Текст книги "Генератор реальности. Рассказы"

Часть 2

Серое небо, серая дорога, серая река, серые деревья. Поздняя осень, а если учесть, что лета, как такового, у нас и не было, становится совсем грустно. Под ногами каша, сверху дождь со снегом. Вот тут начинаешь понимать истину старой поговорки – «жар костей не ломит». До ломоты дело ещё не дошло, а вот кашель не отпускает вторую неделю. Именно в таких случаях открывается прямая дорога в другое измерение – в поликлинику. Говорю так, потому что там время течёт по иным законам. В очередях, среди больных, желающих попасть к докторам на приём, оно становится липучим и вязким как битум в жаркий день на дороге. Многие, наверное, сталкивались с этим «феноменом».

– Ну и что, Николай Фёдорович? – терапевт внимательно посмотрел на меня, предварительно пролистав карточку.

– Так вот…

– Вижу, что «вот». Раздевайся до пояса, посмотрим, послушаем, давление померим. Чем лечился?

– Народными средствами.

– Теми, что по телевизору? – усмехнулся доктор.

– Ну да.

– Вот, вроде бы и человек ты взрослый, и читать умеешь, и с людьми работаешь, а всё туда же. Я сейчас направление тебе напишу на анализы. Пройдёшь и сразу ко мне. В очереди не стой. Скажешь, что повторно. Всё понял?

– Нет. Когда прийти на приём?

– Русским языком говорю, как получишь результаты – сразу ко мне. У нас с этого года работает лабораторный автоматизированный диагностический комплекс, и твои анализы будут готовы прямо при тебе, или через пять минут, самое большее, все, кроме одного, вот этого, – врач поставил галочку на стандартном бланке. – Его сделают либо часа через три, либо, в крайнем случае, завтра. Заберёшь результат в регистратуре и занесёшь мне в кабинет. Жду. – И, выглянув в коридор, крикнул, – следующий!

Действительно, на всё, про всё ушло чуть больше часа. Я с бумажками в руках вновь оказался в знакомом кабинете. Доктор, внимательно изучив результаты, поглядел на меня с нескрываемым сожалением.

– Так я и думал, – сказал он, – смотреть меньше телевизор надо. Страшного ничего нет, а вот бронхит с осложнением уже есть. Вон и грудь уже от кашля болит. Тянуть не надо было. Вот тебе рецепты, вот направления на процедуры, иди, лечись. Завтра не забудь зайти. а, и пригласи следующего пациента.

Город наш хотя и небольшой, но страдает теми же проблемами, что и мегаполисы. Одна из них – это пробки на дорогах. Слишком много автомобилей и слишком узкие улицы. Иногда совсем небольшое ДТП становится причиной очень больших заторов на дороге. Поэтому я выехал заранее, чтобы успеть к назначенному времени в поликлинику. И правильно. Колонна ползёт по улице со скоростью черепахи.

Включаю радио. Приёмник автоматически ловит какую-то станцию. Слушаю в пол уха. Однако моё внимание постепенно цепляется за то, что говорит диктор. Речь идёт о роли отца в современной семье, и вообще, о значении мужчины в нашем обществе. Тема более чем актуальная сегодня. В этой жизни сильный пол оказывается не таким уже и сильным на самом деле. Постепенно он утрачивает свои позиции. Всё чаще мы видим прекрасных дам там, где, казалось бы, положение мужчин изначально было непоколебимым. Они вполне успешно примеряют на себя и армейский мундир, и полицейскую форму. А что если этот процесс пойдёт дальше, и где его пределы? Да и существуют ли они? Или homo sapiens со временем превратится в некое подобие пчелиного роя, где мужчины нужны лишь номинально, и только для продолжения рода? Или это и есть, увы, наша плата за сытую жизнь?

С такими вот нехорошими мыслями я прилёг на кушетку. Портфель поставил рядом. Поближе положишь – быстрее найдёшь, как говорила бабушка. Ко мне подошла медсестра, закрепила электроды и накрыла простынёй. Импульсы высокочастотного тока приятно пощипывают спину. Рядом в соседней кабинке негромко разговаривают две женщины. Видимо, они хорошо знают друг друга. Подслушивать, неприлично, а куда деваться? Нас разделяет только ширма, и им известно, что я здесь – рядом. Разговор идёт о повседневной жизни о семье, о детях и тому подобных вещах. Потихоньку я начал дремать, однако….

– Как дочка, устроилась на работу?

– Да – администратором в гостиницу. Но собирается уходить. Не нравится ей там. И не по специальности, и зарплата не очень, чтобы очень, и перспективы никакие.

– Действительно, стоило ли пять лет учиться в университете, чтобы стоять за стойкой. А куда, если не секрет?

– Сейчас, говорят, женщин набирают в патрульно – постовую службу в полицию. Требование – чтобы у всех было высшее гуманитарное образование и со здоровьем – никаких проблем.

– Да что ты говоришь!

– Ну да. А потом и зарплату обещали поднять в несколько раз. Я слышала, что патрульным – до

тридцатки. Пусть начнёт хотя бы с этого, а там, глядишь, и переведётся туда, где проще.

Толи я сплю, толи те, кто законы издают, чего-то не понимают? Или нормальные мужики совсем закончились в нашей стране? Мы же не в Америке и не в Европе живём. И там-то не «всё в шоколаде». Безо всякого ехидства, патрульный это – солдат правопорядка. Именно солдат, причём в окопах и на переднем крае. Он обязан, в случае чего, защитить от преступных посягательств – всех, кого требуется, не щадя своего здоровья, да и самой жизни. Так даже в присяге написано. А то, что на службе бывает всякое, очень хорошо показано в старом голливудском боевике «Новые центурионы». Обычный семейный скандал для полицейского оказался по сути дела финальной точкой в его карьере. Пулевое ранение в живот. После такого выживает меньше половины. А тут, женщин и в полицию?! Да не куда-нибудь в кадры или бухгалтерию, а сразу на амбразуру!?

Однако раздался щелчок аппарата. Подошла медсестра тётя Вера, женщина пенсионного возраста и сняла электроды.

– Полежи минут пять, пока не вставай. Завтра приходи в это же время.

– Хорошо. Обязательно буду.

Действительно, лекарства и процедуры помогают. Боль в груди почти утихла и кашель практически не беспокоит. Уже хорошо. Я оделся, вышел в холл и вызвал лифт. Минута, две, три…. Да что же это такое?! Пешком, однако, быстрее будет. Ну, на конец-то. Лифт – совсем новёхонький, полированный металл, приятный мягкий свет потолочных ламп, сплошная электроника, сенсорные кнопочки, их и нажимать – одно удовольствие. Написано всё не по —нашему и даже не на английском. Наверное, финны делали, они по этой части хорошие мастера. Я нажал кнопку. Странно, что-то не срабатывает. Ай, да ладно, можно и другую надавить, всё равно куда-нибудь приедем. Вперёд и вниз, а там…. Лифт тронулся почти незаметно, но буквально через несколько секунд мне показалось, что я попал в зону турбулентности. Вдобавок сотовый телефон, жалобно квакнув на прощание, просто отключился.

Свет в кабине тоже погас, и на табло остались только голубые сенсорные кнопочки. Хорошо хотя бы видно как можно вызвать диспетчера. Однако делать этого мне не пришлось. Внутреннее освещение вновь включилось, и кабина двинулась вниз, только вот появилась такая вибрация, что мне показалось будто еду по железной дороге, с которой сняли рельсы и оставили одни шпалы. Опять, наверное, наши монтажники собирали, или китайцы сделали по финской лицензии. Ничего толком не могут. Ни те, ни другие. Наконец двери разошлись в стороны и я, похоже, оказался в подвале. Интересно сколько же времени я провёл в поликлинике? Однако мои «Ку&Ку» смотрели с браслета предательским немигающим взглядом, в котором не было видно ни одной цифры. Люди куда-то подевались, вокруг валятся строительный мусор, новенькое чудо с сенсорными кнопочками стоит колом и не желает двигаться!

Ладно, не графья, чай, и пешком прогуляемся. Странно и в вестибюле тоже никого, только свет горит. Две тётки, одетые в строительные комбинезоны, увидев меня, бросили носилки и моментально скрылись за дверью. Я не стал подниматься на первый этаж и вышел на улицу через запасной выход прямо из подвала. Вроде бы и улица как улица, только машин совсем не видно. Наверное, где-то ДТП и гаишники трассу перекрыли. Прохожие, идущие навстречу, почему-то шарахаются от меня и стараются обойти стороной. Я мельком глянул на своё отражение в оконном стекле. Ничего необычного. Обут, одет, как всегда, штаны застёгнуты. В руках портфель. Ох, не нравится мне всё это! Надо быстрее за угол, там машина припаркована, и пора ехать на работу.

Вдруг сзади раздалась крякалка спецсигнала. Прямо по тротуару на меня катил чёрный микроавтобус неизвестной марки с включённой мигалкой. Редкие прохожие прижимаясь к стенам и выскакивая на газон, расчистили путь машине.

– Стоять на месте и не шевелиться! – раздался голос из динамиков.

Кому не шевелиться? Мне что ли?

– Ты, с сумкой в руках! Замри и не двигайся!

Стою, прямо посередине тротуара. Машина подлетела почти вплотную. Боковая дверь отъехала в сторону, и передо мной появились двое полицейских, одетых в форму для разгона массовых беспорядков. Шлемы с забралами, бронежилеты, наколенники, сапоги, не хватает только титановых щитов. С боку у каждого болтается короткая дубинка с перпендикулярной ручкой. Я застыл как столб, задрав руки.

– Приглуши его, на всякий случай, а то смотри какой здоровый, – неожиданно высоким голосом скомандовал старший наряда с большой звездой на рукаве второму патрульному.

– Сама знаю, сейчас, только импульс больше сделаю.

Я не успел ничего сообразить, как высоковольтный разряд прошил моё тело. Такое впечатление, что меня проткнули ломом с головы до пят. Так, наверное, чувствует себя жук, которого насаживают на булавку для коллекции. Отборный мат застрял у меня в горле. Да что же это такое, а! Ведь я же не сопротивлялся, не ругался и на тебе! Электрошок какой —то особенный. Парализует почти полностью. Я могу только глазами вращать от злости. И это женщины! Та, которая меня припечатала разрядом, спокойно обшарила карманы. Хорошо, что я положил в портфель и кошелёк, и свой сотовый телефон.

– Ни черта у него нет, – сказала патрульная, —смотри, какой здоровый попался, у-у-у-у…, я бы всех вас.…

– Да ладно, не заводись, нам надо доставить его в целости и сохранности на сборный пункт. А уж там с ним пусть и разбираются, – определила мою судьбу командирша.

– Хорошо, как скажешь, ты старшая. Да опусти ты руки! И не вздумай дёрнуться! А то смотри у меня!

Электрошок опять упёрся мне в грудь. Подвижность постепенно возвратилась в моё тело.

– У-у-у! Какие грабли! – Полицейская кое как застегнула на моих запястьях пластиковые наручники.

– Девушки! Да за что же это?

Договорить я не успел, и опять передо мной замаячил наконечник электрошока.

– Заткнись! Понял! Лезь в собачник вместе со своей сумкой.

Передо мной открылась задняя дверь микроавтобуса.

– Ну, стервы, мы ещё вернёмся к этому вопросу.

Но это я про себя, сказать такое вслух – однозначно получить ещё один удар электротоком. А это о-о-о-очень больно! Хорошо хотя бы то, что наручники без трещотки. Можно руками крутить, и они сами не затягиваются. Позавчерашний день, по современным понятиям, такие и отломить не долго, если знаешь как. За мной захлопнулась дверь, и в ней щелкнул замок.

Машина покатила по пустынным улицам города, разбрызгивая снежную кашу. Такое впечатление, что вокруг царит послевоенная разруха. Кое-где в зданиях светятся окна, светофоров вообще нет, как нет и уличных фонарей на столбах. Куда я попал? Как здесь оказался? Пора думать, как отсюда свалить. А то ещё неизвестно, что будут делать со мной на каком-то сборном пункте. Микроавтобус свернул в переулок, и тут произошло что-то непонятное. Автомобиль тряхнуло, словно он налетел на кирпич, валявшийся на дороге. Машину потащило юзом, и она выкатилась прямо на тротуар.

– Ты что, уснула?! На дорогу смотри! – командирша сделала внушение водителю.

– Да, похоже, колесо пробили, – ответила женщина за рулём, – ладно, есть, кому менять. Давай зарядим задержанного. Нечего ему балду пинать, пусть поработает.

– Не положено по инструкции, – отрезала старшая наряда.

– Положено, не положено. Да куда он денется…. А так мне запаску таскать придётся,

руки марать, знаешь, сколько я заплатила за эксклюзивный маникюр?! Выпусти, пусть потрудится на пользу, перед тем как его на сборном пункте оприходуют – и полицейские в машине дружно расхохотались.

«Ну, если смешки начались, – то мотать отсюда надо однозначно», – промелькнула в голове мысль.

Открылась задняя дверь и моя мучительница скомандовала.

– Чего сидишь? Выгребайся, бери домкрат и запаску, да гляди у меня!

Однако краем глаза я успел рассмотреть приоткрытое окно подвала, из которого торчало что-то похожее на ствол винтовки с оптическим прицелом. Теперь ясно, почему мы здесь остановились. Уже лучше, есть хотя бы куда бежать.

– Девушка, браслеты сними. Я двумя руками одну гайку крутить не могу.

Щёлкнул замок и всё! Попалась, красавица! Будет тебе сейчас «ха-ха». Руки-то у меня свободны, а стоишь ты слишком близко.

– На, держи! Я бросил свой портфель оторопевшей полицайше.

Повинуясь рефлексу, женщина схватила его обеими руками. Доли секунды и электрошок у меня. Ещё мгновение и разряд прилип к машине. Наряд завизжал пронзительными голосами. Ничего девочки, не смертельно. Высокое напряжение распределяется по поверхности, не убьёт. Я терпел, теперь ваша очередь. А вот вся электроника в вашем драндулете увянет по тихой грусти от такого импульса, и никуда вы из своей железяки не выберетесь, и ни с кем не свяжитесь. А дверь собачника изнутри не открывается – это точно. Там даже нет ручки, сам видел.

– Ты не представляешь, куда ты вляпался. Ты просто не представляешь, что тебя ждёт. – Моя конвоирша удивлённо смотрела не меня.

– Плевать! Портфельчик-то будьте любезны… Марш в собачник! Два раза повторять не буду и мораль читать тоже.

Повторять и в правду не пришлось. Дверь с лязгом захлопнулась. Видимо знают девочки, как оно – электрошоком. За спиной вопли, крики, матерки, каких я за всю жизнь не слышал. А мне пора.

– Давай сюда!

Из подвала высунулся бородатый мужик в детской вязаной шапочке с болтающимися ушками и махнул мне рукой. Я нырнул в окно, и бросился вперёд за своим проводником, не задавая лишних вопросов. Минут через десять мы остановились, чтобы передохнуть. Я с гордостью показал захваченный шокер.

– Да ты что! Выброси немедленно! Там же радиомаяк! Нас возьмут быстрее, чем доберёмся до места!

Как же не дошло раньше! Я со всей силы треснул шокером о бетонную стену и выкинул «убитое» спецсредство через забор. Ещё полчаса подвалами коридорами какими-то дворами, и перед нами оказалась массивная бронированная дверь, такая же, как в бомбоубежищах в старых фильмах на которой была написана синей краской большая буква «М».

«Прямо как на общественном туалете», – успела мелькнуть в голове мысль.

Мой проводник отстучал по стене мелодию, похожую на «Венский вальс».

– Послушай, а там что?

– Там, там другой мир. Нормальный, без этих, – он кивнул в сторону улицы.

Ну, наконец, скоро буду дома, и этот кошмар закончится. Прямо как в фильме «Сталкер».

– Тебя, случайно не Сталкером зовут? – я спросил так, на всякий случай. А случаи, действительно, бывают всякие….

– Откуда тебе известно моё имя?

– Ясно, кошмары на проспекте Мира продолжаются, – пробурчал я себе под нос.

– Что ты сказал?

– Да так, ничего, это я про себя.

Наконец кремальера повернулась и отошли в стороны мощные ригеля. Многотонная дверь начала медленно приоткрываться. Через минуту перед нами был прямой и длинный коридор, ярко совещённый потолочными лампами. В боковых нишах дежурили здоровенные охранники в униформе. Эти – явно на женщин не похожи. Обыск по всем правилам, уже с металлоискателем, и опять мой портфельчик почему-то никто не тронул. В соседнем коридоре нас ждал приятный сюрприз – дрезина и два «мотора» в такой же форме что и у охраны. Двадцать минут по громыхающим стыкам подземной узкоколейки в кромешной темноте, рассечённой светом единственной фары нашего экспресса, платформа, охрана и лифт, точно такой же, как в нашей поликлинике. Видя моё замешательство, Сталкер успокоил.

– Не бойся, всё под контролем. Наша последняя модель, работает как часы. Недавно поставили.

– Да, уж. Я в курсе…

Действительно, даже не почувствовалось, как мы поднялись на несколько этажей вверх. Двери раздвинулись, пропустив нас в просторное помещение, посреди которого возвышался стул с высокой спинкой из нержавеющей стали. Такое впечатление, что его недавно принесли из какого-то бара, но бархатное сиденье, с кисточками по углам….

– Поклонись, – прошептал Сталкер, – это наш патриарх, самый главный здесь представитель верховной власти здесь.

Пришлось выполнять, как-никак помогли сбежать от полиции.

– Лицо «верховной власти» показалось мне знакомым. Ба! Да как две капли воды похож на начальника юридического отдела нашей фирмы. Неужели потомок? И тут покоя нет!

– Как кличут тебя, странник?

– Э-э-э… – я немного замялся, называть своё настоящее имя мне вовсе не хотелось, а от всего произошедшего за последний час, мысли улетучились из головы. Вот он – фактор неожиданности в действии. Ну что же надо выворачиваться, сократим своё имя до двух букв на корейский манер, пусть буду – «Ни». Слишком кратко звучит, конечно, но сойдёт и так. Тем более что пить на брудершафт с этим патриархом мне не светит. – Э-э-э,… Ни меня зовут.

– Ваше сиятельство, – прошептал Сталкер.

– Ваше сиятельство, – добавил я после некоторой паузы.

– Чего «ни», – сиятельство удивлёно посмотрел на меня.

– Имя, ваше сиятельство, говорю моё – Ни.

– Странное имя, странное, впервые слышу. Ну да ладно, Ни, значит, Ни.

Взгляд верховной власти просканировал моё лицо.

– Ничего странного, Ни, да и – Ни. Я вообще – человек самодостаточный, то есть сам по себе – не зависимый ни от кого, и всем довольный по жизни. Ничего и никому не должный.

– А чего же ты, всем довольный человек, бежал из женской зоны? – патриарх прищурился, наблюдая за моей реакцией.

– Ещё вопрос как я туда попал? Ваше сиятельство.

– И как же ты туда попал, если не секрет?

– Да какой там секрет, ваше сиятельство. На таком же лифте опустился вниз и всё.

– Вот уж не надо лукавить, ой, не надо! Таких устройств, как мне известно – всего два, одно – здесь, другое – в женской зоне у матриарха.

– У кого?

– У верховной власти женской зоны, вот у кого. А туда, к матриарху, таких как ты, – сиятельство смерило меня презрительным взглядом с головы до ног, – последние сто лет, на километр не подпускали. Вот так-то!

Чёрт! Это что же, получается? Неужели я влетел на каком-то китайско-финском лифте на сто лет вперёд вообще непонятно куда?! От такого открытия меня даже в пот пробило.

– Что-то ты друг мой Ни испариной покрылся, никак от вранья?

– Никак нет! Не от вранья, ваше сиятельство! – Я для приличия вытянулся по стойке смирно. – А от счастья лицезреть ваше сиятельство! Да и к тому же у меня память отшибло немного. Полиция мне мозги повредила электрошоком, однако.

Вот тут я соврал. Память на месте, а боль в груди и кашель как рукой сняло. Надо бы спасибо девчонкам сказать, а я их в машине запер. Нехорошо получилось.

У меня даже совесть где-то шевельнулась от такой мысли.

– Ну, от шока бывает. Что, на самом деле амнезия замучила?

– Да вроде нет, никто меня не мучил, а кто такая амнезия? – я как мог, изобразил удивление на своём лице.

– Ясно, похоже, не врёшь. Сталкер, голубчик, просвети нашего друга Ни по всем вопросам, ничего не скрывай.

– Слушаюсь, ваше сиятельство. – Мы отошли в сторону. – С чего начнём, Ни?

– С начала. Что произошло за последние сто лет у вас?

– Да много чего. Судьбоносных событий мирового масштаба было несколько. Первое – это когда к власти сразу в нескольких наиболее развитых странах, почти одновременно пришли женщины.

– Хорошо, что не было ядерной войны. Но что в этом плохого?

– Абсолютно ничего. Именно угроза глобального ядерного конфликта и привела к власти представительниц прекрасного пола. А уж они и продвинули законы регулирующие рождаемость. К тому же стало возможным достоверно прогнозировать пол будущего ребёнка. И в этом смысле преимущества были опять за ними, за женщинами, поскольку мать имела решающее право выбора в случае конфликта интересов у супругов. Семьи стали всё чаще и чаще выбирать девочек. Потому, что с ними и хлопот меньше и огрызаемость у них тоже ниже. Постепенно общество осознало тот факт, что мужчины практически и не нужны. Потомство стало появляться исключительно в инкубаториях.

– Стоп, стоп, Сталкер, а как же это….?

– Ты имеешь в виду секс?

– Вообще-то любовь между мужчиной и женщиной.

– С этим ещё проще. С помощью средств массовых коммуникаций изменились и критерии восприятия мира, то есть – система ценностей. Главными стали успех и карьера.

– Ну а инстинкты. Ты представляешь, что это такое?

– Да, конечно. Но дети, рождённые искусственным путём, обладали уже другими инстинктами.

Вот это да! Доигрались, птицефабрику напоминает.

– А откуда тогда ваш «настоящий мир», в котором правит патриарх? – я кивнул в сторону трона.

– Это последствия гуманизма нашего общества, – ответил Сталкер.

– Чего?

– Гуманизма, говорю. Получить стопроцентной гарантии рождения девочек всё равно не удалось, а уничтожать жизнь человека, даже если это мальчик, не гуманно. Вот и была создана зона «М». Во избежание инцидентов всех рождённых мальчиков направляют сюда.

– А если они, к примеру, потом захотят продолжить род людской традиционным способом? Тогда как? Выбор то, вон какой!

– Никакого выбора нет. Не захотят. Операция совершенно безболезненна и не влияет ни на здоровье, ни на продолжительность жизни.

От такого заявления у меня зарябило в глазах. Вот уж точно влип, так влип.

– Исключений не бывает?

– Почти нет, грустно заметил Сталкер.

– С мужиками понятно – чик, и нет никакой тяги, а с женщинами как, их-то много, а вдруг и их окликнет зов природы?

– Там ещё проще, наука на месте не стоит.

– Значит химия, – заметил я.

Сталкер понизил голос до шёпота.

– Я тебе этого не говорил, это государственная тайна.

– Для вас может и тайна, а мы с такими прикормками давно столкнулись.

– Сталкер, ты всё рассказал нашему другу?

– Да, ваше сиятельство.

– Ну и замечательно, оставь нас наедине, будь добр.

– Слушаюсь, ваше сиятельство. – И Сталкер пятясь задом и постоянно кланяясь, тихо закрыл за собой дверь.

– Ну, вот теперь, когда мы остались одни можно и откровенно поговорить. Да подойди ты ближе, Ни, не кричать же мне на весь зал!

Однако сиятельство был с большого бодуна, мне даже закусить захотелось, когда я оказался рядом с верховной властью.

– Нравишься, ты мне Ни, определённо нравишься, – продолжил патриарх, налив себе стакан минеральной воды. – Ловко ты прикинулся с потерей памяти, ловко. Ну да ладно, я не в обиде и к тебе есть деловое предложение.

– То есть как, ваше сиятельство, нравлюсь?

– Да нет не в этом смысле, не переживай, у меня традиционная ориентация. Я говорю о твоей манере поведения. Нашим туземцам, не хватает, изобретательности, что ли. А ты – другое дело! Крутишься как уж на сковородке. Чувствуется и напор, и агрессивность, и умение контролировать ситуацию, как раз то, что надо. Есть в тебе что-то такое, непонятное, интуиция меня никогда не подводила. И появился ты здесь не случайно. Чувствую это нутром. Однако дифирамбы петь мне некогда. Буду откровенен, у меня проблема с кадрами.

– Не новость, так везде. Я третью бригаду на отделке за месяц меняю, и всё бес толку, то пьют, то делать ни черта не умеют.

– Ты не понял Ни. Мне нужны доверенные и энергичные люди, которые могут принимать самостоятельные решения в свете моих стратегических планов, и добиваться их исполнения. Моя личная опора, так сказать.

– Так в чём же дело. Учите, тренируйте, воспитывайте, кто не даёт?

– Пробовали, не тянут, гормонов не хватает, наверное.

– Ну, так и решили бы проблему с помощью ваших технологий.

– Не выходит. Вообще-то мы пытались, но не получилось, ты видел.

– Что видел?

– Не что, а кого? Сталкера, говорю. Это был наш перспективный проект. Такие надежды на него возлагали! Но что-то не пошло. И соображает он неплохо, но всё равно – не то! Понимаешь, не то! – верховная власть залпом осушила стакан.

– Сталкер – киборг?!

– Да нет же! – сиятельство вновь наполнило до краёв стакан. – Минералки хочешь? Ну не хочешь как хочешь, – продолжил патриарх, не дав открыть мне рот. – Сталкер – продукт генетических технологий, субъект с заранее заданными свойствами. Так мы думали. И, почти получилось, но не совсем. Теперь понял?

– Почти, а почему его Сталкером назвали?

– Ой, и темнота же ты, Ни! – патриарх жадно глотнул воды, – Сталкер – это типа первопроходец, если уж более точно. Он должен был стать именно проводником нашего общества в мир принципиально других возможностей. Вот такая, вот идея была.

– Круто! Только мне непонятно вот что – я, ваше сиятельство, здесь недавно, а уже деловое предложение. И не страшно? А вдруг я что скрываю, или не тот за кого себя выдаю, тогда как?

– Ой, ой, ой! – сиятельство закатило глаза к потолку, – какие мы секретные! Не забывай, куда попал. Если мне надо, всё расскажешь как на духу, и даже то, что не знал.

– Пытать будете?

– Да о чём ты Ни!? У нас гуманизм, сам вспомнишь.

– Хорошо ваше сиятельство, а как же то о чём говорил Сталкер?

– Стерилизация что ли?

– Ну да.

– Невнимательно ты слушал, Ни, невнимательно. Он же прямо сказал – «исключений почти не бывает». А почти – это не совсем. А тут и власть, высокое положение в обществе, льготы, привилегии. Да и потом исключений почти не бывает не только у нас, в зоне «М». – Сиятельство хитро подмигнул. А выбор, вон какой! Ну, ты понял?

– Двойная мораль?

– А когда она была одной для всех? Ты знаешь такое время, или такое место? Но что-то долго я тебя уговариваю. Так «да» или «нет»? Давай уже определяйся.

Картина вырисовывалась совсем печальная. Если патриарх подчиняется матриарху, а это так на сто процентов, судя по тому, что рассказывал Сталкер, то мои часы сочтены, если я, конечно, не соглашусь на предложение верховной власти «от которого нельзя отказаться».

Непонятно только зачем мне устроили спектакль с побегом, и какую роль для меня придумало сиятельство. В доверенные люди?! Через полчаса после первой встречи?! Да как же! Так я и поверил! Используют по полной программе и сдадут, как ржавый металлолом по сходной цене, как пить дать, сдадут. Или хуже того… но об этом лучше вообще не думать. Думай не думай, а то, что надо срочно отсюда сматываться – это факт. План моментально созрел в моей голове.

– Хочу спросить, ваше сиятельство.

– Давай, говори.

– А что это, ваше сиятельство, у вас на стенах всякий хлам развешан?

– Ты что себе позволяешь, Ни? – у патриарха грозно сверкнули глаза, – а ну, подойди сюда! Это же раритеты! Э, да что с тобой разговаривать, зря я тебя убеждал, однако. Твои мозги и впрямь полиция повредила.

– Хорошо, и последний вопрос, ваше сиятельство. Можно?

– Последний? Валяй.

– Для чего весь этот балаган с моим побегом?

– Вот и правильно, зачем друг другу мозги пудрить, Ни. Обнаружили тебя случайно, и поэтому за тобой прибыл обычный экипаж, который был ближе всех к месту твоего появления, а не специальный. Это – первое. До конца не было ясно, откуда ты взялся и один ли ты здесь оказался, это – второе. Вот и решили тебя как бы отпустить, чтобы прояснить ситуацию. Сталкера срочно отправили в условную точку встречи, и распорядились, чтобы ваша машина ехала медленно. Надо было, наверняка попасть в колесо. Тебе и так бы дали возможность уйти вместе с ним, чтобы проследить за тобой. Даже если бы ты сбежал и от Сталкера, то всё равно… казённое оборудование верни, тебе оно больше не понадобится.

– Чего вернуть?

– Да жучок, говорю, который, Сталкер незаметно прилепил тебе за воротник куртки. Никто не ожидал, что ты будешь глушить весь экипаж. Значит, мы правильно поступили, заманив тебя к нам. И к тому же мы до самого конца не были уверены в том, кто ты такой на самом деле. Не ровён час, натворил бы чего, или сбежал в неконтролируемую зону. И как тебя там искать? А тут, вот он ты, тёпленький, и уже никуда не денешься. А коль уже ты отказался от моего предложения, то сам виноват, – патриарх ехидно ухмыльнулся.

Ага, появилась надежда. Значит, есть куда бежать! Ну ладно, поглядим, что дальше будет.

– Да заберите вы своё … – я бросил на стол липучку с жучком.

Сиятельство посмотрел на небольшой экран перед собой.

– Ну, вот кажется и всё. За тобой прибыл спецконвой. Да, тебя ждёт сюрприз. Там твоя знакомая, которую ты засунул в собачник, – патриарх захихикал. – Уж она-то отыграется на тебе по полной программе. Девочки в нашей полиции злопамятные, это мы знаем.

Ну и вас ждёт сюрприз тоже! Выгорит, не выгорит. А что, собственно, мне терять?

– А три последних желания? Ваше сиятельство. Всегда так было. Даже, приговорённому к «вышке» – положено. А тут ещё хуже.

– Ну, и ты наглый, Ни, сразу чувствуется – не абориген! Это хорошо, я сам такой.

– Какой есть. Так как на счёт желаний – слабо?

– Ладно, своим – скидка, давай уже, теперь уже точно никуда не денешься. Спецнаряд – люди серьёзные, твоих шуток не поймут, предупреждаю.

Желание первое – мне из раритетов эту сетку, и брезентовые рукавицы.

Желание второе – мой портфель со мной. Он мне дорог как память.

Желание третье – хочу попрощаться с духами подземелий наедине. В том месте, где покажу.

Сиятельство посмотрел на меня с нескрываемым сожалением.

– Точно, с головой у тебя проблемы. Бери раритеты и иди в подвал, прощайся, хи-хи, с духами, а заодно и со своим прошлым тоже. Только без фокусов. Из подвалов выход всего один, сразу говорю.

Ну, я буду не я, если не сделаю вам «хи-хи» на прощание. Наконец, я в подвале, а там те самые духи, которые мне нужны, попросту – крысы. Я их раньше видел, когда сюда добирались со Сталкером. Большущие, серые, отъевшиеся. Видно, что никто их давно не травил и не гонял. Они даже не обратили на меня никакого внимания, а зря.

Мне пришлось привязать по краям сетки четыре камешка и вперёд! В детстве мы с друзьями так браконьерствовали на озёрах. Правда, тогда ловили только птичек, и то потом отпускали. Да какая разница! Сетка, расправляясь, полетела прямо на стаю. Визг, писк, да не тут-то было. Теперь моя судьба в крысиных лапах. Две самых крупных и наглых запутались так, что пришлось рвать сетку. Вот тут и пригодились рукавицы. Иначе точно бы, стался без пальцев. Крыс – в портфель, сам – к выходу.

– Ну, что простился с духами? – Ехидно ухмыльнулся патриарх, который пришёл лично проверить то, как меня будут загружать в машину.

– А то!

– Вон, тебя уже спецконвой ждёт.

На улице стоял настоящий чёрный броневик и рядом две рослые тётки, экипированные как робот – полицейский. Тут же крутилась моя знакомая, поигрывая дубинкой. Водительская дверь приоткрыта, ключ торчит в замке зажигания, и двигатель тарахтит на малых оборотах.