Текст книги "Казино «Бон Шанс»"

Сумки Юри были просто пещерой Али-бабы для любого электронного шпиона. Быстро отыскав необходимое, Меркулов закрыл квартиру, спустился во двор и проверил машину. Слава богу, маячка на ней не было – неужели неизвестный прибалт действительно собирается играть честно? Ладно, цыплят по осени считают.

Перед тем как запереть «жигуленок», Петр оставил под панелью Торпедо небольшую коробочку электронного «сторожка» – если ему попробуют всадить маяк, «сторожок» тут же предупредит об этом. Теперь домой, наверх, тем более что остается не так много времени до появления гостя. Кстати, прилично поколесив по городу и неожиданно сворачивая в малопроезжие улочки, Меркулов не обнаружил за собой «хвоста». Странно, но факт.

Дома он переоделся, положил «вальтер» в правый карман брюк, а в левый – небольшую плоскую коробку прибора с антенной. Если гость попробует записать их беседу или у него будет радиомикрофон, передающий на записывающее устройство, расположенное вне дома, прибор тут же даст знать об этом легкой вибрацией: он словно начнет легонько и ласково похлопывать Петра по ноге, будто говоря – «смотри, дружок, не промахнись, тебя желают объегорить!»

Два долгих звонка в дверь раздались точно в назначенное время. Поглядев в глазок, Петр увидел стоявшего на площадке довольно высокого полного пожилого мужчину в мешковатом ратиновом пальто, расстегнутом на груди. Под ним виднелась кожаная куртка. В руке незнакомец держал пухлый сверток, перетянутый бечевкой. Меркулов открыл, держа руку в правом кармане брюк.

– Добрый вечер! – приподняв шляпу, хрипло поздоровался незнакомец. Петр оценил его такт: он не сунул ему руку, якобы демонстрируя открытые дружеские намерения.

– Проходите, – предложил хозяин, пропуская гостя в прихожую. Наметанным взглядом он сразу определил, что пальто у гостя из дорогого шотландского ратина, но не модного покроя и слишком широкое, поэтому выглядит несколько мешковатым.

– Это вам, – незнакомец протянул Петру сверток. – Так сказать, маленькая компенсация.

– Что это?

– Новая куртка, – без приглашения снимая пальто, откликнулся гость. – Кожаная, с отстегивающейся меховой подкладкой. Как раз вашего размера. Берите, я полагаю, вашу даже в ремонт не возьмут.

– Спасибо, – Меркулов небрежно отложил сверток. – Проходите на кухню, там удобнее.

– Благодарю.

Как бы сделав приглашающий жест, Петр незаметно провел рукой сверху вниз по одежде незнакомца, слегка касаясь ее спрятанным в рукаве датчиком, и сразу же в кармане суетливо захлопал по ноге прибор – будь настороже, хозяин!

На кухне гость уселся за стол, вынул из внутреннего кармана такой же широкой, как и пальто, сшитой из дорогой кожи и наглухо застегнутой куртки плоскую фляжку, украшенную затейливым эмалевым гербом, чем-то напоминавшим герб герцогов Мальборо.

– Коньяк. Хороший коньяк. Примем по глоточку за встречу и успех переговоров?

– У меня есть альтернативное предложение, – усмехнулся Меркулов. – Для успеха переговоров я предлагаю пройти в ванную, раздеться догола и пустить воду. Тогда и поговорим.

Из-под набрякших век на Петра остро взглянули темные глаза, столь не характерные цветом для уроженцев Прибалтики.

– Я не совсем понимаю, – поставив фляжку на стол, развел руками гость. – Это шутка?

– Если не хотите отправляться в ванную, то отключайте свои записывающие и передающие устройства и кладите их на стол, – пожал плечами Меркулов. – Иначе никакого откровенного, да и просто разговора у нас не состоится.

– Вы хороший специалист, – уважительно кивнул гость. Отвинтив крышку фляжки, он глотнул из нее, более не предлагая хозяину. Потом вынул из нагрудного кармашка миниатюрный плоский диктофон величиной не более визитной карточки, отсоединил от него микрофон и выдернул из-за лацкана булавку, одновременно служившую антенной миниатюрному радиопередатчику-микрофону.

– Это все. Как на исповеди!

– Разрешите, я проверю?

Меркулов вновь провел около него датчиком. Гость не обманул. Теперь действительно можно говорить. Но каков гусь пожаловал?

– Давайте будем взаимно вежливы, – предложил визитер. – Положите на стол ваши приборы и пистолет. Я без оружия. Кстати, вы можете называть меня Арвидом.

Петр сел напротив, вынул свои приборы, а под правую руку положил «вальтер» покойного Юри. Арвид покосился на вороненый ствол и заметил:

– Теперь наступает время откровенности? Мы станем говорить здесь один на один, с глазу на глаз, без любых свидетелей, даже электронных? Никто из нас ничего не пишет и не передает за пределы этого помещения? Учтите, я не имею возможности проверить каждый дюйм вашей квартиры.

– Можете не беспокоиться, – заверил хозяин. – Итак, я вас слушаю.

– Видите ли, – осторожно начал Арвид, как забрало опустив на колючие глаза набрякшие веки и упорно глядя в стол. – Мы с покойным Хюри были большими приятелями, если не сказать друзьями, и по моей просьбе он выполнял здесь некоторые поручения деликатного свойства.

– Скажите прямо, – перебил его Петр, – вы из резидентуры латвийской разведки?

Арвид поднял на него глаза. Сейчас они не казались такими колючими, скорее в них застыли невыразимая печаль и удивление.

– Разведки? – недоуменно повторил он. – Извините, но я не сторонник подобных категоричных определений. Просто я представляю в Москве одну коммерческую организацию, скажем так, фирму. А у нее есть свои интересы.

Петр молча кивнул. Арвид ловко вывернулся, как травленый волк поднырнув под флажки и заметая следы. Естественно, они не верят друг другу и вряд ли поверили бы, даже если бы их в свое время свел нос к носу покойный Юри и попросил любить и верить друг другу.

– В чем они заключаются? – продолжал допытываться Меркулов.

– У каждой фирмы разные интересы, – с саркастической ухмылкой ответил Арвид и глотнул из своей фляжки с гербом. – Сейчас эти интересы заключаются в том, что нам крайне хотелось бы осмотреть вещи покойного Хюри. Все, что было при Ояре в тот трагический вечер, когда он приехал к вам. Не стану скрывать, машина уже проверена, но не волнуйтесь, – он выставил перед собой ладони, – ее передадут вдове, я вам клянусь! Лидия получит ее в целости и сохранности и даже в лучшем состоянии, чем оставил машину Ояр в вашем дворе.

«Лихо у него все получается, – как-то отстранение отметил Петр, – про машину он это так, с заходцем, интересует его совсем не старая «лайба». Боюсь, даже не оборудование или пистолет. Но что? Как бы догадаться?!»

– И теперь? – как бы подтолкнул он Арвида.

– Теперь нам хотелось бы осмотреть его сумки, – гость откинулся на спинку стула и достал из кармана куртки пачку «Житан», жестом испросив разрешения закурить. Хозяин кивнул, разрешая, и подвинул ближе к гостю пепельницу.

– Можете не волноваться, мы ничего из них не возьмем, – прикурив, он посмотрел прямо в глаза Петру. – Только посмотрим. У Ояра могла быть с собой одна маленькая штучка. Она нам очень нужна, а вы за хлопоты получите приличные деньги. Естественно, в валюте. Аппаратуру все равно заберут другие люди. Она приобретена при нашей помощи, но нам не принадлежит.

– А та штучка, которую вы страстно желаете найти?

– Она наша! – жестко ответил Арвид. «Любопытно, – подумал Меркулов. – Что они хотят найти, чем таким завладел здесь Ояр, в какие дела впутался и кому принадлежит аппаратура? А этот Арвид не прост, ох не прост: полчаса проговорили, а ясности пока ни в чем и никакой».

– Чем здесь занимался Ояр? Вы можете сказать?

– Работал, – меланхолично пожал пухлыми плечами Арвид.

– Где, кем? С кем и над чем работал? Почему он таскал с собой оружие? – Петр слегка коснулся лежавшего у него под рукой «вальтера». – Это же не игрушка?!

– Ну, если вас устроит, Ояр сотрудничал со службой безопасности казино «Бон Шанс», – Арвид сплюнул прилипшую к губе крошку табака.

– Им и принадлежит аппаратура?

– Да. Но мы хотим ее осмотреть раньше их. Так как, по рукам?

– Хорошо, – после некоторого раздумья согласился Меркулов. – Но вещи мы осматриваем вдвоем, здесь. Через час я привезу их, но…

– Не сомневайтесь, – заверил Арвид. – Не будет ни попыток экса[2]2
  Экс – экспроприация, ограбление (жарг.).


[Закрыть], ни слежки. Никаких эксцессов! Я привык уважать правила игры, Тут рядом есть кафе, я могу подождать этот час там…

Петр проводил его и, одевшись, спустился во двор. Сел в машину и опять поехал на квартиру дочери, привычно петляя по улицам, чтобы сбить со следа возможного «хвоста». Сколько раз ему еще придется перевозить эти проклятые сумки с места на место? Теперь еще вдруг в разговоре с Арвидом выплыло известное в городе дорогое казино «Бон Шанс» с варьете, рестораном и множеством разных развлечений, которые далеко не каждому по карману. Элитное заведение, и Юри, наверняка, занимался там электроникой. Новый поворот?

Впрочем, такой ли новый – в «Бон Шанс» могут быть вложены денежки «фирмы» Арвида, а компаньоны редко полностью доверяют друг другу. Вот и ответ на вопрос. Но, вернее всего, это только один из возможных вероятных ответов, а истина по-прежнему остается скрытой во мраке неизвестности. Нужна ли она ему, даже ради памяти Ояра? Узнав ее, он все равно не вернет к жизни доброго приятеля Юри, хотя, честно говоря, их последний разговор оставил на душе Петра не слишком приятный осадок.

Нагрузившись сумками, он отправился обратно, как заведенный думая об одном и том же: отчего Арвид пошел на риск определенной откровенности? Не осталось другого выхода или за нарочитыми «откровенностью» и «доверительностью» скрывается еще более изощренная ложь? Ладно, пусть осмотрит вещи – забрать Меркулов все равно ничего не разрешит, – а там станет видно. Припарковавшись, он перетаскал сумки в квартиру и стал ждать. Минут через десять, словно выждав немного, чтобы дать хозяину отдышаться, появился Арвид.

Раздевшись в прихожей, он, нетерпеливо потирая руки, подошел к сумкам и присел перед ними на корточки. Его толстые, покрытые коричневыми никотиновыми пятнышками пальцы ловко расстегнули замочки, раскрыли коробки с приборами и ласково погладили их матово блестевшую поверхность. Перебирая коробку за коробкой, открывая одну сумку за другой, Арвид дымил зажатой в углу рта вонючей сигаретой, время от времени прикладывался к своей фляжке с гербом, и молчал. Недовольно сопя, он тщательно прощупывал подкладку сумок, подложки приборов, колупал ногтем крышки, чуть ли не нюхал их и не пробовал на зуб. Обыск, а это был именно тщательнейший обыск, наконец вывел Меркулова из терпения.

– Вы можете сказать, что ищете? – Спросил он, глядя в лысоватый затылок склонившегося над очередной сумкой Арвида. Валюта и бланки паспортов совершенно не заинтересовали гостя. Чего же ему нужно, в конце-то концов?

– Я буду предельно откровенным, – Арвид сел на пол, по-турецки скрестив ноги, и снизу вверх, очень серьезно посмотрел прямо в глаза стоявшего над ним хозяина. – У него была дискета. Запаянная в пластик дискета. Вы, случаем, не видели ее?

– Нет, – отрицательно мотнул головой Петр. – Ничем не могу вам помочь. Дискеты я не видел.

– Кстати, помочь вы можете, – Арвид вновь приложился к фляжке и глубоко затянулся сигаретой. – Хотите заключить выгодное соглашение? Вы очень неплохо разбираетесь во всех этих хитрых штучках. Я имел, так сказать, возможность, убедиться. Помогите найти дискету и мы не пожалеем за нее никаких денег! Сто тысяч баксов устроит?

Меркулов на мгновение онемел от изумления: сто тысяч баксов за дискету? Что же такое на ней?

– Чем же и как я могу вам помочь? – ему стало действительно интересно.

– Занять место Юри, – просто сказал Арвид.

– Занять место Юри? – криво усмехнулся Петр. – Уж не хотите ли вы предложить мне стать покойником?

– Бросьте, я не шучу, – досадливо отмахнулся гость. – Вы не так меня поняли. Ояр работал на казино «Бон Шанс», и я предлагаю вам устроиться на его место. Согласны?

Такое предложение несколько озадачило хозяина, и он прямо спросил:

– Зачем это мне? Насколько я понял из последнего разговора с Ояром, там крутой криминал, а тут еще примешивается политика, как бы вы ни хотели меня уверить в обратном. Я не мальчик-первоклашка, который верит рассказам про коммерческие фирмы. Какой смысл совать голову в петлю, даже за сто тыщ зеленых? И что я там буду делать?

– Со временем узнаете сами, – спокойно ответил Арвид, – а криминал и политика частенько идут рука об руку. Главное, слушайтесь нас и выполняйте то, что вас там просят сделать. Но главное, ищите дискету: она могла остаться там, в казино «Бон Шанс». Как только обнаружите ее, сразу выходите из игры.

«Выйти не дадут, – понял Меркулов. – Даже сейчас уже не дадут выйти из игры, в которую поневоле вляпался, если только попробуешь начать вертеть задницей в разные стороны и вести себя, как переездная сваха. И «вальтер» не поможет. Челюсти тут стальные! Да, сделал Ояр подарочек своим последним появлением, а теперь тянет за собой давнего соперника в любви на тот свет. Говорят, самую приличную компанию можно собрать именно там: выбор шире! Но это мало утешает. Получается, я уже шагнул за черту: сейчас выйти не дадут прибалты, а потом бандиты?»

– Как это вы доверитесь мне, совершенно незнакомому человеку, и пристроите туда, в это казино? – сделал попытку отвертеться Петр.

– Мы знаем о вас больше, чем вы думаете, – Арвид отхлебнул из фляжки. – А как пристроим, наше дело. Главное – дискетка!

– Что на ней?

– Честно, не знаю, – гость прижал к груди пухлые ладони. – Знал только Юри, но там нечто очень важное! Когда найдете, передайте ее нам не вскрывая запайки – и деньги ваши. Я готов оставить задаток.

Он вытащил из портмоне и положил перед собой на пол банковскую упаковку стодолларовых купюр.

– Видимо, я вынужден согласиться? – склонил голову на бок Меркулов.

– Видимо, – грустно кивнул Арвид. – Другого выхода у вас просто нет, да и, честно говоря, я вам его не оставлю! Кстати, отдайте мне «вальтер»: Ояр получил его от меня, а на вас никто больше не нападет. Даю слово! А с оружием еще влипните в неприятность.

– Хорошо, – скучно согласился Петр. – Забирайте. Хотя жалко расставаться.

– Понимаю. Вещи оставьте у себя, люди из казино заберут их, но молчок обо мне! Поняли?! И не забудьте проститься с Ояром, это очень важно. А в казино за вами приглядят…

«Час от часу не легче, – тоскливо подумал Меркулов, – Такое ощущение, словно ненароком влетел в огромную липкую паутину…»

Снегирев и Пак обедали вдвоем в отдельном кабинете ресторана казино «Бон Шанс». Кореец был мрачен и молчалив, поэтому Александр Александрович старался особо не докучать новому шефу разговорами, – хватило и Генкина, который встретил их перед обедом и, провожая в кабинет, успел во всех подробностях расписать предстоящую процедуру похорон и поминок Бориса Владимировича и Ояра Юри. Обстоятельный и деловитый Арнольд Григорьевич все уже заранее рассчитал чуть не по минутам и распределил все роли: сколько нужно машин, сколько человек с венками и цветами, их стоимость, продолжительность гражданской панихиды и число ораторов.

– Не затягивай, – буркнул недовольный сегодня всем миром Пак. – Наверняка, притащатся опера из ментовской конторы и не только разуют глаза, но и развесят уши. Надо скромно, но дорого, быстро, но без торопливости. Соблюдем благопристойность, и аминь!

– Так и будет, – заверил Генкин.

– Для поминок нужен ресторан с отдельным залом, – напомнил Снегирев, – чтобы не просочились чужие.

Наконец Генкин, обговорив все детали и получив необходимые распоряжения, ушел и они остались вдвоем.

– Какие новости в милиции? – закусывая нежной лососиной, поинтересовался Кореец.

– Особенно никаких, – разочаровал и одновременно обрадовал его Александр Александрович. – Выстрел произведен из недостроенного здания. Ну, знаешь, коробка метрах в ста? Вот оттуда, с крыши. Гильзы не нашли, никаких следов, свидетелей, кроме нашего дежурного телохранителя, нет.

– Они его допрашивали?

– Да.

– И что?

– А ничего, – развел руками Снегирев. – У нас официально зарегистрированная охранная структура, парень был при исполнении обязанностей… Я этого Серегу прекрасно проинструктировал. Помусолят и отстанут, а потом возьмемся за него сами. Хуже, что друзья милиционеры поговаривают о силовых методах в экономике.

Пак настороженно поднял голову, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, отозвавшемуся на последние слова советника.

– Неужели просочилось что-то о предложениях Молотова? Честно говоря, я предпочел бы, чтобы они хоронили Бориса просто как некогда знаменитого Адвоката и радовались, что еще одним из старых зубров стало меньше.

– Попытаемся все повернуть в эту сторону, – кивнул Александр Александрович. – У покойного остались старые связи в милиции, вот их и потревожим. Конечно, расходы…

– И так деньги текут рекой, – Пак отодвинул пустую тарелку и, прежде чем приняться за первое, – им принесли сразу все блюда, чтобы официант не мешал разговорам, – напомнил: – мы остались и без прекрасного специалиста-слухача. Помнится, ты обещался найти ему замену?

«Быстро он входит в роль короля и все усваивает, – отметил про себя Снегирев. – Ладно, пусть цацкается с короной и шутами, принимает знаки поклонения и тешит самолюбие. Пусть! От нас не убудет. Но дело справлять надо. Попробовать ему подсунуть справочку сейчас? Говорят, во время еды кровь отливает к желудку и голова хуже соображает».

– Конечно, конечно, – вслух согласился он. – С этим тянуть никак нельзя. Я тут приготовил кое-что, взгляни, пожалуйста.

Александр Александрович раскрыл свою папку и через стол подал Корейцу машинописную справку.

– Что это? – спросил Пак.

– Как говорят, объективочка на некоего Петра Алексеевича Меркулова. Кстати, доброго и старого приятеля покойного Юри. Именно в гостях в доме Меркулова Ояру стало плохо, и отправил его в больницу именно Петр Алексеевич, сохранив все вещички вдруг решившего слинять Юри.

– Любопытно, – Пак быстро пробежал глазами по строкам. И тут же его лицо скривилось в недовольной гримасе. – Кого ты хочешь подсунуть? Ты вообще в своем уме? Он же служил в военной разведке!

Снегирев откинулся на спинку кресла и в упор посмотрел на Корейца:

– Ну и что? Зато он классный специалист, а служил там в молодые годы, и его вышибли оттуда за бабские дела. Между прочим, я до выхода на пенсию не один десяток лет прослужил в не менее серьезном ведомстве, но со мной ты не боишься быть вполне откровенным?

– Не путай божий дар с яичницей, – буркнул Леонид. – Он, оказывается, служил вместе с Юри?

– Вот именно! – усмехнулся Александр Александрович. – И даже долгое время они ухаживали за одной женщиной, но ни один из них на ней не женился.

– Ты ее знаешь? – недоверчиво улыбнулся Кореец. – Ловок! Но вдруг они – гомики и ухаживали для отвода глаз? Или настолько глупы, что не хватило ума найти каждому свою, персональную бабу?

Довольный своими шутками, он засмеялся. Разговор начал забавлять его, но Снегирев приготовил нечто более важное, и вскоре Пак забыл о плотских шутках.

– Какие гомики? У каждого давно есть семья, в том числе и у их бывшей пассии. Кстати, дело не в ней, а в этой старой дружбе Юри и Меркулова. Последнее время Ояр начал вести странную игру, похожую на работу двойника.

– Надергал информации и решил перепродать? – насторожился Кореец.

– Не исключено, – согласился Александр Александрович. – Но обрати внимание: заметая следы, он бежит не куда-нибудь и не к кому-нибудь, а именно к Петру Меркулову. Давнему приятелю и сослуживцу молодых лет! Зачем? И оставляет у него аппаратуру, машину, которую, кстати, с трудом удалось обнаружить: Меркулов спрятал ее!

– Юри же не знал, что умрет! – возразил Пак.

– Но отправляясь в больницу, попросил приятеля спрятать машину и вещи, – парировал Снегирев. – Если не держал мысли слинять, то зачем это сделал?

– И ты решил пустить сюда его дружка?

– Да, – согласился Александр Александрович. – Пустить, как мышку, которая побежит по уже известному лабиринту: наверняка, Ояр успел с ним кое-чем поделиться, а то и завещал нечто!

– Хочешь уцепиться за его хвост и добраться туда, где захоронки покойника? – догадался Кореец. Не прост его советник, ох не прост! За это ему и платят, но удастся ли его игра? Он и так затеивает одновременно несколько весьма рискованных авантюр: хотя бы с тем же Молибогой.

– Да, – закуривая, продолжил Снегирев, – есть подозрение, что Юри скрыл от нас нечто и решил бежать, а через его друга я хочу размотать этот узелок. Понимаешь, в молодости закладываются многие вещи, которые не изменяются до старости, поэтому давние приятели во многих случаях начнут действовать стереотипно, вроде того как ухаживали за одной красоткой.

– Он непроверенный человек, – насупился Пак.

– Его достаточно хорошо знают некоторые наши доверенные люди, – возразил Александр Александрович. – Кроме того, господин Меркулов, пожалуй, единственный специалист по электронике, ни в чем не уступающий покойному Ояру. Это крайне ценно! И деться ему просто некуда: весь он тут, как на ладошке, вместе с семейством!

– А если он окажется хитрее нас всех, вместе взятых?

– Маловероятно, – рассмеялся советник. – Кстати, его уже пригласили на похороны.

– Поторопились, – буркнул Кореец. – В любом случае мы устроим ему проверки и возьмем под жесткий негласный контроль. Это на твоей совести, Саша! Смотри, если промахнемся!

Снегирев сделал обиженное лицо и занялся телятиной в белом соусе. Помолчав, Пак тихо заметил:

– Ты сказал, что его знают доверенные люди? На моей родине есть хорошая мудрость: смотреть на портрет красавицы, трогать ее веер, примерять перчатки и читать письма – еще не значит знать ее…

«Довольно поэтичный образ, отражающий недостаточность объективной информации о какой-либо личности», – по-своему оценил сказанное Паком его советник. И тут же отметил: а Кореец-то, оказывается, не лишен этакого восточного романтизма! По крайней мере, в нем чувствуется его налет. При случае можно использовать эту черту. Однако он должен прекрасно понимать, что в нашем мире не только читают чужие письма, но и подслушивают телефонные разговоры, вскрывают корреспонденцию, подглядывают, а потом заставляют примерить не перчатки, а «деревянную телогреечку», как заставили Адвоката.

– Чей он был? – тоже занявшись телятиной, спросил Пак.

– Пока трудно сказать, – сразу поняв, что речь идет о покойном Юри и о том, на кого он мог работать помимо хозяев казино, ответил Снегирев. Хотя прекрасно знал, кому еще служил Ояр. Но надо ли все знать Леониду? Значительно удобнее знать больше хозяина и манипулировать информацией по собственному усмотрению.

– Узнаем, – уверенно заверил он Корейца. – Теперь, может быть, это даже проще сделать.

– Я думаю, не влез ли кто уже и от Чумы?

– И об этом позаботимся. Ты кушай: впереди еще столько хлопот. Наверняка, у милиционеров возникнет желание побеседовать и с нами, а это отрывает массу времени и не доставляет никакого удовольствия.

– Еще бы, – согласился Пак. – Ладно, выпьем за упокой Бориса и Ояра?

Он налил в пузатые хрустальные рюмочки водки из графинчика и они, не чокаясь, выпили…

– Надо все четко спланировать по времени, – промакнув губы салфеткой, заметил Снегирев. – Борис лежит в криминальном морге, а Ояр в обычном, больничном. Это в разных местах. Желательно подвезти их на кладбище с минимальным разрывом во времени.

– Хорошо, я предупрежу Генкина, – кивнул Леонид…