Текст книги "В игре. Партизан"

– Игорь, я назначен командиром партизанского отряда номер сто один, это нам такой присвоили. Я в курсе всех ваших недоразумений со старшим комсоставом, поэтому скажу сразу, я не разделяю их мнений, считаю, что вы вполне сложившийся командир, хоть и в звании рядового красноармейца… – командир сделал паузу, которой я решил воспользоваться.

– Виноват, товарищ полковник, просто не сдержался…

– Вы не дослушали, товарищ Зверев. Так вот, я присваиваю вам звание старшины и назначаю вас командиром разведгруппы, уже официально. Также без вас не будут разрабатывать операции, я не буду. Это понятно? – Вот, заканчивается анархия, в колхозе наконец-то появился председатель.

– Да, – просто ответил я. – Какие будут приказания?

– Пока никаких, я придерживаюсь вашей рекомендации, что мы должны немного переждать. Немцы развили нешуточную активность в нашем районе, хорошо, что железка, которую мы рванули, находится в тридцати километрах, иначе здесь уже было бы не протолкнуться.

Во всем этом меня напрягал лишь один момент. Нам приказали пока сидеть на месте и не рыпаться, а оседлый образ жизни партизана ведет к скорой смерти. Да, это именно я заволок весь отряд в это болото, но я хотел сделать здесь лишь постоянную базу, на которой можно укрыться в случае нужды, но находиться здесь всем отрядом…

– Товарищ командир, считаю, что нам нужно уводить основные силы отряда. Вокруг полно непуганых идиотов, то есть врагов, конечно. Ребята уже разведали два лагеря, там люди умирают, а у нас есть возможность их освободить. Да и нам это необходимо. Реальный шанс увеличить численность отряда.

– А где будем прятать такое количество бойцов и командиров? – оторвался от своих размышлений полковник Васин.

– Разбиваем отряд на несколько маневренных групп, на крупные операции будем собираться вместе, но в основном каждая действует сама по себе. Рассредоточимся по окрестным лесам, хрен нас кто найдет, если сами не поможем.

– Думаешь, нам позволят это сделать? Я имею в виду командование?

– Ну, товарищ полковник, где командование, а где мы!

– Что ты хочешь этим сказать? – хмуро посмотрел на меня новоназначенный командир.

– Только то, что уже сказал. Считаю, что нужно освобождать из лагерей наших людей, вооружать и устраивать немчуре сладкую жизнь. Да, здесь, в Белоруссии. Как развернемся, пойдем на Украину, это наша земля, и на ней мы хозяева, а не немцы. Когда окрепнем и стянем на себя достаточно сил противника, вот тогда и будем требовать от командования поддержки извне. Я надеюсь, что нам удастся своими действиями доказать, что фронт можно держать не только на передовой, но и в тылу противника.

– Что ты сможешь сделать здесь, боец? – устало, но еще сомневаясь, спросил полковник.

– Я уже не старшина? – удивился я.

– Я оговорился, так все же?

– А что, вы считаете, мы мало сделали? Так это только репетиции, концерты позже начнутся. Любая война – это прежде всего деньги, то есть снабжение. Если мы будем рвать это снабжение, как тузик грелку, хрен у фашистов что получится в дальнейшем марше по нашей земле.

– Может… Может, ты и прав, старшина. Одного не пойму, почему я, а не ты сейчас в звании полковника?! – встрепенулся, но все же сдержал свои эмоции командир.

– Так надо кому-то и на земле трудиться, в штабах у нас есть кому сидеть, – это я опять не подумав ляпнул.

– Полегче, приятель. Не все командиры в штабах отирались, многие и воюют.

– Виноват, товарищ полковник, конечно, вы правы, – я опустил взгляд на орден Красной Звезды на груди командира. Вот же загадка. Формы у Васина нет, в плен попал в солдатской, а орден умудрился сохранить! Это еще раз доказывает, что фрицы сейчас непуганые, надо пользоваться.

Узловая станция охранялась хорошо, ну, это немцы так думали. Неделю назад мы освободили очередной лагерь, так, не очень большой, триста двадцать человек, есть и больше, но что гораздо важнее, в этом лагере было много танкистов и артиллеристов. Я не случайно обмолвился о больших лагерях. Один из трех, что освободили за последние две недели, пополнил наши ряды сразу двумя тысячами бойцов и командиров. Последних вообще от стенки взяли. Сорок восемь человек младших и средних командиров РККА держали в одной из деревень. Мы получили информацию о них через мальчишек, которые случайно попались нам в лесу. Комсостав уже готовили к расстрелу, а тут мы. Перебить взвод немчуры и два десятка полицаев было плевым делом для отряда в четыре сотни бойцов. Врагов даже не пришлось отлавливать по деревне, они сами сдались, едва увидели, какими силами окружена деревня. Пободаться пришлось лишь с предателями, тем терять было нечего, поэтому пытались отстреливаться, даже ранили троих наших и убили одного, прежде чем их перестреляли. Сдавшиеся немцы тоже пошли под нож, освобожденные нами пленные попросили лишь штыки и сами вырезали весь взвод немецких солдат. А чуть позже на деревьях повисли предатели.

– Зверев, ты уверен, что нам по силам захватить эту станцию? Разведка доложила о целой роте охраны, плюс у них и танки есть, и зенитки…

– Товарищ командир, так я и докладывал. Сам там был и все видел. Я же предложил вам план, весь расклад перед вами, если не дадите добро, будете позже жалеть.

– Да я понимаю, что захватить целый батальон танков противника цель лакомая, но что мы с ними делать будем? – Порой Васин меня просто «убивал» своим пессимизмом. Нет, он был вовсе не из тех командиров, что тупо тянули лямку и старались сидеть не высовываясь. Васин отлично командует, не зря именно его назначили главным партизаном края.

– Воевать будем, у нас танкистов скоро на полк наберется, пора бы их техникой обеспечить да в дело включать.

– Так расхреначат нас сразу. Это нас сейчас не видно, а как технику прятать?

– А чего ее прятать? Движение – жизнь! – Да уж, умею я вдохновлять людей. Даже в детстве, будучи мальчишкой совсем, легко заводил район на драку с другим. Вот как-то слушали меня все, заводила, блин.

Подходы к станции были проверены заранее. Подразделения выдвинулись с разных сторон так, чтобы подойти одновременно. Мне было жалко терять даже простые грузовики, поэтому идем только со стрелковым оружием. Минометы и пушки оставили в лесу. Да, возможно, поляжет больше людей, но техника нужна нам целиком и в исправном состоянии. Шутка ли, взять целый танковый батальон со всеми средствами усиления одним махом, раз, и на танке уже мы.

Снайперы, а их у нас было два десятка, заняли позиции и были готовы к работе. Выдвигаемся по их сигналу. В первую очередь ребята уничтожат расчеты зениток. Двуствольные скорострелки для нас ой как опасны. Танков в охранении всего четыре. Они прикрывают станцию с двух направлений и на них нацелены специально выделенные бойцы. Удастся захватить – великолепно, нет, тоже неплохо.

Вот вроде ждал начала операции, не отвлекался, а все равно бой начался как-то неожиданно. Звук стрельбы снайперских винтовок разносился по округе. Было легко определить, откуда и кто стреляет. Немцы в основном огрызались короткими очередями. Лишь откуда-то со стороны складов, били сразу два МГ.

– Старшина, возле пакгауза задница, – рядом плюхнулся один из бойцов, что был наблюдателем и докладывал обстановку.

– Сам слышу, что с людьми?

– Да почти всех положили. Там отделение Нечаева шло, как немцам удалось замаскировать два «станкача», ума не приложу.

– Каждый план хорош только до первого выстрела… Они там еще, небось, и пути все простреливают, хрен подойдешь, так?

– Точно…

– Позови мне Бурята, быстро!

– Бегу! – Умчавшийся боец скрылся с глаз. Спустя несколько томительных минут меня осторожно потрепали за сапог. Ага, кто-то подполз из наших и боится напугать случайным возгласом. Оборачиваюсь. Рядом со мной лежит худая фигура в немецком камуфляже, но с таким разрезом глаз, что хрен его с фашистом перепутаешь.

– Бурят, ну чего, мне самому ползти убирать этих сраных пулеметчиков? – огрызнулся я.

– Командир, ну ты же сам запретил к вагонам приближаться! – Это он правду говорит. – А этих, – боец указал рукой на склады, – только оттуда достать можно.

– Боец, тогда было нельзя, теперь – давно пора! Бегом туда, давай сам, в тебе я уверен на все сто. Убирай это дерьмо, парни там ложатся один за другим десятками, все, вперед!

Этот Бурят, с совершенно русскими именем и фамилией, был таким классным стрелком, что когда я увидел, как он стреляет, хотелось спросить, а нет ли и у него каких-нибудь «бонусов», типа моего зрения. Парень сбил «штуку» на пикировании, просто навскидку из «мосинки», без всякой оптики. Позже, когда случайно в одном из сел мы захватили трофеи какого-то спецподразделения фрицев, он получил великолепную снайперскую винтовку на базе Kar98. Ну да, пришли в село, хотели полицаев чуток поспрошать о том, что в округе делается, а тут эта спецгруппа. Девять человек, все экипированы по последней моде, даже грим и смеси от собачек были. То ли егеря какие, то ли команда снайперов со вторыми номерами и радистом, но мои бойцы их завалили. Почему не допросили? А не получилось. Наши пришли в село, а там никого из местных, все местные жители убиты и стащены в один из сараев. А снайперы эти самогон хлещут в одной хате. Ну, парни и погорячились немного, просто перестреляли немцев, да и все.

– Боркин?

– Я тут, товарищ старшина! – раздался голос посыльного.

– Бегом, предупреди наших на левом фланге, чтобы не вылезали, пока не заткнутся пулеметы, сигнал – зеленая ракета, по ней все идем вперед на штурм, запомнил? – Вот вроде я и простой старшина-разведчик, но Васин полностью доверил мне управление боем, и, кажется, я даже справляюсь.

– Конечно, товарищ командир. – Наблюдатель, он же посыльный, уполз выполнять поручение, а я посмотрел в бинокль. Хоть уже и было темновато, но все же станция хорошо просматривалась. Перед началом операции были сомнения по поводу выбранного времени, но сейчас вижу, что не ошибался. Лес подходил к станции довольно близко, и моим бойцам удалось скрытно приблизиться, что вряд ли получилось бы, пойди мы днем или утром.

Из раздумий меня вырвал хлопок, и в небо со стороны путей взметнулась ракета. Все, теперь включаем форсаж и вперед!

За мной бежал Боркин с автоматом, он же пер на себе и рацию. С противоположной стороны стрельба резко усилилась, и я уже невооруженным взглядом видел, как наши бойцы появляются на путях и возле строений станции. Это уже идут отряды бойцов под руководством лично полковника. После уничтожения этих двух ушлепков, что заныкались со «станкачами» и не давали нам пройти, все прошло просто идеально. Особенно порадовал доклад танкистов, уже осматривающих платформы с танками.

– Товарищ командир, нам нужно около двух часов, чтобы разгрузить технику…

– Капитан, у вас час, больше времени нам фрицы не дадут! – оборвал я командира танкистов. Я его понимал, техника незнакомая, да еще стоит на платформах состава, но относительно времени я был прав. Всего в десяти километрах отсюда стоит большая часть немецких войск. Им сюда дойти дело получаса. Подступы с того направления сейчас минируются, на какое-то время мы врага задержим, но не нужно забывать, что у фрицев есть авиация.

– Я понял, разрешите выполнять?

– Конечно, товарищ капитан, как спускать будете?

– С этим повезло, товарищ командир, – все, кто старше меня по званию, избегали называть меня старшиной, звали командиром, – там пандус есть, сложность только в движении по платформам, если выдержат, все успеем.

– Дерзайте, я надеюсь на ваше умение! Да, первые танки сразу пусть идут к минному полю, на случай появления врага.

Вообще, все, кого Васин направлял по моей просьбе в мое подразделение, достаточно легко принимали факт того, что я всего лишь старшина. Как мне рассказали те бойцы, что со мной с самого начала, новички думали, что «старшина» это по легенде. Да что говорить, сам Васин хоть и был назначен командованием, а все равно нет-нет да и пытался вывести меня на откровенность. А что мне было ему говорить? Так и отвечал: хотите жить и громить немцев, тогда прислушивайтесь ко мне, и все будет тип-топ. Взвалил я на себя много, конечно, но после захвата этой станции, думаю, просто возглавлю разведку, пусть уже наконец-то старшие командиры думают. Нет, просто пустить всю технику и бойцов на убой, как многие из них делали до этого, я не дам, но и лезть за «штурвал» не буду.

Техники мы набрали столько, что едва хватило механиков-водителей, да и просто водил для грузовиков. Танкисты охренели от состава немецкого танкового батальона, им в нашей армии такое и не снилось. Одних грузовиков обеспечения было взято сорок штук. Десять бронетранспортеров, восемь зенитных автоматов, две реммастерские и прочее, прочее, прочее, не говоря уже о самих танках. Шестьдесят новеньких, только с заводов Германии танков, это же подарок небес. Почему я вообще взялся за эту авантюру? Да просто все на самом деле. Немцы, в отличие от нас, экипажи для своих машин не комплектуют на заводах и не сопровождают свои составы. Экипажи для всех этих машин сейчас на передовой, ну, или где-то рядом с ней. Почему мы и напали, этот эшелон был предназначен просто для пополнения техникой войск, находящихся на передовой. Машины, зенитки, противотанковая артиллерия – все это находилось на станции и готовилось к отправке в войска, а тут – мы.

– И куда нам теперь бежать, чтобы пятки сверкали? – напряженно морщил лоб полковник Васин.

– На фига? – удивился я. – Мы двинем туда, где нас ждать не будут.

– Что, в Германию, что ли? – открыл рот от удивления командир.

– Ну, до нее далеко. Но пойдем мы именно на запад.

– Да там же у фрицев войск, наверное, как грязи на дорогах!

– А зачем им там иметь много войск? Вермахт удалился от границы на огромное расстояние, войска им на фронте нужны. А вот аэродромы, тыловые части, снабжение, мосты там есть. Их-то мы и будем громить. Нашему войску сейчас угрожают только авианалеты, вот и будем уменьшать вероятность нашего уничтожения.

– Мне тут карты твои разведчики принесли, а ведь если выгорит, мы у немчуры половину авиации уничтожим! Тут просто прорва аэродромов, – воскликнул вдруг полковник.

– Во-от! Конечно, половину не уничтожим, слишком много ее у фрицев, но потреплем прилично.

– Все это хорошо звучит, но насколько хватит ресурса, горючки и боеприпасов для нашей маленькой армии?

– Да уж не такая и маленькая, почти четыре тысячи бойцов! А самое главное, вы забыли, что мы вообще-то на оккупированной территории? Добыть здесь необходимое, наверное, гораздо проще, чем в нашем тылу получить то, что нам причитается.

– И с этим не могу не согласиться, – грустно выдохнул командир, – снабжение впервые дни войны во многом предрешило исход битвы у границ.

– Так что командуйте, товарищ полковник, я в свою роту пойду.

Мне выделили роту, из которой я должен был сделать роту разведчиков-диверсантов.

Заглушенные двигатели танков потрескивали, остывая. В лесу, где мы укрыли наш батальон, было не протолкнуться. Танки укрывали, стараясь вырубать деревья по минимуму. Батальон растянулся на полкилометра, но предосторожность превыше всего. Нас ведь легко найти, если захотеть. Немчура летает постоянно, но вот конкретно над этим лесом они почему-то не бывают. Может, все дело в том, что этот густой лесной массив находится в их тылу? А что, мы рискнули и дошли сюда без потерь и стычек с врагом. По пути только уничтожали патрули и мелкие подразделения фашистов. Пленные дали нам хороший повод чуть расслабиться, немцы искали нас именно там, где нас не было и в помине. Один унтер-офицер из фельджандармов вообще заявил сначала, что мы взбунтовавшееся подразделение вермахта. Он не мог поверить, что русские могут укрываться таким большим отрядом прямо у них под носом.

В первых числах августа наше соединение насчитывало более десяти тысяч бойцов, при почти двух сотнях танков. Где мы столько наворовали? Да просто подобрали. Нет, серьезно. Нашей техники по дорогам и лесам было столько, что постоянно возникали трудности с экипажами, поэтому мы искали и громили лагеря для пленных, пополняя свои ряды бойцами и командирами. Встречали и простых окруженцев, которые, видя всю нашу махину, что мы собрали, с радостью переходили под нашу руку. Васин, получив в свои руки такую силищу, словно заново родился. Исчез тот пессимизм, что так пугал меня в начале нашего пути. Операции, что он со штабом разрабатывал, приносили успех. Была установлена устойчивая связь с Большой землей. Прибавилось начальства. Слава богу, что у командира хватало ума не выставлять меня напоказ. Я делал свою работу. Моя разведрота рыскала по всей территории Западной Белоруссии и собирала информацию. Предоставляя командованию данные, я дополнял их своими предложениями, неофициально. Васин часто приходил советоваться, наедине, конечно. В штабе корпуса, в который нас переименовали, появился какой-то дурной комиссар. Дурной, потому как рвался взять власть в свои руки и порулить нашим соединением. С чего я взял? Так Васин рассказал, он уже устал от этого выскочки и все терзал меня, выспрашивая каждый день, как ему противостоять еще и на этом фронте.

– Да убрать его, и все дела! – злобно сплюнув на землю, предложил я.

– Да ты охренел! Старшина, ты в своем уме? – вскинулся командир, озираясь по сторонам, но по глазам я видел, что он хочет именно этого, просто не может говорить прямо.

– А что такого, леса тут глухие, взять его с собой на дело, да и прикопать по-тихому…

– Я этого не слышал! – Слышал-слышал, вон как глазки заблестели. – Сюда сразу приедут следователи, и тогда…

– Пускай приезжают. Он хочет погеройствовать? Дайте ему такую возможность. Мы село хотели взять, помните, то, что рядом с аэродромом ночников.

– Игорь, только зря бойцов положим. Как я могу ему людей доверить, он же их и в грош не ставит.

– Вы предложите, за исполнение возьмусь я сам, не беспокойтесь, будет он героем, может, тогда и свалит отсюда.

– А это мысль, а если останется?

– Вряд ли, повидал я уже таких. Как только возможность появится, так и свалит, ордена получать, а во второй раз уже не поедет.

По данным с Большой земли, в ста сорока километрах от нас на юг был расположен аэродром фашистов. На нем дислоцировался целый полк ночных истребителей. Прямого приказа уничтожить его у нас не было, но это лишь вопрос времени, раз уже заговорили о нем, значит, приказ не задержится.

Выдвинулись в направлении нужного аэродрома противника мы относительно небольшим отрядом. Триста бойцов при шести танках. Зенитки в этот раз не брали, как и пушки. В кузова машин были погружены только батальонные минометы, в количестве десяти штук, да взрывчатки взяли килограммов триста. Рядом с аэродромом есть железнодорожный мост, надо его тоже прибрать. Мост, кстати, восстановленный, его уже взрывали в самом начале войны, при отходе, но как-то некачественно взорвали. Фрицы восстановили движение грузов по нему уже через неделю. Попробуем стереть его с лица земли, тем более у нас целый взвод саперов, да не самоучек, а специально обученных людей, они в своем деле спецы, проверено уже.

Этот комиссар, что так мешал Васину, оказался аж членом военного совета. Его сюда, наверное, специально сбагрили, потому как надоел в действующей армии. Васин закинул удочку на совещании, сделал это ненавязчиво, но выставил эту операцию как очень важное дело, которое поручила партия, комиссар и клюнул. Я было хотел и вовсе его грохнуть, чтобы не думалось, да вот с ним был взвод охраны, а парни-то эти ни при чем. Ладно, попробуем сделать по-другому.

Судьба все-таки есть, или это карма? Комиссар неблагоразумно отказал мне в просьбе провести тщательную разведку и приказал атаковать аэродром с ходу, за что и поплатился. Жаль только парней из охраны да экипажи двух «троек», что этот ухарь взял себе.

К аэродрому мы подошли утром, ожидая, что летчики будут отсыпаться после ночных вылетов, так и вышло. Вот только комиссар, рванувший не думая в атаку, забыл, что зенитчики, да и прочая обслуга и охрана аэродрома, днем не спят. БТР, в котором находился комиссар, разорвало от длинной очереди скорострельных пушек немецких зенитчиков, заодно загубив и два грузовика, в которых были наши бойцы. Бой завязался нешуточный, потери пошли с самого начала, но я сумел организовать людей. Вперед пошли снайперы, метким и быстрым огнем своих винтовок уничтожавшие расчеты орудий. Когда первый из самолетов готов был уйти в небо, на полосе появились наши танки и вступили в бой. Подняться успел только один. Какой-то хитрый летун просто направил свой «мессер» не на полосу, а в поле, и ведь взлетел! Ссадил его я сам, просто выхватив из рук одного из бойцов СВТ и послав три пули в самолет. С моим-то «бонусным» зрением и меткостью было трудно не попасть.

– Так, Писарев, передай сигнал, уходим через двадцать минут… – я обратился к радисту, но тут что-то привлекло мое внимание.

– Товарищ командир, приказ передал! – из размышлений через несколько секунд меня выдернул голос радиста.

– Где Яхненко? – выпалил я. Серега Яхненко был русским хохлом. Мой заместитель, наравне с сержантом Черным. Родился парень в Ярославской области, а родня была с Украины. Рослый, ловкий боец, с хитринкой, но без злого умысла в голове, он выполнял обязанности командира штурмового взвода.

– Где-то возле штаба был, я его бойцов видел.

– Передай ему, на «шторьхе» явно «шишка» прилетела, пусть ищет как следует, но осторожно!

Дело в том, что в конце полосы, под деревьями, был укрыт небольшой самолетик фашистов. Его часто использовали как связной, а также для доставки нацистских «шишек» в нужное им место. Вот я и предположил, что, возможно, здесь и сейчас есть кто-то в больших чинах, и нам он нужен.

У нас уже давно почти в каждом взводе есть своя рация, особенно в тех, кто выполняет спецзадания. Во взводе Яхненко она также была. Сереге явно передали мой приказ, потому как его большая фигура появилась из здания штаба. Перед ним шли трое бойцов и кто-то в немецкой форме. Нет, мои тоже были во вражеской форме, только в камуфляже, а этот, кажется, даже в парадной топает.

– Товарищ командир, разрешите обратиться? – вскинул руку к голове Серега, когда подошел вплотную.

– Хорош выпендриваться, докладывай! – смеясь, выпалил я.

– Смотри, какого петуха нашли! Спрятался гад в шкаф с картами, думал, не найдем. А ты же карты приказал в первую очередь собирать, ну вот и…

– Молоток, друже! – я с искренней радостью пожал руку друга. Еще бы, ведь тут цельный генерал люфтваффе в плен попался, а это о-го-го.

– Так, Серег, ничего не меняем, несмотря на результат, – я показал на растерзанный БТР, в котором ехал комиссар, – все сфотографировать и тебе с саперами за нами на мост. Да, распорядись комиссара забрать.

– Есть! – Козырнул Серега и, передав генерала двум бойцам из моего взвода, побежал собирать бойцов.

Трофеи собирать было не нужно, да и не было их почти, так, пополнили боезапас бойцы да танки с грузовиками дозаправили, и помчались к мосту. Да, на аэродроме раскатали двадцать самолетов противника, танкисты их изувечили гусеницами, а моторы расстреляли из орудий.

Мост охранялся с обеих сторон, это было самым сложным в нашем плане уничтожения. Дело в том, что именно на противоположной стороне моста было сильное охранение. Два танка, две зенитки, причем «ахт-ахт», БТР и взвод солдат. У нас только две скорострельные спаренные установки и максимум отделение пехоты. Сложность заключалась в том, что с нашей стороны совсем не было укрытий, чистое поле и рельсы в два ряда. Нас увидят очень рано, а сделать мы ничего особо и не сможем, кроме как лупить на подавление. Вся работа будет, как и всегда, на снайперах и танкистах. Причем от первых зависит то, смогут ли работать танкисты. Но все началось лучше, чем я ожидал. На дороге, что вела к мосту, нас остановили. Два мотоциклиста, встав посреди дороги, замахали руками, призывая остановиться.

– В чем дело, фельдфебель? – высунулся я из машины. На мне была форма обер-лейтенанта вермахта, и увидевший меня мотоциклист сразу встал по стойке смирно.

– Господин обер-лейтенант, фельдфебель Браун, извините за остановку, но нам требуется помощь, командир охранной роты гауптман Кранц приказал привести подмогу…

– В чем дело, фельдфебель, на вас напали? – изобразил я обеспокоенность. Мой «бонусный» говор был безупречным.

– О нет, господин обер-лейтенант, кто здесь нападет? – фельдфебель даже заулыбался. – Дело в том, что у нас состав застрял, что идет к фронту, нам нужны люди, чтобы помочь, у вас вроде бы много солдат…

– Вообще-то у меня приказ следовать в часть, причем срочно.

– Но, господин обер-лейтенант, мы не задержим вас надолго, всего десять минут. Тем более что проехать вы все равно не сможете, состав заблокировал переезд, а объезда здесь нет.

– Хорошо, господин фельдфебель, едем, тем более мы должны помогать друг другу, ведь так?

– О да! Господин обер-лейтенант, несомненно, вы правы! – воскликнул довольный солдат и побежал к своему мотоциклу.

– Чего там, Зверь? – спросил меня на ухо Серега.

– Да немцы помочь просят, поехали, «выручим», – проговорил я и, глядя на удивленное лицо друга, рассмеялся.

Увиденное на мосту очень порадовало. Это был эшелон с боеприпасами, мы уже научились определять маркировку на вагонах. Наше приближение было воспринято спокойно, впереди ехали два местных мотоциклиста, это и дало нам возможность подъехать без шума. Из двигающихся в конце колонны грузовиков незаметно выскочили четыре бойца. Это были снайперы, что должны занять позиции и быть готовыми уничтожить расчеты зенитчиков на той стороне моста. Нас встречал гауптман, видимо тот самый Кранц, что и послал мотоциклистов за подмогой. Ответив на его приветствие, я спокойно насадил его на штык. Остальные солдаты охраны даже мяукнуть не успели. Когда мы, подъехав, остановились, мои бойцы сразу начали выпрыгивать из кузовов и сближаться с солдатами противника, поэтому одиночные выстрелы из пистолетов утонули в шуме, издаваемом паровозом. Кстати, проблема у немцев была серьезная. Эшелон уже почти прошел через мост, когда у последнего вагона с рельс съехала тележка. Это было не опасно, но поезд двигаться не мог, не потеряв вагон, поэтому и требовалась помощь. Естественно, мы ее оказывать не собирались.

Танкам возле переезда было тесно, но все-таки наши парни смогли встать так, чтобы ударить по противоположному берегу. Снайперы зачистили зенитчиков, а танкисты – бронетехнику. Кто-то из охраны моста, конечно, сбежал, ну и хрен бы с ними. Зато саперам был дан зеленый свет. Справились всего за час. Заминировав и мост, и эшелон, что застрял мертвым грузом на нем, мы начали отходить. Оставшиеся четверо бойцов из саперного взвода должны осуществить подрыв и снять все на фотоаппарат. А, я и не говорил! Нам ведь с Большой земли приказ прислали, вместе с аппаратурой. Фиксировать по возможности все наши операции, эх, сюда бы мобилу из моего времени, сейчас бы такое селфи сделал! А лучше видос снять и на «ю-туб»… Эх, когда это было или будет, тьфу ты, вспомнил же.

Рвануло не по-детски. Что было в эшелоне, остается только гадать, скорее всего, авиабомбы, ну или снаряды какие, уж больно землю тряхнуло сильно. Зарево стояло такое, что, наверное, из обеих столиц противоборствующих государств было видно. Уходили мы очень быстро. Радовало отсутствие потерь, ну, на аэродроме только.

По возвращении меня ждал серьезный допрос в особом отделе. Конечно, сам отдел нам тоже сразу обустроили, как только связь с Большой землей установили. Дело с гибелью ЧВСа было громким. Но допрос ни к чему не привел. У меня была куча свидетелей гибели ретивого комиссара. Немного потрепали нервы и отпустили.

На следующий день была объявлена передислокация. Как ни возмущался, пытаясь убедить командиров разбить отряд на группы, слушать меня никто не собирался. Решили уходить всей толпой из нашего гостеприимного болота. Воспользовавшись тем, что рулю разведкой, свалил в передовой дозор. На самом деле разослал подчиненных по округе, это и спасло. Нас обложили по полной, да и глупо было бы считать немцев тупыми. Бой был страшный, меня самого два раза зацепили, благо у меня имеются «бонусы» и раны быстро затянулись. Вырваться-то мы вырвались, немцы немного недооценили наши силы. Когда нам на подмогу из леса стали выкатываться танки, немцы дрогнули. Лихорадочно отступающие немногочисленные подразделения вермахта уничтожались появляющимися из леса танками, немецкими танками.

К концу августа наш корпус с боями двигался на северо-восток. Да, не оправдался мой прогноз по Украине. Командование прислало нам планы наступления из немецкого тыла в направлении Ленинграда. Сталин, ну, а кто же еще, хотел ударить немцам в спину и сорвать их наступление на северную столицу. Сейчас впереди Смоленск, нам приказано идти южнее города, но вокруг него слишком большое количество войск противника.

– Что думаешь? – спросил на привале Васин, вызвав к себе.

– Сходим, посмотрим. Вы все равно еще пару дней стоять будете, танкам ремонт нужен.

– Да, что-то хваленая немецкая техника не выдержала нашего марш-броска, – усмехнулся бывший полковник, ныне генерал-майор. Зря он это.

– Это почему же? Мы с боями прошли триста километров, это во-первых. А во-вторых, где наша с вами, советская техника, не покажете? – Это было правдой. От двадцати КВ, что были подобраны нами в Белоруссии без горючего и боеприпасов, сюда не добрался ни один. То коробки передач, то двигатели, то «гусли» сваливались на ходу, эти чудища ломались просто постоянно. Теперь мне понятно, почему в начале войны было брошено столько техники. Если бы не имеющиеся у нас реммастерские, хрен бы мы смогли поддерживать наши танки в «живом» состоянии. Они с завода уже выходят сломанными, что уж говорить о фронте. Наши ремонтники творили чудеса, но и они не всемогущи. А вот немецкие пока еще ползли. Правда, это обусловливалось количеством запчастей, что собирали прямо по пути следования. Все-таки трофейной техники здесь побольше будет, да и рембаты мы захватывали регулярно. Сейчас в строю сто сорок машин, сборная солянка, но советских всего штук сорок осталось, как уже говорил, сдохли они. Основной костяк нашего танкового кулака составляли Т-3, но было и около двадцати «четверок», про «двойки» не вспоминаю, хотя они нам в передовых дозорах отлично помогали. У нас практически с самого начала движения на север нет идущих пешком, от слова – совсем. Вся пехтура двигается на грузовиках и бронетранспортерах. Представьте себе колонну, в которой около восьми тысяч бойцов. Да, в боях мы многих потеряли, двигались же по вражеским тылам, а не как на параде. Было бы глупо рассчитывать, что на нас не будут кидаться войска противника, уж слишком мы тут нервишки фрицам попортили. Постоянные налеты, танковые засады, но мы упорно двигаемся вперед. Идти стараемся по трем дорогам, параллельно, там, где есть эти дороги. Если на какую-то колонну нападают, ближайшая к ней идет на помощь. Все наше лихачество было построено на том, что у фрицев в тылу нет больших частей, чтобы смогли нас остановить. Лишь один раз нам влупили особенно крепко. По показаниям пленных, моторизованный полк вермахта, специально присланный из Франции, устроил нам засаду на одной из дорог. Это было неделю назад. Новоприбывшие из Европы части, видимо, не предупредили о количестве наших войск, вот те и перекрыли одну дорогу, не зная о двух других. Пока колонна, что была атакована из засады, яростно сопротивлялась, две другие обошли противника и, взяв в кольцо, вынудили сдаться. Нам тогда мало досталось «живой» техники, всю покрошили, но вот огромный склад запчастей, что был привезен сюда немцами, нас впечатлил. Эти трофеи и позволили нам сейчас заняться ремонтом. Люди работали не покладая рук, в три смены. Командиры обещали двое суток отдыха по окончании работ, вот люди и старались. К Смоленску мы обязаны подойти во всеоружии. Идея его захватить не появилась, я еще помнил рассказы в книгах по истории о том, как сами немцы здесь положили до хрена войск, пока захватили город. Да и зачем он нам? Удержать все равно не сможем, даже если и захватим. Но это не воинскую часть в поле или в лесу раскатать. Защищаться в городе немцы смогут долго, а нас попросту раскатают авиацией. Хоть со средствами ПВО у нас сейчас порядок, еще бы, каждую колонну охраняют около тридцати расчетов, но все же потери от действий ВВС Германии пока самые серьезные. Да и немцы, наученные горьким опытом, уже не посылают к нам одиноких истребителей с парой бомбочек небольшого калибра. Нас постоянно пытаются штурмовать «лаптежники» и, наверное, все возможные бомбардировщики, что есть у фрицев на этом фронте. Зато, думаю, что Ленинграду сейчас полегче, вон мы сколько на себя стянули. Армадой в тридцать – сорок самолетов нападать на нас стало нормой.