Текст книги "Высшая проба. Недуг мой, свет мой"

Глава десятая
Хирд:

В сфере Энгора мы летели довольно многолюдной компанией. Кроме внучки с ее дикарем, нас с Яной и Джина, короли взяли Даора и старого дворецкого. Но его будить не стали, сунули в одну из ниш, устроенных отшельником и забыли.

Ни разговаривать, ни есть никому не хотелось, все устали и как-то надорвались душевно. Вдруг узнать, что кто-то считает себя вправе подло действовать от твоего имени или от имени близкого человека оказалось весьма болезненно.

Поэтому сразу разошлись по нишам, примыкающим к круглой стене, и притихли, занимаясь своими делами. Яна что-то тихонько рассказывала прилепившимся к ней подросткам, короли просто легли спать. Над головой сквозь прозрачный купол, как огромной миской накрывший нижнюю чашу, светили первые звезды и багровые от последних закатных лучей облака. Центр сферы занимал окруженный легкими креслами прозрачный стол, заставленный корзинками и подносами с едой, в той стороне, где полагалось сидеть возничему, полулежал в глубоком кресле изредка позевывающий Энгор.

А вот мне никак не спалось. Вдруг появилось подозрение, что меня везут с собой просто как родственника, и ничего бы не пострадало, если я приехал с обозом, или остался в том трактире вместе с Чендисом и Брисом. И сейчас я бы не дал себя уговорить так просто, но поворачивать стремительно мчащуюся в облаках сферу более чем глупо. Глупее только высадиться из нее на первой же остановке… ведь будут же остановки?

– Можно с тобой поговорить? – остановился вдруг рядом Энгор.

– Конечно, – я подвинул лежанку, превращая в кресло.

Отшельник вошел в нишу, создал второе кресло и занавесил проход призрачной тканью, вмиг поглотившей все звуки извне.

– Ты же знаешь, что мое убежище находится на твоих землях? – Начал он разговор.

– Знаю. И в любой момент могу выдать тебе право владения на тот лес и овраг. Или выделить поместье на берегу реки. Там есть из чего выбрать.

– Я могу купить… – закончить фразу я не дал.

– Не нужно. – отказался категорично, – Вы не чужаки, а часть нашего народа, и имеете законное право на место для жизни. Тебе уже обещали, и я никогда не откажусь от тех слов. Зови всех, кто захочет жить в Дэнзоре, мы будем рады помочь всем, чем сможем.

– Тогда у меня последний вопрос… – он замялся, вздохнул, и огорошил меня неожиданным предложением, – ты не будешь против, если я позову Яну с собой на Рассветный материк? Не сейчас, мне известно, что она хочет встретиться с матерью. Да и я сам тоже должен сначала помочь королю отыскать украденное у нас оружие. В неопытных и злых руках это страшная сила.

– Не против, если она сама захочет, – проговорил я медленно, чувствуя себя так, словно отрезаю собственный палец, – но не понимаю, зачем она вам, если вы и сами все такие сильные маги?

– Вовсе не все, – покачал он головой, – но как-то так сложилось, что одаренные обычно стараются использовать внутренний способ накопления энергии, считая внешние коконы беспросветной стариной. Ведь были времена, когда темные селяне звали адаптов оборотнями и охотились на них, как на диких зверей. Позже магистры доказали, что это наоборот, очень удобный способ, однако поклонников он не нашел. У нас довольно много магов с такими способностями, и они предпочитают пользоваться накопителями, а не развивать свои таланты. И если Яна полетит со мной, а я теперь намерен лететь в сфере, то на обратном пути сможет ненавязчиво показать моим собратьям свои возможности. И без сомнения, многих это заинтересует.

– А нельзя просто устроить представление, когда они прибудут сюда? – задумался я.

– Нет, подгадать так, чтобы увидели все адапты, не получится – почти виновато сообщил он, – нас всё-таки очень много. Мы давно строим флот, чтобы уплыть всем вместе, и это несколько тысяч кораблей. Ведь нужно забрать и животных, и самые ценные вещи, и припасы. И хотя дорогу мы хорошо изучили, плыть придется не менее двух декад. Если Яна согласится, она сможет летать над судами, опускаться на воду, выпускать крылья… и за это время ее рассмотрит большая часть магов.

– Это разумно, – скрепя сердце согласился я, и с самым добродушным видом выдавил, – думаю, она захочет вам помочь. Яна вообще любит путешествовать, за последние годы объехала все города и поселки королевства. Мне и половины увидеть не удалось, Гарт натащил наставников и бдительно следил за моим обучением.

– Знаешь, – вдруг печально вздохнул отшельник, – мне ведь больше двухсот лет. И все эти годы я работаю наблюдателем. Хотя не догадывался, что так будет, когда верховные магистры выбрали нас четверых. И постановили, что каждый будет дежурить десять лет. Это неспроста, они все тщательно обдумали. Во-первых, плыть приходится на шхуне, ради безопасности. В тех местах часты шторма, и сфера не всегда может от них уйти. А во-вторых, нужно везти много вещей, которых не купишь в королевствах. Инструменты, заготовки амулетов, посуду и оборудование для зелий и пилюль и многое другое, ты же был в моем убежище и знаешь, сколько там незнакомых вам предметов. Ну и самое главное, помощники. Те, кто высадит тебя на пустынном берегу и прикроет имущество щитами, пока ты слетаешь к убежищу и убедишься, что оно безопасно. Затем нужно перевезти свои вещи и дождаться напарника, взять его отчет и выслушать главные новости и предостережения. А потом мы снова надеваем личину травника или монаха, ищем всезнающих соседей или трактирщиков, и начинаем понемногу изучать произошедшие за эти годы события, выяснять, к чему они ведут. Все это дело не быстрое и потому сидеть тут меньше чем десять лет просто неразумно.

Я слушал внимательно, понимая, что, хотя это и интересная информация, но поговорить он собирается о чем-то другом.

– Да, – улыбнулся отшельник, в ответ на мой вопросительный взгляд, – я хотел рассказать о себе. Приехав сюда в первый раз, я представился монахом, купил у обедневшего лорда избушку лесника и занялся устройством первого убежища. Первые два года выходил из лесу лишь для того, чтобы купить продуктов. Вернее, обменять на шкурки, монет у меня не имелось. Были золото и камни, но как бы монах мог объяснить их появление? Да и цен я не знал, а это особенно подозрительно. А года через два случайно заметил, как странно краснеет младшая дочка хлебопека, при встрече со мной. Я немного эмпат и сразу все понял, но решил обходить ее десятой дорогой, хотя девушка мне нравилась.

Он грустно усмехнулся, помолчал и продолжил немного суше.

– Однако жизнь редко считается с нашими планами. Подошёл грибной сезон, и лес наполнился грибниками, в основном – женщинами и детьми. Мужчины в это время заняты на полях, покосы, уборка урожая, вспашка под озими. Но были и бездельники, сыночки богатых помещиков, которые с азартом охотились за селянками. Нет, те были осмотрительны, ходили толпой, брали с собой здоровенных псов. И все равно иногда попадались в лапы пользующихся безнаказанностью негодяев. В один осенний денек попалась моя почитательница… почти. Она успела влезть на высокое дерево и отчаянно кричала на весь лес. Я не мог не глянуть, что происходит, и помчался туда в сфере. А когда увидел полубезумное от ужаса лицо девушки и почти добравшегося до нее гнусно ржущего подонка, на несколько секунд потерял над собой власть.

Энгор смолк, а я понимающе вздохнул. Это был провал его миссии, и, едва успевший немного прижиться наблюдатель должен был бежать, заметая следы и начинать все заново где-нибудь в другом месте и в другом образе. А еще вдруг припомнилась гулявшая по Дэнзору старинная байка про живущего на болотах монстра, по осени отбирающего у грибников их корзинки. И наказывавшего тех, кто не желал отдавать добром.

– Да? – изумился отшельник, услыхав о ней, – надо же, как все повернули. Хотя грибов в тот раз Оляна из лесу не принесла. Когда у меня спала с глаз кровавая пелена, трое негодяев, дружно испытавших приступ медвежьей болезни, с тоскливым подвываньем расползались в разные стороны от дерева. Чем они умудрились порвать в клочья свою одежду и заработать десятки царапин я до сих пор понять не могу, но неподалеку валялся измочаленный стволик тёрна. Оляна же сидела на прежнем месте, намертво вцепившись в ветку и зажмурив глаза. Я сомневался всего миг, потом поднялся к ней в сфере, присел рядом и спросил: – «пойдешь за меня»? Вот тогда она оторвалась от дерева, вцепилась в мою рубаху и заплакала. Не надоело слушать?

– Конечно, нет, – успокоил я, и намекнул, – жаль, Яна не слышит. Она всегда смеялась над привычкой селян оставлять на тропке корзинку с самыми отборными грибами. Мы их жарили над моим огнем, а корзинку возвращали на место.

– Ну захочешь, можешь рассказать, – усмехнулся он и продолжил, – Мне пришлось намекнуть Оляне, что я обладаю даром, но пользуюсь редко… и она поверила. До дома пекаря мы добрались раньше разбежавшихся по лесу грибников, и ему не пришлось испытать неизбежного удара. Все остальное он перенес легко, сразу согласился со мной что лучше нам сбежать тайком куда подальше. И даже место подсказал, городок на побережье, где жил его троюродный брат. Пока он писал кузену письмо, а Оляна спешно паковала сундучок, я успел слетать в убежище, собрать самое необходимое и поставить защиту. Мы прожили вместе с нею тридцать восемь лет, я не захотело ставить тут жену, уплывая домой.

Энгор снова смолк и задумался, а потом виновато добавил:

– Это почти конец. Когда я вернулся домой со следующего дежурства в королевствах, она была замужем за другим. Конечно… я был ошеломлен и возмущен, ведь все было хорошо, и двое детей подрастали? Но она сказала простую фразу, моя мудрая Оляна. – «Если бы я была тебе так же нужна, как прежде, ты бы меня позвал. Или попросил ждать… но ты ушел молча, как на прогулку и я поняла, что этой истории пришел конец. Да и дети меня поддержали.» И мне нечего было ответить. Нет, я не остался одиноким, через несколько лет женился на своей ученице и счастлив уже более ста лет. Но каждый раз, уплывая сюда, обязательно зову ее с собой, хотя она неизменно отказывается. Там у нее дети, внуки, ученики, интересное дело, дом, родня и друзья, и менять все это на кочевую жизнь она не готова. Зато всегда обещает ждать столько, сколько потребуется.

Энгор снова чуть смущенно улыбнулся и ушел, убрав и кресло и занавесь. Оставив меня в легком недоумении, ради чего он это рассказал? Просто в благодарность за предложенные земли и помощь, или за разрешение позвать Яну? Или это объяснение, почему убежище давно заброшено?

Поразмыслить об этом я не успел, пришлепал Урдо. По сфере он передвигался весьма оригинально: стоя одной ногой на округлом коврике, второй осторожно отталкивался от пола. Этот коврик создала ему Яна, первой заметившая панический страх юного вождя перед прозрачным дном магического летуна. И лишь после того, как убедилась, что уговорить или успокоить мальчишку невозможно. Этот ужас сильнее его.

– Хирд, – добравшись до меня, несчастно прошептал дикарь, – Яна сказать, ты показать как мыть руку.

– А ногу? – ухмыльнулся я, вставая, – идем. И не бойся, со мной никуда не провалишься.

Большие мальчики должны помогать маленьким в трудных ситуациях. Помню, мелкий не признавал в походах кустиков, опасаясь ос, и всегда носил с собой выданный матушкой дорожный артефакт, разворачивающийся в крохотную, но чистенькую и удобную умывальню, и постепенно мы все признали его правоту. Но лишь сейчас я понимаю, как ловко нас тогда провели. И почему-то не возмущаюсь, наоборот, сочувствую Яне, вынужденной опускаться до таких хитростей.

– Хирд, – с надеждой смотрел на меня вышедший из умывальни мальчишка, – можно, Урдо спать тут?

И указал на свой коврик.

– Но у тебя же есть кровать? – удивился я.

– Урдо страшно… – едва слышно признался он, – Юна ругал.

– Умная она больно, – рассердился я, снова хватая его за руку, – идем.

Привел к своей нише, указал на лежанку и скомандовал:

– Посиди тут. Я сейчас приду.

Энгор понял меня с полуслова, и когда я вернулся к своей нише, там уже появилась верхняя лежанка. Неширокая, уютная как птичье гнездышко. Отшельник явно знал о предпочтениях дикарей.

– Залезай туда, – предложил я вождю, – Это теперь твое место. Вот покрывало.

– Спасибо, – мышкой нырнул он наверх, повозился, устраиваясь, зевнул. И вдруг выдал: Урдо берет Хирд новый вождь.

– Чего? – ошеломлено переспросил я, заглядывая в его гнездо, но измученный волненьями мальчишка уже крепко спал.

Глава одиннадцатая
Хигверд:

Разбудил меня не толчок, и не отдаленный грохот. За последнее время я привык спать в каретах и кибитках, в качающихся каютах и в призрачном носороге, и таких мелочей просто не замечал.

Но вот тихонькое, жалобное поскуливание мгновенно выдернуло меня из сна и заставило настороженно вглядываться в темноту. Недолго, меньше минуты. Внезапно почти над головой ослепительно сверкнуло, треснуло, словно раскалывая небо и оглушительно громыхнуло.

С верхней лежанки эхом отозвался горький всхлип и я наконец осознал, что меня разбудило.

– Урдо? Ты боишься?

– Урдо – трус, – донёсся несчастный всхлип.

Да глупость, многие люди боятся грозы, хотел сказать я, но вовремя сообразил, что сейчас он вряд ли меня поймет. Да и не утешенья ему нужны, а надежная защита.

– Иди сюда, – скомандовал я строго, создавая светлячка, – и подушку с одеялом свои тащи. Ты худенький, уместишься у стенки.

Он соскользнул вниз торопливо, будто только этого приказа и ждал, и вскоре лежал рядом, с головой замотавшись в покрывало, и крепко вцепившись мне в руку.

– Ты тоже не спишь? – Появился у ниши Териан. – навстречу идет грозовая туча. Мы пытались обойти, но она слишком велика. Придется опускаться. Сейчас выберем, куда. Досыпать будем под крышей.

– А может в носороге? – заикнулась подошедшая Яна.

– Не стоит. – отказался король, – в грозу магия обычно нестабильна. Да и заслужили мы хоть полночи отдыха на обычных кроватях, как считаешь? А если вылетим на рассвете, то к вечеру как раз будем дома.

– Яна, – взволнованно потеребила мою напарницу принцесса, – Урдо куда-то исчез!

– Урдо тут, – виновато пискнул мальчишка.

– Что ты здесь делаешь? – нахмурившись, строго осведомилась Юнелия, подступая вплотную к лежанке. – Снова трусишь? Не стыдно?

И она протянула руку, пытаясь вытащить его из надежного убежища.

Юный дикарь глубже забился в свое одеяло и сжался как от удара. Меня даже тряхнуло от возмущения. Но отвечать ее же монетой было бы неверно.

Предупреждающе выставив ладонь, холодно оглядел растрепанную девчонку, щеголявшую в клетчатой пижаме, и с преувеличенным огорчением вздохнул.

– Дорогая племянница, вынужден с прискорбием заметить, что ваши гувернантки зря получали свое жалованье. – любезно произнес я, полюбовался произведенным эффектом и добил, – в вашем возрасте воспитанные леди должны знать о недопустимости появления в чужой спальне среди ночи. Особенно в мужской и особенно в таком виде.

– Какой спальне? – ошарашенно вытаращила она глаза, оглянулась на сочувствующе улыбнувшуюся Яну, потом на своего деда, огорченно покачивающего головой, снова обернулась ко мне…

И вдруг замерла, разглядев распущенный шнурок моей батистовой нижней рубахи и висевшую на крюке верхнюю одежду. Вспыхнула жарким румянцем, стиснула задрожавшие губы и, резко повернувшись, помчалась в свою нишу.

– Умеешь ты удивлять, племянник, – тихо усмехнулся Териан, – но полностью прав. Тогда начинайте одеваться, как только найдем трактир или чей-нибудь замок, сразу сядем.

Едва он отошел, Яна накрыла нас непроницаемым занавесом, и села в выросшее кресло.

– Я хотела спросить, как ты считаешь, нужно сделать Урдо на эту ночь обычным лортанским мальчишкой? Или лучше медвежонком?

– Сделай мальчишкой, побудет моим грумом. – решил я и указав взглядом в ту сторону, куда умчалась принцесса, справился – Не слишком ей досталось?

– Нет, – успокоила Яна, – за полгода девочка привыкла не только к лишениям, но и к почитанию. И пока не поняла до конца, что была там хоть и дорогой, но рабыней. Ну, одевайся.

– А Урдо? – окликнул напарницу, услыхав сопенье вовремя зашевелившегося под боком дикаря.

– Уже, – фыркнула она, и ушла, оставив медленно тающий полог.

– У нас две минуты, – торопливо сгребая одежду, оглянулся на Урдо и разинул от потрясения рот.

На меня голубыми глазами ошалело смотрел веснушчатый рыжик, точно такой, какие бегают по селам Дегронии. Но его вьющиеся волосы мягкими локонами падали на плечи, затянутые в зеленый шелк нарядной безрукавки, к которой прилагалась штапельная рубашка на тон светлее и черные бархатные штаны чуть ниже колен.

– Это не навсегда, – натягивая одежду, поспешил успокоить вождя, – только на одну ночь. Сейчас ты будешь моим помощником.

Низвести его до грума мне попросту не хватило совести.

– Урдо хорошо, – задумчиво сообщил мальчишка, опасливо гладя бархат, – хочет всегда такой.

– Подумаем, – хмыкнул я, и в этот момент полог перед нишей растаял.

В сфере было уже светло и никто не спал. Короли собрались у стола и изучали карту, остальные ожидали команды в своих нишах. Энгор, никому не уступавший «капитанского» кресла, следил за пучками молний, вспыхивающих теперь чуть левее. Гроза явно сдвигалась в ту сторону, хоть и медленно.

– А, по-моему, вы решили неправильно, – постояв рядом с дедом, вдруг уверенно заявила Яна и все обернулись к ней.

– Почему? – слегка растерялся Териан.

– Сейчас самый удобный момент чтобы двигаться побыстрее. Хоть коконом, хоть сферой. Темно, дождь, на дорогах никого, смотреть в небо тоже никто не станет. Зачем мы пойдем в трактир? Я могу сделать вам любые кровати, пусть Энгор всю магию пустит на усиление сферы. Или создам носорога, и он промчится и по лужам, и по грязи, даже не заметив. Тут важнее всего подобрать форму ног. Энгор пока поспит и отдохнет, а на рассвете снова сделает сферу.

– Я думал о безопасности, – нахмурился король, – бывали случаи, когда в грозу магия притягивала к себе молнии и они обжигали магов.

– Сейчас этого не произойдет, – уверенно пообещала Яна, – я уже создала внутри сферы защитный кокон со слюдяной пылью. Вы же видите, молнии нас больше словно не замечают.

Я довольно ухмыльнулся и вернулся на свою лежанку. Этот способ прятаться от грозы она нашла давно, только я не расспрашивал о таких подробностях. Мне было довольно и того, что сидя в грозу на дереве в коконе медведя или простом гамаке можно было не опасаться трещавших почти рядом молний.

– Ты уверена? – пытливо всматривался в мою напарницу дядя.

– Хирд уверен, – оказывается, ушлый дед следил за мной, – значит, она уже испытала свое изобретение.

– И не раз, – кивнул ему, и вернулся к главному, – так на чем мы едем дальше?

– Пока в кибитке, – подумав, выбрал отшельник, – а как рассветёт, снова сделаю сферу.

Превращение летуна в повозку произошло почти незаметно, просто сфера вдруг вытянулась в овал, а впереди и по бокам прорезались окна. Но смотреть в них не хотелось, за стеклами властвовала мгла и хлестали частые струи дождя.

– Хирд… – настойчиво дергал меня новоявленный грум, – Урдо не нужен?

– О чем это он? – насторожился Беруальд, с интересом разглядывая рыжика.

– О себе, – ответил я и нашел взглядом мелкую, – Яна, оставь вождю эту личину. Он себе понравился.

– И я его понимаю, – усмехнулся Эмильен, – в баронствах дикарей презирают и всячески издеваются над цветом их лиц. Вот они и мечтают однажды проснуться белокожими.

– Цвет его не спасет, – тихо буркнула из своей ниши Юна, – нужно учить язык.

– Кстати, – обернулся к Джину дед, – я все хотел спросить, у менталов ведь есть заклинание быстрого обучения?

– Есть. Но нет кристалла с языком конехо, – одной фразой разбил мои надежды ментал.

– У меня есть, – невозмутимо сообщил Энгор, – и заклинание – тоже. А сам он хочет? Любые знания намного лучше приживаются, если нет внутреннего сопротивления.

– Энгор… – опередила меня Яна, – он очень хочет. И страдает от неудач, язык дается ему крайне трудно.

– Это легко объяснимо, – серьезно сообщил отшельник, – ведь ему приходится учить не просто язык, а много более сложное, чем прежде, видение мира. Где каждая вещь имеет не просто название, а целый арсенал. Например, у них ребенок – одно короткое слово, а у нас – не один десяток. Как тут не запутаться, если в его сознании они ничем не связаны? Поэтому я сделал заклинание ступенчатым, и добавил пояснений. В первые дни он будет их повторять, но быстро приспособится.

– И когда ты сможешь? – справился я, поглядывая на притихшего мальчишку.

Он не понимал большей части слов, но интуитивно чувствовал, что говорим мы о нем.

– Да хоть прямо сейчас, – неожиданно согласился отшельник, – потом мы его усыпим и через сутки получим болтливого попугая.

– Вот радость, – скептически проворчала Юна, но в этот раз никто ее не услышал.

Магистр увел вождя в его нишу, уложил и сел рядом, закрывшись от любопытных взоров непрозрачным туманным пологом. Яна села в «капитанское» кресло, и словно прося не мешать, достала откуда-то коробку с дорожными сладостями.

А я шутливо помахал королям и молчаливому Даору и отправился досыпать. Все-таки над королевством еще тянулась самая глухая предутренняя пора.

Второй день путешествия начался с дружного смеха спутников и звона ложек. А еще вокруг сияло яркое солнце и пахло свежеиспеченной сдобой.

Как выяснилось вскоре, я проспал самое интересное. Приезд нашей кибитки в небольшой пограничный городок, самый южный из принадлежавших Лортану. И попавшихся на горячем стражников, собиравших неположенную дань со всех въезжавших. Разумеется, и без того злой король отыгрался на наглых жуликах, от страха сдавших градоначальника, таким способом пополнявшего собственную мошну, и теперь тоскливо взиравшего на солнечное небо через решетку городской тюрьмы.

Ему и в страшном сне не могло присниться, что король может прибыть в город в неказистой на вид почтовой повозке.

Как и остальным городским главам, которых Вистериан грозился инкогнито посетить в самом ближайшем будущем. Хотя он уже сегодня не отказался бы постучать в ворота всех встречных городов, но против этого решительно высказался дед.

– Я прекрасно понимаю твое возмущение и разделяю желание надрать им хвосты, но если кто-то заинтересованный сопоставит слухи, а их не избежать, то сразу поймет, с какой стороны ты подъехал к границе. Дальше продолжать?

– Не нужно, – вмиг остыл Териан, – я погорячился. Просто взбесила наглость, с какой он нарушал мои указы.

– У нас хватает неодаренных людей, – отстраненно заметил Энгор, – когда убегали, брали всех, кто хотел. Друзей, слуг, жен и мужей. И магические способности проявились не у всех детей, хотя многие из них очень талантливые люди. Но правят кланами и городами только маги. Как мы убедились, ни один маг никогда не опустится до того, чтобы делить с охраной незаконные серебрушки и медяки. У нас в десятки раз больше интересных и простых способов добыть сколько угодно денег.

– Это точно, – фыркнул дед, – мне легче поставить защиту на замок или спасти от засухи несколько деревень. И в таком случае, негодяй, добывающий изумруды таким подлым образом, никаких способностей к магии не имеет.

– А если и имеет, то весьма незначительные, – согласился Эмильен, и глянул на меня, – ну а ты вставать собираешься?

– Дай ему выспаться, делать все равно нечего! – мгновенно встала на защиту моих интересов Яна, и я ехидно усмехнулся верховному магистру.

А потом задернул невесть откуда взявшийся полог и начал неспешно одеваться. Признаваться родичам, что почти всю ночь решал подсунутую Энгором задачку, не имелось ни малейшего желания. Хотя я все же решил… и сам посмеялся над ее простотой. А теперь никак не мог придумать, как преподнести это Яне с той же простотой и непринужденностью.

– Доброе утро, – приветствовал спутников, выйдя из ниши и направился к столу, – так откуда пироги и сметана?

– Подношение от главного повара бывшего градоначальника, – усмехнулась напарница, – он никак не мог поверить, что остался без хозяина.

– А ему-то чем там плохо было?

– Так у него же пекарня своя и лавочка имелась… но кто-то «добрый» похвалил его рогалики при отце города. И всё. Тот был убежден, что все самое лучшее в городе должно принадлежать ему. Жена, одежда, дом, повар… и возражений он не терпел, – мрачно поведал король. – теперь будет расплачиваться за свое самодурство.

– Отправь дороги мостить, – припомнил я работу, которой занимались в Дэнзоре попавшиеся стражникам мошенники, – пусть попробует починить лучше всех.

– Не уверен, что он умеет делать что-то полезное, – хмыкнул дед, – а почему ты вспомнил про дороги? У тебя они вроде бы в порядке?

– Потому и в порядке, что по ним ходят узники в оранжевых рубахах и возят тележку камней. Как найдут выбоину – сразу заделывают. Им это засчитывается.

– Удобно устроились, – поднял он бровь, – а если обманут?

– Были умники. Но мы же маги? И всем повесили амулеты. Если узник высыпал камни куда попало – амулет это не засчитывал. Кстати, Яна! – решился я наконец, – Энгор спрашивал у меня ночью, можно ли пригласить тебя в гости? На их материк?

В сфере вмиг стало тихо, словно все ушли.

– Куда? – вытаращила она глаза.

– На их новую родину. Он полетит за собратьями.

– А ты? – Еще непонимающе смотрела мелкая.

Именно этого вопроса я и ждал.

– Ну неужели я мог бы отпустить тебя одну? – делано возмутился в ответ, – я тоже полечу. Если ты решишься разумеется, но очень надеюсь, что не откажешься. Энгор мечтает, что и его собратья с даром адаптов, увидев твое мастерство, смогут научиться управлять своими способностями. Сейчас они пытаются развивать внутренний источник и пользуются накопителями.

– Это серьезная причина, – отмер дед, – но почему нужно показывать в дороге?

Я скромно улыбнулся и начал объяснять, радуясь собственной осведомленности. Или бдительности? Во всяком случае, магистры не стали спрашивать, откуда мне столько известно, и просто согласились с вескими доводами. Да и безопасность сферы, которую защищает опытный адапт, намного выше обычной.

– Но решать прямо сейчас не нужно, – поспешил успокоить примолкшую Яну, заметив помрачневшее лицо Джина, – Энгор намерен сначала помочь ордену разобраться с захватчиком копей, и найти свои артефакты. Оставлять их в руках преступников очень опасно. А ты за это время познакомишься с матерью.

– С родительницей, – внезапно категорично поправила она. – Я тоже успела все обдумать и взвесить. Матерью можно назвать лишь ту женщину, которая никогда не доверит беспомощного малыша кому-то другому. Особенно в тот момент, когда нужна ему больше всего.

Развернулась и быстро ушла в свою нишу, закрыв вход плотным щитом.

Помрачневшие магистры молчали, пряча в чашках с горячим чаем огорченные взоры. Ругнувшись про себя, и додумался же, чем успокоить девушку, я достал припасенную походную корзинку со сладостями и отправился вслед за ней.

Раньше мелкий на всякий случай всегда оставлял для меня в своих щитах потайную дверку, открывавшуюся на тайное слово. И я до сих пор ни разу не произнес его ради пустяка.

– Шмыргль, – шепнул одними губами положив ладонь на щит, и замер в ожидании, ощущая спиной косые взоры.

Щит оставался нерушимым пару секунд, но за это время у меня словно от бега взмокла спина. А стоило представить, как я плетусь назад со своей корзинкой, скулы стянуло стылой досадой.

Но тут щит подался, разошелся невидимой взору прорехой и я скользнул в нее с облегченным выдохом. Яна сидела в кресле лицом к стенке, где голубой протаянкой светилось округлое оконце.

– Что стряслось? – не поворачивая головы, сухо осведомилась напарница, забывая, как хорошо я ее знал.

Мелкая явно мучилась раскаянием, и грызла саму себя за вспыльчивость. Сгоряча наговорив кому-нибудь из нас дерзостей, позже Яна каждый раз страдала и пряталась в своих покоях. Хотя подобное бывало очень редко, я помню раза три, не более.

– Сделай другу хоть скамеечку, – попросил в ответ, – и я все тебе объясню.

– Не нужно, – буркнула она сердито, и рядом со мной возникло кресло, – я и так все поняла.

– Нет, – помотал я головой с загадочной усмешкой, устраиваясь поудобнее, – не могла ты ничего понять. Так как не знаешь, какая идея пришла мне в голову. А в том, что касается твоей родительницы, и все мы, и наша матушка считаем точно так же, и никогда от тебя не откажемся.

– Ну и что это за идея? – помолчав, осведомилась Яна, и в ее голосе прозвучало недоверие и затаенная горечь, – или ты еще не придумал?

– Давно придумал, – вздохнул, неназойливо подвигая к ней корзинку, – времени хватило. И теперь отлично понимаю, почему ты не обрадовалась приглашению. И почему рассердилась на мать и Джина, упорно пытающихся утащить тебя на острова познакомиться и погостить.

– Почему? – прищурилась она подозрительно.

– Все просто, ты надеялась быстро съездить на острова и вернуться к своему… жениху, но экспедиция растянулась и конца ей не видно.