Текст книги "По святым местам"

Сергей уехал в этот же день. Случилась оказия: отец Силуан собрался по своим делам в Салоники, поехал он на машине и взял с собой Сергея. Я остался еще на сутки.

Когда отец Лаврентий отвез меня в Дафни и помог купить билет на паром, я спросил у него, почему так медленно движется очередь на причал. Он ответил, что отъезжающие проходят таможенный досмотр. Я испугался, что меня с посохом не пропустят. Он ответил, что это мелочи, волноваться не стоит, и между прочим рассказал, что был свидетелем тому, как таможенник, обнаружив у одного из туристов видеокамеру, вынул из нее кассету и выбросил прямо в море.

– Тебе-то чего волноваться, у тебя ведь видеокамеры нет.

– Как нет, есть!

Тут уже монах переменился в лице:

– Да как же ты ее провез? Там ведь на причале в Уранополисе при посадке на паром на каждом шагу висят объявления, что на Афоне видеосъемка запрещена.

– И на каком же языке эти объявления? – съязвил я.

– Быстро вынимай кассету и прячь, – сказал Лаврентий и после того, как я дрожащими руками, вскрыв камеру, достал кассету и засунул ее в карман, улыбаясь, добавил: – Все равно найдут.

– Ну спасибо, успокоил, – ответил я и обреченно пошел на досмотр.

Таможенник, небрежно глянув на меня, почему-то махнул рукой и пропустил без досмотра моего саквояжа. Я отсалютовал отцу Лаврентию и счастливый взобрался на палубу парома.

Предпоследней на моем пути остановкой перед Уранополисом был монастырь Хиландар, и я усиленно молил Господа вразумить меня, стоит ли мне сойти на остановке и еще на сутки задержаться в этом монастыре. Дело в том, что с Афона меня отправили на день раньше. Из Салоников позвонил отец Силуан, сказал, что в Салониках штормит, а обычно через сутки этот шторм докатывается до Афона, и, опасаясь, как бы я не опоздал на самолет, дал команду отправить меня в Уранополис, пока погода это сделать позволяет. Я уже знал, что в монастыре Хиландар сквозь могилу царя Сербского – святого Симеона Мироточивого – проросла виноградная лоза, плоды которой исцеляют от бесплодия. Эта лоза плодоносит ежегодно, несмотря на то, что монахи за нею совершенно не ухаживают. Когда сын Симеона увозил мощи отца из монастыря в Сербию для прекращения междоусобной вражды братьев друг с другом, монахи монастыря сильно скорбели и плакали. Настоятелю монастыря явился во сне Симеон и объявил, что в утешение братии через его могилу произрастет виноградная лоза и пока эта лоза будет жить и плодоносить, монастырь будет стоять и процветать. В монастырь приходит масса писем с благодарностями от супружеских пар, которым эти плоды помогли обрести ребенка.

Но вот и Хиландар. На причале стоят пять человек. Я взял свою котомку и уже было собрался сойти на берег, как меня остановило следующее зрелище. Оказалось, что те люди, которые подсаживаются на паром не в Дафни, а с остановок по пути, тоже подвергаются таможенному досмотру. На паромах есть свои курсирующие туда-сюда таможенники. И этот досмотр, надо сказать, произвел на меня впечатление. Люди только успели ступить на паром, как содержимое их рюкзаков и сумок оказалось вываленным прямо на палубу. Если какие-то предметы и вещи были завернуты в бумагу или каким-то образом упакованы, то эти обертки попросту разрывались. Я попятился назад и уселся на свое место, уяснив, что во второй раз мне такой удачи вывезти с Афона видеокассету с отснятым видеоматериалом не представится.

До свидания, Святой Афон. Теперь я просто уверен, что обязательно приеду сюда еще раз.

2006 год

…И снова здравствуй, Афон!

Совершить паломничество на Афон предложил Сергей, и я согласился, потому как вдвоем сподручнее. Еще находясь на Чукотке, мы вышли на паломнический центр «Святая земля» и обо всем договорились. Как только я вылетел в отпуск, почти сразу же отправился в Москву, в офис центра, со своими документами и с документами Сергея и заключил там договор на поездку.

Мы вылетели в Салоники из Домодедова 11 августа 2013 года во второй половине дня. Поскольку мы оплатили трансфер, нас в аэропорту г. Салоники встречал автобус фирмы «Музенидис». Сервис делает поразительные успехи. Помнится мне, в прошлый раз таких услуг не было. В Уранополис мы добрались уже поздним вечером, где нас разместили на ночь в двухместном номере двухэтажного небольшого отеля. Мы поужинали в кафе, прогулялись по городку, посетили магазин, где Сергей выбрал мне рубашку навыпуск с длинными рукавами, так как я забыл взять из дома такую. Рубашка оказалась льняной, в синюю полоску, как роба у зэков, с двумя накладными карманами понизу. Купили себе греческие симки на телефоны, кое-как объяснившись с продавцом. Вернулись в номер, где выпили с устатку за благополучное прибытие закупленного накануне в дьюти-фри виски «Black Label». Выспавшись, пришли с утра к «Проскинитону» за получением диамонитирионов первыми. Народу не было никого. Без каких-либо проблем нам выдали за двадцать пять евро пропуска на Афон, и мы погрузились на паром. Надо сказать, что пропуска у нас были общими, а не на конкретный монастырь. Если тебе выписывают пропуск на конкретный монастырь, то фактически ты должен каждую ночь в течение времени своего пребывания на Афоне возвращаться на ночлег именно в этот монастырь.

А если у тебя пропуск общий, то это значит, что ты можешь рассчитывать на один ночлег в любом монастыре Афона. Таким образом, с общим пропуском легче путешествовать.

Люди на Афон едут с разными целями. В частности, на Афоне много просто туристов, и даже таких, которые верующими не являются. Я уже не говорю об иноверцах, которые буквально оккупировали Афон, делая свой бизнес на паломниках. Речь идет о мусульманах-албанцах. Эти ушлые предприниматели полностью узурпировали передвижение по Афону на мулах. Имея этих уникальных животных в собственности, они предлагают свои недешевые услуги по доставке на мулах людей, поклажи, строительного материала, воды, продуктов питания, короче всего, чего ни пожелаете, в те места, куда добраться другим видом транспорта, кроме как на своих двоих, невозможно.

Кто-то из паломников хочет больше увидеть и посетить как можно больше монастырей, скитов и келий. Кому-то ближе не внешнее ознакомление с монашеским островом, а стяжание благодати, внутреннее делание, нравственное очищение, несение бремени послушания, молитва, покаяние, исповедь, причастие и возвращение домой новым, чистым человеком. Чаще такие люди останавливаются в одном монастыре, где им настоятель определяет какое-либо послушание: камни таскать, на кухне помогать, территорию убирать и тому подобное. Кто-то едет просить о помощи в трудной жизненной ситуации. Как правило, это либо неизлечимые болезни, либо бесплодие.

Много таких, которые желают охватить все вышеперечисленное. Мы с Сергеем как раз из этой категории. Вообще Сергею все интересно, он на Афоне впервые, и мне радостно за него, потому что он приходит в восторг буквально от всего увиденного, услышанного и прочувствованного: от благословений настоятелей, от служб и песнопений, от молитв и акафистов, от прикосновений к святыням – к мощам святых и чудотворным иконам, от общения с монахами и другими паломниками, от переполняющего его чувства благодати, которое он периодически испытывает через прокатывающееся по его телу тепло. Я смотрю на него и вижу себя: я был таким же, когда попал на Афон в первый раз. Это было в 2006 году, то есть семь лет назад, практически в это же самое время, только в конце августа на день Успения Пресвятой Богородицы. Тогда я просто физически ощущал свою сопричастность с Творцом и Богородицей, мой внутренний духовный мир казался мне наполненным благодатью Божией до краев, чувства переполняли, сердце горело, слезы очищения катились из глаз. А сейчас у меня этого почему-то нет, я как пустой, ничем не заполненный сосуд, и я одновременно завидую Сергею.

Я про себя отметил, что с каждым годом качество паломничества на Афон совершенствуется. По сравнению с тем, что было семь лет назад, это очень заметно: во-первых, появился трансфер, во-вторых, количество дней пребывания на Афоне увеличилось с пяти до двадцати одного, в третьих, стал возможным выбор между общим и специальным диамонитирионом.

Высадившись с парома в Дафни, мы сразу же сели в автобус и отправились в Карею. Эти автобусы подвозят паломников в Дафни исключительно ко времени прибытия паромов и уже через десять минут отправляются обратно в Карею. Если на них не уехал в Карею сразу, потом либо нужно ждать прибытия следующего парома, либо добираться до места назначения пешком или на такси, если найдешь таковое. В Карее на площади уже стояло несколько автолайнов: один отправлялся в Ивер, два в Ватопед, большой автобус был зафрахтован паломнической группой. Мы решили ехать в Ватопед с ночевкой. И угадали. Только после ночевки в Ватопеде я понял: чтобы иметь хотя бы какое-то мало-мальски сносное представление о монастыре, о святынях, которые в нем хранятся, следует прибывать в монастырь на вечернюю службу, затем посещать утреннюю и только после утренней трапезы отправляться паломничать дальше. Мне было с чем сравнить и понять, что именно такой вид паломничества наиболее правилен и оптимален. В прошлый свой приезд так получилось, что я посещал монастыри, в том числе и Ватопед, как турист, наскоком: меня привозил в очередной монастырь монах из того места, где я обитал постоянно, я прикладывался к мощам, к иконам, и мы отправлялись дальше. Хотя, по большому счету, все по воле Божией. Видимо, в 2006 году мне был понятнее и нужнее для моего же блага именно такой вид паломничества, тем более что монах, который возил нас тогда по монастырям и скитам, одновременно выполнял роль гида. А в этот раз для моей души полезнее более глубокое погружение в Афон.

От Кареи до Ватопеда тридцать километров. Ватопед расположен на побережье Эгейского моря с другой стороны хребта полуострова. В Ватопеде нас, русскоязычных, разместили вместе в комнате на шесть коек на втором этаже гостиницы для паломников. Нас пятеро: шестнадцатилетний отпрыск с отцом с Украины, интересный москвич лет шестидесяти с длинными волосами и тонким голосом (если бы он не был глубоко верующим человеком, я бы сказал, что это либо музыкант-скрипач, либо художник, то есть человек искусства, и не просто искусства, а именно богемы) и мы с Сергеем. Тут же коротко перезнакомившись, мы отправились принимать душ и стираться; благо туалеты, душевые, тазики для стирки и сушилки расположены на этом же этаже вблизи от нашей комнаты. Наши знакомые уже заканчивали свои трехнедельные путешествия по Афону. С их слов стало понятно, что они далеко не бедные люди. Они побывали во многих местах и почти везде приобретали дорогие иконы. В Ватопеде, например, украинцы купили для церкви, прихожанами которой являются, икону Богородицы «Отрада и Утешение» за триста евро.

Потом мы отправились на вечернюю службу. Все-таки лучше, чем в этом киприотском монастыре, нигде не поют. Надо сказать, что на Афоне все церкви в монастырях построены одинаково по одному проекту, и службы проходят также одинаково. Монахи выстраиваются на противоположных краях церкви друг напротив друга и во время службы поют по очереди, как бы адресуя свои песнопения тем, кто находится напротив, и вроде бы даже соревнуясь в том, кто лучше споет. В Ватопеде эти две группы поющих монахов насчитывали по пять-семь человек с каждой стороны, а один молодой, высокий и красивый монах с прекрасным голосом все время сновал от одной группы к другой, как бы подзадоривая и увлекая поющих усерднее нести службу.

В Ватопеде служат около ста монахов. По их количеству Ватопед находится на втором месте после Эсфигмена, где живет около ста двадцати монахов. В последние три года на настоятеля Ватопедского монастыря навалились неприятности: против него греческими властями было возбуждено уголовное дело якобы за мошенничество с монастырскими землями, и он в 2012–2013 годах несколько месяцев провел под стражей. Только заступничество иерархов православной Церкви, в том числе и нашего патриарха Кирилла, смогло убедить греческие власти освободить настоятеля из-под ареста, но дело уголовное еще не закрыто. В истории это не первый случай, когда святым людям Господь посылает испытания. Наиболее тяжелые из них – это клевета. От клеветы в последние годы жизни страдал Лев Оптинский; от клеветы в изнасиловании пострадал Сампсон, которого его же монахи из-за этого отлучили от монашеского чина и изгнали из монастыря. В то же время такого рода испытания возносят этих святых на недосягаемую духовную высоту: через незаслуженные обиды и поношения, через страдания без вины в этой земной жизни люди стяжают себе венцы в жизни вечной.

После службы была трапеза. Кормили хорошо, стол богатый. А потом все паломники вернулись в храм, куда из алтаря уже были вынесены все святыни Ватопеда: частица Животворящего Креста Господня, пояс Пресвятой Богородицы, голова Иоанна Златоуста с нетленным ухом, голова Григория Богослова с нетленным веком, голова Евдокима Ватопедского. Затем русскоязычных собрал молодой русский монах Прохор лет тридцати и провел с нами самую настоящую душеполезную экскурсию по монастырю, выступив в роли православного гида. По-видимому, у него такое послушание. В частности, вот что он рассказал о Евдокиме Ватопедском. При перестройке одного из зданий монастыря были обнаружены мощи неизвестного монаха. То, что этот человек был святым, сомнений не возникало, потому что, во-первых, мощи благоухали, во-вторых, были нетленными, в третьих, располагались так, что было видно, что в момент смерти монах молился, в четвертых, были обнаружены в углу подвала, что свидетельствовало о том, что человек, почувствовав приближение смерти, в силу своей скромности спрятался и уединился, чтобы его останки не были обнаружены и чтобы им не поклонялись. Несмотря на все усилия, никаких сведений о нем раздобыть не удалось. Тогда назвали его Евдокимом, перенесли в алтарь и стали почитать наряду с другими святынями. Спустя некоторое время одному из старцев монастыря во сне явился этот монах, сказал, что они все сделали правильно и поблагодарил за уважительное отношение братии к себе, сказав, что хотя его зовут и не так, но он не возражает, чтобы почитали его под именем Евдоким.

Еще я запомнил рассказ Прохора об иконе «Ответчица». В Средние века монастыри часто подвергались разграблению: на них нападали и турки-османы, и просто разбойники. Как-то раз в двери монастыря постучали, и гостинник, убедившись, что за воротами всего один человек, направился их открывать. А это был разбойник, друзья которого спрятались в зарослях, ожидая момента открытия ворот с тем, чтобы перебить монахов и унести из монастыря все ценное. На пути монаха к воротам была ниша, в глубине которой фреска с изображением Богородицы с младенцем. Вдруг монах услышал голос: «Не открывай». Это предупреждение Богородицы в тот раз спасло монастырь. Когда монах рассказал братии о чуде, все пошли посмотреть на фреску и обнаружили, что изображение на ней стало другим. Младенец закрывал своей ручкой рот матери, как бы говоря: «Не предупреждай, они не достойны», а Богородица, убирая руку сына, говорила: «Все равно скажу». С этой чудесным образом измененной фрески была написана икона, после чего фреска приобрела свое первоначальное изображение.

В монастыре хранятся следующие чудотворные иконы Богородицы: «Алтарная», «Всецарица», «Отрада и Утешение», «Ответчица», «Елеоточивая», икона с пробитой пономарем щекой Богородицы.

Когда Прохор знакомил нас с чудотворными иконами, я поинтересовался, где пенал со смердящей рукой пономаря? Прохор с интересом посмотрел на меня и ответил, что его пришлось убрать, так как паломники стали растаскивать руку на сувениры. На мой вопрос, а где в настоящее время обитает русский монах Серафим, который семь лет назад одаривал меня поясками, приложенными к Поясу Богородицы, Прохор ответил, что Серафим возвысился и в настоящее время лет уже как пять несет службу архимандритом в монастыре Тродос на Кипре. Якобы Серафима туда переманил его однокурсник по духовной семинарии. Я попытался поговорить о том, как русскому монаху трудно попасть на службу в Ватопед, на что Прохор заявил, что в настоящее время никаких трудностей не существует. По его словам, проблема заключается не в том, что монахов из России на Афоне не приветствуют, а в том, что они сюда не сильно и стремятся, то есть ехать не хотят.

После экскурсии Прохор пообещал нам выдать по одному пояску. А мне заказали пять. Я было расстроился, но, узнав, что мы с Чукотки, Прохор дал мне и Сергею в виде исключения по два пояска каждому. Считается, что эти пояски исцеляют от болезней, в том числе от рака и от бесплодия. Мы лицезрели, как во дворе прямо под нашей комнатой, сидя на лавках за длинным деревянным столом, с помощью нехитрых приспособлений монахи и несколько трудников делают заготовки этих поясков и помещают их в скрученном виде в полиэтиленовые пакетики с аннотациями на греческом, английском и русском языках. Возможно, аннотации существуют и на других языках, не знаю. Затем эти заготовки прикладывают к Поясу Богородицы, после чего раздают тем, кто об этом просит.

После этого мы посетили церковную лавку. Кстати, единственное место на Афоне, где в церковной лавке за произведенные покупки можно рассчитаться пластиковой картой, это Ватопед.

В три часа ночи 13 августа 2013 года мы уже стояли на утренней службе. После утренней трапезы у нас еще оставалось время до катера, и я снова отправился в храм в надежде встретить Прохора и выпросить у него еще пару поясков, но двери храма оказались закрыты. Вернувшись обратно, я увидел, что Сергей у иконы Богородицы вычитывает акафист, а в нашей комнате полным ходом идет уборка, при этом наши вещи уборке мешают. Наши соседи по комнате уже уехали к этому времени из монастыря на рейсовом автобусе. Я быстро собрал вещи и вынес их в коридор гостиницы, после чего снова пошел бродить по монастырю. К моему удивлению, двери храма оказались открытыми. Я вошел и увидел, что человек десять паломников прикладываются к Поясу Богородицы и к голове Иоанна Златоуста. Других реликвий из алтаря вынесено не было. Оказалось, что это паломники, прибывшие на рейсовом автобусе со своим гидом. Поскольку они не посещают служб и не остаются в монастыре на ночлег, им выносят из алтаря только две вышеназванные святыни. Я еще раз приложился к святыням и отправился за Сергеем. Он к этому времени уже закончил чтение акафиста, и мы быстро прошли в храм. После того как Сергей приложился, я спросил у русскоговорящего трудника, готовившегося запереть за нами двери церкви, нельзя ли получить пояски. И тут, о чудо, появляется монах-грек, трудник переговаривает с ним. Монах интересуется, были ли мы на службе, и, получив утвердительный ответ, уходит и возвращается с четырьмя поясками для нас. Я вне себя от счастья.

И после этого мы спешим на пристань. В 12 часов 30 минут к пристани причалил небольшой быстроходный катер, в него погрузилось восемь человек. Следующая остановка по направлению к Греции – монастырь Эсфигмен. Это название означает «стесненный со всех сторон». И действительно, с трех сторон монастырь окружают горы, а с четвертой море. Вообще-то мы не собирались его посещать, наш путь лежал в сербский монастырь Хиландар, но Эсфигмен оказался по пути, и мы решили в него зайти. Я абсолютно ничего не знал об этом монастыре, а Сергей перед поездкой вычитал, что этот монастырь раскольничий. С 1972 года монахи Эсфигмена находятся в ссоре со всем православным миром и даже не поминают на службах патриарха Константинопольского, полагая, что он предал православие, потому что пошел на уступки иноверцам. Эсфигмен полагает, что только он в настоящее время является единственным оплотом православной веры, только он правильно понимает, что такое истинное православие и как должен вести себя, молиться и служить истинный христианин. Как сказал нам один русскоязычный монах Эсфигмена: «Настоящего православия в России, по-видимому, уже не осталось, если только в домашних церквях». Этот же монах отказался принять от меня подарок – тульский пряник в картонной упаковке, потому что на ней увидел штрих-код. «Спасибо, – сказал он мне, – Я вижу, что ты даришь от всей души, но не возьму. Сатанинская печать на нем, игумен запрещает».

Катер добрался до Эсфигмена за сорок минут. Монастырь расположен прямо у моря. От моря его отделяет только узкая полоска набережной. Когда окна келии, расположенной со стороны моря, открыты, слышен приятный плеск волн. Рыбы в воде немерено. Возможно, потому, что монахи отходы от кухни выливают прямо в море. Рыбы, и мелкие и крупные, атакуют со всех сторон эти остатки пищи: от больших кусков хлеба до арбузных корок. Над монастырем развевается на ветру черно-белый флаг монастыря с вышитым на нем девизом «Православие или смерть». Издалека этот флаг похож на пиратский. Монастырь представляет собой крепость, наружные стены которой вкруговую отгораживают и защищают внутреннее пространство монастыря от внешнего мира и одновременно являются жилыми помещениями для монахов и гостиницей для паломников. По большому счету все монастыри так устроены. Внутри двора монастыря находится церковь. Вначале мы никак не могли понять, как попасть внутрь монастыря. Но вместе с нами с катера сошел еще один паломник, который, как позже выяснилось, является завсегдатаем этого монастыря, во всяком случае, монахи его хорошо знают. Сообразив, что он знает дорогу, мы благоразумно последовали за ним, потому что выяснить у нескольких монахов, сидевших на улице, как пройти в монастырь, не удалось: они нас не понимали. Этот паломник лет шестидесяти, сдвинув перегораживающую проход в деревянном заборе палку в сторону, скрылся из виду. Мы прошли следом и оказались на поле, засаженном кустами помидоров. За забором, налево от того места, где мы вошли, располагались деревянные постройки типа сараев-помещений с находившимися в них поленьями дров, инструментами и разного рода хозяйственным инвентарем. Двери этих построек были распахнуты настежь. Справа находилась кузница. Мы прошли по тропинке вдоль поля метров тридцать и вышли через калитку на берег пересохшей речушки. Повернув налево, метров через пятьдесят дошли до ворот монастыря. Оказалось, что его основные ворота расположены с противоположной от моря стороны. Слева от входа в монастырь имеется небольшой искусственный водоем размерами три на три метра, наполненный мутной водой, в котором плавает несколько среднего размера рыб. Мы прошли через ворота во внутренний двор и поднялись по лестнице на второй этаж архондарика, где нас встретил гостинник. И здесь Сергей меня удивил: оказалось, что он отлично владеет английским языком и может сносно на нем говорить. Нас угостили кофе и предложили покушать, но мы отказались. Потом мы внесли данные о себе в книгу посетителей, и нас провели в комнату, четыре окна которой выходили прямо на море. В комнате двенадцать кроватей, печка и кроме нас еще пять человек, ни один из которых не говорит по-русски. Мы решили, что в этом монастыре русскоязычных не встретим. Удобства в коридоре, горячей воды нет, света нет, отопления нет. Как потом выяснилось, монахи в этом монастыре ведут аскетический образ жизни: зимой топят кельи дровами, которые сами заготавливают; вместо электрического света пользуются лампами, похожими на керосиновые, но мне показалось, что источник света у них аккумуляторный. Душ для паломников отсутствует, правда, можно пользоваться тазиками для стирки белья и тут же вывешивать постиранное белье на протянутые бельевые веревки. Но это все совсем не значит, что монахам чужда цивилизация. Прямо в двухстах метрах напротив ворот расположены мастерские и гаражи с техникой. И там все есть: и электричество, и трактора, и электроинструмент, и горючее.

Разместившись в комнате, мы отправились знакомиться с монастырем: отыскали церковную лавку, которая оказалась закрытой. Пытаясь выяснить, когда лавку откроют, мы снова подошли к воротам, как вдруг сидевший на входе монах заговорил с нами по-русски. Отцу Евгению за семьдесят, и он подвизается в Эсфигмене уже тринадцать лет. Его послушание – стоять на воротах, впускать и выпускать паломников, следить за порядком, запирать ворота на ночь. Сам он родом из Абхазии, но оттуда уехал еще подростком. Поговорив с нами немного, Евгений предложил нам, пока есть время до службы, посетить пещеру Антония Украинского. Эта пещера и часовенка над ней находятся на вершине горы справа от монастыря. Когда мы сходили с катера, я никак не мог понять, как туда можно добраться. Но Евгений рассказал нам, по какой тропинке следует идти, и мы пошли. По пути при выходе с огорода увидели кузнеца, мастерившего монашеские посохи с эмблемой на них Эсфигмена. Такие же готовые посохи с прикрепленными к ним ценниками мы видели стоявшими в урне при входе в церковную лавку.

Как ни странно, но мы по петляющей вокруг горы тропинке добрались до часовенки очень быстро. И каково же было наше удивление, когда выяснилось, что в расположенной под часовней пещерой в течение двадцати лет жил в уединении Антоний Киево-Печерский. Уже после этих двадцати лет служения на Афоне ему было видение: отправляться в пещеры под Киевом, где он и основал впоследствии знаменитую Киево-Печерскую лавру. Своим подъемом и расцветом в свое время Эсфигмен обязан именно Антонию, ради которого богатые почитатели жертвовали монастырю и деньги, и украшения, и иконы, и даже пожертвовали ручной работы резной из дерева иконостас. Мы помолились в часовне, где на пюпитре лежал раскрытый посередине молитвенник на русском языке.

Возвратившись обратно, пошли на службу. После службы потрапезничали: подавали рыбу и черный хлеб большими кусками, но черствый, воду и масло в кувшинах, арбузы, какую-то похлебку, овощи. Наесться хватило, но было видно, что монастырь живет бедно. Да это и объяснимо: с 1972 года монастырю никто не помогает, он живет на собственные средства, фактически своим внутренним натуральным хозяйством, даже рыбу ему ловить в море запретили, и монахи вынуждены ее покупать на стороне для своих нужд. Резко сократилось число паломников, практически ежегодно монахов пытаются насильно выселить из монастыря: отказавшись почитать патриарха Константинопольского, монастырь стал изгоем, и теперь считается, что монахи занимают здание монастыря и вообще находятся на Афоне незаконно.

После трапезы открылась лавка, и мы купили там по посоху и по майке черного цвета с логотипом монастыря «Православие или смерть». Не успели мы еще купить всего, чего хотели, как за нами пришел отец Евгений и передал нас священнику Илии лет тридцати пяти-сорока. Илия оказался вторым русскоговорящим монахом. Он осетин. Илия провел нас в церковь и стал выносить из алтаря монастырские святыни, одновременно рассказывая нам, что они из себя представляют.

Мы приложились к частице Креста Господня, к голове апостола Иакова, к стопе Марии Магдалины, к частицам мощей Григория Паламы и Карла Великого, к крови Иоанна Предтечи, к мощам великомученика Эсфигменского, прославившегося тем, что когда ему во время молитвы отрубили голову, он еще два часа бил поклоны без головы. Илия рассказал, что в старые времена в монастыре специально с детства готовили добровольных мучеников во имя Христа, которые подвергали себя разного рода физическим мучениям и страданиям. Великомученик Эсфигменский был из их числа.

Я заметил икону Богородицы, в киоте которой было очень много пожертвований: колец, монет. Илия рассказал, что монахов как-то пытались выселить из монастыря при помощи греческого спецназа – специалистов по подводному ориентированию. Так вот, когда им отдали приказ штурмовать монастырь и они под водой поплыли от корабля к монастырю, на полпути им поступила команда вернуться обратно на корабль. Когда они вернулись, выяснилось, что никто такого приказа не отдавал. И так произошло три раза подряд, после чего командир группы подводников-диверсантов отказался исполнять приказ. После этого несколько человек из этого подразделения уволились со службы и постриглись в монахи в их монастыре. А эти подношения иконе сделаны именно этими бойцами: считается, что матерь Божия защитила монастырь от поругания.

Когда Илия узнал, что мы с Чукотки, он не смог скрыть своего восторга и благословил нас мощами святых. Спросив, когда мы уходим, попросил не торопиться и задержаться, не объяснив, зачем. Времени у него уже не было, начиналась монашеская служба, и он нас покинул. Больше нам увидеть его не довелось. Почему-то на утренней службе его не было, отец Евгений ничего не знал, и мы, так и не попрощавшись с Илией, о чем сильно сожалели, отправились утром 14 августа 2013 года пешим ходом вглубь полуострова в сербский монастырь Хиландар, что в переводе означает «тысяча пожертвований».

По пути лицезрели огромные плантации монастыря Эсфигмен с фруктовыми деревьями, в большинстве нам неизвестными, и с виноградниками и кактусами. До монастыря Хиландар мы дошли неспешным шагом за сорок минут. Оказалось, что этот монастырь расположен на равнине, скорее даже в ущелье, со всех сторон окруженном горами, так что сотовая связь в этом месте оказалась недоступной. Мы пытались подняться наверх, чтобы мобильники заработали, но эта попытка оказалась бесполезной. Запомнился интересный эпизод. Спускаемся с горы по направлению к монастырю после неудачной попытки позвонить и проходим мимо чистого уютного домика, во дворе которого расположена беседка со столиком, рядом ухоженный огород. Идиллия, гармония, благодать. Так и кажется, вот сейчас из дома выбежит маленький сорванец, а вслед за ним его мама. И вдруг как обухом по голове – что же это я, на Афоне женщин нет. Такие ассоциации возникали у меня на Святой Горе неоднократно.

Честно сказать, я ожидал от этого монастыря большего, потому что по крови сербы из западных славян самый близкий нам русским народ, наши младшие братья. Но так всегда в жизни. Не рассчитываешь на что-либо хорошее и неожиданно получаешь сказочное удовольствие. И наоборот – настрой на максимум, как правило, оборачивается разочарованием. Так во всем. Как-то совершенно случайно, за компанию, попал на представление Романа Карцева (ну что там, думаю, увидеть хорошего можно, кроме «А вас» и «Вчера раки были большие») и ушел с концерта, восхищенный талантом Мастера. А с каким воодушевлением и подъемом шел на концерт Олега Митяева, кто бы знал! И исплевался: заелся мэтр, забурел, хамит.