Текст книги "Москва – Мадрид"

Глава 3. Идиллия

Апрельское весеннее утро. Он торопится в институт на лекцию. Забегает в первый телефон-автомат и звонит в роддом, а ему сухой официальный голос отвечает:

– Мальчик, 57 сантиметров, 3 килограмма 800 грамм.

Он кричит:

– Что-что? Повторите!

Но голос в трубке уже молчит. Он выскакивает и как сумасшедший со слезами на глазах не переставая твердит: «Сын, сын, у меня родился сын!»

Вбежав в студенческую аудиторию, первому же встречному объявляет эту радостную новость, которая мгновенно передаётся по рядам. Видя его счастливое лицо и понимая, что произошло то, что и должно произойти, все 150 студентов хором поздравляют его.

Встречать маму с малышом поехали в роддом все. Даже Татьяна Борисовна смирилась с выбором сына и искренне радовалась появлению внука. А Ирина, лукаво улыбаясь, наслаждалась от одной только мысли, что ей удалось добиться своего. Ухмыляясь, она принимала поздравления.

– Ну что оторопел? Получай своё… – И она, саркастически улыбаясь, протянула ему ребёнка.

Счастливый папа, беря новорождённого, трогательно бормочет:

– Ух ты, какой богатырь!

Ирина не стала брать академический отпуск, да в этом и не было необходимости, так как ухаживать за малышом и трёхлетней Юлией согласилась свекровь. Иногда заходила Клавдия Петровна, которая как-то незаметно самоустранилась от какой-либо помощи дочери. А через некоторое время вообще попросила оставить её в покое, заявив, что выполнила свой долг во время присмотра за внучкой. Татьяна Борисовна – педиатр по специальности, любила детей. Ей доставляло большое удовольствие наблюдать за ними, заниматься их развитием, видеть результаты своего труда.

Да и Женя, приходя с занятий, помогала матери, когда выдавалась свободная минутка. Евгении шёл восемнадцатый год, и она училась на первом курсе факультета иностранных языков университета. Родителям приятно было видеть, как расцветала их девочка. Высокая стройная брюнетка с большими, как голубое небо, выразительными глазами, с длинными чёрными ресницами и совершенными чертами лица привлекала внимание мужчин. И это пугало родителей. Если она задерживалась, они с волнением ждали её, считая минуты. А как сильно любил свою сестру Денис! Они часами могли болтать, уединившись в маленькой комнате Евгении.

С наступлением тёплых дней часто уезжали на дачу. Сибирцевы жили около метро «Орехово», потому-то и дом построили поблизости – в деревне Григорчиково. Матвей Фёдорович неслучайно выбрал именно это место. Выросшему в таёжной Сибири, ему понравилось, что небольшой населённый пункт был расположен на берегу реки Пахра, рядом с огромным лесным массивом – Казанским лесопарком, на территории которого находились берёзовые рощи, росли дубы, сосны, ели. Попадались ольха и осина. А на территории основанного ботанического заказника можно было встретить редкие и охраняемые виды растений: синюху голубую, ветреницу лесную, горечавку лёгочную и башмачок настоящий.

– Завтра идём в лес, – объявил накануне Матвей Фёдорович.

Татьяна Борисовна, услышав слова мужа, засветилась от предвкушения предстоящей прогулки. Она до сих пор не переставала по-детски радоваться, когда её Матвеюшка (так ласково она его называла), приходя с работы, предлагал:

– А не прогуляться ли нам, Танюша, перед сном по вечернему городу?

– С большим удовольствием! – всегда отвечала она. Увидев её светящиеся глаза, и он вместе с ней начинал веселиться, как ребёнок.

Вышли рано, чтобы успеть пособирать грибы до наплыва москвичей. Женька шла вприпрыжку, срывая на ходу землянику и восторгаясь красоте окружающего мира природы. Звонкий её смех переливался не умолкая.

– Папа, смотри, какие красивые жёлтые грибочки я нашла!

– Это лисички, – радуясь находке дочери, отвечал отец.

– Матвей, а это не поганки?

– Таня, это же настоящие опята.

– Сколько же много их здесь!

Через несколько минут её корзина была наполовину наполнена молодыми светло-коричневыми грибами.

– Эй! – слышится голос Дениса, ушедшего немного в сторону.

– Это он нас зовёт, небось, кого-то увидел или что-то нашёл, – предполагает Матвей.

– Ау! – отзывается Евгения и спешит на голос брата.

– Тс-с-с! Гляди, с кем я встретился, – тихо говорит Денис, показывая на свернувшийся комочек.

– Да это же ёжик! – удивлённо шепчет девушка. – Очевидно, не успел от тебя убежать на своих коротких ножках.

Через несколько минут зверёк, прокатившись и случайно нацепив сухие листья, поспешил скрыться.

– Это он, видимо, понял, что ему ничего не угрожает от таких добрых и милых молодых людей, поэтому и решился на побег, – шутливо произнёс подошедший отец.

Домой вернулись к обеду с полными корзинами грибов. Ирина с детьми ждала их в саду.

– Папка, папка пришёл! – кричит Юлька, бросаясь навстречу грибникам.

Отец подхватывает её и кружится вокруг цветущей сирени. Девочка, обхватив ручонками шею отца, заливается счастливым смехом.

– Папа, а Егорушка всё спит и спит. Вот пойдём посмотрим! – щебечет она, таща его за руку к беседке. Денис смотрит на сына, и ему становится так хорошо, что губы непроизвольно сами расплываются в улыбке.

– Ну что ты лыбишься? – непонимающе спрашивает Ирина. Повернувшись к жене, пытается как-то начать разговор, но, поймав бессмысленный и недовольный взгляд, понимает: ей без толку что-то объяснять, она всё равно ничего не поймёт.

К пятому курсу Данила Самарин очень изменился не только внешне, но и внутренне. Это уже был не тот категоричный юноша, который мог так просто говорить о жизни. Теперь он всё чаще и чаще стал задумываться о поиске пути к высшим истинам, духовности, самосознанию. А после разговора со старшим Сибирцевым полностью посвятил себя учёбе и науке. Против каждого предмета в его зачётной книжке стояло только «отлично». Очевидно, и за это, и за его научное мышление почти все профилирующие кафедры предложили ему учиться дальше – в аспирантуре. Но он, подумав, остановил свой выбор на фармакологии, надеясь с помощью знаний по биохимии, фармацевтической химии, фармакогнозии, технологии лекарственных форм заняться изысканием и открытием новых лекарственных средств.

Ещё на четвёртом курсе Данила познакомился с Наталией – студенткой лечебного факультета. Студенты фармацевтического факультета изучали фармакологию на третьем курсе, а лечебники – на четвёртом. Поэтому, когда Наталия Скворцова пришла в фармакологический кружок, Самарин уже как год занимался научно-исследовательской работой. Симпатичная белокурая девушка с открытой искренней улыбкой и умными карими глазами сразу понравилась Даниле. Они стали работать вместе. Знания, полученные Скворцовой по патологической анатомии, патофизиологии и микробиологии способствовали применению новых методов исследования.

– Наташа, где ты раньше была?

– Училась, – скромно отвечала девушка.

– Представляешь, благодаря тебе мы запустили на молекулярный уровень исследование механизмов возникновения и развития заболеваний, что поможет нам пройти сложный многоступенчатый процесс по созданию лекарственного препарата.

Выдержав паузу, эмоционально воскликнул:

– Какая же ты всё-таки молодчина!

Она посмотрела на него широко открытыми глазами и тактично промолчала.

– Наташа, а пойдём сегодня в кино?

– А пойдём! – радостно отреагировала она.

– Тогда выходим.

– Прямо сейчас, что ли? Ещё только 17 часов, да и дел столько много.

И она вопросительно посмотрела на него.

– Дело в том, что билеты я взял ещё утром по пути на занятия.

– Ну ты даёшь… А если бы я отказалась?

– Ну не отказалась же.

– Хорошо. А какой фильм будем смотреть?

– «Золото Маккенны».

– Бож ты мой! Ему ведь столько лет, а я так и не удосужилась его поглядеть, но всегда мечтала об этом. Слышала хорошие отзывы.

– Вот видишь! Сегодня исполнится твоя мечта.

Выйдя на Никитский бульвар, быстрым шагом направились к кинотеатру. Уже сидя на своих местах, он временами бросал на неё взгляд, наблюдая, как напряжённо следит она за развивающимися событиями. Постепенно ощущение сопереживания передалось и ему. Он берёт её руку, и она отвечает затянувшимся нежным пожатием. И вот уже вместе улыбаются в конце фильма, когда фокус камеры плавно переходит на сумки с золотом.

– Ну как тебе? – вглядываясь в её глаза, спрашивает он.

– Чувствовала какую-то вовлеченность в происходящее. А потом эта гениальная песня в исполнении Валерия Ободзинского до сих пор звучит в ушах.

И она, протянув ему руку, тянет за собой. Поглощённые разговором, они и не заметили, как вышли на Арбат, не обращая внимания на его своеобразный уютный мир, заполненный художниками и музыкантами. Данила, наблюдая за Наталией, в какой-то миг почувствовал себя более уверенно, уловив интерес девушки к тому, о чём он говорит. Заинтересованные беседой, постепенно углубились в суть вопроса, волнующего их обоих.

– Наташа, я думаю, в изыскании новых лекарственных средств нам нужно придерживаться мнения классика отечественной фармакологии Николая Павловича Кравкова, который особое значение придавал изучению зависимости действия препаратов от их химической структуры.

– Полностью с тобой согласна. Я бы ещё добавила, что нам стоит обратить внимание на особенности клинического эффекта и на исследование действия лекарственных веществ на молекулярном уровне.

– Видишь, как хорошо, что мы встретились с тобой. Считаю, у нас получился отличный тандем – врача-фармаколога и фармацевта-химика.

На следующий день на научно-практической конференции по медицине и фармации к ним подошёл Денис.

– Салют, фармакологи! – дружественно улыбаясь, поприветствовал он Данилу и Наталию.

– Привет! – ответил Данила, протягивая руку.

Здравствуйте! – спокойно произнесла девушка. – Мы с вами не знакомы, но если вы Денис, то Данила ранее говорил о вас.

– Да, точно, это я, а вы Наташа.

– Наталия Скворцова, – сдержанно уточнила она.

– И что же обо мне сказал наш друг?

– Не волнуйтесь, были озвучены исключительно положительные оценки.

– Это хорошо. Другого я и не ожидал от своего друга… – И он, одобрительно кивнув, спросил: – Ну а как вам конференция?

– Да так себе, средняя. В общем-то, и так всё понятно. Работать надо, – потупившись, ответил Данила.

– А мне предлагали сделать доклад по организации и экономике фармации.

– И что?

– Отказался.

– Почему?

– Да я прежде с отцом посоветовался, а он, как всегда, высказал своё мнение. Считает, чтобы на эту тему что-то полезное сказать, желательно как минимум года три поработать руководителем аптеки.

– Мне кажется, Матвей Фёдорович правильно советует.

– А ты спрашиваешь почему. Вот и я на все сто процентов солидарен с отцом. Это же тебе не химия, где талант требуется. В организации, несомненно, тоже знания и способности нужны, но больше необходим опыт управления людьми.

– По большому счёту ты прав. Хотя и в нашем деле опыт также желателен.

– А может, хватит о нашей будущей профессии? – как-то непроизвольно вырвалось у Дениса. – Лучше о себе расскажите… Наверное, не вылезаете из своей лаборатории? Я же, Данила, знаю твою одержимость.

– Да нет, почему же? Помимо учёбы и опытов, иногда гуляем. Вот совсем недавно в кино ходили… – И он, обратив нежный взор на девушку, добавил: – Я думаю, здесь надо бы выслушать и мнение Наташи.

– Пожалуйста, – скромно улыбнулась она, – попробую, как смогу, коротко донести до вас свою точку зрения… А если совсем откровенно и честно, то не до прогулок нам сейчас. Я не знаю, как Данила, но я чувствую, что мы поняли взаимоотношение между теорией и нашим исследованием. Осмыслив это, нам надо двигаться вперёд… – И в этот момент увлечённая правотой своего высказывания Наташа как никогда была так привлекательна, что невозможно было отвести взгляда от её горящих глаз.

– Какая же вы всё-таки ответственная и, вероятно, трудолюбивая девушка, – с искренним восхищением произнёс Денис.

Задумавшись, горестно вздохнул, вспомнив не совсем приятные минуты личной жизни.

– Денис, что с тобой? – услышал он голос друга.

– Всё в порядке, – ответил Денис, очнувшись от невесёлых воспоминаний. – Друзья, а у меня к вам есть предложение! Чтобы вы совсем не зачахли от химических паров, газов, от запаха подопытных животных, приглашаю вас в ближайшие выходные на природу. Я думаю, прогулки по лесопарку, отдых с удочкой на берегу реки вам лишними не будут. Немного отвлечётесь от городской суеты, а с понедельника со свежими мозгами, насыщенными кислородом, вновь окунётесь в мир открытий. И родители будут рады, особенно отец. Ты же, Данила, всегда с ним находил общие темы для бесед.

– Это точно, Матвею Фёдоровичу удаётся затронуть животрепещущие вопросы. А что, Наташа, примем приглашение?

Девушка, понимающе улыбнувшись, кротко промолвила:

– С тобой хоть куда!

– Вот и чудесно! В субботу и заберём вас часов в одиннадцать около метро «Орехово».

Стояла по-летнему тёплая погода в солнечный майский день.

Татьяна Борисовна, Женя и Ирина с детьми уже были на даче. Гости вместе с Матвеем Фёдоровичем подъехали где-то к обеду.

– Антоша, привет! – бурно приветствовала Ирина однокурсника, словно не видела его несколько месяцев.

– Вот и встретились родственные души! – продекларировал Данила, потягиваясь навстречу солнечным лучам.

– Всё иронизируешь, – обиженно пробурчал Хитров, поглядывая сбоку на Самарина.

– Ну что, молодёжь, всё шалите? Давайте осваивайтесь – и за стол. Сейчас будем обедать, а потом желающих приглашаю прогуляться вдоль реки, а вечером на зорьке, когда самый клёв, можно будет и с удочкой посидеть… – И Сибирцев, широко улыбнувшись, быстро направился в дом.

Расположились за большим деревянным столом на террасе. С высокого берега открывался удивительный вид на красоту сосновых и смешанных лесов. Река Пахра, изгибаясь, точно ожерельем, украшала богатую растительность лугов и полей.

– Как всё-таки прекрасно наше Подмосковье! – заметил Хитров, стремясь привлечь к себе внимание. Матвей Фёдорович, – продолжил он, – вы же в советское время занимали руководящие фармацевтические должности?

– Да, было дело, работал, – напрягся Сибирцев, пытаясь понять, куда клонит молодой человек.

– А не расскажите ли вы нам, будущим молодым специалистам, какие изменения в последние годы произошли в фармацевтической отрасли и что отличает советскую фармацию от нынешней?

– Это что, интересно всем? – спросил озадаченный Матвей Фёдорович.

– Я думаю, да, – ответил за всех Денис.

– Без всякого сомнения, это всем нам полезно будет послушать, – раздался негромкий, но такой убедительный голос Наталии.

– Но ежели и будущему врачу-фармакологу любопытно, тогда подвигайтесь поближе и слушайте.

– Матвей, а я пойду займусь детьми, должны скоро проснуться.

– Хорошо, Танюша.

– А ты, Ирина, если хочешь послушать, оставайся, – добавила Татьяна Борисовна, вставая с места.

Глава 4. Воспоминания

Лиственные леса и типичную лесостепь с берёзовыми колками увидел Матвей Сибирцев, подъезжая к городку, где ему предстояло работать после окончания медицинского института.

Привыкший жить среди хвойных лесов, среди девственной природы, он сначала с грустью и какой-то непонятной тоской смотрел на лесостепные ландшафты, как на парковую природу. Но с годами привык и даже полюбил лесостепные просторы. Да и работа доставляла удовольствие. А должность у молодого специалиста была ответственной – руководство лекарственным обеспечением населения и лечебно-профилактических учреждений района.

Он был честолюбив в хорошем понимании этого слова и свою должность использовал исключительно для достижения в сфере своей деятельности. Уверенный в себе и убеждённый в своих силах Сибирцев смог быстро оценить обстановку и приноровиться к ней. А справедливая требовательность, повышенное чувство собственного достоинства, способность устанавливать контакт с людьми и соглашаться с правильными решениями снискали уважение окружающих.

Прошёл не один год, прежде чем заместители и заведующие отделами были заменены молодыми инициативными специалистами. Вот с этого-то времени и началась более грамотная и творческая работа. Уважение пришло не сразу, но оно пришло…

– Матвей Фёдорович, можно к вам?

– Конечно, проходите, присаживайтесь, Нина Петровна. Слушаю вас.

Молодая женщина, нервничая, заговорщически промолвила:

– А вы знаете, что Людмила Николаевна регулярно опаздывает на работу? Вот и сегодня опоздала на пятнадцать минут.

Сибирцев, сосредоточенно посмотрев на фармацевта, сухо спросил:

– У вас есть что-то ещё сказать?

– Да-да, есть! – Увидев, что её внимательно слушают, уже более уверенно затараторила: – А Екатерина Львовна не умеет считать на счётах, во время последней инвентаризации в сельской аптеке пользовалась калькулятором… А вот теперь всё… – И она заискивающе улыбнулась.

Матвей, прищурив глаза, недоумённо рассматривал женщину и молчал.

– Хорошо, я поговорю с обеими, – наконец заговорил он, – а вам я хочу сказать следующее: опаздывать, конечно, нехорошо, но Людмила Николаевна за следующие пятнадцать минут сделает столько, сколько вам не сделать и за целый день. И ещё: закладывать коллег – не очень-то хорошая черта в характере человека. Я же не на другой планете живу, всё и сам вижу. Если нужно, разберусь. И пожалуйста, уделите больше внимания наведению порядка в своём отделе.

Работница, заёрзав на стуле, спросила:

– Я могу идти?

– Конечно, и пригласите, пожалуйста, ко мне Смирнову.

Буквально через пять минут вошла стройная симпатичная женщина.

– Вы вызывали меня? – спросила она, кокетливо улыбаясь.

– Екатерина Львовна, – сразу начал он, – почему вы как фарминспектор до сих пор не используете в своей работе счёты?

– Матвей Фёдорович, их же в командировки неудобно брать. А калькулятор засунул в сумку вместе с документами – и вперёд. Удобно и красиво. Да и потом, у меня как-то на калькуляторе получается быстрее просчитывать инвентаризационные ведомости. А если честно, то пока я ещё не овладела этим инструментом, – смущённо добавила она.

– Видите, у меня счёты на столе. Думаете, я их люблю? Просто это атрибут сегодняшнего дня. И пока АСУ и ЭВМ совсем не вытеснят их, они так и будут оставаться неотъемлемым предметом нашего общества. Кстати, дома все отчёты составляю с использованием счётной электронной машинки. Так что, дорогая Екатерина Львовна, изучите этот прибор, а иногда и используйте его для поднятия своего престижа. Поняли?

– Как не понять, – задумчиво произнесла она.

– А теперь о главном. Сколько у нас фельдшерско-акушерских пунктов?

– Сорок восемь.

– И при всех созданы аптечные пункты 2-й группы?

– Да, при всех.

– Надо бы сплошным порядком и как можно быстрее проверить все пункты, аптеки, больницы на предмет хранения лекарственных средств. Особое внимание обратить на учёт, хранение и применение наркотических средств в ФАПах. Это тем более актуально, что эта категория средств была недавно разрешена для использования в отдалённых населённых пунктах, и поэтому, я думаю, не везде ещё оборудованы места для хранения данной группы препаратов.

На время Сибирцев задумывается, сосредоточившись на какой-то мысли. Но через пару минут его устремлённый взгляд на собеседницу вновь становится ясным и внимательным.

– Решением райисполкома создана комиссия по проверке готовности колхозов и совхозов к уборочной кампании, в которую вхожу и я. Вы, наверное, помните несчастный случай в одном из районов области?

– Конечно, помню. Вы тогда ещё на планёрке по этому поводу довели до нас совместный приказ облздравотдела и областного аптечного управления.

– Тогда вы должны помнить, что попавшего под косилку удалось спасти. И знаете почему?

– Лишь только потому, что в арсенале у быстро прибывшего фельдшера был необходимый ассортимент медикаментов, в том числе и сильнодействующих лекарственных средств, – чётко и уверенно ответила инспектор.

– Вот видите, как вы прекрасно всё понимаете. Тогда присоединяйтесь к врачебной бригаде, осуществляющей рейды по деревням. А главному врачу я позвоню.

Система здравоохранения была устроена таким образом, что и на районном, и на областном уровне фармацевтическая и лечебно-профилактическая сети были автономны. Эта самостоятельность способствовала развитию фармации, но никаким образом не мешала совместной работе с больницами и поликлиниками. Понимая роль и место фармации как составной части здравоохранения, Сибирцев видел, что одним из резервов для выполнения задач по совершенствованию медикаментозного обслуживания населения являются грамотные и деловые контакты лечебных и аптечных учреждений. Поэтому сам участвовал во всех активах, советах, конференциях медицинских работников, совместных коллегиях, где принципиально ставил вопросы участия главных специалистов здравоохранения в анализе истинной потребности в лекарственных средствах и их рациональном использовании.

Конечно, при сплошном дефиците на многие товары отсутствие жизненно важных лекарств чувствовалось особо ощутимо. И в таких случаях приходилось «принимать огонь на себя».

– Матвей Фёдорович, а вы знаете, что уже месяц, как чувствуется нехватка бета-блокаторов! Разумеется, можно обойтись и без них, но вы же понимаете, что они увеличивают выживаемость, улучшают прогноз, – от волнения покрывшись красными пятнами, негодовал заведующий кардиологическим отделением доктор Сергеев. – Вот давайте сразу же после совещания поднимемся в отделение, и Вы всё объясните больным.

Тут уже не до оправданий, освоит или не освоит завод выпуск лекарства, сколько может поставить, отгрузит в начале года или в конце, – не аптека, а промышленность диктует свои условия. Остаётся только одно – попытаться выбить из резерва областного аптечного управления не только данный препарат, но и множество других, поступающих в ограниченных количествах: миорелаксантов, антибиотиков, рентгеноконтрастных веществ, сердечно-сосудистых препаратов и других, так необходимых для обеспечения лечебно-диагностического процесса. И если удача улыбнётся, с утра в машину и в путь длиною в пятьсот километров.

После первой комплексной проверки Сибирцева и его заместителя Лидию Ивановну Краснову вызвали на ковёр.

Заместитель начальника управления Жанна Владимировна Столярова слыла строгим руководителем. Высокая, стройная, грациозная, с правильными чертами лица, она производила впечатление уверенного в себе человека.

«Если бы не это серьёзное выражение лица да не эта натянутая улыбка, её вполне можно было принять за довольно привлекательную и даже красивую женщину», – подумал Сибирцев, переступая порог кабинета.

– Здравствуйте, – сдержанно ответила она на приветствие и тут же добавила: – Присаживайтесь.

Разложив материалы проверки, стала внимательно читать.

– Матвея Фёдоровича мы на коллегии уже заслушали, – наконец произнесла она, – теперь вот нужно разобраться с особо ядовитыми лекарственными веществами, а за их учёт, хранение и отпуск непосредственно отвечаете вы, Лидия Ивановна. Недостачи исчисляются миллиграммами, но и токсические дозы, превышающие высшие терапевтические, также крайне малы. Я думаю, вы понимаете, что нарушение очень серьёзное. Так что, Матвей Фёдорович, считаю, освобождать надо от занимаемой должности вашего заместителя.

– Жанна Владимировна, позвольте мне высказаться по этому вопросу.

– Слушаю вас внимательно, Матвей Фёдорович, – сняв очки и бросив их на стол, хладнокровно проговорила начальница.

– Дело в том, что Лидия Ивановна в этой должности работает сравнительно недавно. Её вина лишь в том, что она доверчиво подошла к приёмке данной группы лекарственных средств. Поэтому прошу вас дать ей время всё исправить и в дальнейшем показать себя только с положительной стороны.

– А что думает сама виновница? – строго спросила Столярова, направив свой пристальный взор на Краснову.

– Больше такого не повторится, я вам обещаю, – прямолинейно ответила она, не отводя взгляда.

– Хорошо. Поверим. Но строгий выговор вам будет вынесен…

Одной из задач, стоящей перед аптечными учреждениями, была организация заготовок дикорастущего лекарственного растительного сырья. Безусловно, основная доля собранных лекарственных растений приходилась на школы. На протяжении многих лет благодаря школьникам район лидировал по сдаче такого ценного лекарственного сырья, каковым является берёзовая почка. Но и сами аптечные работники принимали самое активное участие в этом увлекательном процессе.

Прежде чем отвезти людей на природу для сбора трав тысячелистника, пижмы, плодов шиповника, боярышника, кореньев солодки, Сибирцев объезжал места произрастания этих и других видов, получая наиболее полные сведения о растущих растениях на изучаемой территории: их количестве, условиях жизнедеятельности и их частоте встречаемости.

– Как же хорошо здесь! – ахали от восхищения женщины, выскакивая из УАЗика.

Взору людей открылось поле, усеянное белыми и розовыми цветочными корзинками, собранными в пышные соцветия.

– Сколько же здесь тысячелистника! – не переставая удивляться, без умолку щебетала красавица Любка.

– А вы обратите внимание на жёлтую поляну около берёзовой рощи, как будто специально для вас усыпанную пижмой.

– Вы что, на неделю нас сюда завезли? – вздёрнув бровь, удивлённо улыбнулась Елена Сергеевна Чайка.

– Почему же на неделю? Если будете хорошо работать, дня за два, ну максимум за три управитесь. А вот вас, Елена Сергеевна, как моего заместителя я и назначаю здесь старшей.

– Матвей Фёдорович, а вы что, оставляете нас одних? Или как? – упавшим голосом спросила Екатерина Львовна.

– Или как, – широко и открыто улыбнулся Сибирцев, – а если серьёзно, я сейчас уеду, а к пяти подъедем за вами.

Подъехали на полчаса раньше обещанного времени. Девушки, напевая, ещё работали, умело срезая верхушки стеблей длиной до пятнадцати сантиметров.

Возле белоствольных раскидистых берёз в тени стояли мешки, наполненные лекарственными травами.

– Костя, загружай мешки в машину, – сказал шофёру Сибирцев, направляясь к женщинам.

– Что, Матвей Фёдорович, соскучились? – игриво хихикая, выпалила Любка.

– Особенно по тебе.

– Ой, ну тоже скажете, – вспыхнула молодая женщина, стреляя большими глазами.

– Девушки, а что вы тут напевали?

– Понравилось? – задумчиво улыбнулась Елена Сергеевна.

– Очень! У меня даже мысль появилась – а не создать ли нам женский вокальный ансамбль.

– Какая хорошая идея! Какой же вы молодец! – воскликнула Светлана, круглолицая белокурая девушка, ранее редко принимавшая участие в разговорах.

– Ну вот и почти договорились. Жду от вас предложения. А на следующей неделе всё и обсудим.

И уже в новогоднюю ночь зазвучали женские мелодичные голоса. Всем так понравилось, что девушек уговорили спеть и в рамках областного фармацевтического форума.

– Ваши девчата? – немного приподняв брови, спросил начальник управления.

– Да, Александр Константинович, – сдержанно ответил Сибирцев, довольный проявлением интереса со стороны шефа.

А со сцены уже неслось:

И уносят меня, и уносят меня

В звенящую снежную даль

Три белых коня, три белых коня —

Декабрь, Январь и Февраль…

Сибирцев видел, как участники конференции со слегка расширенными глазами смотрели на исполнение самодеятельной женской вокальной группы.

– Девчонки, поздравляю, это успех! – такими словами встретил Сибирцев девушек после их выступления.

– Мы так переволновались, что до сих пор ноги дрожат, – вымученно отреагировала Светлана.

С тех пор ни один праздник, отмечаемый в коллективе, не обходился без поющих девчат. Пели народные, пели современные.

А в День Победы поздравляли ветеранов проникновенными песнями о войне: «Тёмная ночь», «Смуглянка», «Катюша».

С середины празднования пели уже все:

Ой ты, песня, песенка девичья,

Ты лети за ясным солнцем вслед

И бойцу на дальний пограничный

От Катюши передай привет…

Было так хорошо, что не хотелось расходиться, а песни всё лились и лились. Вот уже и участники войны, обнявшись, затягивают свою любимую. Все замолкают, и в этой мирной тишине слышатся слова, трогающие душу:

Майскими короткими ночами,

Отгремев, закончились бои,

Где же вы теперь,

Друзья-однополчане,

Боевые спутники мои?..

Время быстротечно. Через восемь лет Сибирцеву предложили должность руководителя управления. Он чувствовал, что лучше этих поистине творческих лет, возможно, уже и не будет. Но амбиции взяли своё.

Матвей Фёдорович сидел в кабинете и готовился к передаче дел, когда в дверь постучали.

– Войдите, – сказал он, отрываясь от бумаг. В дверях стояла Марина.

– Вот пришла попрощаться, мужа переводят, послезавтра уезжаем, – тихо и торопливо произнесла она, поправляя причёску. Выпрямив спину, он поднимает на неё глаза. Она долго смотрит на него, не отводя завораживающего взгляда.

– Что же вы стоите? Присаживайтесь!

– Завтра у вас уже будет другой химик-аналитик, всё ей рассказала, все дела в присутствии Елены Сергеевны передала, – с грустью добавила она.

– Хорошо. Молодец! Да вы и всегда были такой.

– Какой? – оживилась она.

– Грамотной, умной, исполнительной… И красивой!

– Всё-таки заметили. А я уж думала, что вы исключительно заняты только работой. Только не смейтесь, пожалуйста. Вы мне нравитесь не только как начальник, но и как мужчина.

– Вы мне тоже нравитесь.

– Неужели!? – счастливо смеётся она.

Он встаёт из-за стола и подходит к ней. Она, сжавшись, замирает. Он берёт её руки и нежно целует. Поборов лёгкое смущение, она обнимает его.

– Матвей, где ж ты раньше был? – радостно улыбается Марина.

– Работал, – говорит он, – я ведь тоже скоро покидаю эти полюбившиеся места и коллектив, ставший мне таким родным.

– Прощай! Теперь уж точно я тебя не забуду, – говорит она, выходя из кабинета.

Сибирцев и не ожидал, что ему так трудно будет расставаться с командой таких разных, но в то же время таких близких людей.

Сидя за столом, слушая душещипательные прощальные речи, он ловил себя на мысли, что не зря говорят: коллектив – это вторая семья.

Из задумчивости его выводит спокойный и уверенный голос Лидии Ивановны:

– Извините, начну немного издалека. Вот смотрите, вроде бы директор и специалист хороший, а коллектив разваливается. Каждый сам по себе, а в итоге дело страдает. А почему? Да потому, что у такого руководителя много чопорности, надутости, важности. К такому лучше и не подходить – в лучшем случае буркнет, в худшем – «завтраками закормит». – На мгновенье замолкает, а затем, немного наклонившись вперёд, громко спрашивает: – А наш Матвей Фёдорович похож на такого начальника?!

– Нет-нет, что вы! – дружно зашумели со всех сторон.

– Он очень хороший! – восклицает Любка, смахивая накатившую слезу.

– Такого больше не будет, – чуть слышно добавляет Костя.

– Это точно, – поддерживают его.

– Да вы что! – широко раскрыв глаза, пытается возразить Сибирцев.