Текст книги "Крот. Сага о криминале"

Юра, плотно пообедав в ресторане, похлопал себя по животу, оставил деньги по счету на столе, подмигнул хорошенькой официантке, направился к выходу.

Тишина, покой и абсолютное ощущение жизни провинциального городка.

Парень вышел на улицу, повертел головой, высматривая такси, и вдруг почувствовал кожей, интуицией, что вокруг что-то не так. В сторонке подчеркнуто лениво болтают о чем-то двое крепких парней, тронулся с места автомобиль с затемненными стеклами, за спиной быстро закрыл ресторанную дверь швейцар.

Юра сжался, затем мгновенно, чуть не сбив с ног случайного прохожего, нырнул под какой-то автомобиль и тут же увидел, как двое тех самых парней несутся в его сторону. Он рванул дверцу автомобиля, вышиб из салона насмерть перепуганного водителя, перевалился за руль, и машина рванула с места. В тот же миг наперерез Юре выскочил автомобиль с затемненными стеклами, и столкновение было неминуемо.

Юра в последний миг успел вывернуть руль, чуть ли не по воздуху перемахнул через преследующий его автомобиль и нырнул в ближайший переулок.

Преследователи не отставали, они все ближе и ближе.

Но тут произошло неожиданное. Преследующие машины вдруг резко затормозили, так же резко развернулись и на предельной скорости унеслись прочь.

Юра не сразу понял причину столь неожиданного их маневра, обрадованно закричал: «И-йес!» – и вдруг увидел несущихся прямо на него несколько милицейских машин.

От безвыходности он спокойно затормозил, не спеша поставил машину на ручной тормоз и с улыбкой, подняв руки, вышел из салона навстречу стражам порядка.

* * *

Медсестра как раз вводила Кузьмичеву внутривенный раствор, и в это время два санитара внесли в палату дополнительную кровать, следом за которой топтался больной – невысокий, юркий, лысоватый, с загипсованной рукой и покоцанной физиономией.

Пока устанавливали кровать, новоявленный сосед огляделся, помялся, присел на краешек постели Кузьмичева.

– Как самочувствие, братишка?

Тот не ответил, следил, как вводился раствор.

– Встаньте с постели, – строго приказала медсестра новичку.

– А что такое? – возмутился тот. – А если у меня слабость в ногах?

– А по-моему, в голове… На табуретку сядьте!

– Командуют все, доброго слова не дождешься, – проворчал больной, присаживаясь на указанный стул. – Как в ментуре, честное слово.

Санитары наконец установили кровать, медсестра закончила процедуру, и в палате остались двое – Кузьмичев и новый сосед.

– Кто так отделал? – поинтересовался сосед, имея в виду изуродованное лицо Сергея. – Не в ментуре, случайно?

Кузьмичев молчал, поправляя бинт на руке.

– Меня – менты, – объяснил новичок. – Причем ни за что… Пригубил, правда, но, не поверишь, самую малость. А они прицепились. Мало того что весло пополам… так еще и выгребли из луз все до копейки. А там ни много ни мало вся получка. Попробуй докажи теперь.

Сергей налил из бутылочки воды, сделал пару глотков. Молчал.

– Ты что, глухонемой? Или не желаешь побазарить? Выплеснись, парень, легче будет. Я же знаю, кто тебя. Свои же, менты! Не вписался в ихнее шобло, вот они и отметелили в отместку. Мне здешние телки все порассказали, пока сидел на оформлении. Они ж, суки, страшнее бандюков. У бандюков хоть можно правды добиться, а у ментов все повязано и никаких концов! Будь моя воля, я бы…

Договорить он не успел. Кузьмичев сгреб с тумбочки какую-то вазочку и с силой запустил ею в говорливого соседа. Тот едва успел увернуться, испуганно уставился на метателя.

– Усек… Больше ни слова.

Глубокая ночь. Двор больницы пуст, корпуса едва подсвечивались белесыми фонарями.

К главному корпусу практически бесшумно подкатили три машины, из них быстро, тренированно выскочили семь крепких парней в спортивных костюмах и с черными масками на лицах, бросились ко входу в приемное отделение.

Вышибли дверь, свалили с ног охранников-пенсионеров.

Двое из нападавших остались внизу, остальные – пятеро – по лестничным маршам взлетели на третий, хирургический этаж.

Бесшумно пробежали по коридору, по ходу затолкав в подсобную комнатенку молоденькую медсестру. Двое из налетчиков заняли позиции в начале и в конце отделения, трое других толкнули дверь палату, где лежал Кузьмичев.

Тут же, без слов, набросили одеяло на соседа Кузьмичева, самого же Сергея стащили с постели, подхватили на руки и бегом понесли к выходу.

В том же темпе они покидали отделение.

Спустились вниз, усадили вяло сопротивляющегося Кузьмичева в один из автомобилей и быстро покинули территорию больничного комплекса.

До слуха Кузьмичева донеслось завывание милицейской сирены: видно, кто-то из охранников успел все-таки позвонить по 02.

Следователь – худой и желтый. Типичный сухарь. Комнатенка, в которой он принимал Анну, тоже не радовала интерьером. Разговор велся сухо, бесстрастно.

Анна держала на коленях дочь, которая была спокойна, испуганна, послушна.

– Сколько лет вы женаты с Сергеем Андреевичем Кузьмичевым? – спросил следователь.

– Три года.

– Где познакомились?

– В Краснодаре. Сергей находился там на излечении после ранения.

– Круг друзей вашего мужа?

– У него нет друзей.

– Так не может быть.

– Возможно. Но я ни одного друга Сергея не видела у нас дома.

– Что вы знали о прошлой жизни Кузьмичева?

– Знала, что лейтенант. Что воевал на Кавказе. Был ранен. Сирота.

– Папа хороший, – вдруг сообщила Катюша.

– Да, папа у нас хороший, – погладила ее по головке Анна. – Но ты не мешай, ладно?

– Все равно папа хороший.

– Помолчи, девочка, – одернул ее следователь и посмотрел на Анну. – После армии где работал?

– Нигде. Без работы был всего месяц. Потом его направили сюда. В милицию.

– С кем имел контакты здесь?

– Со мной. И вот еще с дочерью.

– Остроумно, – усмехнулся следователь. – Но лучше в другом месте. Почему он выбрал после госпиталя именно наш город?.. Что или кто привлекали его здесь?

– Думаю, климат. И спокойная жизнь.

Следователь снова усмехнулся.

– У нас спокойная жизнь?

– Так нам казалось.

– Решение ехать сюда принималось вами двумя?

– Сережа не любит делить ответственность. Серьезные решения он, как правило, принимает один.

– Понятно… – следователь пожевал губами. – Значит, никаких контактов с представителями криминальных кругов вы здесь не замечали?

– Криминальных?!

– Именно.

– Проще спросить его самого.

– Спросил бы… если бы имел такую возможность. – Следователь пристально посмотрел на Анну. – Дело в том, что ваш муж этой ночью был похищен из больницы группой вооруженных лиц.

Она задохнулась.

– Как?..

– Самым наглым образом. Преступники ворвались в больницу, обезвредили охрану и увезли Кузьмичева в неизвестном направлении.

– Боже… – Анне стало плохо. – Боже мой.

Катюша испуганно посмотрела на мать.

– Мамочка, ты заболела?.. – и стала теребить ее. – Мамочка.

Анна обняла ее, прижала к себе.

– Все хорошо, доченька. Все хорошо.

Следователь протянул ей стакан с водой. Она отпила, спросила:

– Что делать?

– Вести следствие, – ответил тот с ухмылкой.

– Думаете, что…

– …что вы далеко не все знаете о своем суженом, – продолжил вместо нее следователь. – Жизнь его была намного таинственней, чем вы себе представляете, – положил перед Анной бланк. – Подпишите. Это подписка о невыезде.

Дом, в котором разместили Кузьмичева, был небольшой, но крепкий, добротный, и находился он в глухой чаще леса, окруженный высоким забором с колючей проволокой.

В комнате, кроме самого Сергея, ни души. Зато к его услугам телевизор, холодильник, набитый продуктами, аккуратная кровать, полка с книжками, тренажер…

Кузьмичев сидел на кровати, бессмысленно переключал телевизор с канала на канал. Не выдержал, подошел к двери, толкнул ее.

На его пути тут же вырос мощный охранник в спортивном костюме.

– Какие-нибудь проблемы?

– С кем я могу поговорить?

– К вам сами придут.

– Когда?

– Скажут.

– Когда? Я здесь уже три часа.

– Телевизор, книги, тренажер – все к вашим услугам. В холодильнике – спиртное. Постель.

Кузьмичев вернулся в комнату, снова принялся за телевизор.

Неожиданно дверь открылась, и в комнату вошел молодой человек – со вкусом одетый, модно подстриженный, красавчик, если можно так сказать.

Сел в кресло напротив Сергея, забросив ногу на ногу, улыбнулся приветливо и доброжелательно.

– Привет.

Кузьмичев хмуро смотрел на него.

– Привет… – повторил молодой человек. – Я жду ответа.

– Где я? – спросил Сергей.

– У меня в гостях.

– Кто вы?

– Наконец вопрос по существу… – Хозяин продолжал улыбаться. – Как бы выразиться?.. Хозяин этого маленького, но чрезвычайно уютного домика. Не так ли?

– Почему я здесь?

– Узнаете. Не все сразу. – Человек подошел к холодильнику. – Виски, коньяк, водка, вино?

– Не пью.

– Я, кстати, тоже… – Хозяин вернулся в кресло. – Вас не очень покалечили, когда тащили в автомобиль?

– Кто были эти люди?

– Мои люди. Кстати, элитные ребята. Некоторые из них прошли горячие точки. Вы ведь тоже, насколько я знаю?

Кузьмичев усмехнулся, промолчал.

– Простите, совсем забыл, – вдруг вспомнил молодой человек и, слегка приподнявшись, представился: – Илья.

Не без юмора Кузьмичев ответил:

– Сергей.

– Очень приятно… – Илья закурил, выпустил тонкую струйку дыма. – Не возражаете?

– Мне необходимо сообщить жене.

– Ей уже сообщили.

– Что?

– Что вас похитили.

– Кто сообщил?

– Сотрудники органов.

– Им уже известно?

– Прошло достаточно времени. К тому же налет был довольно неординарным.

Кузьмичев усмехнулся.

– И кто же меня похитил?

– Официально – криминал.

– А неофициально?

– Мы.

– Мы – это кто?

Илья мило улыбнулся, глубоко, со вкусом снова затянулся ароматной дорогой сигаретой.

– Будем говорить откровенно?

– А что остается?

– Верно… Мы – это отдел по борьбе с организованной преступностью.

Образовалась серьезная пауза, Сергей с недоверием уставился на собеседника.

– Вы меньше всего похожи на мента.

– А вы – на уголовника.

– В таком случае чем я заинтересовал ваш отдел?

Илья с улыбкой кивнул:

– Заинтересовали.

Они некоторое время изучали друг друга, после чего Сергей заметил:

– По-моему, это все-таки шутка. Причем дурацкая.

– Это по-вашему. А по-нашему, все в высшей степени серьезно. – Илья подчеркнуто неторопливо достал из аккуратного портфеля газету. – Вот уже вторая публикация о вашей весьма скромной персоне… Не против, если я зачитаю одно сообщение из городской хроники? – Нашел нужное место: – Вот… «Далеко за полночь группа вооруженных людей в масках ворвалась в главный корпус больницы и в соответствии со всей гангстерской атрибутикой прямо из палаты похитила Кузьмичева Сергея Андреевича, бывшего сотрудника городской милиции. Надо полагать, подобная операция вряд ли проводилась бы по рядовому случаю. По данному факту заведено уголовное дело». – Илья протянул газету Сергею. – Похищение случилось прошедшей ночью, а газетный текст уже набран. Вас не удивляет такая оперативность?

– Зачем все это?

– Самый существенный вопрос. Действительно, зачем?.. – Оперативник выдержал почти театральную паузу. – Все это делается для нашей с вами совместной работы.

– Можете говорить проще?

– Могу… Мы решили, что из вас может получиться неплохой агент.

– Агент?.. Агент где?.. В чем?

– В криминальных структурах.

Сергей недоверчиво ухмыльнулся.

– Бред какой-то.

– Бред? Но мы уже работаем с вами. Увольнение из органов, избиение, похищение – все это из программы подготовки агента.

– Без меня меня женили?

– Было бы странно, если бы мы вначале вас предупредили, а уж потом стали бы проводить испытательные акции… Надо сказать, вы вели себя почти идеально.

Снова последовала пауза.

– Во-первых, почему я должен вам верить?

– После «во-первых» должно быть «во-вторых»… Во-вторых?

– Во-вторых, вы получили мое согласие играть в ваши игры?

– Давайте по порядку. Мне нельзя верить – это логично. Вы меня не знаете. А своему бывшему начальнику майору Гурину вы готовы поверить? Он может прибыть сюда в любое время.

– Не надо.

– Я тоже так считаю. И не потому вовсе, что вы на него обижены. Просто не следует слишком размывать круг заинтересованных лиц… – Илья в раздумье выпустил длинный столбик дыма. – Что касается вашего согласия на «нашу игру», вы можете ее не принять. Хоть сейчас… можете покинуть этот домик хоть сейчас. Воля ваша… Но мне представляется, вы не относитесь к числу лиц, которые отказываются от заманчивых предложений.

– В чем же заманчивость вашего предложения?

– Это слишком длинный и серьезный разговор… О другом можно? Вы – воин. Прирожденный. Вы не сможете всю жизнь разгружать трейлеры, работать продавцом или, скажем, служить администратором в дорогом ресторане. Вам необходимы приключения. Мы вам их предлагаем. Помните роман о войне – «В логове врага»? Практически то же самое – тоже в логове врага, но в мирное время.

– В мирное? Вы считаете наше время – мирным?

– Спасибо. Думаю, вы правы.

Илья поднялся, загасил в пепельнице недокуренную сигарету.

– Я пока уйду?

– Думаю, что да.

– Если понадоблюсь, позовите.

– Если понадобитесь.

Кузьмичев в комнате был один. Вышагивал из угла в угол, присаживался на кровать, бессмысленно шарил по телевизионным каналам, зачем-то открывал холодильник и тут же закрывал его, снова мерил шагами комнату.

Наконец решительно подошел к двери, и его встретил тот же самый охранник.

– Позовите.

– Илья Петрович! – позвал тот.

Из дальней комнаты вышел легкий, улыбающийся Илья.

– Готовы?

– Готов. Нужна машина, я уезжаю.

– Решили?

– Да.

– Отлично. – Игорь кивнул, крикнул кому-то в глубь домика: – Через полчаса автомобиль. В город!

– Через пять минут, – уточнил Сергей.

– Через пять минут! – дублировал хозяин.

Кузьмичев вернулся в комнату, за ним следом вошел Илья. С улыбочкой достал из бумажника несколько стодолларовых купюр.

– За моральный ущерб.

Кузьмичев отодвинул деньги.

– Я не марионетка! И распоряжаться собой, своей жизнью могу только я!.. Я, и никто другой!

– Понял… – кивнул Илья. – Не вы первый, кто придерживается такой позиции. И не последний.

В комнату постучал, затем заглянул охранник:

– Машина готова.

– Можете ехать, – улыбнулся Илья. – Счастливой дороги.

– У меня семья – жена, ребенок! – чуть ли не истерично выкрикнул Сергей, дойдя до двери. – Я за них отвечаю. Не вы, а я!

– Тоже нет возражений. Но со своей стороны, я надеюсь, что, переступив порог, вы навсегда забудете, о чем здесь говорилось… Объяснять надо?

– Спасибо, понятливый.

Водитель «Волги», молодой спортивный парень, за всю дорогу не проронил ни слова и, лишь когда въехали почти в самый центр города и уперлись в плотную людскую стену, не дающую транспорту пересечь улицу, посмотрел на Кузьмичева, улыбнулся.

– Приехали… И, похоже, надолго.

– А что случилось? – спросил Сергей.

– По-моему, кого-то хоронят.

– Что делать?

– Посмотрим.

Водитель покинул машину, подошел к толпе, перегородившей улицу, о чем-то спросил.

Вернулся обратно, объяснил:

– Похороны… Или вам дальше надо пешком. Или в объезд.

– А кого хоронят?

– Кобылу.

– Кого?!

– Кобылина. Не слыхали про такого? Недавно нарвался на засаду, изрешетили в окрошку. И вот финал.

– Сейчас… – Кузьмичев покинул «Волгу», подошел вплотную к зевакам, ожидающим процессию.

До слуха донеслась тревожная, тяжелая музыка, люди сразу как-то зашевелились, сгруппировались, подались вперед, желая увидеть саму процессию, и странным образом затихли.

Сергей оказался в самом центре толпы, тоже стал вытягивать шею, и тут в начале широкого проспекта показались первые автомобили.

Вначале шли милицейские машины с вращающимися маячками, а за ними полз траурный кортеж. Все машины были черного света, фары зажжены, двигались они медленно и пугающе торжественно. Музыка звучала все громче и ближе.

Процессия приближалась, и от гнетущей обстановки становилось не по себе.

– Бандит… – заметил пожилой мужичок, стоявший впереди, – а хоронят как президента.

– Значит, стоил того, – возразил ему другой.

– Чего «стоил»? – огрызнулся первый. – Убивал, грабил, за счет других жил, и за это такой почет?

– Почет – за талант. Хоть и криминальный, но талант.

Кузьмичев решительно выбрался из толпы, вернулся к «Волге», сел в салон.

– Обратно.

За окном упала теплая ночь, свет от фонарей был мягким и успокаивающим.

Илья и Кузьмичев сидели в уютно освещенном кабинете Ильи, пили чай, разговаривали спокойно, едва ли не по-дружески.

– Паспорт, – показал ему документ Илья. – Сейчас вы его не получите, он будет лежать на верхней полке в том купе, в котором вы будете добираться до Москвы.

– Один буду добираться?

– Скорее всего один. Как сложится. Но о документе, кроме вас, до поры до времени никто не должен знать.

– Паспорт на чью фамилию?

– На вашу же. Зачем планировать сюрпризы?.. Был в ментуре, был выгнан, начал совершенно иную жизнь.

– На данный момент меня больше всего волнует семья, – сказал Сергей.

– Это можно понять, – согласился Илья. – Мы берем ее на полное содержание.

– Каким образом? Она будет знать о моей… «командировке»?

– Исключается. О «командировке» буду знать я, вы и еще двое.

– Кто?

Илья улыбнулся.

– Вам важно знать?

– Желательно.

– Зачем?

– Из соображений безопасности.

– Знать будут люди, на которых можно положиться… – Илья привычно улыбнулся. – Во всяком случае, ваш бывший начальник, майор Гурин, в число этих людей не входит… Они при необходимости сами выйдут на вас.

– Я что… для моей семьи погиб?

– На несколько лет.

– Как кто?

– Ну, не как герой. Будет работать легенда вашей связи с криминалом.

– В перестрелке?

– Да.

– И на протяжении этих лет я не смогу увидеть ни жену, ни дочь?

– Помните Штирлица? Вот ему могли позволить встретиться с женой. Вам – нет. У нас фронт пожестче германского. Здесь если вас засекут, то уж точно никогда не увидите ни дочь, ни жену.

Кузьмичев ухмыльнулся, покрутил головой.

– И тем не менее кто будет обеспечивать семью, если я – уголовник?

Илья изящно закурил, с удовольствием, как всегда, затянулся.

– Здесь проблем не будет. Есть масса благотворительных фондов – от пенсионных до криминальных общаков. Будьте уверены, семья ваша в этом смысле будет в порядке. А вот в смысле душевного комфорта – здесь сложнее. Дочка слишком мала, чтобы переживать, а жене прийдется туго… Вы должны понимать это. Она ведь убеждена в вашей кристальной честности.

– А вы сомневаетесь?

Илья рассмеялся.

– Я более чем убежден… – Погасил сигарету. – И еще об одном. Вам тоже будет несладко. И не только душевно. Вначале мы будем подвергать вас испытаниям, потом – жизнь. И все вы обязаны взвесить, прежде чем сказать окончательное «да».

– Я уже взвесил.

– Не торопитесь. У вас есть как минимум сутки. На размышление.

– Я могу увидеть семью?

– Увидеть – да. Когда?

– Завтра.

– Хорошо, завтра вы сможете это сделать… – Илья вдруг вспомнил: – Кстати, фамилию Грязнов помните?

– Это в записке, которую оставил Сережа-Самбо?

– Совершенно верно. С Грязновым вам обязательно придется столкнуться. Человек теневой, но со временем обязательно выползет на первый план. Живет в Москве.

Автомобиль, в котором находился Кузьмичев, стоял за углом дома. Отсюда отлично просматривался двор, во дворе которого Анна выгуливала дочь.

Катюша карабкалась на деревянную горку, Анна придерживала ее, обе смеялись. Потом дочь решила прыгнуть с самой вершины в объятия матери, но та не разрешала. Катюша требовала, топала ножкой, затем вдруг сорвалась, и Анна едва успела подхватить ее.

Сергей сидел в машине, прижавшись лицом к стеклу, не сводил глаз с семьи, ловил каждое движение, жест жены и дочери. Рядом с ним курил Илья свои изысканные сигареты, терпеливо и с пониманием ожидая окончания «свидания».

Анна обняла дочь, крепко прижала к себе и понесла ее на руках в подъезд дома, где они и скрылись.

Кузьмичев повернулся к Илье:

– Все. Спасибо.

Они ехали молча. Илья смотрел в окно на проносящийся город, потом повернулся к Кузьмичеву:

– Я вам говорил, что наши люди будут регулярно выходить на вас… Но запомните следующее: в номерах телефонов, которые будут сообщать вам для связи, вторую цифру следует менять на тройку. Вторую цифру – на тройку. Запомните.

В резиденции Ильи часы ударили полночь. Здесь было тихо, спокойно, умиротворенно. Спали охранники, пустовали коридоры, почти во всех окнах не горел свет.

Сергей подошел к двери своей комнаты, прислушался, затем тихонько приоткрыл ее.

Охранник, развалившись на диванчике, спал крепко, с похрапыванием.

Кузьмичев выскользнул в коридор, бесшумно, по-кошачьи слетел по лестнице на первый этаж. Застыл в небольшом простенке, оценивая ситуацию. Молодой человек, карауливший входную дверь, насторожился, заслышав шум, сделал несколько шагов в сторону простенка.

Сергей одним коротким и мощным прыжком сбил его с ног, ударом ладони вырубил окончательно. Взял его пистолет, выскользнул за дверь и оказался в небольшом уютном дворике.

Сразу с двух сторон к нему направились две мощные овчарки, рыча и виляя хвостами – то ли загрызут, то ли начнут ласкаться.

Кузьмичев в ужасе замер, собаки подошли поближе, обнюхали не спеша и с достоинством.

Сергей сделал несколько шагов в сторону забора, псы с любопытством понаблюдали за ним, затем медленно двинулись следом.

Забор высокий, с колючей проволокой наверху. Перелезть через него, забраться, перепрыгнуть – нереально.

Огляделся – ворота закрыты, собаки рядом. Поднял голову, увидел кроны деревьев, укрывшие дом.

Выход найден!

Кузьмичев в сопровождении собак осторожно направился в дом.

Охранник по-прежнему был вырубленный, все тихо и спокойно. Сергей вернулся на второй этаж, здесь нашел узкую лесенку, ведущую на чердачный этаж.

В чердачной комнате он открыл окно, выбрался на крышу. Ветки деревьев буквально переплетали все вокруг.

Кузьмичев по ним перебрался до основного ствола, от него – по другим веткам – достиг следующего дерева, и вдруг под ногой одна из веток сломалась.

Раздался треск, и тут же собаки подняли безумный лай.

Сергей уже напропалую стал пробираться к следующему дереву, чтобы достичь забора, несколько раз едва не сорвавшись вниз. Собаки лаяли еще громче и отчаяннее, в доме проснулись люди, поднялись крик, суета.

Кузьмичев – уже за забором – полетел с дерева прямо на землю, за спиной раздались крики, затем выстрелы.

Он поднялся и, не оглядываясь, ломанул в темноту, в самую чащу леса, оставляя на собой ночную чехарду с людскими голосами, собачьим лаем, выстрелами.

По шоссе редкими огнями проносились машины.

Сергей остановился на обочине, стал размахивать руками. Наконец притормозил грузовик, Кузьмичев забрался в кабину, и машина помчалась к ярким огням города.

Утром возле городского управления милиции кипела традиционная милицейская жизнь – подъезжали и уезжали служебные машины с мигалками, покидали территорию управления дежурные наряды, толкались при главном входе посетители.

Среди них – Кузьмичев. Дождался своей очереди, бросил дежурному:

– К майору Гурину.

– Пропуск заказан?

– Нет.

– Звоните по местному… – дежурный посмотрел в телефонный список. – Триста семнадцать.

Сергей подошел к служебной телефонной кабинке, набрал номер. В трубке раздался голос секретарши.

– Приемная Гурина.

– Здравствуйте, – сказал Сергей. – Моя фамилия Кузьмичев. Сергей Андреевич. Могу я попасть на прием к товарищу Гурину?

– По какому вопросу?

– По личному. Назовите фамилию майору, он знает.

– Минуточку… – Было слышно, как секретарша сообщила своему начальнику: – Михаил Иванович, звонит Кузьмичев Сергей Андреевич. Говорит, вы знаете, по какому он вопросу… Хорошо, закажу, – и сказала Кузьмичеву: – Предъявите паспорт дежурному, и вас пропустят.

Сергей стал ждать, когда дежурному позвонят, и вскоре тот громко выкрикнул:

– Кузьмичев! – и с интересом уставился на подошедшего.

Кузьмичев отдал паспорт, милиционер некоторое время поизучал его.

– Третий этаж, семнадцатая комната.

Беспрепятственно, без всякого досмотра, Сергей прошел в большой холл, оттуда к лифтам.

Секретарша, увидев посетителя, кивнула:

– Сейчас предупрежу. – Сняла трубку внутренней связи: – Михаил Иванович, Кузьмичев, – и кивнула Сергею: – Проходите.

Гурин, увидев Кузьмичева, подниматься не стал, просто внимательно стал разглядывать его.

– Никак не ожидал. – Показал на стул: – Читал, что вас похитили?

Сергей молчал и продолжал стоять.

– Садитесь, садитесь… – повторил майор. – И излагайте. С чем пожаловали?

Неожиданно Кузьмичев выхватил пистолет, направил на Гурина. Тот успел метнуться в угол, и в ту же секунду посетитель нажал на курок.

Майор повалился за стол, Кузьмичев снова нажал на курок – осечка.

Выстрел не получился.

Сергей отбросил оружие и метнулся из кабинета.

Взвизгнула секретарша, распластавшись на стенке. Сергей, не обращая на нее внимания, с ходу толкнул дверь и выскочил в коридор.

Он бежал к лифтам.

Из кабинета выскочил Гурин:

– Держите!.. Держите, он пытался меня убить!

По пути на Кузьмичева налетели, сбили с ног, несколько человек сразу навалились на него, крепко прижали к полу, закинули руки за спину.

* * *

Кто сидел в одиночке, тот знает: холодные пустые стены, решетка под потолком, вонь со всех мест, постоянный гул в ушах.

Кузьмичев сидел на прикрученном к стене лежаке, ждал вызова.

Наконец открылась металлическая решетчатая дверь, два конвоира расположились по обеим сторонам.

– На выход! – приказал один из них.

Кузьмичев поднялся с жесткого лежака, выполнил команду. Руки его были схвачены наручниками.

Его повели по узкому длинному коридору – один конвоир впереди, второй сзади.

Остановились возле комнаты следователя, на всякий случай произвели обыск, ощупав подследственного сверху донизу. И только после этого ввели внутрь.

Следователь, лысоватый, худощавый с золотыми вставными зубами, громко попивал из большой чашки чай. Он поднял голову, с любопытством посмотрел на вошедшего. Кивнул на металлический стул.

Сергей, чуть помедлив, присел. Конвоиры покинули комнату.

Следователь отставил чашку, не спеша нашел в компьютере дело Кузьмичева.

– Фамилия, имя, отчество?

– Кузьмичев Сергей Андреевич.

– Год рождения, место рождения, где работали?

Сергей промолчал.

– Не слышите вопроса? – поднял на него глаза следователь.

Кузьмичев сдержал раздражение:

– Слышу.

– Отвечайте.

– Не вижу смысла. Все данные у вас в компьютере.

– Существует форма допроса.

– А я не хочу участвовать в формальном допросе! – Сергей даже приподнялся. – Или предъявляйте обвинение, или я не отвечу больше ни на один вопрос.

Следователь усмехнулся:

– А вы знаете, в чем обвиняетесь?

– Вы разговариваете со мной как с идиотом. Давайте протокол, я подпишу.

– Протокол – о чем?

– О намерении, которое, к сожалению, не реализовал.

– Называйте вещи своими именами. О намерении убить?

– Называю. Да, о намерении убить.

– Мотивы?

– Личные.

Следователь занес все сказанное в компьютер, налил из чайника кипяток в кружку, бросил в чашку заварной пакетик.

– Не желаете?

– Нет, спасибо.

Следователь попытался сделать глоток горячего чая, у него это не совсем получилось.

– Что значит – личные? Я имею в виду мотивы.

– Неприязнь к данному господину.

– Чем вызвана?

– Из-за него я был выгнан с работы. А у меня жена и ребенок.

– Откуда оружие?

– Купил.

– У кого?

– У случайного человека.

– Где?

– За городом. На автобусной остановке.

– Что делали за городом? Цель поездки?

– Искал работу.

– Конкретно – место встречи?

– Поселок Западный. Остановка при въезде в поселок.

– Продавец сам подошел к вам?

– Подошел, спросил, не хочу ли приобрести пистолет. Ответил – хочу. Я думал о мести.

– Сколько заплатили?

– Недорого. Пятьсот рублей. Ему нужны были деньги.

– Можете описать внешность человека, продавшего вам оружие?

– Внешность как внешность. Судя по всему, бомж. Думаю, он где-то подобрал пистолет. Или украл.

Следователь полопотал пальцами по клавиатуре, подождал, когда из принтера выйдет отпечатанный лист бумаги.

– Прочитайте и подпишите.

Сергей пробежал текст глазами, взял ручку, чиркнул свою фамилию. Следователь с интересом и сожалением посмотрел на него.

– Даже как-то странно… Непривычно. Что ж вы так легко подписываете все? Не боитесь?

– Кого?

– Я бы сказал – чего. Загреметь на полную катушку?

– Не боюсь. Такой характер. Если уж на что-то решусь, остановить трудно.

– А жена? Ребенок?

– Даст Бог, все образуется… – Кузьмичев поднялся. – Мир не без добрых людей… Можно идти?

Следователь нажал на столе кнопку, кивнул вошедшим конвоирам:

– В камеру… – и бросил на прощание: – Удачи… коллега.

Сергей повернул голову, усмехнулся:

– Спасибо. Запомню, коллега.

Тишина в камере такая, что звенит в ушах. Иногда до слуха доносились голоса охраны, и снова тишина. В зарешеченном окне ночь – будто нарисованная.

Послышались приближающиеся жесткие шаги, загремел ключ в замке, дверь камеры открылась, и конвоир скомандовал:

– На выход!

Сергей поднялся с лежака, послушно подчинился приказу. С усмешкой спросил:

– Опять к следаку?

– Теперь в сауну! Косточки парить.

Снова тот же длинный коридор, те же переходы, но не в кабинет следователя, а на улицу. Во двор милицейского отделения.

На улице ночь – густая, тяжелая, тревожная.

Кузьмичев отчетливо услышал стук собственного сердца.

Пересекли двор, направились к патрульному «козлу». Задняя, загружечная дверь была открыта, возле нее курили два милиционера, ждали «пассажиров».

Кузьмичев без задержки забрался внутрь, где уже сидели два арестанта. Он пристроился возле двери, в темноте не различил лица напарников, и в это время в машину втолкнули еще одного, последнего гражданина в наручниках. Тот уселся возле двери, как раз напротив Сергея. Это был Юра…

Конвоиры забрались в машину последними, отгородившись от арестантов решетчатой дверью, и воронок тронулся.

Ехали молча – и менты, и «пассажиры». Машину трясло, подбрасывало на ухабах, и Кузьмичев вдруг заметил, что дверь, отгораживающая их от милиционеров, прикрыта, но не замкнута. Это заметил и Юра, сидевший напротив. Их взгляды быстро, едва заметно перекрестились, они сразу, вмиг поняли друг друга.

Сергей заметил, что в руках Юры появилась проволочная отмычка, которой он незаметно, едва уловимыми движениями стал пытаться отомкнуть наручники.

Ни соседи, ни менты этого не видели.

Наконец Юра освободил руки, едва заметно улыбнулся Сергею и так же незаметно передал ему отмычку.

Кузьмичев принялся ковыряться в замке наручников, это ему никак не удавалось, и тут его неумелые движения заметил один из ментов.

– Эй! – окликнул он Сергея. – Что там колдуешь? Чего у тебя в руках?

Мент решительно приподнялся, и в тот же миг сидящий напротив Сергея Юра сорвался с места, ударом двери прижал ближнего милиционера к стенке, а у того, который приподнялся, столь же молниеносно выбил из рук автомат и, не отпуская прижатого дверью милиционера, направил ствол на обезоруженного конвоира.

– Не двигаться! – заорал. – Изрешечу! – Обернулся к арестантам, истерично приказал: – Стучите, суки, чтоб остановился! Ногами, скоты, стучите! Сильнее!