Текст книги "Война Бешеного"

– Все в порядке? – спросил Виктор. – Тебя никто не видел?

– Да нет, в три часа ночи тут разве что кошки бродячие сами по себе гуляют. За полчаса еще ни один человек не нарисовался.

– Пошли, машину я за углом оставил.

Они отправились к соседнему переулку. За углом стояла уже не «БМВ», а обычные «Жигули».

– Это моя машина, Елена Викторовна просила обойтись без представительских понтов, – сказал Виктор, садясь за руль.

– Хороший ты мужик, Виктор, – серьезно сказал Савелий, – вижу, что не за деньги у своей хозяйки служишь. Тогда за что же, если, конечно, не секрет?

– Ты прав, деньги здесь ни при чем. Я в армии в десанте служил, сначала под Новгородом, потом наш полк в Чечню передислоцировали… Ну, конечно же насмотрелся там всякого. Самое страшное – это когда своих корешей, братков кровных, с которыми из одной миски ел, собственными руками хоронишь. Я, когда из Чечни пришел, долго себе места не мог найти, все не мог понять, как это мы там свою и чужую кровь лили литрами, а здесь хряки всякие жируют напропалую. Как увижу такого, разом замочить его тянуло. Повезло, что автомата у меня в руках не было, а так, наверное, сидел бы уже…

– Это мы все проходили, Виктор, – откликнулся Бешеный, – я сам два срока в Афгане отвоевал. Отлично тебя понимаю. А как же ты в телохранителях очутился? Вроде бы охраняешь тех, которых ненавидишь?

– Да нет, Елена Викторовна не такая. Я случайно к ней попал. Наши матери когда-то вместе работали, они и теперь дружат, чай ходят друг к дружке пить. Ну, моя мать и рассказала про мои мытарства. А Елена Викторовна, как только обо мне узнала, так сразу нам домой позвонила и предложила шофером у нее на фирме поработать. Это я уж потом и охранять ее стал, само как-то получилось. Вокруг нее столько сволочи всякой вьется… Я как-то одного такого от нее отшил, ну, она и предложила стать своим личным телохранителем… До меня у нее охраны не было. Она только в последний год в гору пошла. Да я бы и без денег у нее работал, она знаешь какая!..

«Наверняка парень в Алену влюблен, – подумал Савелий, – да, с таким она как за каменной стеной».

– Что же ты ее в Москву одну отпустил? – спросил он.

– Ну… я же ей не начальник. Как решила, так и сделала. Была бы моя воля…

– Ладно, замнем для ясности…

На набережной Фонтанки они подъехали к большому старому дому.

– Вот… – Виктор протянул ключи Савелию. – Третий этаж, квартира тридцать семь. Продукты в холодильнике, на пару дней должно хватить. Все остальное найдешь в ванной.

– Постой, это чья квартира? У кого еще от нее ключи? – Савелию никак не улыбалось принимать нежданных гостей.

– Квартира бывшего мужа Елены Викторовны. Она ее теперь для своих гостей использует. К ней много народа отовсюду приезжает. Не волнуйся, эти ключи мои. Есть еще одни, но только у хозяйки.

– А муж?

– Мужа нет. Два года назад погиб. Вроде бы несчастный случай, но никто в это не поверил. Фирма раньше ему принадлежала. Правда, Елена Викторовна после смерти мужа ее здорово раскрутила, направление работы стало совсем другим, да и вообще… Так что, можно сказать, она и является настоящей создательницей «Лика».

– Спасибо, Витек. Ты мне свои координаты оставить не забудь. Мало ли чего в жизни происходит. Может, и у меня получится тебе помочь. Чем черт не шутит, вдруг без работы останешься или надоест тебе в шоферах ходить. У меня в Москве один братишка есть, он помогает таким, как ты, с работой. Слышал о такой ассоциации «Армада»?

– Что-то новое, да?

– В конце прошлого года образовалась – для ветеранов всех локальных войн!

– А вот это правильно! Не одни же «афганцы», извини, кровь на войне проливали…

– А чего извиняться? Прав ты… К «Армаде» многие известные люди подключились: и Борис Громов, и замминистра обороны Грузии Гурам Николашвили, и игумен Киприан…

– Об этом батюшке слышал… у него вроде единственного есть печать войскового священника?

– Точно! Знаешь, «Армаду» поддержала даже Великая Джуна!..

– Уговорил! – улыбнулся Виктор. – Если что – сразу к вам. Это бывшие «афганцы» дело раскрутили?

– Типа того. Но там не только «афганские ветераны». Есть такие, что успели и в Чечне повоевать, и по другим «горячим точкам» поболтаться. Короче, если понадобится, я тебя с ними сведу.

Бешеный вылез из машины и проводил взглядом отъезжающие «Жигули» Виктора. Затем вошел в подъезд и по широкой, плавно извивающейся лестнице поднялся на третий этаж.

Квартира оказалась громадной.

«Никак не меньше ста квадратных метров будут…» – подумал Бешеный, проходя по длинному широкому коридору и разглядывая высокие пятиметровые потолки со старинной лепниной по периметру.

Он осмотрел просторную спальню, потом сходил в не менее просторную ванную комнату, принял душ и, чувствуя, как на него наваливается усталость – все-таки вторые сутки почти без отдыха, – забрался в необъятную постель и мгновенно уснул крепким, но чутким сном…

Он проснулся от трели телефонного звонка, огляделся и заметил у изголовья кровати стоящий на красивом старинном столике вполне современный радиотелефон. Протянув руку, он снял трубку.

– Как спалось? – раздался бодрый голос Алены.

– Отлично! Спасибо огромное за квартиру.

– Не стоит. Ты пока обживайся, я днем заскочу тебя проведать, у меня есть свободное время где-то между пятью и семью часами. Только не уходи никуда, слышишь? Кстати, это в твоих же интересах!..

– Повинуюсь, госпожа, буду сидеть дома как паинька и ждать своего ангела-хранителя, – пошутил Бешеный.

– Тогда пока-пока! – сказала Алена и положила трубку…

Савелий сидел в гостиной и смотрел по телевизору какую-то чушь. Ему тошно было от свалившегося на него безделья, но никаких иных вариантов не просматривалось. Иногда умение терпеливо ждать гораздо более необходимое качество, нежели бездумные активные действия…

Размышляя об этом, он услышал у входной двери какой-то шум. Савелий вскочил и стремительно оказался у двери гостиной, готовый встретиться с любой неприятностью.

Но это оказалась Алена.

– Ау! Где ты там? – позвала она Савелия и, догадавшись, добавила: – Можешь не прятаться, пришли свои.

Бешеный вышел ей навстречу, он перехватил из ее рук большой пластиковый пакет, заглянул в него и, увидев несколько бутылок и коробки с деликатесами, буркнул:

– Это еще зачем? Я и картошечкой с салом могу обойтись…

– Не ворчи. Не хочешь – не ешь, другим пригодится.

Алена прошла в гостиную и скинула шубку на подлокотник кресла.

– Уф! Устала… С утра сплошная беготня. Может, покормишь меня? А я пока поваляюсь. Мне вечером снова в форме надо быть, еще пара встреч предстоит.

– Сделаем! Отдыхай, я быстро!

Савелий потащил пакет с продуктами на кухню. Вывалив все на большой стол, он провел ревизию содержимого и решил, что приготовит рыбный салат, котлеты по-киевски и жареную картошку, а готовить быстро и вкусно он умел.

Через полчаса они сидели за немудрено накрытым столом и с отменным аппетитом поглощали все, что приготовил Савелий. Алена попросила открыть бутылку красного вина, и они вдвоем под вкусную еду без труда быстро ее опорожнили.

После еды они снова оказались в гостиной. Алена прилегла на диванчике, примостив свои красивые ноги на большую подушку. Савелий решил помочь ей восстановиться. Он взял ее узкие ступни в руки и, сосредоточившись, принялся их массировать. Алена, откинув голову, закрыла глаза и расслабилась. Иногда она тихо постанывала от удовольствия.

– Господи, да ты просто волшебник! – восхищенно проговорила Алена, когда Савелий закончил процедуру. – У меня после твоих рук такое чувство, будто на ногах крылья выросли. Иди сюда, я тебя поцелую за такой сказочный дар.

Савелий наклонился над лежащей Аленой. Она потянулась к нему руками, обвила за шею и прижалась к его губам своими. Поцелуй был долгим, нежным и страстным. Поначалу Савелий лишь придерживал ее рукой, но потом, почувствовав, как она все крепче и крепче прижимается к нему своей высокой грудью, он, постепенно распаляясь, уже не просто отвечал поцелуем на поцелуй, а, захватив инициативу, позволял своей свободной руке все больше и больше вольностей, направив в кончики своих пальцев эротическую энергетику.

– Хочу тебя! – прошептала сквозь поцелуи разгоряченная Алена, спешно расстегивая пуговицы на его рубашке. – Возьми меня, сильно возьми!..

Продолжая целоваться, они стали срывать друг с друга одежду. Когда вся одежда упала на пол, Савелий подхватил Алену на руки и понес в спальню. Откинув одеяло, он положил ее на белоснежную простыню и несколько мгновений любовался ее прекрасным телом. Потом наклонился и принялся медленно целовать ее гладкую, упругую кожу, набухшие темные соски, впадину пупка, набухший от желания бутон ее клитора. Тем временем его большой палец нашел пылающий, сочащийся смазкой вход и, погрузившись во влажный жар, начал нежные движения.

Алена с громкими стонами извивалась под его поцелуями. Ее руки судорожно поглаживали крепкое тело Савелия, затем ее правая рука нашла его возбужденную от страсти плоть, тело ее как-то особенно сильно изогнулось, и Алена закричала:

– Войди в меня! Войди до конца! Сделай мне больно! Сейчас же, слышишь?

Савелия уже не надо было ни о чем просить, он был заведен по полной и хотел только одного: сжать до боли в суставах это хрупкое тело, подчинить его себе, слиться с ним в едином порыве. Своей разбухшей плотью он коснулся ее податливых, истекающих соком нижних губок и одним резким движением проник внутрь до упора.

Дальнейшее происходило словно во сне. Они меняли позиции, перекатывались по кровати, их потные тела то сцеплялись в тугой узел, то снова расходились. И Савелий остро ощутил, что время будто бы прекратило свой бег, что длится один бесконечный миг и что та бешеная страсть, с которой он и Алена сейчас его проживают, не может иметь ни конца, ни начала…

Но когда-нибудь конец приходит всему. Они вздрогнули в последнем встречном движении, одновременно вскрикнули в томлении и замерли от испытываемого ими наслаждения.

Понадобилось несколько минут, чтобы Алена и Савелий пришли в себя. Наконец Алена подняла голову и взглянула туда, где висели старинные настенные часы.

– Господи! Я с тобой окончательно голову потеряла! – вскричала она. – Мне же через десять минут надо быть в городской Думе!

Она рывком вскочила с постели и побежала в ванную приводить себя в порядок.

Савелий все еще лежал на кровати, остывая от Алениных ласк, когда та заглянула в комнату.

– Я побежала, – торопливо сказала Алена, она уже была одета. – Не скучай, пожалуйста, и дождись меня, хорошо?

Савелий лишь согласно кивнул в ответ.

– Спасибо тебе, – неожиданно тихо поблагодарила Алена.

– Это за что же? – удивился Савелий.

– За удивительный массаж, – напоследок улыбнулась она и исчезла за дверью…

В квартире Алены Савелий просидел еще два дня. Время от времени в ней появлялась хозяйка, и тогда его бытие концентрировалась вокруг этой такой деловой внешне и такой беззащитной внутренне женщины. Ласки перемежались разговорами, разговоры – ласками. Савелий все больше и больше узнавал о жизни Алены, о ее бизнесе, и ему все больше хотелось самому увидеть все то, о чем она рассказывала.

Вся ее профессиональная деятельность вертелась вокруг так называемого высшего круга города. Бизнесмены, политики всех мастей, депутаты, артисты и музыканты – всем им хотелось выглядеть лучше, значительнее, чем они были на самом деле. Аленина фирма «Лик» как раз и занималась тем, что самым тщательнейшим образом формировала имидж (то есть то, как выглядит человек, как себя ведет на публике, что и как говорит) всем тем, кто в этом нуждался.

Как ни странно, но банкирам кроме шестисотых «Мерседесов» нужно было продемонстрировать свою порядочность и деловитость. Политикам – внушить народу доверие к себе и своим идеям. Артистам хотелось, чтобы они прекрасно выглядели и чтобы у них всегда росло число поклонников.

За подобную работу платили очень хорошие деньги. Вернее, деньги платили не за конкретный результат работы, а скорее за то, что Алена держала в секрете истинную сущность тех, над чьим имиджем ей и ее сотрудникам пришлось потрудиться…

От Автора:

«Хотелось бы добавить, что секреты во все времена и везде стоили дорого. Иначе просто не существовало бы стольких мощных и разветвленных спецслужб, да и многие газеты быстро прекратили бы свое существование, не печатай они на своих страницах разоблачений чьих-то секретов…»

После трех дней приятного безделья наш Герой Савелий Говорков решил, что теперь пора снова браться за дело. Он сообщил об этом Алене. Та отнеслась к его словам вполне по-деловому.

– Что ж, ты волен поступать как тебе угодно. Я могу только предложить тебе продолжать жить тут: в ближайшее время сюда никто из гостей не собирается, квартира все равно пустует, тебе, поверь мне, здесь будет удобнее и безопаснее, чем в какой-нибудь гостинице.

– Спасибо, предложение принято, – согласился Савелий.

Ему действительно было лучше остаться на прежнем месте.

– И еще, – продолжила Алена, – сделай мне маленькое одолжение напоследок; меня пригласили на концерт в «Октябрьский». От приглашения я не могу отказаться, мы с этим певцом долго и плодотворно работаем. Ты не хочешь составить мне компанию? А то у Виктора мама заболела, и нужно, чтобы он побыл с ней.

– Когда концерт? – вместо ответа спросил Савелий.

– Сегодня вечером.

– Хорошо, пойдем. Только после я исчезну!

– Как знаешь. Я заеду за тобой в половине седьмого…

В «Октябрьский» Алена завела Савелия со служебного входа.

– Надеюсь, ты не собираешься слушать эти слащавые песенки? – спросила Алена. – Ты мне нужен не в зале, а за кулисами. Можешь мне поверить, настоящая жизнь – там!

Они разделись в артистическом гардеробе и, пройдя по длинному коридору, оказались среди толпы, клубящейся у гримерки звезды. Савелий, особо не вникавший в современную музыкальную моду, немного был знаком с творчеством этого сладкоголосого, знаменитого своею пошлостью и роскошной жизнью певца…

Однажды, сидя за бутылкой на кухне у своего названого брата Андрея Воронова, Бешеный увидел этого певца, скачущего по экрану телевизора, и заметил:

– Не пойму, как на такого урода ходят люди? Говорят, он собирает полный зал целый месяц подряд!

– Ничего нет удивительного, – откликнулся Андрей, – мои коллеги из экономического отдела давно к его особе приглядываются. Думаешь, вся эта роскошь показушная только потому, что ему так хочется? Ошибаешься. Тут такие деньги отмывку проходят! Ведь чем больше концертов, рекламной шумихи, «Мерсов», спецсамолетов и прочей шелухи – тем больше нужно спонсоров иметь. Сам понимаешь, доходами с билетов такие расходы никогда не покрыть. Так спонсоры под него средства и списывают. Приходит к такому «спонсору» налоговая служба, а он: дескать, я помогаю организовывать концерты любимого народом артиста… А что этот артист почти две трети спонсорских денег назад возвращает, это доказать практически невозможно. Так запутывают, что дальше некуда…

– Илья! – окликнула Алена кого-то из толпы.

– О, лично Елена Викторовна пожаловала! Наш добрый гений! – рассыпался в комплиментах концертный директор певца. – Что же вы здесь стоите? Пойдемте шампанского выпьем, у нас сегодня аншлаг!

Они втроем стали протискиваться сквозь многочисленную охрану, приближенных к певцу поклонников и журналистов. В гримуборной народу было не меньше, чем перед ее дверями. Только публика здесь была посолиднее да вокруг сидящего перед зеркальной стеной певца суетилось сразу несколько гримеров.

– Леночка! Как поживаете? – улыбнулся в зеркало певец. – Извините, что в данный момент не могу вас расцеловать за отличные афиши, сами видите… Но вы будьте как дома. Шампанского моей гостье!

Алена, взяв бокал с шампанским, стала оживленно беседовать с кем-то из знакомых. Савелий, отойдя в уголок, невозмутимо, но с отвращением наблюдал за предконцертной суетой. Какие-то молодые люди с накрашенными глазами и маникюром оживленно обсуждали модные тряпки, пара солидных мужчин с золотыми перстнями («Может, те самые, из спонсоров», – подумал Савелий) негромко беседовали о чем-то своем, остальные болтали, не слушая друг друга, или просто делали вид, что им безумно весело.

Раздался третий звонок, артиста пригласили на сцену. Все шумно повалили из гримерки вслед за ним.

Вскоре заиграла музыка: концерт начался. Бешеный стоял в широкой боковой кулисе неподалеку от Алены. Та продолжала беседовать с каким-то типом. Вокруг сновали техники и артисты из подтанцовки. Все выглядело спокойно, чинно и благородно.

– Салют! – услышал Савелий.

Он взглянул на того, кто его поприветствовал: обычный парень. Черные потертые джинсы, пестрая рубашечка, длинные волосы. Сначала Савелий подумал, что парень обознался, но волосатик внимательно смотрел на него, и тогда Бешеный спросил:

– Чего тебе?

– Я тебя в гримерке видел. Ты с Костиной пришел. – Парень явно что-то хотел от Савелия.

– Допустим… Не тяни, говори, что тебе надо.

– Не так сразу… – протянул парень. – Елена Викторовна у меня кое-что заказывает… Я тут ей достал по случаю… Может, ты позовешь ее?

– Давай мне, я передам.

– Так не получится. Это денег стоит…

Савелий уже догадался, о чем речь.

– Тебя, случайно, не Гришей зовут? – спросил он, вспомнив имя человека, поставляющего Алене кокаин.

– Верно. – Тот был несколько озадачен.

– Да знаю я, о чем ты. Давай я заплачу. Сколько?

– Триста.

Бешеный отдал Грише триста долларов и забрал у него небольшой пакетик.

– Горячий привет Елене Викторовне! – Сделав кокетливый жест, Гриша собрался было уходить, но Бешеный придержал его за руку:

– Погоди, разговор есть.

– Что, возникли проблемы?

– Да… Это, – показал Савелий на карман, куда он спрятал кокаин, – меня не интересует. Нужно кое-что другое…

– А что конкретно?

– «Голубой глаз».

– А, это… Это ж для детей. Так, баловство одно… – Я говорю – нужно! Достанешь? – Нет проблем. Давай бабки, и через два часа встретимся, где скажешь.

– Бабки, когда принесешь.

– Ну, тогда это будет дороже.

– Согласен. Сколько?

– Смотря сколько возьмешь…

– У тебя в таблетках или в растворе?

– Как прикажете, так и будет.

– Ладно, тащи десять таблеток.

– Тогда полстаху выставишь. И знаешь что… Неохота мне из-за полтинника по городу рыскать. Ты меня легко до часу ночи в клубе «Порт» найдешь. Знаешь такой или рассказать путь?

– Не волнуйся, найду. Только ты обязательно с товаром будь. Мне тоже неохота впустую за тобой бегать.

– Лады! Увидимся!

Вихляющей походкой Гриша направился куда-то в глубину пространства за сценой.

«Вот, кажется, дело и сдвинулось…» – удовлетворенно подумал Савелий, глядя в спину удаляющегося волосатого наркоторговца…

Наступил антракт. Алена, наконец-то освободившаяся от своих назойливых собеседников, подошла к Бешеному:

– Извини, что бросила тебя одного. Но в неформальной обстановке дела быстрее двигаются.

– Ничего, я не скучал в одиночестве.

– Да? Так, закадрил небось какую-нибудь очаровательную танцорку? – Алена шутливо обняла его за талию. – Признавайся!

– На! – Савелий протянул ей пакетик с кокаином. – Гриша привет тебе передавал.

– Ты заплатил ему?

– Да, а что?

– Сколько?

– Не важно.

– Просто интересно, сколько?

– Ну, триста.

– Вот мразь! Это больше двухсот не стоит.

– Ничего, я ему передам твое мнение, мы скоро должны с ним увидеться.

– Вот как? Быстро работаешь!.. Ладно, коли так, я тебя больше не стану задерживать. Всех, кого я сегодня хотела повидать, я уже встретила. Так что можешь быть свободен.

– Позволь, я провожу тебя, исключительно для собственного спокойствия, – возразил Савелий.

– Тебе виднее. Уходим отсюда, терпеть не могу эти песенки!

– Как же ты с ним тогда работаешь? – поразился Савелий.

– Что поделаешь, Сережа, таков шоу-бизнес: все друг дружку терпеть не могут, но в глаза улыбаются и целуются, как закадычные друзья…

Проводив Алену, Савелий быстро добрался до расположенного напротив Исаакиевского собора модного ночного клуба под названием «Порт».

Было около полуночи, когда Бешеный, купив недорогой по обычным меркам билет, пробрался сквозь пеструю толпу у входа и оказался внутри наполненного грохотом техномузыки помещения. Гриши не было в поле зрения. Савелий решил, пока тот не нарисуется, потратить время на осмотр места.

Перестроенный из старого Дома культуры, как говорили, на московские деньги, клуб представлял собой двухэтажное здание, с депрессивным, фиолетовых тонов, дизайном, в котором было несколько танцзалов, бар и большой зал, где веселящийся народ мог за столиками отдохнуть с пивом или безалкогольными напитками. Савелия поразили запредельные цены на минеральную воду и пепси.

«Хитро придумано, – подумал он, – от наркоты все время пить хочется, вот они цены и завышают».

Он купил стакан сока и пристроился в уголке, откуда было удобно наблюдать за происходящим. Внезапно из толпы вынырнул Гриша. Он был с двумя парнями жутко карикатурного вида. У одного волосы были цвета зеленки, другой был одет в какой-то неимоверный балахон, который, как ни удивительно, наверное, дорого стоил – по бокам шли какие-то модные надписи на английском. Глаза у Григория все время бегали, но не потому, что он кого-то разыскивал: по всей видимости, он уже успел принять дозу и теперь просто тащился от кайфа.

Савелий встал и подошел к Грише.

– Принес? – спросил он.

Григорий тупо воззрился на него. Казалось, он не узнает Савелия или вообще в упор ничего не видит. Бешеный тряхнул его за рукав, и только тогда глаза Гриши осмысленно посмотрели на Савелия.

– Ну что, принес? – повторил Бешеный свой вопрос.

– А, это ты… – протянул Гриша. – Знакомься, это мои друзья: Ник и Макс. Они тут заправляют, к ним и обращайся.

– У вас есть «Голубой глаз»? – спросил Савелий, поворачиваясь к зеленоволосому.

– Тебе сколько? – вяло откликнулся тот.

– Десять таблеток.

– Тридцать долларов.

– Неси, я плачу.

– А у меня с собой… – Зеленоволосый достал коробочку из-под фотопленки, снял крышку и высыпал на ладонь горсточку мелких таблеток.

Савелий достал деньги и расплатился, получив взамен бумажный кулек с наркотиком.

– Ну, пока! – Гриша засеменил было за своими приятелями в полутемную глубину клуба.

– Постой-ка! – придержал его Бешеный за руку. – Ты на мне лишнюю сотню наварил, мне это не нравится.

– Мало ли что тебе не нравится! Сам же влез!

– Ладно, не напрягайся, я прощу тебе долг, если дашь выход на этих ребят.

– Да их здесь всегда можно найти…

– Слушай, я из Москвы, у меня по клубам вашим мотаться нет никакого желания. Товар я на пробу взял; если у нас он приживется, мне связь какая-никакая, а нужна будет.

– Ладно, записывай телефон Макса. У него автоответчик есть.

– Говори, я запомню.

Гриша продиктовал телефон, и только тогда Савелий выпустил его руку из своей железной хватки.

Полдела было сделано. Теперь надо будет выходить на этого парня в лохмотьях, Макса, и дальше – по цепочке – двигаться к лаборатории, где делали «Голубой глаз». Савелий решил отправиться домой, больше ему в клубе делать было нечего…

Оказавшись в квартире бывшего мужа Алены, Бешеный устроился на кухне, достал таблетки с наркотиком и высыпал их на стол перед собой.

«Неужели вот эта самая мелочь убивает людей? – подумал он. – Что движет ими, когда они тянутся к этой заразе? Только лишь мода? Или стремление забыться, уйти от действительности? Или бездумно и бесцельно принимать за компанию? Причем с такими же дураками, и только потому, что все вокруг так делают? Как говорится, за компанию и жид удавился… – Савелий не заметил, как чертыхнулся вслух. – Почему им никто не может объяснить, что подобный уход от проблем – полная капитуляция перед злом, которое лезет в нашу жизнь? Что злом не победить зла? Что настоящий кайф – не в уходе, а в противостоянии, когда чувствуешь свою силу, когда, назло всем, ты выходишь победителем! И никакая химия не может заменить настоящих чувств и действий… Неужели они так одиноки, что рядом с ними не оказывается человека, который смог бы остановить их первое желание попробовать?..»

Савелий взял одну таблетку в руку и изучающе поглядел на нее.

«Что чувствуют те, кто глотает день за днем эту гадость? Наверное, только вступив на эту тропу, ведущую в тупик, можно по-настоящему понять этих людей. Неужели эта штука так сильна, что и я не смогу ей противостоять? Я должен это проверить, чтобы до конца выполнить задание генерала!»

Савелий, поборов искушение выбросить все таблетки в унитаз, проглотил одну и постарался сосредоточиться, чтобы понять, что за сила столь цепко ловит людей на крючок…