Текст книги "Монстр"

Карвин Ви
Монстр

В оформлении издания использованы материалы по лицензии ©shutterstock.com

© Карвин Ви, 2019

© Елена Ладкина, иллюстрация, 2019

© Тамара Герасун, иллюстрация, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

* * *

Часть I
Пропасть

1
Кайтен

– Двойную порцию, пожалуйста, – сказала Кайтен, когда бариста принялся сыпать на сливочную башню ее кофе карамельную крошку с ароматом дыни. На матовом боку кофемашины всплыло сообщение о том, что со счета Кайтен слетело еще одиннадцать кредов.

Это была самая дорогая кофейня яруса Митчелла, но на кофе Кай никогда не экономила. Латте по ее особому рецепту обладал магическим свойством делать все лучше, даже дорогу на работу ранним утром в понедельник. Кай с некоторым сожалением прижала великолепную пенку крышкой и вышла. Дверная панель пропустила ее и быстро закрылась, оберегая теплую атмосферу заведения от промозглости уровня.

Поежившись от холода, Кай осторожно сделала первый глоток кофе. Крошки карамели приятно захрустели на зубах. Функция распознавания местности лениво вышла из спящего режима – над стенами ближних зданий проявились полупрозрачные стрелки с направлениями. Следом всплыли напоминание о собрании в час дня и уже четвертое за утро сообщение от напарницы, которой не терпелось поделиться чем-то крайне важным.

Нащупав в кармане круглую пластинку сенсора и прижав палец к чувствительной поверхности, Кай моргнула. Заслонившие обзор окошки померкли. Кайтен приходила на работу достаточно рано, поэтому широкая площадь, отделявшая ее от остова, где находился офис корпорации «СтимКо», пустовала. Шаги Кай были легкими и неспешными. Через полчаса, когда от подъемников и общественных лифтов потянутся толпы, так бы уже не получилось.

Площадь Первого Запуска за выходные превратили в нечто удручающее. Сгелитиевый павильон, где проходили ярмарки вакансий от ведущих корпораций, перепрограммировали, основную массу «умного металла» увели к зданиям примыкающих улиц. Пространство расчистили под противоречащий законам физики, хоть и довольно занятный геометрический ансамбль. Кайтен не имела ничего против современного искусства; куда больше ее смутили двуслойные фасады зданий, в которые и ушел избыточный сгелитий.

Чтобы окончательно развеять сомнения, Кай остановила взгляд на одном из фасадов и держала фокус, пока поверх увиденного не появился результат измерений виртуальной рулеткой. Кайтен хмыкнула. Из-за ошибки в расчетах ответственного (не очень) архитектора угол между основной массой достройки и базовой панелью здания превысил норму на несколько десятых градуса. Со временем это могло спровоцировать деформацию сгелития.

Неодобрительно хмыкнув, Кай уткнулась носом в кашемировый шарф и чуть ускорила шаг. Здесь, под двадцатиметровым железным куполом, на искусственном свету, она чувствовала себя как под микроскопом. Любимый шарф и горячий латте сглаживали это чувство, но только частично.

Кабина наружного лифта легко взмыла, на мгновение даруя чувство невесомости, к которому даже за четыре года работы в «СтимКо» Кай не привыкла. Сквозь толстый слой стекла она смотрела, как ярус Митчелла быстро уменьшается, пока все объекты площади Первого Запуска, базовые и временные, не оказались как на ладони. Когда лифт остановился, Кайтен нехотя оторвалась от ярко освещенной панорамы и вышла на свой этаж.

Часы на периферии подсказывали, что она как раз успевает застать Вика у пропускной арки отдела безопасности, пожелать ему доброго утра и смутиться от его улыбки. Последнее никогда не входило в планы, но было неизбежно. Кай настороженно относилась к любым переменам в своей выверенной до мелочей жизни, но перемена в лице Виктора Сэйбека ее не пугала. Он тоже приходил на работу рано. Разве это не судьба?

Виктор и правда был у пропускной арки. Он как раз завершил сканирование и забирал у охранника сенсор и гарнитуру. Кайтен поняла, что торопится слишком явно, замедлила шаг, и в этот момент Вик ее увидел. Просияв, он что-то быстро сказал охраннику и прошмыгнул мимо арки в общую зону, к Кайтен.

– Привет!

Виктор был стройным и широкоплечим, с правильными чертами лица, смуглой кожей и серьезными голубыми глазами. Инженеры службы безопасности Цитадели носили форму, отдаленно напоминающую военный мундир. Виктору эта форма просто невероятно шла. Щеки Кай запылали, едва она об этом подумала.

– Доброе утро, – поздоровалась она, слегка наклонив голову.

Челка темной завесой упала на лицо, неоценимо помогая в борьбе со смущением. Кайтен носила челку со школы, когда еще комплексовала и пыталась спрятать за ней свой кибернетический глаз. Сейчас Кай почти свыклась с ним. Виктора, похоже, он и подавно не смущал.

– Не хочешь посмотреть кино прямо сегодня, после работы? – просто предложил он, приветливо глядя на Кай.

Она не понимала, как Вику удается так естественно держаться в рамках вежливости, при этом подталкивая развитие их отношений вперед. Не понимала – но восхищалась и не собиралась этому препятствовать.

– Я не против, – так же прямо сказала Кайтен, надеясь, что ее голос звучит достаточно непринужденно.

– Хорошо, тогда… у меня?

Сердце замерло, чтобы через мгновение забиться вдвое быстрее.

– Да… – Кай запнулась: перед глазами вспыхнуло напоминание. – Черт… прости, я, кажется, сегодня не могу. День посещения.

– О, день посещения пропускать нельзя. – Вику отлично удалось скрыть разочарование. – Тогда, наверное, в другой…

– Мой подопечный живет в одном остове со мной, – поспешила добавить Кай. – Поэтому даже после комендантского часа я смогу беспрепятственно подняться на свой уровень. Так что… Если ты не против, мы могли бы посмотреть кино у меня, сразу после.

– Отлично! – обрадовался Вик так искренне, что она опять смутилась.

– Мне пора. – Она кивнула в сторону коридора, ведущего в офисы «СтимКо».

– Да, мне тоже.

Быстро наклонившись, Виктор поцеловал Кай в щеку. Это было неожиданно, но она не возражала.

В свой отдел она вошла в приподнятом настроении. Рабочие места проектирующих пар разделялись полукруглыми тонкими стенками из чувствительного к виртуальным построениям материала. Появляющиеся на их внешних поверхностях маркеры выдавали, что никто еще не пришел. Почти никто.

– Кай, наконец-то! – Услышав ее шаги, из-за рабочей панели выскочила энергичная блондинка с собранными в хвост волосами. Этот хвост был словно индикатором ее настроения: сейчас он нетерпеливо взвился в воздух и хлестнул свою хозяйку по плечам. Одна из прядей, окрашенная в красный, свернулась на ее груди.

– И тебе доброе утро, Кира. – Кайтен поставила стакан, лишь наполовину опустевший, на тумбочку. – Рановато сегодня.

Кира Данлиш хмыкнула, складывая руки на груди.

– Мне очень хотелось кое-что тебе рассказать.

– Я заметила, когда едва не пропустила нужный ярус из-за стены твоих сообщений, – скептически произнесла Кайтен. – Ну, чего ты так сияешь?

Кайтен и Кира работали в паре уже два года, с тех пор как эксцентричный начальник их отдела решил, что раз у них имена начинаются на одну букву, это судьба. Сработаться оказалось непросто: Кира была слишком громкой для Кай, Кайтен казалась Кире невыносимо скучной. Но после первого же успешного проекта отношения между ними выровнялись. Кайтен была хорошим архитектором, Кира создавала потрясающие дизайны для расширений дополненности. Разбивать такую пару было бы преступлением, и они обе это понимали.

– Мой профиль взломал Монстр!

Кира выпалила это с такой радостью, будто речь не шла о покушении киберхулигана на ее собственность. Монстр был одним из многих паразитов Цитадели, промышлявших взломами сгелития, профилей и серверов, – просто делал это чуть более стильно, чем остальные.

– И? – приподняла бровь Кай. У нее насчет Монстра имелось свое мнение.

– Дополненность заглючило, появилась заставка с этой страшной мордой… я испугалась, но заставка тут же исчезла, а во входящих появилось сообщение от Монстра. Он ошибся профилем, а я – красотка. Разве это не мило?

Сияющая Кира натянула сенсорные перчатки. Ее глаза через розоватые стекла очков дополненности казались неестественно голубыми.

– Думаешь, он симпатичный? – Она озорно покосилась на Кайтен.

– Думаю, он преступник. А тебе стоит обновить антивирус.

Кира раздраженно цокнула языком.

– Кайтен, ты официально самая занудная особа в этом офисе. – Она ехидно улыбнулась. – Посмотрим, как долго этому парню из отдела безопасности придется растапливать твое ледяное сердце… Эм, Кай?.. Ты что, плачешь? Я сказала что-то не то?

– Линза, – выдавила Кай, лихорадочно нашаривая в сумке зеркальце, салфетку и раствор, пока ее правую щеку заливало слезами.

Если левый глаз Кайтен заменял кибернетический протез, то правый отличался высокой чувствительностью к транслирующим линзам. Эта проблема была распространенной в Цитадели, и на самом деле случай Кай считался достаточно легким. Кому-то, как Кире, приходилось использовать очки. Находились даже умники, добровольно заменявшие свои глаза протезами. Но если бы у Кайтен изначально был выбор, она бы ни за что так не поступила. Живые глаза отражали удивление, радость, страх, десятки и сотни эмоций. В стеклянных зрачках имплантов можно было разглядеть разве что отражение персональной дополненности.

Между обработкой линзы и возвращением ее на место Кайтен все-таки заглянула в реальность. Это всегда было… не очень приятно.

Рабочие станции теперь мало походили на творение высоких технологий. Каркасы, отделявшие их от офисного пространства, были расцарапаны и местами деформированы. Освещение оказалось резким, с заметным голубоватым отливом – того требовала дополненность, но за ее пределами от него болела голова. В дальнем углу цеха, на лишенной приятной текстуры стене, алел символ Гармонии – силуэт победоносно расправившей крылья огнептицы. Сейчас она выглядела неубедительно.

Кайтен не хотелось слишком долго видеть эту неуютную, холодную пустоту. Быстро закапав в глаз успокаивающим раствором и надев транслирующую линзу, она вернулась в свой привычный рабочий мирок – со всеми текстурами, сглаживаниями и прочими функциями, делающими декорации гораздо приятнее.

– Ты в порядке? – заботливо спросила Кира, явно чувствуя неловкость за то, что ее упоминание о Викторе пришлось так не вовремя. Кай про себя порадовалась: это давало ей полное право не развивать тему.

– Да, спасибо. – Она спрятала раствор и салфетки обратно в сумку и повесила ее на крючок рядом с рабочим местом. – Кира?

– Что? – Она встрепенулась, готовая оказать напарнице любую любезность.

– Обнови антивирус.

– Как скажешь, мамуля, – фыркнула Кира, тряхнув головой. Красная прядь переметнулась на другое плечо.

Кайтен надела специальные перчатки для манипуляции сущностями дополненности и пошевелила пальцами, проверяя их чувствительность. Она представляла себя дирижером: ее оркестр состоял из примитивных кривых, полигонов и формул, а их музыкой были новые временные здания, мосты и скульптурные ансамбли. Кай любила свою работу.

Она щелкнула пальцами. Перед глазами всплыло сообщение с просьбой подтвердить вход в рабочую программу, и Кай, сфокусировавшись, моргнула. Правый глаз немного саднил. Недовольно поморщиться помешала мелькнувшая мысль о Викторе – и к работе в тот понедельник Кайтен Винг приступила с легкой улыбкой.

2
Джун

Чем глубже в жилые районы, тем больше рекламных щитов лепилось на стенах зданий, временных и перманентных. Реклама, отображавшаяся на щитах в дополненности, подстраивалась под каждого пользователя, но за неимением линз Джун видел только серые от пыли транслирующие полотна – очередное унизительное напоминание о том, какое место в Цитадели отведено ему Гармонией.

Ярусы выше Ковалевской были неприветливы к сепарантам: идеально настроенная влажность воздуха, бесстыдно блестящий сгелитий временных зданий. Лица прохожих отличались беззаботностью, почти не встречавшейся у населения уровней пониже. И даже без текстур дополненности все здесь выглядело вполне симпатично.

По мнению Джуна, в этом не было ничего справедливого.

Гармония разделяла жителей Цитадели на пользователей и сепарантов. Первые имели доступ к дополненности, открывавшей дорогу к престижным профессиям, к науке и технологиям. Вторые, лишенные возможности использовать линзы, должны были трудиться, обеспечивая пользователям комфортные условия жизни и работы. Гармония обещала, что слаженность и самоотверженность приведут общество Цитадели к лучшему будущему. Громкие слова подкреплялись рядом социальных программ и постоянным подчеркиванием на всех официальных уровнях необычайной важности вклада сепарантов в общее дело. В этом заключалась Гармония. И в этом же – основная причина, по которой гармония в Цитадели была невозможна.

Джуну исполнилось двенадцать, когда случилось Полное Отключение, и его вместе с половиной города выбросило из дополненности. Так что он помнил прежнюю жизнь – с возможностями, мечтами и уверенностью в завтрашнем дне. Никто не мог отнять зародившейся из-за этих воспоминаний обиды. Никто не мог предотвратить то, во что она переросла.

Джун спешил. С началом комендантского часа переходы между уровнями автоматически блокировались. Если Джун не успеет, ему всю ночь придется провести на чужом уровне, прячась от патрульных. Штрафы за подобные нарушения больно били по карману. Патрульные, обнаружив нарушителя, больно били по чему хотели. В основном комендантский час распространялся на сепарантов, которых Гармонии было сложнее контролировать. Дополненности же объединялись в глобальную сеть, в которой каждый пользователь был на виду. Им гулять после разъединения уровней не возбранялось, это просто становилось сложнее из-за патрулей.

Джун миновал затянутый прохладной дымкой переход, прошел мимо торгового центра. Он старался не всматриваться в лица встречных прохожих. Открытый взгляд провоцировал ответный, а ему не стоило лишний раз светиться на средних уровнях. Идеалы Гармонии были ложью, предубеждение к сепарантам – реальностью. И чем ближе к разъединению уровней, тем больше подозрений он мог вызвать.

Он спустился на уровень Лейбница на одном из внешних лифтов. Голова неприятно гудела, и в который раз Джун зарекся пить с Майрой и Сонми. Последняя создавала в своей домашней лаборатории невероятные космические сыворотки, способные с пары глотков унести высоко за Пик Галилея. Но затем откат словно с размаху швырял тебя о бетон, и долго приходилось собирать мозги по кусочкам.

С шестиметрового потолка непрерывно капало: уровень над Лейбницем был техническим, там располагались кондиционеры, регулирующие температуру и влажность. Конденсат протекал через каркас, трещины в бетоне и сгелитий, собирался в лужи и хлюпал под ногами.

На уровнях, где жило большинство сепарантов, всегда было душновато. Вместо магазинов – бронированные автоматы с едой, часто зажевывающие купоны и выдающие просроченный товар. Вместо щитов для дополненности или рекламных экранов с общей трансляцией – плакаты с длинношеей птицей и призывами внести свой вклад в Гармонию. Из-за высокой влажности глянцевая бумага плакатов разбухла и пузырилась. Обрывки залипали в местах стыка сгелитиевых блоков, и никто не пытался их оттуда достать.

Еще на лестнице Джун стянул потертую кожанку, оставшись в майке. От нее ощутимо пахло алкоголем – похоже, он умудрился что-то на себя вылить. Преодолевая тошноту, накатившую от этого запаха, Джун нашарил в кармане ключ. Из квартиры потянуло какой-никакой свежестью: перед уходом он закрыл все окна и включил охладитель, прилежно отпахавший на последние талоны.

В ванной Джун оглядел свое отражение в зеркале, и на хмурое, помятое лицо наползла тень самодовольства. Тренировки с Майрой наконец дали положительный эффект. Приподняв майку, Джун посмотрел на прилично оформившийся пресс и усмехнулся: никогда не знаешь, какие бонусы на тебя свалятся, когда в принципе не ожидаешь от жизни поблажек. Особой мышечной массы из-за природного телосложения ему никогда было не набрать, по крайней мере без праймина. Но даже без широченных плеч и мощных мышц Джун, ладный и жилистый, выглядел неплохо.

Он осмотрел себя более придирчиво. Отросшие корни волос преодолели критический рубеж, после которого их следовало заново осветлить. Время еще было. Прислушавшись к своим ощущениям, Джун еще раз задумчиво взглянул на отражение.

– Либо научись пить, либо завязывай, – сурово велел он себе и пошел блевать в туалет.

Он успел умыться, почистить зубы и нанести на черные корни несколько первых мазков осветлителя, когда в дверь позвонили.

– Ну привет, – сказала Кайтен, входя в квартиру с полным пакетом еды.

Она жила на несколько уровней выше, на Авогадро, в том же остове, что и он. Благодаря работе в крупной корпорации у нее был доступ к межуровневым лифтам остовов, что позволяло легально игнорировать комендантский час. Прежде чем Джун успел ответить, Кайтен изучающе посмотрела на его недоосветленные волосы.

– Я не вовремя, да? – спросила она и тут же добавила: – Я сегодня ненадолго.

– Ненадолго? – Джун изобразил искреннее удивление. – Я полагал, ты наконец-то переезжаешь ко мне.

– Не раньше, чем вытравишь тараканов с кухни и поменяешь проводку.

– Ты разбиваешь мне сердце! Эти тараканы мне как братья. Вечно вы, женщины, пытаетесь разрушить мужскую дружбу.

– Вот поэтому ты до сих пор живешь один, – невозмутимо парировала Кай. Джун фыркнул.

Не всех спонсоров и сепарантов связывали такие близкие отношения. Это было скорее не принято: зачем лишний раз маячить перед глазами у аутсайдера? Зачем все некомфортные эмоции? Ведь после встречи ты поднимешься на свой благополучный уровень, а твой подопечный останется с жалкими подачками в убогой дыре. Но Джун и Кайтен знали друг друга еще до того, как Полное Отключение навсегда разбросало их по разные стороны Гармонии. У них была своя история.

– Покрасишь мне волосы? – просто спросил Джун, проходя следом за Кай в гостиную. Она положила пакеты на диван, обтянутый бледно-розовой искусственной кожей, повернулась к Джуну и чуть прищурилась. Тонкие крылья ее носа дрогнули.

– Опять пил всю ночь?

– Ну я же простой работяга. Надо же мне время от времени забываться? – хмыкнул Джун.

Он знал, что Кайтен не питает иллюзий по поводу его законопослушности. Когда-то он пообещал, что не будет создавать ей проблем, но это оказалось непросто. Работа в пиццерии под руководством вспыльчивого Джонара была настолько унылой, что уже полтора месяца Джун там не появлялся. Ему было немного стыдно за это. К счастью, Кай не пыталась его контролировать, только периодически напоминала, чтобы не делал ничего слишком уж глупого и в случае чего сразу шел к ней. Ей не слишком хотелось лезть в его жизнь без веских причин. Джуну тоже не слишком хотелось, чтобы к нему лезли. И они старались уважать желания друг друга.

– Надеюсь, твой босс тоже думает, что ты простой работяга. Вот твои купоны.

Кайтен вытащила из сумки-мешка аккуратную стопку цветных бумажек: оранжевые талоны на продукты, зеленые – на транспорт, синие – на оплату бытовых услуг и немного фиолетовых – для посещения музеев, парка аттракционов или кинотеатров.

– И еще.

На колени Джуна приземлились белая коробка и цветной пакетик с абстрактным узором, складывающимся в витиеватую двадцатку.

– С днем рождения, – улыбнулась Кай.

В коробке оказалось четыре капкейка, в пакете – шесть бутылочек качественного осветлителя для волос. Джун в восторге посмотрел на нее.

– Выходи за меня, – растроганно сказал он. Кай фыркнула. – Ну, тогда хотя бы помоги нанести осветлитель.

Она фыркнула еще раз и пошла в ванну мыть руки. В ее отсутствие Джун подумал было съесть один из капкейков, но стоило присмотреться к башням крема, посыпанным кондитерскими блестками, как под ложечкой предупреждающе засосало.

Кайтен вернулась с чистой миской, кисточкой и резиновыми перчатками, усадила Джуна на табуретку у окна и принялась за дело. Она была не слишком разговорчива, и после нескольких минут порхания кисточки у корней волос Джун заскучал.

– Как дела на работе?

– Ничего особенного. Профиль моей напарницы взломал Монстр. – Кай не отрывалась от покраски. – Но ничего не утащил.

– Не удивительно, что не утащил, – усмехнулся Джун. – Вряд ли твоя напарница – какая-нибудь замешанная в махинациях казино богачка.

– А это разве имеет значение для киберпреступников?

– Киберпреступник киберпреступнику рознь, – философски изрек Джун. – Монстр же не причиняет вреда невинным… ну, насколько мне известно. Снимает креды только со счетов тех, кто нечист на руку. Логотип у него крутой. Ну и вообще… Вспомнить хотя бы тот памятник ко дню празднования годовщины Второго Запуска…

– О, даже не напоминай, – процедила сквозь зубы Кай, погружая кисточку в голубоватую пасту осветлителя. – Это был мой проект. Ты не представляешь, как сложно без вспомогательных программ подобрать координаты, чтобы собрать сгелитий в точный профиль Главного Архитектора. И тем более не представляешь, что я почувствовала, когда на параде это лицо оказалось у памятника на заднице, потому что какой-то мелкий хулиган решил, будто запустить вирус в код уровня – это остроумно и круто. Если бы Монстр был чуть менее безруким и не оставил в коде следов вируса, этот случай положил бы конец моей карьере.

Она никогда не рассказывала о своем печальном опыте столкновения с Монстром.

– Конечно, я посоветовала коллеге обратиться в службу безопасности. Когда взламывают твой профиль в дополненности, в защите остается брешь. – Кайтен обошла Джуна, чтобы нанести осветлитель на корни спереди. – Ее не всегда можно заметить вовремя, и однажды тебя найдет именно тот вирус, который может… что-то по-настоящему сломать.

Ее левая радужка – золотистая с крошечным, никогда не меняющим диаметр зрачком – сверкнула. По мнению Джуна, киберглаз Кайтен выглядел круто. Она так не считала.

– Черт, перчатка порвалась. – Кай недовольно цокнула языком. – Пойду постараюсь отмыть руку. Я тут закончила, посиди полчасика и смывай.

Она удалилась в ванную, а Джун поднялся и потянулся, с удовольствием ощущая, как позвонки становятся на место. В дверь опять позвонили. И, поскольку Кайтен уже пришла, это был повод напрячься.

– Кайтен Винг здесь?

На пороге стоял незнакомый молодой человек. Линзы дополненности заставляли его светлые глаза приглушенно сверкать розовым в полумраке лестничной клетки. Он недоуменно смотрел на покрытые краской волосы Джуна, на его обтягивающую майку и понимающую улыбку.

– Нет, ее здесь нет, – с удовольствием ответил Джун, почти физически ощущая накалившую воздух ревность.

– Да, я здесь! – заявила Кайтен, выходя в прихожую. – Виктор?

Она явно не ожидала встречи, но нотки радости, с которой прозвучало имя, дали Джуну больше информации, чем любые объяснения. В этот момент он решил, что Виктор ему не нравится. Несмотря на располагающую внешность и высокий рост, он казался слишком мягким и нерешительным. Кайтен могла быть самой рассудительной девушкой на свете, но это не касалось выбора парней. Что раньше, что теперь.

Нельзя же и в самом деле так страдать из-за какого-то киберпротеза.

– Как ты меня нашел? – спросила Кайтен Виктора. С ее мокрых рук капала вода, кончики пальцев левой окрасились-таки в синий.

– Новый плагин для жилых уровней, – объяснил Виктор, продолжая глупо стоять на пороге. На его месте Джун давно бы перестал мяться и зашел в квартиру.

– То есть ты меня выследил, – натянуто улыбнулась Кайтен; на ее лбу появилась морщинка.

Джун, прислонившись к облезлой стене прихожей, тоже заулыбался. Он знал, почему она напряглась, и его искренне забавляло происходящее. Наконец Виктор понял, какую черту только что перешагнул.

– О господи, Кай, я не подумал, что это может выглядеть так. Я меньше всего на свете хотел показаться каким-то… озабоченным. Я просто освободился чуть раньше, думал, успею догнать тебя, вот и построил след. Прости, это больше не повторится.

Джун презрительно фыркнул: какой подкаблучник! Но Кайтен, казалось, эта глупая комедия вполне устроила.

– Ничего. Просто кому-то надо поучиться оставлять работу на работе, Вик.

Пока она бегала в гостиную за сумкой, Вик усиленно делал вид, что Джуна не существует. На прощание Кайтен взяла с него бесполезное обещание беречь себя. Когда парочка исчезла за панелями старенького лифта, язвительную улыбку смело с лица Джуна, точно порывом воздуха из охладителя.

Как бы он ни был привязан к Кай, это не отменяло истинного положения вещей. Бездонная пропасть незримо разделяла их, даже когда Кай мирно наносила осветлитель Джуну на корни. Сейчас она с этим растяпой Виком поднимется на свой замечательный уровень. Завтра обоих ждет интересная, высокооплачиваемая и престижная работа. Их жизни всегда будут проще, комфортнее, лучше благодаря постоянно присутствующей дополненности. Дополненная реальность в Гармонии давно поменялась местами с подлинной. Джуна ее лишили. И это его не устраивало.

Он обмотал голову выцветшим полотенцем, улегся на диван и проспал следующие сорок минут. После одной бессонной ночи ему предстояла вторая – и стоило набраться сил. Проснувшись с будильником, Джун смыл осветлитель и выпил воды из-под крана, стараясь игнорировать привкус ржавчины. На большее времени не было.

Вернувшись в гостиную, он сдвинул шкаф. За ним пряталась дверь в спальню родителей, не тронутую со дня их гибели и напоминающую о жизни до Полного Отключения. Заходить сюда было болезненно. Но необходимо. Потому что именно здесь находилось нужное окно.

Он перелез через подоконник на балкон, встал на его оградку и дотянулся до запасной пожарной лестницы. Этажи мелькали, плохо закрепленные ступеньки под ногами тряслись, и Джун упрямо не смотрел вниз. Так он добрался до последнего этажа уровня Лейбница. Здесь тошнотворно пахло техническим маслом и сгоревшей проводкой. Наручные часы показывали, что ждать осталось недолго.

Джун замер, чтобы лестница под ним не дрожала. Наконец чешуйки сгелития над головой начали медленно раздвигаться, открывая путь дальше. Он перепрограммировал их на свой страх и риск, запустив вирус в код уровня. Прошло четыре месяца, и никто его не выявил.

Забравшись на технический этаж, Джун прошел помещение с фильтрами и увлажнителями, уткнулся в тупиковую стену и надавил на сгелитиевые чешуйки в нужном порядке. Они сдвинулись, пропуская его вперед. Открывшаяся комнатка не отображалась ни на одном чертеже Цитадели и не обнаруживалась искателями аномалий в постройках.

На входе возвышалась гора пустых коробок из-под пиццы, и Джун понял, что забыл позаботиться об ужине. Он выругался и включил вентилятор, чтобы, случись ему не помереть сегодня от голода, не дать шансов и жаре.

Со вспыхнувших мониторов смотрели оскалившиеся маски токкэби, демона из корейской мифологии, известного своими злобными подшучиваниями над смертными. Голубоватое мерцание осветило многочисленные сокровища Логова: обработчики кода сгелития, трансляторы дополненностей, глушители сигналов сети и многое, многое другое. Джун поднял с пола один из своих рабочих планшетов и развалился на кресле-мешке, задумчиво уставившись перед собой.

Таких, как он, в Цитадели были десятки. Но никто из этих десятков, праздно взламывающих счета, здания и дополненности, не сделает того, что собирался сделать он. Не из жадности или желания повеселиться, а просто потому, что Гармония была несправедлива.

И Монстр собирался ее за это наказать.