Текст книги "Капитан Кидд. Реальная история легендарного пирата"

Бои против французов

Бастер сдался 5 августа. Французы и перешедшие на их сторону ирландцы-католики1414
  Это были, в основном, кабальные слуги, которых английские плантаторы использовали в качестве «белых рабов».


[Закрыть] разграбили поселение и торговые склады, предали все огню и спустя десять дней покинули Сент-Кристофер, взяв курс на Мартинику. Чистая прибыль от этой экспедиции составила 39 895 ливров; англичане определили свои убытки в 150 тыс. ф. ст.

Что касается наших беглецов, то они отправились на «Блессед Уильяме» к острову Невис.

Отделенный от Сент-Кристофера двухмильным проливом Нароуз, Невис в ясные дни с высоты птичьего полета напоминает плавающий в воде лимон изумрудного цвета. Колонизованный англичанами в 1628 году, он долгое время служил прибежищем контрабандистам, мелким плантаторам, охотникам-буканьерам и флибустьерам. Старый административный центр острова – Джеймстаун – стал жертвой землетрясения и цунами в 1680 году, поэтому «Блессед Уильям» бросил якорь на рейде Чарлзтауна – укрепленного поселения, основанного в 1660 году.

Появление на рейде боевого фрегата под английским флагом не могло не обрадовать колонистов – в военное время такие подарки судьбы ценились на вес золота. Капитан Кидд сообщил местной администрации, что его судно является законным призом, поскольку «захвачено у французских пиратов», и что он и его корабельные товарищи хотели бы служить своему королю.

7 августа на Невис пожаловал генерал-капитан Британских Подветренных островов1515
  Так называли северную группу колонизованных англичанами Наветренных островов (Сент-Кристофер, Невис, Антигуа и пр.).


[Закрыть] полковник Кристофер Кодрингтон. Его письмо, датированное 15 августа и адресованное лордам министерства торговли и плантаций, содержит первое официальное упоминание о капитане Кидде: «7-го числа текущего [месяца] я прибыл сюда и застал французский корабль с шестнадцатью пушками, который был неожиданно захвачен англичанами. Он оказался бывшим приватиром1616
  Приватир – английское наименование капера или корсара.


[Закрыть], имевшим на борту сто тридцать англичан и французов, но главным образом – французов. Все, кроме двадцати человек, высадились на Сент-Кристофере, оставив корабль на якоре в Бастере под присмотром двенадцати французов и восьми англичан. Они (англичане. – В.Г.) напали [на французов], убив некоторых и ранив других, быстро одолели их, не потеряв при этом ни одного англичанина, и привели корабль сюда. Теперь он снаряжен для службы Их Величествам; имя капитана – Уильям Кид, судно коего и два моих шлюпа составляют все наши силы на море – очень мало по сравнению с их (т.е. французов. – В.Г.) флотом».

Остров Невис на французской карте начала XVIII века.

Генерал-капитан выдал Кидду каперскую грамоту, разрешавшую ему действовать против французских судов и поселений в Вест-Индии, и усилил его фрегат еще четырьмя пушками. В конце сентября, находясь вместе с Киддом на расположенном к востоку от Невиса острове Антигуа, Кодрингтон предложил ему отправиться с «Блессед Уильямом» и двумя шлюпами на Барбадос, чтобы достать там волонтеров и военное снаряжение, а заодно попытаться добыть на каком-нибудь французском острове или судне «языка».

Кидд отсутствовал почти полтора месяца, и губернатор начал опасаться, не угодил ли его приватир в лапы к французам. В письме от 11 ноября, адресованном министреству торговли и плантаций, он писал: «26 сентября я отправил приватирский корабль и два своих шлюпа на Барбадос, чтобы погрузить на них людей и амуницию, а заодно дал им инструкции о захвате французских пленных, в частности, на Мартинике, чтобы получить от них свежую информацию; но они всё еще не вернулись, что заставляет меня сомневаться в успехе их миссии».

В том же письме полковник Кодрингтон сообщает о прибытии на Антигуа военного корабля под командованием капитана Томаса Хьютсона: «В моем последнем [письме] я сообщал о пребывании на Барбадосе трех сильных кораблей – это была часть флотилии, направлявшейся в Чили, которой командовал капитан Хьютсон. Один из трех кораблей, имевший на борту наибольший запас оружия и боеприпасов, взорвался близ Барбадоса, и вскоре после этого Хьютсон отплыл на Бермуды, а оттуда несколько дней назад прибыл на наш остров. Его корабль имеет на борту сорок восемь пушек – а способен нести еще больше, – триста пятьдесят крепких мужчин, и, таким образом, хорошо обеспечен. Капитан, кажется, готов ревностно служить королю и в итоге предложил мне свой корабль, что в настоящее время дает нам большие преимущества, ибо его крейсерство среди островов сделает наши сношения гораздо надежнее, а заодно позволит нам нанести ущерб врагу».

Добавим, что когда Хьютсон находился на Бермудах со своим фрегатом «Лайон», местный губернатор сэр Роберт Робинсон снабдил его репрессальным поручением (от 9 октября), которое позволяло ему вести боевые действия против захвативших Сент-Кристофер французов.

Остров Антигуа на карте колониальной эпохи.

Кидд, по всей видимости, вернулся на Антигуа в середине или во второй половине ноября. В ходе крейсерства ему удалось захватить близ Доминики три французских приза – одну бригантину и два шлюпа. Кроме того, он привез пленных, которые снабдили генерал-капитана свежей информацией.

Чтобы не тратить казенные деньги на содержание моряков новосформированной эскадры, Кодрингтон в канун Рождества разработал план набега на расположенный к югу от Гваделупы остров Мари-Галант. Грабеж находившейся там французской колонии должен был окупить расходы на снаряжение кораблей и заодно дать деньги на оплату участников экспедиции. Иными словами, полковник решил применить на практике старое правило наемников и флибустьеров no prey no pay («нет добычи – нет платы»). 26 декабря он встретился в одной из таверн с капитанами судов, чтобы обсудить с ними детали предстоящей операции. «Имея здесь несколько французских протестантов, которые были хорошо знакомы с Мари-Галантом, – вспоминал позже Кодрингтон, – мы, посовещавшись с ними, пришли к выводу, что нападение с шестью сотнями людей может быть успешным и могло бы принести двойную выгоду – нанести урон французам и дать набраться опыта нашим людям. Риск был небольшим, ибо ни одна флотилия не смогла бы прийти сюда с Мартиники, не будучи обнаруженной нашими кораблями близ Мари-Галанта, а указанный остров лежит всего лишь в двадцати четырех часах пути отсюда, тогда как на обратный путь достаточно и половины этого времени».

Хьютсон, располагавший самым сильным кораблем, был назначен командиром экспедиции. В ее состав вошли 48-пушечный «Лайон», 20-пушечный «Блессед Уильям», 12-пушечное судно капитана Перри «Спидвелл», а также принадлежавшие губернатору шлюпы «Барбуда» и «Хоуп». Все они стояли на якоре в глубине Фалмутской бухты, расположенной на южной стороне острова. Кодрингтон передал Хьютсону инструкции, предписывавшие ему «отплыть с его тремя кораблями и двумя шлюпами к Мари-Галанту и подчинить его, захватив добычу для себя, своих товарищей-авантюристов и собственников [судов]».

На следующий день 540 моряков и волонтеров поднялись на борт упомянутых пяти судов и заслушали «Военные статьи» (Articles of War), обязывавшие их не нарушать законов и обычаев войны. Указанные статьи предусматривали смертную казнь через повешение за измену, трусость и участие в мятеже.

В субботу 28 декабря эскадра Томаса Хьютсона снялась с якоря и двинулась по широкой дуге – в обход Гваделупы – к скалистому и круглому, как блин, острову Мари-Галант. Она приблизилась к его юго-западному побережью в ночь с воскресенья на понедельник. Перед рассветом Хьютсон, возглавив десант из 440 человек, высадился на безлюдном пляже в десяти милях от главного поселения острова – Гран-Бура – и двинулся к нему по петлявшей вдоль берега дороге. Несколько летучих отрядов французов пытались задержать продвижение неприятеля, обстреливая приватиров из зарослей – тем самым они дали возможность жителям поселения собрать наиболее ценные вещи и скрыться в окрестных лесах. Основное сражение произошло на окраине Гран-Бура, победа в котором досталась англичанам. Французы отступили к небольшому укреплению, находившемуся примерно в двух милях от селения и прегражадвшему путь во внутренние районы острова, но люди Хьютсона смогли выбить их и оттуда. Затем, не решившись преследовать беглецов из-за полного незнания местности, они к вечеру вернулись в Гран-Бур. Общие потери приватиров составили три человека убитыми и восемнадцать ранеными; французы потеряли два десятка человек убитыми и «очень много ранеными».

В это время Кидд, оставленный Хьютсоном командовать кораблями, провел эскадру в гавань. Здесь он обнаружил два торговых судна и без труда овладел обоими.

Весь вечер захватчики обыскивали и грабили покинутые жителями дома, а на следующее утро, поймав несколько французов, подвергли их допросу с пристрастием. Пленные сознались, что губернатор и жители поселения вместе с рабами укрылись в ретраншементе в двенадцати милях от Гран-Бура; при этом у беглецов не было ни артиллерии, ни достаточных запасов провизии. Хьютсон написал губернатору письмо, требуя немедленно сдаться. Губернатор прислал ответ, в котором просил англичан подождать до полудня следующего дня.

1 января 1690 года, когда урочный час настал, из французского лагеря никто не явился. Хьютсон пригласил Кидда и других офицеров эскадры на военный совет. Все согласились с тем, что посылать людей в лес на поиски французов опасно – не исключалась возможность того, что беглецы отправили каноэ на соседнюю Мартинику, откуда в любой момент к ним могли прибыть подкрепления.

Французская карта острова Мари-Галант.

Следующие четыре дня приватиры занимались погрузкой на корабли добычи, сожжением жилых домов, складов и сахароварень, а также забоем лошадей и крупного рогатого скота. Всего было сожжено полсотни сахароварень и забито две тысячи животных.

5 января эскадра покинула Мари-Галант, пустившись в обратный путь на Антигуа. В ходе плавания один из призов, на который Хьютсон пересадил половину команды «Лайона», сбился с курса и пропал без вести. На его поиски был отправлен один из шлюпов Кодрингтона.

Пока Хьютсон, Кидд и компания занимались грабежом Мари-Галанта, другая английская экспедиция попала в крайне затруднительную ситуацию на острове Сен-Мартен. Она отплыла с Антигуа 15 декабря под командованием генерал-майора сэра Тимоти Торнхилла (последний несколько ранее прибыл туда с Барбадоса, имея под своим началом около 600 человек). Сначала корабли экспедиции зашли на Невис, а на следующий день отплыли к побережью Сен-Мартена.

Формально задачей Торнхилла был налет на Сен-Мартен и Сен-Бартельми «с целью захвата скота», который мог бы помочь англичанам решить продовольственную проблему на подконтрольных им островах, но фактически речь шла о тотальном разорении вражеских владений в отместку за недавние антибританские операции французских корсаров. Обнаружив, что колонисты Сен-Мартена настроены решительно и готовы защищать свой остров с оружием в руках, Торнхилл повернул на юг и высадил десант на расположенном в тридцати километрах острове Сен-Бартельми.

Остров был захвачен без особого труда, но от 600 до 700 колонистов, включая губернатора, успели покинуть главное поселение и спрятаться во внутренних районах. Торнхилл послал губернатору ультимативное требование сдаться, а когда тот начал «тянуть резину», велел своим людям сжечь несколько домов. Кроме того, он пообещал беглецам, что если в течение трех дней они не сдадутся, ни одному из них не будет дана пощада.

Французы сдались через два дня. В тот же вечер Торнхилл устроил банкет, на который пригласил губернатора и местного священника. Очевидец писал: «Генерал-майор так хорошо угостил священника доброй мадерой, что тот, гладко излагая на латыни суть пресуществления1717
  Пресуществление – полное субстанциальное превращение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы в таинстве евхаристии.


[Закрыть], в конец запутался».

Всех захваченных на Сен-Бартельми мужчин – около шестидесяти человек, включая губернатора, – а также негров-рабов и крупный рогатый скот Торнхилл переправил на Невис; что касается женщин и детей, то их он велел высадить на контролируемый французами берег Сент-Кристофера. Туда же доставили часть африканских невольников, лошадей, оружие и одежду – все это принадлежало пленному губернатору.

Проведя на Сен-Бартельми три недели, англичане сожгли французское поселение, после чего Торнхилл решил нанести повторный визит на Сен-Мартен. На сей раз он хотел добиться успеха с помощью хитроумного маневра. Часть людей, переданных под начало капитану Уильяму Гамильтону, командующий высадил в наветренной стороне острова, отвлекая тем самым внимание французов от противоположной – подветренной – стороны, где вскоре были высажены главные силы. Не встретив на этом участке серьезного сопротивления, англичане двинулись через лес вглубь острова, но в двух милях от берега натолкнулись на бруствер с двумя пушками. Французы защищались отчаянно, и людям Торнхилла пришлось потратить два дня на то, чтобы перетащить артиллерию с кораблей на сушу и разрушить французское укрепление. Защитники последнего отступили к селению Мариго и засели в небольшом форте, вооруженном шестью пушками, однако англичане выбили их и оттуда.

Еще несколько дней прошло в эпизодических стычках враждующих сторон, а когда Торнхилл приготовился нанести решающий удар по французам, на рейде неожиданно появились три больших корабля, бригантина и шлюп. Это была флотилия нашего старого знакомого Дюкасса, доставившего на помощь осажденным подкрепление из 700 бойцов. Очутившись между двух огней, Торнхилл немедленно выслал своих людей в различные пункты побережья, где могла произойти высадка французского десанта, и отправил быстроходный шлюп на Антигуа с просьбой о помощи.

Дюкасс, не ввязываясь в бои на суше, ограничился преследованием английских судов, которые попытались выскочить из западни в открытое море, и захватил одно из них. Ночь прошла без происшествий, а на рассвете флотилия Дюкасса стала на якорь недалеко от берега, и французские корсары начали готовиться к высадке. Защитники острова, воспрянув духом, перешли в контрнаступление на англичан и отбили у них свой форт.

Три дня Торнхилл ожидал комбинированной атаки неприятеля с суши и с моря, но французы бездействовали. Вскоре на горизонте появились еще три судна. Как оказалось, они были высланы на помощь Дюкассу исполняющим обязанности губернатора Сент-Кристофера Шарлем Пейшпейру-Коменж де Гито.

Между тем шлюп, отправленный Торнхиллом, благополучно достиг Фалмутской бухты. Кодрингтон, оценив серьезность сложившейся на Сен-Мартене ситуации, отдал приказ Хьютсону сниматься с якоря и идти на выручку Торнхиллу. Кидд и его компаньоны вынуждены были участвовать в этой акции, хотя, в отличие от грабительского набега на Мари-Галант, экспедиция на Сен-Мартен не сулила им ничего, кроме риска погибнуть смертью героев. Эскадра Хьютсона, состоявшая теперь лишь из трех кораблей – «Лайона», «Блессед Уильяма» и одного шлюпа генерал-капитана, – вышла в море вечером 14 января 1690 года. В составе этого отряда было не более 380 человек.

На пути к Сен-Мартену англичанам посчастливилось перехватить один из шлюпов, взятый французами у Торнхилла, и получить подробные сведения об обстановке на острове. Она выглядела удручающе: к 300 французским колонистам добавилось 700 моряков Дюкасса и около 500 волонтеров с Сент-Кристофера, причем губернатор де Гито при необходимости мог прислать туда новые подкрепления. Соотношение сил было 5 к 3 в пользу французов. И все же задиристый Хьютсон решил взять инициативу в свои руки и, используя фактор внезапности, с ходу атаковать флотилию Дюкасса.

Утром 16 января изумленные французские моряки увидели в море, примерно в лиге от гавани, вражескую эскадру, которая на всех парусах приближалась к острову. Дюкасс приказал своим кораблям сняться с якоря, выйти навстречу противнику и выстроиться в боевую линию. Он по-прежнему командовал 44-пушечным «Азардё», на борту которого насчитывалось 250 человек. Основной огонь корабельной артиллерии и мушкетеров француз планировал обрушить на английский флагман. Хьютсон имел на своем 48-пушечном «Лайоне» лишь 75 человек. Он тоже выстроил свою эскадру в боевую линию, и, когда Дюкасс дал первый залп, ответил ему тем же. Затем корабли обеих линий развернулись и обменялись повторными залпами.

Учитывая, что французская эскадра имела преимущество в людях и артиллерии, Хьютсон отошел подальше в море и пригласил Кидда и других капитанов на военный совет. Все сошлись на том, что успеха можно ожидать только в том случае, если удастся сблизиться с французскими судами и взять их на абордаж. Кидд напомнил присутствующим, что флибустьеры и корсары готовы сражаться только ради добычи, а применение артиллерии может уничтожить их потенциальные призы. Да и в рукопашных схватках корсары отличались гораздо большим мастерством, нежели в артиллерийских дуэлях.

Когда совещание закончилось, английская эскадра снова двинулась в сторону вражеских кораблей, но ветер, до этого благоприятствовавший ей, неожиданно стих, и Хьютсон не смог реализовать согласованный на военном совете план. Обе эскадры вновь обменялись пушечными залпами, после чего англичане, медленно развернувшись, отошли от кораблей Дюкасса на недосягаемое для вражеской артиллерии расстояние.

Пока моряки обеих эскадр демонстрировали свое высокое мореходное искусство, лавируя друг напротив друга, сухопутные силы скучали, наблюдая за маневрами кораблей с окрестных холмов. Ситуация снова изменилась, когда паруса английской эскадры поймали благоприятный ветер, и Хьютсон отдал приказ идти на сближение с кораблями противника. Дюкасс, однако, уклонился от абордажной схватки и отошел со своей флотилией в сторону Сент-Кристофера.

Воспользовавшись тем, что французские моряки ушли, английская эскадра стала на якорь у самого берега, и Хьютсон послал гонца к Торнхиллу с просьбой как можно быстрее грузить на суда людей и артиллерию. Но еще до того, как Торнхилл успел что-либо сделать, Дюкасс вернулся к Сен-Мартену с шестью кораблями (шестым был большой «гвинеец» – невольничий корабль, вооруженный 30 пушками). Хьютсон и Кидд вновь решили сделать ставку на абордажную схватку. Однако французы повели себя странно – они ловко обошли англичан стороной и заняли позицию между ними и берегом; тем самым Дюкасс отрезал эскадру Хьютсона от сухопутных частей.

Корабли на рейде Сен-Мартена.

Гравюра из коллекции Джона Огилби (1600—1676).

Еще несколько дней прошло в эпизодических стычках враждующих сторон, а когда Торнхилл приготовился нанести решающий удар по французам, на рейде неожиданно появились три больших корабля, бригантина и шлюп. Это была флотилия нашего старого знакомого Дюкасса, доставившего на помощь осажденным подкрепление из 700 бойцов. Очутившись между двух огней, Торнхилл немедленно выслал своих людей в различные пункты побережья, где могла произойти высадка французского десанта, и отправил быстроходный шлюп на Антигуа с просьбой о помощи.

Сохранился отчет Дюкасса, из которого видно, почему его корабли не ввязались в абордажный бой: «Я предложил губернатору взять их флагман на абордаж… он похвалил мое намерение и мою храбрость… но, едва услышав слово „абордаж“, толпа из пятидесяти несчастных гражданских лиц окаменела от ужаса, и мы из-за этого решили не идти на подобный риск».

Солнце клонилось к закату, начинать новый обмен пушечными залпами – при явном превосходстве французской эскадры в артиллерии – не было резона, и Хьютсон пригласил Кидда и Перри к себе в каюту, чтобы обсудить с ними варианты дальнейших действий. Ночь прошла в тревожном ожидании, а на рассвете 17-го, поймав ветер, английская эскадра в очередной раз двинулась в сторону флотилии Дюкасса. Последний, вне всякого сомнения, был готов к абордажной схватке, однако находившийся на борту флагмана губернатор вновь запретил ему это сделать. Французские корабли снялись с якоря и, не ввязываясь в бой, направились в открытое море. Там, сменив галс, Дюкасс взял курс на лежащий к северу остров Ангилья.

Хьютсон не мог не воспользоваться данным обстоятельством: он приблизился к берегу, погрузил на суда полевую артиллерию и примерно пять сотен людей Торнхилла, перевез их на остров Невис, после чего с чувством исполненного долга вернулся на основную базу – на Антигуа. Много позже, характеризуя поведение капитана Кидда, Хьютсон отмечал: «Он участвовал со мной в двух предприятиях против французов (на Мари-Галанте и возле Сен-Мартена. – В.Г.) и сражался так здорово, как никто другой, кого я когда-либо знал…»

Однако команда «Блессед Уильяма» не разделяла восторгов Томаса Хьютсона. Искатели легкой наживы, вчерашние флибустьеры были недовольны тем, что вожак втянул их в рискованные военные операции. Сражения с французской эскадрой в водах Сен-Мартена убедили этих авантюристов в бесперспективности и неприбыльности дальнейшего пребывания на королевской службе, и, вполне возможно, что они намекнули об этом Кидду. Но капитан, заработавший в набеге на Мари-Галант две тысячи фунтов стерлингов и добившийся похвалы от генерал-капитана за участие в экспедиции на Сен-Мартен, не собирался возвращаться к прежнему образу жизни морского бродяги. Конфликт между ним и командой стал неминуем.