Текст книги "История Российская. Часть 2"

34. КНЯЗЬ ВЕЛИКИЙ В МАЛОЙ РУСИ МСТИСЛАВ III, СЫН РОМАНА РОСТИСЛАВИЧА

Игорь Ярославич. Чернигов обложен. Мстислав Романович, получив победу, вместе с племянниками своими Мстиславом Мстиславичем, Ростиславом Рюриковичем туровским и прочими пошли к Киеву. И когда приблизились, встретили их бояре со множеством народа, а во граде у ворот митрополит и весь клир со святыми иконами приняли с великою радостию. И проводя в церковь святой Софии, потом в дом его, посадили на престоле отеческом и дедовом. Игоря же Ярославича, внука Изяслава, отпустили снова в Луцк, а сами, недолго медля, пошли к Чернигову. И обступив град, жестоко приступали, и все волости Черниговские вокруг разоряли. Всеволод, видя свое изнеможение, просил мира и, отказавшись от Киева, целовал на том крест. И так разошлись: Мстислав Романович в Киев, а Мстислав Мстиславич в Новгород, Владимир Рюрикович в Смоленск.

Симон, еп. Суздаля. Ростовская епископия разделена. Юрий Всеволодич владимирский, злобствуя на брата Константина, не хотел, чтоб духовные его владения были под властию епископа ростовского, послал в Киев к митрополиту Симона, игумена Рождественского монастыря, прося, чтоб его поставил в Суздаль епископом. Митрополит же поставил его в Ростов и Суздаль. Константин тогда же послал от себя Пахомия, игумена от святого Петра, отца своего духовного, и митрополит поставил сего в Ростов, Переславль и Ярославль, а Симону велел быть в Суздале, Владимире и Юриеве. Так разделилась епископия Белорусская.

Гром. Февраля 1-го дня на Сырной седмице был слышан в Новгороде Великом гром страшный весьма.

Затмение солнца. Предвещания от затмений. Увещание церковное народу. Марта 25-го дня, когда солнце восходило, явилось как луна трех дней, и начало солнце умаляться, пока все не потемнилось. И снова вскоре явилось с края его немного светло и стало прибавляться, и едва по полудню все очистилось. Было сие видение страшно, что люди пред полуднем не могли ничего видеть, и было так темно, как пред зарею, звезды все были видимы. Тогда люди предвещали одни про войну, другие голод и мор, иные же о смерти государя, и были в людях о том ужасные рассуждения. Епископ же Симон начал в церкви народ увещевать и поучать, что не можно прежде времени судьбы Божия никому знать, и роптать на его определение есть грех тяжкий, но должно каяться о грехах своих пред ним, за которые нас он наказывает. А притом должно просить, да минет гнев его, и показывать дела добродетели, которые от нас требует, что есть любовь к ближнему. И едва народ успокоил и привел на покаяние.

Родился Владимир Димитрий Константинович. Училище в Ростове. Великому князю Константину родился третий сын и наречен при крещении Димитрий, а княжеское Владимир. Тогда же в Ростове на дворе своем заложил церковь каменную святой Богородицы и хотел, при оной училища устроив, от Спаса перевести.

Новгородцев беспутство. Новгородцы по древнему своему безумному обычаю, возненавидев князя Мстислава Мстиславича, стали, тайно сходясь, советоваться, как бы его изгнать. Но не смели того явно никак учинить, во-первых, потому что он был мудр и осторожен весьма, так что едва что в народе утаиться от него могло, а кроме того опасались то начать, потому что (смерд) простой люд его все любили. И потому посадник и прочие совещающиеся не могли оного без страха погибели своей начать. Мстислав, уведав о том от доброжелательных ему новгородцев, не объявив того никому, прилежно разведал. И уверясь, что подлинно ищут способа его изгнать, призвав посадника и других знатных, объявил им, якобы имеет нужду идти в Галич просить короля, чтобы оное княжение ему отдал. Чему оные весьма рады были и с честию проводили его. Он же княгиню свою и сына оставил в Новгороде. Новгородцы, с радостию проводя его, немедленно послали в Ростов к великому князю Константину посадника Юрия Ивановича, тысяцкого Фому и бояр знатных 10 человек просить, чтоб отпустил к ним брата своего Ярослава, а также и к Ярославу в Переславль послали, которые не отказались.

6723 (1215). Ярослав II в Новгород. Мятеж в Новгороде. Смятение. Ярослав ушел. Дороговизна в житах. Голод в Новгороде. Мор. Просьба к Мстиславу. Обличение неистовств Новгорода. Мстислав Мстиславич в Новгород. Мстислав увещевает к миру. Мая 3-го дня Ярослав пришел к Новгороду, и встретил его Антоний архиепископ с крестами и со всеми новгородцами. Тогда велели поймать посадника Якуна Зубца и Фому Добрынина, посадника новоторжского. И послал их Ярослав во Тверь, поскольку Федор Лазутич оклеветал ему новоторжцев Варнаву и Якуна Нежича, имеющих немалое богатство в злате и серебре. Ярослав же, поверив оному, велел и оных, взяв, туда же сослать. Новгородцы, уведав о том, учинили вече, и была молва в народе великая, и возопив, все пошли к двору Якунову с оружием, и придя, оный разграбили, а жену и с детьми поймали. Князь Ярослав, озлобясь за Якуна, поймал посадничего сына Христофора. Новгородцы послали к Ярославу просить, чтоб Якуна, как смутителя, им отдал, а новоторжцев и посадничего сына освободил, опасаясь от народа великого себе беспокойства. Но он, поскольку весьма был высокомысленным, не послушал, и новгородцы, поймав главного Ярослава советника Стряпа и сына его Леона, обрезали им нос и губы и их бросили в реку. Ярослав, весьма тем оскорбясь и боясь большего зла, ушел в Торжок и закрыл проезд к Новгороду, многих купцов ездящих переловил и никого ни с чем в Новгород не пропускал. И так как тогда в Новгородской области недород тяжкий был и дороговизна, сим еще более дороговизна умножилась, что покупали кадь ржи по десяти гривен, овса кадь по 3 гривны. И был голод великий, многие отдавали детей своих в работу за жита. Потом учинился мор великий, многие общие могилы телами заполнили, и уже не было кому мертвых погребать, лежали тела всюду не погребены. Многие богатые ушли за море к варягам. Ярослав прежде мора выслал в Новгород Ворока и Поноса и вывел княгиню свою и с детьми. А купцов новгородских держал скованных более 200 и разослал их по своим городам, велев заключить в темницы. Новгородцы послали к нему посадника Юрия Ивановича да Стефана Твердиславича и других знатных людей просить о примирении, а притом, ежели он хочет князем быть у них, чтоб учинил клятву, что будет править по древним их законам и обычаем. Но Ярослав не хотел по безумному их требованию клятву им учинить и присланных, взяв, заключил в темницы. И была новгородцам горесть великая. Тогда, учинив вече, с великим смятением каялись о том, что изгнали Мстислава Мстиславича и, согласясь, послали к нему в Торопец послов, прося, чтоб вину их простил и принял снова княжение. Мстислав долго отговаривался, выговаривая им их беспутства, неверность и коварства, но после многих со слезами прошений и тяжкой клятвы, склонясь, пошел в Новгород. А в Смоленске остался Владимир Рюрикович, в Торопце – брат Мстиславов Всеволод. И придя в Новгород февраля 11, поймал Хохата Григорьевича, наместника Ярослава, вельможу его Якова Станиславича и всех дворян его посажал в темницы. И согласясь с племянником своим князем Владимиром Рюриковичем смоленским, послали к Ярославу говорить, чтоб он, оставив область Новгородскую, шел из Торжка в свое владение и взятых новгородцев освободил, не принуждая их к войне против себя. При том Мстислав просил его, чтоб с дочерью его, а своею княгинею, жил по закону честно, как надлежит, а если ему нелюбо, то б, не обижая ее ради наложниц, отпустил к нему.

Ярослава презрение. Ярослав отвечал ему: «Новгород сколько вам, столько мне принадлежит, и есть нам вотчина. Я же зван был новгородцами и пришел к ним с честию, но они меня обидели, и не могу им не мстить, а с вами, как с братиею, дела никакого не имею».

Умер Всеволод Чермный. Глеб Святославич, кн. черниговский. В том же году в сентябре преставился князь великий Всеволод Святославич Чермный в Чернигове. А Чернигов принял брат его Глеб Святославич.

Брак Владимира Всеволодича. Князь Владимир Всеволодич переяславльский, внук Юриев, женился, взял дочь Глеба Святославича черниговского.

Война половцев. Победа внезапная. Хитрость половцев. Хорол р. Русские побеждены. Владимир Всеволодич пленен. Тать. Половцы, придя в Переяславльскую область, делали вред. Владимир Всеволодич вышел против них с войском и гнался за ними до Ворскла, где половцы, совокупясь, учинили жестокий бой и стали русских одолевать, так что Владимир принужден был пехотою отступить. Бывшее же его заднее войско отлучилось к лесу и хотело бежать сквозь лес. Половцы, увидев оных на другой стороне леса, думали, что Владимиру в помощь войска идут и их хотят обойти, и побежали. А Владимир, ободрив свое войско, на них ударил и победил, многих побил и в плен побрал. И принял честь великую, поскольку половцев было три раза больше, нежели у Владимира; ибо он, не ожидая их такого множества, за ними так далеко гнался. И возвратился в Переяславль с радостию великою народа. Но вскоре потом снова оные неверные исмаилтяне, с большим войском придя к Переяславлю для отмщения своего стыда и вреда, показались малым войском. Князь же Владимир, ободрен будучи первою победою, вскоре вышел против них с войском переяславльским, и гнал за ними до Хороля, и тут бился с половцами через реку. Половцы же, отступая, заманивали его за реку. Но воеводы, усмотрев, что половцев множество великое за горою, не дали Владимиру идти за реку, положили ночью, отступив, отойти. Но половцы, видя, что русские за ними не идут, послали далее часть войска своего, которые перешли чрез реку, чего русские не усмотрели, и напали с тыла, а другие спереди чрез реку стали наступать. И был между ними бой прежестокий, где много русских побито и пленено было, и самого Владимира пленили. Воевода же Петр Тать едва остальные полки ночью отвел к Переяславлю. И был в Переяславле плач великий о той погибели, а также и братья его Константин и Юрий много о нем печалились.

6724 (1216). Умер Пахомий, еп. ростовский. Кирилл, еп. ростовский. Димитриев монастырь. В мае месяце преставился в Ростове епископ Пахомий. Константин же, великий князь, поскольку весьма его любил и учености его ради почитал, призвал из Владимира епископа Симона и учинил Пахомию честное погребение. На место же его избрал во епископы Кирилла монаха митрополичьего Димитриева монастыря из Суздаля, и послал его к митрополиту Матфею. Он же, поставив его, отпустил в Ростов.

Новгородцев жалоба на Ярослава. Война братии. Измена. Селигер озеро. Ржева Владимира. Зубцов. Холохольня. Рассуждение к безопасности. Шоша, Дубна. Константинов гр. Союз князей. Городище. Сура р. Мстислав, князь новгородский, многими жалобами от новгородцев на Ярослава, зятя своего, понуждаем, не желая войны начинать, послал к братьям его Константину и Юрию с жалобою. И Константин послал к Ярославу говорить, чтоб наконец новгородцев и новоторжцев отпустил и сам бы возвратился в свою область. Но Ярослав не только презрел его приказ, но и с гневом отказал, а Юрий оправдывал Ярослава. Тогда Мстислав, объявив новгородцам несклонность Ярослава и видя, что невозможно его без силы выслать, положил на совете, собрав войска, идти на него, что новгородцы с охотою и великою ревностию исполнили. И собрав войска, выступил Мстислав из Новгорода марта 1-го дня во вторник, с ним же князь Владимир Мстиславич, внук Романов, со псковичами, а прежде послал в Смоленск просить в помощь племянника своего Владимира Рюриковича со смоленчанами, сам пошел к Торжку. А в четверток ушли от Мстислава к Ярославу с известием, преступив свое крестное целование, три знатные человека из новгородцев, Володислав Давидович, Гаврил Игоревич и Юрий Алекса, да за ними Гаврила Милитич, которые жен своих и детей прежде выслали. Мстислав пришел наверх Волги озером Селигером и взял Ржев, где был воевода Ярославов. И пошли по Волге Мстислав с 5000, а Владимир с 900 псковичей к Зубцову, где был воевода Ярославов Ярун. Тут пришел к ним Владимир Рюрикович смоленский и послал в Торжок к Ярославу говорить о мире, а сами стали на Холохолне. Но князь Ярослав не хотел по предложению Владимира и Мстислава мириться и Торжок возвратить, но требовал, чтоб новгородцы Торжок со всею областию ему уступили, и велел все пути засечь. Новгородцы хотели прямо к Торжку идти, но Мстислав их удержал, рассуждая: «Если прямо пойдем, то Ярослав разорит Торжок и пожжет все села области Новгородской, и будет вред более приобретения, ибо он не оставит после себя, не разорив. Но лучше идти около в область Ярослава, которую он оборонять не оставит, и тогда увидим, что Бог даст». И так согласясь, пошли в сторону мимо Торжка ко Твери. И придя на Волгу выше Твери, стали волости Ярослава жечь, разорять и пленить. Ярослав, услышав то, оставив в Торжке воеводу, пошел во Тверь, взяв с собою лучших и молодых людей. Наперед же послал в разъезд к полкам Владимировым и Мстиславовым. Мстислав послал также в разъезд Яруна со многими новгородцами. Оный, напав внезапно на разъезд Ярославов, разбил и 30 человек, взяв, из них привел. Владимир и Мстислав, слыша, что Ярослав уже во Твери, послали, не опасаясь, в набег за добычей область его разорять. Сие было марта 25 в пятое воскресенье поста. Тогда Владимир со Мстиславом, рассудив, что ко Твери приступать неполезно, намерение положили с братом Ярослава Константином, великим князем, который много от братии своей обидим, согласиться и вместе идти к Переславлю в область Ярославову. И по тому послали в Ростов с известием и просить его в союз. И отправили наперед по Волге Владимира Мстиславича со псковичами, велели оному послов проводить до границы Ростовской, а сами пошли в судах. Волгою идучи, сожгли Шошу, потом Дубну. А князь Владимир со псковичами, придя, взял град Константинов, который недалеко от Медведицы был, и, идя по Волге, всю область Ярослава жгли и пленили до Мологи. Тогда встретил их на границе воевода Константинов Еремей и говорил Владимиру: «Князь великий Константин велел вас поздравить и объявить, что он вашему приходу радуется и союз против противных его братии с вами учинит и при ваших послах утвердит, а в знак того прислав вам в помощь со мною 500 человек. Велел же просить, чтоб к нему прислали Всеволода Мстиславича, шурина его». Князь Владимир Рюрикович, отпустив Всеволода к великому князю, сам, оставив возы, пошел по Волге к Переславлю, всюду разоряя. И пришел на Городище ко святой Марии (Египетской), на реку Суру (590) апреля 9-го дня. И наутро в день Пасхи Христовой пришел к ним князь великий Константин из Ростова со всем войском его. Князи же Владимир и Мстислав встретили его с честию и радостию великою, после чего утвердили союз против братии его клятвою. 17 апреля пошли они к Переяславлю, а в Ростов послали другого шурина Константинова, Владимира псковского.

Константин ищет мира. Юрия гордый ответ. Бродницы. Ярослав, как только князи соединенные Тверь миновали, немедленно со всем войском пошел наперед к брату Юрию, и Святослав из Переяславля поехал туда же. Константин же, получив известие чрез взятого переяславльца, уведал, что Ярослава в Переславле нет, а также что новгородцев и новоторжцев вывез во Владимир, не приступали ко граду, не желая людей напрасно терять. Константин, великий князь, как только уведал, что князи Ярослава выгнали из Торжка и около Твери разоряют, послал к брату Юрию, чтобы он не допускал войны с себой и с ним примирился, отдал ему Владимир без вражды, обещая еще прибавить городов и Ярослава с тестем и новгородцами примирить. Но Юрий ему с посмеянием отказал, сказав, что тех гостей рад ждать и их, не допустив близ, встретив, отпотчивает. И когда Ярослав к нему прибыл, немедленно, договорившись со всеми младшими братьями, войска собрал и совокупил всех: муромцы, бродницы, городчане и все суздальское войско из сел конями и пехотою, со всеми оными пошел на брата своего старшего.

Ужас летописателя о беспутстве. Гзя р. Липицы. Сотский. Юрия упрямство. Увещание бесполезное. Ответ Ярославов. Константина миролюбие. Еще увещание. Ответ Юрия. Молчание мудрых. Совет старика. Юрия запальчивость. Рассуждение о советах. Совет младоумных. Полков устроение. Вдовья гора. Юриева гора. Туген р. Ах, страшно и дивно есть, что шли брат на брата, сыновья против отцов, рабы на господ, друг друга ищут умертвить и погубить, забыв закон Божий и преступив заповеди его, одного ради властолюбия ища брат брата достояния лишить, не ведающие, что премудрый говорит: «Ищущий чужого о своем возрыдает». И сошлись Юрий с Ярославом и младшими братьями, стали на реке Гзе. Вскоре же князь Владимир смоленский и с ним Мстислав с новгородцами, придя, стали против Юрия у Юрьева, а великий князь Константин стал у Липицы. И князь великий вместе с Владимиром и Мстиславом послали к Юрию Лариона сотского, говоря так: «Кланяемся тебе, брат, нам от тебя нет никакой обиды, а есть обида Новгороду от Ярослава, брата твоего, и Константину, старшему брату твоему. Тебя же просим, смирись с братом, отдай ему старшинство по правости, а Ярославу вели отпустить новгородцев и новоторжцев, да крови не прольем». Юрий же, не желая с братом Константином мириться, многие вины на него, вымыслив, возлагал и Ярослава оправдывал. Князи получили сию отповедь, и Мстислав послал от себя к зятю Ярославу говорить, что новгородцы избрали его к себе князем, а Ярослав неправо захватил многих людей новгородских и держит в заключении неповинно, многое имение пограбил, о чем непрестанно Мстиславу со слезами жалобу приносят и к Богу на Ярослава вопиют, что он их область тяжко обидит. Того ради он увещевает его, как сына, чтобы людей новгородских всех отпустил, пожитки их отдал и, так умирясь, крови не проливали. Но Ярослав с гневом присланному отвечал, что такого мира не хочет, но чтобы Мстислав остался в Новгороде, а Торжок более не требовали, людей новгородских отпустить хотел, но о пожитках сказал, что оные войско разобрало и возвратить не может. Князи, слыша от обоих столь суровый ответ, удивились и сожалели, и так как князь великий весьма не хотел с братьями за свою обиду биться и людей невинных губить, уговорил еще к Юрию и Ярославу послать с последнею речью. И послали все за боярином, объявив: «Брат, мы все племя Владимирово, и пришли сюда не для войны и разорения, ни даже не хотим вас ваших надлежащих владений лишить. Вы же по закону Божию и Правде русской (591) дайте старшинство старшему нашему брату Константину, ибо ведаете сами, если брата вашего ненавидите, не можете и Бога любить, и если весь мир обретете неправо, ничем душ ваших искупить не можете». На оное Юрий отвечал: «Скажите братьям Владимиру и Мстиславу, что они ведают о себе, как сюда пришли, но не ведают, куда и как пойдут. А брату Константину скажите, когда он меня победит, тогда пусть сядет во Владимире, как старший, и вся земля Русская его будет». Прежде же нежели послов отпустил, созвал на совет братьев и всех знатных бояр, спрашивал их, что делать с братом и Мстиславом, где едва не все подкрепляли его и Ярослава желание к войне. Но один муж старый Андрей Станиславич, сидя, ничего не говорил. Юрий, так как про него знал, что при отце его в советах знатен был, спросил его, из-за чего он ничего не говорит. Он отвечал: «Князь, я уже стар и мало смыслю, но так думаю, ежели вы их победите, никакой пользы не получите, но скорее войну умножите и людям нанесете окончательное разорение и гибель. А поскольку не можете на множество войск надеяться, ибо малыми многократно великие полки побеждались, ежели битву несчастием потеряете, то можете всего лишиться. Того ради не лучше ли старшему твоему брату дать и не отнимать, что ему Бог дал и веру русскую, а новгородцев отпустить и мир учинить. Так вы будете и все ваши подданные в покое. Сие вам говорю, как состарившийся, а вы делайте, как вам угодно». Юрий, слыша такой противный его намерению совет, так разъярился, что хотел Андрея мечем зарубить, но другие вельможи, слыша Андреево мудрое рассуждение, удержали его, говоря: «Князь, сей муж стар и ум его слаб, он говорит так, как привык при отце твоем, и не ведает ныне всех обстоятельств, поскольку не всегда в советах бывает. Ты же из-за чего на него гневаешься? Если бы ты его не принудил, то б он конечно сидел и молчал, а когда требовал, чтоб всяк свое мнение право объявил, тогда он сказал, что знал. И если тебе неприятны противные воле твоей советы, то не спрашивай никого и делай, что тебе угодно. Если же сего оскорбишь, то впредь никто тебе правды говорить не осмелится». И потому Юрий удержался. Младоумные же, не смысля вреда общего от вражды междоусобной и не желая видеть братию в любви и совете, рады были кровь проливать и от того богатиться, говорили князям: «Издревле при предках ваших никогда не бывало, чтоб кто в землю Суздальскую с войсками вошел и цел возвратился». И сие князям весьма приятнее было слышать, нежели первое. Потому, отпустив послов, велели всем войскам к бою готовиться. И на следующий день рано Юрий, выступив с полками своими, всех выстроил, сам с суздальцами и владимирцами стал в средине, Ярослав с переяславцами на правой стороне, а на левой поставили младших братьев, Святослава да Ивана, и стали те на Вдовьей горе. Великий князь Константин со Владимиром и Мстиславом стал против Юрия на другой горе, Юриевой, между которыми был поток малый, именуемый Туген, но переход чрез оный весьма был труден. Князь же Юрий прежде боя стал робеть, велел со стороны от поля укрепить плетнем и оплотом, боясь, чтоб неприятель внезапно с боку нападения не учинил. И стоя тут, стрелялись чрез поток, не давая друг другу переходить.

Устроение к бою. Воздух бой развел. Воздух вражду пресекает. Константина мира желание. Юрия поругание. Устроение полков. Увещание войска. Константина братолюбие. Князь великий Константин еще хотел послать к брату для договора о мире, но Владимир и Мстислав сказали ему, что довольно посылали трижды и ничего не успели, ныне уже времени нет, но время, положась на волю Божию, приступить ближе. И построили полки так: на левом крыле стал Владимир Рюрикович со смоленчанами, возле оного Мстислав с новгородцами против Юрия, возле оного Всеволод Мстиславич со псковичами, а на правой стороне против младших братьев сам великий князь с ростовцами и белозерцами. И так пошли вверх потока того, чтоб там перейти, и уже стали сходиться. День был тогда солнечный и жаркий, вострубили к бою во всех полках и били в бубны. Но вскоре нашло темное облако, буря сильная, гром и молния, так что полки принуждены остановиться и стояли всю ночь, не имея к сражению удобности из-за великого дождя и бури. Тогда многие говорили в полках, что Бог не хочет допустить к бою и пролитию крови между братиею. Тогда Константин учинил еще совет с князями, представляя им такую тяжкую погоду и весьма трудный переход, что, может, специально Бог для нашего удержания от кровопролития послал. Но оные, рассуждая, что уже прежде отказ суровый о мире от Юрия получили, посылать более и якобы просить мира, а также и отступить есть весьма бесчестно. А присоветовали под другим видом послать говорить, чтоб Юрий или им дал свободный переход, или бы сам перешел, а они отступят к Липицам и возбранять ему перехода не будут, из чего можно посланным, усмотрев его склонность, напомнить о мире. И послали с тем. Но Юрий сказал присланному: «Я к ним до времени удобного мне не пойду, а их не пущу и мира с ними не хочу». И посмеявшись, сказал: «Князи сии шли так далеко чрез земли и реки и, придя к сему потоку малому, из-за чего не хотят перейти»? Наутро рано апреля 19 дня, возвратясь, посланные сей насмешный ответ сказали. Что слыша, всем было прискорбно, и каждый воин хотел собою за то поношение мстить. Как стало светать, выбрали князи молодых людей биться против Ярослава полка, и оные бились крепко, но день оный 20-е апреля был весьма студен и дождь шел даже до вечера. Князь великий Константин снова учинил совет и положили, обойдя Туген, далее идти ко Владимиру. И устроясь, пошли с горы. Юриевы полки, видя то, также пошли с горы на дол против оных и принудили полки Константиновы возвратиться. Тогда пришел Владимир из Ростова с белозерцами и другими полками. Которому князи и все войско обрадовались, поскольку у Юрия войск было многим более. Константин хотя видел, что им стороною пройти ко Владимиру можно, но не безопасно, говорил Владимиру и Мстиславу: «Если мы пойдем ко Владимиру, то Юрий возьмет у меня тыл, а я на своих людей не весьма полагаюсь, опасно, чтоб убоявшись, сожалея о домах своих нерассудно, не разбежались». Тогда Мстислав сказал: «Сие есть правда. Горы же мы напрасно боимся, ибо она нам не поможет, не победит нас, но, взирая на нашу правду, пойдем на них». На что все согласились и тотчас выстраивать стали полки. С правой стороны поставили Владимира Рюриковича со смоленчанами, возле него Мстислав и Всеволод с новгородцами, возле оного Владимир со псковичами, а на левой стороне стал Константин с ростовцами. Также и Юрий свое устроение переменил. На левом его крыле против Владимира смоленского поставил Ярослава с переяславцами и бродницами, а также муромцами, Юрий против Мстислава, а Святослав и Иван против Константина и Владимира псковского. Тогда князи Константин, Владимир и Мстислав созвали воевод от всего войска. И Мстислав говорил к ним: «Братия и сыновья, вот пришли мы в землю чужую искать мира и покоя, но противные никакого нашего умеренного и справедливого требования принять не восхотели. И вот пред нами полки их, нет нам иного способа к окончанию нашего дела, как положиться на правосудие и милость Божию, на которую и на правду нашу надеясь, станем крепко и дерзнем смело, не озирался назад. Ибо не можем избежать смерти, разве храбростию и мужеством, ибо нужно нам жизни и честь оружием спасти и друг за друга пострадать. Забудем про жен, чад и все имение, но бодрствуем единодушно». Потом Константин поехал по всем полкам и всех увещевал со слезами, чтобы храбрость свою изъявили. А притом просил, если который из его братьев упадет или взят будет, чтоб не дерзнули на него руки поднять и умертвить, но живым бы сохранили и целым к нему привели.

Бой. Топоры. Кинжалы. Стяг. Мстислава храбрость. Александр Попович. Наука воеводе. Юрий побежден. Так расположив полки и увещав войска, пошли сначала пехота с воеводою новгородским Иворем чрез ров оный, затем Владимир Рюрикович со своими полками смоленскими, за ним новгородские полки. И когда стали ров переходить, споткнулся конь под Иворем, предводителем, а пехота, не остановясь за ним и не ждав воеводы, пошли прямо с секирами и сулицами (шпагами) на пехоту Ярослава и напали жестоко. Но поскольку им весьма трудно было, на гору идучи, биться, того ради пехота новгородская принуждена была вниз уступить. Но Владимир Рюрикович со смоленчанами напал сильно, и хотя много от его полку легло, пока не смог (подсечь стяг Ярославов) пехоты Ярослава чело сбить. Ивор, приспев к своей пехоте и видя смоленчан крепко бьющихся, выстроил снова пехоту новгородскую и так жестоко на полки Ярослава и Юрия напал, что до другого стяга досекся. Тогда князи, видя пехоту свою в жестоком бою, Мстислав со Владимиром псковским с конницею пошли сквозь свою пехоту, а князь великий Константин храбро напал на полки младших братьев, и была сеча злая, один пред другим хотел свою храбрость изъявить и врага победить. Тут слышно было ужасное ломание копий, стенание уязвленных, топот конский, за которым ничего уже невозможно было в войске, ни повелений воевод слышать, а от великой пыли невозможно было пред собою видеть, лилась кровь повсюду, падали храбрые сыновья русские с обеих сторон, и так много тел побитых лежало, что невозможно было далее вперед выступить, а назад никто не хотел. И так продолжался бой на одном месте некоторое время, даже князь великий, въехав в полки младших своих братьев и муромцев, оные разделил и, сбив с места, поворотил на суздальцев. Мстислав три раза покусился въехать в полки Юриевы. И хотя сам силен и храбр был, а также при себе имел храбрых воинов, но не мог неприятеля сломить и едва сам не погиб, ибо как он въехал в полк Юрьев, имея в руке секиру со шнуром, тут, не зная его, Александр Попович, муж весьма сильный, многих побив, хотел Мстислава великим своим мечем ударить. Мстислав же возопил ему: «Я князь Мстислав». Александр сказав ему: «Князь, не твое есть дело биться, но пойди назад и управляй полками». Так вот Мстислав отъехал без вреда, и став за полком, помогал своим, где было потребно, и не допускал отступать. И видел, что его полки уже утомились, а Владимир Рюрикович также не мог одолеть, до тех пор пока князь великий, сбив младших братьев, не пришел сбоку на полки Юрьевы. Тогда Мстислав, снова ободрив новгородцев, жестоко напал и тотчас разбили полк Юрьев, а потом и Ярославов, обступив, порубили. Юрий, видя изнеможение войск своих, ушел с братьями и в тот же день прибежал во Владимир. Сей же бой начался апреля 21-го в четверток второй седмицы по Пасхе поутру весьма рано, а кончился по полудню.

Князь великий Константин и князи Владимир Рюрикович, Мстислав Мстиславич и прочие после окончания боя съехались вместе и, воздав Господу Богу благодарение, велели немедленно побитых и раненых разобрать и мертвых погрести. На том бою побито Юриевых и его братии 17250, ростовцев же, смоленчан и новгородцев – 2550, между которыми много знатных людей и храбрейших воинов пало, раненых же в обоих весьма много было, а более у смоленчан, из-за трудного ради их, ибо гора была им крута и неровна. Сие видя, князи весьма плакали о погибели любезных своих подданных, особенно же Константин сожалел о грехе и неправде братий своих. И тот день стояли, не гнавшись за бегущими (592).

Казнь невинных. Князь Юрий, прибежав во Владимир, хотел укрепиться, но войска у него столько, чтобы оборонять град, не было, поскольку лучшие были побиты, а другие никакого оружия не имели, многие, не желая быть в осаде, по другим городам разбежались. Ярослав, едва не все войско потеряв, ушел в Переславль и, злобствуя, велел взятых новгородцев и новоторжцев посажать в погребы и в несколько дней поморил. Из них новгородцев 315, смоленчан 90, которые приезжали с торгами по городам его и побраны были в загонах.

Юрий просит мира. Константина ответ. Юрию удел. Радилов городец. Юрий из Владимира. Константин во Владимире. Ярослава злость. Апреля 22 пошел Константин с князями ко Владимиру и, придя, 24-го рано обступили град. В ту ночь учинился в городе пожар, и новгородцы хотели идти на приступ. Но Константин, уведав о том, послал ко Мстиславу сказать, чтоб на приступ ко граду идти не велел, а к Юрию послал, чтоб вышел из града и более людей невинных не губил. Юрий выпросил 3 дня на размышление. 25-го апреля учинился в городе снова пожар, и хотели смоленчане идти, но Владимир не допустил. И в тот же день Юрий прислал ко Владимиру Рюриковичу и Мстиславу просить о свободе его, объявляя, что он сей день из города выйдет, если его свободно пропустят. О чем объявили они Константину, и он сказал присланным: «Скажите брату Юрию, что я не хочу, чтобы волос с головы его погиб, и если он хочет мириться и любовь иметь, то я сначала ему клятву дам». Сие слыша, Юрий устыдился своих, видя незлобие и любовь к нему старейшего брата Константина. И на утро 26-го вышел из града с братьями Святославом и Иваном, и пошел сначала ко Владимиру, где и Мстислав был, и просил их, чтоб дали ему удел на пропитание и не дали бы его Константину на погубление. Оные князи, видя Юриеву чрезмерную робость и еще недоверие к миролюбивому его брату старейшему, весьма дивились его состоянию и послали о том Константину сказать. Константин же послал к ним сказать, что он в даче Юрию удела полагается на их рассуждение, и как они решат, он спорить не будет. Тогда Владимир Рюрикович со Мстиславом и племянники положили великому князю Константину Владимир и Ростов с пригородами, Юрию Радилов городец с принадлежащими по Волге (593), а прочим иметь свои уделы. И дали ему насады и ладьи. Он же, учинив на том с братом мир и утвердив крестным целованием, поплыл на низ с княгинею и детьми и со всем имением. С ним же и епископ Симон, который, еще более боясь Константина, уехал. А князь великий вошел во Владимир, и его встретили всенародно со святым крестом и с иконами. В тот день Константин учинил великий пир, звал всех князей, воевод и вельмож их и, потчевав их довольно, одарил всех. Владимирцам же виновным объявил прощение. Ярослав же, укрепившись в Переяславле, не хотел из оного выйти и примириться, ибо преисполнен был на всех злобою.