Текст книги "Это всё проделки настроения"

Василий Забутовский
Это всё проделки настроения

© Василий Забутовский, 2019

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2019

Хочу в свои я времена!.

 
В контактах сроду не замечен,
Селёдкой снулой я живу,
Накину шубу я на плечи,
Но всё равно не подхожу…
Меня обходят все девицы,
Какой-то есть во мне дефект,
Взмахну руками, словно птица —
Не получается эффект…
Хочу взлететь, но не взлетаю —
Не тот размах, не тот разбег…
Но кто-то ждёт меня, я знаю,
Какой-нибудь дриопитек…
Точнее, самка из древнейших,
Давно пропавших обезьян…
Я стану для неё милейшим,
Самцом я стану без изъяна,
Во всех делах неутомимым,
Рычать я буду утром рано —
Какое счастье быть любимым…
 

Ведьма

 
Не трогай ведьму за ланиты,
Не предлагай свою любовь.
Дыханье ведьмы ядовито,
Тебе не нужно катастроф…
Ведь пропадёшь в её объятьях,
А жизнь твоя войдёт в пике,
И не срывай ты с ведьмы платье,
Не думай даже о шлепке…
Найди домашнюю ты клушу,
С фигурой сдобной и уютной,
Она сготовит тебе ужин
И напечёт тебе ватрушек,
И будет ладным твой уклад…
Ты будешь водку тайно кушать
И ведьму мысленно ласкать…
 

Я полюбил вас мимолётно…

 
Я полюбил Вас мимолётно,
Но больше сзади, чем в анфас…
Затем уехал в Подмосковье,
И Вас я больше не встречал…
Потом я встретил тётку злую —
Она ругалась на меня,
Как будто я напропалую
В метро ей ноги оттоптал…
Реле в сознании замкнулось,
Я эту тётушку узнал!..
Я полюбил Вас за фигуру,
За полный и задорный зад,
О! Боже!.. Как я ошибался,
Как неприятен Ваш анфас!..
 

Встреча

 
Я встретил Вас на огороде,
Рельефно наклонились Вы…
Я чувством вспыхнул к Вам природным,
Но снова выпрямились Вы…
И Вы сказали очень прямо:
«Гуляй отсюда, нехороший!..
На принца ты совсем не тянешь,
Неаккуратна твоя рожа!»
И я пошёл, обильно плача,
Осколки чувств неся в груди,
Меня постигла неудача,
И всё осталось позади…
 

А пионеры так устали…

 
А пионеры так устали —
Довольно утомительный поход!
Металлолома множество собрали,
Но взрослые профукали доход…
Куда ни ткнёшь – всё пустота и дыры,
И черти водят пьяный хоровод.
Обои рваные лохматятся в квартире,
И не туда свершился поворот…
 

Пионеры – серьёзные люди…

 
Пионеры – серьёзные люди,
Их глаза ярче буйных костров.
В день рождения дедушки Ленина
Насажают шеренги дубов…
С барабаном вдруг маршем пройдутся,
Сотворят пионерский салют,
В годовщину одной Революции
Громким голосом песню споют…
Гордо тащат знамёна моральности,
Их шаги и легки, и тверды…
Но скажите, скажите, пожалуйста, —
Вот откуда взялись, маньяки?
 

Какой-то странный понедельник…

 
Какой-то странный понедельник —
Трудом тяжёлым я не занят,
Дышу я воздухом апрельским
И улыбаюсь мирозданью…
Наверно, что-то я не знаю
И верю в то, чего уж нету…
Но мне ничто не помешает
Когда-нибудь дожить до лета…
 

Засмеяться не к месту…

 
Засмеяться не к месту, некстати…
Улыбнуться без злобы, без повода…
Очутиться в больничной палате,
У нас нравы довольно суровы…
Всё серьёзно, местами тоскливо,
Даже солнце тут светит спесиво,
И добро с кулаками в России,
Ну, а в среднем, – почти что красиво…
 

Покупал я когда-то цветы…

 
Романтичностью я не обижен,
Покупал я когда-то цветы,
Любовался на белые вишни
И носил я в горошек трусы…
Обзавёлся с годами харизмой,
Полюбил я практичность в быту,
Моя водка настояна вишней,
А романтика мне не к лицу.
Заценил я стервозность в подругах,
Бабу-стерву легко просчитать,
Лучше кушать сушёные фрукты,
На ромашках чем глупо гадать…
 

Захватить твои губы врасплох…

 
Захватить твои губы врасплох,
В твои мысли внезапно проникнуть.
Досчитать очень быстро до трёх,
Очень мудрый придумать эпиграф…
В отношениях много кислотности,
Уже лакмус бездарно истрачен.
Я другую такую не встречу,
Ведь не будет эффекта внезапности…
 

Этот город безумный…

 
Этот город безумный не отпустит никак,
Тошноту вдруг напустит в нюансы,
Этот город, как чёрный квадрат,
Вдруг напустит на душу ненастье…
Инкубатор различных несчастий,
Распластается Лиговка утром.
Я Расстанною улицей укушен стократ,
Меня Питер любовью придушит…
 

Полюбил я тебя за бездарность…

 
Полюбил я тебя за бездарность —
Ты бездарно варила борщи,
Ты любила мою сингулярность,
За дурные любила стихи…
Повстречались с тобой на рассвете,
Ты курила взасос «Беломор»,
Обратился к тебе я с приветом,
Ты сказала: «Ну, здравствуй, козёл!»
Мы до смерти с тобою любились
И помёрли с тобой в один час,
В единицу с тобою мы слились,
И у нас всё с тобой ватерпас…
 

Ударом электричества сражён…

 
Ударом электричества сражён,
Лечу, лечу в далёкие кусты… —
Меня расшибла вольтажом,
Своим рисунком редкой красоты…
Я жил, общался я с доярками,
Коровам помогал я размножаться.
Зачем ты встретилась, такая яркая,
Такая необычная, как будто иностранка?
Теперь я пью обычный самогон,
Я сортирую в поле ассонансы.
Зачем я алкоголиком рождён?
Зачем я не родился иностранцем?
 

Стансы

 
На дне колодца, без финансов,
Во мгле несбывшихся надежд
Пою унылые романсы,
Почти что голый, без одежд…
Текут минуты, истончаясь,
И звери скалятся внутри…
И как зовут тебя – не знаю,
Надеюсь, что не Натали…
Обман забуду и воспряну,
Я красных с белыми не жду…
Всё синее когда-то станет,
Всё настоится на спирту…
 

Снова дождь…

 
Снова дождь… Типа по нервам…
А мне пофигу – снова живой…
Улыбнулась мне тётка Минерва
И сказала: «Какой же тупой!»
Я согласен – умом я обижен,
Обделён и мужской красотой.
А финал незавидный всё ближе и ближе,
Ну, и ладно, – зато я незлой…
 

И погаснут под утро все свечи…

 
Как-то так, злобным глазом сверкая,
Коммуналку оплатим, ругаясь…
Мусор вынесем, лес засоряя,
Под ногами Природы мешаясь…
Бесполезное это занятье —
Волочить потребленья корзину.
А художники пьют до заката,
А потом нарисуют картины…
Красота в тех картинах, нагая,
Растворилась в печали извечной,
Мысль бьётся там очень больная,
И надеждами всё изувечено…
Там ребёнок смеётся беспечно,
Отрывая у бабочки крылья,
И погаснут под утро все свечи,
И к кормушкам потянутся свиньи…
 

Людей я помню очень странных…

 
Мне грустно стало, как в пустыне…
Ау, Белинский?… Добролюбов?…
В какой исчезли вы пучине?
Вы телевизору нелюбы…
Мне в школе что-то говорили —
Давненько, правда, это было —
Вы нечто крупное творили,
Но что?… Мне это позабылось…
Я помню – Бузова и Панин,
Ведь Панин – тот ещё кинолог;
Людей я помню очень странных,
Я помню, что король – Киркоров…
Я помню многих пёстрых фриков,
Их пипл хавает довольный…
Но фриков стало слишком много —
Совсем без меры, тошнотворно…
 

Батенька, да вы бухаете?…

 
Опять Вы, батенька, бухаете?…
Зачем напитков столько пьёте?
И Вы пример для молодёжи
Довольно вредный подаёте…
Зачем от трактора отлезли,
Зачем трудом не занимаетесь
И политграмоту свою совсем
   никак не повышаете?
Вернитесь к стройкам коммунизма,
Стряхните пыль Вы с идеалов,
Нырните в русло оптимизма,
Начните жизнь опять сначала!
 

Очень грустный романс

 
Приключилась вдруг страсть, приключилась!
По системе по нервной ударила,
В ровном поле эффектная Клава
Мой покой и достаток забрала!
Потерял я инстинкты защитные,
Я опасно с чертовкою сблизился,
И поехал, несчастный, я крышей,
Заблудился, неопытный, в сисях…
Мне остался пониженный пульс,
В организме какой-то застой!
Ни на ком никогда не женюсь,
Ах, зачем повстречался с тобой?…
 

Мягкий знак…

 
Мягкий знак растворил все печали,
Добродушие спрыгнуло с крыши,
Слово тёплое было в начале,
И участие было не лишним…
Все исчезли на свете решётки,
Рассмеялись просторы широкие,
Милосердия полны колодцы,
И до счастья уже недалёко…
Адекватностью воздух пропитан,
И изжиты уж все недостатки,
И достоинства пляшут упитанные, —
В книжке жизни всё сплошь опечатки…
 

Есть выражение такое…

 
Есть выражение такое:
«Слегка красивей обезьяны!»
А разве обезьяна некрасива,
Когда в гармонии с природой
Шуршит в ветвях весьма активно?
Как совершенны её формы,
Как безмятежен мудрый взгляд,
Её поступки в рамках нормы,
Сверх меры не откормлен зад…
Её одежды – по погоде,
В фасоне – вкус и нет понтов,
Она не парится от моды
И не обижена умом…
Нет в мире нашем совершенства,
Но совершенны обезьяны…
Куда шагнуло человечество?…
Уж лучше б с веток не слезало…
 

Меня не берут на работу…

 
Меня не берут на работу,
Бросают лишь косвенный взгляд,
Во взгляде: «Ты, отче, уже отработан,
Сверши похоронный обряд!»
Согласен – не мачо, конечно,
В штанах уж прибор не жужжит,
Какая-то жизнь быстротечная:
Был шустрым, теперь – не стоит…
Достали привычки дурные —
Я птичек люблю подкормить,
Возьмите меня караульным,
Ещё бы немножко пожить…
 

Предложение на сайте знакомств

 
Живу один, у истока Волги,
Доход небольшой, как у Волги воды…
Приезжай поскорее, моя Незнакомка,
Что-нибудь намутим
Мы в четыре руки…
На природе мы будем
С тобою любиться,
А потом мы валежник
В лесу соберём.
Разожжём мы с тобою костёр,
И с тобою станцуем мы танец,
Вполне неприличный,
Приезжай, буду ждать…
Ты не будешь жалеть,
Ведь вдобавок —
Ещё я немножко маньяк…
 

Диагноз ставлю…

 
Диагноз ставлю: что-то беспокоит,
И это начинается с утра…
Я пью с утра вишнёвую настойку,
Наверно, выпил около ведра…
Но беспокойство как-то не проходит,
И тусклым светом не зажжётся глаз…
Я понял, Вы не позовёте,
Не сотворите чёткий реверанс…
Зачем влюбился с чувством, с аппетитом,
Зачем открылся я измученной душой?
А Вы всегда, всегда сердиты,
И взгляд Ваш скрылся в дымке ледяной…
 

Дума о производственном плане

 
Нехорошие мысли витают:
«Доживу ли до пенсии я?»
Как-то странно нога западает,
И со мною творится фигня…
Забываю я имя и адрес,
С кем попало я дружбу вожу,
Как увижу я пышную кралю,
Комплимент ей нескромный скажу…
Озабочен своим поведеньем —
Так недолго и план провалить,
Не хочу я к себе снисхожденья —
На работе я всех впереди!
 

Не упаднические строчки

 
Дела как всегда никудышные,
И давит финансовый груз.
Пожалуй, всё как-то вторично,
И я никуда не вернусь…
Усталость и всякие мысли
Не очень дают мне дышать,
Наверно, я всё-таки лишний,
Пора в нафталин и на склад —
Лежать бесполезной запчастью,
Глазами совсем не вращать…
А там подкрадётся и счастье,
И снова я буду шагать!..
 

Нормальная баба…

 
Нормальная баба в центре Вселенной
Не сидит без дела —
Крутит, крутит изолентой формулу любви…
А ещё она танцует и пельмени лепит
И, жалея мужа, бьёт его вполсилы,
Ибо муж какой-то неудачный,
Совсем придурковатый,
Похожий на принца,
Которому копытом
Попало в голову
От белоснежного коня…
 

Слаб человек и неопрятен…

 
Слаб человек и неопрятен,
Неровный в выплесках эмоций —
Возьмёт и горестно заплачет,
Потом, как дурень, засмеётся…
Он натворит себе кумиров,
Затем их в клочья разнесёт,
Вдруг покорит вершину мира
И там по-глупому напьётся…
Живёт-живёт, коптя округу,
Потом внезапно помирает…
Хотел он вырваться из круга,
Но был природой он лишаем…
Был человек, страдал приветами…
И что-то там мечтал о рае.
Теперь его на свете нету,
Но вот уж новый подрастает…
 

О, Боже!

 
О, Боже!.. Мелкие доходы…
Какой айфон? – Трусы б купить…
Как выживают все народы,
Я не могу вообразить…
Тружусь, как этот папа Карло,
Короче, тот ещё м… к,
Тащу я жизни этой баржу,
Ведь я пожизненный бурлак…
Бывает, упаду на спину —
Несовершенен организм!
В себя пол-литра я закину, —
Я пью, но верю в коммунизм!
 

Всё меняется…

 
Всё меняется в жизни людской,
Мимолётны и грустны мгновенья,
Не вернуть этот запах густой,
Этот запах сравню со Вселенной…
Как закуска… Ведь плавленый сыр
Чуть получше дыханья влюблённости.
Сколько буду на свете я жить,
Буду помнить я взгляд раскалённый,
Но любить только буду лишь плавленый сыр —
Им закусывать очень удобно…
 

Как много девушек хороших…

 
Как много девушек хороших,
Козлов – не меньше по количеству,
И всё почти что безнадёжно,
Но так сложилось исторически…
Вполне нормально: муж-алкаш,
Который как бы и добытчик,
Такой обычный персонаж —
Тупик надёжный для развитья…
 

Купить резьбу на голову!

 
Купить резьбу на голову,
Чтоб было всё на месте —
Ведь жить на свете здорово
С обзором круговым!
Спасёт резьба метрическая,
Но можно даже трубную —
Лишь голова б вертелась,
И враг – коварный, злобный —
Не смог напасть, подкравшись,
Внезапно со спины!
 

Слова, слова, слова…

 
Слова затёрты, перетёрты
И густо смазаны слюной…
И смыслы ими не подпёрты,
От них и звук – как неживой…
Слова совсем ничто не значат —
Взлетают, словно вороньё…
У слов теперь одна задача —
Прикрыть нахальное враньё…
В лицо смеётся как бы пафос
И что-то звонкое трындит,
А ложь, словами кучерявясь,
Как главный памятник, стоит…
 

Как много всяких миллиардов…

 
Как много всяких миллиардов —
Людей, бацилл и разных денег,
Ещё бывают бриллианты —
На всём висит какой-то ценник…
Движенье разное предметов,
Подлог, хищенье, воровство…
Любовь случается при этом
И смерть, как жизни естество…
Но детство ахнуло, как в бездну,
И завершился тут банкет…
И дальше глупо всё и пресно,
А счастья не было и нет…
 

Трудом убиться на работе…

 
Трудом убиться на работе,
Едва живым домой прийти —
И время жизни на излёте,
И жизнь прожита не ахти…
Кукушка крики экономит,
Кукушка знает – что по чём…
Давай, дружище, зябко вздрогнем
И на работу не пойдём…
 

Алконавты глубин нехороших…

 
Алконавты глубин нехороших
Все покрыты синюшными пятнами,
Не поймают в речушке рыбёшку
И не станут шахтёрами знатными,
Не решат пятилеток задачи,
Не напишут горячечный стих,
Не получат усталые прачки
Ни заботы, ни ласки от них…
Проведут они в лужах бездарно
Свою пьяную, тусклую жизнь…
Не споют про них песни бояны,
Эту пьянь не возьмём в коммунизм…
 

Мне прописали витамины…

 
Мне прописали витамины
И жить в спокойствии, в глуши…
Ходить походкою старинной
И кушать листья черемши.
Ещё сказали – шевелиться,
Ногами делать кукарачу,
В доярку полную влюбиться
И с ней чего-нибудь хомячить…
И вот хожу я лесом диким
И ем черёмуху с горсти,
И не хочу я в город пыльный,
Хочу я вдаль идти, идти…
 

Какой там кофе, ты о чём?…

 
Какой там кофе, ты о чём?…
Ведь ты в объятьях предрассудков.
И ты не знаешь ничего
О злобном эхе от созвучий…
Давай мне водочки, налей!
Налей мне водочки текучей!
Мы доживём до декабрей,
Июль забудем мы колючий…
 

Дизайнер кухонной плиты…

 
Дизайнер кухонной плиты,
Могу еду тебе сварганить,
Могу, конечно, отравить,
Но не люблю я синьку тела…
Люблю я отблески зари
Увидеть в глазках мёртвой рыбы.
Могу напечь тебе блинов
Из колыханья крокодилов…
Ко мне ты утром приходи,
И станешь ты вполне счастливой…
 

Прорвусь я к полюсу надежды…

 
Прорвусь я к полюсу надежды,
Где роем веются мечты,
Коснусь я шины киловольтной,
Осыплюсь пеплом с высоты…
А ты капризно губки сморщишь
И топнешь полненькой ногой:
«Сегодня очень я замёрзла,
И небо дышит лишь бедой…»
 

Какая странная…

 
Какая странная двуногая,
Какой глубокий умный взгляд!
И взглядом я твоим стреножен,
Я бью копытом невпопад…
Всё при тебе… плюс – амуниция
И флёр таинственной души…
Я в нише некоей мокрицы,
В глазах толпятся кругляши.
Не жить с тобой в одном объёме,
Двум умным вместе – дискомфорт,
Нам не вариться вместе в домне,
Такой вот жизненный кроссворд…
 

Разверзлась бездной перспектива…

 
Разверзлась бездной перспектива,
Всё ближе чёрная дыра.
И вся в морщинах, некрасива,
Ждёт жопа – больше, чем гора…
Прибавка к пенсии не греет —
Десятков несколько рублей…
И цены скалят зубы злее,
А крики громче: «Будь бодрей!»
На небе звёзды жарко тлеют —
Душа согреется, иззябла…
И телевизор что-то блеет,
Но не догнать уж нам Зимбабве…
 

Женщине, похожей на бегемота

 
Зачем такое приключилось,
Такой бесстыдный эвфемизм —
Натура нежная вместилась
В такой огромный организм!
Была прекрасным ты ребёнком,
Таким цыплёночком премилым,
Была чуть пухленьким зайчонком,
Но как фигура изменилась!
Имеешь ляжки мастодонта,
А грудь обвисла вся, подлюга…
А складки – типа Гранд Каньона,
И всё трясётся с перепуга…
Душа хрустальная – на части,
Одна из них чего-то хочет:
Земного, призрачного счастья;
Другая рвётся и клокочет —
Чего бы съесть, хотя б кусочек…
 

Про дятла

 
Ну, не нужна ипотека дятлу —
Он квартиру себе продолбит.
Секс не нужен дятлу —
Опять же дерево долбит.
Не болит голова у дятла —
Нет у него ипотеки.
И на секс не заморачивается —
Хорошо живёт дятел!
Приятно за него радоваться,
Хоть у кого-то всё хорошо!
Он вдобавок ещё и красавец!
 

Живая жизнь…

 
Живая жизнь, как та собака,
Тебя укусит просто так…
Укусит больно и украдкой,
Ну, чтоб проверить: ты – слабак?
А ты почешешь это место,
Улыбку влепишь на экран,
Ведь ты особенного теста,
Ведь ты – бесчувственный болван…
 

Оцифрую скандалы…

 
Оцифрую скандалы на память,
Ну, а фоном пройдёт безнадёга…
И надежды бесследно растаяли,
Вот и кончилась наша дорога…
Респектабельной смерть не бывает
И почти не бывает красивой.
Не случилось совсем урожая —
Было солнце, похоже, фальшивым…
 

Горит Сибирь…

 
Горит Сибирь —
чего же боле?
И закопчён электорат.
Сгорит Сибирь —
совсем не больно,
Ведь масло выжато —
к чему обрат?
И эта мелочь —
жизнь людская —
Она не стоит и плевка…
И власть,
стократно обосравшись,
Стоит статуей…
На века?…
 

Свинья и волк…

 
Свинья и волк слились в экстазе
Внутри объёма человека.
И не прикроют выкрутасы
Вполне смердящего эффекта…
Склонились в страхе незабудки,
И убегает бурундук,
Ведь всё окажется в желудке,
И съеден будет мелкий жук…
Чума в личине человека,
Всё съест злодей-дриопитек,
И унитазной крышкой века
Утоплен будет тот ковчег…
 

Вот и август…

 
Вот и август – мой месяц рожденья…
Всё не умер, зачем-то живу…
Я сражаюсь с собой в сновиденьях,
И никак я себя не убью…
С неохотой я утро встречаю,
И знакомлюсь я снова с собой,
И себе я опять удивляюсь:
«Вот настырный, опять я живой!»
И природа, всегда Незнакомка,
Вдруг поманит куда-то меня,
И я вновь, как всегда – бестолковый —
Жизнь свою начинаю с нуля…
 

Настанет время золотое…

 
Настанет время золотое —
Мы превратимся все в траву…
Угомонится время злое —
И мы познаем тишину…
Мы перестанем трепыхаться,
Мы будем пахнуть бальзамином,
Нам ветер музыку сыграет,
Станцуем танго мы невинно…
 

Гимн счастливого человека

 
Несу своё тело пузатое,
В нагрузку дана голова.
Покушал сегодня я яства,
Концепция смыслом полна…
Иду я размашисто, вольно…
Топтаю родную траву,
Натаха вся будет довольной —
Её животом я прижму!
 

Непонятная гадость…

 
Непонятная гадость накинется,
Неразгаданная, тайная хворь…
Ты внезапно, бессмысленно вскинешься
И из дома под утро уйдёшь.
Пропадёшь, под забором откинешься,
Никому ничего не докажешь.
Но улыбка к губам ведь прилипла —
Что за радость тебя посетила,
Почему ты счастливый такой?
 

Какое низкое коварство…

 
Какое низкое коварство —
На старости ходить в калошах,
Доходы тратить на лекарства,
В неделю кушать пару крошек…
На Марсе жизнь вполне возможна,
И там живут пенсионеры,
Но как-то больно и тревожно —
И эту жизнь совсем похерят…
Повысить чтобы там эффект,
Отправят пару менеджеров,
И будет там стабильный бред,
Такое здесь уже проделано…
 

Утром мечта разобьётся…

 
Толстые люди летают во сне,
Щёки их ветер колышет.
В воздухе чистом комфортно вполне,
Здесь им насмешки не слышны.
Где-то внизу растворились фастфуды,
Там же остались болезни,
Жиром тела их почти не надуты,
Здесь их фигуры вполне легковесны…
В воздухе танцы легки и изящны,
Движенья полны благородства,
Небо всё полно телами парящих,
Но утром мечта разобьётся…
 

Моя жизнь…

 
Моя жизнь – толстозадая тётка,
Ходит в пёстром и грязном халате,
Матерится она очень ловко,
У неё я всегда на подхвате…
На работах всегда пропадаю
И без сил добираюсь до шконки,
Мои дни исчезают рядами
В жёлтой дымке её горизонтов…
Любит тётка частенько заквасить
И слезу в своих пьянках пустить…
Неожиданно скажет мне: «Здравствуй!» —
И прижмёт к своей древней груди…
Сунет в руку мне пряник затёртый,
Обслюнявит обмякшей губой:
«Я люблю тебя, глупая морда,
И немного горжусь я тобой!»
Задыхаясь от запаха кислого,
Непривычный к её я теплу,
Отвечаю я ей вроде искренне:
«Я тебя тоже сильно люблю!»
 

Есть на свете такое искусство…

 
Мимо нот проскочу соловьём,
Очень дикою, мутною птахой,
Проору все слова я живьём,
Проору очень громко, без страха…
Времена кверху брюхом плывут
В виде мелкой, испорченной кильки,
Тупиковый у кильки маршрут —
Заглотает всю кильку стабильность.
А в отчётах – селёдка под шубой,
И параметры все – благодать,
Нет любви у эпох к душегубству,
Людям нравится всё убивать…
Есть на свете такое искусство —
Перед смертью устроить парад…
 

Вышел в степь донецкую…

 
Вышел в степь донецкую,
Вышел и пропал…
То ли сдуло бедствием,
То ли маргинал…
Парень ведь молоденький,
Он хотел в забой,
Девушки пригожие
Звали за собой…
Просто не случилось
Паренька приветить —
Как-то шахты сдулись,
Оборвались клети…
 

Твоё красивое тело…

 
Твоё красивое тело
Захвачено нагло одеждой,
В атаку я кинусь смело,
Противника я обезврежу —
Я скину с тебя одежды,
И мы зашагаем, как прежде,
Навстречу прекрасной надежде,
В обход непонятных деревьев…
Дыханьем друг друга согреем,
Не будем общаться со змеем,
И станем мы всех новее —
Мы станем Адамом и Евой…
 

Жизнь не загонишь в рамки циркуляров…

 
Жизнь не загонишь в рамки циркуляров,
И маньяка не вычислишь с нуля,
На тех, кто пьянку начинает утром рано,
Возможно, только держится земля…
Они карьеры ради очень быстрой
Не мучат незадачливых людей…
Они напиток тянут из канистры
И кормят хлебом бесполезных голубей…
 

И смерти стук…

 
А в росте цен на всё кипит
Со дна идущий мистицизм,
Какой-то дядя мутных правил
Всю парадигму извратил…
И скучный мат не тронет душу,
Осин шуршанье надоело,
И смерти стук уж не нарушит
Покой истлевшего уж тела…
Вранья уж звук не потревожит,
Кто был никем – тот будет всюду.
И с миром всем порушить дружбу,
Из будки лаять неуклюже,
На лай потратив весь бюджет —
Примерно так устроен свет.