Текст книги "Савант. Быть верным, быть милосердным, быть собой"

Девушка выглядела относительно бодрой, крепкий сон явно помог ей прийти в себя. Глаза уже не были заплаканными или красными, а цвет лица стал не таким бледным, на щеках появился еле заметный румянец. И это не могло не радовать. Леонард медленно поднялся с кресла и потянулся, разминая затекшее тело. Лучи холодного осеннего солнца пробивались сквозь темные шторы, создавая в комнате приятную атмосферу тепла.

– Кофе? – поинтересовался Савант, проходя мимо Темпл, та закивала и, наконец, пошевелилась, чтобы подняться с кровати. Леонард поставил чайник на плиту, зажег огонь и направился в ванную комнату. На полпути он столкнулся с Темпл. – Не возражаешь, если я умоюсь у тебя?

– Нет, конечно, нет, – с готовностью ответила Темпл, – моя ванная – твоя ванная.

– Спасибо, – просто ответил Савант.

Умывшись, Леонард уставился в зеркало, замечая на лице признаки надвигающегося приступа. Мигрень сделала свое дело – Савант выглядел болезненно. Впрочем, чувствовал он себя также плохо. Леонард открыл аптечку Темпл в надежде найти там какие-нибудь обезболивающие таблетки, но оказалось, что в запасах девушки не было ничего подобного. Зато было снотворное и куча баночек с разнообразными витаминами. Савант вздохнул и закрыл дверцу. Придется терпеть до возвращения домой.

Когда он вышел, то кровать в комнате уже была аккуратно поправлена, сложенное одеяло лежало в кресле, а Темпл, переодетая в джинсы и трикотажную футболку с длинными рукавами, активно хозяйничала на кухне, пытаясь сообразить хоть какой-нибудь завтрак. На столе уже дымились две чашки кофе, и Леонард с удовольствием вдохнул приятный аромат. – Тебе чем-нибудь помочь?

– Нет, я просто пытаюсь придумать, что же можно придумать для твоего завтрака. У меня проблемы с продуктами в холодильнике, обычно я ем не дома, – как-то застенчиво произнесла Темпл, на что Савант только отмахнулся.

– Не стоит беспокоиться. Я не завтракаю, кофе будет более чем достаточно.

– Ух, ну и хорошо, – вздохнула с облегчением Темпл и села за стол, тут же делая глоток из своей чашки. Она прикрыла глаза, словно от наслаждения, а когда открыла, тут же встретилась с заинтересованным взглядом Саванта. Он подумал, что, наверно, она проснулась уже довольно давно, раз успела сходить в душ – отдельные прядки серебристых волос были все еще мокрыми. Оставалось только догадываться, почему девушка не решилась разбудить Саванта, а предпочла гипнотизировать его взглядом. – Так, значит, ты не завтракаешь.

– Нет, – кивнул Леонард, готовясь к очередному допросу. Кажется, новый день вдохнул в Темпл Райс свежие силы. И у нее снова возникло это ее фирменное неуемное любопытство. Странно, но в этот момент у Саванта это не вызывало раздражения. Ему вдруг стало интересно, а что же еще хочет узнать о нем Темпл. Еще более любопытным фактом для Леонарда стало то, что он и сам был не против узнать девушку лучше. Только в отличие от Темпл, он мог узнать больше, не закидывая ее провокационными вопросами. Наблюдение – это все, что было нужно Леонарду.

– Ты работаешь в Миддл-Таун, помогаешь в полицейском участке… Чем еще ты занимаешься в оставшееся свободное время?

– Люблю поспать, – отшутился Савант, но Темпл не отреагировала. Она, словно пыталась что-то понять о нем. Леонард не собирался упрощать ей задачу. К тому же, он не привык рассказывать о себе. Все, что люди хотели о нем узнать, они узнавали самостоятельно. Правда, обычно после информации о неполноценности, их интерес пропадал. Но в случае с Темпл было бы ошибочно думать, что она так просто сдастся.

– Все любят поспать, Леонард, – покачала головой девушка. – Могу предположить, что ты много читаешь. Наверняка у тебя в квартире целые завалы книг.

– И как же ты догадалась?

– Ты умный, – просто ответила Темпл.

– Ох, врачи бы с тобой не согласились, – усмехнулся Савант. – В моей карточке значится довольно ясный диагноз, говорящий о том, что с мозгами у меня проблема.

– Да ладно? – искренне удивилась девушка. – А я думала, что неполноценность в твоем случае проявляется несколько иначе.

– Это как же, например? – теперь уже заинтересовался Леонард. Он никогда ни с кем из своих немногочисленных девушек не обсуждал этот вопрос. Это было бы странно и неуместно. Но Темпл не была его девушкой, и с ней вообще было как-то одновременно и сложно, и просто. Например, Савант видел, что ее совершенно не смущает вопрос неполноценности, в отличие от ее же собственного брата. И то, что она относится к Леонарду непредвзято, казалось ему довольно интересным. В своем отношении Темпл была похожа на Бенджамина. Тот тоже прекрасно знал о медицинских особенностях Леонарда, тем не менее, ему было откровенно все равно.

– Я думала, что это как-то связано с твоей противоречивой натурой, – начала Темпл. – Я вижу и чувствую, что ты с трудом подпускаешь к себе других людей, даже когда они сами хотят быть ближе. Это заметно на примере меня или того же Бенджамина. Хотя в его случае, ему все же удалось добиться желаемого. Но с другой стороны ты ведь помогаешь людям. Работа в больнице, в участке… Это противоречие – холодность, но в то же время милосердие и сострадание. Я думала, что твоя проблема как-то связана с этим. Но, если честно, я не имею ни малейшего понятия, как называются такие синдромы.

– Очень наивно полагать, что из-за подобного поведения человека могут отнести к неполноценным, Темпл Райс, – покачал головой Савант. – Иначе всех неврастеников необходимо было бы отправлять в Миддл-Таун.

– Наверно, ты прав, – улыбнулась Темпл. – Я бы уж точно оказалась именно там. Мое настроение постоянно колеблется от очень плохого до необъяснимо хорошего. Хотя я и пытаюсь держать себя в руках. Но, знаешь, я была бы не против, если бы за мной в Миддл-Таун ухаживал именно ты.

Леонард ничего не ответил на эти ее слова, просто улыбнулся в ответ, переводя свое внимание на кофе. На мгновение ему показалось, что Темпл хотела услышать в ответ что-то конкретное. Но, к сожалению, пока он не мог ей этого сказать. У Саванта все еще присутствовало стойкое чувство, что, несмотря на свою миловидность и добродушие, в Темпл Райс кроется намного больше опасности, чем кажется на первый взгляд. Леонард начал осознавать, что боится того, что она может стать небезразличной ему.

– У тебя есть девушка, Леонард? – спросила Темпл, и Савант чуть не подавился кофе. Взяв себя в руки, он старательно изобразил безразличие.

– Нет, а что? – ответив, тут же задал вопрос Леонард, но девушка с серьезным видом решила проигнорировать это. Впрочем, Савант не возражал. Ему стало жутко интересно, какие еще бесцеремонные вопросы могут вырваться из уст Темпл.

– А сколько тебе лет?

– Двадцать четыре будет в феврале.

– Значит, двадцать три. Ты старше меня всего на два года, ты в курсе? Я думала, что на много больше. И ты пока не думаешь насчет семьи и прочего? – продолжала свой допрос Темпл. От ее прямых вопросов Саванту хотелось сбежать подальше, но он держался, поощряя девушку своей сговорчивостью и покорностью судьбе.

– Не думаю, что кто-то захочет создавать семью с неполноценным, Темпл. В средствах массовой информации не раз поднимался вопрос о генетической предрасположенности к всевозможным отклонениям у детей неполноценных родителей, – чуть с горечью улыбнулся Леонард. – Но я был бы рад, если бы у меня была большая семья. Мне кажется, это очень важно – быть окруженным близкими людьми.

– Так все-таки одиночество для тебя угнетает?

– Не так, чтобы лезть от этого на стенку. Мне есть с кем пообщаться, если ты об этом, – покачал головой Леонард. Темпл не отставала, докапываясь до довольно личных тем, но он не возражал. Кажется, почти впервые в жизни он готов был ответить на все вопросы. Но Темпл словно что-то останавливало. Она закусила губу, наверно, пытаясь сформулировать вопрос. Савант терпеливо ждал, рассматривая ее задумчивое лицо. Она не была красавицей, но в ней было намного больше красоты, чем в признанных красавицах Земли-3, изображенных на обложках рекламных журналов. Даже не так, в ней было столько жизни, что это поражало. У Темпл была хорошо развита мимика, и абсолютно отсутствовало умение скрывать свои эмоции. Когда она говорила, то активно использовала жестикуляцию, словно это помогало ей донести суть до слушателей. В целом она была воплощением энергии и легкой суеты, и это вносило новизну в устоявшуюся жизнь Леонарда.

Серебристые волосы девушки отражали холодные лучи солнца, проникающие сквозь окно кухни. Глаза при свете утра казались намного более светлого оттенка, чем в другое время суток. Савант и сам не осознал, что на некоторое время залюбовался Темпл.

– Знаешь, Леонард, почему ты вызываешь у меня какой-то ненормальный интерес? – вдруг спросила девушка. Леонард, приходя в себя, пожал плечами и шумно вздохнул.

– Я рад, что ты осознаешь, что твое любопытство вызывает вопросы. Но возможно, тебе, как любительнице детективных историй, нравится все непонятное, – предположил Савант, на что Райс рассмеялась. Смех у нее был звонкий, с еле заметной хрипотцой.

– В этом тоже что-то есть, но ты не отгадал, – проговорила Темпл. – А дело в том, что ты говоришь все прямо и честно. Я редко встречаюсь с людьми, которые не приукрашивают и не пытаются смягчить удар от ответа.

– Любопытное объяснение, – тихо рассмеялся Савант. – Я буду иметь в виду, что тебе всегда нужно говорить правду.

– Да, да! Имей это в виду, – в ответ улыбнулась Темпл.

Несколько минут они молчали, думая каждый о своем, а потом девушка встряхнулась, словно отгоняя от себя ненужные мысли.

– Так, значит, в обычный день ты просыпаешься, пьешь кофе, отправляешься в Миддл-Таун, там помогаешь врачам и медсестрам… – продолжила свой анализ Темпл.

– Все верно, но перед работой я еще захожу в кафе и покупаю пончики, – добавил Леонард.

– Пончики? – удивленно приподняв одну бровь, переспросила Темпл. – Никогда в жизни не поверю, что ты любишь пончики!

– И правильно, – чуть улыбнулся Савант. – Я покупаю их для медсестер, а уж они их очень даже любят.

– Значит, ты угощаешь медсестер пончиками, – кивнула девушка. – Я даже могу догадаться почему.

– И почему же? – заинтересованно спросил Леонард. Следить за ходом ее мыслей было увлекательно. Девушка задумчиво уставилась на него, в голове у нее явно велась активная мозговая деятельность.

– Потому что работа медсестер – изматывающая деятельность. Ты это знаешь, потому что работаешь вместе с ними. Неудивительно, что ты пытаешься всеми силами чуть поднять их настроение. Это довольно-таки мило с твоей стороны, ты в курсе? – серьезно ответила Темпл.

– Возможно, – пожал плечами Савант. – А ты откуда знаешь об изнывающей работе медсестер? Опять из детективных книжек?

Прежде чем ответить на вопрос, Темпл закусила губу. В ее взгляде появилась отражение старой боли, и Леонард подумал, что затронул не совсем подходящую тему. Только вот почему, он так и не понял. Но уже в следующую минуту Темпл взяла себя в руки и, грустно улыбнувшись, все объяснила.

– Моя мама была медсестрой. Я помню, что с работы она приходила измотанной и уставшей, – ответила Райс, и Савант мысленно обругал себя. Нужно было немедленно перевести разговор на другую тему, иначе это прекрасное утро могло превратиться в катастрофу.

– Это благородная профессия, – начал Леонард, отведя взгляд в сторону. – Каждый день я вижу, как врачи и медсестры стараются ради других, совершенно чужих им, людей. Они сострадательны, милосердны, но, в большинстве своем, их сердца черствы.

– Почему так? – не поняла Темпл.

– Потому что им приходится видеть страшные вещи. И человек, сильно реагирующий и отзывающийся на чужую боль и страдания, не продержится там и месяца, – объяснил Леонард. Он сделал последний глоток уже поостывшего кофе и поднялся на ноги. Его взгляд уперся в часы на стене, было уже почти девять. – Надо заканчивать с разговорами. Нам нужно в полицейский участок. Чем раньше ты расскажешь обо всем, что видела вчера, тем быстрее для тебя закончится этот кошмар.

– Иногда мне кажется, что кошмар не закончится никогда, – прошептала Темпл, но все же встала и, забрав у Леонарда чашку, поставила ее, вместе со своей, в раковину. – Пойдем, я постараюсь вспомнить все детали.

– Все будет хорошо, – ободряюще произнес Савант, на что Темпл только с сомнением улыбнулась.

– Знаешь, я не таким представляла себе вчерашний вечер.

– Поверь мне, я тоже, – усмехнулся Леонард.

* * *

Путь до полицейского участка был пройден без происшествий и в относительной тишине. После утреннего активного допроса у Темпл будто поубавилось сил, и Савант был даже немного рад этому. Ему нужно было хорошенько подумать обо всем происходящем. Головная боль была слабой, но периодически Леонард все же обращал на нее внимание. Срочно необходимо было добраться до дома и выпить лекарства. Но, за не возможностью оказаться в собственной квартире каким-нибудь волшебным способом, он предпочел просто игнорировать боль.

Утро радовало солнцем, но в воздухе все еще пахло недавним дождем. Темпл явно наслаждалась подобной погодой, хоть рядом с домом у нее и случился небольшой приступ страха: возле переулка она, не контролируя себя, вцепилась в руку Леонарда, и он не стал возражать. Позже она смущенно отпустила его, и Савант, пытаясь приободрить, еле заметно улыбнулся.

Мысли Леонарда медленно возвращались к работе, он обдумывал план своих действий на сегодня, мысленно делая пометки, что нужно сделать обязательно. Например, пока Темпл будет беседовать с Бенджамином и Кристофером, Савант намеревался наведаться в морг и осмотреть труп второй жертвы. Ему необходимо было убедиться в том, что убийца действительно проделал точно такие же действия, что и с первой жертвой.

В полицейском участке они были уже через сорок минут. Темпл с напряженным видом осталась в кабинете следователей, а Савант, махнув рукой в знак приветствия, направился по своим делам.

Когда Леонард появился в морге, Томпсон словно ждал его. На лице медэксперта появилась довольная улыбочка. Он быстро натянул белые перчатки, подходя к телу на железном столе.

– Здравствуй, Савант, знал, что ты явишься. Вот только тебя и жду, – произнес Джордж, на что Леонард хмыкнул и просто кивнул.

– Расскажите что-нибудь новое? – поинтересовался Савант. Он пристально рассматривал лицо женщины, понимая, что у убийцы действительно существует определенный типаж при выборе жертвы: темноволосая стройная женщина лет тридцати.

– Ничего, о чем ты сам бы не догадался, – хищно улыбнулся Томпсон. Он указал на разрез на груди. – Сердца нет, внутрь также залито эфирное масло. Состав его тот же.

– Отпечатки?

– Как и в прошлый раз, никаких следов, – пожал плечами медэксперт.

– А что насчет состава лекарства, которое использует убийца, чтобы жертва потеряла сознание?

– Это смесь транквилизатора – мебикара – и растолченного снотворного – донормила. Доза огромная, удивительно, что вторая жертва сумела очнуться, прежде чем ее, собственно, убили, – ответил Джордж.

– Эти лекарства можно достать в обычных аптеках? – поинтересовался Савант, пытаясь припомнить свои знания фармацевтики. Он прекрасно помнил, что донормил является среднедействующим снотворным средством, которое обычно прописывают от бессонницы и от периодических нарушений сна. Но мебикар для Леонарда был чем-то новым и неизвестным.

– Легко. Даже без рецепта лекарей, – пожал плечами Томпсон. – Мебикар обычно применяется при невротических расстройствах, которые развились благодаря истощающим психоэмоциональным, нервно-психическим и физическим нагрузкам. И мебикар, и донормил по отдельности являются довольно слабыми лекарствами. Но вместе дают довольно мощный эффект.

– Понятно, спасибо, – пробормотал Леонард, в последний раз кидая взгляд на тело. Он собирался уже направиться вон из морга, как его остановил Джордж Томпсон.

– Скажи-ка мне, Савант, чисто теоретически, – словно издалека начал медэксперт. В его взгляде появилось странное выражение восторга и предвкушения, – ты бы хотел быть похороненным в гробу, сожженным в крематории или быть полезным и после смерти?

– Довольно дикий вопрос, вы не находите? – Леонард подавил в себе желание рассмеяться. Впрочем, поведение Джорджа его не удивляло. Этот человек был полностью погружен в свою работу, живя ради нее и трудясь во имя нее.

– Нет, – пожал плечами Томпсон, – ведь нужно быть готовым ко всему.

– Дайте угадаю, – усмехнулся Савант, – сейчас вы предложите мне завещать в случае чего свое тело полицейской лаборатории и моргу?

– Обожаю твой мозг! – воскликнул Джордж. Сейчас он был похож на неконтролируемого сумасшедшего ученого. – Было бы очень любопытно посмотреть на него внимательнее.

– Хорошо, Томпсон, – все же рассмеялся Савант. – Если вдруг я умру в ближайшие лет десять, то можете забрать мое тело на растерзание своих ручных медэкспертов.

– Премного благодарен, Савант, – закивал Джордж. И, когда уже Леонард почти вышел из морга, добавил. – Я составлю соответствующую бумагу. Как-нибудь зайди ко мне, чтобы подписать!

Савант только усмехнулся и покачал головой.

В полицейском участке было шумно, все были на взводе из-за теперь уже подтвердившейся версии серийного убийцы. Телефоны постоянно звонили – общественность уже была в курсе происходящего благодаря средствам массовой информации. Люди Земли-3 были встревожены, а тревога и страх порождали панику. Это вынуждало людей звонить полицейским при малейшем шорохе и воображаемой опасности.

Из разговоров сотрудников полиции Савант уловил, что правительство и СМИ требуют заявления от начальника полицейского участка и следователей, ведущих расследование. Это, с одной стороны, могло пойти на пользу, но с другой стороны, убийца мог чуть притихнуть, залегая на дно и осознавая, что по его следам уже идут.

Леонард спокойно относился к подобному, ему ни правительство, ни средства массовой информации не должны были помешать. У него был план, и он собирался работать в соответствии с ним.

Когда Савант оказался в кабинете Уокера и Райса, допрос Темпл уже был окончен. Она вместе с братом сидела на старенькой софе, и Леонард заметил, что ее лицо вновь было слегка припухшим из-за слез. Видимо, как бы мягко Бенджамин не пытался расспрашивать Темпл об увиденном, воспоминания и жестокая правда вновь заставили девушку ощутить страх и тревогу.

– Что сказал Томпсон? – спросил Бенджамин, как только Леонард вошел.

– Хочет порыться у меня в мозгах и отправить тело на эксперименты, – ровно ответил Савант. Следователи, переглянувшись, усмехнулись.

– А по делу?

– Ничего нового. Как мы и думали, убийца выбирает жертву в соответствии со своим типажом, вводит в бессознательное состояние, а затем проводит операцию, – ответил Савант, не отводя взгляда от Темпл. Она старательно не смотрела на него, уткнувшись взглядом в свои же руки, лежащие на коленях. Кристофер был также бледен, как и его сестра, но все же в его глазах была решимость. Похоже, это дело становилось для него чем-то личным. – Вечером я работаю в лечебнице, – начал Леонард, – но перед этим хочу наведаться в кафе, куда относила выпечку первая жертва. Может быть, персонал заметил что-то странное или сможет рассказать что-нибудь любопытное.

– Неплохо было бы пройтись по аптекам в районе второго места преступления, – произнес Бенджамин, перечитывая отчет Томпсона. – Может быть, фармацевты смогут вспомнить людей, покупавших донормил и мебикар.

– Я займусь этим, – вызвался Кристофер. От его громкого голоса Темпл вздрогнула и подняла свой взгляд.

– Нет, ты нужен мне на пресс-конференции, – отмахнулся Бенджамин и покачал головой. – Нам ни в коем случае нельзя допустить, чтобы произошло третье убийство, иначе газеты сожрут нас живьем. Сегодня я уже получил выговор в кабинете у начальника, больше не горю желанием. Правительство недовольно, общественность нервничает, а у нас совсем никаких результатов. Даже подозреваемых нет.

– Будут, – пожал плечами Кристофер. – Теперь у нас есть небольшие, но зацепки. А из даже незначительных улик можно выстроить путь к убийце.

– Верно, – согласился Леонард. – Тогда я пройдусь и по аптекам тоже. Времени у меня сегодня достаточно. Есть еще один вопрос, требующий более детального рассмотрения.

– Какой именно? – делая пометки у себя в блокноте, спросил Бенджамин.

– Эфирное масло, – ответил Савант, задумчиво всматриваясь в тусклый пейзаж за окном. – Необходимо выяснить, где у нас в городе продается подобная продукция. Убийца использует довольно большое количество масла, заливая его в грудные клетки жертв. Если рассчитывать, что в одном пузырьке около ста миллилитров, то ему понадобилось бы несколько таких склянок. Думаю, что ему периодически все же приходится пополнять запасы, не так ли?

– Возможно, ты прав, – вздохнул Бенджамин. – Но сначала кафе и аптеки, понял?

– Да, понял, – кивнул Савант и собрался уже выйти из кабинета, как его окликнул Кристофер.

– Эй, Сав… Леонард!

Леонард слегка опешил. Кристофер никогда не называл его по имени. И сейчас явно запнулся, словно от непривычки. Обернувшись, Савант посмотрел на Райса. Выглядел тот слегка растерянно.

– Было бы неплохо, если бы ты отвез Темпл домой, – словно пересиливая себя, произнес Кристофер и протянул сестре ключи. Темпл с недоверием посмотрела на брата, но все же взяла ключи и направилась к Леонарду. – Возьмите мою машину, так будет быстрее.

– Ладно, мне не трудно, – вымолвил все еще пораженный Савант и, махнув следователям рукой на прощание, открыл дверь кабинета, пропуская Темпл вперед. Когда за ними закрылась дверь, у Кристофера вырвался тяжелый вздох. Бенджамин, внимательно наблюдая за напарником, покачал головой.

– Что ты делаешь? – поинтересовался у Райса Бенджамин.

– О чем ты? – не понял или только сделал вид, что не понял, Кристофер. Он подошел к окну, наблюдая, как Савант и Темпл садятся в его машину. Сестра выглядела все еще подавленной, но, тем не менее, что-то активно говорила, заставляя Леонарда еле заметно улыбаться.

– Уже второй раз за сутки ты доверяешь свою драгоценную сестру человеку, которого терпеть не мог больше года, – пояснил Бенджамин.

– Он хороший специалист, но я все еще его не воспринимаю, если ты об этом, – отвернувшись от окна, ответил Кристофер. – Но она воспринимает. И это, в данном случае, главное.

– Если бы ты был хоть немного таким же проницательным, как твоя сестра, то понял бы, что она не ошибается в Леонарде. Да, у него в карточке написан особый диагноз, но я бы доверил ему свою жизнь.

– Ты слишком веришь в него, Бен, – покачал головой Кристофер. – Он не такой, как мы, и это однажды сыграет с нами злую шутку.

– Я буду надеяться на то, что ты ошибаешься, – вздохнул Бенджамин и встал, собираясь со стола нужные для пресс-конференции бумаги. – Савант достоин доверия, Крис, и настанет время, когда ты это поймешь.