Текст книги "Лишенные плоти"

Если бы Блайт не исчез из его жизни, стремления Тони, возможно, были бы совсем другими. Но Тони не хотелось думать о том, к чему бы это привело. Так что он быстренько договорился о продаже дома по телефону и электронной почте, попросив адвоката Блайта прислать ключи прямо агенту. Адвокат, конечно, сделал вид, что ничуть не удивлен поведением клиента, но Тони знал, что он лукавит. Тони слишком хорошо понимал, что всю жизнь возводил стену между собой и мужчиной, который не захотел быть его отцом, и теперь не видел причин ставить свою хрупкую психику под удар ради того, кто решился признать сына только после смерти.

Но все равно где-то глубоко внутри него звучал голосок, твердивший, что когда-нибудь он может об этом пожалеть.

– Может, и так, – сказал вслух Тони. – Но сейчас я этим заниматься не стану.

Какое-то мгновение он обдумывал план отложить продажу дома, чтобы потом, когда будет готов, тщательно осмотреть то, что осталось от жизни Артура Блайта. Но он быстро отмел эту мысль. Скорее всего, он никогда не наберется духа это сделать, а хранить пустующий дом, когда столько людей нуждается в жилье, как-то аморально.

Разозлившись на собственную нерешительность, Тони закрыл сайт и взял в руки историю болезни одного из пациентов. Вот тут он мог принести пользу, это он умел – вмешиваться в жизни людей, чье поведение радикально отклонялось от того, что большинство считает нормой. Отношения с матерью дали Тони неоценимый опыт – он знал, как выглядит мир по ту сторону нормальности и какой представляется человеку жизнь, когда он смотрит на нее словно сквозь мутное стекло. Он знал, как тяжело повсюду чувствовать себя чужаком и как страшно жить в мире, чьи обычаи и правила так сильно отличаются от твоих, как непросто сохранить свой разум. С тех пор как Тони научился прикидываться обычным человеком, он понял, что в его силах помочь и другим, таким же покореженным жизнью. Многие из его пациентов уже шагнули за грань безнадежности, но некоторые еще поддавались «ремонту», после которого следовала реабилитация и возвращение к более или менее нормальному существованию.

От чтения его оторвал звонок телефона.

– Алло? – рассеянно сказал он в трубку.

Кэрол утверждала, что это его удивленное и подозрительное «алло» звучит так, будто он совершенно не ожидает, что пластиковая штука на столе вдруг затрезвонит и заговорит человеческим голосом.

– Все это напоминает мне поэму, которую я читала в школе, – говорила Кэрол. – Называется «Марсианин пишет письмо домой».

Человек на другом конце телефона явно сомневался, туда ли попал – услышь он эти рассуждения Кэрол, тут же бы с ней согласился.

– Это доктор Хилл? – уточнил он. – Доктор Тони Хилл?

– Да. Кто говорит?

– Детектив-инспектор Стюарт Паттерсон из полиции Уэст-Мерсии.

– Мы ведь с вами незнакомы, верно? – Тони предпочитал сразу прояснять этот вопрос – на лица память у него была хорошая, а вот на имена… Ему уже не впервой было беседовать с, казалось бы, незнакомым человеком, чтобы потом выяснить, что месяц назад они сидели рядом на каком-нибудь званом обеде.

– Нет. Мне сказали, с вами можно поговорить насчет профайлинга и всего такого прочего.

– Вы не ошиблись. – Сказав это, Тони скорчил гримасу телефону. – Кое-какой опыт в этой области у меня имеется.

– У нас тут есть одно дело, – сообщил Паттерсон. – И нам не помешала бы ваша помощь.

– Говорите, вы из Уэст-Мерсии? А это не там ли Вустер? – Теперь уже сам Тони слышал параноидальные нотки в своем голосе.

– Да-да, и графство, и одноименный город. Но убийство произошло на окраине города. А что, вы про него читали? Вы поэтому спрашиваете? – Слова вылетали из Паттерсона как из скорострельной пушки, но за его торопливой речью Тони сумел расслышать легкий акцент, похожий на дорсетширский, как в «Арчерах»[6]6
  «Арчеры» – популярная радиопередача, повествующая о жизни вымышленной деревенской семьи. Идет по Би-би-си ежедневно начиная с 1951 г.


[Закрыть].

– Нет-нет, просто хотел уточнить. География, прямо скажем, не мой конек, – ответил Тони. – Так что же у вас за дело, что вам понадобился человек вроде меня?

Паттерсон глубоко вздохнул.

– Жертва – четырнадцатилетняя девочка, над которой надругался убийца. Мы расследуем это дело уже больше недели, и пока никаких сдвигов нет. Все обычные шаги мы предприняли, но это ни к чему не привело. Понимаете, доктор Хилл, мы в полном отчаянии. Я бы закрыл дело, но не с такими же результатами! В общем, нам нужен свежий взгляд на это убийство. – Выпалив все это, Паттерсон умолк.

Тони не спешил с ответной репликой, чувствуя, что детектив сказал еще не все.

– Мне передавали, что вы именно тот человек, который может обеспечить нам этот самый свежий взгляд.

Паттерсон уже второй раз упомянул, что обратился к Тони по рекомендации. И, судя по всему, не по доброй воле, а по принуждению. Если бы с убийством вроде того, что описал Паттерсон, столкнулась Кэрол Джордан или другие детективы, с которыми работал Тони, они бы оборвали ему телефон уже через пару часов после обнаружения тела. Просто потому, что верили в эффективность его методов. А расследовать дело, когда тебя считают шарлатаном, чрезвычайно трудно. С другой стороны, в таких случаях не отделаться общими словами – понадобится подкрепленный уликами, солидный и достоверный профиль. А к основам основ обращаться всегда полезно.

Мысли Тони обратились к Вустеру. Во всем этом он видел руку Кэрол Джордан. Она не смогла заинтересовать его жизнью Блайта и решила вытащить в Вустер, подкинув интересное дело. Значит, считает, что, попав в город, он не удержится и сунет-таки свой нос в особняк.

– Не могли бы вы сообщить, кто именно посоветовал вам обратиться ко мне? – спросил Тони, заранее зная ответ.

– Понимаете, это довольно запутанная история, – прочистил горло Паттерсон.

– Я не тороплюсь, – заверил его Тони.

– Наша коллега из Отдела по работе с семьями погибших дружит с детективом из Уэст-Мидлендса. Во время расследования прошлогоднего взрыва этот ее друг познакомился с брэдфилдским детективом-констеблем, которого зовут Сэм Эванс. В общем, они тоже подружились, ходили вместе по ресторанам и пабам. Так вот, Эванс пел вам самые настоящие дифирамбы. Короче, мой детектив-сержант связался с детективом-констеблем Эвансом и взял у него ваш номер. – Паттерсон кашлянул. – Это детектив-сержант заставил меня вам позвонить. Говорит, пришло время нестандартных решений.

– А с главным инспектором Джордан вы не разговаривали? – Тони ушам своим не верил.

– Нет, с детективом Джорданом я незнаком. Он начальник Эванса? – спросил Паттерсон.

По тому, что коп принял Кэрол за мужчину, Тони сразу понял, что тот ничего не утаивает. Значит, Кэрол тут ни при чем.

– Какова причина смерти? – спросил Тони.

– Удушение. Он надел ей на голову полиэтиленовый пакет. Она не сопротивлялась, потому что предварительно ее накачали жидким экстези.

– Как вы это выяснили? Я полагал, что присутствие гамма-гидроксибутирата в организме определить невозможно, потому что в норме в крови содержится какое-то его количество.

– Но не так много. Тело обнаружили вскоре после смерти, так что сомнений у нас по поводу экстези нет, – добавил Паттерсон. – Мы, конечно, еще ждем результатов токсикологии, но пока что все указывает на то, что убийца вкатил ей такую дозу, что у бедной девочки не было никаких шансов.

– Вы сказали, он над ней надругался? – спросил Тони, одновременно делая пометки в блокноте.

– Располосовал ножом. Мясницким вроде как. Причем орудовал им прямо внутри тела жертвы, – ответил Паттерсон. – Так что скажете, док? Сможете вы нам помочь?

Отложив ручку, Тони поднял очки на лоб и потер переносицу:

– Пока не знаю. Вы не могли бы сбросить мне на почту фотографии места преступления и все ваши отчеты по делу? Я взгляну на них и завтра же утром вам позвоню. К тому времени я соображу, будет вам от меня польза или нет.

– Спасибо. Если все-таки решите нам помочь, вам придется сюда ехать? – осторожно спросил Паттерсон.

Бедняга уже прикидывает, потянет ли это его бюджет, понял Тони.

– Я должен увидеть место преступления своими глазами. Скорее всего, поговорить с родителями убитой мне тоже придется. За пару дней управлюсь. Останусь на одну ночь, максимум на две, – сказал он, прекрасно понимая заботы собеседника. Затем Тони продиктовал Паттерсону адрес своей электронной почты, записал его номер телефона и пообещал перезвонить завтра утром.

Положив трубку, Тони откинулся в кресле и закрыл глаза. Стоило ему дать добро на продажу дома Эдмунда Артура Блайта в Вустере, как ему тут же позвонили из полиции Уэст-Мерсии и попросили приехать. Многие знакомые Тони тут же решили бы, что это перст судьбы. Но Тони не верил в совпадения. У него было полно пациентов, которые считали любое совпадение откровением Божиим; Тони какое-то время читал лекции в университете и заклинал студентов не поддаваться искушению и не верить в эти фантазии. Как же он им говорил? «Со всеми нами случалось что-нибудь подобное. В отпуске, в удаленной деревушке, на пляже или в чудном семейном ресторанчике на берегу моря, который порекомендовали вам местные жители и который не указан в гиде «Лонли-плэнет». И вот сидите вы там и вдруг видите человека, который играет в футбол с вашим братом, или, к примеру, каждое утро садится с вами в автобус, или гуляет с собакой в том же парке, что и вы. И мы приходим в неистовый восторг, а по приезде домой рассказываем об этом «чуде» каждому встречному-поперечному: «Ты не поверишь, кого я встретил на отдыхе!» Но попробуйте на секунду задуматься. Представьте все те бессчетные минуты и часы каждого дня вашего отдыха, когда вы не встречали кого-нибудь знакомого. Или еще лучше: представьте все те бессчетные минуты и часы каждого дня, проведенного не в отъезде, а дома, когда вы не сталкиваетесь ни с кем из знакомых. Чисто математически шансы встретить знакомого дома и на отдыхе примерно равны. Наш мир – постоянно сужающаяся зона контакта, и с каждым прожитым годом наши шансы на эти, казалось бы, невозможные и судьбоносные встречи растут. Но они не судьбоносные, нет. Только если вас не преследует какой-нибудь псих – в таком случае немедленно выбрасывайте из головы все, что я вам только что сказал, и звоните в полицию.

Так что, когда ваши пациенты будут утверждать, что самые разные события на самом деле происходят, дабы явить им послание свыше или еще что-то в таком роде, помните – совпадения бессмысленны. Они просто случаются. Примите это как факт и не обращайте на них внимания».

Компьютер Тони пикнул, сообщив о новом письме. Видимо, детектив-инспектор Паттерсон не любит откладывать дела в долгий ящик. Выпрямившись в кресле, Тони открыл глаза и застонал.

– Принять и забыть, – вслух приказал он самому себе.

10

Поле понадобилось чуть меньше тридцати секунд, чтобы понять простую вещь – единственным, кто ждал появления их команды для расследования исчезновения Дэниела Моррисона, был начальник Северного отделения. Ей велели найти детектива-сержанта Фрэнни Райли, чтобы тот ввел ее в курс дела. Когда Пола добралась до участка и спросила первого встретившегося копа о Райли, тот пожал плечами и махнул рукой куда-то назад:

– Старикашка там, смолит.

В полиции Брэдфилда курение было запрещено уже много лет. Но у здоровенного детектива, на которого указали Поле, изо рта свисала незажженная сигарета. Судя по неприязненному взору темных глаз, которым коп наградил Полу, ему хотелось достать и зажигалку, но она помешала. Подойдя к нему поближе, Пола решила, что больше всего он похож на неудачника, которого отметелили коллеги по команде регби. Плохо вправленный нос, разные по размеру уши и отсутствие всякой шеи.

– Добрый день, я – детектив-констебль Макинтайр, – представилась она. – Пола Макин-тайр.

Фрэнни Райли замялся, но потом все же взял ее ладонь своей огромной лапищей. Хватка у него оказалась крепкая, а вот кожа – удивительно мягкая.

– Фрэнни Райли. А вы, видимо, из пресловутой команды гениев, да? Видно, наш босс совсем с катушек слетел. Тратит даром ваше время, а мы при этом выглядим полными имбецилами. – Он еще больше нахмурился. Казалось, между выпуклыми надбровными дугами и внушительными мешками под глазами совсем не осталось просвета. Интересно, задумалась Пола, он хоть что-нибудь видит?

– Будем надеяться, – ответила она.

– Чего-чего? – озадаченно склонил голову Райли.

– Говорю, буду очень рада, если все это окажется пустой тратой времени, и Дэниел Моррисон объявится живой и здоровый, да еще и славно оттянувшийся с какой-нибудь девчонкой. А вы не обрадуетесь? – Пола обворожительно улыбнулась и вытащила из кармана пачку сигарет. – Куда тут можно пойти покурить?

С крыши штаба Северного отделения полиции Брэдфилда открывался прекрасный обзор. Здание участка располагалось на самой вершине холма Кольери и обслуживало близлежащие районы. В ясный день с крыши можно было разглядеть как достопримечательности в центре, так и стадион «Виктория» и парки, со времен начала промышленной революции служившие городу легкими. Каким-то загадочным образом на крыше даже появилась автобусная остановка из плексигласа, под которой курильщики прятались от дождя и ветра. Скорее всего, в Брэдфилде не было второго такого места, где они могли предаваться своему пороку, наслаждаясь столь же живописным видом.

– Неплохо устроились, – заметила Пола, присаживаясь на узкую скамейку остановки. – Никто еще, случаем, о пропаже остановки не заявлял?

Райли хохотнул. Звук получился впечатляющий – как будто спустили воду в засорившемся унитазе.

– Как же! – Райли глубоко затянулся. Сигарета явно была для него чем-то вроде системы жизнеобеспечения для космонавта. – Босс ужасно боится высоты, так что никому до нас дела нет. Так чего вы от меня хотите, детектив-констебль Макинтайр?

– Я надеялась, что вы расскажете, какую работу уже провели по делу Дэниела Моррисона, – ответила Пола. – Чтобы я не дублировала ваши действия.

– А я думал, всякие элитные говнюки вроде вас именно так и работают, – хмыкнул Райли. – Начинают с самого начала, повторяют сделанные до них шаги, а потом приписывают себе все заслуги.

– Вы путаете нас с какими-то другими элитными говнюками, сержант, – отозвалась Пола и отвернулась, чтобы зажечь сигарету. Как только никотин добрался до мозга, она облегченно вздохнула.

Пола славилась умением склонять на свою сторону самых упрямых собеседников. Именно поэтому ее так и ценила Кэрол Джордан. Правда, Пола старалась особенно не задумываться над природой этого своего таланта, боясь запутаться, как пресловутая сороконожка. Вот и теперь она решила действовать без раздумий, как подсказывала интуиция.

– Я так понимаю, главный в этом деле – вы, – участливо улыбнулась она Фрэнни Райли.

– Соображаешь, – кивнул Райли. Пола видела, что он заметно расслабился.

– Но вы, кажется, особенно из-за Дэниела не переживаете. Думаете, он просто сбежал?

– Может, и не совсем сбежал, – пожал мясистыми плечами Райли. – Скорее приключений на свою задницу захотел. Как вы справедливо заметили, вернется он не сегодня завтра как миленький, да еще и на славу потрахавшись.

– Почему вы так думаете?

Райли злобно затянулся и тут же, не выдыхая, заговорил:

– Избалованный кусок дерьма он, вот почему. Мамочкин и папочкин обожаемый сыночек. Какой смысл ему сбегать, если дома все вокруг него так и пляшут?

Пола промолчала. По ее опыту, за пару дней после исчезновения ребенка сложно составить достоверную картину взаимоотношений в семье. Может, на первый взгляд Дэниел и в самом деле ни в чем не нуждался, но это не значило, что у него не было никаких проблем.

– А похищение вы исключили?

– При похищении родители с нами обычно не разговаривают, – ответил Райли. – Да и требование выкупа уже появилось бы. Кроме того, его папаша не из тех, у кого похищают детей. Он, конечно, богатый, но не настолько, чтобы заморачиваться с киднеппингом. – Докурив сигарету до самого фильтра, Райли решительно растоптал окурок ботинком.

– Когда его последний раз видели живым?

– Он учится в школе Уильяма Мэйкписа. – Зевнув, Райли вытащил из пачки очередную сигарету. – В понедельник после уроков поехал домой на автобусе – один. Правда, по соседству сидела пара ребят из параллельного класса. Они все сошли на Бэлветер-сквер. Те парни отправились в магазин компьютерных дисков, а Дэниел, по их словам, пересек площадь в противоположном направлении.

– К Темпл-Филдз? – По коже Полы побежали мурашки, и прохладный ветерок, дувший с вересковых пустошей, был тут ни при чем.

– Ага, туда.

– А потом?

– Ну, с обращением мы еще не выступали, поэтому и показаний пяти сотен бездельников, утверждающих, что видели его от Лендс-энда до Джон-о’Гротс[7]7
  Лендс-энд, Джон-о’Гротс – крайние юго-западная и северная точки Великобритании соответственно.


[Закрыть], у нас нет, – пожал плечами Райли.

Он вышел из-под навеса и принялся изучать панораму города, видимо закончив свой рассказ. Пола уже сочла его ленивым козлом, когда Райли ее удивил.

– Я просмотрел записи видеокамер в центре города, – сказал он. – Те ребятишки не врали. Дэниел и впрямь пересек площадь и свернул в переулок, ведущий к Темпл-Филдз. – Повернувшись, Райли оценивающе взглянул на Полу. – Думаю, что это за место, вы знаете получше многих. Верно?

Пола сначала даже не поняла, что он имеет в виду. Намекает на ее ориентацию?

– Прошу прощения? – холодно осведомилась она, давая понять, что не позволит в своем присутствии разводить гомофобию.

– Ну, это ведь вы тогда оказались меж двух огней, когда в Темпл-Филдз провалили операцию под прикрытием?

Пола почти захотела, чтобы ее первое предположение оказалось правдой и Райли и впрямь имел бы в виду ее ориентацию. Тогда, в том лабиринте улиц и переулков, Пола чуть не умерла в вонючей комнатенке. А все из-за того, что убийца оказался умнее, чем предполагала полиция и даже Тони Хилл. Возвращение к нормальной жизни оказалось мучительным и страшным, и Пола не справилась бы без поддержки Тони. Даже и теперь, когда она более или менее пришла в себя, ее била дрожь при одной мысли, что все это – ее прошлое.

– Да, это я, – сказала она. – Я так понимаю, видеокамер в Темпл-Филдз до сих пор кот наплакал?

Райли показал ей большой палец, сопроводив этот жест утвердительным кивком.

– Плохо для бизнеса. Мы, конечно, называем Темпл-Филдз «голубой деревней» и делаем вид, будто там теперь все респектабельно и спокойно, ну там модные бары, гурманские рестораны и тому подобное, но мы-то с вами знаем, что там творится на самом деле. Все эти секс-шопы, шлюхи, сутенеры, наркодилеры – им камеры не нужны, как и их клиентам. Так что, как только Дэниел попал в Темпл-Филдз, считайте, мы его потеряли.

– А что насчет того, чтобы поискать его прямо там?

– Слишком много вариантов, – почесал живот Райли. – Да и людей на одного пропавшего подростка пришлось бы бросить целую толпу. Вы же знаете, как оно бывает. А гарантий – никаких. Может, он и впрямь там, лежит в чьей-нибудь квартире, упившийся вдрызг. А может, уже давным-давно поймал попутку и уехал куда подальше. Ничего мы этим не добьемся.

– Плохо, – проговорила Пола и, встав рядом с Райли, тоже уставилась на открывающийся перед ней вид. Где-то там, среди всех этих домов, были зацепки, объясняющие исчезновение Дэниела Моррисона. Впрочем, все эти дома с тем же успехом могли быть и где-нибудь в Исландии – все равно пользы от них сейчас ноль. – Очень плохо.

– Ну и что вы собираетесь теперь делать? – поинтересовался Райли. – Поговорите с его родными?

– Это от меня не зависит, – покачала головой Пола. – Лично я посоветую начальству подождать, пока не появится новая информация. Пока все выглядит так, что всю работу вы уже проделали.

Райли не скрывал изумления.

– Верно, – ответил он, безуспешно пытаясь казаться равнодушным. – Если к завтрашнему утру ничего не выяснится, мы, скорее всего, проведем вместе с родителями пресс-конференцию. Если что, я вас предупредил.

– Спасибо, сержант, – кивнула Пола и раздавила ногой сигарету. По пути к пожарной лестнице на другом конце крыши она чувствовала на себе взгляд Райли. Похоже, у нее появился новый друг. Ну что же, значит, день прожит не зря.

Тони оглядел переполненный зал. Они с Кэрол ходили в этот индийский ресторанчик на окраине Темпл-Филдз с того дня, когда начали сотрудничать. Несмотря на недавний ремонт и смену шеф-повара, он по-прежнему оставался лучшим в городе заведением, специализировавшимся на индийской кухне. Столики в помещении стояли так тесно, что Тони порой проявлял беспокойство за прочих посетителей ресторана – как бы их, бедных, не затошнило от их с Кэрол разговоров на довольно специфические темы. Впрочем, вскоре он убедился, что шум в зале не давал подслушать ни одну приватную беседу. И ресторанчик стал местом их регулярных встреч. Тони подозревал, что им с Кэрол обоим это местечко нравится еще и потому, что располагается на нейтральной территории – в запутанных дебрях их взаимоотношений этот фактор играл немаловажную роль.

Он бросил взгляд на часы, но, едва подняв глаза, увидел Кэрол, пробиравшуюся к нему через зал. Морозный вечер окрасил ее щеки румянцем, на фоне которого глаза прямо-таки сияли яркой голубизной. Густые светлые волосы уже пора было стричь – пряди отросли и растрепались. Если бы на него надавили, Тони, наверное, признал бы, что такая лохматость ему куда милее идеально выверенной геометрии свежей стрижки. Но пока никто давить на него не собирался, а уж Кэрол – в последнюю очередь.

С тяжелым вздохом опустившись на стул, она скинула пальто и протянула руку к запотевшей бутылке пива. Чокнулась с Тони и припала к горлышку.

– Вот теперь другое дело, – выдохнула она. – Пока сюда доберешься, от жажды помрешь.

– Что, удачный день на работе? – поинтересовался Тони, хотя и так уже знал ответ – Кэрол пригласила его сюда, намереваясь что-то отпраздновать.

– Думаю, да, – кивнула Кэрол. Возле их столика остановился официант, и они быстро, даже не глядя в меню, сделали заказ. – Похоже, у нас появилась зацепка в «висяке» четырнадцатилетней давности. – Кэрол рассказала об уликах, появившихся в деле Найджела Барнса. – А Стейси, похоже, удалось сузить поле поисков, так что подводники участка Камбрии согласились нам помочь. Я уже отправила туда Сэма. Будет на связи.

– Здорово. Раскроете дело – получите такие заголовки, что Блейк сразу перестанет капать вам на мозги.

– Не уверена. – Улыбка пропала с лица Кэрол. – Боюсь, он заявит, что конкретно этот «висяк» успешно расследовал бы любой другой коп. Но это не так. Большинство детективов, узнав, что Найджел Барнс переехал, на этом бы и остановились. Никто не стал бы так ковыряться в этом деле, как Сэм. Забили бы, и все. Но мои-то ребята не такие. Они особенные. Они мыслят нестандартно, не так, как все. Но типу вроде Блейка этого не объяснишь – все равно не поймет.

– Особенно учитывая, что он и не желает понимать, – добавил Тони.

– Точно, – ухмыльнулась Кэрол. – Ладно, не будем сегодня об этом думать, лучше отпразднуем событие. Все-таки наша команда на пороге очередного успеха.

– Вы молодцы, – заметил Тони. – Нелегко сообщать людям страшные новости об их близких, но вы хотя бы приносите в их жизнь какую-то определенность. Ну и убийц за решетку сажаете, а это тоже кое-чего стоит. Избитая, конечно, но все же истина. Вы говорите устами мертвых, как бы действуете от их имени. – Тони улыбнулся, и в уголках его глаз собрались морщинки. Он радовался, что вечер начался с позитивной ноты. Ему почему-то казалось, что все пройдет не так гладко.

Официант поставил перед ними тарелки с рыбой пакора и овощами, и они принялись за еду. Какое-то время тишину нарушало лишь звяканье вилок.

– Я даже и не знал, что так проголодался, – наконец довольно вздохнул Тони.

– Ты всегда так говоришь, – промычала Кэрол, дожевывая последний ломтик цветной капусты во фритюре.

– И это всегда так и есть.

– Ну а у тебя как день прошел?

– Счастлив сообщить, что, хоть Джеймсу Блейку я и не нужен, зато другим – еще как, – осторожно начал Тони. – Мне сегодня звонили, просили помочь в расследовании одного убийства. Похоже, я еще пользуюсь спросом.

– Здорово. Кто звонил? – Кэрол, казалось, искренне за него радовалась.

Но это ненадолго, подумал Тони.

– Детектив-инспектор Стюарт Паттерсон.

– Нет, не знаю такого, – задумавшись, покачала головой Кэрол.

– Из Уэст-Мерсии.

Удивление заглушило в Кэрол все прочие эмоции.

– Из Уэст-Мерсии? Ты что, едешь в Вустер? – В ее голосе послышались обвинительные нотки, появления которых Тони ждал.

– Куда вызвали, туда и еду. Я не напрашивался. Они сами меня позвали. – Тони не нравилось, что он говорит, будто оправдываясь.

– Но ты не обязан был соглашаться.

– Да, не обязан. – Он всплеснул руками. – Но в то же время обязан. Неужели ты не понимаешь! Как я только что сказал, мы – единственные, кто выступает на стороне мертвых.

– Извини. – Кэрол опустила голову. – Ты прав. Просто… Даже не знаю. Я пыталась поговорить с тобой о твоем отца, но ты меня заткнул. Не хотел даже думать об этом. И вдруг – бац! – при первой возможности едешь в город, где он прожил большую часть жизни. Будешь ходить по тем же улицам, что и он, видеть те же дома, что и он, может, даже пить в том же пабе, куда ходил он.

– Кэрол, тут я ничего изменить не могу. Послушать тебя, так это я поехал в Вустер, убил и изуродовал девочку, и все в надежде, что Уэст-Мерсия пригласит меня и попросит составить им профиль преступника. Такова моя работа, и именно она делает меня человеком. А я, в свою очередь, делаю эту работу хорошо и знаю, что могу им помочь. – К их столику подошел официант, и Тони умолк.

– То есть ты приедешь туда и будешь делать вид, что тебя с этим городом ничего не связывает? – спросила Кэрол, как только они вновь остались вдвоем.

– Я не буду делать вид. Меня и впрямь ничто с ним не связывает.

– Ага, – сухо усмехнулась Кэрол, накладывая на лепешку курицу карахи. – Кроме дома и яхты.

– Это совпадение, а не связь.

Кэрол бросила на него долгий, внимательный и полный нежности взгляд:

– Тони, милый, ты ведь не удержишься. Обязательно попробуешь, а потом будешь мучиться.

– Что-то тебя сегодня тянет на мелодраму, – заметил Тони, пытаясь отшутиться. – Где моя прагматичная коллега, где суровый детектив-инспектор Джордан?

– Где-где – пытается убедить тебя хоть раз в жизни предпринять что-то на пользу себе. Ты же всю жизнь только и делаешь, что исправляешь отклонения – в своих пациентах, в профайлах. Ты чинишь дорогих тебе людей, например Полу. Или меня. А я хочу, чтобы ты немножко побыл эгоистом и починил самого себя. – Кэрол накрыла его руку своей ладонью. – Тони, мы ведь очень давно знакомы. И мы оба знаем, сколько у каждого из нас в голове тараканов. Только ты пользовался любой возможностью снизить численность этих славных насекомых у меня в башке. Почему же ты не позволяешь мне сделать то же самое для тебя?

У Тони в горле вдруг встал комок, как будто он целиком заглотал перец чили. Он помотал головой и оттолкнул тарелку.

– Я просто хочу спокойно работать, – с трудом выдавил он из себя.

– Знаю. – Кэрол говорила мягко, чуть слышно. – Но твоя работа только выиграет, если ты поймешь, что должен примириться со своим прошлым.

– Возможно. – Сделав глоток пива, Тони прокашлялся. – Может, ты и права. – Он слабо улыбнулся. – Ты ведь с меня с живого не слезешь, пока все не будет по-твоему, да?

– Конечно, – кивнула Кэрол. – Мне не нравится смотреть, как ты страдаешь из-за отрицания собственного прошлого.

– Слушай, я что-то забыл, кто тут у нас психолог, я или ты? – рассмеялся Тони.

– Просто я быстро учусь, – парировала Кэрол, пододвигая тарелку обратно к Тони. – Давай ешь, а я пока расскажу тебе, что мне удалось выяснить.

– Ладно, твоя взяла, – кротко вздохнул Тони и взял в руки вилку.

– Не то чтобы я узнала о нем очень много, – заговорила Кэрол, – но надо же хоть с чего-то начинать. Первая хорошая новость – у него не было проблем с законом. Ничего серьезного за ним не числилось, за исключением двух штрафов за превышение скорости в две тысячи втором году – тогда на местной дороге установили камеры.

– И после двух штрафов он стал осторожнее. – Тони ел, смакуя каждый кусочек.

– Вторая хорошая новость – ну, если не для его близких, то для него самого, – скончался он скоропостижно. Ничем не болел, ни от кого не зависел. Умер от тяжелого сердечного приступа – решил поучаствовать в состязаниях по гребле, но по пути к своей лодке упал. «Скорая» приехала слишком поздно.

Тони представил, каково было Блайту. Ошеломляющий взрыв боли. Потеря контроля. Страшное понимание, что вот она – смерть. Надвигающаяся тьма. Бесконечное одиночество, и никого из близких рядом. Некому сказать «прощай». Некому сказать «прости».

– А он знал, что склонен к инфаркту?

– Не думаю. Ему диагностировали ишемическую болезнь сердца, но, судя по всему, это никак не повлияло на его образ жизни. Он играл в гольф, обожал речные прогулки и ходил на работу. Вечером обычно выкуривал по сигаре, выпивал в день чуть больше половины бутылки красного вина и несколько раз в неделю с удовольствием ужинал в дорогих ресторанах. Имея виды на долгую и здоровую жизнь, люди так себя не ведут.

– Как ты все это раскопала? – озадаченно спросил Тони.

– Так я же детектив. Взяла да и позвонила коронеру.

– И он вот так тебе все рассказал? И даже не поинтересовался, для чего тебе эти сведения? – Тони знал, что не следует удивляться бесцеремонности, с какой полиция относится к частной жизни граждан, но все же иногда его поражало, как легко добыть информацию, которая по всем правилам должна считаться конфиденциальной. – Ты ведь могла и соврать, что ты коп.

– Ну конечно, он спросил, зачем я звоню. Я заверила его, что к смерти Эдмунда Блайта мой звонок не имеет никакого отношения – просто на нашей территории некто выдает себя за него, и потому мне нужны некоторые точные детали, которых преступник знать не может. – Улыбнувшись, Кэрол положила себе щедрую порцию тарка-даал.

– Какая ты коварная, – восхитился Тони. – Я бы никогда до такого не додумался.

– Да что ты говоришь, – подняла брови Кэрол. – Я сама видела, в какого хитрого змея ты превращаешься во время допросов преступников. Мне бы и в голову не пришло задавать вопросы, которые тебе кажутся совершенно логичными, когда ты пытаешься влезть в чужую шкуру.

Тони согласно закивал:

– Верно. И спасибо – ты была права, ничего страшного в том, что ты мне рассказала, нет.

– Ну, это еще не все. Готов слушать дальше?

В животе Тони вдруг как будто завязался тугой узел, и он с трудом сглотнул:

– Честно говоря, не уверен.

– На мой взгляд, то, что я хочу рассказать, не причинит тебе никакого вреда, – осторожно сказала Кэрол. – Я бы так на тебя не давила, если бы думала, что тебя это расстроит.

Тони перевел взгляд на шумный зал ресторана. Судя по лицам посетителей, здесь были представлены все аспекты человеческих отношений – любовь и работа, ссоры и примирения, радость и грусть, семейные узы и первые свидания. И любой из посетителей мог перейти из одной категории в другую. Так чего же так боится Тони? Чем может повредить ему мертвец, который ничего не знал о нем, пока был жив? Тони повернулся к Кэрол, которая все это время не спускала с него глаз. Как же мне повезло, что у меня есть Кэрол, подумал Тони. Даже несмотря на то, что иногда ее настойчивость сводит с ума.