Текст книги "Опыт периодизации социальной истории"

III. Антропогенез и возникновение трудовой функции

Если эволюция животного мира подготовила для возникновения человеческого общества такую высшую форму организации млекопитающих как стадо, то и человеческий труд возник не на пустом месте. Он возник на базе способности животного выполнять определённого рода работы: собирать съедобные растения, продукты и минеральные вещества, охотиться, переносить предметы и использовать их для добычи питания, исследовать и осваивать новые территории. Весь комплекс этих способностей наблюдается у приматов.

Антропогенез только тем и отличается от процессов образования других видов, что одна ветвь приматов приспосабливалась к меняющимся условиям среды за счёт обогащения внешних и сугубо индивидуальных по своей природе функций (питания и защиты) орудийной деятельностью. Превращение этой деятельности в систему, необходимость, логически привело к возникновению труда, ставшего, по мысли Ф. Энгельса, направляющим фактором антропогенеза.

Из перечисленных нами видов животной деятельности абсолютно все составляют содержание труда у человека на первой ступени его экономического развития – эпоху присваивающего хозяйства. Только производство орудий – исключительная прерогатива человека. Во всяком случае, так считали до недавнего времени, и только обнаруженные в Восточной Африке в районе оз. Рудольф примитивные орудия, в производстве которых специалисты подозревают группу австралопитековых, заставляют думать, что искусственные каменные орудия не дожидались появления «человека»3838
  Хауэлс У. 20 миллионов лет эволюции. «Наука и жизнь», 1973, №5, с. 81.


[Закрыть]. Поэтому вопрос о том, кого можно считать человеком, вновь обострился3939
  Дискуссию советских специалистов по этому вопросу см.: «Природа», 1973, №1 и 2.


[Закрыть], и на основании палеоархеологических материалов ясно одно – начало производства орудий – это только переломный рубеж в процессе становления человека. Значит, производство орудий – не главный или не полный отличительный признак Homo sapiens, а каких-то иных, принципиально человеческих, видов деятельности на заре человеческой истории замечено не было. Это заставляет думать, что процесс формирования трудовой функции как рассудочной деятельности складывается не только из производства орудий, но и из очеловечивания одной из животных деятельностей.

Во многом ещё фрагментарный, но уже многочисленный палеоантропологический материал показывает, что большое семейство гоминид ведёт свою родословную от существ, приспосабливавшихся к наземной жизни, удаляясь от общих с высшими обезьянами предков путём высвобождения верхних конечностей для систематического использования естественных орудий. Это стимулировало отбор морфологических признаков, лучше обеспечивающих прямохождение и манипулирование естественными предметами, превращая лапу животного в руку. Естественно, что систематичность манипулирования орудиями отражалась и на эволюции мозга, но в становлении так называемой «гоминидной триады» отмечена «определённая последовательность: развитие прямохождения опередило формирование подлинно человеческой руки, образование такой руки опередило разрастание мозга и прогрессивную перестройку его структуры»4040
  Алексеев В.П, Возникновение человека и общества. В кн. «Первобытное общество», М., 1975, с. 11—19.


[Закрыть]. Таким образом, ортоградность была условием совершенствования орудийной деятельности, а последняя была условием первых актов приспособления естественных орудий сначала к какой-то конкретной операции путём подправки, затем – и к руке с помощью предмета-посредника. Несомненно, что такие действия сопряжены с рассудочной деятельностью, и если подправка возможна на уровне интеллекта шимпанзе, так как по существу эта подправка является простым преодолением препятствий, для чего достаточно «элементарной рассудочной деятельности»4141
  Крушинский Л. В. Роль элементарной рассудочной деятельности в эволюции групповых отношений животных. «Вопросы философии», 1973, №11, с. 120—131.


[Закрыть], в которой животным сейчас не отказывают, то акт производства предполагает возникновение мышления, сущностью которого является моделирование событий4242
  Линдсей П., Норман Д. Переработка информации у человека. М., 1974., с. 471.


[Закрыть].

Выходит, что и мышление опередило появление «Человека разумного». Такой вывод, хоть и не привычен, рано или поздно придётся признать правомерным. Мышление, действительно, – не полный признак человеческого разума. Здесь будет достаточно краткого продолжения структурно-функционального анализа, начатого со стадной организации, чтобы иметь основания для такого направления в исследовании истории высших психических функций мозга.

Орудийная деятельность шимпанзе в добыче съедобных продуктов достаточной хорошо изучена советскими и зарубежными специалистами. Это исключительно индивидуальная функция организма, добывающего себе пищу. Логическим продолжением этой способности является её развитие у гоминид. Индивидуальность такой пищедобывательной деятельности уменьшает давление отбора со стороны организации на дивергентный поток мутаций с менее или более значительными (вплоть до перспективных уродств» – по Р. Гольдшмидту4343
  Вилли К., Детье В. Указ. раб, с. 255.


[Закрыть]) изменениями в способах добычи пищи, что является основным «творческим» потенциалом начальной стадии антропогенеза. (Схема №2)

Превратившись в постоянный спутник индивида, орудие пищедобычи определяет отбор более подходящих изменений в строении кисти и логически приводит к обработке орудия. Начало производства орудий – это «отпочкование» от орудийной пищедобычи принципиально новой функции, которая была возможной только на основе мутаций с такими изменениями черепа и мозга, которые могли породить мышление – эту, чисто оперативную (диахронную), функцию мозга.

Итак, к трём функциям (питание, размножение и защита), закономерности развития которых мы уже рассмотрели, добавилась четвёртая. Оставаясь индивидуальной функцией организма и потому диахронной в организационном смысле, первоначальное производство орудий не мешает формированию организации, строящейся на основе единственной действительно организационной функции размножения. Производство орудий только стимулирует уже отмечавшуюся тенденцию повышения организационной целостности в популяции гоминид, перешедших к производству.

Вопреки мнению Ю.И.Семёнова4444
  Семёнов Ю. И. Происхождение брака и семьи. с. 105.


[Закрыть], лучшая приспособленность первоначально к манипуляции орудиями, а затем и к их производству, была результатом естественного отбора. Эти индивидуальные качества повышали ранг особи в организации, поскольку делали эффективной их борьбу за биологические преимущества. Лучшее тому доказательство даёт Джейн Ван Ловик-Гудолл. Она зафиксировала факт повышения социального статуса самца шимпанзе Майка, который пришёл к власти в стаде, научившись производить невыносимый шум, манипулируя тремя металлическими бидонами4545
  Ван Ловик-Гудолл Дж. Среди шимпанзе. «Наука и жизнь», 1966, №5, с. 106; её же «В тени человека»., М., 1974, с.84, 128.


[Закрыть].

Таким образом, орудийная вооружённость приводит к усилению традиционной иерархии, закрепляя за умелым (Homo habilis) высшее положение, увеличивая его способности защитника (общественную роль в разделении обязанностей по детопроизводству). Последнее сопряжено с совершенно неоспоримым усилением роли зоологической семьи, поскольку прямохождение вызвало перестройку не только организма самца, но и самки. О её биологической трагедии уже много говорилось, но самое большое значение для решения проблемы имеют не домыслы о проценте смертности самок, а факты: увеличение продолжительности беременности и родительской опеки4646
  Каррингтон Р. Указ. раб., с. 147.


[Закрыть] и изменение физиологии половой жизни. Все эти факты, вместе взятые, делают небезосновательной мысль В. П. Алексеева об усилении зоологического индивидуализма у палеоантропов4747
  Алексеев В. П. Возникновение человеческого общества. В кн. «Первобытное общество. Основные проблемы развития». М., 1975.


[Закрыть].

Орудийная деятельность действительно играла прогрессивную роль, но только в смысле ускорения эволюционного процесса, а в стадных отношениях она играла очень консервативную роль. Если заметная, даже в стадах обезьян, тенденция к союзу равных даёт специалистам основание говорить о центральной иерархии, то в стадах гоминид производство орудий для некоторых из них могло стать тупиком развития. Поскольку здесь нет возможности рассматривать боковые отклонения от важного для нас магистрального направления, обратим внимание на то, что по главной для стада функции (размножения) союз равных превращается в группу самцов-монополистов. Кроме того, из-за их способности диктовать свою волю, самки склонны к сожительству с преуспевающими самцами.

Значение возрастного опыта в производстве орудий усилило и без того трудное положение подростков. Их жизнь держалась на волоске, поэтому и эта группа, заметная в стаде, не просто обособляется, а консолидируется. Вытесняемые на периферию стадной организации самцы– подростки, отстающие в производстве орудий по возрастным причинам, имеют одно преимущество перед зрелыми самцами-монополистами. Их главный недостаток с точки зрения стада – отсутствие самок в их холостяцком сообществе, становится очевидным преимуществом в связи с охотой.

Объединение монополистов – это объединение индивидуалистов, мирящихся друг с другом только постольку, поскольку находятся на равном положении. В этом объединении нет иной базы общности, поскольку каждый из них облечён властью в собственном гареме, и каждый защищает свои завоевания. Такая группа, как бы высоко она ни стояла в своих мыслительных способностях, неспособна подняться к кооперации усилий в охоте. Успех своей охоты они способны, не без основания, связывать со своими личными успехами в производстве орудий, поэтому их охота осталась в животной форме, единоличной, отличающейся от охоты шимпанзе только орудийностью.

Таким образом, если оперативная функция мозга (мышление) была включена в работу орудийной деятельностью, то в группе монополистов мысль не могла пойти дальше. Мышление, будучи продуктом производственного труда, остаётся в плену у породившей его функции. Другой путь был возможен только в противоположной группе.

Действительным достижением первобытной мысли было обратное умозаключение, функционально возможное только в группе холостяков. В отличие от монополистов-индивидуалистов, холостяки не были связаны по рукам и ногам биологической организационной функцией (размножением). Как достойные дети преуспевающих отцов, они способны были реализовать свою «мыслительную наследственность» совершенно в иной форме, чем производство орудий, а именно, в коллективной охоте. Последняя возникает не менее естественным путём, чем производство орудий. Коллективная охота тоже базируется на соответствующей функциональной основе стада – это диахронная функция коллективной защиты, актуальность которой возрастает именно у отстающих в производственном отношении молодых холостяков. На основе эффекта от простого сложения усилий при защите возникает коллективная форма охоты. В такой охоте совершенство орудий играет второстепенную роль, а однажды возникший успех открывает путь к более сложным формам кооперации действий. Как самцы-монополисты прогрессируют в индивидуальной и охотничьей деятельности, так и холостяки прогрессируют в коллективной охоте, но поскольку кооперация производительнее индивидуального труда, то результаты незамедлительно сказываются. Коллектив, вооружённый более примитивными орудиями, но способный к кооперации действий, становится серьёзной угрозой для животного царства.

Группа холостяков превращается в первый трудовой коллектив, связанный новой организационной функцией. Это зародыш нового социального качества, ставящий стадную организацию на грань социального потрясения.

IV. Революция

В обычных условиях смена поколений в стаде не нарушает принципов построения его иерархии, поскольку происходит индивидуальное замещение старейших особей, не способных выполнять главную биологическую функцию. Действует естественный отбор особей. С появлением же охотничьего коллектива холостяков, выработавшего социальную форму выживания, стадо раскололось на два качественно различных лагеря. Если прежде холостяки не могли и помышлять об участии в размножении, не обладая достаточной силой и производственными навыками, то теперь, с первыми успехами в охоте, вплоть до промысла крупных животных, их социальный престиж неудержимо идёт в гору, появляется основа для притязаний на монополию самцов-индивидуалистов. Опираясь на своё социальное качество, кооперацию действий, холостяки способны отбить самок у монополистов.

Не будем испытывать собственную фантазию в реконструкции конкретных событий, первой социальной революции, остановимся лишь на необходимых моментах, вытекающих из функциональных процессов.

Первый этап революции: раскол стада на две качественно различных группы – центральная иерархия (биологическое качество) и трудовой коллектив холостяков-охотников (социальное качество).

Второй этап: перераспределение самок – острый, социальный по форме, сексуальный по содержанию конфликт между самцами.

Третий этап: оформление новых отношений. Надо полагать, что ветераны первобытной революции не были последовательными революционерами, чтобы, однажды нарушив монополию на самку своего «классового врага», признать это право за своими потомками. По мере подрастания мужской части послереволюционного поколения продолжал действовать прежний механизм взаимоотношений в половой сфере. Взрослые мужчины не более сознательно пресекали поползновения на женщин со стороны половозрелых подростков, чем самцы в стадах животных. Однако, действуя в новых социальных условиях, существования двух групп, такой механизм пресечения половых устремлений внутри группы ориентировал их на противоположную группу. В действие вступала революционная традиция. Консервативные рецидивы, на которые молодёжь могла натыкаться в противоположной группе, легко преодолевались на основе опыта отцов, и сопротивление быстро становится чисто символическим. Естественно также и то, что для первых поколений, как и для ветеранов, приобретение половых партнёров, сопряжённое с определёнными трудностями, было связано с эмоциональным подъёмом борьбы и наслаждения, поэтому известные этнографии оргиастические празднества – это не что иное как революционные праздники, выросшие из борьбы с мрачным наследием ограничений половой жизни в стаде.

Именно таким, естественным путём, формируются первые социальные нормы: экзогамия группы, превращающейся в род со сменой поколений, и традиции, регламентирующие отношения в первой социальной организации, совпадающей с социальным организмом, способным осуществлять не только общественное производство, но и воспроизводство поколений – знаменитая дуально-родовая организация.

V. Теоретические выводы

Итак, проделав структурно-функциональный анализ отношений в стадной организации и кратко проследив эволюцию трудовой функции, столь удачно для нас решившей судьбу стада гоминид, мы можем сделать самые первые, требующие основательной разработки, выводы.

1. Морфологическая эволюция гоминид (дивергентный процесс антропогенеза), пройдя фильтр функционального развития стадной организации (конвергентный процесс), завершилась в ходе социальной революции. Первые социальные потрясения, участниками которых были уже мыслящие существа, без сомнения, оказали ещё большее психологическое давление на людей, чем последующие социальные революции. Только ломка стадных отношений и меняющиеся на глазах критерии социальной ценности, включили в работу социальную (синхронную) функцию мозга – сознание. Мозг получил принципиально новую информацию – социальное знание. Ещё очень скудное, но достаточное для работы мозга в синхронном измерении. Это знание практически продемонстрировало, что такое «мы» и «они».

Зоологическое «я», основанное на диахронной стороне трудовой функции – производстве орудий, и на диахронной функции мозга – мышлении, видимо, не получило развития, поскольку пало жертвой в неравной борьбе с кооперированным трудом, воплощённым в сознании, как «мы». Естественная смерь кучки стариков, бывших монополистов, если таковые вообще сохранили жизнь в ходе революции, на долгое время унесла из жизни первобытного общества всякий индивидуализм. Сама революция произвела окончательный морфологический отбор существ, способных жить в обществе – соизмерять свои поступки с требованиями нового способа коллективного выживания. Этот отбор прошёл только Homo sapiens.

1) Становится понятной мысль Ф. Энгельса о том, что общество возникает «вдобавок», вместе с готовым человеком. Оно формируется не одновременно с человеком, а только в ходе социальной революции – качественного скачка, венчающего становление человека.

Социогенез начинается с зародыша социального качества – охотничьего коллектива холостяков, открывая бурный дивергентный поток морфологического развития социальной организации неоантропа.

2) Последний из предварительных выводов должен коснуться самого важного вопроса, вытекающего из факта возникновения нового способа организации – чем, собственно, этот способ превзошёл предшествующие?

Чтобы достаточно обоснованно ответить на этот вопрос в этой статье недостаёт анализа каких-то иных способов организации, помимо способа, основанного на функции размножения. Более или менее основательно ответить можно, обратив внимание на особенности самой трудовой функции. Её двойственность проявляется в двух аспектах. Во-первых, это внешняя функция связи человеческого общества с окружающей средой, что исчерпывающе проанализировано в «Капитале» К. Маркса в разделе «Процесс труда». Во-вторых, это одновременно и структурообразующая функция организации, занимающая место как в синхронии, так и в диахронии. Последний аспект связан с тем, что трудовая функция возникает на основе способности отдельного организма производить работу и на социальной возможности кооперации работ. Все индивидуальные способности организма превращаются сознанием в постоянный набор функций, потенциально способных стать основой кооперации и, тем самым, занять господствующее положение в синхронии, т.е. стать структурообразующими. Это значит, что, будучи одновременно и внешней, и структурообразующей, трудовая функция фундаментально изменила принцип сохранения вида, поставив условие его существования в зависимость от внутренней перестройки, а знание и сознание дают возможность перестраиваться на основе всего морфологического и функционального потенциала предшествующей эволюции органического мира.

Не этот ли фундаментальный принцип организации органического мира имел в виду В. П. Алексеев, связывая его с содержанием начального возникновения социальных отношений4848
  Алексеев В. П. О Некоторых биологических факторах, важных для формирования социальной организации. «Советская этнография», 1974, №5.


[Закрыть]?

Список литературы

[1] Энгельс Ф. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.20, с. 491.

[2] Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т.23, с. 188—189

[3] Семёнов Ю. И. Как возникло человечество. М., 1966, с. 118—129.

[4] Там же, с. 30.

[5] Наиболее последовательно концепция антропосоциогенеза представлена Ю. И. Семёновым в той же работе, с. 26—33.

[6] Поршнёв Б. Ф. О начале человеческой истории. М., 1974, с. 380—403.

[7] Леонтьев А. А. О начале человеческой истории. Размышления над книгой Поршнёва Б. Ф. – «Советская этнография», 1975, №5, с. 145.

[8] Семёнов Ю. И. Проблема начального этапа родового общества. В кн.1, «Проблемы истории докапиталистических обществ». М., 1968, с. 196.

[9] Семёнов Ю. И. Происхождение брака и семьи. М., 1974, с. 106.

[10] Семёнов Ю. И. Как возникло человечество. М., 1966, с. 105.

11] Семёнов Ю. И. Как возникло человечество. М., 1966, с. 22.

12] Энгельс Ф., Указ. раб. с. 490; Семёнов Ю. И., Там же, стр. 31.

13] Файнберг Л. А. О некоторых предпосылках возникновения социальной организации. «Советская этнография», 1974, №5, стр. 94—103; Возникновение и развитие родового строя. В кН. «Первобытное общество». М., 1975, с. 49—87.14.

[14] Токарев С. А. Новое о происхождении экзогамии и о тотемизме. В кн. «Проблемы антропологии и исторической этнографии Азии». М., 1968,

с.260, 258.

[15] Семёнов Ю. И. Как возникло человечество., с. 472—477.

[16] Арутюнов С. А. О форме стада предлюдей. «Советская этнография», 1974, №5, с. 107.

[17] Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 25—26.

[18] Семёнов Ю. И. Объединения обезьян и человеческое общество. «Советская этнография», 1974, №5, с. 115.

[19] Вилли К, Детье В. Биология (биологические процессы и законы). М.,

1974, с. 655

[20]. J. Schaller. The mountain gorilla/ Ecology and behavior,

Chicago – London, 1963.

[21] Панов Е. Н. популяция и индивидуум: эволюция взаимоотношений. «природа», 1973, №3; Организация и эволюция популяцилнных систем. «Вопросы философии», 1973, №11.

[22] Эспинас А. Социальная жизнь животных. СПб., 1882, с. 393

[23] В дополнение к указ. работам Панов Е. Н. см.: Всех зверей язык узнал он… «Знание – сила», 1970, с. 40—42.

[24] Панов Е. Н. Организация и эволюция популяционных систем., с.135—136.

[25] Алексеев В. П. Генетика и антропология. «Наука и жизнь», 1969, №9.

[26] Тих Н. А. Предыстория общества. Л., 1970, с. 92

[27] Тих Н. А. Там же.

[28] Тих Н. А. Указ. раб., с. 278.

[29] Ван Ловик-Гудолл Дж. Мои друзья – дикие шимпанзе. «Знание – сила», 1972, №6, с. 51.

[30] Шовен Р. Поведение животных. М., 1972, с. 110.

[31] Каррингтон. Млекопитающие. М., 1974, с. 151.

[32] Тих Н. А. Указ. раб., с. 149—175.

[33] Вилли К., Детье В. Указ. раб., с. 655.

[34] В качестве исходной основы берётся неорганизованное скопление вида в соответствии с теорией Элли У. С. (1951). Такие скопления образуются на основе общих потребностей, например, пищевых. Выделение из этой массы группы «самец-самка» или «самцы-самки», связанной функцией размножения, может быть истощением пищевых ресурсов в месте первоначального скопления, или иным изменением среды. Именно отсюда начало перспективный и важный для нас способ организации вида.

[35] Подробнее см. у Панова Е. Н. Организация и эволюция популяционных систем., с. 137.

[36] Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 4.

[37] Хауэлс У. 20 миллионов лет эволюции. «Наука и жизнь», 1973, №5, с.81 38.Дискуссию советских специалистов по этому вопросу см.: «Природа», 1973, №1 и 2.

[39] Алексеев В.П, Возникновение человека и общества. В кн. «Первобытное общество», М., 1975, с. 11—19.

[40] Крушинский Л. В. Роль элементарной рассудочной деятельности в эволюции групповых отношений животных. «Вопросы философии», 1973, №11, с. 120—131.

[41] Линдсей П., Норман Д. Переработка информации у человека. М.,

1974., с. 471.

[42] Вилли К., Детье В. Указ. раб, с. 255.

[43] Семёнов Ю. И. Происхождение брака и семьи. с. 105.

[44] Ван Ловик-Гудолл Дж. Среди шимпанзе. «Наука и жизнь», 1966, №5, с. 106; её же «В тени человека»., М., 1974, с.84, 128.

[45] Каррингтон Р. Указ. раб., с. 147.

[46] Алексеев В. П. Возникновение человеческого общества. В кн. «Первобытное общество. Основные проблемы развития». М., 1975.

[47] Алексеев В. П. О Некоторых биологических факторах, важных для формирования социальной организации. «Советская этнография», 1974, №5.