Текст книги "Охота за тенями"

II

Он никогда не знал, сколько это продлится, поэтому дорожил каждым мгновением, как ребенок, который открывает рождественский подарок, не зная, стоит ли его открывать. Надо было все сделать так, чтобы ничто не могло помешать высшему наслаждению. Но бывало, что не получалось, и тогда он не мог сдержать ненависть, он ненавидел ярость, которая кипела в нем, когда отвратительные шлюхи обманывали его надежды и уходили, не дав ему извлечь всю меру наслаждения из их страданий. Смерть должна была быть последней нотой в крещендо, а не печальным диминуэндо, после которого его душа оставалась неудовлетворенной.

Вот почему он так настойчиво трудился, желая достичь совершенства. Постепенно он понял, что каждая стадия доставляет свое особое удовольствие: с первого мгновения, когда она попадалась ему на глаза, и до последнего, когда он уходил от нее. Весь секрет в точном плане. Предвкушение удовольствия не уступало самому удовольствию. Не менее приятно было видеть, как недоумки напрасно пытаются очернить его искусную работу и вычислить его.

Поначалу его противники были так же незначительны, как игроки в крикет, которые все вечера бьют по мячам за пределами самого безопасного из безопасных домов. Придурковатые помощники шерифа, если что и могли, так разве что раскрыть нападение на местном семьсот одиннадцатом шоссе, и не имели шанса даже приблизиться к нему. Они не способны были даже написать отчет и воспользоваться помощью ФБР. Не про них работа с бумагой и чернилами, мешающая потреблению гамбургеров и пива в «Молочной королеве».

Но так не могло продолжаться вечно. И ему это было известно. Он был ко всему готов. С самого начала он хотел стать лучшим из лучших, поэтому не получал настоящего удовольствия, обводя вокруг пальца слабоумных, которые защищали закон в маленьких городках, потому что не умели ничего другого. Им казалось, будто они хорошо знают свои места, но это лишь подстегнуло его, он ступил на чужую территорию и прямо из-под носа у стражей порядка увел женщину. Триумфальной победой стала пятая женщина, потому что La Quinta [11]11
  Пятая.


[Закрыть] была дочерью местного шерифа в штате Небраска.

Как всегда, он умыкнул ее прямо из отчего дома. В субботу вечером, когда родители ушли на обед в честь местного республиканского кандидата в сенат, девушка, ни минуты не помедлив, открыла дверь, едва увидела форму патрульного. А ему ничего не стоило одним ударом в лицо уложить ее на пол. Связанная, она провела ночь в багажнике, пока он, возбужденный выброшенным в кровь адреналином, пересекал штат.

Утром он был дома. Вокруг стоял лес, так что можно было не опасаться любопытных взглядов. Он втащил ее в дом и приготовился делать из нее рабыню. Лежа на лавке в его рабочей комнате, La Quinta узнала, что боль бывает разная. Долгая мучительная боль от острой бритвы. Боль от ожога, проникающая вглубь, в то время как запах горелого мяса наполняет ноздри. Жестокая агония длится дольше, чем можно предположить. Но у тупо болевшей, сломанной кости не было времени срастись. Точно рассчитанный удар вызывал глухую муку. Девушка выдержала несколько дней.

А он наслаждался каждым мгновением ее умирания.

Потом он отвез ее домой. Нет, не совсем домой, конечно же. Это было бы неразумно. Он отвез ее в ее штат на тихую боковую дорогу и положил так, чтобы первая же машина непременно переехала ее.

La Quinta заставила-таки их задуматься. Из газет ему было известно, что происходило потом. Немедленно подключилось ФБР, был проведен компьютерный анализ подобных убийств, случившихся во всей стране. Как только они поняли, что дело серьезное, машина завертелась. Как он предполагал, у него тотчас появились подражатели. И наконец-то появилась она, встреченная множеством журналистов.

Наконец-то началась настоящая игра.

В город приехала Джей Шуманн. Доктор Джей Шуманн, судебный психолог, оставившая доходную частную практику, чтобы стать мозговым центром в ФБР. Джей Шуманн, которая единолично восстановила престиж психолога благодаря череде успешно раскрытых дел. Джей Шуманн со сверкающими черными глазами, резко контрастировавшими со светлыми волосами, удача того, кто обряжает человеческие лица. Великолепная умница Джей Шуманн умела сражаться и с преступниками, и с прессой.

За двадцать лет до этого она незаслуженно унизила его на симфоническом концерте, на который оба приехали из далекого новоанглийского городка. Но он не забыл и не простил насмешку, разрушившую всю его жизнь.

Первые пять жертв были ученической работой. На следующих пятнадцати он совершенствовал свое искусство. По одной за каждый напрасно прожитый год. И потом, только потом Джей Шуманн встанет лицом к лицу с ее личным и профессиональным мстителем.

Он проделал долгий путь. Но теперь в игру вступила Джей Шуманн. Наконец-то предстояла настоящая месть.

Глава 14

Фиона в последний раз взглянула на свой конспект и подняла глаза на полупустую аудиторию.

– Теперь суммируем. Ужасный женоненавистник святой Павел сказал: «Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое» [12]12
  1-ое послание Коринфянам 13:11


[Закрыть]. Так же происходит и с большинством из нас. Однако социально патологический тип не таков. Большинство людей рано или поздно понимает, что не может быть пупом вселенной, что другие люди тоже занимают важное место в жизни. А вот социально патологический тип этого не признает. Сего точки зрения все остальные не поднимаются до человеческого уровня. Их единственная функция в жизни, полагает он, удовлетворять его нужды и желания. – Фиона хитро улыбнулась. – Вот почему из них получаются отличные капитаны производства.

Она уныло констатировала, что мало кто улыбнулся ей в ответ. Возможно, потому что половина слушателей избрала для себя как раз такую карьеру. На редкость серьезны современные студенты.

– Итак, если мы хотим по-настоящему понять психопата преступника, – продолжала Фиона, – то нам надо научиться видеть прошлое. На этом я заканчиваю, позволив себе лишь процитировать потрясающий с точки зрения психологии библейский текст: «Кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» [13]13
  Евангелие от Марка 10:15


[Закрыть]. Или, увы, в царствие греха. – Фиона коротко кивнула. – Благодарю вас, леди и джентльмены. Встретимся снова на следующей неделе в то же время.

Опустив голову, Фиона стала собирать свои бумаги, прислушиваясь к тому, о чем шепчутся студенты, проходя мимо нее. Интересно, очень ли она их разочаровала. Несомненно, многие записались на ее курс «Криминальное сознание» под влиянием «Молчания ягнят» [14]14
  «Молчание ягнят» – знаменитый американский фильм с Джоди Фостер в главной роли. Она расследует серийные преступления.


[Закрыть]. Но вместо волнующих встреч с Джоди Фостер, ведомой инстинктом и интуицией, у них семинары по статистике и письменные работы со строго научным подходом к делу.

Интерес к занятиям Фионы падал, и это беспокоило администрацию, но не Фиону. Ей было неинтересно упорствующее невежество.

Повинуясь шестому чувству, она подняла голову, и ее лицо осветила едва заметная улыбка, когда она увидела протискивающегося между студентами Кита. Он тоже улыбнулся, подошел и, положив локти на возвышение, напоминающее сцену, стал ждать, когда она управится с бумагами.

– Отличный конец, – сказал он. – Мне нравится социально патологический тип убийцы в образе Питера Пэна, этакого вечного мальчика.

– Ага, интересное сравнение. Если над ним немного поработать, то может что-то получиться. Капитан Хук и Заблудившиеся Мальчики. Венди как образ матери… Спасибо, Кит, мне это пригодится. Но все же, чему обязана? – спросила Фиона, спускаясь к нему и целуя его в щеку.

– Я сегодня целый день работал как паровоз. Только полчаса, как освободился, и сразу же вспомнил, что в шесть часов презентация нового детектива Адама Честера. Ну и забежал спросить, не присоединишься ли ты ко мне?

– Ты забыл, что мы сегодня ужинаем у Стива?

– К восьми освободимся. Почему бы нам не выпить на дармовщинку? Должен же я показываться на публике и напоминать о себе. Ну, решай. Если устала, то встретимся у Стива.

Кит обнял Фиону за талию и быстро поцеловал, прежде чем они ступили на территорию психологического факультета.

Фиона на минуту задумалась. Какие у нее дела? Студенческие работы могут подождать до завтра.

– Сейчас проверю, нет ли чего-нибудь срочного. Если нет, я с тобой.

Книжный магазин, специализировавшийся на детективах, был заполнен коллегами, собирателями и фанатами Адама Честера, писавшего непростые и добротные книжки о полицейских 1950-х годов. И вот наступила очередь десятой книжки, в честь которой издатели переиздали и все прежние в новом оформлении с туманными фотографиями, намекающими на темное содержание. Редактор и агент Честера гордо стояла возле пачек книг, лучезарно улыбаясь потенциальным покупателям.

Едва войдя, Кит был сразу же окружен тремя женщинами, не пропускавшими ни одного литературного мероприятия в столице, связанного с жанром детектива, и, несомненно, обожавшими его больше всех остальных авторов. Фиона отдала Кита на растерзание фанаткам, а сама бочком стала пробираться туда, где стояли бокалы с белым вином. Кит вел себя как настоящий профессионал. Подарив женщинам достаточно времени, чтобы оживить их представление о нем как о милом и остроумном человеке, он отдал дань друзьям и коллегам, со всеми перемолвившись словечком. Фиона же наслаждалась ролью зрительницы, ничего не упускавшей из его работы.

– Настоящий профессионал, – услыхала она голос у самого уха.

Фиона сразу же узнала милый эдинбургский выговор Мэри Хелен Марголайз и обернулась к ней.

– Мэри Хелен, какой приятный сюрприз, – искренне обрадовалась Фиона. Не любя мелодраматические детективы с героями-якобитами, выходившими из-под пера младшей сестры Флоры Макдональд, Фиона нежно относилась к самой Мэри Хелен, и не в последнюю очередь благодаря ее острому язычку. – Что привело вас к нам с гор Шотландии?

– О, мне пришлось приехать, чтобы переговорить с этим страшным чудовищем, которое работает на Би-би-си и делает сериалы из книг о Мораг Макдональд.

– Но это же хорошо, разве нет?

Мэри Хелен поморщилась, словно надкусила кислое яблоко.

– Вы бы так не сказали, если бы знали, кого назначили на роль Мораг.

– Я готова к худшему.

Фиона достаточно времени провела среди писателей и точно знала, что от нее требуется.

– Рэйчел Триллинг.

Голос Мэри Хелен дрожал от негодования.

– Это… Это… – Фиона напряглась, пытаясь вспомнить, откуда ей известно это имя. – Она поет с «Мертвыми душами»?

У Мэри Хелен брови поползли вверх.

– Боже мой! – воскликнула она. – Наконец-то я нашла хоть кого-то, кто слышал о ней. Ну, а что вы думаете о продюсере, который считает, что белая кокарда – это белый какаду?

– Ах, Мэри Хелен, я вам сочувствую.

– Придется мне последовать вечно мудрому совету Кита, взять деньги и умолкнуть, – произнесла Мэри Хелен с грустной полуулыбкой.

– А как во всем остальном?

– Было бы совсем неплохо, особенно если бы вы передали мне еще один бокал вина.

Фиона потянулась за вином, и беседа на этом закончилась, потому что менеджер магазина предоставил слово Адаму Честеру, который недолго и остроумно говорил о своей книге, а потом минут пятнадцать читал отрывок из нее. Ответив на несколько вопросов, он начал подписывать купленные экземпляры.

Когда к столу, за которым сидел Адам Честер, выстроилась очередь, Кит огляделся.

– Уф, – произнес он, обращаясь к Нигелу Саутерну, молодому, лет двадцати с небольшим автору комических детективов. – Надо спасать Фиону из когтей безумной Мэри Хелен.

Нигел поднял ухоженные брови.

– Полагаю, ваша дама не уступит Шотландской Гарпии. Кстати, каково жить с женщиной, которая целыми днями занимается извращенными фантазиями психопатов?

– Довольно забавно, но мы мало говорим о психопатах. Есть и другие темы. К тому же она занимается компьютерным анализом, а не психоанализом.

Нигел недоверчиво покачал головой.

– Я бы все равно не смог. Живешь и знаешь, что тебя постоянно контролируют. Она не говорит, опять ты не прав и опять не прав?

Кит добродушно похлопал его по плечу.

– У тебя, Нигел, нет ни малейшего представления о том, как живут взрослые люди. Если тебе удастся найти женщину хотя бы наполовину такую умную, остроумную и красивую, как Фиона, тебе повезет, И очень подумай, прежде чем расстаться с ней. – Не дожидаясь ответа, Кит стал протискиваться в толпе и вскоре уже крепко обнимал Мэри Хелен. – Как поживает королева гор? – спросил он, награждая ее сочным поцелуем в щеку.

– Твоими с Фионой молитвами. Но если честно, сегодня я здесь, чтобы посмотреть на веселые лица. Смерть Дрю Шанда погрузила во мрак шотландскую братию детективщиков. Последние две недели мы только и делаем, что перезваниваемся: все ли из нас еще живы?

– Ну, Мэри Хелен, ты еще и мелодраматическая королева, – попытался пошутить Кит.

– Я серьезно. Мы все в шоке.

– Но ведь пока еще никто не угрожал другим писателям? – вмешалась Фиона. – Полицейские, кажется, считают, будто его убил кто-то, кого он в тот вечер подцепил в баре для геев. Как это называется?

– «Барбари Кост», – напомнил ей Кит. – Если вы не ведете тайную жизнь в садомазохистском обществе, о которой нам ничего неизвестно, то есть шанс, что вы в безопасности, – сказал Кит, ласково обнимая Мэри Хелен за плечи.

– Увы, ничем таким не могу похвастаться, – сухо отозвалась Мэри Хелен. – Но ведь там не все сводится к садомазохизму, разве не так? Я хочу сказать, Дрю был убит в точности так же, как его персонаж. Как тут не думать о том, что его убийца очарован нашим жанром? Фиона, вам об этом известно? Вы со мной согласны?

Выдерживая пристальный взгляд голубых глаз Мэри Хелен, Фиона пожала плечами.

– Не знаю. Ведь мне известно не больше того, что печатается в газетах и есть в Интернете.

– У вас наверняка своя теория, – не отставала от нее Мэри Хелен. – В конце концов, это ваша профессия. Ну же, не стесняйтесь, вы среди своих.

Фиона недовольно покривилась:

– Мне кажется, действует охотник. Кто-то зациклился на Дрю и его романах настолько, что выйти из этого состояния мог, только убив его. В сущности, Дрю сам снабдил его сценарием убийства, и это неприятнее всего. Если я права, то все остальные в такой же безопасности, в какой были до убийства. Охотники обычно не ищут другие цели.

– Ну, Мэри Хелен, сегодня вы будете спать спокойно? – спросил Кит.

– Из вас получился бы прелестный домовой, Кит, – сказала Мэри Хелен, шутливо хлопая его по плечу. – Спасибо, Фиона. Мне стало гораздо легче, и я тотчас сообщу ваше мнение моим коллегам с севера.

– Минуточку, Мэри Хелен, – встрепенулась Фиона. – Но я ведь ничего не знаю наверняка. Это всего лишь догадки.

Мэри Хелен одарила ее лучезарной улыбкой.

– Может быть. Но в ваших словах больше смысла, чем в отговорках полицейских. Я люблю вас, но мне пора. Мне надо переговорить с моим агентом, если она в состоянии оторваться на минуту от Адама.

Глядя, как Мэри Хелен пробирается в толпе, Фиона сердито покачала головой.

– Вот так каждый раз. Подходит, улыбается и обводит меня вокруг пальца.

– Не расстраивайся. Она проделывает это со всеми, – сказал Кит, протягивая руку за бокалом с вином. – Мы все сосунки в игре Мэри Хелен в «маленькую старую даму». Кстати, я думаю, ей действительно нужна была твоя помощь. Она ведь не шутила насчет того, как все удручены смертью Дрю. Издатель Адама сказал мне, что Джорджия отказывается от турне со своей книгой в следующем месяце, если он не предоставит ей телохранителя.

Фиона фыркнула:

– Джорджия Лестер откажется от возможности покричать о себе, только если ей зашьют рот. И ты отлично это знаешь. Разве не помнишь, как она объявилась у Уотерстоуна в Хэмпстеде, таща за собой сопящую собачку, сразу после того, как ИРА [15]15
  ИРА – ирландская республиканская армия.


[Закрыть] взорвала бомбу?

Кит усмехнулся.

– Ты всегда готова вонзить нож в Джорджию.

– Это потому, что у меня нет твоего шарма. Я не того пола.

– Она не в ладу с собой, радость моя, – сказал Кит, разводя руками. – Но она умеет найти идею и развернуть ее. Правда, издатель Адама говорит, что от нее куча неприятностей. Все время грозится отдать новую книгу другому издателю, грозится, что расскажет журналистам, будто издатели не защищают ее и она боится за свою жизнь.

– Я знаю, ты с ней дружишь, но если бы половину той энергии, что она тратит на самораскручивание, она тратила на писание, ее книги становились бы год от года лучше, а не хуже, – заметила Фиона.

Кит приложил палец к губам.

– Шш. Не так громко. А то тебя услышит издатель. В конце концов, лишь трагическая смерть резко поднимает гонорары. Я слыхал, что заказы на новую книгу Дрю возросли вдвое после его гибели.

– Почему меня это не удивляет? – вздохнула Фиона. – Может быть, ты сообщишь об этом полицейским? А что, если Дрю планировал уйти к другому издателю? Если издательница все равно теряла Дрю, то почему бы ей не убить его и не получить дивиденды?

– Как же ты плохо думаешь об издателях, – печально покачал головой Кит. – Не могу понять, откуда это у тебя?

– Слишком долго общаюсь с писателями. Хочешь не хочешь, перестаешь верить в человеческую доброту.

– Ты в самом деле думаешь, что убийца Дрю больше ни на кого не посягнет? – спросил он с едва заметной усмешкой. – Или ты хотела успокоить Мэри Хелен?

Фиона пожала плечами.

– Если бы я могла предугадывать будущее, мы бы уже выиграли все лотереи. Честно говоря, я не знаю. Но если он задумает убить еще одного писателя, то вряд ли выберет автора веселых небылиц. Он подыщет себе кого-нибудь, кто ходит по темной стороне улицы.

У Кита как будто застыло лицо.

– Ты имеешь в виду меня?

– А ты всерьез хочешь меня уверить, что тебя это не беспокоит?

С другой стороны зала за Китом Мартином наблюдал мужчина в твидовом пиджаке, на которого никто не обращал внимания. Кит беседовал с молодой женщиной, и, о чем бы они ни говорили, он волновался и не скрывал этого. Глаза у него округлились, и обычно подвижное лицо вдруг стало похоже на маску. Прекрасно, с радостью подумал мужчина. Мысль о том, что Киту Мартину не по себе, была ему приятна.

Если все идет по плану, у Мартина есть причина для волнений. Мужчина растянул губы в глумливой усмешке, спрятанной от всех в бороде и усах. Он внимательно следил, как Мартин взял женщину под руку и повел ее сквозь толпу к выходу. Даже не остановился, чтобы попрощаться с коллегами, подумал мужчина. Чем-то она здорово его расстроила.

Когда объект его ненависти скрылся с глаз, мужчина скользнул между тесно стоявшими людьми к столу, где еще оставалось вино. Подняв бокал, чтобы его вновь наполнили, он благодарно кивнул и растворился в толпе. В магазине еще оставалось несколько писателей, но они не интересовали его, ибо он считал их недостойными своего внимания. Этот человек был столь высокого мнения о себе, что его могли интересовать только лучшие из лучших. Конечно же, это создавало для него лишние трудности, и теперь он понимал это. Им на роду было написано создавать отличный товар, и не стоит удивляться тому, что они сотворили с ним.

Однако это в прошлом. Теперь его мысли занимала только месть.

Глава 15

В такси Кит был необычно молчалив. Но Фиона по опыту знала, что лучше его не трогать, все равно не скажет, о чем думает, хорошо, если не нагрубит. Подобно большинству мужчин, Кит, осознав свою уязвимость, впал в уныние. Стараясь вести себя как ни в чем не бывало, Фиона молча положила ладонь на его руку. Когда они были уже на середине Пентонвилл-роуд, Кит наконец заговорил.

– Знаю, в это трудно поверить, но мне и вправду не приходило в голову, что убийца Дрю может начать на меня охоту, – сказал он, кладя голову на спинку кресла и вздыхая. – Неужели я такой тупица?

– Да нет, у тебя нормальная реакция. Почему ты должен был вообразить, будто убийца, совершивший преступление за четыре сотни миль от Лондона, выберет тебя своей следующей жертвой? Если – я говорю «если» – убийство Дрю Шанда первое в серии убийств, мы все равно понятия не имеем, чем он заинтересовал убийцу. Тем, что он гей? Своим романом? Прошлым, о котором нам ничего не известно? Или тем, что его привлекал крутой секс? Есть еще много другого, но тебя с Дрю объединяло только сочинение детективов. С точки зрения статистики твой шанс стать следующей жертвой практически равен нулю.

– Даже если так, тебе ведь пришло в голову, что я могу быть в его списке, – резко возразил Кит. – Предполагается, что у меня богатое воображение, а подумала об этом ты.

Фиона сжала его руку.

– К несчастью, я смотрю на мир с большим страхом, чем ты. Кроме того, я твоя любовница. Мне по праву положено волноваться из-за ничего.

Кит фыркнул, обнял Фиону и прижал ее к себе.

– Тебе не надоело всегда быть правой?

– Найди то, что тебе по плечу, – усмехнулась Фиона, – и вперед. Ну, а поскольку ты признал за мной право беспокоиться о тебе, то обещай, что не будешь заводить случайных знакомств.

– Это проще простого, – буркнул Кит. – По крайней мере, до новой книги.

Такси тряхнуло, и оно остановилось возле пятиэтажного здания, в котором Стив занимал нижний этаж. Хотя он мог бы позволить себе что-нибудь и попросторнее, однако так редко бывал дома, что не видел необходимости менять квартиру, в которой его все устраивало. Две спальни, одну из которых он использовал как кабинет, кухня-столовая с окнами от потолка до пола, которые выходили в сад, довольно большая гостиная, в которой помещались две софы и удобное кресло, – что еще надо одинокому мужчине? Украшений Стив не любил. Фионе тоже нравилось, когда вещей мало, зато Кит ненавидел больничную пустоту. Впрочем, Стив вряд ли обращал внимание на то, что его окружало. Функционально, удобно – и отлично.

Низкие каблучки Фионы простучали по каменным ступенькам вниз по лестнице. Следуя за ней, Кит не мог налюбоваться ее каштановыми волосами, полыхавшими огнем в свете уличных фонарей. Такой прекрасной женщины он не заслужил. Обхватив ее, когда она нажала на дверной замок, Кит поцеловал ее в шею.

– Фиона, я люблю тебя, – хрипло произнес он.

Стив открыл дверь и улыбнулся им с высоты своего роста.

– Соблюдайте приличия. Мне еще жить тут.

Кит и Фиона последовали за ним в узкий коридор, а оттуда в столовую, где на столе их уже ждали блюда с хлебом, несколькими сортами сыра, паштетами и салатами. В воздухе стоял густой аромат лука и картошки. Стив обожал супы. На плите всегда стояла какая-нибудь стряпня, а рядом – миска, в которой было сложено все для следующей похлебки. Кроме супа, Стив ничего не готовил, и Киту нравилось шутить над поварской ограниченностью Стива, однако, когда его припирали в угол, он неизменно признавал, что Стив готовит лучшие супы в мире, к тому же у него неограниченный репертуар, и он любит возиться со всякими добавками еще больше, чем сам Кит.

– Всегда только тарелка и ложка, – однажды пожаловался Кит. – Ничего нового.

– По крайней мере, моим гостям не надо кончать университетов, чтобы справиться с обедом, – рассмеялся Стив. – Никогда не забуду круглый артишок в вашем доме. Кроме того, при моем образе жизни мне нужно что-то быстрое, когда я возвращаюсь домой, а мой суп еще и намного здоровее, чем бутерброд с беконом.

Однако в этот вечер никто не проявлял особого интереса к меню. Через две недели после возвращения из Толедо Фиона нашла наконец-то время всерьез разобраться с ловушкой, устроенной полицейскими Фрэнсису Блейку. Поскольку она потребовала, чтобы ее участие в этом деле было чисто дружеским, то и настояла на совместном обеде, во время которого обещала изложить свои доводы. Так что, едва Стив налил в бокалы красное вино, воцарилась атмосфера нетерпеливого ожидания.

– Сначала суп, а потом дела, – провозгласила Фиона.

Стив криво усмехнулся.

– Как скажете, доктор. – Он разлил по тарелкам кипящий густой «суп Виши». – О чем будем разговаривать?

– О любви, – предложил Кит.

– Десять секунд, – сказал Стив, беря ложку и критически ее осматривая. – Моя любовная жизнь как лохнесское чудовище. Слухи о том и о другом сильно преувеличены.

– А как насчет той адвокатессы, с которой ты обедал на прошлой неделе? – спросила Фиона.

– Ее больше занимали улики, чем я, – ответил Стив. – У меня был куда более интересный вечер с начальником и его женой.

Кит присвистнул.

– Здорово.

– Увы, ей я тоже был не очень-то интересен, – отозвался Стив, поднося ложку к губам.

– Беда нас троих в том, что мы, каждый по-своему, только и делаем, что занимаемся убийствами, – проговорила Фиона. – Может быть, Кит познакомит тебя с какой-нибудь сексуальной писательницей в том же жанре?

Кит встрепенулся.

– Легче сказать, чем сделать. Если вычеркнуть тех, что уже заняты, и тех, что всерьез интересуются наркотиками и смертями, то кто останется?

– К тому же ты не терпишь соперничества, – вставил Стив.

С первым блюдом было покончено. Стив собрал тарелки, и Фиона достала пару бумажек из портфеля.

– Должна признаться, ты дал мне очень интересный материал. Даже интерпретации Эндрю Хорсфорта весьма поучительны. Я получила отличный урок того, что может быть, если поставить теорию впереди практики. С одной стороны, он сделал вполне обоснованные выводы. Если, конечно, иметь в виду абстрактные данные и игнорировать суть. Если посмотреть на все его выводы, от самых правдоподобных до самых неправдоподобных, то у него больше неправдоподобных, потому что главный постулат его размышлений заключается в том, что Фрэнсис Блейк – убийца.

– А ты начинаешь с прямо противоположного, – с нескрываемым сарказмом заметил Кит. – Может, не стоит бить лежачего?

Фиона показала ему язык.

– Вот и нет. Я начала как раз посередине, с нейтральной полосы. И конечно же, постаралась забыть о своем давнем убеждении, что Фрэнсис Блейк не убийца.

– Хорсфорта обвинили во всех грехах, – вмешался Стив. – Его даже выбросили из списка консультантов после скандала в суде. Как тебе это?

– Немного поспешно для Министерства внутренних дел, ты так не думаешь? – спросил Кит, жуя салат.

– Легче сделать козла отпущения из Хорсфорта, чем из высокого начальства, – ответил Стив. – Нас тоже есть в чем винить, однако сейчас не время закидывать грязью столичную полицию.

– Полетят депутатские головы, – заметила Фиона. – Прежде чем я скажу, что думаю, Стив, ответь мне на один вопрос. Мне более или менее известно, где находится место преступления, но я ни разу не была там, поэтому не совсем уверена в одной детали. Скажи, есть ли там место, откуда можно было наблюдать за происходившим, не попадая в поле зрения убийцы Сьюзан Бланчард?

Стив нахмурился и устремил взгляд на потолок, словно восстанавливая на нем место преступления.

– Тело мы нашли в неглубокой впадине. Между Сьюзан и тропинкой, помнится, были заросли рододендронов. Потом полянка, где она лежала. За полянкой небольшой, заросший кустами бугорок. Наверно, в них можно было спрятаться. Наши специалисты как будто все осмотрели, но не помню ни одного упоминания о третьем человеке в отчетах.

– Считаешь, Блейк подглядывал? – спросил Кит, не в силах сдержать нетерпение.

– Кит, ты как Хорсфорт, – вмешался Стив. – Теоретизируешь, не имея данных. А что, если там был кто-то другой и он обо всем рассказал Блейку? Лучше послушаем Фиону.

Кит завел глаза к потолку.

– Я забыл. Нам предстоит лекция. И ни-ни сразу заглянуть на последнюю страницу.

И он с шутливой покорностью покачал головой.

– Зачем нарушать привычки? – ласково спросила Фиона. – Ладно. Вот что я думаю. С самого начала, как вам известно, мы искали самоуверенного преступника, потому что Хэмпстед-Хит людное место и весьма высок риск попасться на глаза прохожим в разгар дня. Кроме того, местоположение трупа доказывает, что преступник, если употреблять соответствующую терминологию, рецидивист. А что нам известно о Блейке? Он банален в своих грешках и не выказывает стремления к такому виду насилия. Это было первое, что меня насторожило в отношении его как главного подозреваемого.

– Минутку, – прервал ее Кит. – Ты ведь не хочешь сказать, что только потому, что у него нет криминального прошлого, он не может совершить убийство на сексуальной почве. Не исключено, что он был удачлив или умен и ни разу не попался.

– Правильно, – признала Фиона. – Поэтому я не могу списать его со счетов. И еще не могу списать его на том основании, что в его квартире среди множества садомазохистских картинок не было ни одной, на которой тело было бы в позе имеющегося у нас трупа. Однако эти подробности заставили меня задуматься, ведь убийца чем-то насыщает свою фантазию. Если это не фотографии, значит, какая-то картинка из прошлого, когда происходило его сексуальное становление. Ничего подобного о Блейке неизвестно. Значит, насколько я понимаю, надо искать в другом месте.

Стив положил локти на стол и подался вперед – весь внимание. Пока Фиона не сказала ничего такого, о чем он не знал. Однако она всегда так рассказывала, что непонятные вещи прояснялись, а перегруппированные подробности складывались в неожиданную картинку. Он чувствовал, куда она клонит, и ему стало интересно, прав ли Кит насчет концовки.

– Убийца не владеет искусством завязывать отношения с женщинами, – продолжала Фиона. – А это уж никак не относится к Блейку. У него есть подружка, но при этом он легко идет на контакты, отвечая на объявления в газетах. От некоторых женщин нам известно, что он имел с ними сексуальную близость, хотя в большинстве они сочли его слишком властным и не захотели продолжать с ним отношения. Итак, перед нами мужчина, который легко вступает в приятельские и сексуальные отношения с женщинами.

– Лучше меня, – не выдержал Стив. – Ты права. И это одна из главных причин, почему Блейк не устраивал меня в качестве главного подозреваемого. Он не похож на несчастного девственника и не похож на человека, которому надо избить женщину, чтобы достичь оргазма.

– Все это я знала еще до того, как прочитала материалы о ловушке, – продолжала Фиона. – Уверена, ты тоже это знаешь, Стив. Однако, если прочитать о том, что было между Эрин Ричардс и Блейком, становится очевидной его осведомленность насчет таких деталей в убийстве Сьюзан Бланчард, о которых не было ни слова в прессе. Например, он знал, что ее руки были сложены как будто в молитве и пальцы не соединены кончиками, а скорее переплетены. После ареста Блейк заявил, что слышал об этом в баре, однако не смог описать человека, который об этом рассказывал. Впрочем, к этому я еще вернусь.

Кит кивнул. Как он ни крепился, он тоже не в меньшей степени, чем Стив, был заворожен речью Фионы. Ему казалось, что он понимает, куда она гнет, однако его интересовал процесс приближения к тому или иному результату. Не первый год зная Фиону, он все еще не мог привыкнуть к тому, как работает ее мозг. У нее все было построено на точном анализе, тогда как у него – на интуиции.