Текст книги "Лестница в неизвестность. Том первый"

Глава 4

Дверь была по-прежнему отперта, и войдя в квартиру Дина на миг замерла, прислушиваясь к эмоциям. Но поймав вместо ясных ощущений невнятный гул, хмуро усмехнулась. Амулет, не иначе. Значит не верил… ну и прав был. Только она сама знает, как непросто было переступать через собственную обиду и клятву. Но переступив – назад не побежит, взрослые девочки должны уметь отвечать за свои решения.

Уверенно щелкнув замком, Дина спокойно направилась дальше, с интересом рассматривая интерьер квартиры, зеркально отражавшей ее собственную. И с досадой понимая, что деликатные ремонтники свое дело знали очень хорошо. Впрочем, теперь в этом не стоило и сомневаться, орден всегда знал, где взять все самое лучшее.

– Динь… – Руслан стремительно шел навстречу, и снова искрился счастьем.

Дина опомниться не успела, как этот яркий фонтан подхватил ее, поднял на руки, прижался к животу взлохмаченной головой, не говоря ни слова и не делая никаких попыток покуситься на девичью взаимность. Просто истово наслаждался ее теплом и доверием, явно не в силах оторваться, как путник от долгожданного ручья.

И Дина таяла в ответ от счастья, с огорчением понимая, что придется на некоторое время отобрать у него вожделенную добычу. Как бы жестоко это ни было… иначе она никогда не получит ответов на свои вопросы.

– Рус… – позвала смущенно, – ты вообще-то хотел мне что-то рассказать?

– Что я соскучился… просто смертельно… – не поднимая лица выдохнул он.

– А разве… не от тебя зависело… – она запнулась, не зная, как подоходчивее высказать свою обиду. Такую же смертельную, между прочим.

– Нет… – с горечью выдохнул он, – от меня зависел только выбор… позвонить тебе в три часа ночи, чтобы предупредить о командировке – или нет. И я решил не звонить… поездка предполагалась всего на пару дней. Но давай не будем сегодня об этом?

– Тогда о чем? – складывая в уме нехитрые паззлы, спросила Дина рассеянно, – о моей премии? Кстати… как дикарь?

– О твоей премии я говорить не могу, ее еще считают, – усмехнулся Рус и наконец поднял голову, – сейчас ювелиры оценивают камни.

Он сделал несколько шагов и, остановившись у двери в большую спальню, бережно поставил девушку на пол. Она сразу поняла, как ее ждали, едва рассмотрев расставленные по подоконнику и комоду горящие свечи в старинных подсвечниках, накрытый пышной скатертью стол и шампанское в ведерке со льдом. А так же десятка два, не меньше разных ваз и салатниц, наполненных затейливо украшенными блюдами. Ее любимыми. В этом Руслан очень выгодно отличался от других мужчин, намертво запоминал все сказанное Диной о еде и всегда заказывал или приносил ей лишь то, что любила она, не пытаясь навязать собственные вкусы.

– Отпразднуем встречу?

Рядом со столом стоял небольшой диванчик, напротив кресло и Дина, втайне посмеиваясь над надеждами магистра прошла к диванчику.

Он тотчас оказался рядом, коснулся рукой бутылки.

– Шампанского?

– Лимонада, – отказалась Дина, и пояснила, поймав легкую обиду, – мы выпили немного коньяка… не хочу мешать. И вообще больше пить не хочу…

– Пили за победу? – улыбнулся Рус расслабляясь и налил в бокал лимонад.

– За Ирину… что осталась цела. И за Сонечку… чтоб в следующий раз не попался такой же козел. Мы ездили забирать ее вещи.

Все это она нарочно объясняла подробно, точно зная, как чувствительны и недоверчивы все ее собратья по ордену. Жизнь научила. Редко кто из одаренных доживает до зрелости, не испытав на себе людской ненависти и зависти. Хотя их очень немного… на всю Россию даже полусотни не наберется. Не считая диких, конечно… но их считать почти не приходится. Зачастую, озлобившись на окружающих, еще с детства встают на темную тропу, даже не подозревая, что возврата с нее нет. Вот и приходится ордену до сих пор нести на плечах бремя инквизиторства, вычищая гнилые души и извращенные разумы.

– Это ее жених?

– Практически муж… – невесело вздохнула Дина, – три года вместе жили. А теперь у него любовь… якобы. На самом деле врет… давно свалил на Соню все расходы а теперь решил от нее избавиться.

– И ты ему простила?

– Я? – изумилась Дина, – да мне даже пальцем пошевелить не дали. Ирина калькуляцию рассчитала, Саня шороху нагнал… меня для кворума возили.

– А Саня… это…

– Бывший клиент, – не выдержав, засмеялась Дина. Предсказуемый вопрос… странно было бы, если он смолчал, – хозяин проката. Правильный мужик. Хороший семьянин, строгий отец… у них двое мальчишек. И надежный друг… все понимает и никаких вопросов не задает.

– Я никогда не буду таким идеальным, – хмуро признался Рус и придвинулся ближе к ней, – хотя тоже в общем правильный. И семью хочу… просто сумасшедше. И детей… но лучше девочек. Динь… прости. Я ведь весной попался… как последний лох. Думал, все просто… найти артефакт, который фонит за пять километров, незаметно забрать и вывезти… одаренных, способных с ним справиться, там не было. Впрочем, все так думали. Потому мы и отправились всего вдвоем. Я главным, он страховал… и едва ушел… когда меня взяли. Но память ему отшибло… и здоровье подкосило, четыре месяца лежал в больнице. А наши рыскали вокруг, пытаясь найти хоть какой след.

– Где это было? – холодея, пробормотала Дина.

Всего, чего угодно напридумывала она себе… а жизнь всё равно обманула, переплюнув самые мерзкие предположения.

– В Европе… старинный городишко, древний дом на пустошах… И под ним не менее старые огромные каменные подвалы, хозяева когда-то зарабатывали виноделием. … – равнодушно просветил ее Рус, но за этим безучастием пряталась темная, как деготь боль. – Тринадцать поколений известных предков… кто бы мог подумать, что там уже давно нет ни дочерей, ни внучек, одна старая, выжившая из ума ведьма.

– А мне сказать об этом никто не мог? – не выдержала она.

– А кто о тебе знал? – виновато спросил он в ответ и ей поневоле пришлось согласиться.

Наверное и в самом деле никто не знал. Как и о нем… она сама такая. Ни одному человеку не проговорилась, бегала на свидания как на шпионские явки. Такова уж у них участь… с детства учатся партизанским действиям. Ходить с оглядкой, прятать концы, не выдавать ни паролей, ни связных… иначе кто-нибудь может однажды влезть с непрошеной помощью или неуёмной любознательностью и все испортить. Или и того хуже, изувечить и себя и других.

– А когда нашли? – мысленно прикинув даты осторожно поинтересовалась Дина.

Он скупо усмехнулся, опасливо просунул руки под ее блузу и застонал сквозь зубы, коснувшись ладонями теплой кожи. И несколько долгих секунд молчал, прижимая ее к себе, потом заговорил, как будто совсем не о том.

– Эту квартиру я купил, когда очнулся в лазарете ордена… ну ты знаешь, где это. Хотел, чтобы меня перевезли сюда… хоть иногда издали посмотреть… о большем я еще несколько месяцев и мечтать не мог. Вот тут они меня и раскусили… но даже думать запретили. Сказали, ты живешь спокойно… ничуть не похожа на страдалицу, потому жестоко грузить тебя моими проблемами. Прости их, Динь… они же совсем тебя не знают… но я согласился. Поэтому смотрел ролики… тут стоят камеры. А позже купил дом… тебе в подарок, вспомнилось вдруг, как ты любишь гулять босиком по траве. И несколько месяцев, пока меня штопали, придумывал дизайн, заказывал мебель… мне так хотелось тебе угодить.

– Подкупить меня тебе хотелось, – проворчала Дина, – чтобы не устроила верховному магистру скандал.

– Ничуть… иди устраивай. Кому его жалко? – фыркнул Рус, и нежно провел ладонями по ее спине, – так о доме… хочу подарить его сегодня… и эту квартиру – тоже. Документы сразу были на тебя.

– А с чего вдруг такая спешка? – Заподозрила подвох Дина, – ты ведь явно не собирался дарить это прямо сейчас? Наверняка назначил какую-то дату?

– Как трудно с очень умными и проницательными женщинами… – пожаловался Рус шутливо, но досада, сквозившая в его чувствах, была неподдельной, – да, я намеревался устроить целое представление на день влюбленных… девушки в этот день намного добрее. Но тут ты поймала этого урода… и все испортила. Одно дело, подарить дом мечты девушке, которая сама себе этого позволить не может… и совсем другое – дарить миллионерше.

– За это я тебя стукну. За такое мнение о себе. Мне все равно… сколько у меня денег, и какой подарок мне дарят. Пусть даже простой одуванчик… я ценю эмоции.

– Динь… ну что мне делать… если умом я это понимаю…и все равно хочу тебя удивлять и радовать такими вещами, о каких ты мечтала?

– Для этого тебе не нужно было ломать голову… – ее голос сорвался а подбородок задрожал… – просто прийти…

– Динь… – он вцепился в нее как утопающий в последнюю доску, прижал к груди, скрипнул зубами, – когда я увидел себя в зеркале… дал клятву, не подходить к тебе, пока все следы не исчезнут. Ну дурак… но иначе не мог.

– А я дала клятву, – вмиг обозлилась Дина, – никогда! Слышишь? НИКОГДА! Больше не разговаривать с тобой, не верить тебе и вообще не встречаться!

– Динь…

– А теперь сижу тут и радуюсь… – засмеялась она вдруг, ощутив, как исчезают, тают как льдинки под весенним солнцем последние сомнения, – что могу быть себе полной хозяйкой. Хочу – даю клятву… хочу – беру назад.

Последние слова она бормотала в плечо куда-то тащившего ее любимого мужчины, догадываясь что не зря он рассказывал про мечту о семье и детях.

Утро началось именно так, как она представляла себе в самых заветных мечтах. За окном сияло солнце, не бывающее в этом сумрачном городе неделями и даже месяцами. А по комнате плыл аромат кофе, Рус как все магистры имел тягу к зельеварению и потому бесподобно варил любые напитки. Как, впрочем, и супы. И значит он был где-то неподалеку… придавая всему остальному особый смысл и вкус. А раз уже сварил кофе, значит и все прочее успел… и это странно, ведь он и близко не жаворонок.

– Сколько же уже времени? – озадачилась Дина, нашла взглядом часы и не поверила собственным глазам.

А заодно и часам.

Врут.

Она никогда столько не спит… да и дел с утра задумано много. Но все же вскочила как по тревоге, оделась как солдат, за полминуты, и, прихватив волосы резинкой, отправилась изучать квартиру.

И сразу убедилась, часы в спальне верны, все остальные это подтверждали. Черт побери… как она могла так проспать? А ведь обещала Петровне приструнить ведьму.

Про Руса девушка не думала… точнее, старалась не думать. Сейчас он вполне может сказать, что должен срочно ехать, и исчезнуть на несколько дней… а ей останется утешаться собственным методом, представляя любимого шоколадом с миндалем. Ведь был? Так о чем страдать.

– Динь, – магистр выскочил навстречу из кухни, подхватил ее на руки, – надеюсь, ты не пойдешь на работу? Мы ведь договорились смотреть дом?

– Мне нужно к Петровне… – виновато шепнула она ему в плечо, пытаясь представить, как воспримет Рус совет считать ее зефиркой… или все-же соленым грибочком?

– Вместе заедем, – нежно поцеловав любимую, вмиг решил ее проблему магистр, – а сейчас иди умываться и будем завтракать. Я испек блинчики… ты небось забыла, что началась масленица?

– Ох… и правда забыла. Но зато Петровна никогда не забывает… значит сегодня привезет.

– Это твоя уборщица?

– Менеджер, – важно задрала нос Дина, засмеялась и ускользнула в ванную.

Жизнь начинала расцветать новыми красками.

К домику Петровны они подъехали почти в полдень, созвонившись и пообещав отвезти ее в офис, и она ждала гостей у калитки.

– Проходите, блинчиков отведайте, – суетилась польщенная заботой женщина.

– Позже, – мягко улыбнулась ей Дина, – сначала врагов разобьем, потом пир устроим. Где ее дом?

– Вон тот… некрашеный, последний в ряду, – опасливо шепнула старушка, – у нее и мать была злая и странная… всю жизнь в охране проработала. Тут прежде три организации рядом были, РСУ, гараж и лесосклад. Так она на лесоскладе… там ночью спокойнее всего, никто ведь не полезет через забор за бревном.

– Мы поедем, поговорим, – кивнул ей Руслан, – а вы пока собирайтесь.

Неприветливый дом из почерневших от времени бревен, не обласканный ни обшивкой, ни краской, казался живым и опасным. Шевелился нескончаемый поток бродивших по двору собак и кошек, мелькали в темных глазницах окон настороженными зрачками чьи-то морды, дружно каркала на голых осинах воронья стая.

Только людей нигде не обнаружилось, хотя Дина отчетливо ощущала, они были. Били по темечку застарелая злоба и презрение, будили интуицию прорывавшиеся порой вспышки острой, до скрежета, ненависти.

– По-моему все же ведьма, – огорченно сообщила Дина любимому и в этот момент раздался выстрел.

Вернее, сначала разом покрылось густой сеткой трещин лобовое стекло гелика, и потом в опущенные стекла прилетел грохот.

– Ложись, – рявкнул Рус, но Дина уже все сложила и поняла, ничем ей это не поможет. И ему тоже.

От второго выстрела стекло разлетится, а третий накроет их густой дробью. Сдать назад практически невозможно, колея слишком узкая, легко застрять. А пока они разворачиваются, их будет долбить и долбить невидимый стрелок.

И потому она наоборот, выпрямилась и послала в сторону дома самый мощный ментальный удар из всех, какие умела.

Дружно взвизгнули и завыли собаки, прыснули во все стороны коты и выпал из чердачного оконца старенький дробовик, с какими лет семьдесят назад ходили по разным производствам ночные сторожа.

– Звони в орден, – скомандовала Дина и с досадой поморщилась, обнаружив что разговаривает сама с собой.

Рус уже бежал к крыльцу, распихивая по пути скулящих собак. Девушка мигом выскользнула из машины и помчалась следом, радуясь что надела джинсы и зимние кроссовки.

Животные, чувствовавшие в ней так больно ударившего их человека тихонько рычали и торопливо расползались в стороны, встать на все четыре лапы пока не смог ни один пес. Повезло только котам, позвоночник у них намного короче и магии они получили соответственно меньше. А именно она и застопорила двигательный аппарат.

– Вот она, – рычал магистр, сбрасывая с чердака тощую женщину неопределенного возраста, – ворошиловский стрелок, блин. Спасибо патроны солью заряжены… но покалечить и этого хватит. И это не ее доброта… она давно из ума выжила и сама ничего зарядить не могла. Там старые запасы, видать дед был умельцем.

Он ловко спрыгнул минуя лесенку, замотал старуху в три покрывала, добавляя заклинаний и вызвал дежурного по ордену. А Дина сидела на колченогом табурете и печально рассматривала ящики, в которых копошилось не менее трех десятков тощих, разномастных котят.

Их конечно очень жаль, хотя девушка верила, что непременно найдутся те, кому будет небезразлична судьба животных.

Но вот людей, которым ведьма щедро мстила за каждое неприветливое слово и осуждающий взгляд, за нежелание мириться с ордой ее гавкающе-мяукающих грязных и худых блохастых питомцев, Дина жалела неизмеримо сильнее. Потому что нельзя даже сравнить жизнь и здоровье разумного человека с обычным животным.

Да и не обижал никто ее котов и псов… просто невозможно жить рядом с подобным зверинцем. Они ведь от голода становятся наглыми и изобретательными, лезут и в окна и в двери, растаскивают мусорные пакеты из контейнеров, ловят птиц и копают ямки в любовно выровненных грядках, уничтожая всходы морковки и свеклы.

А старуха этого понимать не желала… и никого не жалела, так как сама ничего не сажала. На ее участке, вытоптанном почти до состояния бетона и усеянного собачьими отходами не видно даже ягодных кустиков. У нее и дома грязь и жирная копоть… что интересно, она жгла? Наверняка мусор, не желая таскать его к ящикам. Не понимая, что вредит самой себе.

И людей она не понимала… и не ценила… ни как личности, ни их жизни, с легкостью злобного маньяка вынося приговор всем, кто задел покой ее маленького мИра. Вот и их с Русом сегодня приговорила… как и та, далекая ведьма с мощным артефактом.

Дина вдруг ясно представила, что случилось бы, если орден не смог его найти… и сердце больно сжала безжалостная лапа ледяного ужаса. Святые угодники… да ведь он же почти погиб там, если потом столько времени провалялся в лазарете ордена. Как же эта гадина над ним измывалась, если его пришлось восстанавливать несколько месяцев лекарям ордена, которые могут излечить почти все? Разумеется, дается это очень непросто и требует не только знания целительских заклинаний, но и отдачи почти всей энергии, которая восстанавливается потом буквально по капле. И далеко не везде… есть особые места, но их немного.

Значит на Руса пришлось потратить не один десяток доз… раз выздоровление заняло столько времени… Дина замерла, пытаясь осознать мелькнувшую мысль…

Та-ак… это что же выходит… он был практически на грани? И каждый день, каждый час мог стать последним? А она спокойно жила почти рядом и ничего не знала? Наоборот, злилась на него при каждом удобном случае… И они, эти мудрые старшие магистры все это знали и заранее понимали, что у них почти нет шансов его вытянуть и все-таки не пришли к ней и ничего не объяснили?

Дину начала трясти крупная дрожь, но она держалась, пока громко не лязгнули зубы.

– Динь? – Обернулся от телефона Рус, и разглядев белое лицо и дрожащие губы девушки ринулся к ней, – Динь… иди ко мне, вот так… Ну, тихо, тихо, малышка… успокойся, все закончилось, все хорошо…

– Х-хор-рош-шо? – кровожадно щелкала зубами Дина, – н-нет! Эт-то не хор-рошо! Хорошо будет, когда я начну вас убивать… идиоты несчастные. Где твой д-драгоценный Степан Ефимович? С него и начну… пня замшелого.

– Динь… – магистр прижал ее к себе крепче, нежно поцеловал промокшие ресницы – ну зачем тебе убивать бедных магов? Убей лучше вон ту безумную дикарку… хоть народу пользу принесешь.

– Нет… ты не понял… – начала успокаиваться Дина, все четче постигая, что в ордене он вовсе не один такой недогадливый, и даже не вдвоем с верховным магистром.

Они все там упертые и высокомерные, уверенные будто все знают и понимают лучше и вернее всех остальных людей. И никак не могут уяснить, что всегда нужно учитывать не только досконально известные им нюансы, но и редкие, никем не изученные феномены.

– Чего? – невольно насторожился Руслан, расслышав в ее голосе раскаты грядущей грозы.

– Вот сейчас приедут и расскажу… чтобы не повторяться, – пообещала она зловеще, – он ведь собирался сам посмотреть?

Впрочем, можно было и не спрашивать… вряд ли тот замшелый пенек оставит без внимания любимого ученика, второй день подряд влипающего в незапланированную и, главное, тщательно не подготовленную встречу с диким магом. И значит обязательно примчится со свитой из опытных экспертов, и начнет сверлить ее подозрительным взглядом.

А у Дианы и прав никаких нет… не объяснять же всем, как истово прозвучали вчера слова Руса про семью и дочерей. Тем более все мужчины твердо убеждены, будто нормальные женщины никогда не воспримут всерьез их клятвы, данные в любовном пылу.

Однако Дина далеко не обычная женщина… и Рус не относится к таким мужчинам, хотя и вряд ли собирался бежать в загс с утра пораньше. Да и сама она вовсе не считала необходимым срочно менять свой статус. Зачем? Ей и так очень хорошо, квартира рядом, и она имеет полное право делать там все, что угодно. А он будет приходить, как только выдастся возможность, уж в этом она теперь даже не сомневается.

Вот только для всех остальных Дина по-прежнему останется чужой для Руса женщиной… не имеющей никаких прав ни на информацию, ни на свидание в больнице, ни на простое сострадание. А чего ей сочувствовать? Она для него – никто, и звать ее – никак.

И вот это обстоятельство неожиданно перестало Дине нравиться.

Абсолютно.

И более того, теперь оно бесило ее просто до зубовного скрежета… и Дина точно знала, отныне так будет всегда. К прежним отношениям возврата нет… значит нечего ждать милостей от природы, пора брать свою судьбу в собственные руки.

– Что-то мне тут нехорошо, – поднялась она с табурета и, покачнувшись, оперлась ладонью о замусоленную клеенку.

– Динь… – тотчас поймал ее Руслан, вывел на улицу и растерянно огляделся.

Присесть тут было некуда, все затоптано кошачьими лапами.

– В машине посидим, на заднем сиденье, – мгновенно нашел он выход, и Дина покорно кивнула, пряча довольную усмешку.

Пока все идет по ее спонтанно родившемуся плану. Рус очень самостоятельный и решительный мужчина, и его сразу настораживают любые попытки им манипулировать, поэтому все решения и предложения должны исходить именно от него. А для этого нужна соответствующая обстановка… и эмоциональная настроенность.

На заднем сидении магистр предсказуемо сел рядом, обнял Дину и попытался утешить поцелуями, однако это, несомненно приятное действо пока не входило в ее ближайшие планы, на осуществление которых оставалось все меньше времени. Мощные машины магистров ездят очень быстро… и зачастую с мигалками.

– Не нужно… Рус… не обижайся. Мне тут не по себе… как вспомню… я ведь в тот момент сразу представила, что нас ждет… эта бабка что-то почуяла и не собиралась оставлять нас в живых. Ты ведь не знаешь… она за одно только слово сожгла сарайчик Петровны… вспыхнул вмиг, как соломенный. Теперь я почти уверена… у нее где-то припрятаны зажигательные патроны… я читала, умельцы их делали для особых случаев.

Рус стиснул ее крепче и резко помрачнел. Вот теперь и до него дошло сполна, как мало шансов было у них на спасение, хотя он и сразу не обольщался. Но про зажигательные патроны и подумать не мог.

– Так страшно сразу стало… – всхлипнула Дина, ощутив его эмоции, – и почему-то вдруг вспомнились твои слова… про семью… про дочек… Ты ведь знаешь, я прежде никогда не задумывалась об этом… а в тот момент так больно стало… вот сейчас мы погибнем и никто не узнает, что мы вовсе не чужие люди… Растащат по разным городам…

Она плакала уже всерьез, и он торопливо собирал губами эти соленые свидетельства любви.

– Динь… ну Динь же… не плачь, радость моя. Ты же нас спасла?

– А завтра могу не успеть… – упорствовала она, – и ты это прекрасно знаешь. Сам говорил… ехал на два дня…

– Теперь все будет иначе… я всегда буду рядом с тобой. А чтобы ты не сомневалась… завтра же подадим заявление…

– А ты точно этого хочешь? – недоверчиво нахмурилась Дина, – я не выношу, когда мужчины после свадьбы говорят, будто их женили насильно. Хотя мне ничего этого не нужно… ни свадьбы, ни загса… я согласна и на ритуал ордена, если ты, конечно, еще не передумал.

И выпрямилась гордо, пытаясь вырваться из его сильных рук.

– Динь… все будет, как тебе нравится… ритуал, так ритуал. Хочешь я сегодня с ним поговорю?

– С пеньком? Прямо сейчас? При мне? – скептически фыркнула девушка, – а ты не шутишь?

– Когда я шутил такими вещими? Это ты как будто во мне сомневаешься, – обиделся Руслан, – вот приедет и потребую. И это очень хорошая идея… должен тебе сказать. В таком случае я буду считаться ведущим в этой вылазке… к ведьме. Ты же помнишь, что супруги всегда считаются напарниками и главный тот, у кого класс выше.

– Любимый… – с чувством выдохнула Дина, сраженная его предусмотрительностью и желанием взять на себя всю ответственность за несогласованные действия против диких магов.

Ну и все объяснения – тоже. Но одну деталь, она все же должна была им прояснить, и немедленно.