Текст книги "Плен. Роман"

Глава 5 Гордые марсиане не идут на контакт

Только сейчас Дар узнал, что его мачеха беременна и вероятней всего уже скоро брат или сестра войдут в тесный круг самой известной на Земле семьи. Молодой человек поднялся.

– Здравствуй, Ламорва! – поприветствовал дар мачеху, – Светгора, познакомься – это Ламорва. Ламовра, это моя будущая жена Светгора.

Ламорва сухо поздоровалась и не желая присесть, подошла вплотную к Дару и что-то ему быстро прошептала на ухо. Выпрямившись, улыбнулась самой обворожительной улыбкой и сквозь зубы процедила:

– Ну ты и уродина! Никакая пластика не поможет. Если только голову новую пересадить…

Надменно развернулась и не оборачиваясь поплыла к выходу.

Светгора ошарашенная таким знакомством, единственным глазом сверлила спутника. Во взгляде были и боль, и отчаянье, но в то же время молодой человек видел искру решительности. Искру, которую он впервые заметил еще в детстве, когда заступился за маленькую Светгору, но мальчишек было четверо и они без труда заставили парочку скрыться в подсобном помещении «Луна-сити». Стоя в слабоосвещенном, глухом коридорчике, дети слышали, как к ним приближаются противники. Выхода не было. Надо было прорываться и убегать. Светгора тогда не струсила, и дети успешно «победили» четверых хулиганов, прорвав цепь наступающих и убежав.

Сейчас Диримироиму эта решительность была необходима.

– Поедим? – как будто встречи с Ламорвой и вовсе не было беспечно спросил Дар невесту.

Взял приборы и отрезая кусок за куском принялся аппетитно уничтожать отбивную.

Светгора напряженно молчала.

– Не хочешь обедать?

– Может пойдем прогуляемся? – как можно беззаботнее спросил Дар.

– Прогуляемся? – возмутилась Светгора.

– Ты так говоришь, как будто твоя мачеха нам сказала: «Здравствуйте! Прекрасный день. Неправда ли?!». Она вообще-то оскорбила меня!

– Светгора, дорогая, я же тебе рассказывал какая она, а ты мне не верила. Пойдем, пройдемся по парку. У нас замечательный парк. Ты ведь была в Сочинском «Райском уголке»?! Наш парк построен по той же схеме. Знаешь сколько у нас озер? Три! В них даже рыба есть!

– Ладно, пойдем пройдемся, – нехотя согласилась девушка.

– Аппетита и так не было, а теперь и надеяться не стоит на то, что он появится.

– Тебе понравится, – направляясь к выходу, уверял спутницу Дар.

– У нас настоящие, живые деревья. Разработана целая система выдвижных тентов. Они не только варьируются по ширине и степени затемнения в зависимости от силы солнечного излучения, но и вместе с ростом деревьев меняют высоту. Кстати, Вильнев участвовал в разработке этих тентов. Ты его должна знать, кучерявый такой, с соседнего рукса…

Спустившись на лифте в инерционную шахту, Дар задал маршрут «Липовая аллея». Когда бол прошел половину маршрута, Дар остановил его на станции «Вересковый сад».

Светгора, хотела, что-то сказать, но будущий муж призвал сохранять молчание коротким жестом и знаками пригласил выйти. Когда пара оказалась на платформе, Дар отправил пустой бол дальше по маршруту.

Выйдя в свежезасаженную вереском, лилиями и гладиолусами оранжерею, молодой человек объяснил невесте:

– Эта часть парка реконструируется и в ней отключена глобальная система слежения, а внутренняя отключается на время рабочего дня так как здесь работают марсиане, а они будут двадцать часов в сутки работать за низкие кредитки, но никогда под надзором. Сюда должна прийти Ламорва.

– Ламорва?! – переспросила девушка.

– Это ядовитое чудовище?!

– Светгора, это она мне назначила здесь встречу. В ресторане Ламорва сказала, что отец следит за нами. Ламорва сказала, что мы в опасности.

– Ты ей веришь? – Светгора уперла тонкие руки в бока и вскинула единственную бровь.

– Мне кажется, что женщине, которой вот-вот рожать, не к чему играть в междоусобные войны, – постарался как можно мягче произнести Дар.

Сейчас молодой человек сожалел о многом сказанном Ламорве. Когда она зашептала в ресторане горячо, с еле сдерживаемой дрожью в голосе, Дар впервые посмотрел на нее не как пасынок, а как человек, и даже мужчина. Рядом с ним стояла растерянная, одинокая женщина. Запуганная и несчастная.

– Чем отец может тебе угрожать? – всплеснула руками Светгора. – Он твой отец. А вот Ламорва, мне кажется, заманила нас в ловушку. Ты говоришь, что здесь нет сети слежения, значит никто никогда не узнает, что с нами произошло, если кто-то на нас нападет! Не удивлюсь, что и взрыв в «Колоске» подстроила твоя мачеха, чтобы избавиться от конкурента её ребенка. Разве ты не понимаешь? Ты препятствие. Ты прямой наследник всего того, на что претендует её ребёнок, а значит и Ламорва. Твой отец не вечен и рано или поздно тебе придется решать вопрос наследства, а Ламорва тебя опередила.

Дар подошел к высоким гладиолусам. С бутонами, закрытыми синими пластиковыми наконечниками они напоминали копья, ожидающие очередного сражения. Странно, но сейчас Дару совершенно не хотелось воевать с мачехой. Чувства и слова смешались в потрепанный клубок из которого трудно вынуть целую нить.

Стараясь не выдать волнения Дар произнес с расстановкой:

– Ты согласилась стать моей женой из-за денег?

– Я не секунды не останусь в этом дворце! У моих родителей прекрасный дом на берегу моря, сами они живут и работают в Армавире. Я тебе уже говорила, что хотела бы жить в том доме. Я думала, ты меня услышал. Мне ничего не надо от твоего отца. Мы даже за операции заплатим по полной стоимости, хотя нам предложили скидку.

– Так, ты все-таки хочешь лечь под нож, несмотря на все, что ты видела и что я тебе рассказал? – воскликнул Дар.

– Да, кому я такая нужна?! Сегодня ты признаешься мне в любви, а завтра появится грудастая Ламорва и ты… – девушка расплакалась. – А я?

Молодой мужчина подошел к возлюбленной, обнял её и тихо произнес:

– Тебе нелегко отбросить стереотипы, милая… Я люблю тебя и верю, что ты меня любишь так же, как и я тебя. Я верю в тебя, как сам в себя. Понимаешь? Ты будешь со мной если я останусь без всего этого? – Дар сделал широкий жест вокруг.

– Если я останусь с таким лицом, как сейчас, то у меня не будет выбора. Я буду вынуждена, как рабыня следовать за тобой. Кому я такая нужна?!

Дар засмеялся. Светгора так же, как и в детстве шмыгала своим носиком и покусывала уголок губ.

– Глупенькая. Мир гораздо больше чем рекламные постеры. Могу тебя заверить, что с такой индивидуальной внешностью ты можешь покорить тысячи мужчин.

– Ты специально так говоришь, – с нотками примирения произнесла Светгора.

В тоннеле послышался шум приближающегося бола. Молодые люди замерли в ожидании, но бол проследовал дальше.

– Дар, мне не хотелось бы, что бы так было, но мне кажется, я права. Ламорва не придет и нам здесь угрожает опасность.

– Возможно… – задумчиво ответил Дар.

– Светгора, так скажи мне – хочешь ли ты лишить свое тело возможности получить золотую искру жизни или хочешь стать вечной служанкой черного спрута?!

– Дар, это лишь сны… Прости. Мне надо больше, чем сны, которые приходят неизвестно откуда и исчезают неизвестно куда.

– Хорошо, – согласился будущий супруг, – как ты думаешь, сколько лет моему отцу? Можешь не отвечать. Ты думаешь так, как хочет он, так, как он говорит всем, всем вокруг. А если я скажу тебе, что ему около тысячи лет?!

Девушка в задумчивости прошла мимо лилий и присев у вереска со смехом ответила:

– Этого не может быть. Не забывай, я тоже училась в хорошем университете. Вместе с тобой. Во-первых, тысячу лет назад если и были люди, они были настолько примитивные, что жили не больше тридцати лет. Во-вторых, при всех возможностях современной имлантологии ген старости так до сих пор и не найден. Пересадка скелета невозможна, а если бы и была возможна пересадка мозга, то тогда неизбежно тело бы принадлежало донору.

– Нет никакой пересадки костей и мозга, а ген старости – это миф. Каждый мозг любого человека запрограммирован. Надо выключить программу и мозг перезагрузится, как нетанэль. Я уверен, что такие, как отец есть еще на Земле. Человеческий организм устроен так, что ему необходимо получать те самые золотые искры, лишаясь этой подпитки организм начинает интенсивно меняться – меняется характер, внешность, и чтобы сохранить приемлемую внешность нужна имплантология. В то же самое время, организм, лишенный связи с искрами, становится, как ты сказала, донором. Донором спрута. Думаю, что такие люди, как мой отец не совсем люди и потому среди них процветает донорство. К сожалению, я еще не закончил все исследования, но думаю, что двести лет – это по человеческим меркам подросток. Счет идет на тысячи лет.

– А ты знаешь, как разблокировать мозг человека? – тихо спросила Светгора, поглаживая пушистые стебли вереска.

– Нет. Но… Пока нет, – искренне заверил будущую жену молодой ученый. – Но я узнаю. Обязательно.

– Что будем делать? Не стоять же здесь?

– Нам надо вернуться в клинику.

– Ты с ума сошел? В руки этому монстру?

– Светгора, нам ничего не угрожает в том случае если Ламорва не рассказала отцу, что сообщила мне о слежке за нами. Как только мы выйдем в холл клиники, мы сразу об этом узнаем. А как оттуда выбраться у меня давно есть план.

– Мне страшно. Я не останусь одна в палате.

– Правильно, дорогая, – набирая программу бола ответил Дар. – Теперь мы будем вместе всегда.

Отправляясь с платформы, молодые люди смотрели на бригаду марсиан, видимо остановивших работы в ожидании, когда непрошенные гости покинут станцию.

Гордые, но вынужденные работать на Земле, марсиане всегда вызывали уважение у Дара. Они были очень похожи на людей, но молчаливы. Дар знал, что они общаются при помощи телепатии из-за чего у них атрофированы голосовые связки. В земных условиях сильного магнитного излучения им было сложно. Они никогда не ходили по одиночке. Если что-то случится им никто не поможет из землян, ведь их никто не услышит.

Дар предчувствовал, что история Марса чем-то схожа с историей Земли, но сколько раз он ни пытался наладить контакт с марсианами – ничего не получалось. Они словно ставили стену и отказывались писать о проблемах, как на своей планете, так и о том, что им известно о людях.

Еще будучи студентом Дар пришел к выводу, что такое поведение – это страх. Но чего боялись марсиане понять не мог. Ведь не люди атаковали их планету, а как называли марсиане этих таинственных пришельцев «голо» – на нашем языке – призраки.

Уже на краю платформы его мозг принял не голосовые переговоры.

«Это сын хозяина», – скорее не прозвучали, а всплыли подрагивающей водной рябью слова. Следующее же сообщение отличалось от первого странными – витиеватыми буквами «о»:

«Он чист. Почему мы не можем ему рассказать?»

Дар прильнул к холодному стеклу кабины и попытался еще раз рассмотреть группу рабочих, но бол набрал скорость и перрон быстро скрылся в тоннеле.

Войдя в холл клиники молодые люди не обнаружили присланных Грожитом охранников, зато их встретила Танита.

И при взгляде на нее, одновременно с речью Дар снова уловил движение мыслей, но слова растекались как кисель и напоминали круговые малиновые разводы, заполняющие липкой массой трещины в молочно-масленом сознании.

Танита, видимо, заметив замешательство молодого человека заговорила медленно и с расстановкой:

– Дар, где ты был? Тебя отец обыскался.

От этой новости оцепенение мозга прошло и вернулась речь.

– Он меня искал? Что-то случилось? – словно проверяя голос на способность звучать выговорил Дар.

– Случилось, Даримироим! У тебя брат родился! Прекрасный малыш! Только… – тише добавила Танита, – меня Ламорва просила вас привести. Просто умоляет. Она очень плоха. Потеряла много крови. И вообще… Не мужское – это дело. Но ты сам врач. У нее вместе с местом матка вышла. Как она такого здорового ребенка выносила? Только мать-природа знает. Сходи к ней, Дар. Недолго ей осталось.

Молодые люди направились в реанимационное отделение. В палате Ламорвы из персонала никого не было. Дар знал, что сейчас его с четырех сторон снимают камеры и отец наверняка видит все происходящее.

Ламорва лежала на спине настолько исхудавшая, что её тело казалось не телом, а всего лишь складками больничного белья. По трубкам, подведенным к оболочке, выполнившей свою функцию, капля за каплей вытекала жизнь. Операции не предвиделось, даже кровотечение никто не пытался остановить. Правая рука молодой мамы застыла в детском, пластиковом боксе. Розовощекий карапуз спал тихо посапывая.

Светгора не удержалась:

– Дар, как он похож на тебя!

Дар сделал жест рукой – говори тише.

Ламорва открыла глаза.

– Пришел. Наклонись ко мне. Мне трудно говорить. Я хочу у тебя попросить прощение.

Как только Дар приблизился к лицу мачехи она на одном дыхании произнесла горячим шепотом:

– Это твой ребенок. Я знаю точно. Твой отец использовал тебя, как донора. Я специально тебя обижала, чтобы он не заподозрил, что я знаю. Еще я знаю, что он не тот, за кого себя выдает. Он вовсе не человек. Он использует несчастное тело. Увези отсюда нашего сына. Пообещай мне, что спасешь его. Запомни: три пять девять ноль семьдесят два. В моей комнате кровать… Прости меня, Дар! Я готова повторять это снова и снова.

Дар понял, что отец стоит за его спиной и произнес пересохшими губами:

– Ламорва, я тебя прощаю.

– Обещай, любить брата, Дар, – взмолилась женщина.

– Обещаю, Ламорва, – со слезами ответил Дар.

Непрерывным сигналом «Аппарат Козырева» возвестил о смерти.

Ребенок заплакал. Дар выпрямился и обнаружил за спиной отца. Ему захотелось, как в детстве замереть в его сильных руках и надеяться, что он найдет маму. Надеяться, что слова Ламорвы ложь и его отец настоящий человек – сильный, умный, добрый, любящий папа. Молодой человек заплакал на плече отца.

Грожит был дезориентирован таким поведением сына и похлопывая его по спине произнес:

– Не думал, что это, так расстроит тебя, сынок.

«Сынок» Грожит произнес инфантильно, как проглатывают привычный завтрак, совершенно забывая о нем еще до начала рабочего дня.

– Я сам не думал, – Дар отвернулся, стесняясь накативших эмоций.

В палату вошли врачи и медсестры.

– Унесите ребенка в подготовленную палату. И оставьте нас с женой. Я хочу попрощаться.

Медсестра покатила плачущего ребенка из палаты, все потянулись за ней к выходу. Выйдя в коридор, Дар увлек Светгору к внутреннему лифту.

– Куда мы, Дар?

– В комнату Ламорвы.

Глава 6 Неожиданная встреча с прошлым

Зайдя в комнату с гиацинтами на шелковых панелях Дар бросился к кровати. Широко расставив руки ухватил тяжелый ортопедический матрац и подняв на ребро с шумом опрокинул на пол, покрытый ореховой доской. Осмотрел массивную дубовую спинку, боковины и даже ножки. Ничего. Медленно опустил руку в карман и достал грест, через мгновение он принял форму охотничьего ножа.

Светгора молча наблюдала, как Дар размашисто наносит удары в белый колестрол. Пугающе решительно и даже с какой-то нечеловеческой жестокостью будущий супруг потрошил упругое тело матраца. Когда на рубашке появились пятна пота, клинок ударился о что-то твердое. Из бугристого колестрола, стремящегося выбраться сквозь многочисленные прорехи, Дар извлек небольшой металлический сейф.

– Здесь кодовый замок, – упавшим голосом сообщила Светгора.

– Я знаю шифр, – горячо ответил Дар и поспешил пройти мимо будущей жены. – Идем за Мирославом.

Невеста не двинулась следом и строго спросила:

– За кем?

– За моим братом.

Светгора приподняла круглый подбородок, что означало серьезность ее претензий и уверенно произнесла:

– Дар, я слышала, что сказала Ламорва о твоем отцовстве.

– Тогда, тем более ты меня понимаешь, – стоя в дверном проеме волнуясь ответил молодой отец. – Или ты передумала? Факт того, что у меня теперь есть сын, тебя останавливает? Ты передумала? Прости, но у тебя мало времени на раздумья. Сейчас спустимся в палату, ты возьмешь детского питания столько, сколько сможем унести. Все остальное уже давно подготовлено в постине. Нам необходимо спасти моего сына.

Светгора чувствовала, что накатившая обида мешает дышать и попыталась сделать несколько глотательных движений, но в горле пересохло, язык онемел и челюсти не двигались. Как она мечтала стать матерью! Родить двоих, троих детей ему – любимому, рвущемуся к ребенку, которого его жена никогда не сможет ему подарить.

«Неужели он не понимает? Мой единственный, самый родной… Скажи, что любишь меня! Скажи!»

Дар не услышал умоляющих мыслей невесты. Он все так же решительно, словно тигр перед броском, стоял в дверном проеме.

– Я не могу попрощаться с родителями… – не спросила, а скорее сухо констатировала Светгора и мечтая сделать несколько глотков воды, последовала за будущим мужем.

– Молись, чтобы нам удалось вырваться отсюда, – нетерпеливо давя на кнопку вызова лифта скороговоркой произнес Дар. – Родители будут счастливы, если ты останешься жива. Мы найдем способ с ними связаться.

Выйдя из лифта, заговорщики свернули в служебное крыло. В череде дверей Дар безошибочно открыл нужную.

Набив сверхмерный рюкзак порошками и коробками с салфетками, молодой отец водрузил нелегкую ношу за спину. Светгора взяла малыша, и они приступили к самой опасной части плана – пошли по коридору к выходу. Но никто их не останавливал и ничего не спрашивал. Дар догадывался, что большая часть персонала сейчас занята расчленением Ламорвы, в научных целях, конечно же. С пониманием и сочувствием отец посмотрел на спящего сына. Ему ли не знать, как трудно расти без матери. Но у Мирослава будет Светгора и она станет хорошей матерью.

У самого выхода из отделения их встретила Танита и Дар приготовился наговорить медсестре сочиненную на ходу легенду, но поток её мысле-картин буквально сбил его с ног.

Падая в кисельные разводы, зрение зафиксировало, как по широким квадратам кафельной плитки на полу больничного коридора поплыли картины. Мозаичный холст быстро исчез и вот, Дар трехлетний мальчишка, рядом мама, они играют с собакой Айзой кидая ей мяч. Ребенок пытается раньше коротконогой вельш-корги догнать лохматый мячик. В какой-то момент игрушка укатывается в длинный коридор и Дар с собакой бегут за ним, впереди дверь в лабораторию отца, а сзади неистовый крик матери.

Дар согнулся сильнее от тяжести рюкзака и надрывных криков матери, умоляющих остановиться, но пол скользкий и ребенок вместе с собакой вкатываются в кабинет. Перед ними серая тень с огромными живыми глазами отца, а позади нее тело словно выключенный робот – не подающий никаких признаков жизни.

Собака бросается на тень, но зубы проходят сквозь серую, напоминающую едкий дым массу. Тень пытается отшвырнуть собаку, но не может. Тень – не материальна и не причиняет собаке никакого вреда. Собака изворачивается, подпрыгивает и находит уплотнение на лице тени. Теперь тень пытается что-то схватить, чтобы ударить собаку, но не может сдвинуть даже лежащий рядом мяч. Айза трясет добычу и часть ее попадает на стоящее тело отца. Тень просачивается в него и вот уже отец бьет хрустальной вазой собаку. Айза падает замертво. В ярости отец хватает сына. Дар висит в его руке и смотрит в глаза полные страшной энергии и решительности. Мать пытается вырвать мальчика за что получает удар вазой в лицо. Падает. Отец бьет ее ногами. Она уже не кричит…

Душным мешком появляется пещера. В полумраке сидит мама и смотрит на себя в зеркало. На ее лице нет носа, лицо в десятках мелких шрамов, правый висок заметно приплюснут. Появляется какая-то женщина в древнем наряде, разводит костер и начинает ритуал. Мама загипнотизирована, женщина закрывает ей глаза, как покойнику и наклоняет головой в огонь, огонь пожирает концы волосы. Шаманка оборачивает голову матери огромным листом какого-то растения. Кладет на пол, в руке у нее кривой, узкий скальпель, она делает надрез где должен быть нос и вставляет предмет похожий на имплант, но очень плохого качества, скорее всего корень какого-то растения. Затем делает разрез на виске и тоже вставляет под кожу «имплант». Обертывает лицо матери травой, поднимается и продолжает ритуал. Вокруг шаманки проявляются десятки теней, они пытаются добраться до недвижимой женщины, но шаманка самозабвенно проводит ритуал и тени словно обжигаясь, отскакивают от ближнего пространства двух женщин.

В проеме пещеры солнечный свет. Дар видит, как мать останавливается на границе света и мрака в нерешительности. Ее опаленные волосы отрасли до пояса. Дрожащей рукой женщина поднимает зеркало и в отражении Дар видит Таниту.

– Сынок, возьми меня с собой, – придерживая сына произнесла мать.

Дар с трудом выдохнул:

– Мама? – сын с надеждой всматривается в незнакомое лицо, стараясь найти сходство, не отличия.

– Я знала, что этот момент настанет, сыночек, – женщина улыбнулась и Дар увидел те самые ямочки на щеках, которые зажигались светлячками перед сном и вспыхивали солнцами по утрам. – Подождите десять секунд. У меня все подготовлено.

Светгора прижимая малыша, нерешительно спросила:

– Мама? Это твоя мама?

Дар внезапно ощутил весь объем ситуации. Именно ощутил масштаб жизни обрушившейся водопадом, для того, чтобы стать огромным океаном. Светгора, сын, мама… Но обсуждать все это Дар не готов был и вместо ответа спросил:

– Сколько времени прошло с момента как я упал?

Светгора удивилась:

– Упал? Ты не падал. Просто споткнулся, а Танита тебя поддержала. Она твоя мать?

Молодой мужчина повернулся к возлюбленной и увидел, как над младенцем золотятся искры жизни. Улыбнувшись, Дар прижал любимых:

– Да, Светгора. Это трудно объяснить. Но я самый счастливый человек!

Танита вышла с двумя огромными багажными сумками на магнитном поле.

– Это все не поместится в мой постин, – сказал Дар. – Что здесь?

– Здесь медицинское оборудование и все мы поместимся в постине Грожита.

Женщина достала из кармана взлетно-посадочный пропуск высшего доступа.

– Как ты узнала, что мы окажемся здесь в это время, с Мирославом?

– Я много не знала. О Мирославе совсем ничего, но то, что будет примерно так я видела. А сейчас не лучшее время для расспросов, сынок. Надо поторопиться. Позже я тебе расскажу, как прошли годы нашей разлуки.

Вылет с территории клиники прошел без осложнений. Но никто не расслаблялся. Все понимали, что пока они остаются в досягаемости земных спутников, то балансируют на грани смерти.

Успокоившись и осмотревшись Светгора спросила:

– Дар, куда мы направляемся?

– Мы направляемся в межсистемный портал, – изучая новейшую технику ответил Дар.

– Разве есть такие? – удивилась Светгора.

– Как ты думаешь, откуда появился отец Дара? – ответила вопросом на вопрос Танита.

– Мама, как ты узнала, о том, что мы будем делать? – снова поинтересовался Дар.

– Мы все сынок, об этом знали давно. Твой отец хотел изменить то над чем не властен. Его сгубила алчность, он желает жить вечно, но вечен только Бог. Даже тьма и та ему покорится. Грожит не верит в Бога. Я, ты, Светгора и Мирослав верим, и он в каждом из нас. За нами жизнь и свет. Настало время сообщить всем о том, что мы знаем откуда мы и что всех нас держат в плену на этой планете.

Будет трудно, но не труднее чем вечному нашему хранителю, оберегающему жизнь в недрах этой планеты тысячу земных лет. Наш плен затянулся так долго, что возможно о нашем ином предназначении уже и не помнят остальные, как не помнят и сами люди, что их планету уничтожили, а здесь развели, как биологические добавки на откорм.

Главное доказать, что страсть к войнам – это искаженное воплощение жажды борьбы за свободу некогда порабощенного народа.

Мир и созидание, вот наши истинные цели. Так и было на нашей родной Веде – ныне мертвой планете в системе Сириуса.

Именно потому что мы не воины, мы не смогли противостоять порабощению.

У Грожита должны быть в постине карты, необходимо выбрать курс на Орион.

– Я не понимаю эту систему координат – глядя на неизвестные символы и иероглифы сообщил Дар – однозначно, вот это кнопка инструкции. Ее нельзя менять, как и остальные в управлении, но без внутренних команд, это чудо техники превращается в обычный прогулочный катер.

Замигали сигнальные лампы, на экране появились пункты инструкции, в динамиках раздался механический голос:

– Постин является целью трех ракет класса «Воздух-космос», «Воздух-земля».

– Дар, у нас же есть сейф! – вспомнила Светгора.

– Поторопитесь, – Танита бережно приняла младенца из рук Светгоры, – нам необходимо остаться в живых ради жизни в этой вселенной. Космос суров. Рука его беспощадна и сколько планет осыпалось песком с бесчувственных пальцев хозяина никто не знает.