Текст книги "Легенды и предания о разбойниках, кладах и кладоискателях При– и Захоперского края"

Вениамин Александрович Апраксин
Легенды и предания о разбойниках, кладах и кладоискателях При– и Захоперского края

© ГБУК «Издатель», 2014

© Апраксин В. А., 2014

Введение

Возврат в прошлое обязательно вызывает прилив благодарности, душевного щемления и одновременно неверия – неужели все это действительно было?

Валерий Поволяев, журналист и писатель

Наследие прошедших времен

Кумылженский и Алексеевский районы Волгоградской области. До революции, как известно, они входили в Хоперский округ Всевеликого Войска Донского, который некогда являлся частью Дикого поля. Тысячелетиями лежали здесь нетронутые богатейшие черноземные степи, только буйствующее разнотравье да перистые ковыли колыхались на этих необозримых холмистых просторах. Займища, байраки, дубрава создавали живописную красоту, а обилие природных богатств, дикого зверя, промысловой птицы, рыбы в реках и озерах, лес, камень, глины и пески издавна манили к себе древнего человека. Когда появились тут первые люди, откуда пришли, кто они были?

Точно пока не установлено, но имеющиеся сведения позволяют установить, что наши места во все эпохи человеческой истории не были безлюдными. Рост населения неизбежно приводил к миграции, вот почему с незапамятных времен, сменяя друг друга, сюда, в Великую степь, двигались разноплеменные народы. Так было в эпоху бронзы, в железный век, так продолжалось и в средневековье. Часть пришедшего сюда народа кочевала дальше, часть, ассимилируясь с местным населением или изгоняя, уничтожая его, оседала на широких пространствах и в долинах степных речек, занималась как присваивающим хозяйством (собирательство, охота и рыбная ловля), так и производящим (земледелие и скотоводство), плюс различными ремеслами.

Вся история Донщины, Дикого поля – это бесконечная череда племенных миграций, бесконечная борьба за лучшие земли, постоянные столкновения христианского и мусульманского (магометанского) миров, сопровождающееся, как правило, бесконечными стычками, налетами, грабежами, поединками, битвами, взлетами одних народов и трагедией других. Иными словами, каждому народу – кто бы ни был тут – судьба уготовила свою дорогу и место в истории.

Прорва сведений о той прошлой жизни безвозвратно и навсегда канула в Лету. Но немало свидетельств пребывания древних народов продолжают хранить земли названных районов. Это и бесчисленное множество курганов, рассеянных по всему краю. Это и каменные бабы, которые некогда стояли над могилами знатных воинов, их еще видели в степи старожилы рубежа XIX и XX веков. К свидетельству былой жизни можно отнести остатки древних и не очень старых безымянных поселений, месторасположения первых казачьих городков, опоясанных следами рвов и валов. А кто станет оспаривать древность сохранившихся до наших дней случайных находок, оружие и орудия труда из камня, бронзы и железа. А разве не из прошлого дошли до нас географические названия, многие слова казачьего лексикона, остатки старинных дорог – шляхов?

Помимо зримых доказательств старины, у истории есть еще, выражаясь образным языком, и великая память. К чему я веду разговор? Да к тому, что к богатому историческому наследию При– и Захоперского края следует отнести и такой незаметный на первый взгляд раздел, как фольклор. Что это такое? Фольклор – это сохранившиеся в народной памяти легенды, предания, сказки, песни, частушки, былины, поговорки, загадки, наговоры (или заговоры), плачи-причеты и различного рода сказания и были.

В наше время, когда самобытная казачья культура быстро меняется и исчезает, неоценимым кладезем народной мудрости владеют старики. Я не раз поражался, как много разнообразного фольклора вместила память. Их знания о прошлом своего народа и его жизни, быте, обычаях, вере взяты не из научных трудов и пересказов заезжих странников, а почерпнуты из мощного животворящего источника – глубин народных традиций, в которых старинная жизнь тесно переплетается с реальной действительностью, быль с небылью, историческая правда соседствует со сказкой и фантастикой.

В то же время огромная масса изустных сведений канула в небытие вместе с отошедшими на покой стариками – это невосполнимая утрата. И сегодня нам остается только сожалеть, что в наше просвещенное, кичившееся своей 100 %-ной грамотностью советское время не была достойным образом зафиксирована хотя бы часть из старинного многообразия казачьего фольклора. Я прекрасно понимаю, что весь собранный мною материал – это сотая часть, верхушка айсберга, осколки воспоминаний о былой жизни. Ныне трудно найти знатоков казачьей старины, в том числе легенд и преданий. Но мне в свое время посчастливилось беседовать с такими казаками-старожилами Захоперского края (увы, ныне покойными), как И. В. Апраксин, Т. У Блинков, С. Н. Свинухов, И. М. Филин, П. Е. Пономарев.

Эти имена, а также имена других рассказчиков, я с благодарностью отмечаю, и читатель не раз встретит их на страницах рукописи.

Стоило со старожилами завести разговор на интересующую тему, как непременно услышишь какой-нибудь захватывающий рассказ.

Именно поэтому я обратился к теме исторического фольклора, а если точнее – к легендам, преданиям о разбойниках, татарских и черкесских сокровищах, кладах и кладоискателях.

Фольклор подобного рода далек от исторической хроники, действительности, но в то же время надо признать, что легенды и предания как бы аккумулируют в себе память о каких-то исторических событиях. И пусть на первый взгляд они кажутся невероятными, в них человеческая фантазия как бы не знает границ, но все равно в каждой из небылиц есть зерно истины.

Мой первоначальный замысел сводился к простому пересказыванию легенд и преданий о разбойниках, кладах и кладоискателях, о грабительских раскопках курганов в таком виде, в каком я услышал их из уст стариков. Предоставить самому читателю право принять все прочитанное за чистую монету или подвергнуть сомнению. Но потом я решил, что без привлечения исторических, литературных и архивных материалов нельзя осветить всю глубину затронутой темы. Насколько мне удалось обобщить, скомпоновать имеющийся в моем распоряжении материал – судить читателям, на чей интерес и великодушное снисхождение я рассчитываю.

Итак, дорогой читатель, давайте вместе познакомимся с легендами про лихих людей, мифические клады, татарские, черкесские и иные сокровища, раскопки кладоискателей и загадочное свечение, то есть про все то, что вызывает мистический трепет, потаенное любопытство, про все то, что в изобилии сохранила народная память и древняя земля При– и Захоперского края.

Прежде чем мне начать свой рассказ, поясню, что в некоторых главах «Легенд и преданий…» приводятся старинные меры длины и веса. По современным понятиям они переводятся так:

• верста путевая – 1,08 км;

• верста межевая – 2,16 км;

• сажень (3 аршина) – 2 м, 13 см;

• аршин (12 вершков) – 71,1 см;

• локоть – 66,6 см;

• русский фут – 30 см;

• четверть – 0,178 м;

• вершок (7 дюймов) – 4,44 см;

• дюйм (10 линий, т. е. 10 мм) – 2,54 см;

• пуд – 16,38 кг;

• фунт – 0,409 кг;

• золотник – 4,26 г;

• пядь – 18 см.

Часть первая. Про разбойников с больших Дорог

Глава 1
Старинные дороги-шляхи

К свидетельству ушедшей в предания жизни можно отнести старинные дороги-шляхи, или сакмы (так в XVI веке назывались дороги, ведущие на Русь), которые, несмотря на водные пути по Дону, Хопру, Медведице и Бузулуку, тянулись некогда по указанным районам. Так как разговор о шляхах по ходу повествования будет вестись неоднократно, то я на этом остановлюсь более подробно.

Самый известный – это Ногайский, или Астраханский шлях. Михайловский краевед Б. С. Лащилин в своей книге «На родных просторах» (Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1968) пишет: «Возник он, как считают теперь, очень давно: на рубеже 1-го и 2-го тысячелетия, то есть во времена появления в южно-русских степях хазар и половцев, и связывал Москву с Астраханью. Сперва он назывался Ордобазарной Большой дорогой, потом – Hoгайским шляхом. Этот шлях был именно тем путем, по которому татары столетиями делали свои набеги на русскую землю. Столетиями по нему передвигались войска, послы, торговцы, всякие курьеры и просто охочие до чужих стран путешественники, гнали скот, катили всевозможные экипажи и брели караваны. Свое последнее наименование шлях получил в первой половине XVIII века по указанию Петра I, когда между Москвой и Астраханью была налажена конно-почтовая служба. Во второй половине XIX века, с появлением на юго-востоке России железной дороги, Астраханский шлях теряет свое значение, превращается в обыкновенную дорогу, которая в наше время местами была переделана в прекрасное асфальтированное полотно».

Где же тянулся Астраханский шлях? Историк С. И. Рябов в своей книге «История родного края» (Волгоград: Ниж. – Волж. кн. изд-во, 1989) об этом пишет так: «Из Астрахани одна ветвь Астраханского шляха шла на Саратов, на Симбирск, через все крупные населенные пункты правобережья Волги. Другая – вдоль сторожевой линии, через Грачевскую крепость (на Царицынскую сторожевую линию), на Сиротинскую станицу, от нее через Усть-Медведицу, Урюпинскую станицу и Новохоперскую крепость (Воронежской губернии) и далее на Тамбов, Ряжск и на Москву».

Как видим, по Волгоградской области Астраханский шлях тянулся через ее северо-западные окраины, точнее, через Серафимовичский, Кумылженский, Алексеевский и Урюпинский районы.

Сохранились изустные сведения многих старожилов, которые помнят Астраханский шлях и его направление непосредственно по территории Кумылженского и Алексеевского районов. Приводить сведения всех старожилов, я считаю, не стоит, ограничусь лишь воспоминаниями уроженца и жителя х. Ольховка Ивана Трофимовича Саломатина, 1921 г. р., который, на мой взгляд, дает наиболее достоверные сведения: «Астраханский шлях по нашему краю тянулся с юго-востока, то есть со стороны Астрахани на ст-цу Усть-Медведицкую, от нее через р. Дон на ст-цу Арчединскую и далее на х. Колодзин (Кумылженского р-на), выше (правее) ст-цы Кумылженской (расстояние между ними тут 21–5–22 км), над Песками мимо х. Сарычи, Кучуры (по прямой расстояние между ними 10–12 км, это наикратчайшее расстояние до низовий Едовли) через р. Бузулук (так называемую Русскую гору километров в шести левее ст-цы Алексеевской), оттуда на х. Самолшин, мимо х. Попово-Тишанский, на х. Дубовской – х. Акчерни, мимо или прямо на ст-цу Урюпинскую и далее на северо-запад – на Тамбов, в сторону Москвы».

Помимо Астраханского шляха по захоперскому региону память народа сохранила сведения по крайней мере еще о трех шляхах. Так как в нашем рассказе они тоже будут упоминаться, то я вкратце расскажу о каждом из них.

Откуда начинался первый шлях, точно не знаю, но, по-видимому, после Усть-Медведицкой переправы через Дон, где-то в районе Хоперско-Медведицкого междуречья от Астраханского шляха, в западном направлении ответвлялась новая дорога. Она вела на х. Дундуков, где была переправа через Хопер, и выходила в нижнее Захоперье. Далее на захоперской стороне через х. Шакин она тянулась на водораздел Едовля – Раствердяевка (Растеряевка). Хутора Шилин, Косоключанский, ст-ца Слащевская, х. Крутой, Подок, Евсеев, Глухов остались справа, ст-ца Остроуховская, х. Шакин, Шакинская Дубрава, Калинин – слева. По степному междуречью (водоразделу) Едовля – Ср. Бланка дорога-шлях поворачивает на северо-запад и мимо левосторонних х. Белогорский, Ежовка, Малая Андреяновка и правосторонних х. Рябов, Политов уходила в соседнюю Воронежскую область.

Следует обратить внимание, что многие захоперские старожилы зовут эту дорогу просто Шлях, однако есть и такие, которые называют ее по-другому: Астраханский шлях. Например, об этом я слышал от уроженца х. Лутков Терентия Устиновича Блинкова, 1897 г. р. По словам жителя х. Рябов Виктора Михайловича Сафронова, 1934 г. р., «рябовские и белогорские жители эту дорогу тоже зовут Астраханским шляхом». И наконец последнее сообщение, зафиксированное мною. В середине августа 1996 г. по просьбе волгоградских археологов Л. В. Гуренко, А. В. Ситникова и студента истфака О. В. Антюфеева шакинский лесник Георгий Иванович Сиськов возил их в окрестности х. Краснополовский (Подтелковский р-н), в местечко Каменные бабы. Цель поездки – осмотр места на предмет его соответствия названию.

«От х. Краснополовского, – рассказывали ребята, – мы ехали на юг, к границе Ростовской области где-то минут двадцать. Вскоре по дороге мы приехали к двум лесополосам – с ростовской стороны насаждения были березовые, с нашей, волгоградской, – сосновые. В этом месте цепочкой находилось три кургана. Самый крайний, с юга, виднелся прямо в березовой посадке, он был большого размера, не распахан, на вершине торчал деревянный репер (тригопункт). Напротив него, через дорогу и за сосновой посадкой (то есть в нашу сторону), прямо на брошенном поле высился другой нераспаханный курган, тоже с остатками репера на вершине. За ним, севернее, соседствовал последний, когда-то паханный, а оттого, может быть, и несколько расплющенный третий курган среднего размера.

Сколько мы ни осматривали те курганы, сколько ни ходили вокруг и поблизости – никаких каменных баб мы не нашли. После этого мы пришли к выводу, что они всё же когда-то были на курганах, но впоследствии бесследно исчезли, а название местности осталось до сих пор.

Хорошо помним, что шакинский лесник еще говорил, будто через эти каменные бабы, а точнее между двумя большими курганами, когда-то пролегал Астраханский шлях, который тянулся дальше, к Дону. Куда он тянулся от каменных баб в противоположную сторону, мы не спросили, но скорее всего – судя по направлению – он шел куда-то в нашу захоперскую сторону».

Вышеприведенные сведения не давали мне покоя: что это, правда или ошибка рассказчиков? Я терялся в догадках, долгое время искал ответ, пока мне в руки не попала книга советского историка В. В. Каргалова «Свержение татаро-монгольского ига» (М.: Просвещение, 1973). В этой книге есть рисунок-карта Ногайской дороги, т. е. Астраханского шляха, и его направление показано несколько иначе, чем писал Б. С. Лащилин и сообщали некоторые информаторы. С юго-востока Ногайская дорога, как видно на карте, шла не через Усть-Медведицкую ст-цу, а подходила к Дону в окрестностях ст-цы Букановской, а точнее ниже устья Хопра, где выходила на левую сторону Дона и далее захоперской стороной, междуречьем (водоразделом) Раствердяевка – Ср. Бланка (Шакинская дубрава остается вправо) где-то в районе Лохматого кургана выходила на вышеописанный шлях, тянущийся на Тамбов. Иными словами, рисунок Ногайского шляха повторяет ориентацию вышеописанного Захоперского шляха.

Я мало склонен считать рисунок неправильным или опечаткой. И если он отражает подлинную информацию, тогда, выходит, память народа действительно донесла до нас отголоски настоящего названия Астраханского шляха.

Но оставим эти умозаключения будущим исследователям и перейдем ко второму шляху, находящемуся севернее вышеописанного. Начинался он в едовленских хуторах, выходил в х. Ольховка на водораздел Едовля и ее левобережного притока Третий Лог. Какое-то время под названием «шлях» или «метровка» тянулся степью по ее левой стороне (можно сказать, параллельно южному шляху – Астраханскому), поворачивал на северо-запад (на Ольховский тракторный культстан) и далее по алексеевской земле тянулся между х. Рябов, бывшим х. Саломатин и Малинов мимо огромного Городского кургана на г. Калач, то есть выходил на предыдущий (Астраханский) шлях.

И третий, так называемый Гетманский шлях, начинался еще севернее, в районе Усть-Бузулукской станицы, по водоразделу Едовля – Сухая речка тянулся мимо Городского кургана, соединялся с Ольховским шляхом (метровкой) и далее единым путем уходил в Воронежскую область, где соединялся с первым Астраханским шляхом.

Почему шлях назывался Гетманский, старожилы ответить не смогли. Не смогли это объяснить и волгоградский историк Евгений Александрович Чемякин, и председатель областного комитета по делам казачества Павел Миронович Блинков, и историк Сергей Иванович Рябов. Не ответили на этот вопрос также Волгоградский и Ростовский государственные архивы. Последний переадресовал меня в Москву, в Центральный государственный архив древних актов. Оттуда 11.06.96 г. получил такой ответ:

«…При просмотре описей ф. 210 Разрядного приказа и ф. 111 «Донские дела» документов о Гетманском шляхе не обнаружено. Как показано в монографии А. П. Пронштейна «Земля Донская в 18 веке» (Ростов-на-Дону, 1961), бассейн Северного Донца, Среднего Дона, Хопра, Бузулука и Медведицы были районом наиболее ранней сельскохозяйственной колонизации на земле Войска Донского, начавшейся в конце 17 века (С. 28). Вместе с тем с конца 17 века на этих землях началось расселение слободских казаков Изюмского полка (С. 29). Можно предположить, что образование топонима «Гетманский шлях» связано с колонизацией указанной территории слободским казачеством, которое в целом управлялось выборной администрацией во главе с гетманом (См.: Советская историческая энциклопедия. Т. 4. М., 1963. С. 427 и Т. 13. М., 1971. С. 43). «Гетманским шляхом» (шлях – тракт, дорога, путь – см.: В. Даль. Толковый словарь. Т. 4. М., С. 640) назывался путь, по которому шла миграция слободских казаков.

Заведующая отделом использования документов С. Р. Долгова»

Для пояснения к написанному добавлю: в «Казачьем словаре-справочнике» (Кливленд, Огайо, США, 1966. Т. 1. С. 131) читаем: «Гетман – принятый у поляков в старину титул главнокомандующего. Они считают, что это слово произошло от германского hauptmann. Должность г-на как постоянного командующего шляхетской милицией (посполитым рушением) и наемными войсками учреждена в Польше в конце XV в. В 1521 году учрежден пост его заместителя г-на «надворного» или «польного» (полевого). Такие же два г-на существовали в Великом Княжестве Литовском. По их примеру запорожские казаки, проживавшие в Поросье и в Посулье, на окраинах Речи Посполитой, от 1576 года стали избирать и своего г-на, военного вождя и представителя казачьих интересов у польско-литовского короля. Ригельман говорит насчет его полного титула: «Гетман малороссийский пишет себя «обеих сторон Днепра Войска Запорожского», а не пишется – низового, а кошевые пишутся «славного Войска Запорожского низового». На портрете Богдана Хмельницкого, написанном в XVII веке, подпись: «Зиновий Богдан Хмельницкий – Гетман Войска Запорожского и обеих сторон Днепра».

С 1654 г. после Переяславского договора гетманы днепровских казаков подчинялись непосредственно московским царям. Должность и звание гетмана в России упразднены указом от 10 ноября 1764 года».

Понятно написали из московского архива, понятно написано в словаре, только неясно, как на нашей казачьей земле возник Гетманский шлях, почему гора (бугор) у бывшего х. Дундуков доныне носит название Кошав-гора? От слова «кошевой» или от слова «кош», означающее «стан», «обоз». Объяснить названия этих топонимов (названий мест) старожилы так и не смогли, остается искать ответ у специалистов-лингвистов.

Глава 2
Сторожевые курганы

Как видим, все старинные захоперские шляхи тянулись в основном по водоразделам, по ним же сосредоточено подавляющее большинство крупных курганов. Такие курганы, как правило, не распаханы, многие имеют в народе название, до сих пор увенчаны деревянной или железной трехногой или четырехногой вышкой – это триангуляционный знак, тригопункт, служащий в геодезических и топографических целях для определения высоты местности над уровнем моря.

Все эти знаки появились при советской власти. Об этом старожилы помнят. Например, уроженец и житель х. Сарычи Кумылженского р-на Евгений Иосифович Макаров, 1939 г. р., (по профессии учитель) рассказывает так: «В 1930–1933 гг. началось составление подробнейших карт нашего края. Большинство курганов, находящихся на водоразделах в Прихоперье, стали использовать для определения съемки местности. Вот тут-то на них и появились триангуляционные знаки – трехногие или четырехногие деревянные или железные вышки, реперы». Такая же картина не миновала и наш Захоперский край. По словам поповского жителя Н. Рощина, примерно 1935 г. р., «…вышки развозили на лошадях и ставили на буграх, в основном на курганы с войны, в 1948 г.»

Еще недавно карты с записями таких высот в военных целях были строго засекречены и хранились, как правило, в военкоматах. В период демократии и гласности такая секретность снята, мне довелось видеть эти карты у кумылженских жителей Е. В. Агапова и Ю. И. Фирсова, а также у одного из научных сотрудников Волгоградского института почвоведения и агромелиорации.

Кратко о больших курганах. На пути следования Астраханского шляха или поблизости находятся:

• курган выше (севернее) ст-цы Букановской. Высота бугра около 147 м (для сравнения, сама станица и соседний х. Заольховский расположены на высоте 55 м, а сама пойма Хопра – 16 м);

• курганы на буграх в окрестностях х. Остроухов, высота местности 137 и 199 м;

• Кошав-гора (возле дундуковской переправы), 108 м, далее на запад, в окрестностях бывшего х. Шилин, 148 м;

• курганы на буграх севернее х. Шакина и Шакинской дубравы, 206 м;

• курган на водоразделе, возле угла поворота автогрейдера Слащевская – Подок, 201 м;

• Белый курган. По словам Т. У. Блинкова, этот курган находится выше (южнее) бывшего х. Луткова, на месте бывшего Астраханского шляха. Свое название он получил от растущего на нем ковыля. Высота водораздела 189,8 м;

• Сиволобов курган находится выше Евсеевской балки и юго-восточнее бывшего х. Глухов (территория х. Попов). По словам уроженца этих мест Ивана Митрофановича Филина, 1907 г. р., «свое название курган получил оттого, что возле было поле каких-то Сиволобовых». Высота водораздела тут впечатляющая – 227,9 м;

• Лохматый курган – о нем впереди будет специальная глава;

• Калинский бугор с курганами, 209 м;

• Донской курган находится между бывшим х. Глуховым и х. Белогорским (Кумылженский р-н) на так называемом Песчаном бугре. По словам уроженца и жителя х. Глухов, потом х. Ольховка С. Н. Свинухова, 1892 г. р., «Донской курган называется так, потому что в хорошую погоду с него виден Дон и меловые горы над ним, а расстояние до реки приблизительно 40–50 км». В статье Т. Васильева из х. Шакин «Как жили казаки в хуторах» («Победа». 1993. 14 окт.) я прочел другое объяснение: «…говорят, что шли после похода казаки донские и шапками насыпали этот курган, назвав его Донским». Высота водораздела под ним 196 м (по другим картам – 215 м);

• Бабий курган находится за х. Рябовским (ранее Зотовская ст-ца, ныне Алексеевский р-н), напротив х. Андреяновского и Куличков. По словам уроженца и жителя х. Ольховка Ивана Викторовича Апраксина, 1896 г. р., курган получил свое название оттого, что на вершине его некогда стоял (но когда я видел, – это примерно в 1915 году – лежал) осколок каменном бабы, груди у которой кто-то вымазал дегтем. Высота водораздела здесь 240 м, это самая большая высота в Захоперье.

В окрестностях и на пути следования Едовленского шляха (метровки), начиная от Хопра, находятся:

• федосеевские бугры с курганами на них, 153 м;

• Майоршины, или Матвеевы курганы (два), которые находятся в восточном конце х. Ольховка, на начинающемся водоразделе между этим хутором и Третьим Логом. Название Майоршины, по словам И. В. Апраксина, происходит по одноименному названию рядом находящейся балочки, ниже которой (на поместье Ф. И. Седова) до коллективизации жила семья Петра Яковлевича Попова, по-уличному Майоршины. А название Матвеевы, по словам поповской жительницы Клавдии Васильевны Фроловой, 1903 г. р., происходит оттого, что возле курганов когда-то в праздник молния вдарила в воз с хлебом. Хлеб вместе с арбой сгорели. Пепелище объезжали, а через год на этом месте образовались курганы, и хуторяне стали называть их по имени хозяина – Матвеевыми. Высота местности 148 м;

• бугры с курганами есть в окрестностях бывшего х. Грушев (Кумылженский р-н). Высоту местности на картах не нашел, но примерно около 200 м;

• Городской курган находится в 2–3 км северо-восточнее х. Рябов и примерно на таком же расстоянии только на юго-восток от бывшего х. Малинов, на земле совхоза «Дальний» Алексеевского р-на. Название кургана выяснить не удалось. Высота местности здесь внушительная – 222 м.

В окрестностях и на пути следования Гетманского шляха находится:

• Усть-Бузулукская гора с курганами (где течет Хопер, Алексеевский р-н), высота 160 м;

• Зотовские бугры с курганами на них (возле Хопра, Алексеевский р-н), высота 206 м;

• х. Два Дерева и Двудеревской курган (что в верховьях второго Лутковского Лога, Алексеевский р-н), высота 228 м (по другим картам 229 м);

• Чурекский курган (западнее бывших х. Голенков и Чуреков, Алексеевский р-н), высота 214 м;

• бугор с курганами выше (северо-западнее) х. Скулябный Алексеевского р-на, высота 218 м.

Как видим, большие курганы в наше время, как говорится, «при деле». Еще большую роль они выполняли в старину. Об этом моя следующая глава.