Текст книги "Волки охотятся вместе"

В зале бегали четверо: Шут, Мьют, Поляк и Феникс. Молодые (прилепилось с момента их вступления в состав, а новобранцев пока не предвещалось) усердно тренировались под чутким надзором вожака – система тренировок строилась на подведении тела к грани возможностей организма ввиду специфики подразделения. Но качание мышц комбинировались с умственным развитием бойца отряда.

«Тупого кача мы не придерживаемся! – говорил подполковник Ипатьев на следующий день после набора в стаю. – Нам нужны бойцы, умеющие думать нестандартно, а лишние мышцы – это дополнительная мишень для вражеского стрелка!» Но при этом внимание к физической подготовке личного состава уделялось на нужном уровне.

– Мьют! Не отставай! – проговорил пробегающий мимо ефрейтора Феникс. Одновременно с этим он умудрился провести по его дорожке из волос на голове, хотя со стороны выглядело как подзатыльник.

Подполковник Ипатьев старался быть примером для своих бойцов. Все физические упражнения на тренировках выполнял с подчиненными, никогда не отлынивал и порой даже обычные поручения брал на себя, а не гонял молодняк, как это бывает принято. Феникс старался окружать «волчат» (так называли новичков в составе до первого боевого выхода) достойным отношением, как к полноценной личности, а не как к расходному материалу, как это бывало в некоторых подразделениях (к величайшему сожалению). Командир грамотно балансировал между теплыми отношениями и суровой спецификой группы, что повышало эффективность подопечных в разы. Бывали моменты, когда ребята называли его «батя», что считалось своеобразной формой признания. При этом Феникс никогда не злоупотреблял уважением своих братьев.

Лихо обойдя на повороте Быкова, который обливался потом, офицер дал ускорение и оторвался на «приличное» расстояние.

– Товарищ подполковник! – успел крикнуть вслед Денис, стараясь держать дыхание. – Нечестно! Вы дольше нас служите!

Звучало очень вызывающе от человека, который находился на службе пятый год, в то время как срок у Мьюта и Поляка перевалил за отметку в три года.

– Что ты сказал?! – послышалось в ответ с другого конца зала.

– Э, ничего! Хорошо бежите, товарищ командир! – Шут засмеялся, смотря на догоняющего его в очередной раз Диму.

Женя и Андрей уже подтянулись к Денису, стараясь увеличить дистанцию между ними и в очередной раз настигающим их всех Ипатьевым. Но вожак лишь пробежался по внутренней стороне круга и вырвался вперед, придавая ребятам мотивацию и вызов.

– Он с ними, как с детьми! – протянул Мертвец, устраиваясь под штангой с большим весом.

– Отчасти правильно! – подхватил Барс, вставая перед головой Железнова для страховки. – Тем самым показывает пример настоящего боевого братства и облик офицера.

– Согласен, не спорю! Но порой, мне кажется, Дима перегибает палку. – Железнов взялся за гриф руками, перехватился пару раз и принял на грудь вес.

– Я же, напротив, считаю, что все в рамках разумного! – встрял Док, положив гирю на пол. – Он не сторонник всех этих сюси-пуси. Его наизнанку выворачивает от всего этого.

– Не завидую я его девушке… – протянул как-то обреченно Миша, время от времени подставляя руки под гриф. – Кстати! А что у него с личкой-то?!

Юра взглянул на Косухина, потом на бегающего Диму. Подобная тема поднималась очень аккуратно, даже с некой опаской – отношения были очень больным тезисом для Ипатьева. Сам же мужчина уходил от всех попыток разговора с ним: ему не очень везло в жизни с женщинами, но весомый след оставляла профессиональная деятельность. Не каждая дама будет терпеть постоянное отсутствие кавалера, а уж тем более «сказки» о прогулках со смертью по лезвию ножа.

– Нет, так и не нашел. Да, похоже, не особо он и ищет, – с печалью подытожил Док, вытерев пот со лба футболкой и размял руки перед следующим подходом. – Постоянно в работе… целиком!

– Я женат на войне! – басистым тоном, с сарказмом выдал Косухин, помогая Железнову поставить штангу на планки, затем его голос вернулся в обычную тональность, и он продолжил: – Это все, что от него можно услышать по этой теме.

– Не смешно, – бросил Юра, подбирая гирю и начав перебрасывать ее из руки в руку.

– Даже очень! – Мертвец аккуратно поднялся и сел. – Такими темпами до пенсии доживет и будет один.

– Ага! Уедет в леса, построит дом и будет жить отшельником! – пошутил Барс, снимая пару блинов с грифа.

– Если доживем… – тихо проговорил Воронин.

Закончив очередной подход, майор поставил гирю на пол и глубоко вздохнул. В чем-то ребята были правы: Феникс слишком сильно увлекался войной и не особо стремился остепениться. Хотя порой было парадоксально слышать от него «завязать со всем и начать мирную жизнь». Ага, конечно. Война просто так никого не отпускает.

Возможно, из-за этого Дима беседовал на данную тему исключительно с Юрой. Дело было не в том, что он не доверял своим братьям, нет. Все гораздо проще, в обычном человеческом факторе: Ипатьев не хотел показывать некую слабость и беспомощность в данном вопросе. Не любил он эти розовые сопли. Но зато на все возможные наводящие вопросу у этого засранца, как у СМИ, всегда есть официальная версия.

Но прелесть ситуации заключалась в том, что о новой пассии Феникса знал только один человек…

– Да по любому Юран знает куда больше, чем нужно! – колко произнес Железнов, украдкой бросив взгляд на майора.

Услышав свое имя, Воронин вернулся в реальный мир из размышлений, прокрутил в голове фразу еще раз и изобразил удивленный взгляд, обращаясь к капитану:

– С чего ты так уверен?

– Да с того, что вы двое постоянно что-то замышляете! – засмеялся Барс, разминаясь перед подходом к штанге.

Доля секунды, и в висок лейтенанту прилетела какая-то непонятная мягкая штука, вслед за этим раздался голос Димы:

– Цыц, Барсик! Мы можем, нам положено! Поэтому и колдуем!

И пролетел мимо прохода в тренажерную секцию, в очередной раз догоняя молодых.

– Засранец! Все слышит! – Миша с улыбкой подобрал маленький резиновый мячик, подкинув несколько раз.

– Это моя работа! – ехидно прозвучало с другого конца зала.

Косухин показал неприличный жест подполковнику, после чего, на следующем круге, подловил момент и швырнул «снаряд» обратно в Ипатьева. Тот ловко увернулся от «калибра», уйдя в кувырок. Мгновение, и Феникс вновь продолжал бег в привычном темпе.

– Выкрутился, гад! – по-доброму прорычал Косухин и отошел обратно в зону тренажерного зала.

– Ну а если серьезно? – тихо сказал Юра, подойдя к остальным после очередного подхода. – Надо что-то думать, а то совсем пропадет.

– Может, его с кем-нибудь познакомить? Так сказать, устроить а-ля свидание? – тут же выдал Миша, мельком посмотрев на Мертвеца и Дока.

– У меня нет таких знакомых… – Майор тут же помотал головой, но продолжил, посмотрев в потолок: – Точнее… есть! Но Феникс сожрет их на хер!

В ответ Железнов молча пожал плечами. Хотя Док сделал выброс информации среди личного состава специально: он все еще ждал развития событий с Настей. Офицеры не успели поговорить наедине перед началом тренировки, поскольку волки прибыли достаточно быстро. Даже в какой-то мере застали мужчин врасплох. Ох уж эта пунктуальность…

В целом майор Юрий Воронин подкинул никому не нужную «проблему» риторического характера, ведь ничего грандиозного – найти какую-нибудь девушку для одного свидания (да без обязательств). Пусть думают, чтобы не мешали естественному процессу.

Задумавшийся Барс стоял лицом к залу, где заканчивалась разминка «волков». При этом он пропустил «вторжение»: в лоб мужчине прилетел тот самый резиновый мячик, от которого он от неожиданности, как в фильмах, красиво откинул голову назад. Параллельно с этим Миша закрыл лицо руками, а на него с широкой улыбкой до самых ушей и с громким воплем набросился Феникс:

– Не ждали?! А мы пришли!

И ловко, но в то же время аккуратно опрокинул Косухина на прорезиненный пол. Оба офицера смеялись в голос.

– Бутерброд!!! – завопил Мертвец, чуть ли не в прыжке накрыв двух мужчин всем своим весом.

– Блин! Серый! Раздавишь же!! – в самом низу натужно запыхтел Миша, хлопая по руке пулеметчика.

Юра наблюдал за всем происходящим с широкой улыбкой, еле сдерживая смех. Тем временем к ним неспешно подошли Шут, Мьют и Поляк, на их лицах расползалась искренняя ухмылка. Они встретились взглядами с майором, и тот кивнул, мол, вперед. Троица смекнула, в конце концов набросились на матерых спецназовцев, в шуточной форме начав «немыслимые» удары, рыча, смеясь и издавая какие-то непонятные звуки.

– Вспышка сверху, сучки! – прокомментировал маневр Док и засмеялся в голос.

Подобная куча просуществовала недолго: пару раз «избив» офицеров, молодые начали подниматься, а снизу, под мычание бедного Барса, с нарастающей громкостью звонил телефон.

– Блин, мужики! Дайте встать! – послышался из-под Железного голос Ипатьева. – Мне звонят!

Воронин слегка поднял бровь. Феникс никогда не стремился так рьяно отвечать на звонки. На Ворона у него стоял отдельный звонок.

Тем временем Дима уже поднялся на ноги, вытаскивая гаджет из кармана, взглянул на экран. Юра заметил, как правый угол губ товарища начал подниматься, образовывая улыбку, но очень быстро преобразовался в ухмылку, в конце концов и вовсе утонувшую в сухости. Опытный оперативник и без особых размышлений понимал, кто мог так поднять настроение Фениксу. Но для общей картины все-таки решил прикинуться дурачком:

– Ворон?

– Э-м-м… – Дима мгновенно поднял глаза на майора. – Возможно, пойду, отвечу. А то мало ли…

И быстро удалился в сторону выхода.

Юра проводил взглядом брата, через секунду перевел его на остальных волков. Косухин еще лежал звездочкой на полу, подобрал руки под голову и с легкой улыбкой закрыл глаза. Молодняк далеко не расходился: Трощанович прошел к спортивным снарядам, изучая заготовленные для упражнений гантели; Быков и Панаев тихонько подкрадывались к лежащему на полу Барсу. Но сам лейтенант открыл один глаз, внимательно изучая «волков», и оба замерли как в игре «Море волнуется раз».

– Ну что? – прервал нависшую паузу майор. – Пока наш хороший командир выясняет, не забросит ли нас руководство куда-нибудь со скуки, у вас есть свободное время. Затем мы вернемся к нормативам ФИЗО[8]8
  Физическое образование (прим. автора).


[Закрыть], где вы, голубчики, перейдете под мою юрисдикцию.

В момент произношения заключительной части фразы мужчина театрально и злобно потер руки, сотворив на лице гримасу злодея из детского утренника. Первым очнулся Шут: парень выпрямился практически перед Барсом, бегло изучил пространство вокруг себя и, когда глаза остановились на Доке, наигранно и растерянно протянул:

– Ой, я тут вспомнил! Утюг дома не выключил! – одновременно с этим Быков начал двигаться в сторону зала, а там – если повезет – к выходу. – А то мало ли пожар будет! Дом спалю! Не! Нафиг!

– Да, у меня тоже не все ахти! – подхватил Трощанович в явной шуточной форме. – Конь не кормлен, да доспехи с белыми крыльями на солнце не блестят! Не по уставу! В бой нужно идти чистым!

– Стоять! – Мертвец схватил большой рукой за шкирку Дениса, который плавно проплывал мимо него. Затем капитан устремил сердитый (конечно же, наигранный) взор на Панаева, который спокойно стоял рядом с Поляком и даже не предпринимал никаких попыток сбежать. Подобное поведение вызвало неподдельное удивление. – А ты что стоишь? Не хочешь, там, телевизор выключить или что-то еще?

– А смысл? – Женя расплылся в улыбке. – Все равно от Дока не скроешься! Найдет, да еще и Купера жать заставит до потери пульса.

Сам же Юра засмеялся, подняв указательный палец вверх.

Вернулся Феникс: на его обветренном лице не было ни следа улыбки, как всегда мрачен, с нотой дежурной сухости в образе. Но блеск в глазах не заметить было невозможно, в особенности на таком резком контрасте. Значит, это театральная маска для народа. Стоит подыграть. И во весь голос протянул:

– Так, все! Хорош! Собрались бойцы! Бегом, строиться в начале зала! Мертвец! Пока за главного!

Волки рефлекторно выпрямились, будто они в строю, и направились исполнять распоряжения. Железнов не собирался просто так отпускать Быкова: пронеся его за шкирку почти до самой границы между помещениями, капитан отвесил ему смачного пинка, одновременно с этим отпустив. Денис со всей прыти рванул на другой конец зала. Мертвец что-то произнес и сорвался следом, оставляя двух друзей наедине.

– Она? – рука опустилась на плечо Феникса.

– Да… – На лице Ипатьева заиграла настоящая улыбка.

– И?

– Мы вечером идем гулять… по ночной Москве… – радостно проговорил Дима, взглянув на Юру. Но в глазах виднелась грусть и даже нервозность. – Главное, чтобы не дернули…

– Погоди, вы уже официально встречаетесь? – Дыхание у майора перехватило в ожидании ответа.

– Да… неделю как…

Воронин широко улыбнулся и крепко обнял подполковника.

– Мой друг, я тебя поздравляю! Только не глупи.

Дима отпрянул от товарища и, взглянув прямиком в глаза, с ноткой обиды проговорил:

– Вот ты сейчас серьезно, да?! Единственное, что может все испортить такой прекрасный вечер, – это звонок Ворона.

Смешок.

– Не бойся, не позвонит. – Док похлопал его по плечу, переводя разговор на более приятную для друга тему: – И как она? Хороша?

В то же мгновение они оба медленно развернулись и направились к залу. Там слышался грубый голос Железного и одновременные выдохи под общий счет.

– Ты чего?! Ничего не было! – Феникс возмутился, бросив оскорбленный взгляд на товарища. – Мы наслаждаемся обществом друг друга. Не более!

– Заметь! – Док поднял указательный палец вверх. – Не я об этом сказал, а имел в виду немного другое.

– Ага, но подумал! – Ипатьев также поднял палец. После, усмехнувшись, вздохнул и спокойно продолжил: – Мне хочется быть с ней. Просто сидеть рядом, обнимать, целовать и радовать. Ей так идет улыбка… ты не представляешь, как!

Воронин широко улыбнулся.

– О-о-о-о… кто-то влюбился!

– Отстань! – Феникс засмеялся. – Пока все начинается. Так что…

Ипатьев пожал плечами, шагая рядом. Юра же усмехнулся, отпустив товарища, и сделал несколько шагов, когда заметил отсутствие рядом с собой друга. Тот лишь осторожно проговорил:

– Брат…

– Что? – он развернулся лицом к командиру.

– Нашим пока не говори, хорошо? – наткнувшись на удивленный взгляд оперативника, подполковник продолжил: – Не хочу спугнуть. Все так хорошо складывается… да я еще и не говорил ей, кем работаю…

– А что так? – тут же подхватил Док. – Пусть идет работать к нам…

– Нет! – грубо произнес Ипатьев, изменившись в лице.

– Так, спокойней… – Тот поднял руки. – Неудачно пошутил, согласен. Не кипятись. – Пауза. – Да не вопрос.

И похлопал Диму по спине.

– Спасибо… – Тот кивнул, сделав широкий шаг в зал, и начал громко командовать: – Так! Становись! Равняйсь!

Воронин с широкой улыбкой проводил друга: Феникс, сам того не подозревая, светился от счастья даже сквозь свою профессиональную сухость офицера. Наверное, в тот момент он был настоящим. Никакой маски, никакой игры – самый настоящий Димка Ипатьев.

Глава 3. Восток – дело тонкое

Сборы были недолгими. Как говорится, «идем налегке» – один Glock, три снаряженных магазина к нему, две пачки патронов Parabellum, новые документы с местной валютой и авиабилеты на все необходимые рейсы. Плюс ко всему компактный рюкзак (у кого-то сумка) с личными гражданскими вещами и атрибутами гигиены (опыт службы показал: наличие такого неприкосновенного запаса в шкафчике – отличный вариант) – и все, оперативник для работы в городе готов. Звонки родным сделаны, успокоили и утешили. Для всех звучало примерно одно и то же – смотаться туда-обратно, забрать кое-что, и все. Легко и просто, в особенности для «волков».

В глубине души каждый из «волков» прекрасно осознавал один правдивый, но очень неприятный момент – с большой долей вероятности это билет в один конец. Такие операции (куда привлекли Феникса) просчитываются до мелочей, до каждого шага и чиха, поскольку от выполнения подобного рода задачи многое зависит, особенно социально-политическая обстановка. Но, к сожалению, в ста процентах из ста у операции происходит слив. Свои, не свои – неважно! Результат всегда будет всегда такой – массовая перестрелка или напряженная игра в «Кошки-мышки».

Самая незавидная участь во всем этом у «курьера»: иногда он не в курсе, что передает, транспортирует и т. д. Прикрытие (в некоторых случаях численность которого может доходить до роты) в экстренной ситуации мгновенно превращается в карателей, и начинается вакханалия под ободряющим лозунгом «Будет весело, но выживут не все». VIP должен погибнуть. Либо выстрел снайпера, киллера, либо заточка в толпе, а бывало, привлекали и более изощренные методы ликвидации. И все. Будто ничего и не было.

Ничего личного, всего лишь мутные игры.

По всем законам «жанра» Ипатьев должен был погибнуть. Но Дима числится пропавшим без вести, а это значит, оперативник находится где-то в Триполи. Отсюда возникает циничный, но все же уместный вопрос – почему Феникс все еще жив? Даже если и предположить, что Денисов не пропустил нюансы и организовал достойное прикрытие, то они не могли в одно мгновение словить синдром имперского штурмовика. Слишком коряво звучит, да и неправдоподобно.

Воронин после разговора с женой вернулся к аналитику и посвятил во все детали своего плана – в кабинете и безопасности майор был уверен. Ворон выслушал пошагово все действия группы, одобрил, подметив, что связной такого может не ждать. Но сам Юра очень настоял на том, чтобы по каналам прошла информация, что в Ливию едет не шесть человек, а всего лишь три. Куратор заверил, что сделает все, что в его силах, а также практически в открытую обозначил допустимость полного карт-бланша. Майору это очень понравилось.

Группа Сил специальных операций «Волчья стая» покинула Москву в девять часов десять минут. Маршрут достаточно прост: из Внуково группа прибывала в аэропорт имени Ференца Листа в Будапеште, а оттуда – напрямую в Триполи. Открытие новых рейсов в быстро развивающуюся страну играло на руку бывалым оперативникам, что укрепилось достойными комфортными условиями перелета и сервиса перед нервным заданием.

По официальному плану, в Триполи их должен встретить Денисов, сопроводить до выделенной Управлением квартиры и максимально содействовать в поисках прибывшим специалистам. Но на деле было куда сложнее. Подразделение разделилось на три звена – у каждого индивидуальная задача, и по прибытии в город они начинали действовать автономно друг от друга. Цели заключались в следующем: работа с Арабом (пудрить ему мозги и не давать нормально работать на стороне), сбор информации на месте происшествия (злосчастный Пантеон) и попытка найти таинственного друга. Параллельно проводить поиски следов Феникса.

Все просто. По скромным подсчетам – два, максимум три дня работы.

Но это теоретически.

На практике многое зависело от телодвижений Денисова, статус которого не до конца ясен. Может, он, как красна девица, не решил, на кого будет в этот день работать. Поэтому прояснение этого момента становится первостепенным фактором, и «печальную» участь на себя взял командир группы.

С заметками в мысленном блокноте майор Юрий Воронин сошел с самолета в телескопический трап, а после – и в само здание аэропорта Триполи. Помещение было оформлено в современном стиле, комбинируя в интерьере историческое наследие Востока. Все указатели на двух языках – на английском и арабском – для удобства людей разных национальностей. Все вокруг у Дока вызывало приятную улыбку: перед глазами отрывистыми воспоминаниями мелькали руины здания аэропорта, километры разрухи и нищеты. Да, всякого довелось узнать во время работы в сопровождении делегации с послом Совета Безопасности ООН. Пришедшие к власти люди очень хорошо постарались в восстановлении инфраструктуры, превратив даже это место в многофункциональный аэропорт.

Вместе со всеми пассажирами рейса Юра направился к паспортному контролю, подготовив необходимые документы. Краем глаза в соседней очереди майор заметил продвижение Трощановича: молодой человек спокойно шел к стойке, протягивая пограничнику паспорт гражданина ФРГ[9]9
  Федеративная Республика Германия (прим. автора).


[Закрыть]. Затем его взгляд «вернулся» обратно. Перед оперативником никого не было, только молодой парнишка стоял у стойки пограничного «поста». Особое внимание привлекал сидящий внутри человек: мужчина в военной форме Ливии с грубоватым выражением лица, лет тридцати пяти – сорока. На лице была традиционная для арабов борода, в которой прорезались седые волосы. Басовым и властным голосом пояснял парнишке что-то об уважении к старшим и религии, при этом все преподносилась в величественной и доминирующей форме. Из-за этого в голове проскочила мысль – военный может устроить попытку докопаться или начнет задавать каверзные вопросы.

Изучив источник потенциальных проблем, Воронин глазами нашел Трощановича: ефрейтор получил на руки документы и, поблагодарив с явным немецким акцентом, прошел в зону прибытия пассажиров.

– Следующий… – небрежно и громко бросил пограничник на английском языке с сильнейшим акцентом.

С невозмутимым выражением лица Юрий Воронин (по российскому паспорту) подошел к посту, одновременно просунув в маленькое окошко документы. Пограничник с некой резкостью подобрал их и как-то небрежно бросил перед собой паспорт поданного Ее Величества Королевы Елизаветы II. Подняв глаза на Дока, начал сверять фотографию и лицо.

– Какова цель вашего визита? – сухо, без интереса спросил пограничник.

– В Триполи проходит Международный конгресс по обеспечению безопасности сухопутных и морских путей от бандитизма и пиратства, – спокойно начал Юра на чистом английском, не отводя взгляда от проверяющего. – Принимаю участие с лекцией на данную тему.

– Даже так? – тот притворно удивился, хотя в голосе прослеживался оживленный интерес. – Я что-то не слышал о таком… даже если и есть такой, то для проезда в нашу страну требуется приглашение. Оно у вас имеется?

Кивок на стол.

– Да, в паспорте…

Пограничник мгновенно опустил глаза и подобрал бумагу. Все было оформлено как положено. А секрет банально прост: конгресс действительно проходил в Ливии, и отечественным специалистам не составило никакого труда подготовить все необходимые приглашения и сопроводительные документы. Военный долго изучал бумаги, после чего под приглушенные возмущения из очереди насчет долгой проверки медленно отложил в сторону документы. Подобрав мясистыми пальцами очередной листок, пограничник нахмурил торчащие брови и, молниеносно подняв глаза темного оттенка на оперативника, вызывающе зарычал:

– Здесь имеются документы о том, что вы перевозите оружие.

– Да, – майор даже не повел глазом, – какие-то проблемы?

– Личное?

– Да! Я начальник службы безопасности, отвечающий за целостность объекта в пустыне Ливии. – Док ответил со встречной претензией, будто его оскорбили. – Я после конгресса отправляюсь с аудитом, поскольку повстанцы все еще орудуют у вас в провинциях, что ставит под сомнение безопасность объекта и компрометирует ваших людей, выставленных в качестве специалистов по безопасности.

– Хм… – пограничник замолчал, снова обратившись к документам. Было видно, что он искал «зацепки» для предъявления обвинений. Но все оформлено в соответствии с международными стандартами. Поняв, что найти и предъявить ничего не получится, военный разочарованно проставил все печати, сложил все документы вместе и протянул их через щелку. – Вы можете пройти в специальную комнату для получения вашего личного оружия. Добро пожаловать в Ливию.

– Спасибо… – Замаскированная под улыбку легкая ухмылка засверкала на лице майора. Подобрав документы, он направился в помещение выдачи оружия.

Процесс выдачи личного Glock 17 долго не затянулся: сверив все необходимые бумаги и номера, Воронин убрал оружие в кобуру скрытого ношения на поясе, а рукоятку прикрыл белой легкой рубашкой, и все с той же ухмылкой зашагал на выход.

Добро пожаловать в Ливию!

Горячий воздух обжигал нос сухостью, когда Док вышел из терминала, а большое солнце слепило прямиком в глаза. Чистейшее голубое небо расстелилось над зданием аэропорта, где самолеты подобно птицам расправили свои металлические крылья, временами слышался нарастающий гул. Кругом суетились люди: кто-то опаздывал на рейс, происходили радостные (и не очень) встречи, и были даже те, кто ругался с таксистами, пытаясь сбить цену поездки.

Майор неспешно надел на глаза солнцезащитные очки и покрутил головой по сторонам, придерживая рюкзак на одном плече. Ничего подозрительного, поэтому военный достал телефон из кармана и взглянул на заблокированный экран. Было сообщение от жены: «Как прилетишь – напиши, а если есть возможность – позвони». Юра слегка улыбнулся и разблокировал гаджет, хотел было набрать номер любимой, как перед ним остановилось такси. Загорелый араб с длинной серой бородой что-то бегло проговорил на арабском через окно, обращаясь к Воронину. Тот в ответ пожал плечами: мол, не понимаю вас. Таксист исправился: вытянулся через пассажирское сиденье и с чудовищным акцентом заговорил на английском языке:

– Куда вам, дорогой гость?

– Я не вызывал такси… – спокойно ответил Док, понимая, что водитель остановился намеренно. У уха он продолжал держать заготовленный телефон.

– Ой, да ладно! Такой солидный мужчина явно собирается на конференцию! – убедительно продолжил араб с улыбкой на все лицо. – Весь день сегодня такие приезжают, как вы! В один и тот же отель просят… – озвучил название. – Вам туда?

Майор на секунду замешкался: в голове промелькнула мысль о подставе. Но когда рядом стоящий мужчина с лету запрыгнул в подъехавшую машину и назвал тот же пункт назначения, то сразу кивнул:

– Да, пожалуй…

И убирая телефон обратно в карман, сел на заднее сидение. Устроился по диагонали от водителя – так проще действовать в экстренной ситуации. Рюкзак положил на колени, накрыв заготовленную руку на рукояти пистолета. Сам же водитель на арабском что-то сказал с широкой улыбкой, перейдя на ломаный английский, на мгновение повернувшись к Юре:

– Дорогой гость! Отвезу в лучшем виде и без проблем!

Машина тронулась от здания аэропорта и плавно втиснулась в плотный поток к выезду с территории. За всем со стороны наблюдал Мертвец: поправив сумку на плече, капитан проводил взглядом такси и закурил сигарету.

Водитель уверенно преодолел заторы у аэропорта и въехал в город. За окном мелькала совершенно другая жизнь: по оживленным улицам осовремененного города ходили люди в модной одежде, встречались и сторонники традиционных образов. Громко говорили на арабском, порой активно жестикулировали; разного рода запахи окружали практически на каждом углу – приятные ароматы местной кухни, иногда – неприличные нотки чего-то противного. Из одной мечети слышалась проповедь, где мулла восхвалял Аллаха, а большое количество людей пело песнь о Его свершениях. Здесь другой мир – по-другому решаются дела, иначе относятся к традициям. Конечно, тут можно с уверенностью сказать о заложенных нравах, но спустя годы эта страна во многих аспектах жизни стала ближе к Европе, пересматривая устаревшие устои и уверенно шагая с развивающимся миром.

Майор наслаждался окружением: несмотря на свою тяжелую и скрытую профессию, он любил путешествовать. Любой такой выход был чем-то новым, познавательным, пусть и со служебным подтекстом. Воронин только успевал крутить головой, хотя до этого уже не раз бывал в Триполи. По привычке в местном колорите Юрий постоянно искал подвох. Во времена революции каждый без всякого разбирательства пытался всадить в бок нож или пристрелить при удачном случае, а теперь многое поменялось. Люди стали более доброжелательными, даже приветливыми. Больше всего смущал таксист: он без умолку о чем-то вещал с диким акцентом, время от времени переходя на отдельные арабские выражения и перекрикивая местное радио. Ладно, это не такой проблемный фактор – в Москве бывают таксисты и хуже. Очень смущал момент, что водитель намеренно остановился рядом с Доком. Допустим, большое количество людей едет в этот отель из-за конгресса (не каждый день международное мероприятие, собирающее множество специалистов). Соседнее такси получило такой же заказ, но с виду и не скажешь, что Воронин приехал на мероприятие. Подстава? Возможно, что это просто паранойя.

Но руку с пистолета оперативник не убирал. Для надежности.

Машина остановилась на светофоре, а водитель внимательно изучал майора через зеркало заднего вида. В этот момент он как-то неожиданно замолчал, выдержал паузу, а потом ненавязчиво спросил:

– Дорогой мой гость, какими судьбами в Триполи?

Майор медленно повернул голову к арабу.

– Приехал на работу! – Военный начал достаточно импульсивно, следя через очки за реакцией таксиста, но затем смягчил тон, театрально снимая очки. – Сначала этот нудный конгресс, который на фиг никому не нужен! Как воровали на путях, так и будут! А потом еще ехать в забытую богом пустыню на объект, где долбанные повстанцы могут начать очередную попытку нападения на нефтяную скважину!

– Не очень, смотрю, вам нравится по миру мотаться. – Таксист покачал головой. Его акцент уже воспринимался, что позволяло хотя бы слушать его до конца. – Тоже было, путешествовал. Но это такая морока! Столько документов собрать, потом проверить и прочая ересь! Хотел как-то улететь, когда тут революция вспыхнула. Но в какой-то момент передумал. Ливия – мой родной дом! Аллах свидетель!

И поднял на мгновение руки кверху, восславляя Бога.

– Даже так… – невзначай протянул Док, мимолетно задумавшись, принял решение идти в лоб. – Все бы ничего, только вот… не особо ты веришь в Аллаха…

– М-м, простите?

– Руки неубедительно поднимаешь к небу, если Он помог тебе пережить тут революцию. Плюс истинные последователи религии говорят куда уверенней… – Майор внимательно следил за реакцией собеседника. – Поэтому рискну предположить, что ты как минимум не здешний. Это раз. Во-вторых, во внешнем виде имеются мелкие косяки, что опять же – не характерно для здешнего жителя. Как будто все делано наспех. Так специалистов не встречают…

Водитель тихо и протяжно выдохнул. Пока Воронин говорил, тот не отводил взгляда, изучал через зеркало. Руками несколько раз перехватывал руль – занервничал. Оперативник аккуратно и незаметно достал из кобуры Glock для решительной аргументации, но пока оставил его под рюкзаком. А в голове – неужели угадал?

Загорелся зеленый свет, и машина двинулась дальше по улице, плавно набирая ход. Таксист увел взгляд с зеркала на дорогу и (о чудо!) заговорил на чистом русском языке:

– Здравия желаю, товарищ майор… не думал, что вы меня так быстро раскусите.

Угадал! Заметка в блокнот: он в курсе про звание, хотя договоренность с Вороном была, что они едут почти обезличенными.