Текст книги "Крот. Сага о криминале"

Виктор Мережко
Крот. Сага о криминале

© Мережко В. И., 2015

© Оформление. ООО «Торгово-издательский дом «Амфора», 2015

* * *

Подготовка агента

Ранним утром из гостиницы небольшого провинциального города упругой, натренированной трусцой выбежал невысокий, крепко сложенный мужчина тридцати с небольшим. Чувствовал он себя легко, приятно и комфортно. А свежесть начинающегося дня дополнительно наполняла организм силой и ощущением безграничных возможностей.

По улице проносились редкие автомобили, и запах плохого бензина расплывался по обеим сторонам шоссе.

Мужчина покинул пределы гостиничной территории, выбежал на зеленую аллею широкого новостроечного проспекта. По ходу бега сделал несколько разминочных упражнений, причем в каждом его движении чувствовался первоклассный спортсмен.

На шоссе неторопливо выехали ничем не приметные «Жигули» серого цвета, окна которых были тонированы. Машина сбавила скорость, некоторое время как бы к чему-то приноравливалась, затем вдруг бешено рванула вперед, догоняя бегущего спортсмена.

Так же резко она притормозила рядом с ним, окна «жигуленка» приоткрылись, из них немедленно высунулись несколько стволов, вдруг захлебнувшиеся сумасшедшим свинцовым ливнем.

Человек в спортивном костюме в мгновенном удивлении развернулся, уставился на стреляющих и в следующий момент повалился на землю, изрешеченный десятками пуль.

«Жигули» ринулись с места и унеслись прочь по утренней, почти безлюдной улице.

Сергей Кузьмичев еще спал, когда раздался телефонный звонок. Он протянул руку к телефонной трубке.

– Кузьмичев.

Рядом сонно заворочалась жена.

– Просыпайся, новобранец, – сказал голос в трубке. – На твоем участке только что завалили крупного зверя.

– Кого? – не понял Кузьмичев.

– Подумай.

Опер заморщил лоб, и тут до него дошло.

– Неужели?

– Именно.

– Где?

– Недалеко от гостиницы. Так что твоя служба в ментуре начинается с громкого дела.

– Черт возьми… Ладно, спасибо за информацию. – Кузьмичев положил трубку, сбросил ноги с постели. – Ничего себе сюрприз.

– Что? – посмотрела на него Анна.

– Работа… Спи.

Из детской комнаты выковыляла полусонная двухлетняя дочь. Кузьмичев подхватил ее на руки, поцеловал, уложил рядом с женой.

– Вот так вам будет веселее.

Место, где произошло убийство, было оцеплено немногочисленным милицейским нарядом, по проезжей части металась и поскуливала натасканная овчарка, теряла следы и снова возвращалась к исходному месту, откуда стреляли.

Поодаль маячила небольшая толпа зевак.

Тело убитого было накрыто плотной накидкой, рядом с ним судмедэксперт произодил соответствующие замеры. Фотограф приоткрыл накидку, сделав несколько «трупных» снимков.

Кузьмичев и представитель городского РУОПа Грушко, прохаживаясь, внимательно выслушивали свидетелей.

Вначале говорила молоденькая администраторша из гостиницы. Говорила от волнения часто, сбивчиво, все время не попадая в шаг Кузьмичева.

– Он всегда вставал в пять утра… вот уже две недели… он же две недели здесь… И каждый раз в пять утра… Всегда вежливый такой, обходительный… Обязательно поздоровается, когда проходит мимо.

– Сегодня утром вы видели его? – не без раздражения спросил Кузьмичев.

– А как же… Обязательно… Он поздоровался, я ответила.

– В номере он жил один? – поинтересовался Грушко.

– Один… Правда, к нему приходили гости… Часто приходили… А так один.

– На пробежку вышел тоже один?

– Тоже один… Он всегда бегал один. И обязательно в пять утра. Как заведенный, ей-богу.

– Хорошо. Свободны, – прервал ее откровения Кузьмичев. – Спасибо. – И бросил следователю: – Я вам дам информацию и поточнее, и интереснее. – Оглянулся, поманил пальцем немолодого, пенсионного возраста, господина: – Пожалуйста…

Тот подошел, вежливо склонил голову.

– Вы видели стрельбу?

– Так точно, – по-военному ответил свидетель. – Это было в пять часов шесть минут… Стреляли из пепельных «Жигулей» пятой модели.

– Номер машины не заметили?

– Нормер был запачкан грязью.

– Что еще можете добавить?

– Как человек военный, могу сказать – стреляли высокие профессионалы.

Кузьмичев с иронией усмехнулся.

– Я тоже обратил на это внимание – ни одной пули мимо… Что еще?

– Я был немного знаком с убитым, – неожиданно заявил пенсионер.

– Каким образом?

– Я также выхожу на прогулку в пять утра – у меня бессонница. И при встрече мы всегда раскланивались.

– Весьма ценная информация, – насмешливо бросил Грушко.

– При одной из встреч он передал мне вот это, – пенсионер протянул Кузьмичеву плотную бумажку.

Тот взял ее, на ней было выведено всего одно слово – «Грязнов».

– Слова были какие-нибудь при этом? – спросил Грушко.

– «На всякий случай», сказал.

– Все?

– Все. Это было вчера.

Сергей помедлил.

– А может, все-таки еще что-то сказал?

– Только «на всякий случай». Я хорошо запомнил.

– Могу я ее взять? – спросил Кузьмичев.

– Безусловно. Не понимаю, что значит эта фамилия, но, думаю, вам она в чем-то поможет.

– Надеемся… – Оперативник сунул бумажку в кейс.

Он подошел к трупу, откинул покрывало, некоторое время внимательно и с сожалением смотрел на погибшего.

– Жаль… – сказал. – Жаль… Личность была легендарная. – Повернулся к следователю: – Могучий был человек. Кличка – Сережа-Самбо.

К ним приблизился один из сыскарей.

– «Жигуль», из которого стреляли, обнаружен. Числится в угоне.

– Как и следовало ожидать, – усмехнулся Кузьмичев.

Служебная характеристика:

Кузьмичев Сергей Андреевич.

Возраст – 28 лет.

Характер ровный, спокойный.

Воспитанник детского дома.

Лейтенант запаса. Воевал в Абхазии, Осетии и Чечне. Был ранен.

Отлично владеет стрелковым оружием, приемами каратэ и самообороны.

Не меркантилен.

В милицию пришел не без колебаний. Опыта работы в органах не имеет.

Женат. Жена – Анна Сергеевна. Возраст – 22 года. Характер – домашний.

Имеет дочь Екатерину. Возраст дочери – 1 год и 8 месяцев.

Достоинства: честность, способность довести начатое дело до логического и фактического завершения, способен на абсолютное самопожертвование.

Недостатки: излишняя жесткость в выбранных решениях.

* * *

Гостиничный номер, который снимал покойный Сережа-Самбо, был большой, если не сказать – шикарный. Три комнаты, новая дорогая мебель, мягкие паласы на полу, кондиционеры.

Милицейские службы разбрелись по всем комнатам, осматривали вещи, что-то записывали, вели тихую кропотливую работу.

Кузьмичев пристроился в дальней комнате на небольшом диванчике, внимательно слушал своего прямого начальника – майора Гурина.

– Удивляют две вещи… Первая – зачем столь важная птица пожаловала в наш заштатный городишко? И вторая – он приехал один, без свиты. Почему?.. Господин такого уровня, по моим понятиям, просто обязан иметь серьезную охрану.

– По нашим данным, он всегда игнорировал охрану. Считал, что охрана от дураков.

– Правильно считал… – Гурин помолчал, бросил взгляд на Сергея. – И тем не менее чужаки были замечены в городе?

– У меня таких сведений нет. Но очень любопытно, что значит эта бумажка с фамилией Грязнов… В нашем городе никакого Грязнова с соответствующей биографией нет.

– Нет в нашем, есть наверняка в другом. С кем из местных авторитетов встречался Сережа-Самбо?

– Практически со всеми.

– Материалы?

– Снимки.

Кузьмичев достал фотоснимки, протянул начальнику. Тот полистал их, поднял на опера глаза.

– Прослушка была?

– Только в гостинице.

– Почему «только»?

– Встречи проходили главным образом на природе.

– Агентурные данные?

– Немного.

– Такой господин в городе – и «немного»… Что сообщил агент?

– Речь главным образом шла об угнанных автомобилях. Вернее, о переброске их через украинско-российскую границу.

– А кроме того?

– Рэкет. Самый банальный рэкет.

– Считаешь, что из-за «банального» рэкета Сережа-Самбо стал бы приезжать сюда из столицы нашей Родины?

– Мне кажется, он готовил своего смотрящего.

– Кажется?.. Когда кажется, Кузьмичев, надо креститься… – Гурин помолчал. – На снимках нет Кобылина… Знаете, кто такой Кобылин?

Кузьмичев усмехнулся.

– Обижаете, товарищ майор. Такие вещи знает даже салага.

– А ты и есть салага.

Опер проглотил оскорбление, пересилил себя, пробубнил:

– Кобылин, он же Кобыла, вор в законе, смотрящий города.

– Он что, не встречался с «высоким гостем»?

– По моим данным, нет.

– Паршиво, – сказал Гурин и через паузу повторил: – Весьма паршиво… Думаю, Сережа-Самбо все-таки приехал к нам не один. Знаешь адрес Кобылы?

– Узнаю.

– Он живет в основном за городом. Поставь наружку из наших ребят… Как бы в ближайшие дни его не отправили в мир иной.

– Как правило, Кобыла обедает в ресторане «Снегирь». Причем в этом вопросе крайне пунктуален. Приходит минута в минуту.

– Вот и понаблюдай. Только сам особенно не светись. Ты в городе человек новый, может пригодиться.

– Надо было об этом раньше думать, – буркнул Кузьмичев. – Уже засветился.

– Не такая уж ты заметная персона. Но на будущее советую держаться больше в тенечке…

Кузьмичев нерешительно потоптался на месте.

– Что делать с Сережей-Самбо?

– Судмедэкспертиза. А остальное – не твоя забота. Приедут «мальчики» и заберут своего шефа.

Загородный дом Кобылы был спрятан за высоким забором, и лишь крыша особняка слегка просматривалась сквозь высокие кроны деревьев. До слуха доносился лай сторожевых собак.

Ворота особняка открылись, оттуда выкатил целый автомобильный кортеж – передний джип, за ним «Мерседес-600» и следом снова джип.

Кортеж вырулил на шоссе и понесся на бешеной скорости, обгоняя попутных и подрезая встречных, в сторону белеющих башен областного центра.

Сотрудник милиции находился в припаркованном – недалеко от особняка, на обочине – автомобиле, передал по рации:

– В 12.47 тридцать пятый выехал из дома и направился в сторону города.

Кортеж мчался дальше. На приличном расстоянии за ним следили милицейские посты, регулярно сообщая по мобильным рациям.

– Тридцать пятый в городе. Свернул на Чайковского… следует по своему традиционному маршруту к «Снегирю».

* * *

В то же самое время – параллельно – автомобильную группу Кобылы вели другие наблюдатели. Задача у них была совсем иная, чем у ментов. В крутом «форде» сидели двое крепких парней, один из них передавал по мобильнику.

– Говорит Юра… Кобыла покинул фазенду. Прет на пределе. Не зевните.

«Жигуленок», куда был сигнал от Юры, шел за Кобылой почти вплотную, в нем находились два подельника. Отвечали на звонки быстро, коротко…

– Все видим, все сечем… Сидим на хвосте.

Спустя какое-то время «законник» уже несся по городу, выскакивая на встречку, игнорируя светофоры и обгоняя законопослушных.

На одной из улиц «Форд» Юры лихо подменил «жигуль» своих подельников, те с пониманием и даже изящно поотстали.

Машина Юры неслась на пределе, рискуя попасть на глаза охраны Кобылы или гаишникам. Он свернул с главной улицы, сообщил подельникам:

– Похоже, маршрут менять не собирается. Направляется в свою помойку. Минут через десять будет на месте.

Ему ответили:

– Помойку знаем, следом за хозяином будем на месте.

Юра вел Кобылу дальше.

Кузьмичев находился в автомобиле слежения неподалеку от ресторана «Снегирь», ждал прибытия «клиента», принимал донесения.

– Объект миновал улицу Московскую. Идет точно по маршруту. Скоро прибудет на предполагаемую точку, – сообщила рация.

– Обратите внимание на возможный хвост, – сказал Кузьмичев. – За ним могут идти свои.

– Обратили. Хвоста нет.

– Не наш хвост, понятно? Это важно.

– Понятно. Хвоста нет.

Из автомобиля оперативника было видно, как к «Снегирю» подкатил кортеж Кобылы, из переднего и заднего джипов выскочили охранники, быстро и привычно создали коридор безопасности перед «мерседесом». Из «мерседеса» вывалились еще два охранника, и лишь после этого на асфальт ступил сам Кобыла – высокий, худощавый, с узким длинным лицом. Вся группа направилась ко входу в ресторан, где их уже ждал хозяин в окружении собственной свиты.

Кузьмичев наблюдал, как Кобыла и часть охранников исчезли за дверью роскошного заведения и как оставшаяся охрана заняла места в ресторанном дворике, на улице.

Юра со своими парнями притормозил свой «форд» возле сквера, примыкающего к «Снегирю», через зеркало заднего вида заметил, как чуть поодаль занял место «жигуленок» с крепкими подельниками.

Кузьмичев тем временем выбрался из машины, окинул взглядом ближнюю территорию, снова забрался в салон, включил рацию.

– Мне не нравятся два автомобиля – «жигуленок» и «форд» возле сквера. Они подкатили сюда практически одновременно с Объектом. Направьте гибэдэдэшника, пусть проверит.

– Сейчас выполним, – ответили ему.

Минуту спустя Сергей заметил, как из переулка неторопливо выплыла длинная патрульная машина, так же неторопливо направилась к подозрительному «форду». Из нее вышел инспектор, не спеша подошел к водительскому окошку и, козырнув, попросил сидящего предъявить документы. Похоже, претензий не было, инспектор вернул документы, после чего двинулся к «жигуленку». Произошла та же самая процедура, гаишник вернулся к патрульной машине, и она плавно скрылась за ближайшим поворотом.

Запищала рация Кузьмичева, металлический голос сообщил.

– Автомобили проверили. Владение по доверенности. Номера доверенностей, фамилии записали. В каждой машине по два молодых человека. Формально ничего подозрительного.

– А не формально?

– Будем наблюдать.

Юра в своем «форде» почувствовал неладное, набрал по мобильнику номер, сообщил:

– Похоже, нас запеленговали. Пробили меня и «жигуля». Что делать?

– Сейчас решим, – ответил кто-то из подельников.

Юра тревожно оглянулся по сторонам, бросил молчаливому помощнику:

– Хреноватенько.

Тот хмыкнул, ничего не ответил.

Юра быстро набрал номер.

– Отваливаем. Сначала я, через минуту вы в своих «Жигулях».

– Куда отваливать?

– В ближайший переулок, будем работать оттуда.

«Форд» тронулся с места и скрылся в переулке. Спустя короткое время уехал и «жигуленок».

Кузьмичев заметил передвижение подозрительных машин, сообщил по рации:

– Товарищ майор!.. Прошу прощения, Кузьмичев беспокоит. По-моему, нашего клиента готовятся накрыть.

Майор Гурин, недовольный звонком подчиненного, развернулся в кожаном кресле своего кабинета, окрысился:

– Кузьмичев, черт возьми!.. Знаешь, что такое субординация?

– Прошу прощения, ситуация требует того… Похоже, здесь готовится мясорубка.

– С чего взял?

– Возле «Снегиря» замечены две машины. По-моему, они пасли нашего клиента.

– Во-первых, клиент не наш, а Господа Бога, – перешел на совсем повышенный тон Гурин. – А во-вторых, что ты все время тянешь одеяло на себя?! По-моему да по-моему… Будь скромнее, парень. Салага еще!.. Кроме тебя и выше тебя есть люди, которые отвечают за операцию! Понял меня?

Кузьмичев с трудом справился с собой, погнал желваки на скулах.

– Так точно, товарищ майор, понял.

Отложил рацию, от обиды отрешенно и бессмысленно уставился в одну точку, затем беззвучно выматерился, стукнул в сердцах по бардачку и снова стал вести наблюдение за «Снегирем».

Охранники по-прежнему маячили во дворе и у дверей ресторана, из помещения никто не выходил, общая картина была спокойной и мирной.

Кузьмичев заметил, как еще две милицейские машины слежения упрямо и тупо заняли свои места. Со временем для конспирации их сменяли на новые, но все это было настолько обыденно и даже скучно, что Кузьмичев даже зевнул.

И вдруг до слуха донеслась стрельба. Частая, беспорядочная. Рация Кузьмичева включилась немедленно.

– Шестой, шестой, как слышишь?

– Слышу хорошо, – ответил Кузьмичев.

– Стрельба.

– Слышу.

– Что делать?

– Ждать распоряжений.

– Чьих?

– Начальства.

– Чокнулся?

– Так велено!

– Ладно, жди. Если так считаешь… Мы все-таки посмотрим, что там.

Кузьмичев проследил в окно, как машины слежения рванули с мест и понеслись в сторону раздающихся выстрелов.

От того, что он увидел в следующий момент, Сергей даже охнул.

Из ресторана со свитой не спеша выдвинулся Кобыла, благосклонно бросил что-то склоненному в благодарности хозяину-кавказцу и зашагал к своему «мерседесу».

Кузьмичев схватил рацию, чтобы сообщить нарядам о перемене ситуации, и в этот момент случилось нечто совершенно невероятное.

С двух сторон улочки вылетели «форд» и «жигуленок» с тонированными стеклами и на бешеной скорости помчались к «Снегирю».

Ни охрана, ни сам Кобыла никак не успели среагировать – на них из двух автомобилей выплеснулся вихрь огня.

Стреляли как минимум из двух автоматических стволов – по два из каждого автомобиля.

Кобыла повалился сразу же. Кто-то из охранников попытался поднять руку для ответного выстрела, но его тут же накрыли смертельным шквалом, и теперь рядом с хозяином лежал еще один труп.

Все это длилось не более минуты.

Автомобили, расстреляв Кобылу и его свиту, рванули в ближние переулки и, распугивая и укладывая на землю случайных прохожих, исчезли, словно их здесь и не было.

Кузьмичев сидел, потрясенный увиденным, не успев ни осмыслить происходящее, ни выскочить из машины, ни открыть стрельбу.

К месту происшествия уже неслись милицейские машины с включенными сиренами и фарами.

В кабинете, несмотря на кондиционер, было душно.

Гурин был зол и хмур. Какое-то время он расхаживал по кабинету, заставляя подчиненных – а их было человек пять – ждать и напрягаться. Наконец остановился, оглядел всех по очереди.

– Кузьмичев!.. – ткнул он пальцем.

Тот встал.

– Ваша оценка.

– Думаю…

– Вы не думайте, а излагайте!.. Думать надо было раньше!

Кузьмичев удерживал спокойствие.

– Убийство Сережи-Самбо было очевидно связано с Кобылиным. Соответствующую акцию против самого Кобылина следовало ожидать в самое ближайшее время. Что и случилось.

– Кто был ответственным за наблюдение у «Снегиря»?

– Я, товарищ майор.

– Почему отпустили машины слежения?

– Как я понимаю, были еще люди, ответственные за операцию.

– За операцию – да. За конкретный участок – вы. Почему машины покинули ваш участок?

– По моему недосмотру. Если хотите, по личной неопытности.

– Вы не понимали, что стрельба за два квартала – отвлекающий маневр тех, кто готовил операцию против Кобылина?

– Когда понял, было уже поздно.

Гурин сел за стол, закурил.

– Почему вы оставались в автомобиле, когда убивали Кобылина и его людей?

– Что мне следовало делать? – удивился Сергей. – Подставляться под пули?

– Это вы у меня спрашиваете? – стукнул кулаком по столу майор. – Элементарно – запомнить номера автомобилей, из которых стреляли, вы могли? Могли хотя бы для собственного успокоения разрядить обойму по налетчикам? Но не отсиживаться в салоне служебного автомобиля!

– Я никогда, ни в одной ситуации не отсиживался, товарищ майор, – спокойно произнес Кузьмичев. – Прятаться – не в моем характере.

– Не знаю, может быть. – Майор был решителен. – Но в данном случае вы повели себя именно так… Вы и ваши подчиненные были беспомощны и бездарны, как сопливые щенки.

Кузьмичев помолчал, негромко спросил.

– Я могу идти?

– Куда?

– Писать рапорт об увольнении.

Майор внимательно посмотрел на него.

– Вы хорошо подумали?

– Подумал плохо, но решил твердо. Трусам в милиции делать нечего.

– Абсолютно с вами согласен. Идите.

– Спасибо.

Кузьмичев был уже возле двери, когда майор окликнул его:

– Лейтенант!

Тот остановился.

– Пока дверь не открыл, подумай как следует.

– Я подумал.

– Уйдешь из милиции, Кузьмичев… будет полный каюк. Учти.

– Уже учел. – И вышел.

«Форд» и «жигуль» благополучно покинули город, выскочили на неширокую загородную дорогу, проехали еще около километра и свернули сначала на одну проселочную дорогу, затем на другую.

Добрались до глухого, отдаленного от всякого жилья, места, остановились.

Юра вальяжно выбрался из «форда», кивнул напарнику:

– Выйди, подышим.

Тот с пониманием выполнил приказ, посмотрел на выходящих из «Жигулей» двух других парней.

– Тоже хотят дыхнуть.

– А куда им деваться? – коротко засмеялся Юра.

Достал из кармана две объемистые пачки долларовых купюр, пошел навстречу подельникам, протянул по пачке каждому из них:

– Благодарю за работу.

– Всегда рады. Обращайтесь по надобности.

Все обменялись рукопожатиями, даже свойски подмигнули и стали расходиться к своим автомобилям. И в тот момент, когда киллеры-подельники, посмеиваясь и радуясь заработку, открывали двери «Жигулей», чтобы сесть, Юра и его напарник выхватили из салона «форда» автоматы и послали тучу свинца в спины парней.

Те свалились на сиденья, напарник Юры мигом бросился к «Жигулям», бросил в салон гранату и понесся обратно к «форду».

Юра ждал этого момента. Оскалившись, вскинул автомат и в упор изрешетил парня с головы до ног. После чего с коротким и радостным возгласом запрыгнул в заведенный «форд» и на сумасшедшей скорости помчался прочь.

Сзади с грохотом взорвался «жигуленок».

Было уже за полночь, но Кузьмичевы не спали. Лежали в постели при слабом ночнике, разговаривали негромко и с желанием понять друг друга.

В кроватке ворочалась, по-детски громко посапывала дочь.

– Ты не проработал даже двух недель, Сережа, – сказала Анна.

– После такого разговора оставаться было нельзя.

– А что теперь?

– Наймусь в охранное.

– Чтобы когда-нибудь пристрелили, как этих у Кобылина?

– Но не сидеть же без дела.

– Может, что-нибудь другое?

Кузьмичев с усмешкой посмотрел на жену.

– Что?

– Не знаю. Скажем, какой-нибудь бизнес. Ты еще молодой. И не такой уж глупый.

– Спасибо. – Он улыбнулся, обнял жену. – Аннушка, дорогая, ты не за того вышла замуж и не от того родила. Я ничего не умею, кроме как воевать. Стрелять, защищать. Не скажу – убивать, но при защите тоже убивают… Какой у меня может быть бизнес? Киллером? До этого я еще не дожил. Да и вряд ли доживу. Киллер – сознательный убийца. А я не убийца. Я хочу защищать. Тебя, дочь, всех тех, кого никто не может или не хочет защитить. Государство хочу защищать!.. И, как ни странно, получать за это деньги. Потому что я тоже хочу есть… и должен кормить… тебя, дочку.

Анна с удивлением смотрела на мужа.

– Я никогда не слышала от тебя таких слов.

– Я никогда и не сказал бы их, если меня не приперли. Я выйду, выкручусь, выпутаюсь, но хочу, чтобы ты кое-что понимала и была бы моей союзницей.

Она обняла его.

– А я и так твоя союзница.

– Неужели?

– Правда.

– А я уж начал было сомневаться.

От обиды Анна даже приподнялась.

– Ты чего, Кузьмичев, окончательно сбрендил?

– Сбрендил. От любви.

– Да ну тебя.

– Клянусь. От того, что у меня есть ты, дочь!.. У меня есть кого защищать.

Они обнялись и стали целоваться.

Кузьмичев устроился работать в суперпупер-маркет.

Этот громадный супермаркет был одним из первых в городе и, пожалуй, самым крупным.

К диковинному магазинищу бесконечно подъезжали автомашины, нагруженные всякой снедью – ящиками с колбасами, с водой, со спиртным, с сырами, с овощами, фруктами. Были упаковки с заморскими бытовыми приборами – чайниками, утюгами, пылесосами, посудой.

Грузчики, одетые в яркую униформу, работали как заводные, разгружая одну машину за другой. Сергей не ходил на перекуры, не ждал, когда кто-то первым возьмется за груз, работал быстро, ловко, выделяясь среди прочих силой, сноровкой, выносливостью.

Обедали грузчики в небольшой комнате. Их здесь было человек десять, ели принесенную с собой еду быстро, молча, сосредоточенно. Разговаривать им было не о чем, да не особенно и хотелось.

В комнатку протиснулся плотный человек из администрации, махнул Кузьмичеву.

Тот отставил еду, вышел.

– Хорошо работаешь, – сказал человек.

Сергей усмехнулся, кивнул:

– Как все.

– Хотим предложить должность бригадира.

– Не надо.

– Зарплата почти вдвое больше.

– Нет. Хочу быть рядовым.

– Напрасно.

– Может быть.

Администратор с иронией посмотрел на него, улыбнулся.

– Либо умный, либо дурачок.

– Наверно, и то и другое.

– Смотри, пожалеешь.

– Уже жалею.

И снова работа: бесконечная череда нагруженных машин, бесконечные упаковки и коробки, бесконечное курсирование грузчиков от машин в магазин и обратно.

Работа закончилась с наступлением темноты. Усталость разлилась по рукам, ногам, плечам. Хотелось быстрее домой – к жене, к дочке.

Кузьмичев, прикупив кое-что из продуктов, вышел из самого обычного магазина в своем районе, зашагал с полиэтиленовой сумкой по улице. Прохожих было мало, лишь в сквере на скамейке бренчала на гитаре молодежь, да какой-то кавказец усиленно убеждал белокурую девицу в своей пылкой любви.

Кузьмичев завернул в глуховатый сквозной двор, прошел уже почти до следующего выхода, как неожиданно рядом с ним, почти вплотную, тормознула машина, из нее выскочили двое парней, сильных и накачанных. Схватили за руки и потащили в салон.

Он, отбросив сумку с продуктами, стал отбиваться. Ударил одного, второго, в какой-то момент ему почти удалось вырваться, он бросился, спотыкаясь и падая, бежать, но его догнали, мощным ударом сбили с ног и, сопротивляющегося, потащили в машину.

Кто-то из прохожих, увидев происходящее, закричал, зовя на помощь. Но Кузьмичева уже затащили в салон, и автомобиль с визгом сорвался с места.

Остановилась машина за городом, на темном пустыре.

Кузьмичева вытащили из салона, повалили на землю, и трое парней принялись избивать его ногами. Сергей изворачивался, прикрывал голову руками, иногда доставал кого-то из парней, но мощные удары делали свое дело, и вскоре Сергей потерял сознание.

Парни достали из машины бутылку водки, сорвали пробку и принялись заливать содержимое в рот Кузьмичеву. Он хрипел, захлебывался, брыкался, но сильные руки держали его, пока не вылили водку до остатка.

Сергей неподвижно остался лежать на пустыре.

Автомобиль с ревом развернулся и унесся в ночь.

В километре от пустыря продолжал жить своей жизнью город – светился, пел, ревел двигателями, любил.

Анна не спала.

Было уже два часа ночи, а муж не возвращался. Ворочалась, тревожно всхлипывала в кроватке дочь. Анна подошла к ней, склонилась, поцеловала, подошла к окну, выглянула во двор – пусто, ни души.

Легла на постель, смотрела на серый тусклый потолок.

Три ночи – Сергея не было.

Анна сняла телефонную трубку, набрала 02 – телефон милиции.

– Здравствуйте, – сказала тихо, чтобы не разбудить дочь. – Пропал муж. Ушел утром на работу и вот… еще не вернулся.

В трубке засмеялись.

– Вернется. Нагуляется и вернется.

– Он не из гулящих. С ним никогда такого не бывало.

– Все мы не из гулящих, и со всеми такого не бывало. Фамилия?

– Кузьмичев Сергей Андреевич.

Была пауза, потом голос поинтересовался:

– Это не тот, которого выгнали из милиции?

– Он. Но его не выгнали. Он ушел сам.

– Из милиции, дорогая, сами не уходят. Оттуда только выгоняют. Хорошо, будем искать.

Пришел в себя Кузьмичев далеко за полночь. Полежал, не в состоянии понять, осознать, что произошло. Попытался подняться – упал. Затем с трудом встал на четвереньки, выровнялся в полный рост, в полубессознательном состоянии двинулся в сторону городских огней. Пересек, словно на автопилоте, пустырь.

Наконец вышел к домам и, избитый, грязный, двинулся к ближайшей пятиэтажке.

Пешком поднялся на какой-то этаж, положил палец на звонок первой попавшейся квартиры, услышал беспрерывную трель звонка.

– Кто там? – произнес испуганный женский голос.

– Откройте, – попросил Кузьмичев.

– Кто вы?

– Откройте, прошу вас. Мне плохо… – и снова принялся жать на кнопку.

– Перестаньте хулиганить, у меня дети.

– Откройте же!.. – Кузьмичев стал бить ногами по двери. – Сейчас же откройте!

– Уйдите! – испуганно закричала женщина. – Немедленно уйдите!.. – До слуха донесся плач ребенка. – Я вызову милицию.

– Кто плачет? – ничего не соображая, заорал Кузьмичев и стал еще сильнее колотить ногами по двери. – Доченька?.. Ты плачешь, доченька?.. Кто тебя обидел?.. Кто-о?

Из квартиры напротив выглянул испуганный и заспанный сосед, из другой двери еще один. Тот, кто посмелее, бросился на ночного гостя, Кузьмичев упал. Мужчины навалились на него, а по лестнице уже был слышен топот: спешила на помощь милиция.

Длинный больничный коридор почти безлюден и стерилен. Время от времени по нему с деловым видом проходили люди в белых халатах, о чем-то негромко беседовали, даже чему-то смеялись.

Анна сидела под дверью какого-то кабинета, читала большую статью в свежем номере городской газеты. Статья была озаглавлена: «МИЛИЦИЯ ЗА ЧИСТОТУ СВОИХ РЯДОВ».

Под заголовком шел текст.

«В сегодяшней непростой общественно-политической обстановке, характерной не только для нашего города, но и для всей страны, в ряды милиции стремятся проникнуть всякого рода проходимцы и просто психически неполноценные люди. Пример: всего 12 дней прослужил в наших рядах Кузьмичев Сергей Андреевич. Но и за это короткое время ему „удалось“ многое – сорвать важную операцию по предотвращению заказного убийства, запутать следствие сложнейшего криминального дела, стать изгоем в дружной милицейской семье, которая поначалу приняла его с доверием и радушием. В довершение всего Кузьмичев – уже после увольнения – напился до мертвецкого состояния, среди ночи пытался вломиться в чужую квартиру, но вовремя был задержан работниками милиции, в рядах которой совсем недавно господин Кузьмичев…»

Маленькой Катюше, с которой Анна пришла в больницу, не сиделось. Гремела погремушкой, дергала мать за подол, надоедливо повторяла:

– Где папа? Хочу к папе.

– Скоро пойдем. Потерпи.

Анна увидела идущую к ним медсестру, отложила газету. Та сухо кивнула:

– Пройдите.

– Я с ребенком, – кивнула Анна на Катюшу.

– Вообще-то у нас с детьми не положено.

– Мне не с кем ее оставить.

– Ладно, пройдите.

Анна взяла Катюшу за руку, поспешила за медсестрой. Подошли к двери палаты, медсестра сурово предупредила:

– Не более пяти минут. Больной в тяжелом состоянии.

Анна благодарно кивнула, открыла дверь и вместе с дочкой вошла к Сергею. В палате он был один. С трудом приподнял голову, туманно посмотрел на вошедших.

– Папочка… – Дочка бросилась было к нему, Анна придержала ее:

– Не надо, папе плохо.

– А что с папой? – Глаза ребенка были полны слез.

– Заболел наш папочка… – Жена подошла к Кузьмичеву поближе, посмотрела на его изуродованное лицо. – Кто это тебя, Сережа?

Он попытался улыбнуться, тронул плечами.

– Сам… Извини, напился.

– Ты же не пьешь.

– Бывает. С горя, наверно. Прости.

Анна присела на стульчик, Катюша немедленно села к ней на колени. Потянулась к отцу, спросила:

– Можно я тебя пожалею?

– Можно, – улыбнулся Сергей.

Дочь легонько коснулась сначала одеяла, потом его сорочки, затем лица.

– Вот, пожалела… папочку своего.

Кузьмичев продолжал с трудом улыбаться.

– Спасибо, маленькая.

– Сережа, правда, что случилось?.. Что-то нехорошее?

– Все нормально. – Сергей перевел глаза на жену. – Крещение в связи с переходом на новую работу… Главное, береги дочь. Это сейчас главное.

– Поняла, – кивнула Анна.

День был солнечный, теплый, безветренный. В воздухе стоял аромат отцветающей акации.