Текст книги "Лилия"

Глава 3. Это любовь
или просто весна?

В ту ночь я не смогла уснуть. А наутро в мою комнату маленьким вихрем из розового атласа влетела Бони.

– Как ты могла??! – возопила подруга, кидаясь ко мне и норовя наотмашь выписать пощёчину.

– Как я могла что? – уворачиваясь от оплеухи, спросила я.

Бониэль осталась стоять в полушаге от меня, видимо, решив испепелить гневным взглядом.

– Лилия Мищетцкая, – выдавила она из себя моё имя, – ты флиртовала с Августосом! – закончила она зловещим шёпотом.

– Нет, – замотала я головой.

– А почему тогда ты покраснела? – словно уличив меня во вранье, торжественно вопросила Бони и упёрла в мою сторону свой дрожащий тонкий палец.

– Я? – Прижав ладони к щекам, я судорожно пыталась понять: а действительно, чего это я?

– Не стоит отпираться, мне всё рассказали. Томилия и Анита видели, как… – Тут Бони сама покраснела и прикрыла нижнюю половину лица ладошкой.

– Так, значит, они видели… – ещё гуще краснея, едва слышно произнесла я. – Хорошо, тогда они могут подтвердить, что это произошло не по моей инициативе! Я сама до сих пор в шоке! – злясь на что-то, гневно выпалила я.

– Но ты бы могла помешать ему сделать то, что он сделал! – чуть не плача выкрикнула подруга.

– Я была сбита с толку! – прокричала я в ответ, вот теперь злясь на саму себя за то, что действительно вместо того, чтобы залепить этому нахалу пощёчину, стояла там столбом.

Мы стояли обе красные как помидоры. Одна к тому же, уже совсем не сдерживаясь, плакала и хлюпала опухшим носом. Я вздёрнула руку, нервно поправляя выбившиеся из хвоста волосы.

– Ладно, это же ничего не значит. Ты говорила, что ваши родители уже сговорились о приданом…

– Ничего не будет! Ничего… – проревела Бони и, взвыв, как раненое животное, пронеслась мимо меня и, рухнув на мою кровать, уже не стесняясь, предалась своему отчаянию.

– Как это? – рассеянно прошептала я, садясь рядом с подругой. Девушка судорожно всхлипнула и, судя по звукам, вытерла слёзы и сопли о моё одеяло.

– Он отказался от сговора! Он полюбил тебя! – Тут снова раздались приглушённые одеялом всхлипы и невнятное «Как ты могла?».

– Но я ничего не делала… И разве можно так быстро влюбиться? – искренне не понимая, что всё-таки произошло, спросила я.

К моему великому счастью, после расторжения помолвки с Бони злосчастный граф не заявился в мой родной дом с предложением. Ни в день после бала, ни в последующие… Потом выяснилось, что молодой граф снова уехал в Дэвверах.

Я, само собой, делала вид, что исключительно рада этому, но что-то внутри заставляло меня тоскливо вздыхать. Я злилась на эту неведомую доселе поселившуюся во мне тоску и, пытаясь отвлечь себя, часто гуляла с Бони, которая переживала, по её словам, неземные страдания, причиняемые ей её на осколочки разбитым сердцем, и безудержно заедала их конфетами, эклерами и прочими сладостями. Благо, видя, что Августос не спешит предлагать мне свои руку и сердце, подруга перестала обижаться, и мы снова могли проводить время вместе.

Так прошли три месяца белёсой морозной зимы, и вот в Шторм ворвалась весна со своим прозрачным небом, радужными дождями, цветением слив и лёгкими платьями.

Выбежав на улицу, я со всех ног рванула в сторону порта. Сегодня должен был вернуться папа из своего двухнедельного плавания! Как и обещал, папа больше не брал меня на борт «Отважного», поэтому всё, что мне оставалось во время его отсутствия, – это с завистью смотреть на море.

Бони я встретила на торговой улице. Там она беззастенчиво флиртовала со своим новым поклонником – сыном местного пекаря Томом Гельбио.

Паренёк был невысокого роста, но очень плечистый и такой коренастый, что скорее напоминал гнома, нежели человека. Но в отличие от гномов, лицо у паренька было весьма симпатичным. Широкий слегка расплющенный нос соседствовал с живыми искрящимися синющими глазищами, которые с такой любовью и нежностью смотрели на Бони, что я ни разу не упрекнула подругу в том, что она променяла дружбу на какую-то там любовь.

Любовь… Я с завистью посмотрела на счастливую Бони, которая как раз заливисто смеялась над очередной несуразной шуткой покрасневшего смущённого Тома.

– Лили, мы собираемся пойти на берег покормить чаек, – сообщила Бони. – Ты как, с нами?

– Я боюсь пропустить возвращение «Отважного», – ответила я, прощая забывчивость подруги.

– Ой, точно! Что-то я стала такой рассеянной, – хихикнула Бони и локотком толкнула стоящего рядом Тома. Тот снова покраснел.

– Ладно, пожалуй, я пойду, – махнув в сторону портовых ворот, сообщила я.

– Да, кстати, Лили, приходи сегодня вечером на чай. Мама печёт яблочный пирог, – прокричала мне вслед Бони.

Я развернулась и, не останавливаясь, сложила рупором руки и прокричала:

– Хорошо! Приду!

И тут же ойкнула, почувствовав, что врезалась спиной в кого-то…

– Прости… – оборачиваясь, попыталась извиниться я. – …те, – растерянно выдохнула последний слог, встретившись со знакомыми чёрными глазами.

– Леди Лилия, – улыбнулся мужчина и едва заметно склонился, приветствуя меня. – Сегодня вы выглядите иначе.

Я отступила на шаг, не уверенная в том, стоит ли приседать в реверансе, никогда не была в этом хороша. А в голове звучало отчаянное «Это он! Это ОН!». Захотелось трусливо сбежать, но из-за спины слишком пристально смотрящего на меня графа неожиданно вышел мой отец.

– Радость моя, ты здесь! – воскликнул он и сгрёб меня в объятия. Потрепав меня по плечу, отец обернулся к графу и довольно произнёс: – Значит, вы уже встретились. Очень интересно. Я ни на что не намекаю, но очень похоже на судьбу. – Он довольно улыбнулся. – Видишь ли, Лили, в этот раз на обратном пути мы заехали в один из портов Дэверраха и по счастливой случайности повстречали молодого графа Стольмского. Он как раз собирался отплывать на одном из кораблей, идущих мимо Шторма. Так что я любезно предложил молодому графу оказать мне честь и прокатиться на «Отважном».

– Этот корабль, пожалуй, самое быстрое судно, на котором я плавал, – произнёс Августос.

Отец мгновенно расплылся в благодушной улыбке, словно наевшийся сметаны кот.

– Да, его проект я заказывал у лучших мастеров Светлого Королевства, – раздувшись от гордости, сообщил он.

– Оно и видно, – кивнул молодой граф. Он вроде говорил серьёзно, но что-то в его взгляде кричало об обратном. Где-то в самой глубине завораживающей темноты плескалась едва уловимая насмешка. Это сбивало с толку. Я рассеянно моргнула, приходя в себя, когда граф уже говорил: – …Сейчас я должен спешить, есть пара срочных писем, которые нужно отправить как можно быстрее. Но вечером приглашаю вас на ужин. Думаю, родители будут более чем рады такому приятному обществу.

– О, конечно! Всенепременно заглянем! – радостно согласился отец.

Молодой граф раскланялся и ушёл. А отец ещё долго смотрел ему вслед и довольно причмокивал.

– Помяни моё слово, если не сегодня, то в ближайшее время жители Шторма будут отмечать новую помолвку.

Я только раздражённо тряхнула волосами. Что, конечно, не ушло от внимания отца.

– Почему ты опять растрёпанная? Где мадам Шногл?! Как может молодая леди бродить по портовым улочкам в таком непристойном виде…

– Папа, я так соскучилась, что, едва узнав о скором твоём возвращении, тут же помчалась встречать, – невинно захлопав ресницами, затянула я привычную песню. Действовало безотказно. Отец растаял.

– Ладно. Пойдём домой, покажу тебе, какие книги удалось раздобыть…

Да, мы сходили на ужин к Стольмским. Как оказалось, на ужин были приглашены не мы одни, но энтузиазм отца по поводу заветной помолвки, кажется, только усилился.

На ужине присутствовали и Бони с Томом. Так что на этот раз мне было с кем поговорить. И я с удовольствием выслушивала рассказы подруги о том, как они кормили сегодня чаек, а потом пробрались в заброшенные сады, где… собирали яблоки. Вид Бони, говорившей об этом, совершено очевидно давал понять, что собиранием яблок дело там не кончилось. Я снова тоскливо вздохнула и кинула взгляд в сторону молодого графа, который весь вечер был занят разговорами с гостями и ни разу не подошёл ко мне… И с чего бы ему это делать? Но всё же…

Я сама противоречила себе. Мне хотелось внимания графа, и в то же время мне претила сама мысль, что я, возможно…

– …Влюбилась! – выдохнула рядом раскрасневшаяся Бони. – По уши влюбилась в Джесси Вапита! Каково? Эта дурочка думает, что её отец пойдёт на это. А у того Джесси ни гроша за душой… – Подруга возмущённо закатила глаза.

– Прости, о ком ты? – рассеянно спросила я.

– Боже, Лили, ты меня совсем не слушаешь, – возмутилась девушка. – Ладно, пойду проверю, как там Томми. Он хотел поговорить с моим отцом, – заговорщицки понизив голос, сообщила мне подруга.

– О, поздравляю! – догадавшись, о чём она, радостно произнесла я.

– Да ещё же ничего не случилось. Поздравишь завтра, – отмахнулась Бони и пошла в сторону центра залы, судя по всему, где-то там и должен был состояться самый важный разговор.

Я тяжело вздохнула, неожиданно поняв, что болтовня подруги меня утомила.

Голоса вокруг вдруг усилились, стало душно, захотелось вырваться из этой сверкающей мешанины платьев, украшений и излишне крикливых смешков и ужимок. На глаза попалась стеклянная дверь, ведущая на балкон.

Попытавшись взглядом отыскать отца, почти сразу поняла, что это бессмысленная затея. Слишком одинаковые парики и камзолы были у присутствующих пожилых мужчин.

Подумав, что ничего страшного не случится, если я одна на несколько минут выйду на балкон, прошла к стеклянной двери и, отодвинув свисающий с потолка тюль, выскользнула в открытые двери.

Уже стемнело. Воздух был свеж и приятен. Дыхание ветра, замешанное на едва уловимом аромате цветущих сливовых деревьев, мгновенно наполняло лёгкостью, освобождая от ненужных мыслей. Облокотившись на перила, я с наслаждением вдохнула чистый воздух. Где-то там, в пряной темноте, сонно накатывало на песочный берег море. Я помнила, насколько оно бывает безумным, и оттого меня сильно умиляла эта его напускная безобидность. Словно дикий зверь, спрятавший до поры свои когти…

– Вас утомил щебет беззаботных подружек? – На секунду показалось, что сама ночь вдруг заговорила голосом графа.

– Вы? – Я повернулась. Мужчина стоял в шаге от меня.

– Неужели напугал? Не думал, что вас так просто испугать. – Я не видела, но знала, что мужчина усмехнулся.

– Да. То есть… нет, – выпалила я и вдруг поняла, что лучше, наверное, молчать.

– А здесь и правда спокойно, – не то о балконе, не то о родном городке произнёс Августос. – Хотя долго здесь не вытерпишь… Вы бывали где-то, кроме Шторма? – неожиданно обратился ко мне молодой граф.

– Да, – на этот раз стараясь не торопиться, кивнула я. Избегая смотреть на стоящего рядом мужчину, устремила свой взгляд в ночь, туда, где дышало море. – Я люблю путешествовать на папином корабле. Раньше я часто плавала с ним…

– Молодая девушка на корабле среди неотёсанных грубиянов матросов… – В словах графа вновь послышалась насмешка. Но сердце моё сжалось от бархатных ноток, звучащих в мужском голосе, и эту насмешку я с лёгкостью списала на неверие графа в то, что я говорю правду.

– Это правда! Мама умерла сразу после моего рождения. Отец так больше и не женился и сам растил меня. Когда я научилась читать, он начал брать меня с собой в долгие плавания. Я побывала почти во всех портовых городах Светлого Королевства… – Вспоминая эти полные впечатлений деньки, я постепенно расслабилась и даже улыбнулась.

– Так, значит, вы любите читать и путешествовать, – произнёс совсем рядом граф. Его рука легла на мою талию, мужчина властно развернул меня к себе. – Что ещё вам нравится, маленькая леди?

Его глаза снова загипнотизировали меня. Я как-то читала про огромную змею, живущую в Вечных лесах. Так вот, у неё был интересный способ охотиться на тамошних мартышек. Змея незаметно подползала к жертве, а затем просто выныривала перед лицом несчастного зверька, который от такой ужасающей неожиданности впадал в ступор и вместо того, чтобы бежать, как загипнотизированный пристально смотрел в глаза смерти, безропотно ожидая своей участи. И змея просто проглатывала зверька.

Так вот… кажется, сейчас я была в роли той самой мартышки…

Судорожно сглотнув слюну, я с ужасом наблюдала, как губы мужчины неумолимо приближаются к моим…

– Чайки! – почти проорала я прямо в лицо графа. Тот явно не был готов к такому, а я, воспользовавшись его замешательством, быстро выбралась из ослабевшего капкана мужских рук. – Я люблю кормить чаек рано утром. На берегу есть небольшой залив, где разбросаны отломившиеся от скал каменные валуны. Я прихожу туда и кормлю чаек. На рассвете, – добавила я, встретившись с недовольным взглядом чёрных глаз.

– Интересно, – произнёс граф.

А я решила не тянуть и поспешила скрыться с места преступления. Хотя в чём я была виновата, это ещё стоило выяснить.

– Ладно. Я, пожалуй, пойду… Скорее всего, мой папа уже добрался до стола с десертами. Лучше ему не переедать эклеров на ночь. Метеоризм. Если вы, конечно, понимаете… – Не переставая нести полную околесицу, я сбежала с балкона обратно в освещённую залу. Господи, как же билось сердце в моей груди! Теперь я совершенно уверилась в том, что граф меня любит и папа прав, наша помолвка не за горами.

– Возможно, завтра, – пытаясь не улыбаться от уха до уха от переполняющего меня счастья, прошептала я.

Глава 4.
Жемчужины в когтистой руке

Я опять не спала всю ночь. Я металась по комнате, то открывая окно, то закрывая. То тушила свет, то вновь зажигала. Мне было то слишком жарко, то вновь отчаянно холодно. Я три раза посылала служанку за горячим чаем и с полсотни раз – за льдом. Я заламывала руки и, закрывая глаза, вновь представляла, как граф целует меня. Только это непременно должно произойти в церкви под восторженные вздохи гостей и громогласное «Ура!», грянувшее сразу после того, как священник объявит нас мужем и женой…

Но, конечно, сначала предложение руки и сердца… Куда же без формальностей.

Поэтому, едва рассвело, я уселась у окна и принялась пристально следить за коваными воротами, через которые вот-вот должна была проехать карета графа.

Но солнце встало, прокричали все здешние петухи, даже самые ленивые, попросыпались все горожане, затопили печи, в небо потянулись невесомые струйки дыма, а графа всё не было…

Вот зашла служанка Мэри и, зевнув, сообщила, что стол накрыт и папа уже ждёт меня к завтраку. Я нехотя спустилась в гостиную. Хотя… Наверное, будет совсем неплохо, если я встречу графа именно здесь!

Воодушевлённая пришедшей в голову мыслью, я успокоилась и с неподдельным интересом (кто бы мог подумать?) принялась выслушивать папины восторженные разговоры о том, насколько ему повезло с дочкой, что граф в меня обязательно влюбится, что у нас будет самая шикарная свадьба и что детки у нас непременно получатся красивые и умные.

Боже, как же мне хотелось прокричать отцу о том, что граф в меня уже влюбился! Но я держалась. С трудом сохраняла спокойствие, стараясь не вздрагивать каждый раз, когда из сада раздавался заливистый лай собак.

Но граф не пришёл. Ни после завтрака, ни после обеда.

В моём разочарованном сердечке закипала злость. Что могло задержать мужчину, спешившего к своей возлюбленной?

Часа в три дня я не выдержала. Обидевшись и на графа, и на весь свет, я решила прогуляться. Схожу покормлю чаек, тем более что сегодня мои питомцы остались без завтрака, так как на рассвете я была занята любовными грёзами… Господи, как низко я пала!

Шагая по рокочущим людским говором улочкам приморского базара, вдруг вспомнила прошлую себя. Ведь я даже и не думала никогда про эти все девчачьи глупости. Мне казалось, что я другая, что всегда буду думать о чём-то настоящем, стоящем.

Заметив лавку с оружием, остановилась напротив. Мечи, стрелы, щиты, кольчуга. Я тонкими пальцами прикоснулась к металлическому кружеву. Холодно.

Когда-то я мечтала о том, что вырасту и, раздобыв себе оружие, отправлюсь по морю Лиха отвоёвывать Тёмные Земли… Как давно это было? Казалось, что с тех пор прошла целая вечность.

Отвернувшись, пошла прочь от своих воспоминаний, слишком жалкой я сейчас себе казалась. Так просто отказаться от своей мечты! Неужели всё это было враньём?

Мои глаза, блуждающие по людской толпе, вдруг натолкнулись на диковинный изумрудный взгляд стоящего чуть поодаль незнакомца. Мужчина смотрел в мою сторону… он смотрел на меня!

Я смутилась, захотела отвернуться. Но он словно это почувствовал и, махнув мне рукой, заспешил в мою сторону.

Конечно, было не по себе, но уйти сейчас казалось слишком грубым. Что он хочет от меня?

Через пару мгновений незнакомец остановился в паре шагов. Он был высоким и худым, с широкими плечами. Острые черты, бледность, тёмные тени под удивительными изумрудными слегка раскосыми глазами – всё это выдавало в нём приезжего. Я попыталась припомнить, к какому народу может принадлежать обладатель столь неординарной внешности.

Он что-то сказал, плохо выговаривая слова.

Кажется, он говорил что-то о моей красоте. Я нервно поправила волосы, почувствовав, как на щеках выступил предательский румянец. Снова отчаянно захотелось сбежать. Но я стояла, словно приклеенная к покрытой сухой пылью рыночной дороге, и всё пыталась понять: что же он хочет? Возможно, ему нужна помощь? Помимо моей воли мой заинтригованный разум продолжал отмечать странности во внешности незнакомца: одежда пыльная и изрядно изношенная, на брюках даже дыра в районе правого колена, ботинки очень старые, на левом нет шнурка, обычная холщовая сумка перекинута через плечо… Кожа бледная, с лёгким синеватым оттенком, вид крайне измождённый. Путешественник? Должно быть, пришёл издалека…

Вновь взглянула в лицо незнакомца и с удивлением заметила, что форма его ушей слегка отличается от привычной, но что меня действительно поразило – от его правого уха по шее и вниз за ворот рубашки спускались три тонкие синие линии. Нить?? Неужели он из тех, кто может пересекать Грань?!

Незнакомец наконец замолчал, как-то неуверенно улыбнулся, нервно сжимая руками ремень сумки. Я не без испуга рассмотрела на его пальцах вместо привычных ногтей чёрные острые когти.

– Простите, но я вас не понимаю, – замахала руками я и отступила на шаг. – Попробуйте обратиться к кому-то из торговцев, может, кто-то из них сможет вам помочь…

Я попыталась уйти. Но мужчина шагнул в ту же сторону, преграждая мне путь. Его рука потянулась к моей. Краем сознания отметила, как тогда показалось, ерунду – на его неестественно бледной тонкой кисти была повязана красная атласная ленточка.

Я испуганно отшатнулась, не позволив ему к себе прикоснуться.

Незнакомец нахмурился. Заправил за острое ухо обрезанные по плечи белёсые, почти прозрачные волосы и, страшно коверкая слова, неожиданно произнёс:

– Я тебя люблю.

– …Э-э-э…

Пару минут я просто стояла с открытым ртом и пялилась на явно свихнувшегося человека. Наконец дар речи ко мне вернулся, и я возмущённо выпалила:

– Это что, шутка?! – возмутилась я, подметив, как особенно в изумрудных глазах отражается солнечный свет. От этого всего моя голова пошла кругом. Я посмотрела по сторонам в поисках помощи…

– Нет, вот это… – Незнакомец, всё ещё пытавшийся мне что-то объяснить, размотал с запястья атласную ленточку и почему-то протянул её мне.

– Что это… – Но я не успела договорить. Меня кто-то схватил за локоть и дёрнул назад. Больно! Не понимая, что, собственно, происходит, испуганно посмотрела на того, кто сейчас крайне бесцеремонно прижимал меня к себе, и с удивлением поняла, что это граф.

Взгляд потемневших глаз не предвещал ничего хорошего. Августос отцепил от пояса кошель и, развязав его, швырнул в сторону незнакомца. По каменной мостовой со звоном в разные стороны покатились золотые.

– Вот. Забери и исчезни! – отрывисто выплюнул Августос.

Незнакомец хмуро посмотрел на лежащие у его ног монеты. А мне почему-то стало гадко и стыдно. Просто сквозь землю захотелось провалиться.

Но незнакомец молча снял с плеча свой холщовый мешок, что-то достал оттуда и протянул руку в нашу сторону. Пальцы его были сжаты, и меж них проступили капли крови.

…Что? Почему кровь? Сердце в моей груди неприятно защемило, это чувство заставило меня поморщиться, словно от боли.

А блондин как ни в чём не бывало разжал руку, и зеваки, успевшие столпиться вокруг и следившие, раскрыв рты, за происходящим, как за диковинным представлением, дружно ахнули, разглядев пригоршню крупных розовых жемчужин.

В наступившей абсолютной тишине незнакомец медленно наклонил ладонь, и драгоценные жемчужины скатились с неё, падая на мостовую.

Люди с восторженными криками принялись ловить невиданное сокровище.

Блондин улыбнулся мне, и почему-то эта его улыбка пахла морем и прогретым солнцем солёным песком.

– Каждый раз при полной луне я небу пою о тебе, – прошептав это, он грустно добавил: – До первых жёлтых листьев я буду здесь.

Сказал и, отвернувшись, пошёл прочь и скоро затерялся в возбуждённо горланящей толпе.

– Леди Лилия, как вы? – Из ступора меня вывел обеспокоенный голос графа. Он быстро осмотрел меня. – Вроде всё в порядке. Больше не гуляйте одна. Как видите, это небезопасно. – Почему-то сейчас его голос живо напомнил ворчание потревоженного медведя.

Граф ещё проводил меня до дома и остался поговорить с отцом. Я же, оглушённая и потерянная, поднялась в комнату. Сейчас мне ни до чего не было дела, тем более до скучных мужских разговоров. Мысли ходили по кругу, постоянно возвращаясь к тому незнакомцу. Боже, как же было стыдно за это рассыпанное золото! Он ведь не просил. А чего он хотел? А эти его слова «я люблю тебя»… что они вообще значили? И откуда он пришёл? Неужели он и правда прошёл через Грань??

Конечно, даже самому маленькому ребёнку известно, что за Грань так просто не пройти. Да и не нужно это обычному человеку. За Гранью лишь тьма и смерть, но… Я нахмурилась, пальцем коснулась сжатых губ.

Я уже, наверное, часа три сидела на подоконнике одного из окон своей комнаты и напряжённо размышляла.

На что похоже Пространство? На ум приходило только одно сравнение: детская игрушка – калейдоскоп. Если в него посмотреть, то можно увидеть разноцветные стёклышки, которые соединяться в причудливый узор. Положим, и Пространство состоит из таких вот стёклышек. Тогда сколько их и какого они цвета?

Конечно, Светлое Королевство – крупное прозрачное кристально чистое стёклышко, грани его сияют на солнце, ослепляя и вселяя радость в сердца живущих на его землях людей. Мой родной городок Шторм является одним из множества городов Светлого Королевства.

Другое стёклышко, тоже большое, но совершенно чёрное – это Тёмные Земли, убежище демонов и монстров.

Третье стёклышко – Туманные Степи, страна эльфов. Сложно сказать, какого цвета этот камень, возможно… лунного?

И между ними существует огромное количество мелких разноцветных осколков, целая россыпь миров – их называют Межмирье. Именно из-за этих мелких осколков, хаотично перемещающихся относительно друг друга и трёх крупных миров, так опасно пересекать Грань. Можно потеряться в Межмирье и уже никогда не найти дорогу домой.

Но Синяя Нить, магическая метка, словно нить Ариадны, отмечает путь своего владельца и позволяет ориентироваться в хаосе Межмирья.

Я посмотрела в открытое окно, там в совершенно чёрном небе среди светлячков звёзд сияла сказочная луна.

Иногда в калейдоскопе Пространства одно стёклышко накладывается на другое. Астрономы утверждают, что именно так море Лиха стало таким, каким мы его знаем, – мирным и дружелюбным у берегов Светлого Королевства, а ближе к неуловимому горизонту – опасным и жестоким. Воды сумеречного моря омывают сразу три мира, и говорят, что где-то в самом его центре есть такое место, которое существует везде и нигде одновременно! В общем, море Лиха хранит в себе массу тайн и секретов, которые только и ждут того героя, который, отринув страхи, кинется навстречу захватывающим приключениям.

Ах… Прекрасное загадочное море… Ну, с этим стёклышком всё просто. Определённо оно должно быть изумрудным.

Я улыбнулась. Когда бы я ни подумала о море, на сердце наступал мир и покой. Но… Я болезненно поморщилась. Снова вспомнился этот чужестранец. Мысли о нём сразу потянули за собой целый ворох эмоций: горечь и стыд за поведение графа, возмущение, вызванное тем бредом, что незнакомец нёс о любви ко мне, и жгучий интерес и зависть к приключениям, которые он, возможно, пережил.

Ветер принёс с побережья солёный запах моря, коснулся моего лица. Я закрыла глаза, позволяя ночной прохладе остудить мою разгорячённую полуночными размышлениями голову. Ветер ещё поиграл с моими распущенными волосами и стих. Было ужасно поздно. Осознав, что чертовски устала, закрыла окно и, дойдя до кровати, рухнула без сил. Полежав пару мгновений недвижно, словно труп, раздражённо шикнула и с головой зарылась в одеяло. К сожалению, в этом мире можно сбежать от всего, кроме своих собственных мыслей.

Показалось, я всего на секунду прикрыла глаза, а ночь уже кончилась. Рассвело. Дверь в мою комнату с треском распахнулась, и на пороге показался взъерошенный краснощёкий крайне взбудораженный папа.

– Милая! Солнце моё! Свет жизни моей! Лапонька! Козюлечка моя! Поросюшечка!… – Отец застыл посреди комнаты с вытаращенными горящими глазищами, открытым ртом и вобранным в лёгкие воздухом. Но так и не придумав, как ещё меня назвать, просто гулко выдохнул, прошёл к столу, опустился в кресло и обессиленно обмяк, переводя дух.

– Что случилось, папа? – кое-как заняв сидячее положение и пытаясь разлепить веки, крайне недовольно вопросила я.

– Всё! Всё! Всё! – только и выдохнул отец.

– Что всё? – буркнула я, заставив-таки открыться, но пока только один глаз.

– Мы, милая моя, присоединимся к самому знатному семейству Шторма! – объявил отец и шарахнул ладонями по подлокотникам кресла. Послышался лёгкий торжественный треск.

– Августос? – не веря своим ушам и холодея от догадки, глухо спросила я.

– Августос, милая! Он самый! – кивнул папа.

– Боже… – Я вскочила. Сердце моё бешено колотилось. В голове гудело. Неужели? Я не верила. – Папа, он меня любит! – закричала я и запрыгала на кровати. – Граф меня любит!

– Конечно! Я и не сомневался, что так будет, – улыбнулся отец, сквозь слёзы наблюдая за прыгающей мной. – Ладно, милая, ты собирайся к завтраку, а я схожу в город. Нужно заглянуть к нотариусу, уладить некоторые дела по приданому.

Отец вышел, дверь за ним закрылась, а я осталась стоять на кровати. Мне было радостно… значит, я тоже люблю графа?

А к обеду приехал и сам граф. Сегодня он выглядел немного потерянным и нервным. Мы сидели за одним столом, но на разных его концах. Граф о чём-то серьёзно беседовал с моим отцом и изредка бросал на меня мрачные взгляды. Мне даже стало как-то не по себе. Затем отец вышел, сославшись на какие-то срочные дела, и мы с молодым графом остались одни. Теперь уже официально, а не так, как в прошлый раз на террасе.

– Так сильно любите чай? – Чёрные глаза пристально смотрели на меня.

Было удобно разглядывать графа, пока он разговаривал с отцом, а вот теперь, когда его внимание сосредоточилось целиком и полностью на мне, я не знала, куда деть глаза, и неловко заёрзала на стуле.

– Почему вы так решили? – едва не поперхнувшись чаем, удивлённо спросила я.

– Вы пьёте третью чашку подряд. И это притом что не съели за обедом ни крошки. Я надеюсь, всё это только из-за вашего женского жеманства и желания понравиться будущему мужу. Мне нужна здоровая женщина с хорошим аппетитом. Ведь ваша главная задача теперь – родить мне наследника. – Мужчина смял салфетку и бросил её на пол. Откинулся на стуле, пристально рассматривая меня.

Я снова начала краснеть. Меня смутили слова графа. Оставили неприятный осадок. Хотя вроде как это обычно для мужчины – думать о наследнике, да? Даже папа как-то проболтался, что очень хотел сына. Правда, потом долго уверял, что ни капельки не жалеет, что у него родилось такое золотце, как я. До сих пор, наверное, чувствует себя виноватым за неосторожно сказанные слова…

– Таким вы представляли меня, мисс Лили?

– Я… – Сбитый неожиданно прозвучавшим вопросом мыслительный процесс, словно поезд, съехавший с рельсов, бесформенной грудой лежал на обочине, а я, хлопая ресницами, глупо таращилась на графа.

– Мы с вами толком даже и не поговорили, а уже помолвлены. – Граф снова усмехнулся, но теперь как-то печально.

– Да, всё так быстро произошло, – наконец собравшись с мыслями, кивнула я.

– Слишком быстро, – хмуро подтвердил граф. – Вы прекрасная девушка, мисс Лили. Честная и открытая. Все ваши эмоции написаны у вас на лице. Поэтому я бы не хотел обманывать вас, говоря, что так спешу с помолвкой, потому что по уши влюблён в вас.

– Это не так? – видимо, ещё на что-то надеясь, спросила я.

Граф отрицательно качнул головой. Я, сидевшая до сего момента ровно, с идеальной прямой спиной, протяжно выдохнула, словно из надутого шарика воздух спустили, и, расслабившись, откинулась на спинку стула. А граф меж тем продолжал:

– Видите ли, мисс Лили, моя семья принадлежит к знатному роду, но мы нищие. Наших денежных запасов едва хватает, чтобы покрывать траты на обслуживание поместья и оплату работы слуг.

– А как же балы? – удивилась я.

– Всё в долг, – отрезал граф. – Недавно я ездил в столицу просить короля, но наш король и сам сейчас нуждается в деньгах. Он собирает войско…

– Мы с кем-то собираемся воевать?! – Земли Светлого Королевства вот уже несколько столетий были едины, неужели один из городов решил заявить о своей самостоятельности? От разлившегося внутри лихорадочного волнения я даже подалась вперёд.

– Любой другой подумал бы, что вы, как и прочие девушки, испугались при упоминании войны, но я вижу совершенно противоположное, – усмехнулся граф.

– Я не хочу войны. Вы неправильно поняли, просто вряд ли это междоусобная война в королевстве. И почему вы постоянно так надменно усмехаетесь? – наконец высказала я уже давно копившееся недовольство.

– Войско соберут и отправят за Грань. Там давно зреет конфликт с кохэйро.

– Демоны? – поражённо выдохнула я.

– А усмехаюсь я лишь оттого, – продолжил граф, – что вы меня постоянно удивляете. То своим видом, то поступками, то вот этими своими нестандартными мыслями, которые сейчас живо считываются с вашего лица.

Последние слова графа заставили меня смутиться.

– Вот скажите мне на милость, чего вы так оживились при упоминании проклятого народа?

– Просто вы так говорите, будто это само собой разумеющиеся вещи! – взвилась я. – Но в летописях нет упоминания о столь масштабных контактах с Тёмными Землями. Тем более удивительно, что вы говорите о давнем конфликте и о, возможно, целой военной операции!