Текст книги "Волки охотятся вместе"

За столом сидел коренастый мужчина в черном костюме. На левой стороне лацкана пиджака виднелся позолоченный двуглавый орел небольшого размера, выделявшийся на темном фоне ткани. Шею закрывал ворот аккуратной белой сорочки, стянутый черным галстуком. Едкий и спокойный взгляд карих глаз шустро бегал по документам, а крупная рука порой с тяжелым нажимом что-то вычеркивала или подписывала. Лицо мужчины было грубоватым, с очерченными скулами. Легкая худощавость щек придавала их владельцу строгий и холодный вид, от которого бросало в дрожь самого прожженного офицера. Аккуратная короткая борода с усами отливали сединой, в то время как короткие волосы уже были полностью седыми.

Ворон был легендой Управления. Он не был штабистом – для него было нормой самостоятельно выполнить приказ, никогда не прикрываясь ни положением, ни регалиями. Многие его операции и поручения шли под грифом «Особой важности»; его настоящего звания никто не знал. Ходили слухи, что в свое время он отказался от нескольких предложений о повышении и больших звезд, аргументируя это тем, что они ему «ни к чему». От его пронизывающего взгляда трепетали даже генералы. Никому из них не было известно, кем Ворон являлся на самом деле, а уж тем более масштаб его полномочий. Саму личность аналитика, подлинную, без шифров и тайн, знали единицы, среди которых были Дима Феникс и Юра Док. Больше никто.

Как только майор переступил порог, сделал два шага вперед, давая возможность Шуту протиснуться следом, и доложил четким командным голосом:

– Майор Воронин и сержант Быков по вашему распоряжению прибыли!

Ворон медленно поднял глаза на двух стоящих перед ним бойцов ГССО «Волчья стая» – изучил каждого, поднялся и, обойдя стол, жестом пригласил их к журнальному столику.

– Прошу, господа. – Его голос был спокойным, басистым. Даже в таком тембре ощущалась строгость. – Пока все еще в пути, могу предложить кофе или чай.

– Спасибо, я не буду… – протянул Юра, немного расслабившись, и направился в уголок отдыха.

Все это время он не сводил взгляда с Ворона. Тот медленно шел, давая возможность оперативникам оценить обстановку, к чему-то приготовиться. Холодный взгляд заставлял майора слегка занервничать, но тот умело скрывал свое волнение. Обстановка накалялась из-за предстоящего разговора о грядущих проблемах, а может и глобальном событии на заглавную букву «П».

– Спасибо, тоже не буду, – подхватил немного суетливо Шут, быстро проходя следом за командиром.

«Волки» расселись в углу отдыха. Ворон молча опустился на кресло напротив Дока, продолжая внимательно изучать обоих. Было трудно понять – ищет ли он подвоха или просто смотрит на своих собеседников. Черт его знает!

Юра обычно отзывался о Вороне как о самом непредсказуемом человеке во всем Управлении, если не во всем направлении специальных операций. Было очень сложно его «читать» и просчитывать намерения, что заставляло майора чувствовать себя в его компании некомфортно. Шут тем временем в очередной раз пробежался взглядом по кабинету, хотя делал это из раза в раз, как оперативники оказывались в этом помещении. Взгляд снова пересекся с куратором: ледяной взор Ворона заставил Быкова мгновенно отвернуться, а сам он тихо, как бы невзначай, проронил:

– Странно, что-то Феникса не видать…

Замечание было уместно, потому что Дима прибывал первым из руководящего состава. Пока «волки» добирались до Управления (а Быков – лениво переходил улицу самым дальним от здания пешеходным переходом), он узнавал все тонкости и нюансы миссии, а после брифинга у куратора разъяснял все личному составу и ставил боевую задачу. Но сейчас его нет. Он где-то, и еще неизвестно…

Последнее предположение майор сразу попытался откинуть подальше – о самом печальном исходе думать не хотелось. Во-первых, тело не найдено…

Еле заметно Юра дернул головой.

– Я все поясню, когда придут все, – сухо ответил Ворон Денису, даже немного грубовато.

Шут чуть осел, вжав голову в плечи, и заметно занервничал, что было не совсем свойственно молодому бойцу стаи. Видимо, такой холодный и размытый ответ куратора бросал в дрожь не хуже ледяного кубика по загривку. Плавно нервозность начала передаваться и майору, укутывая в холодные объятия: невозмутимое спокойствие Ворона нагнетало обстановку, а сам мужчина продолжал оценивающим взглядом изучать обоих волков. Юра уже начал подумывать, как разрядить атмосферу, но в дверь постучали и в помещении оказались еще трое.

Во главе скромной «делегации» вошел высокий широкоплечий мужчина. Черная летняя куртка расстегнута, открывая такую же по цвету футболку, что неплохо сочеталась со штанами цвета койот. Вместо привычных кроссовок – трекинговые ботинки песочного оттенка. Серьезный стиль милитари дополняло квадратное лицо со светлой трехдневной щетиной. Объемные темно-русые волосы имели среднюю длину, а небольшая челка закрывала часть широкого лба. Лицо в меру упитанное, с выделяющимися щеками при широкой улыбке мужчины. Внимательный взгляд серых глаз быстро пробежался сначала по помещению, а после – по присутствующим, но на последнем, на ком взор остановился (а именно на Вороне), улыбка вмиг трансформировалась в сухую и безжизненную маску. Капитан Сергей Железнов, известный как «Мертвец», пристально изучил аналитика, после еле заметно кивнул в знак приветствия и прошел к Воронину и Быкову.

Следом за пулеметчиком группы в кабинет проследовал молодой человек, ниже Мертвеца на голову. Округленное лицо и аккуратный подбородок, начисто выбритый от «растительности», придавали своему хозяину мальчишеский вид. На самой круглой голове волосы были острижены под ноль. Блеск зелено-серых глаз выдавал юношеский оттенок души, из-за чего было трудно сказать, что это боец специальной группы ефрейтор Андрей Трощанович с позывным «Поляк».

Андрей имел жилистое телосложение, но больше всего удивлял его образ. Классические джинсы заправлены в начищенные до блеска уставные берцы, что резало глаза. При этом – сверху серая футболка, которая, похоже, была больше на размер. Но в целом Поляк был неплохим специалистом, хоть и имел срок службы только три года.

Третьим появился мужчина среднего роста и атлетического телосложения. Волосы скрывались под развернутой козырьком назад кепкой оливкового цвета. Подбородок треугольного лица полностью скрывался под густой рыжей бородой. На правой скуле виднелся давний шрам, который не сильно выделялся на общем фоне упругих щек. С самого появления в проходе кабинета синеватые глаза Барса (для официальных представлений – лейтенант Михаил Косухин) были устремлены прямиком на Ворона, будто пытаясь противостоять натуре начальника. Аналитик также внимательно изучил образ мужчины: выпущенная клетчатая рубашка синего цвета хорошо сочеталась с темно-синими штанами и трекинговыми ботинками. Ворон мысленно оценил неплохой вкус «волка», после чего кивнул. Лейтенант сделал тот же жест и немного нагловато пихнул замешкавшегося на входе Поляка.

Когда Миша закрыл за собой дверь, Юра на мгновение прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Одного не хватает. Так неловко получается…

Не успел майор мысленно придумать наказание для опаздывающего ефрейтора Евгения Панаева с немного необычным позывным «Мьют», как из глубины коридора послышались громкий топот приближающихся шагов. За ними – резко распахнулась дверь, и в кабинет запрыгнул коренастый мужчина, одетый в бежевую футболку с промокшими подмышками и обычные синие джинсы. Красное круглое лицо не теряло свою солидность и аккуратный ухоженный вид, а шальные карие глаза быстро пробежались по братьям по оружию и остановились на кураторе. Руки тем временем прошлись по начисто выбритым вискам, и следом – по полосе черных волос посередине черепа.

– Виноват! – выпалил ефрейтор. – Разрешите?

Ворон, не проронив ни слова, кивнул ему в сторону свободного места около садившегося лейтенанта. Женя Мьют быстрым движением закрыл дверь, стремительно прошел к месту и суетливо опустился на диван. Когда куратор на мгновение отвернулся, Барс дал бойцу слабый подзатыльник. Тот тихо ухнул, втянув голову в плечи, что вызвало улыбку на лице майора.

Вот и вся стая в сборе. Кроме вожака…

– Что ж… – размеренно начал Ворон, поднимаясь на ноги. – Все в сборе – можно начинать…

– Погодите… – подал голос Поляк. – Феникс еще не пришел?

– О нем как раз и пойдет речь, – холодно продолжил аналитик, шагая к своему рабочему месту.

Очень быстро по кабинету разнеслось недоумение, а удивленные и вопросительные взгляды мгновенно устремились на Воронина. Майору становилось неуютно от такого внимания, за что он мысленно проклинал аналитика всеми возможными словами. Умеет же, сука, перевести внимание и остроту момента на другого. Также в голове у Юры мелькнула не очень приятная мысль – не пытаются ли слить Феникса?

Умозаключение начало стремительно обрастать жуткими и мрачными мыслями как на дрожжах, но «волку» удалось остановить распространение скверны для разума и более-менее собраться. Ворон вел себя, будто в кабинете кроме него никого нет: оказавшись у стола, мужчина вальяжно открыл (судя по наклону) средний ящик, извлек на свет некую темную папку и максимально умиротворенным, взвешенным голосом начал объяснение причин столь позднего сбора:

– Господа, подполковник Дмитрий Ипатьев, известный под позывным «Феникс», с двух часов ночи по московскому времени объявлен без вести пропавшим при исполнении…

Заявление разрезало тишину кабинета: молодые – Поляк и Мьют – переглянулись и выпрямились, тихонько присвистнув. Мертвец нервно хлопнул пару раз в ладони и с каким-то остервенением потер их, поджав губы. Шут сжал свой пучок волос, потупив взгляд в пол, в то время как Барс провел рукой по своей бороде. Док медленно откинулся к спинке кресла, плавно закрыв лицо руками. Если Диму на официальном уровне объявили пропавшим при исполнении, то ситуация куда серьезнее, чем предполагалась. Разум оперативника уже вовсю кочегарил: начинали появляться вопросы, домыслы и предположения, среди всего прочего внутренний голос выделял несколько остро важных моментов. Во-первых, почему Ипатьева выдернули одного из отпуска. Во-вторых, почему этот засранец ничего не сказал Юре при последнем их разговоре. И в-третьих, какого черта тут происходит?!

Куратор в том же медленном и спокойном темпе вернулся на свое место у журнального столика, театрально положил папку на стол под все еще непонимающими взглядами и плавно опустился на кресло, продолжая раскрывать тонкости дела:

– Произошел инцидент, в ходе которого связь с Фениксом была потеряна, а на месте происшествия никаких следов пребывания оперативника не наблюдалось. Ваша задача заключается в прибытии в Ливию, где необходимо найти Ипатьева и сопроводить его до Москвы. В Триполи вас встретит связной…

Но майор резко оторвал руки от лица, в мгновение подавшись к столику, и, направив на аналитика полный злобы взор, без всяких церемоний прорычал:

– Зашибись, он еще и в другой стране! И к тому же – в Северной Африке!

Возглас Воронина мгновенно снял оцепенение и привел в чувство сослуживцев: взгляды сразу наполнились ярким огоньком, воодушевились, отдавая отблеском надежды на полноценное разъяснение обстановки. Каждый понимал такую реакцию – член семьи в опасности и ему нужна помощь. Постепенно материализовалось осознание того, что здесь уже начата какая-та непонятная и очень странная игра. Ворон выслушал негодование с полноценной претензией в свой адрес, но при этом ни одна мышца на его лице не дрогнула. Взгляд только сильнее стал отдавать леденящим веянием, колко отражаясь почти на всех присутствующих.

– Ворон, какого черта?! – прошипел Док, опираясь руками о колени. – Что происходит?!

– Я попросил его выйти пораньше из отпуска, – прозвучал спокойный ответ. – Ничего сложного – просто доставить одну посылку и все.

– Ничего сложного?! Вижу… а теперь он где?! Что аж пропал без вести?! А?!

– Не торопи события… – Ворон сохранял спокойствие, чем выводил Воронина из себя еще больше (и тот прекрасно об этом знал). – Как ранее уже было сказано, в его задачу входила доставка небольшой посылки нашим «друзьям», – пальцами показал кавычки, – для борьбы с местными представителями ИГИЛ[2]2
  В России признана экстремистской организацией и запрещена. – Примеч. ред.


[Закрыть]. По местному времени, в Триполи, в 12:00 он встретился с нашим связным, который организовал прикрытие из наших агентов…

– И как они могли упустить его?! – Майор продолжал демонстрировать свое негодование, уже нагло перебив аналитика.

Но тот даже глазом не повел, едва пожав плечами.

– В назначенное время он не вышел на сеанс связи. Из донесения связного нам известно, что там что-то произошло, но обследовать место инцидента не удалось – прибыла полиция и оцепила район. Есть некоторые подозрения, что правоохранительные органы завязаны с местными активистами или даже с террористами. Район очень нестабильный.

Юра еле сдерживался, чтобы не начать говорить исключительно на матерном языке, рассказав о принадлежности Ворона к особой касте неформалов на букву «М». Его возмущало, что командира ГССО направили в качестве обычного курьера черт знает куда. Добавить сюда тот факт, что сам Ворон не сильно как-то реагировал и что-то пытался предпринять по спасению товарища и ценного сотрудника. А его ни на секунду не меняющееся лицо подожгло бешеный пожар злобы.

– То есть, получается, его могли арестовать? – осторожно подал голос Шут, с опаской поглядывая на майора.

– Вполне возможно. – Ворон неспешно перевел взгляд на сержанта. – Точных данных у нас нет, ожидать можно чего угодно. Ждем ответа от связного.

– Ну просто отлично! – прорычал себе под нос Юра, но вслух проговорил другое. – И почему ты ничего не предпринимаешь?! Я не поверю, что он пошел голый! Без приборов!

– Для начала – остынь. Или это сделаю я… – с предельной сухостью и завуалированной угрозой шикнул куратор, не сводя глаз с майора. Выдержав паузу, в которой Воронин послушно осадил свой пыл и притих, продолжил: – Сигнал с устройства слежения Ипатьева недоступен. Вероятно, оно повреждено в ходе разборки. Но зная вашего командира – он сможет укрыться и скорей всего находится на второй конспиративной квартире. Это задание как раз для вас.

Аналитик закончил экскурс, окинув взглядом каждого из присутствующих, а нависшая пауза все больше становилась неуютной и нагнетающей. Они прекрасно понимали суть, хоть и не задавали вопросов и готовы ради своего брата пойти хоть на край света. Хотя с другой стороны «волки» не до конца понимали, зачем Ворон применял некую манипуляцию (кто-то даже заметил следы техники «ложного выбора»), зная, что никто из них не отступит. Наверное, профессиональная привычка – она постоянно проявляется, хочешь ты этого или нет.

Еще раз осмотрев оперативников, куратор выпрямился, уперев руки в колени и тихо продолжил, кивнув на лежащую папку:

– Здесь – все материалы: явки, пароли, краткая информация о лицах. Самолет отправляется в Ливию в 9 часов утра. На вас все уже в наличии: документы, валюту и все необходимое снаряжение получите перед выходом. Сейчас время у нас, – Ворон взглянул на часы на руке, – почти четыре часа. У вас есть возможность изучить все, задать все вопросы перед выходом. А пока, если на данном этапе вопросов нет, – вы свободны.

Чуть замешкавшись, бойцы молча начали подниматься со своих мест, стягиваясь к выходу. Пару секунд пробыв в раздумьях, майор подался вперед, к столику, дабы забрать папку, но в суете сборов резко прозвучал сухой голос аналитика:

– Воронин – на пару слов…

Док застыл в полуразогнутом положении, не успев даже коснуться папки с документами. Взгляд устремился на невозмутимое лицо начальства, который будто клишированный злодей демонстративно сложил руки домиком и неотрывно наблюдал за сборами. «Будет бить» – подумал Воронин, передавая папку Барсу, застывшему одновременно с майором. Лейтенант в полном молчании взял материалы, развернувшись спиной к аналитику. Глаза широко раскрылись, сделав полный круг по всему диаметру глазниц, а рот и лицо изобразил комическое непонимание и удивление. После – поспешил удалиться.

А вот Доку стало не по себе, когда он уселся обратно в кресло.

Как только последний из стаи покинул помещение, Ворон медленно, все так же невозмутимо сначала повернул голову на закрывшуюся дверь, после – на майора. Мужчина вновь пробежался взглядом по оперативнику, досконально изучив образ: обычная темно-зеленая футболка, темные джинсы и кроссовки, а на плечах легкая куртка с перетянутой через грудь сумкой. Затем аналитик перевел взор прямиком в глаза подчиненного. Юра же внутри скалился: поведение Ворона его бесило, в особенности когда куратор ГССО прожигал насквозь душу.

– Я хочу извиниться… – начал было Юра, чуток утихомирив внутреннюю злобу.

Но куратор выставил ладонь.

– Не стоит. Прекрасно тебя понимаю. Хотя ты очень скуп на эмоции. Но я попросил тебя остаться не из-за этого. – Ворон устроился удобнее в кресле, чуть подавшись к столику, и разомкнул свой чертов домик из пальцев. – Данная операция имела очень важный аспект, потому что о тонкостях и деталях знали только несколько человек, – он показал указательным пальцем наверх, – я и Феникс.

Воронин поднял бровь, выровнявшись.

– Думаешь, слив?

– Похоже, в наши ряды затесался крот… – проговорил куратор. В голосе эхом прозвучала досада. – Но пока не могу понять, кто это. В вас я не сомневаюсь – подставлять своего товарища не в вашем репертуаре.

Юра как-то машинально кивнул, уперев взгляд в одну точку на поверхности стола.

– И какова наша задача?

– Меня не оставляет дурная мысль, что тут замешаны третьи лица, – продолжал Ворон с вернувшейся сухостью. – Американцы могут удивить, но не в Ливии. Для них регион достаточно тяжелый, особенно после последней революции, где они потерпели фиаско (Док снова кивнул). Плюс – стилистика не та. У меня есть подозрения, что что-то нам не договорили и намеренно скрыли, а вот на каком уровне – большой вопрос.

– И скорей всего тут есть взаимосвязь, – подал голос майор.

Аналитик щелкнул пальцами.

– Именно! Поэтому у меня есть предложение работать в параллели – ты в «поле», а я тут помозгую, кто может у нас так громко заявить о бессмертии.

– Согласен… – поддержал машинально Юра. Мысленно он был уже не в кабинете.

Тяжело было поверить, что среди сотрудников может быть предатель. Отбор в Управление был жестким и требовательным – лишних людей тут не бывает. Не нужно быть реалистом, чтобы понимать – мрази всегда найдутся, особенно в подобных организациях. Но здесь явная утечка. Как правило, все нюансы закрытых операций обсуждаются в специализированных комнатах со всеми необходимыми мерами безопасности. Дима и Ворон не могли сболтнуть где-нибудь лишнего. Они оба слишком скрытные, особенно хорошо разбираются в области безопасности. Мысли сразу привели к некоему связному в Ливии. Логично было предположить, что он последний, кто видел Ипатьева, а значит – знает куда больше, чем указано в какой-то бумажке. Стоит поговорить с ним без званий и должностей.

– Поэтому я принял решение объявить Феникса пропавшим без вести. – Слова, продолжавшие расширять информационное поле вокруг задания, вернули Дока обратно в реальный мир. – Это позволит нам перекинуть вас в нужное место и не сильно дать потенциальным врагам развернуться в контрмерах. Вдобавок, это может помочь найти канал утечки… – Пауза, в которой Ворон чуть склонил набок голову. – Смотрю, у тебя есть уже предположение и мыслишки…

– Есть такое… – приглушенно прозвучало в ответ.

– Прекрасно! Я уверен, что вместе мы докопаемся. – Ворон натянул легкую улыбку, которая отчасти была пустышкой. Лучше сказать – дежурной.

Док оторвал взгляд от журнального столика, переведя его на начальника, и задумчиво спросил:

– Это все?

– Пока да, – подытожил Ворон. – Вся подробная информация по делу в папке. Будут вопросы – я здесь.

Майор усмехнулся:

– Работа – мой милый дом?

– Очень смешно! – сказал с какой-то ноткой иронии и разочарования куратор.

Время от времени Юру интересовал один вопрос: есть ли у него семья. По слухам, да. Но вся загвоздка и заключалась в том, что именно по слухам. Ворон всегда ловко уходил от всех попыток узнать больше о его личной жизни. Но оперативник занес в свой небольшой блокнот в голове один маленький факт – сейчас куратор прокололся, даже очень!

Выдержав молчаливую паузу, Док хлопнул руками по коленям, приготовившись к подъему, и уже официальным тоном спросил:

– Разрешите идти?

– Да… но, Юр, один момент, – голос на мгновение стал мягким, но быстро вернулся в исходную сухость, сам оперативник выпрямился в кресле. – Если у вас что-то пойдет не так, лучше отступите, перегруппируйтесь.

– Сами по себе?

Куратор кивнул.

– Конечно, я попробую организовать всю необходимую помощь, но вы должны понимать, что в Триполи военных Российской Федерации нет.

Юра кивнул и поднялся на ноги, выдержал пять секунд и, одарив аналитика спокойным взглядом, зашагал к выходу. Оперативник чувствовал спиной сухой взгляд, пробирающий до мурашек, колко цепляя нервные окончания. Док не любил такие моменты. Но стоило ему перешагнуть порог кабинета, как все неприятные ощущения испарились. Неподдельное наслаждение быстро сменилось серьезным анализом и предварительным планом действий на предстоящую поездку.

* * *

После очередного снегопада все деревья в лесу обновили свои белоснежные шубы, поправили зимний «макияж» на тоненьких ветках. Дорога долго не оставалась затянутой девственной пеленой, уже к обеду она была распахана следами от снегоходов и квадроциклов местных жителей. Параллельно с колеей протянулась аккуратная лыжня для зимних спортсменов.

Вокруг тишь и благодать подмосковного леса, сочетавшиеся с гармоничным пением оставшихся птиц. Из-за поворота, уходившего вглубь заснеженной чащи, показались двое бегущих людей. Примерно одного роста, держали одинаковый темп. Лица скрывались под специальными масками для поддержания дыхания. Оба были одеты в черные жилетки, поверх в тон – армейского свитера. Никаких опознавательных знаков и регалий. Кисти облачены в темные перчатки, плотно облегая все пальцы бегунов, штаны были от оперативной формы «Ночь», заправленные в зимние ботинки с высоким берцем. Единственное различие между двумя мужчинами заключалось в шапках – у правого она была цвета хаки, у левого – черная.

Мужчины двигались параллельно друг другу, по свежей колее от квадроциклов местных любителей покатушек. Перед спортсменами растянулся длинный, прямой участок зимней дороги, выходящий на бетонку, вторую дорогу до ближайших поселений. Финальная часть тренировки. Темп ускорялся, первенство постоянно переходило от одного к другому, но никто не собирался уступать. Навстречу спортсменам по лыжне двигалась пожилая пара: увидев мужчин, они остановились и, когда те поравнялись, успели добродушно проговорить:

– Физкультпривет!

– Ага! – лишь бросил пробегающий в черной шапке, практически вырываясь в лидеры.

– И вам… – рывком последовало от второго.

Спортсмены уже перешли на ускорение: ноги у обоих порой слегка «увязали» или скатывались с колеи в придорожные сугробы. Из-под масок уже слышались тяжелые выдохи под вырывающиеся клубы пара. Казалось, звучало усмешкой. Эти двое всегда превращали обычную тренировку в дружеское противостояние. А как же! Нельзя просто так взять и позаниматься физической подготовкой. Дистанция до «финиша» быстро сокращалась. Казалось, что марафон может завершиться вничью, но в какой-то момент из-под маски бегуна в черной шапке прозвучал приглушенный командный голос:

– Вспышка сзади!

Второй резко подался чуть вниз, готовясь быстро упасть в снег. Но в какой-то момент пришло осознание, что его просто взяли на рефлекс: человек всем телом сделал рывок вперед, рукой слегка коснувшись белоснежной пелены, и мгновенно вернулся в исходное положение и темп бега. К сожалению, подобной выходкой оппонент успел выиграть преимущество, уверенно идя к финишу. Не желая проигрывать небольшое соревнование, второй спортсмен сделал глубокий вдох и перешел на ускорение.

Дистанция сокращалась, но до полной победы этого было ничтожно мало. Ноги проваливались и увязали в снегу, а соперник уже почти пересек «финишную черту», из-за чего мужчина в шапке цвета хаки предпринял попытку также сыграть на рефлексах. Догнав лидера на расстояние вытянутой руки, подобно гепарду, набрасывающемуся на свою добычу, спортсмен сделал резкий рывок вперед. Момент подгадал правильно: бегун в черной шапке уже почти выпрыгнул на засыпанную бетонную дорогу, пока второй всем телом вытянулся, пролетев тем самым до «финиша», и, перегруппировавшись перед падением, исполнил качественный кувырок. Мгновение, и мужчина встал на одно колено и полубоком развернулся к сопернику. Тот смотрел на него одновременно с удивлением и восторженностью. Не отводя серых глаз, первый спортсмен снял маску с лица, сделав глубокий вдох холодного воздуха, и усмехнулся на выдохе:

– Ты думал, что обычная «вспышка сзади» меня выведет из строя? Юр, ты серьезно?!

И засмеялся.

Воронин сделал несколько глубоких вдохов в маске, стянув после ее с лица, и упер руки в бока, устремив взгляд на Феникса. Дима ростом был чуть выше майора, атлетического телосложения, что подчеркивала черная форма. Стянув с коротких русых волос шапку на лоб, Ипатьев провел рукой по потной голове, после чего, надев обратно головной убор, поднял на окружающий пейзаж серо-зеленые глаза. Даже когда Ипатьев напрямую не смотрел на человека – тот всегда ощущал пристальное наблюдение, как и Док. Сухой и аналитический взгляд – своеобразная фишка «волка».

Прямоугольное обветренное лицо покрылось румянцем на впалых щеках. Резко очерченный подбородок покрыт густой рыжей бородой. В зимнее время подполковник позволял себе носить большую растительность на лице, но при необходимости или на встречу с руководством сбривал либо под «ноль», либо под «единичку». Мода модой, но уставу нужно соответствовать.

Эти двое знакомы уже давно: знакомство произошло в тренировочном лагере, куда они приехали в составе других подразделений на повышение квалификации. Сборы проходили месяц, но за весь период «эти два черта» натворили столько дел, что их надолго запомнили. В том лагере находился и сам Ворон: заметив прекрасный дуэт, который смог с легкостью унести среди белого дня со склада ящик сгущенки, а ночью красиво «устранил» караул на входе в лагерь, не подняв тревоги, будущий куратор предложил им работу. С того момента началась история ГССО «Волчья стая», а разведчик спецназа ГРУ[3]3
  Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации (прим. автора).


[Закрыть] и боевой пловец спецназа ВМФ[4]4
  Военно-морской флот Российской Федерации (прим. автора).


[Закрыть] обратились в «волков».

– Ну, попробовать-то стоило! – усмехнулся Юра, подойдя к другу. – И ведь почти получилось!

Окончательно отдышавшись, подполковник засмеялся.

– Хорошо, тут ты подловил. Каюсь! – Мужчина поднял руки с улыбкой и взглянул на часы, последний раз глубоко вздохнув. – М-м, новый рекорд. Мы с тобой пробегаем эту трассу все быстрее и быстрее.

– Так это ж мы! – Воронин улыбнулся, подойдя ближе и убирая маску под мышку, достал телефон. – Пойдем домой. Как раз Машка сейчас чайник поставит. Согреемся.

Ипатьев взглянул сначала на товарища, затем снова на часы. Пауза было короткой, но мужчина явно что-то просчитывал, после чего лихо махнул рукой с покрывшейся инеем маской и задорно протянул:

– Эх, давай! Временем пока располагаю…

Юра кивнул, и оба медленно направились по заснеженной бетонной дороге. Она вела прямиком в СНТ, в обход основной. Транспорт остался во дворе семьи Ворониных, а «волки» усиленным марш-броском на своих двоих уходили на лесную тропу – в привычную среду обитания. Майор зубами снял перчатку, разблокировал экран и, открыв мессенджер, шустро набрал жене:

«Мы закончили, двигаемся домой. Поставь, пожалуйста, чайник))»

Динамик издал звук доставки сообщения, а Док убрал гаджет в карман и, натянув перчатку обратно на руку, улыбнулся:

– Все, предупредил. Так что сейчас спокойно дойдем, ты отогреешься, отдохнешь и поедешь. Надеюсь, домой.

– Какой?! – Феникс посмотрел на друга взглядом, будто тот его оскорбил. – Пошутил, да?! Меня Ворон ждет к пяти часам. Как всегда – важные поручения.

– Ага… лучше б себе девушку нашел! – бросил с упреком Док, шагая в такт. – А то кроме войны ничего не знаешь!

В ответ прозвучало лишь ехидное «ну-ну». Майор сначала не предал значения тону командира, но в голове эта фраза повторно воспроизвелась, он повернулся с удивленным взглядом и настойчиво произнес:

– Так! Стоять, Зорька! Что значит «ну-ну»???

Феникс лишь оскалился в улыбке.

– Та-а-а-ак! Я чего-то не знаю?! – Пауза; в ней Юра легко ударил Диму по плечу. – Так, ну-ка колись давай!

Ипатьев, задрав голову, разразился смехом.

– Все тебе расскажи!

– Ну мне же надо понимать, где тебя искать. – На лице заиграла расплывчатая улыбка. – Ну, а если серьезно?

– А что говорить? – Феникс мельком взглянул на майора. – Есть задатки кое-чего помимо войны. Если дело пойдет, то, может, и завяжу с этим кровавым делом… – Тон сменился на причудливые, юмористические нотки. – Но это не точно!

– И как ее зовут? – Воронин без церемоний решил бить в лоб.

– Настя… – милым голосом пропел Дима, мечтательно смотря куда-то вперед.

Искренняя улыбка полностью овладела лицом, что было огромной редкостью для этого человека. Все знали его как серьезного, местами сурового командира, но только в редких случаях – беззаботным и веселым человеком, да и только в компании «волков» на отдыхе. А сейчас Дима лыбился во все тридцать два зуба, но больше всего умиляли его манера и тон разговора.

– Ого… что-то мне подсказывает, что кто-то втихаря влюбился! – Док усмехнулся, сложив маску удобнее в руке. – Кто такая? Где работает? Учится? Когда познакомишь?

Майора дико распирал интерес к пассии друга, а поскольку тот почти никого к себе не подпускал, то этот фактор умножался в десять раз. Главный диссонанс заключался в том, что Ипатьев светился от счастья и улыбался как пацан, влюбленный в первую девочку во дворе, и самое главное – не пытался это скрыть. Воронина это сильно удивляло.

– Куда столько вопросов?! – Феникс ошалел, взглянув на друга. – Остынь! – Пауза, чуток притормозил. – Учится и работает…

– На кого? – тут же последовал очередной вопрос.

– Угомонись! – засмеялся Дима, продолжая шагать по дороге и скручивая раз за разом маску. – Познакомлю не скоро…

– Это еще почему?

– Может, она не захочет еще со мной быть, – грустно подытожил Ипатьев.

Дока это возмутило:

– С чего это?! Ты же мужчина хоть куда! Бравый, спортсмен… – огорченно цыкнул. – Жаль, что не комсомол.

– Ага, еще докинь ко всему – офицер спецгруппы, чью деятельность даже не все в Минобороне знают, – саркастично проговорил Феникс, вскинув руки к небу.