Текст книги "Волки охотятся вместе"

В небольшой одноэтажный домик быстро вошли двое: матерящийся Феникс, поддерживая через шею руку Барса, который ослабленно и с немалым количеством мата пытался как-то идти. Второй рукой Косухин рефлекторно пытался закрыть одно из отверстий в бронежилете. Сочащаяся кровь стремительно окрашивала пустынную форму и снаряжение багровым цветом, ноги заплетались. Помимо малоприятного фактора в виде пробитого в нескольких местах СИБЗ[14]14
  Средство индивидуальной броневой защиты (прим. автора).


[Закрыть] правое бедро имело две глубокие раны, а поверх, у самого паха, надежно располагался затянутый жгут. Его автомат болтался перед ним на одноточечном ремне, в окровавленных руках был сжат крепкой хваткой окровавленный пистолет, замерев в затворной задержке. У Ипатьева с левой стороны был разбит лоб: красные полосы, проходя через бровь, огибали глаз и скрывались под воротником формы. Временами они разбавлялись струйками пота, но последние быстро сливались в тот самый ненавистный цвет войны, об упоминании о котором уже мутит. На правом плече было несколько царапин, а в кисти командир спецназа крепко держал «Калашников» со сложенным прикладом. Оружие покрылось сирийской пылью, надменно продолжая работать в серьезных условиях.

– Б…ь… как я его не увидел… – Миша озлобленно рычал, но из-за состояния это сводилось к обычному кряхтению.

– Это была засада, успокойся! – Дима на мгновение остановился, покрутил головой по сторонам, водя автоматом. Заметив большой стол, он направился в нечто похожее на гостиную. Как ни странно, комната не имела ни окон, ни каких-либо дверей, что позволит спокойно расположиться и оказать первую медицинскую помощь. А несколько деревянных шкафов помогут сдержать удар, если пробьют блоки. Хотя бы на время. – Лучше радуйся, что живой остался, а не лежишь мордой в песок…

– Ага… с прострелянной грудью не очень получается… – Барс взвыл. – Сука-а… Больно!

За «волками» в помещение, как ошпаренный, влетел Док и сразу же подскочил к двум товарищам. Следом еще двое – Мьют и Шут: те быстро разместились у двери в прихожей и окна соответственно, приготовившись к обороне. Позиция, конечно, не айс, но это из рубрики «хоть что-то» – колонну накрыли почти целиком.

– Давай помогу! – И в четыре руки Юра и Дима смогли уложить Мишу на стол, стараясь как можно меньше тревожить его. Сам же раненый выл от боли, но старался сдерживаться, понимая, что другого выхода нет. – Дим! Снимай с него оружие! У нас счет идет на минуты.

И одновременно с этим сбросил рюкзак за спиной – аптечка отряда. Тем временем Феникс отстегнул автомат и вырвал (бережно разжав пальца Барса) пистолет из его рук.

– Сука… как же горит все… – рычал Косухин. – Вот я с утра чуял, что выход гладко не пройдет!

– Барс! – рявкнул Феникс, расстегивая разгрузную систему. В какой-то момент он остановился и усмехнулся. – Везучий ты, чертяга, Барсик! Две пули в магазин угодили! Прошили бы тебя, уже отдыхал на небесах.

– Зашибись новость… – не разделив шутки, прорычал Косухин.

Ипатьев усмехнулся, аккуратно стянув разгрузочный жилет с брони и с плеч. Док же матерился, приговаривая «держись, браток, держись», одновременно доставая все необходимое для укола. Одним движением он взял индивидуальный перевязочный пакет и подбросил командиру:

– Братка! Бинтуй ноги ему!

Феникс ловко поймал его и тут же начал распаковывать медснаряжение, пока Юра достал из рюкзака шприц, три ампулы и начал готовить «коктейль».

Тем временем на улице под жарким солнцем гремел бой: слышалась арабская речь и возгласы, у кого-то уже начинал захлебываться автомат. Русский мат и команды вместе со взрывами сотрясали стены. В какой-то момент зазвучал пулемет с БТРа[15]15
  Бронетранспортер (прим. автора).


[Закрыть] сопровождения – оклемались ребятки. Внутри здания также резким уколом по ушам ударило несколько коротких очередей, а в ответ прилетело не меньше звонких мелких сук, которые расколошматили вдребезги стекла, деревянные элементы декора и въедались в стены.

– Шут! – завопил сквозь происходящее Док. – Вызывай подмогу! Нам людей вытаскивать надо!

– Щаз-з-з-з! – послышалось в ответ через очередную канонаду автоматной очереди. – Погоди!

– А-а-а! – рычал Косухин, схватившись сильной хваткой за руку Феникса.

– Держись, держись… – бросил Юра, поднявшись к нему с готовым шприцом. – Сейчас сделаю укол – будет немного легче…

– Сука арабская… чтоб его калаш клина словил сейчас… – Второй рукой Барс пытался расстегнуть бронежилет.

– Не даст уже клина! – Ипатьев убрал руку от фастекса. – Я его уложил! Прости брат, я сам его проворонил.

– Броню пока не снимай! – Док резко оголил руку бойцу и сделал инъекцию. – Все, сейчас станет легче…

– База – Граниту! База – Граниту! – зазвучал надрывистый голос Быкова. – Колонна подверглась нападению! Имеются 300-е! Численность 200-х неизвестна!

Ипатьев тем временем уже туго затянул бинты на всех ранах Барса, временами убирая руки раненного товарища от застежки брони. Док же достал небольшой контейнер, в котором содержались три шприца с порошком гемостатика, и начал его суетливо вскрывать. Подобные действия вызвали удивленный взгляд его товарища.

– Ты же ненавидишь гемостатики?!

– А что прикажешь делать?! – мельком и с вызовом бросил Юра, устремив взор прямиком в серые глаза Ипатьева. – У него кровь хлещет! Если мы сейчас снимем бронежилет – умрет от большой кровопотери! Так хотя бы я смогу закупорить раны, а потом нормально все сделать.

– Б…ь! Да сделайте же что-нибудь! – сквозь зубы взмолился Барс, ослабляя хватку в руке.

– Держись…

И Воронин, взглянув на три «пробоины», тяжело вздохнул и начал процедуру ввода порошка. Косухин пару раз ругнулся, но мужчина прекрасно понимал, что это необходимая мера, а боль дает понять – он живой.

– Черт… – рыкнул Шут, дав очередь в окно. Снаружи послышалось, как кто-то грузно упал.

– Докладывай! – тут же прокричал Ипатьев, стараясь разглядеть сквозь пыль на входе «волка».

– Подкрепление будет через 10–15 минут! – озлобленно выкрикнул сквозь зубы Денис, сменив магазин.

– Мы тут сдохнем быстрее! – бросил себе под нос Док.

– Б…ь! Мьют! – срывая голос, завопил Быков, чуть ли не подпрыгнув на месте. – Они подходят!!

Затрещало два автомата с минимальным интервалом. Яро, временами сменяя друг друга. С улицы уже отчетливо слышалась арабская речь. Казалось, что еще одно мгновение, и гости уже «зайдут на чай». Юра тем временем заделал в Барсе дырки и скинул пустые шприцы в рюкзак. Затем достал из рюкзака заготовленную капельницу физраствора для быстрой манипуляции, но сменил ее на бинты.

– Так, Дим, – одновременно с указаниями Док протянул несколько ППИ другу, – берись за фастексы… по моей команде расстегиваем и поднимаем. Потом ты начинаешь накладывать повязку ему на раны и сдавливаешь. Дальше я бинтую, и одеваем обратно бронежилет.

Феникс лишь кивнул, вскрывая вечные советские ППИ. Тем же самым занялся и Воронин. Все движения были слаженными, практически синхронными. Время шло на секунды, что уже не пугало бывалых офицеров. Не в первый раз…

– Граната! – вопль Панаева разорвал рабочую обстановку импровизированного госпиталя.

Сквозь канонаду было слышно, как эта вредная подлянка через окно, ударившись, пролетела куда-то в сторону позиции Шута и Мьюта. Денис и Женя вмиг рассыпались по сторонам – первый ушел за что-то похожее на шкаф, а второй – нырнул в гостиную к ребятам. Док мгновенно закрыл собой Барса на уровне лица и тела, практически разложившись на нем, а Феникс нырнул вниз, ближе к автомату.

В глубине постройки раздался сильный хлопок, поднялась пыль и песок, стены содрогнулись, упала некоторая кухонная утварь. Не прошло и секунды, как дверь с громоздким звуком ударилась о пол, и в помещение ворвались несколько сепаратистов: одеты в разные, уже выцветшие под палящим солнцем камуфляжи, покрытые приличным слоем сирийской пыли. В руках советские автоматы Калашникова.

Все прошло очень быстро.

Первый из сепаратистов сделал несколько шагов в помещение, стреляя от бедра сквозь пыль. Казалось, что он вел себя подобно какому-то болванчику, которому сказали взять штурмом постройку, но не объяснили, как это делать. В ответ на его подобие «штурма» прозвучало несколько приглушенных выстрелов, после которых тело скрылось в стелющейся пыли. Второй и третий распределились куда грамотнее – молодой ушел в сторону позиции Шута, скрывшись в соседнем помещении, в облаке пыли; второй же, высокий, с густой черной бородой, ворвался в «госпиталь», направляя оружие на стоящего спиной Дока. Воронин прекрасно понимал, что не успеет достать пистолет и развернуться для упреждающей атаки. Но хотя бы закроет собой раненного товарища.

В тот решающий момент в секторе обзора противника появился Феникс: вставая и вскидывая свой автомат, «волк» сделал два небольших шага в сторону от стола, тем самым «забирая» все внимание противника на себя. Тот повелся. Выстрел. Звон металла. Ипатьев, зашипев, повалился на пол. Док воспользовался сложившейся ситуацией: быстрым движением оперативник извлек из кобуры пистолет и, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, сделал два выстрела навскидку. Удачно – террорист сложился, хрипя, на полу, выронив свое оружие рядом с Женей. С тем молодым уже успели разобраться под грозные и злобные крики Быкова из соседнего помещения:

– Я бил вас и буду бить!

В помещении оказалось еще двое: сепаратисты успели сделать пару шагов, когда Мьют быстро перевернулся на спину, подхватив трофейный АКМ, и дал шальную очередь. Пули мягко и глухо пробили плоть противника, те распластались на противоположной стене. Из глубины здания стрелял короткими очередями Шут в дверной проем, не давая противнику повторить попытку прорыва.

– Первый ранен! – Крик Дока прозвучал резко в нависшей на мгновение паузе боя.

Он, осмотрев сначала Барса на наличие новых ран, обогнул стол и подскочил к товарищу. В ту же секунду Панаев быстро поднялся на ноги и подошел к дверному проему, куда из глубины здания подлетел Шут с заготовленной гранатой. Оба бойца стаи были в пыли, с новыми царапинами, с шальными глазами. Быков ловко отправил РГД[16]16
  Ручная граната дистанционная (прим. автора).


[Закрыть] сначала за один угол, после, быстро достав еще одну, закинул в противоположную сторону.

– Сектор! – прозвучало громко от Мьюта, припавшего к прикладу.

Где-то на улице прозвучало два взрыва с воплями.

– Да я жив… – протянул Феникс сквозь зубы, когда Док навис над ним. – Сука…

– Пробило? – Юра убрал пистолет обратно в кобуру, опустившись на одно колено, и быстро изучил бронежилет командира.

– Расслабься… – было видно, что ему больно, но постарался улыбнуться. – Броня наша крепка…

– Ага… – проронил расслабленно Косухин. – Аж три пробития…

Подняв друга на ноги, Юра вернулся к Барсу. Два фастекса уже были расстегнуты, на что заместитель командира быстро обогнул «операционный» стол и сделал то же самое с другой стороны. Ипатьев, сквозь зубы матерясь, подошел к столу, а Док взялся за края бронежилета.

– По команде… – сказал Феникс, взяв заготовленные бинты.

– Давай…

И одновременно с поднятием бронепластины Дима, сквозь боль в груди, начал раскладывать поверх закупоренных ран сложенные бинты и их прижимать. Воронин, следя за всеми манипуляциями, опустил секцию брони и застегнул со своей стороны. Следом из рюкзака появилась заготовленная капельница: положив ее под рукой, Док практически в одно движение разорвал рукав формы Косухина и начал процедуру инъекции.

– Шут! – послышалось в дверях сквозь затихшие на мгновение выстрелы. Судя по голосу, это был Поляк. – Свои же! Смотри, куда стволом тычешь!

– Не хрен подкрадываться! – прорычал парень, опустив ствол. – Залетайте!

В помещение вошло несколько бойцов из конвоя, а также двое «волков» – Поляк и Мертвец. Не дожидаясь команды, все распределились и укрепили оборону дома. Помещение снова заполнилось треском выстрелов, а следом – «трещотка» пулеметчика стаи. Бил короткими очередями, кто-то корректировал его огонь. С улицы продолжал греметь канонадой крупнокалиберный пулемет БТРа, сопровождаемый частыми звонами отскакивающих пуль от брони. Ребята еще держались.

Введя иглу в вену Мише, Воронин мельком посмотрел на часы: прошло 8 минут после сообщения штаба. Не все так плохо. С этой мыслью оперативник поднял капельницу повыше.

– Держись… сейчас станет легче… – с заботой протянул он, взглянув на Феникса, который, время от времени придерживая бронежилет рукой в районе груди, из-под пальцев виднелась разорванная ткань чехла с касательным следом от рикошета, принес что-то наподобие вешалки, где была установлена капельница. – Ты как?

– Наверное, пару ребер мне подрихтовало… – как-то разбито протянул Ипатьев.

– Разберемся… надеюсь, мне не придется тебя перебирать, как движок «жигуля»… – усмехнулся Док.

Дима украдкой улыбнулся, но было видно, что юмора не разделил. Воронин, под грозный мат Железнова, осмотрел Барса: у бойца взгляд уже был мутноватый, но сам Косухин еще был в сознании.

– Мишаня… – Ипатьев аккуратно пошлепал по щеке товарища. – Ты с нами?

– Да… – протянул он, слабо подняв большой палец. – Похоже, твой коктейль начал действовать… спасибо, брат… с меня выпивка…

– Сначала на базу вернемся, и потом рассчитаемся! – Юра не смог сдержать улыбки.

– РПГ![17]17
  Ручной противотанковый гранатомет (прим. автора).


[Закрыть] – воскликнул кто-то из обороняющихся.

Следом, в отдалении от дома, прозвучал залп: он затерялся в каскаде автоматов военнослужащих РФ и сепаратистов. Док и Феникс одновременно накрыли Барса. Защитники «мобильного» госпиталя рассыпались, только Мертвец слегка пригнулся, продолжая вести огонь по начавшейся атаке сепаратистов. Ракета ушла куда-то в сторону, и там же разорвалась. Здание немного тряхануло, а громкая арабская речь уже была у самых окон и дверей.

– У нас гости!

– Сейчас я им устрою атаку мертвецов… – бросил Феникс, поднявшись, подобрав свой автомат, резко раскрыв приклад, превозмогая боль в груди. – К оружию, братья! Угондошим небритых мудвинов за наших павших товарищей!

Он рванул к ближайшему окну, сменив раненного солдата, и практически в упор расстрелял появившегося в проеме сепаратиста.

Глава 4. По следам

– Фух… жарко… – на длинном выдохе протянул Мьют, снимая кепку, и провел рукой по своему ирокезу.

– Хорош ныть! – тут же подхватил Шут, мельком посмотрев на друга. – Такая страна, что поделать?

«Волки» сидели в приготовленной Управлением служебной машине и внимательно следили за девятиэтажной высоткой в одном из районов города: некоторые окна открыты настежь, внутри кипела своя жизнь. Стены здания уже были тусклыми, обшарпанными. Краски начали выцветать – климат и время берут свое. Рядом с входом на маленькой импровизированной площадке шумели и играли дети; женщины время от времени что-то говорили злобным тоном непослушным чадам и не оставляли без ругани мужчин, сидящих в теньке и играющих в какую-то настольную игру. По полученным данным перед отправкой в Ливию, здесь и проживал таинственный друг Денисова.

– Дай хоть кондиционер включу… – Женя потянулся к панели управления.

Но тут же получил от Дениса удар по кисти.

– Сиди ровно… я не хочу потом с соплями и горлом бегать по этому городу… да еще и с температурой!

– Какие мы на хер неженки… – Мьют обидчиво развернулся к окну.

– Иди ты…

– Так, хорош эфир захламлять! – В еле заметном наушнике прозвучал сухой голос Железнова. Капитан работал на правом фланге, откуда он мог видеть машину и контролировать работу «волков». – Развели нюни в эфире! Если хотите пообщаться отдельно, в интимной обстановке – отключите автозахват голоса!

– Да так не интересно! – усмехнулся Панаев, одновременно надев кепку обратно на голову и раскинув руками в стороны. – А кто же этот весь бред будет слушать?!

– Я сейчас не поленюсь и дойду до вас, после будет всенародная акция – щедрые подзатыльники каждому! – Сухой голос Мертвеца заставил обоих понять, что шутить он не намерен. – Мне не сложно…

– Ой, дурак… – Шут демонстративно закрыл лицо рукой, отстранившись в противоположную сторону от ефрейтора.

– Интересно, как бы он обыграл этот момент… – спросил с легкой улыбкой Панаев, отключая настройку в рации.

– Знаешь, – подхватил Денис, – мне кажется, это выглядело бы как обычное ограбление с большим количеством смачных люлей.

Женя усмехнулся и замолчал. Наверное, в тот момент здравый смысл и некоторое логическое объяснение всего происходящего начали уходить прочь, оставляя безграничное пространство неуправляемому хаосу.

– Ден, хотел спросить тебя… – осторожно начал Мьют, взглянув на коллегу. – Как считаешь, он еще жив?

Быков тяжело вздохнул, подперев подбородок рукой.

– Почему-то я уверен в этом… не мог лучший боец просто так взять и исчезнуть… – Пауза. – По мне, это какая-та игра…

– В плане? – Панаев удивился.

– Не знаю… сейчас мы бегаем по Триполи, ищем одного, чтобы потом найти другого… а что на самом деле? – спокойно ответил сержант, бегая взглядом по сторонам. – На деле все куда масштабнее!

– Знаешь, я ни капли не удивлюсь… – протянул ефрейтор, глядя на здание.

Оба оперативника задумались каждый о своем. Рассуждать на тему мировых заговоров можно было бесконечно. Но внутри группы общение на подобные темы находились под своеобразным запретом – бойцы ГССО «Волчья стая» следовали философии воина и сторонились политических аспектов. Хотя, к величайшему сожалению, им приходилось участвовать во всем подобном.

Резко и громко выдохнув, Мьют начал крутить головой по сторонам и внимательно вглядываться в лица. Местные жители занимались своими делами, непослушные дети носились по площадке, громко крича от радости.

– Вот сейчас смотрю на все это… – спокойно начал Панаев. – Они сейчас живут, не думают о мировых проблемах… но в один момент все может измениться… по щелчку все канет в огонь войны…

– А потом придем мы и будем спасать мир… – без всякой сентиментальности резко отрезал Шут. Выдержав краткую паузу и поводив глазами по сторонам, перескочил на другую тему. – А где у нас Поляк?

– Где-то там, – с разочарованием в голосе протянул Панаев, кивнул куда-то влево. – Минут пять назад видел, как маячил на углу дома.

– Хех… как всегда! – протянул себе под нос Быков и отвернулся.

Но не прошло и минуты, как в рации прорезался голос Трощановича:

– Объект идет к вам…

Речь была спокойной, какой-то тихой, но в то же время четкой и ясной. Поляк всегда был уравновешенным человеком, хотя многие не знали, с какими демонами порой ему приходилось оставаться наедине. Мьют и Шут тут же удобнее устроились на своих местах: Быков поднял заготовленный фотоаппарат и приготовился, а Панаев натянул кепку на глаза. Пару мгновений спустя в зоне видимости оперативников показался мужчина арабской внешности. Худощавый образ подчеркивался простой светлой футболкой на размер больше, чем нужно, которая подчеркивала тонкие руки мужчины. В принципе штаны были примерно такого же фасона. Смуглая кожа сильно выделалась на фоне одежды, а черные короткие волосы и борода добавляли полноценный образ жителя Северной Африки.

По внешнему виду неизвестный не излучал какую-то опасность, даже не представлял из себя что-то ценное, но практика показала, какие черти могут проживать в тихом омуте. Мужчина улыбался бегающей детворе, время от времени кому-то из них пожимал маленькие ручки, продолжая двигаться к подъезду. По пути он достаточно тепло поздоровался с двумя мужчинами, сказав что-то с неизменной улыбкой, прошел ко входу в дом. Одновременно с остановкой неизвестный достал мобильный телефон, что-то в нем изучил и плавно скрылся внутри, растворившись в контрасте полумрака помещения и дневного уличного света.

– А это точно он? – поинтересовался Мьют, доставая из козырька машины фотографию из досье.

– Да, – Денис сделал последний кадр, как тот заходит, и убрал аппаратуру. – По описанию совпадает… и адрес тот… только вот понять бы, это его квартира или специальная?

– По мне, они все на одно лицо… – напряженно бросил Панаев, убрав фотографию обратно в козырек.

– Ну ты и расист… – высказался Быков.

Тем временем в зоне видимости показался Мертвец, шустро проследовавший за арабом и тоже скрывшийся в полумраке. А в машине открылась задняя дверь со стороны водителя, и в салоне оказался Поляк.

– Фух, как жарко… и тут не лучше!

– Ага… кто-то боится заболеть! – Мьют усмехнулся, поправляя кепку.

Быков сказал что-то невнятное, глядя вперед, а Трощанович бросил на Панаева удивленный взгляд.

– Не обращай внимания! – Тот махнул рукой.

Нависла неуместная пауза, в которой Андрей с недоумением взглянул на коллег. Взаимоотношения между этими тремя всегда были неоднозначными, в особенности когда они оставались втроем. Будучи в одном пространстве, разные характеры вызывали когнитивный диссонанс, но больше всего провокации шли от Быкова. Все это было приправлено хорошим слоем пафоса и попытками казаться выше остальных из троицы, как в профессиональном, так и личностном плане.

– Какая обстановка на улице? – тихий голос Железнова зазвучал в наушнике неожиданно для всех волков.

– Пока все тихо, – бросил Мьют, но вдруг замолчал и выпрямился в кресле, смотря куда-то влево. – Стоп! Это же… я вижу Денисова!

В машине мгновенно все оживились, уставившись в указанном направлении. В поле зрения появился Руслан, внешний вид которого пугал своей неопрятностью и поношенностью (дня три он точно ходит в одном и том же): выцветшие цвета рубашки, на которой издалека можно было видеть какие-то разводы и пятна, на штанах мелкие дырки у левого колена, а ближе к поясу можно с трудом разглядеть рваный край кармана. Смуглая кожа помогала ему сливаться с местным населением, но что-то сильно выбивалось из образа агента. Мьют смекнул, что его лицу не хватает весьма длинной бороды, под стать странного образа.

– Снял?

Особое внимание притягивало его поведение в целом: нервные движения, с какой-то агрессией или даже растерянностью. Глаза постоянно рыскали вокруг, останавливались на кричащей детворе, а сам он даже кому-то в грубой форме высказался, чуть ли не дав подзатыльник. При этом шаг был уверенным, Денисов оказался у здания, резко остановился напротив входа. Окинув двор взглядом, суетливо достал телефон, быстро что-то набрал, после гаджет снова скрылся в рваном кармане.

– Мертвец… – осторожно заговорил Шут, не отрывая глаз от Денисова. – Надумаешь выходить, не рвись – Капитан прямиком напротив входа стоит. Похоже, нашего клиента ждет.

– Принял. Цель спускается по лестнице. – Пауза. – Шут, давай следом за ними. Попробуй подслушать, о чем будет идти разговор. Меня могли уже срисовать, а ты пока личиком не светился.

– Понял, сделаю.

– Поляк, после того как они уйдут, приходи в дом. Попробуем обыскать жилье нашей темной лошадки. Мьют – на подстраховку Шута.

– Принято.

– Будет сделано!

Денисов стоял у входа в здание, убрав руки за спину: мужчина то и дело крутил головой по сторонам и изучал обстановку. Похоже, встреча с Доком состоялась – мужчина нервничал. Вышел и объект наблюдения: мужчина, притормозив на пороге, шустрыми шагами приблизился к Руслану и тепло поприветствовал его. В свою очередь капитан сделал то же самое.

– Хех, вы еще поцелуйтесь… – прокомментировал Быков, сделав последнюю фотографию, и передал фотоаппарат Панаеву.

– Ага, прям голубки на полшишечки! – поддержал тот с усмешкой.

Денис ловко сорвал с головы товарища кепку и так же быстро натянул на голову.

– Эй! – воскликнул Женя, повернувшись к нему. – Ты обалдел?! Моя кепка!

– Я взял погонять, – иронично проговорил Денис, открывая дверь, – а то мое личико очень хорошо запоминают…

И закрыв за собой дверь, зашагал за уходящей парочкой.

– Совсем охреневший… – бросил Мьют, перебравшись на водительское сидение, и отложил в фотоаппарат на кресло.

– Согласен… ладно, поехали! – подал голос Трощанович. – Высадишь меня там на углу…

Помещение плавно наполнялось ароматом чая: Воронин позволил себе чутка расслабиться и отбросить в сторону мысли о «хвосте» и о задании в целом. Оперативник чувствовал себя как дома: небольшая комната с проникающим через большие окна дневным светом создавала теплоту и уют, а тихо работающий кондиционер охлаждал горячий воздух Ливии. Майор уселся на диванчике, положив рядом с собой рюкзак. Перед ним стоял скромный кофейный столик, стекло в котором уже слегка потемнело, виднелись царапины, а по краям были сколы. По левую руку у стенки был шкаф с посудой и прочей кухонной утварью. Справа – проход на второй этаж, а за самой лестницей располагался запасный выход из кафе.

Знакомство Юры и Алифа началось давно, когда страна еще утопала в огне гражданской войны, а Ипатьев и Воронин сопровождали посла Российской Федерации в Триполи, временами работая с делегацией Совета Безопасности ООН. Алиф же тогда служил телохранителем одного из официальных лиц нового правительства. Во время одного из визитов и познакомились. Общение не ограничилось военными терминами и какими-то секретами – мужчины быстро нашли общий язык между собой и сдружились. «Пока генералы письками меряются, мы, солдаты, пытаемся жить» – излюбленная фраза Ипатьева. Так и получалось – между заданиями и вылазками в скромных посиделках за кружкой кофе или чая разговаривали о доме, личной жизни и несбывшихся мечтах. Порой в ночи волки учили Алифа русскому языку, рассказывая и показывая ему правила правописания. Несмотря на свой возраст, араб оказался очень способным учеником и быстро схватывал азы великого и могучего. Правда, склонения, падежи ему давались трудно, но сам военный не отступал – уж очень он хотел дружить с коллегами из России.

Но на одной из встреч высших чинов произошел теракт, сопровождавшийся организованной атакой террористов. Официальных представителей увели в безопасное место, а сами военные остались оборонять подходы. Тогда Алиф получил серьезное ранение, да и к тому же бедолагу завалило обломками от прицельного выстрела из РПГ. Воронин вытащил на себе телохранителя, а Ипатьев оперативно довез их до госпиталя, тем самым спас Алифу жизнь. После урегулирования нюансов все трое постоянно переписывались, общались, а русские офицеры порой приезжали в Триполи (правда, по служебным обязанностям). Но даже несмотря на то, что Алиф ушел со службы и занялся бизнесом, старый араб по возможности всегда помогал боевым товарищам.

– Держи, друг… – с акцентом по-русски проговорил Алиф, протягивая чашку Юре.

Майор вышел из вечных размышлений и с легкой улыбкой обхватил посуду. Дом старого друга всегда был гарантом безопасности, но профессиональные привычки у «волка» заставляли следить за дверью и постоянно прислушиваться к каждому звуку или шороху. Хозяин дома поставил на столик маленькую глубокую тару с конфетами, тарелку с сухофруктами и плавно опустился рядом с Юрой на край дивана, держа в руке вторую чашку, и, немного отпив и поставив чай на столик, гостеприимно заговорил:

– Рад видеть тебя, брат! Что же ты не предупредил, что летишь в Триполи?

– Банально не успел! – Воронин широко улыбнулся, вдыхая аромат чая. – Ммм, как я скучал по этому чаю.

И отпил.

– Я знаю, что подавать дорогому другу после дальней дороги! – Алиф широко улыбнулся, расправив на мгновение руки. – Как у тебя дела в целом?

– Да ничего! Был в отпуске… – майор усмехнулся, пожав плечами. – Ну как был? Выдернули и направили сюда.

Араб засмеялся.

– Ты как всегда… Фигаро тут, Фигаро там! Не надоело?

– А ты сам как думаешь? – Док тяжело вздохнул. – Временами надоедает, а ничего с этим сделать не могу. Служба есть служба…

– Как вы там говорили с Димой, – Алиф задумался, подбирая слова (русский язык ему давался все равно с трудом), – если раз попал в систему, никогда из нее не уйдешь, верно?

– Верно, друг.

– Твои-то не в обиде, что ты здесь, а не с ними? – хозяин дома медленно отпил из кружки.

Майор слегка улыбнулся, вспоминая свою семью.

– А что обижаться? Они понимают это. Плюс это не из-за того, что руководству стало грустно. Нас всегда поднимали по тревоге, когда уже никто не мог выполнить задание.

– Помню те славные деньки! – Алиф оживился, поставив чашку на стол, и руками показал «двоечку». – Подъем по тревоге! Хех, а там морды квасить боевикам!

Последняя фраза особенно смешно звучала в исполнении ливийского товарища: слово «квасить» получалось с каким-то протяжным «ква-а-а» и небольшой паузой перед окончанием слова. И это вызвало улыбку на лице Воронина.

– Это да! – Пауза. – А так растем! Дочка уже пытается что-то говорить!

– Какая умница! Приятно слышать такие вести! – Араб поднял руки кверху. – Да хранит вас Великий Аллах! Буду молиться за ваше благополучие!

– Спасибо, друг… – Юра скромно на мгновение опустил голову. – А ты тут как? Смотрю, бизнес твой идет в гору?

Хозяин с усмешкой махнул рукой:

– В гору… я б сказал, пока попал в зону штиля. Сейчас религиозные праздники начались.

– Хех, у вас тут все упирается в религию…

– Ну, не скажи! – Алиф покачал головой. – Да, это сильно играет роль. Но после этой революции религиозные аспекты жизни начали уходить все дальше и больше. Страна ведь смотрит на Европу теперь!

– Как-то ты невесело об этом говоришь… – Воронин заметил тон друга.

– Да как-то… – тот пожал плечами. – У меня складывается ощущение, что все это было зря! – Док поднял удивленно бровь, но потом отхлебнул еще чаю, а Алиф разочарованно продолжил. – С одной стороны, все хорошо, живем не бедно, почти как люди… но с другой стороны – что-то тут не так. Складывается ощущение, что нас в чем-то обманули или не додали. Хоть и прошло уже несколько лет, сильного изменения я так и не увидел.

– Революции придумывают гении, осуществляют фанатики, а плодами пользуются отпетые негодяи! – подвел итог Юра, взяв один из сухофруктов.

– Вот, как нужно сказал, дружище! – хозяин с улыбкой поддержал его. – Но я не жалуюсь! Государство помогает достойной пенсией, веду бизнес. Дочка моя – вон, поступила в первый ливийский университет, который учит по новым стандартам и готовит международных специалистов!

– О-о! Поздравляю! Я верю в нее! Привет передавай ей.

– Обязательно. Хотя, может, и сам передашь ей. Она приедет ко мне послезавтра.

Тут Воронин медленно поставил чашку на столик и вздохнул.

– Боюсь, что не смогу…

Услышав нотки грусти, хозяин дома сам отодвинул свою чашку от края стола и взглянул прямиком в глаза своего гостя.

– Что случилось?

– Я приехал сюда, чтобы найти… – Алиф кивнул: мол, говори. – Найти Феникса…

От услышанного хозяин изменился в лице, быстро привстал, но тут же опустился обратно, прикрыв рот своей массивной рукой. Проведя по подбородку, мужчина посмотрел в ноги и вздохнул.

– Он пропал? Что случилось?

– Прибыл с заданием, – начал спокойно Воронин, хотя за спокойствием скрывалась тягость ситуации. Вдобавок он доверял ливийскому другу и мог спокойно посвятить его в детали дела. – Вроде бы пустяковое, смотаться сюда, отдать посылку и вернуться обратно. Но что-то пошло не так. В конечном итоге – он пропал с радаров, и наша задача – его найти, пока он не попал впросак или его никто не подхватил из «третьих». Район сам по себе считается нестабильным из-за террористической угрозы, поэтому нам нужно разобраться во всем, прежде чем проводить поиски.