Текст книги "Русские легенды и предания"

Бесы

Откуда взялись бесы?

Когда Бог сотворил небо и землю, он жил один.

И стало ему скучно.

Однажды увидел он в воде своё отражение и оживил его. Но двойник – его имя было Бес – оказался упрямцем и гордецом: немедленно вышел из-под власти своего создателя и стал приносить только вред, препятствуя всем добрым намерениям и начинаниям.

Бог сотворил Беса, а Бес – бесенят, чертят и прочую нечисть.

Долго сражались они с ангельским воинством, но наконец Богу удалось справиться с нечистой силой и свергнуть её с небес. Одни – зачинщики всей смуты – угодили прямиком в пекло, другие – шкодливые, но менее опасные – были сброшены на землю.

Бес – старинное наименование злобного божества. Происходит оно от слова «беда», «бедствовать». «Бес» – приносящий беду.

Бесы – общее название всех нечистых духов и чертей (старославянское «чёрт» означает – проклятый, заклятый, перешедший черту).

Народное воображение издревле рисует бесов чёрными или тёмно-синими, с хвостами, рогами, крыльями, а обыкновенные черти обычно бескрылы. На руках и ногах у них когти или копытца. Бесы востроголовы, как птицы сычи, а также хромы. Они сломали себе ноги ещё до сотворения человека, во время сокрушительного падения с неба.

Живут бесы повсюду: в домах, омутах, на заброшенных мельницах, в лесных чащобах и болотах.

Все бесы обыкновенно невидимы, но они легко обращаются в любых зверей или животных, а также в людей, но непременно хвостатых, которым приходится тщательно прятать эти хвосты от проницательного взора.

Какой бы образ ни принимал на себя бес, его всегда выдаёт сильный, очень громкий голос с примесью устрашающих и зловещих звуков. Иногда он каркает чёрным вороном или стрекочет проклятой сорокой.

Время от времени бесы, бесихи (или бесовки) и бесенята собираются на шумные празднества, поют и пляшут. Именно бесы изобрели на погибель роду человеческому и вино, и табачное зелье.

Болотники и болотницы

Земля со дна океана

Давным-давно, когда Белбог боролся с Чернобогом за власть над миром, Земли ещё не было: всю её сплошь покрывала вода.

Однажды ходил Белбог по воде, смотрит – навстречу ему плывёт Чернобог. И решили два врага на время примириться, чтобы создать в этом безбрежном океане хоть островок суши.

Белбог мечтал основать царство добра, ну а Чернобог надеялся, что здесь будет царить только зло.

Стали они по очереди нырять и наконец-то отыскали на глубине немного земли. Белбог нырял усердно, он поднял на поверхность много земли, а Чернобог скоро оставил эту затею и только сердито смотрел, как обрадованный Белбог начал разбрасывать землю, и всюду, куда она ни падала, возникали материки и острова.

Но Чернобог часть земли затаил за щекой: он по-прежнему хотел создать свой мир, где будет царить зло, и только и ждал, чтобы Белбог отвернулся.

В это мгновение Белбог начал творить заклинания – и на всей земле стали появляться деревья, проклюнулись трава и цветы.

Однако, повинуясь воле Белбога, начали прорастать растения и во рту Чернобога! Крепился он, крепился, надувал, надувал щёки, но наконец не выдержал – и начал выплёвывать спрятанную землю.

Так и появились болота: земля пополам с водой, корявые деревца и кусты, жёсткая трава.

А со временем здесь поселились болотники и болотницы, так же как в воде – водяные и водяницы, а в лесу – лешие и лесовунки.

Болотник (болотяник, болотный) – злой дух болота, где он живёт с женой и детьми. Женой его становится дева, утопшая в болоте. Болотник – родич водяного и лешего. Он выглядит как седой старик с широким, желтоватым лицом. Обернувшись монахом, обходит и заводит путника, завлекает его в трясину. Любит гулять по берегу, пугать идущих через болото то резкими звуками, то вздохами; выдувая воздух водяными пузырями, громко причмокивает.

Болотник ловко подстраивает ловушки для несведущих: кинет лоскут зелёной травы, или корягу, или бревно, – так и манит ступить, а под ним – трясина, глубокая топь! Ну а по ночам выпускает он души детей, утонувших некрещёными, и тогда на болоте перебегают-перемигиваются блуждающие синие огоньки.

Болотница – родная сестра русалкам, тоже водяница, только живёт она на болоте, в белоснежном цветке кувшинки с котёл величиной. Она неописуемо прекрасна, бесстыдна и прельстительна, а в цветке сидит, чтобы спрятать от человека гусиные свои ноги, вдобавок – с чёрными перепонками. Завидев человека, болотница начинает горько плакать, так что всякому хочется её утешить, но стоит сделать к ней хоть шаг по болотине, как злодейка набросится, задушит в объятиях и утащит в топь, в пучину.

Ведьма

Влас-богатырь и Дева-богатырша

Едет по лесу дремучему на коне вороном Дева-богатырша. На поляну выехала – глядь: по-над ёлками несётся в ступе старуха безобразная. Одною рукою держит посох, другою – череп за волосы. «Ведьма летучая!» – догадалась богатырша. Натянула тугой лук и пронзила стрелою вредоносную летунью. Та свалилась замертво в болото. Череп же, ступа и посох упали в траву.

Подходит богатырша к черепу, обтянутому высохшей серой кожей, а тот молвит жалобно:

– Спасибо тебе, смелая дева! Спасла меня от ведьмы ведьмучей. В давние годы был я Влас-богатырь, служил царю-батюшке. Но вот стал государь дряхлеть, слепнуть – и послал меня за молодильной живою водою. Три года я странствовал, пока не раздобыл воду из родника, у гор превысоких. А едва раздобыл – налетел, как вихорь, Кащей Кащеевич. Начали мы с ним биться-сражаться, да подоспела ему на подмогу ведьма летучая. Одолели они меня, голову отрубили. Тело моё у родника осталось, теперь уж истлело, должно быть, до костей. А голову ведьма себе забрала. Всё заклинала меня стать ведьмаком, но по мне уж лучше пребывать черепом. Помоги мне, краса-девица.

– Как же тебе помочь?

– А ты оседлай ступу, посохом по ней ударяй – и помчимся к роднику. Я дорогу к горам знаю.

У родника спрыснула дева череп и кости живою водой молодильной – и возродился красавец Влас-богатырь.

Примчались они во Власово царство, государя-батюшку омолодили. Подметил царь, что любы они друг другу, повелел свадьбу играть богатырскую. После свадьбы жили они долго и счастливо. А ради потехи катались иногда Влас-богатырь и Дева-богатырша на ступе по-над Русью великой – выше лесу стоячего, выше облака ходячего.

Чем опасна ведьма? Она насылает порчу на людей и животных, разводит влюблённых и разрушает добрые семьи – просто так, от злобной души, – выдаивает молоко у чужих коров, так что у них вымя сохнет, наводит погибель на чужие поля, может учинить засуху. Больше всего вреда наносят ведьмы в полнолуние или новолуние, в грозовые «воробьиные» ночи, когда чёрт воробьёв меряет, а ещё накануне больших годовых праздников: на Ивана Купалу, Юрьев день, Благовещенье, Пасху, Рождество. Ведьмы владеют способностью летать по воздуху на помеле, кочергах, в ступах и т. п.

Велес

П. Бутурлин
«Велес»

 
Я – Велес, мирный бог. Меж спящих стад дозором
Незримый я хожу, чтоб отвращать недуг
И чары хитрых ведьм, пока дымится луг
И звёзды ночь пестрят серебряным узором.
Когда исчезла мгла перед Дажьбожьим взором,
Там рею ветерком, где человека друг,
Спокойный добрый вол, влачит тяжёлый плуг, —
И доблестным его любуюсь я позором[3]3
  Т. е. видом.


[Закрыть].
Иль от коров порой я пастуха маню
Под зыбкий свод ветвей – и тихо запою…
Он думает: под ним листва шумит лесная;
Но песенки мои таинственной мечтой
В душе его звенят, и он поёт, не зная…
И вещие слова хранит народ родной.
 

Велес, или Волос, – славянский «скотий бог», второй по значению после Перуна, олицетворение хозяйской мудрости.

В раннем своём воплощении, еще в палеолитической древности, Велес считался звериным богом и принимал облик медведя. Он был покровителем охотничьей добычи, «богом мёртвого зверя».

Это в его честь до сих пор рядятся в звериные маски и тулупы на Святки и на Масленицу: в прежние времена в эту пору отмечали комоедицы – праздник пробуждения медведя, или Велесовы дни славянского языческого календаря.

Бога Велеса в древности воображали в виде красивого молодого человека, облачённого в шкуру наружу мехом, перехваченную широким кожаным поясом – «чересом». На поясе висел калита – кожаный кошель. В калите Велес хранил земные блага, а в чересе – духовные.

Имя Велеса-Волоса доныне сохранилось в славянских землях в таких названиях, как Велесова гора, Волосова долина.

«Велесова книга»

«Русь пребудет землёй нашей»

«Вот прилетела к нам птица, и села на дерево, и стала петь, и всякое перо её иное, и сияет цветами разными. И стало в ночи как днём, и поёт она песни о битвах и междоусобицах. Вспомним о том, как сражались с врагами отцы наши, которые ныне с неба синего смотрят на нас и хорошо улыбаются. И так мы не одни, а с отцами нашими. И мыслим мы о помощи Перуновой, и видим, как скачет по небу всадник на белом коне. И поднимает он меч до небес, и рассекает облака, и гром гремит, и течёт вода живая на нас. И мы пьём её, ибо всё то, что от Сварога, к нам жизнию течёт.

…И было так – потомок, чувствуя славу свою, держал в сердце своём Русь, которая есть и пребудет землёй нашей. И её мы обороняли от врагов, и умирали за неё, как день умирает без Солнца и как Солнце гаснет.

…Велес учил праотцев наших землю пахать и злаки сеять, и жать солому на полях страдных, и ставить сноп в жилище, и чтить его как Отца божьего.

…создались разные роды в Семиречье, где мы обитали за морем в крае зелёном, когда были скотоводами.

И было это в древности до исхода нашего к Карпатской горе. И было это за тысячу триста лет до Германариха… А до этого были отцы наши на берегах моря у Ра-реки (Волги). И с великими трудностями для нас мы переправили своих людей и скот на сей берег, и пошли к Дону, и там увидели на юге и Готское море[4]4
  Здесь: Азовское море.


[Закрыть]. И увидели мы против себя вооружённых готов, и так были вынуждены биться за жизнь и проживание своё, когда гунны шли по стопам отцов наших и, нападая на них, людей били и забирали скот.

И так род славян ушёл в земли, где солнце спит в ночи, и где много травы и тучных лугов, и где реки от рыб полны, и где никто не умирает…

…мы на старые погребалища ходили и там размышляли, где лежат наши пращуры под травой зелёной. И теперь мы поняли, как быть и за кем идти…

…Было возвещено от Матери Сва, что будущее наше – славно. И мы притекали к смерти как к празднику. Было предсказано это нам в старые времена, когда у нас были храмы свои в Карпатах, когда мы принимали купцов – арабов иных. И мы брали в те дни пошлину и собирали её честно, потому что мы чтили богов…

…И будут руки наши утруждены не от плуга, а от тяжёлых мечей, так как нам повелено идти к границам нашим и стеречь их от врагов».

(Реконструкция А. Асова)

«Велесова книга» («Влесова книга») – перевод священных текстов новгородских волхвов IX века, в которой рассказана древнейшая история славян и других народов от конца II тысячелетия до н. э. до конца I тысячелетия до н. э. До нас дошло очень немного дощечек с непонятными, трудноподдающимися расшифровке письменами. К сожалению, от единственного в мире священного текста славянской ведической религии мало что сохранилось, но ценность «Велесовой книги» неизмерима. Она разрешает давний спор о происхождении славян, восстанавливает целый пантеон прежде неведомых языческих богов, которым поклонялись наши предки…

Некоторые имена нам знакомы, о смысле других можно догадаться, ну а многие останутся покрыты вечной тайной, как и происхождение «Велесовой книги», её подлинность или мнимость – как и вообще вся загадочная, неисследованная, непонятная и величественная история и мифология славянских народов.

Великаны

Между небом и землёй

После сотворения мира жил-был на земле великан. Был он так громаден, что не мог найти себе ни крова, ни приюта. И вот задумал он взойти на беспредельное небо. Идёт – моря ему по колено, горы переступает и взобрался, наконец, на высочайшую из земных скал. Радуга – этот мост, соединяющий небо с землёю, – принимает его и возносит к небесным обитателям. Однако боги не пожелали пустить его в заоблачные выси – ведь они сотворили великанов для жизни на земле, как и людей, – и он навеки остался между небом и землёй. Тучи – ему постель и одежда, крылатые ветры и птицы носят ему пищу, а радуга, наливаясь водой, утоляет его жажду. Но тяжко, скучно ему одному: горько рыдает великан, и слёзы его дождём льются на поля и нивы, а от его стонов рождаются рокочущие громы.

Наши предки были твёрдо убеждены, что сначала боги сотворили великанов, а уж потом людей. Когда ещё только создавались материки и моря, места на земле было очень много, поэтому всё получалось таким громадным и просторным. И самые первые существа, которых сотворили боги, тоже были огромные: великаны.

Особенно нравились они богу Велесу, оттого и названы в его честь: «велий» – означает большой, великий. И уже они по приказу богов насыпали высокие горы, прорыли русла рек и впадины озёр, рассадили леса.

Великан Буря-богатырь сражается с ветрами.

Горыня (иначе его называют Горыныч, Вернигора, Вертигор) часто является героем русских сказаний вместе с Дубыней и Усыней. Издревле он считался спутником Перуна: по воле бога-громовника Горыня выворачивает камни, ломает горы, валит деревья и запруживает завалами реки.

Дубыня (Вернидуб, Дубынич, Вертодуб, Дугиня) – лесной великан. Он способен принимать образ Змея и охраняет Пекло – древнеславянский ад. В своих необозримых лесах Дубыня ведёт себя как заботливый хозяин – дубьё верстает, то есть выравнивает: «который дуб высок, тот в землю пихает, а который низок, из земли тянет».

Усыня (Усыныч, Усынка, Крутиус) несколько напоминает того самого Змея из русских сказаний, который запрудил реку своим необъятным телом, только тут в дело пошли его невероятные усы. Вот как описывается он: «Усыня спёр реку ртом, рыбу варит да кушает, одним усом реку запрудил, а по усу, словно по мосту, пешие идут, конные скачут, обозы едут, сам с ноготь, борода с локоть, усы по земле тащатся, крылья на версту лежат».

Наши славянские великаны несколько схожи с античными титанами, которые некогда были побеждены богами-олимпийцами и ввергнуты в бездны Аида. Точно так же, как титаны уступили Зевсу, Горыня, Усыня и Дубыня всегда побеждаемы и покоряемы Иваном, человеком-богатырём, и хоть порою выходят из повиновения, всё же вынуждены служить ему.

У великанов были жёны-волотки – великанши, богатырки. Баба-Алатырка или Баба-Горынинка, например, ни в чём не уступали мужьям, а разъярившись, даже превзойти их могли.

Также называли волотами неких обитавших в подземных пещерах полулюдей об одном глазу, одной руке и одной ноге, которые, чтобы сдвинуться с места, принуждены были стать по двое, но уж тогда бегали с немыслимой быстротою, могли при случае обогнать и самого Полкана.

Куда же девались великаны? По народным поверьям, одни из них погибли в борьбе с чудовищными змеями, другие были истреблены богами за гордыню и вред, приносимый людям, а кто-то погиб от голода, не в силах себя прокормить. Древние курганы, под которыми упокоились исполины, волоты и богатыри, названы в народе волотками.

Но ещё говорят, что великаны никуда не делись. Просто они становились всё меньше ростом и слабее силами, пока не сравнялись с людьми. Вполне возможно, в далёком будущем все люди до того измельчают, что сделаются крохотными и будут семеро одну соломинку подымать. И тогда их будут называть пыжиками. Когда люди вовсе сравняются с мурашками, тогда и конец света придёт.

Ветер

А. Майков.
«Колыбельная песня»

 
Спи, дитя моё, усни,
Сладкий сон к себе мани:
В няньки я тебе взяла
Ветер, солнце и орла.
 
 
Улетел орёл домой;
Солнце скрылось под водой;
Ветер, после трёх ночей,
Мчится к матери своей.
 
 
Ветра спрашивает мать:
«Где изволил пропадать?
Али звёзды воевал?
Али волны всё гонял?»
 
 
«Не гонял я волн морских,
Звёзд не трогал золотых;
Я дитя оберегал,
Колыбелочку качал!»
 

В поверьях наших предков ветры обычно представали существами одушевлёнными. У них человеческий облик, они наделены разумом, волей, силой.

Обитают ветры в местах труднодоступных, за тридевять земель, в море-окияне, на острове Буяне или в небесных заоблачных царствах. Их множество, но главных четыре. В русских преданиях южный ветер облачён в красные одежды, северный – в чёрные, западный – в белые, а восточный – в зелёные.

Страшны ветры, что обращаются в леших, летящих на тройке быстрых коней-призраков. Но ещё страшнее те, которые нападают на людей, вызывая мор («поветрие»), умопомрачение и «трясение членов», язвы, нарывы, опухоли (килы). Для лечения «ветровым духом» болезней обычно призывали колдунов.

Вода-царица

Сказ о воде-царице

Жил-был пригожий молодец, потомственный кузнец. Присмотрел себе девицу в соседнем селе, свадьбу весёлую справил. Год проходит, другой, третий – а детей у них нет как нет. И надумал кузнец обратиться к волхву за советом. Тот растопил воск, вылил в чашу с водой, а потом и говорит:

– Крепко сердита на тебя Вода-царица. Ведь вы, кузнецы, железо раскалённое в неё опускаете, с огнём непрестанно ссорите. Ступай на поклон к царице.

– Да где ж её искать? – спрашивает кузнец.

– У Падун-камня, где река шумит-гуркотит. Так и быть, поутру свезу вас с женою туда.

Поплыли они на ладье к Падун-камню, где река шумит-гуркотит, стали кликать Воду-царицу. И явилась царица в серебряных струях. Поведал ей кузнец свою печаль. А она отвечала:

– Помогу, так и быть, отвращу от тебя злые помыслы свои. Но коли сын у тебя родится, обещай у меня погостить три дня и три ночи. Скуёшь мне серебряное ожерелье.

Связал себя словом кузнец, и домой они возвратились. А следующей весною – вот радость-то несказанная! – родила кузнецова жена сына. И отправился он, как обещал, в гости к Воде-царице. За три дня и три ночи выковал серебряное ожерелье – на загляденье! А когда из дворца царицына вышел на белый свет, то увидал у Падун-камня седую старуху, а с нею рядом – пригожего молодца, точь-в-точь он сам, и ясноглазого отрока.

– Гляди, сын мой, гляди, внучонок, вот здесь живёт коварная Вода-царица. Это она много лет назад заманила к себе вашего отца и деда, а моего мужа, – причитала старуха.

Оказалось, не три дня и три ночи пробыл кузнец у Воды-царицы, а тридцать лет и три года. За это время и сам стал стариком.

Обнялись они все, расцеловались и поплыли в родное село. Оборотился на прощанье кузнец к Падун-камню, где вода шумит-гуркотит. И явилась опять Вода-царица в серебряных струях падучих. И молвила:

– Время течёт незаметно, как вода в Небесной реке.

В древних поверьях вода – это кровь живой Матери Сырой Земли, и опора, на которой покоится земля, и водораздел между миром живых и загробным царством.

Зовут её в народе не иначе как «матушка», «царица». Языческие народы неизменно обожествляли эту стихию как неиссякаемый источник жизни, как вечно живой родник, при помощи которого оплодотворялась другая великая стихия – земля.

Позднее, с распространением христианства, вера в божественное происхождение воды хоть и умерла, но на обломках её выросло убеждение в святости и чудодейственной силе этой стихии. Одно из наследств седой старины – древняя, присущая не одному православному люду слепая вера в родники и почтение к ним не как к источникам больших рек-кормилиц, а именно как к хранителям и раздавателям таинственных целебных сил. В доисторические времена вместо храмов посвящали богам ручьи и колодцы. Милостивым заботам этих существ и поручались такие места.

Водяница

Вещуньи Мурашихи

– Растолкуй мне, бабка Мурашиха, сон чудной, растревожил он меня прошлой ночью. Вижу берег моря скалистый, две разбитые ладьи, непогодой терзаемые. Сам же я лежу на песке сыпучем. То ли мёртвый, то ли беспамятный. По леву руку от меня – ларец опрокинутый, злато-серебро повысыпалось. И уставилась взором на сей ларец дева зеленовласая, а власы – аж до пят. По праву руку – сидит в печали великой другая зеленовласка. А третья – за нею – на гуслях диковинных перебирает струны, а звуки – вовсе даже не унылые, а скорее веселящие. Тут я и проснулся, в тревоге великой.

– Тебе, Есеня, водяницы привиделись, вроде русалок. Любят они таиться среди скал и гусельными перезвонами зачаровывать корабельщиков, к берегу приманивать. И не заметит кормщик, как кораблик разобьётся о скалы. А в тревоге ты проснулся оттого, что заплутался в трёх соснах. То к Алёне, дочери купеческой, грозился засылать сватов. То к Забаве Перелыгиной, певунье и плясунье. То к Миле, дочери кружевницы Любомилы. Всё гадаешь, выгадываешь… Чего ждёшь? Когда борода поседеет?

– Да как же угадать, с кем найдёшь счастье?

– Посему и посылают небеса вещие сны… Теперь навостри уши. Стало быть, по леву руку – Алёна. Приданое за нею – на зависть всякому, её отец – первейший у нас богатей. Да только приданое не пойдёт впрок.

– Почему?

– Оба корабля разбиты бурей. Предостережение! И злато-серебро рассыпано.

– А Забава, бабушка?

– С Забавой промучишься. Не лежит у неё душа ко хлопотам домашним. Всё веселиться норовит. Вспомни присловицу: лучше о хозяйстве хлопотунья, нежели певунья и плясунья.

– Значит…

– То-то и оно, Есеня. Счастье сыщешь с Милой. Сохнет она по тебе, сам знаешь. С нею гнездо совьёшь, деток выведешь, а там и внуков-правнуков. Не медли, засылай сватов, прямо на неделе. А меня, Мурашиху, уж не забудь пригласить на свадебку. Вон сколько голубков и голубиц я наделила счастьем!

Водяница – очень древний мифологический образ. Водяна-водяница – жительница речных вод. Есть ещё моряны – те живут в море.

Всякая водяница некогда была девушкой, но либо сама утонула по нечаянности, либо была загублена чьей-то злой волею. Некоторые из них – те, что были крещены, – могут через два или три года воротиться к людям, особенно если не утонули, а были прокляты родителями и унесены на речное дно нечистой силой. Эти называются проклятые, или шутовки. Они воротятся домой, если крещёный человек наденет им крест на шею. Шутовки также выходят замуж за полюбившихся им смертных, которые сумеют отчитать их от заклятия.

Но большинству водяниц нет обратной дороги на землю. Только по ночам выходят они на берега, катаются на мельничном колесе (как и сам водяной, они страстно любят и эту забаву, и вообще мельницы и мельников), сидят на бережку, расчёсывая свои прекрасные длинные волосы гребнем из щучьего хребта. Такой гребень обладает волшебной силой: причёсываясь, водяница может напустить целую реку воды и даже затопить деревню, жители которой её как-то прогневили.

Конечно, любимая забава водяниц – вредить людям. Некоторые вообще вызывают людей на разговор и топят их за насмешки над быстротой течения или шириной реки, в которой живут. Но чаще они просто путают сети рыбаков, цепляя за траву или коряги, помогают водяному ломать плотины и рушить мосты. Моряны – а они обычно великанши – поднимаясь в бурю из волн, качают корабли так, что те переворачиваются. Иногда на мостах или на мельницах водяницы нападают на людей, норовя утащить их под воду. Обессилить такую злую деву можно, выдрав у неё как можно больше волос.

Водяницы-моряны родственны античным сиренам. Они таятся у прибрежных скал, так что их длинные волосы можно принять за морскую пену, и стоит кораблю подойти поближе к опасным рифам, моряны высовываются из волн. Испуганный рулевой теряет голову, корабль сбивается с курса, становится игрушкой бурных волн, а корабельщики оказываются в воде, где их поджидают моряны.

Мало кому удаётся уйти от губительных объятий красавиц-морян.