Текст книги "Найти мужа Дарье Климовой (сборник)"

Виктор Мережко
Найти мужа Дарье Климовой (сборник)

© Мережко В., 2017

© Кинокомпания «Фаворит-фильм», фотографии, 2017

© Оформление. ООО «Издательство» Э», 2017

* * *

Круглая дура Надя Круглова
Повесть

Надя Круглова вполне соответствовала своей фамилии: маленькая, кругленькая, пухленькая, как говорят, аппетитная, с распахнутыми от рождения удивленными глазищами. Сидела в этом роскошном ресторане, озиралась, с нескрываемым восторгом изучала белоснежные скатерти на столах, массивные хрустальные люстры под потолком, строгих, недоступных официантов.

Музыка играла тихо и расслабляюще.

Кирилл, расположившийся напротив, загорелый, ухоженный молодой человек с томным нежным взглядом, с интересом наблюдал за ней.

– Нравится? – спросил он с улыбкой.

– Очень, – прошептала Круглова. – Никогда в таком не бывала.

– Мой презент.

– Спасибо. – Надя дотянулась до его руки, прижала ладонь к щеке. – Если б знала, что в такое место пригласишь, по-другому бы оделась.

– Как?

– Понаряднее… А то сижу, как дура, в джинсе и футболке.

– Тебе идет… Тебе все идет.

– Спасибо, дорогой. Ты устроил мне праздник.

– Это ты сделала мне праздник. – Кирилл взял ладонь Кругловой, поцеловал все пальчики по очереди. – Ты чудо. Я счастлив, что встретил тебя.

– Говоришь, а я не верю… Клянусь. Неужели не врешь?

– Обижусь.

– Все-все. Молчу.

Подошел лощеный официант, положил перед каждым кожаные книжки меню, с достойным поклоном поинтересовался:

– Желаете что-нибудь на аперитив?

– Конечно! – Кирилл со знанием дела открыл винную карту, пробежал глазами перечень вин, ткнул пальцем. – Два бокала вина. – Взглянул на Надю: – Белое или красное?

– Не знаю… Наверно, красное.

– Два бокала красного. Французского.

– Могу предложить только что поступившее семьдесят пятого года, – предложил официант.

– Гони.

Официант понимающе кивнул и удалился.

– Ты чего, трёхнулся? – зашептала Круглова. – У нас же денег не хватит!

– Хватит… Ты что-нибудь прихватила?

– А то как же! – Надя полезла в сумку, достала перетянутую резинкой полиэтиленовую упаковку. – Вот, как просил.

– Сколько здесь?

– Сколько было… Кажется, сто сорок тысяч.

– У матери взяла?

– А у кого еще?.. Орала, чуть патлы не вырвала.

– Я ее понимаю.

– Я тоже… Но ты ведь вернешь?

– Ровно через неделю.

– Гляди, не подведи. Это ж все наши деньги.

– Мать, – Кирилл откинулся на спинку стула, – если не веришь, могу написать расписку.

– Ты обиделся? – испуганно спросила Надя.

– Ни грамма. Ты меня почти не знаешь, поэтому вправе не доверять.

– Как это, не знаю?.. Мы ж почти целую неделю вместе.

– Неделя – не срок. Люди годами живут, потом не могут поделить какое-то барахло. – Кирилл взял салфетку, из сумки вынул авторучку, взглянул на Надю. – Забыл… Как, говоришь, твоя фамилия?

– Кира, я прошу…

– Спокойно. Доверяй, но проверяй. Фамилия?

– Круглова. Надежда.

– Та-ак… – Кирилл повернул салфетку поудобнее, стал не спеша и старательно выводить: – Я, Матвеев Кирилл Иванович, получил взаймы от Кругловой Надежды…

– Васильевны, – тихо подсказала Надежда, изо всех сил стараясь не расплакаться.

– Надежды Васильевны сто сорок тысяч рублей, которые обязуюсь вернуть ровно через пятнадцать дней после получения указанной суммы… Та-ак, число и дата.

– Мне кажется, мы больше не увидимся, – прошептала Надя, промокнув салфеткой полные слез глаза.

– Вот те на! – вскинул брови Кирилл. – Это почему же?

– Пишешь, как завещание.

– Ну что ты, глупенькая? Прекрати! Хочешь, порву?

– Хочу.

– Смотри… Вот-вот и вот. – Кирилл порвал в клочья салфетку с текстом. – Ничего нет!.. Все было как раньше. Теперь веришь?

– Теперь верю, – улыбнулась Надя.

Официант с подчеркнутой значимостью налил чуточку вина в бокал Кирилла, предложил: – Прошу продегустировать.

Кирилл сделал крохотный глоток, пожевал сочными красивыми губами, кивнул.

– Вполне, – и тут же распорядился: – Закуску на ваш вкус, сэр, и также на ваше усмотрение горячее. Лучше что-нибудь рыбное.

– У нас большой разброс в ценах.

– Выбери, любезный, серединочку. И не дешево, и не дорого.

– Как прикажете.

Когда официант ушел, Надя восторженно произнесла:

– Я балдею от тебя. Ты как настоящий аристократ.

– Такой факт в моей биографии просматривается. Прадед был купцом третьей гильдии.

– А папа?

– Папа?.. Папа был известным писателем.

– А мой дедушка всю жизнь подметал дворы… Мать тоже теперь метет.

– Уважаемая профессия!.. В наше время корни уже не имеют никакого значения. Все равны, все под одну гребенку.

– До сих пор удивляюсь, чем я тебе приглянулась.

– Просто ты не знаешь своей тайны. Тайну редкой красоты и женственности.

– Ой, какая там женственность?! – смутилась Круглова. – Сидела за кассой, дурела от чеков и товара, и поначалу на тебя даже не обратила внимания.

– Зато я обратил. Бродил по залу и все время зыркал в твою сторону. Присматривался, изучал.

– Ну и чего изучил?

– Тайну, дорогая… Тайну! Не каждому мужчине дано постичь непостижимое. В тебе есть то, что способно свести с ума.

– Тебя, что ли?

– Меня в том числе!

– Кирюш, я сейчас двинусь. Уже не хочется тут сидеть, поскорее домой.

– В койку?

– Дурачок. Чего так громко?

– От чувств.

– Какой ты глупый, Кирюша. Ей-богу. – Круглова сделал глоток, поморщилась. – Привет Кисловодску. И в нос отдает.

– К такому вину нужно привыкать. И пить не как бурду, а как янтарь… Крохотными глоточками, постигая аромат и глубину веков. – Он сделал небольшой глоток, подержал вино во рту, закатил глаза, прошептал: – Божественно.

– А маме ты не понравился, – вдруг заявила Надя.

– Знаю.

– Прозвала хлыщем.

– Догадываюсь. Но это пройдет. Месячишко-другой… притремся, обвыкнемся, и мамаша не будет чаять души в зяте.

– Она мечтает про внуков.

– Будет. Все будет!.. Главное, чтоб не сорвалась сделка. Рисуется такой куш, что сможешь бросить работу, нарожаешь потом деток, будешь вместе с мамкой нянчить.

– Сам видел, у нас малогабаритка.

– Таунхаус!.. Рядом с городом! Три этажа, квардатов на пятьсот.

– Гля, – показала ладони Надежда. – Мокрые… От волнения!

Кирилл поцеловал запястье руки, ласково прикрыл глаза.

– Все будет, любимая… Главное, я нашел тебя.

Он вдруг поднялся, протянул Наде руку.

– Что? – не поняла та.

– Тур танца!.. Прошу?

– Ты что?.. Прямо здесь?

– Почему нет?.. Мы платим, мы танцуем.

Надежда неловко поднялась, одернула футболку.

– Неудобно как-то.

– Неудобно прыгать со спущенными штанами через забор.

Кирилл элегантно поклонился, заставил Надю вытянуться, стать стройнее, и они стали танцевать.

– Ой, мама… Ненормальный какой-то. Скажи кому, не поверят.

Кирилл Матвеев изящно крутнул Надю вокруг себя, опустился на колено, поцеловал руку.

– Благодарю. Крайне польщен. – И усадил на место.

Сразу два официанта привезли на тележке уйму еды, стали расставлять все на стол.

– А зачем так много? – бросила взгляд на Кирилла Круглова. – Разве мы съедим?

– Что не съедим, заберем домой. Угостим маму. Будем считать, что сегодня у нас помолвка.

– Правда?

– Кто врет, тот повесится. Кто верит, тот святой. За нас!

Чокнулись, выпили. Кирилл поднялся, объяснил:

– Руки нужно помыть.

– Мне тоже.

– По очереди.

Он ушел, Надя в ожидании и волнении не знала, чем себя занять, потянулась было вилкой за какой-то едой, но тут же передумала, положила ладони на стол.

Кирилл не возвращался. Надя в нетерпеливом ожидании приподнялась, махнула официанту.

Тот подошел, вежливо склонился:

– Какие-нибудь проблемы?

– Кирилл… ну, мой парень, задерживается. Вы тут присмотрите, а я тоже помою руки.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся официант. – Все будет в целости и сохранности.

Круглова, до неприличия цокая толстыми подбитыми каблуками, пересекла бесконечный зал, потыкалась в разные входы-выходы, пока подошедший молодой официантик не показал:

– Дамская комната там.

– А мужская?

– Простите, вам нужна женская комната или мужская?

– Женская.

– Прошу в эту дверь.

Круглова вошла в указанную комнату, где все сверкало и пахло тягучим парфюмом, капнула на ладонь жидкого мыла, тщательно вымыла руки, с такой же тщательностью вытерла их.

Вышла, увидела того же молоденького официанта.

– А из мужского никто не выходил?

– Народ выходил. Вам нужен кто-то конкретно?

– В общем, да… Но ладно. Наверное, он уже на месте.

– Кто?

– Человек.

Надя вернулась к столу, Кирилла не было. Она повертела головой. К ней уже спешил знакомый официант:

– Не нашли?

– Пока нет. Наверное, засиделся там. Может, чего-нибудь с животом. Ну, с желудком.

– Сейчас проверим.

Официант ушел в сторону туалетных комнат, Круглова присела было за стол, взяла кусочек нарезки, но перестала жевать, выплюнула в салфетку.

Официант вернулся, развел руками.

– Исчез.

– Куда исчез?

– Ребята видели, сказал, вышел покурить.

– Куда?

– На улицу. В зале у нас не курят.

– Может, поискать? – обреченно спросила Круглова.

– Я уже попросил. Сейчас вернутся с результатом.

Надя снова села за стол.

– Может, положить закуски? – поинтересовался официант.

– Смеетесь?.. Глотку надвое скрутило.

– Надеюсь, вернется.

– А как по-другому? Конечно, вернется. – Надя осмотрела заставленный стол едой, тихо спросила: – На сколько здесь?

– Сейчас скажу. – Официант открыл маленькую электронную книжку, пощелкал по клавишам. – Если брать только вино и закуску, то уже восемь тысяч пятьсот пятьдесят.

– Сколько?!

– Восемь пятьсот пятьдесят… Плюс к этому горячее… что мы имеем? Мы имеем почти пятнадцать тысяч.

Надя проглотила ком в горле:

– Но мы ничего еще не ели.

– Не имеет значения. Заказ сделан, компьютер зафиксировал, кухня уже старается.

– Ну и чего делать?

– Ждать, когда вернется друг сердечный. Ждать и надеяться.

– А деньги нужно сразу?

– У нас, мадемуазель, ресторан высшего класса. Шантрапу не пускаем. Вас приняли только потому, что спутник вызвал доверие… Я имею в виду кредитоспособность.

– У него нет денег. Все деньги я ему отдала. Взаймы.

– Взаймы?.. Судя по всему, они не скоро к вам вернутся. Если, конечно, вернутся.

Подошел другой официант, с усмешкой сообщил коллеге:

– Исчез… Судя по всему, дон Альфонсо! Алик!

– Я тоже так думаю, – кивнул напарник и повернулся к Наде: – Кинули вас, мадемуазель?

– Как?

– Элементарно!.. И на стол кинули, и на кредит. Сколько вы ему ссудили?

– Много. – Круглова схватила сумку, бросилась в сторону выхода: – Я найду… Я точно его найду! Догоню!

– Стоять! – придержал ее официант. – Сначала рассчитаетесь за стол, потом будете догонять.

– У меня нет денег. Вот. – Круглова достала из сумки бумажник. – Тридцать рублей. И мелочь еще!

– Значит, вызываем полицию. Там разберутся.

– Но я вернусь!.. Догоню его и вернусь. Или принесу деньги. На работе возьму! Одолжу до получки!

– Не-ет, дорогая. Такие вещи у нас не канают. Дружок смылся, потом вы следом, а сумма нарисовалась приличная. Так что ждите, когда прикатят господа полицейские.

Начальник следственного отдела капитан полиции Акулов, немолодой, жеваный, уставший, полистал бумаги, взглянул на сидевшую напротив Круглову:

– Говорите, парня зовут Кирилл?

– Кирилл.

– Фамилия?

– Сказал, Матвеев… Кирилл Иванович. Даже расписку написал. На сто сорок тысяч, которые принесла.

– Она при вас?

– Порвал… Я обиделась, он порвал.

– За что обиделась?

– Что вроде ему не доверяю.

– Давно с ним знакомы?

– Давно. Неделю.

– Близость была?

– Что?

– Ну, спали вдвоем?.. Секс был?

– А вам зачем знать?

– Для дела. Для протокола.

– Был… Мамке даже ночью мешали.

– В дом, значит, приводили?

– Приводила. А больше ему негде. Сказал, что не здешний. Ну, приехавший. Дело какое-то нашел, хотел заработать.

– Поэтому деньжат вы ему и отвалили?

– Конечно. Обещал квартиру купить. За городом… Эту, таун…

– Таунхаус?

– Да, таунхаус. И детей еще нарожать.

– Прям кудесник какой-то. Мать кем работает?

– Дворником.

– Знает о деньгах?

– Пока нет.

– Сообщите, что вы в полиции.

– А может, пока не надо?.. Поймаете Кирилла, тогда и скажу.

Акулов со вздохом потянулся к тумбочке, вынул большой альбом, развернул перед Надей.

– Посмотрите, нет ли тут вашего «кудесника»?

Надя стала листать альбом, вглядываясь в фотографии, дошла до конца, мотнула головой:

– Нет.

– А вот здесь? – Офицер достал еще один альбом.

Надя принялась изучать его, дошла почти до последней страницы и вдруг замерла, ткнула пальцем в одну из фотографий.

– Он!.. Точно он!.. Узнала! И еще родиночка над верхней губой! Когда он спал, я разглядела. И даже поцеловала в эту родиночку.

Капитан взял альбом, прочитал вслух:

– Он проходит у нас под кличкой Барин.

– Барин?

– Да, барин… Хорошо воспитан, с манерами, интеллигентен. Чаще всего работает с простушками.

– Как это?

– С такими, как вы.

– Мы даже танцевали в ресторане. Прямо возле стола.

– Все верно. Вам проще навешать вермишели на уши, чем какой-нибудь особе из хороших кругов.

– Я… из плохих?

– Из простых… А фамилии носит следующие: Антонов, Колмыков, Угрумов, Плетнев… Матвеевым пока еще не был.

– Вы его уже ловили?

– Пока не удавалось… Умная сволочь. Но рано или поздно встретимся. – Капитан вернул альбомы на место. – На квартире у него бывали?

– Сказала ж, нет у него квартиры! Иногородний! У меня все время жил. Почти не выходил. За вином, за сигаретами и то я бегала.

– Сколько он у вас провел?

– Неделю.

– Похоже, отлеживался.

– Когда отлеживался, а когда и не спал вовсе. Думал о чем-то.

– Надумал… На сто сорок тысяч. Да еще ресторан в придачу.

– А за ресторан когда отдавать?

– Видели, кто с вами приехал в полицию?

– Администратор.

– Вот он как раз и торчит за дверью, ждет результата.

– А если заплатить, кому будет заказанная еда?.. Там же на неделю нам с мамкой хватило бы.

– В протоколе все учтем. Звоните матери. – Акулов помолчал, поднял глаза на Надю: – Телефон любимого знаете?

– Кирюши?.. Конечно. – Она быстро нашла в мобильнике номер. – Вот!.. Звонила, недоступен.

– Ладно, будем тоже дозваниваться.

…Мать Кругловой, худенькая женщина за пятьдесят, с уставшим лицом, на котором с трудом просматривались следы былой симпатичности, смотрела на дочку печально и обреченно.

– Только не ори больше, ладно? – попросила Надя. – А то голосила так, вся полиция попадала в обморок.

– Так ведь денег жалко. Год копила.

– Мам, хватит.

– Не буду, – согласилась мать, кивнула на стол, уставленный ресторанными пакетами с едой: – А с этим что будем делать?

– Съедим, – коротко ответила Надя.

– Сразу не осилим. Пропадет.

– Что не осилим, запихаем в холодильник… Видишь, даже вино привезли. Почти четыре тысячи стоит.

– Покажи хоть, какое оно. Никогда не видала.

– Сейчас поищу.

Круглова на ощупь определила, в каком пакете находилась бутылка, извлекла ее, вопросительно посмотрела на мать.

– Может, по глоточку?

– Так ведь сразу захмелею.

– Захмелеешь, уснешь… Отметим помолвку.

– Какую помолвку? – не поняла мать.

– Кирюша так сказал. Празднуем, мол, нашу помолвку. Вот и отметим без него.

– А недорого?

– Что?

– Помолвка. Пригласи он гостей, еще на большее влетели бы.

– Слава богу, не пригласил. – Круглова достала из буфета два граненых бокала, наполнила их. – Не обижайся на меня, что я такая дура.

– Дура, – согласилась мать.

– Какую родила.

– Я такая же.

– Вот за это и выпьем.

Чокнулись, мать стала морщась пить, отставила недопитое.

– Кисляк.

– Потому что не умеешь пить, – со знанием дела произнесла Надя. – Нужно подержать во рту, потом вот такими глоточками.

– Вертожопый научил?

– Можно подумать, сама ни в чем не разбираюсь.

– Говорила тебе, не верь ему. Не послушалась. Теперь вот плати за вашу помолвку. Где такие деньги взять?

– Заработаю.

– Где?.. Как? В своем магазине, где на квартплату еле хватает?

– Ты тоже не без дела сидишь. Вместе накопим… Сказали, два месяца погашения.

– Ну да!.. Я – горбатиться, а ты будешь помолвки устраивать! Еще какого-нибудь алюрника приведешь!

– По-твоему, я должна сидеть и ждать, когда меня, такую принцессу, заметят и сразу в ЗАГС поведут?.. В девках так всю жизнь и прокукую.

– Лучше в девках, чем с прохиндеем!.. Вон я с твоим отцом сколько маялась? Пять лет, и что?!. Пропил все до копейки, чуть по миру не пустил. Слава богу, нашла силы, одумалась, выперла паразита, тебя на ноги поставила.

– Ага, на ватные! Не идти и не бегать. Только стоять.

– А чего не так? Образование получила, на работу устроилась. И не просто продавщицей, а кассиром. Сиди себе, щелкай по клавишам, считай денежки… Не то что ящики с утра до вечера таскать да метлой махать!

– Мам, хватит!.. В голову уже ударило, что ли?

– Ударило. Хоть и кислое, но крепкое. – Мать открыла один из пакетов, вытащила сыр и нарезку, положила на тарелку. – Закуси, а то тоже захмелеешь.

– Не хочу, не лезет. – Круглова все-таки отщипнула крохотку, пожевала. – Чего завтра на работе скажу? Девки засмеют.

– Не говори. Скажи, сама выгнала.

– Не поверят. Во-первых, деньги нужно взять авансом. Мы ж без копейки. А во-вторых, таких не гонят. Красивый, статный, воспитанный… Барин.

– Не пара. Не пара он тебе, дочка. Сразу сказала. Он ведь, гадость, всю квартиру своим одеколоном завонял!

– Разве не понравилось?

– Понравилось!.. Только где ты такой одеколон теперь купишь? Все время будет в носу об этом паразите напоминать.

– Ничего, мам… Главное, не падать духом. Я еще такого приведу, глазам не поверишь.

– Да не приведи Господи, – перекрестилась мать. – Второго такого точно не выдержим, – широко зевнула. – Пойду спать, завтра в половине шестого вставать.

Утром Круглова выбежала из подъезда, увидела мать, выгребающую мусор из бачков, направилась к ней.

– Все, мам, пошла.

– Голова болит, – пожаловалась мать. – Зря пила эту бурду.

– Вот цитрамон. – Дочка достала из сумки пластинку, выковыряла таблетку. – Сейчас пройдет. А лучше всего, поспи.

– Сама как?

– Нормально. Опаздываю.

К ним подошла высокая ухоженная дама, обратилась к матери:

– Клава, у меня в квартире две коробки из-под телевизора, вынеси их, пожалуйста. Я заплачу.

– Конечно, Вера Ивановна.

– Вот, держи. – Дама протянула дворничихе сто рублей.

– Спасибо.

Когда дама ушла, Надя прошипела:

– Не позорься!.. Какие-то копейки сует!

– Тебе как раз пригодятся. – Мать силой сунула ей купюру. – Не унижайся и не жалуйся. Будь гордой… Как-нибудь выкрутимся.

– Ты у меня лучшая. – Круглова чмокнула мать в лоб и поспешила со двора.

Подружки по работе, двадцатилетняя красотка Ксюшка и сорокалетняя унылая Ирина, смотрели на Надежду с плохо скрываемым удивлением, недоверием и завистью.

Стояли в подсобке, заставленной ящиками, коробками, мешками, Ксюшка все время поглядывала на себя в зеркало, висевшее на стене, Ирина втихаря курила.

– Ну и чего? – первой не выдержала Ксюшка. – Правда, что ли, отшила?

– С ходу!.. Пришли в ресторан, заказали по полной программе, выпили вина… Между прочим, бутылка четыре тысячи!

– Чего такое дорогое? – не поверила Ирина.

– Не я заказывала, Кирилл.

– А кто платил?

– Никто!.. Я психанула, он обиделся, тут же слинял.

– Счет, конечно, принесли тебе? – с усмешкой уточнила Ксюшка.

– Кому ж еще?.. Конечно, мне.

– Ну и кому платить? – мрачно спросила Ирина.

– Не решила еще!.. Написала заявление в полицию, пусть найдут урода, он заплатит.

– Ага, такой заплатит. На твоих похоронах.

– Все равно разыщу.

– Сколько насчитал официант?

– Какая разница?

– Сколько?

– Много. Почти пятнадцать тысяч.

– Ну Круглова, – присвистнула Ирина. – Влипла. Причем по полной!.. Больше половины зарплаты. Где деньги брать будешь?

– У матери!.. У нее есть заначка.

– А если не даст?

– Возьму аванс.

– Кто тебе его даст? Выручка вон совсем никакая. Народ перестал ходить в магазин. Одни пенсионеры за хлебом и молоком.

– Поговорю с Михалычем, объясню.

– Этот боров тем более откажет. Или заставит в две смены горбатить. Жлоб еще тот. Обратись лучше к Марине Евгеньевне. Хоть и стерва, но бывает душевной.

– Я ее боюсь. Ноги подкашиваются, когда вижу.

– У меня тоже подкашиваются. Но какой-то выход искать нужно?

– Не знаю, – тихо произнесла Надя.

– Темнишь, подруга, – со знанием дела крутнула головой Ксюша. – Наплела полный ящик. Ты че, не соображала, что этот козел заказывал?

– В тот момент не соображала.

– Потому что мозгов нет!.. В полиции была?

– Была. Привезли прямо из ресторана.

– И что сказали?

– Будут ловить.

– С разбега!.. Ладно, после работы поговорим.

В дверях показалась дама сорока с небольшим, голову ее венчала корона вытравленных белых волос, низким голосом поинтересовалась:

– Ну и как долго мы будем здесь языки чесать?

– Все, Марина Евгеньевна, – поспешно ответила за всех Ирина. – Все темы исчерпаны, готовы трудиться.

Девицы уже проскользнули было по очереди мимо начальницы, в последний момент она придержала Надю.

– А ты, Круглова, тормозни. Есть разговор.

Подруги растворились в темноте коридора, Марина Евгеньевна прошла к своему кабинету, впустила туда подчиненную.

Спросила с ходу, без вступления:

– В полиции была?

– Когда? – то ли растерялась, то ли сыграла под дурочку Надя.

– Вчера.

– Была.

– Что будем делать?

– Не знаю… Наверное, писать заявление.

– На увольнение?

– На аванс. В счет зарплаты.

– Во как!.. И кто ж тебе этот аванс даст?

– Наверное, вы, Марина Евгеньевна… Вы ведь добрая.

– Я?!

– Вы.

– Первый раз слышу такую глупость… Ну и сколько ты хочешь?

– Хотя бы тысяч десять. Потом еще.

– Что значит «потом»?

– В следующую получку. Я как раз рассчитаюсь за ресторан.

Марина Евгеньевна села за стол, какое-то время изучающе смотрела на Круглову, потом вдруг стала смеяться.

– Вобще-то, авансы я никому не выдаю. Но тебе дам… И знаешь, почему?

– Наверно, жалко меня?

– Жалко. Потому что месяц назад сама оказалась в такой же истории. Познакомилась с мужиком… на вид вроде приличный… пригласил в ресторан, заказали серьезный стол, поел, выпил, пошел в сортир, и больше я его не видала. Пришлось за все самой платить.

Круглова тоже коротко, в кулачок, хохотнула.

– Оказывается, вы тоже… дура?

– А все бабы – дуры. Особенно когда словоплёт попадается. Развесишь лопухи и слушаешь. Потом очухаешься, башкой вертишь, а он уже за горизонтом. На белой яхте с черным флагом, сволочь. – Начальница выдвинула ящик стола, достала пятитысячную купюру. – Этого пока хватит, чтоб не шиковала. В следующий месяц столько же. Без расписки.

– Спасибо, Марина Евгеньевна… Это отдам в ресторан, а жить на что?

– А тут уж, милая, крутись сама. Не маленькая… Знала, из чьей тарелки трескаешь, знай, кто за кашу потом спросит. Давай бегом на кассу.

После работы Круглова вышла из служебного, миновала двор, на который только начинал падать вечер, увидела недалеко от автобусной остановки Ксюшу, которая явно ждала ее.

– Давай сюда, – махнула Наде подруга.

Вместе уселись на свободную скамейку в ближнем сквере, приятельница достала жвачку, протянула Наде:

– Угощайся.

– Не люблю.

Круглова достала из сумки что-то завернутое в фольгу, поделила пополам, протянула Ксюше.

– Что это? – спросила та.

– Рыба. Кажись, осетрина. Осталась после ресторана.

Подружка откусила, мотнула головой:

– Не слабо. Вкусно… Сразу видно, что крутой кабак. – Внимательно посмотрела на Круглову: – Ну что, дала Марина аванс?

– Пять тысяч.

– Ну и куда ты с этими пятью тысячами?

– Не решила еще. Может, вообще плюну на этот ресторан, пусть подают в суд.

– Не годится. Суд – это пятно в анкете. А тебе это нужно?

– Какой выход?

– Какой выход? – переспросила Ксюша. – Выход в любом деле есть. Главное, вовремя сориентироваться. – Внимательно посмотрела на Надю, тронула под локоть. – Ну-ка, поднимись.

– Зачем?

– Поднимись, хочу глянуть.

Удивленная Круглова поднялась.

– Покрутись.

– Ты чего, Ксю?

– Покрутись, сказала.

Надежда выполнила и это распоряжение приятельницы, опустилась на скамейку.

– Ну и чего?

– Знаешь, вполне. Ножки крепкие, попка круглая, морда в меру глупая.

– Чего как кобылу рассматриваешь? Обижусь.

– Спокойно, есть разговор, – Ксюша выплюнула жвачку. – Деньги хочешь заработать?

– Вроде не знаешь.

– Слушай внимательно. – Подруга взглянула на часы в мобильнике. – Сегодня уже опоздали, завтра после работы нас зарядят. Я предупрежу о тебе.

– Кого?

– Мамку.

– Мою?

– Да нет, – рассмеялась Ксюша. – Марию Павловну. Или просто Галку. Ее у нас Мамкой зовут… Глянет, определит, на какого клиента пойдешь.

– Мамка, которая… с проститутками? – дошло до Кругловой.

– Почему сразу – проститутками? С девушками!.. С красивыми сексуальными девушками, которые нравятся мужчинам.

– Ты хочешь мне предложить?

– Уже предложила.

– Шутишь.

– Вполне серьезно. Будешь в полном шоколаде. Шмотки прикупишь, ботекс закачаешь, вести себя научишься. А там и богатого папика словишь.

– Знаешь что? – Надя резко поднялась. – Пошла ты!.. Не думала, что такими делами занимаешься.

– Сядь! – придержала ее Ксюша. – Сядь, говорю. И слушай внимательно. – Усадила снова на скамейку, повела пальцем перед ее носом. – Брякнешь кому про разговор, до дома не дойдешь. В кустах найдут. Это раз… И второе, почему сразу – проститутки? Почему не красивые девушки, за которыми ухаживают богатые мужики и которым ты можешь доставить определенные удовольствия?!

– Спать с ними?

– Не обязательно спать. Разговаривать, улыбаться, вести беседу. Как эти, как гейши у япошек. До «спать» редко у кого доходит. Либо нажираются и сразу баиньки, либо глухо «полшестого».

– Что значит «полшестого»?

– Не получается у мужика. Не способен на любовь… Вот хозяйство и показывает «полшестого».

– Ты этим занимаешься?

– Год почти… И только один раз переспала. И то без удовольствия. Изобразила, правда, страсть, он, довольный, подергался и головку на подушечку. Храп до самого Кукуева.

– Не-ет, я на такое не пойду.

– Было бы сказано. – Ксюша снова придержала подружку. – Момент… Видишь мой прикид?

– Ну?

– Морду, косметику, тряпки?

– Ну вижу.

– Думаешь, все это на долбаные копейки в твоем магазине? Черта лысого!.. Ночку поворковала, похихикала, притворилась дурочкой, покушала-попила, а утром в сумочке вся твоя месячная зарплата… А тебе еще должок в кабак возвращать. Сколько там?

– Сказала ж, пятнадцать штук.

– И еще мамке-дворничихе хоть на гречку!

– На гречку она зарабывает.

– Слава богу. Все, иди!

– Ксюш, – неуверенно и виновато произнесла Круглова, – я правда не смогу.

– Вот и верти колеса дальше. Гляди, к пенсии как раз мамашкино место во дворе и займешь!

Надежда посидела какое-то время, помолчала, поднялась:

– Я подумаю.

– Твои проблемы.

– Пока.

– Пока до четвертака!.. Только, гляди, никому не трепись.

Круглова крепко спала, когда в дверь раздался короткий, осторожный звонок. Приподняла голову, прислушалась. Звонок повторился.

Вошла мать, сонно и недовольно произнесла:

– Послышалось, что ли?

– Гляну.

Надя опустила ноги с постели, сунула ступни в тапки, двинулась в прихожую. Мать поплелась следом.

– Спи, – оттолкнула ее дочка. – Сама гляну.

– А если чтоб грабить?

– Что у тебя грабить? – рассмеялась Надя. – Вон ведра да грабли для мусора… Иди, сказала.

– Если что, кликни, – предупредила мать и скрылась в своей комнатушке.

Круглова прижалась к глазку, спросила.

– Кто?

– Надюша, это я, – послышалось. – Кирилл.

Надя от неожиданности оцепенела, потом крутнула замок.

– Кто там? – донесся голос матери.

– Ко мне!.. Спи!

Надежда открыла дверь, увидела перед собой Кирилла, несчастного, побитого, в изодранной одежде.

– Кира! – Она бросилась к нему, прижалась. – Кира, родной… Любимый. Что с тобой?

– Радость моя, единственная, – бормотал он, не отпуская. – Прости, что в такое время. Прости. За все прости.

– Что с тобой?

– Избили, ограбили, унизили.

– Кто?

– Твари!.. Негодяи!.. Сволочи!

– Давай в полицию!.. Там меня знают. Пошли!

– Нет, нет. В полицию нельзя. Они сидят внизу в машине, ждут.

– Я с ними поговорю.

– Нельзя. Тебе нельзя… От них можно ждать чего угодно.

– Чего они хотят?

– Денег… Требуют от меня денег.

– У меня нет денег, Кира!.. Я же все отдала.

– Ну хотя бы две, три… пять тысяч. Найди. Попроси у мамы. Я в ближайшие дни отдам. Иначе они меня пришибут!

– Сейчас. Стой здесь. У меня как раз есть пять тысяч. Жди!

Надежда метнулась в квартиру, в крохотной прихожей налетела на мать.

– Кто? – спросила та.

– Не твое дело… Иди спать.

– Я слышала мужской голос.

– Да, мужской. Не к тебе. Ко мне. И не смей вмешиваться!

Круглова скрылась в комнате, Клавдия толкнула дверь и вдруг увидела на площадке Кирилла.

– Изверг! – закричала и кинулась на него с кулаками. – Аферист!.. Грабитель!.. Пошел отсюда, иначе вызову полицию.

– Простите, я не к вам, – бормотал Кирилл, отступая и защищаясь. – Я к вашей дочке… К Наденьке.

– Тем более!.. Геть отсюдова!

К ним выскочила Круглова, повисла на матери.

– Не трогай его!.. Мама, он ко мне!.. Он деньги принес, мама! Долг вернул!

– Пусть покажет!.. Сейчас же пусть покажет!

– Сама покажу!.. Отдаст, я покажу!

Открылась дверь напротив, заспанный мужик с всклокоченными волосами рявкнул:

– Что за бардак!.. Что тут устроили!.. Сейчас же прекратите, народ отдыхает:

– Афериста поймала! – продолжала кричать Клавдия. – Звоните в полицию!

– Мама!

– Все, звоню в полицию! – решительно заявил сосед. – Пусть они разбираются.

Круглова с трудом затолкала в квартиру мать, потащила Кирилла вниз.

– Я все равно его отыщу! – не успокаивалась Клавдия. – Он свое получит! Урод!..

На втором пролете Надя сунула в руку Кирилла пять тысяч, чмокнула в щеку. Мельком увидела в пролете следующего этажа двух парней в куртках, поджидающих кого-то.

– Кто это?

– Не важно. Не смотри на них.

– Они тебя ждут?

– Потом… потом все расскажу.

– Ладно, беги!.. И обязательно звони!

– Конечно, дорогая!.. Обязательно! И весь долг верну. Все сто сорок тысяч.

– Когда?

– В ближайшие дни. Как только разберусь с подонками.

Хлопнула дверь подъезда, послышался шум отъезжающего автомобиля, ударил свет фар по стеклам, и стало тихо.

Круглова устало поднялась наверх, увидела в дверях квартиры мать.

– Ну и чего? – спросила та.

– На днях вернет деньги.

– А зачем приезжал?

– Соскучился.

…Когда уже крепко спала, под подушкой легонько тренькнул мобильник. Разлепила сонные глаза, прочитала:

«ПРОСТИ, ЛЮБИМАЯ! ЗА ВСЕ!!! Я, КАЖЕТСЯ, ВЛИП ОСНОВАТЕЛЬНО. ВЫПУТАЮСЬ, ОБЪЯВЛЮСЬ. ЕСЛИ ДОБУДЕШЬ ГДЕ ДЕСЯТОЧКУ, ДРУГУЮ, СВЕЧКУ ПОСТАВЛЮ В ХРАМЕ. ЕЩЕ РАЗ БЛАГОДАРЮ».

Было уже темно, когда Круглова вышла из метро, огляделась, направилась в сторону автобусных остановок. Ксюшу она увидела сразу. Та энергично замахала ей, двинулась навстречу.

В двух шагах остановилась, удивленно уставилась на подругу.

– Ты че это?.. В цирк, что ли, собралась?

– А чего? – не поняла Надя, стуча от волнения зубами.

– Чистый клоун.

– Я думала, наоборот. В кино так видела.

– Не то кино смотришь. Всех клиентов распугаешь. Ладно, пошли, на месте разберемся.

– Куда?

– Сначала в автобус, потом на точку. Все уже собрались.

– Много?

– Увидишь.

Выглядела Круглова действительно своеобразно: коротенькая красная юбка, желтая кофта с большим вырезом, густо нарумяненные щеки, намазанные губы.