Текст книги "Секретные инструкции спецназа ГРУ"

В подавляющем большинстве случаев операция спецназа при задании на уничтожение цели включает ее предварительный поиск. Если те объекты, чье расположение известно и которые неподвижны (стационарны), могут быть уничтожены ракетами и самолетами, то с подвижными целями дело обстоит сложнее. В канун войны или сразу же после ее начала правительственные службы переезжают из столицы государства на секретные командные пункты, чье местонахождение известно очень небольшому числу людей. В действие вводятся новые коммуникационные центры и линии. Авиацию убирают со стационарных аэродромов и рассредоточивают по оборудованным полевым аэродромам, в местах, неизвестных противнику. Множество ракетных установок передислоцируются на новые замаскированные и тщательно охраняемые места. Войска и штабы также перемещаются.

В этой обстановке поиск целей для спецназа приобретает главное значение. Суметь обнаружить объект особой важности, идентифицировать его, знать, как отличить настоящую цель от ложной, – это становится для спецназа основными задачами, иногда чуть ли не столь же важными, чем собственно уничтожение этих объектов. Ведь будучи обнаруженной эта цель может быть уничтожена другими силами – ракетами, авиацией и пр. Цель же, которая не раскрыта, не может быть уничтожена никем.

Перед совершением заброски в тыл противника боец спецназа оставляет в расположении части все свои документы, частные письма, фотографии, все, что не нужно в походе, и все, что может дать кому-либо малейшую возможность определить, к каким войскам он принадлежит, его имя и тому подобное. На одежде и обуви бойца спецназа нет букв русского алфавита. Могут быть какие-нибудь цифры, которые показывают его личный номер, под которым он известен своему командованию, – но это и все. Причем в этом номере есть две буквы, и для бойца спецназа всегда выбирают буквы, общие и для латинского шрифта, и для кириллицы – А, К, О, Х, Т и тому подобное. Противник, обнаруживший труп бойца, не будет иметь никаких доказательств, что это – русский. Конечно, он может по каким-то дополнительным признакам подозревать это, но не более того.

При поиске и распознавании целей спецназ опирается на все доступные в данной обстановке ресурсы ГРУ и по возможности использует информацию, полученную от агентов и от всех самых разных видов разведки – спутников, авиации, военно-морских сил, электронной разведки и т. п.

Видов разведки (способов сбора информации) много. При этом каждый вид разведки имеет как свою сильную, так и слабую стороны. Полная же картина того, что происходит на самом деле, может быть получена только при привлечении всех доступных видов разведки в тесном взаимодействии одного вида с другими, компенсирующими слабые стороны, и, соответственно, с использованием преимуществ других видов.

Командир группы спецназа использует своих бойцов только там, где их использование даст наибольший эффект. Ведя группу во вражеский тыл, он уже знает достаточно много о противнике из других источников. Он точно знает, что нужно искать его подразделению и приблизительно где. Информация, добытая спецназом (пусть иногда фрагментарная и неточная), может, в свою очередь, иметь исключительную важность для других видов разведки и являться отправной точкой для более внимательной работы в этой области для агентов и других служб.

Лишь при объединении всех сил и ресурсов возможно раскрыть планы и намерения противника, силу и организацию его войск и нанести ему поражение. Так, спецназ и радиоразведка очень тесно связаны и часто помогают друг другу, вплоть до включения экспертов по радиоразведке в группу спецназа. Слежение за радиопередачами в зоне размещения важных объектов дает возможность достаточно точно определить их местонахождение.

Но можно обнаружить объект и без помощи радиоразведки. Направление получающих и передающих антенн тропосферной связи, радиосвязи и других линий связи обеспечивает огромным количеством информации относительно положения конечных точек этих линий. Это, в свою очередь, ведет спецназовцев прямо к командным пунктам и другим объектам особой важности.

В случае же поиска ядерных видов вооружения (основного изначального предназначения спецназа) бойцы снабжаются индикаторами радиоактивного излучения. А т. к. основное сырье для этого вида оружия – уран-235 – постоянно излучает гамма-кванты, которые частично проходят через стальной корпус любого ядерного устройства (снаряда, ракеты, бомбы) и создают, таким образом, повышенный по сравнению с естественным радиационный фон, то это укажет на наличие атомного оружия (пусть даже спрятанного под землей).

Иногда перед началом поиска командир подразделения спецназа может прикинуть по карте, где, по его мнению, наиболее вероятно расположение данных объектов. Соответственно, эти зоны должны быть обследованы в первую очередь.

Если мобильные цели были противником перемещены, то под наблюдение попадут дороги, мосты, туннели и горные перевалы.

Поиск конкретной цели может выполняться одновременно несколькими группами. В этом случае командир подразделения делит территорию поиска на сектора, в каждом из которых действует одна группа. При этом относительно небольшие группы могут держать под наблюдением достаточно широкие пространства. В отличие от разведки, проводящейся из космоса или с воздуха, спецназ может выйти прямо на объекты и наблюдать за ними не сверху, а с земли. Опыт показывает, что обмануть спецназовца фальшивыми объектами намного труднее, чем человека, работающего на станции электронной разведки или эксперта по расшифровке снимков, сделанных с воздуха.

Каждая операция спецназа индивидуальна и не похожа на другую; план вырабатывается конкретно для каждой операции, и он не похож на другой. В связи с этим каждая операция требует ее организации не по стандарту, а применительно к данному плану. Поэтому при операциях используется простая и гибкая система командования.

Организационной единицей спецназа ГРУ на территории противника официально являлся разведывательная группа спецназа (РГС). Группа формируется перед началом операции и может содержать от двух (расчет) до тридцати (взвод) бойцов. Она может действовать или независимо, или как часть разведывательного отряда спецназа (РОС), в котором может быть до 300 бойцов. Отряд имеет группы различного состава для разных целей.

Оптимальная разведывательно-диверсионная группа спецназа ГРУ в своем составе имеет обычно 12 человек.

Названия «отряд» и «группа» используются целенаправленно, чтобы подчеркнуть характер подразделений.

Во время проведения операции группы могут покидать отряд и вновь к нему присоединяться, а каждая группа может разбиваться на несколько более мелких групп – подгрупп – или вновь соединяться с другими в одну большую группу.

Несколько больших групп могут соединиться и образовать отряд, который в любой момент может опять разделиться. Весь этот процесс обычно планируется перед началом операции. Например: в день «Д» выброска может быть осуществлена небольшими группами, допустим, по пятнадцать человек в каждой. На второй день операции («Д+1») восемь групп должны соединиться в отряд для объединенного нападения, тогда как оставшиеся действуют независимо. На «Д+2» две группы покидают отряд, чтобы образовать основу для нового отряда, и остальные шесть групп соединяются со вторым отрядом. На «Д+5» первый отряд распадается на группы, на «Д+6» разделяется вторая группа, и так далее. Перед началом операции каждую группу информируют, где и когда встречаться с другими группами и что делать в случае, если контакт не состоится.

Высадившись на территории противника, группа прячет снаряжение, в котором больше нет необходимости, – лодки, парашюты и т. д., закопав их в землю или утопив в воде. Очень часто место высадки затем минируется. Мины закладываются там, где зарыто ненужное снаряжение. Зона также обрабатывается одним из многочисленных спецхимикатов – веществ, которые отбивают у собак обоняние. После этого группа будет разбита на небольшие подгруппы, которые быстро разойдутся в разных направлениях. Встреча подгрупп состоится позже в заранее условленной точке или, если это невозможно, в одном из нескольких других мест, которые предварительно определены.

Покидая место высадки, группы и подгруппы маскируют следы: идут по воде и камням, след в след и тому подобное. Группы закладывают множество мин после себя и рассыпают порошок против собак.

После ухода из зоны приземления, будучи уверенным, что их не преследуют, командир отдает приказ по организации базы и резервной базы, схронов, укрытых от посторонних глаз. Офицеры ГРУ, путешествуя за границей под видом дипломатов, журналистов, консулов и др., подбирали места, подходящие для основания баз.

Большинство офицеров ГРУ в это же время были тесно связаны со спецназом: или же и сами являлись спецназовцами, или работали в Управлении разведки округа. Они знали, что нужно, чтобы база была удобна и безопасна.

Базы могут быть разных видов. Идеальная база должна была быть скрытым местом под землей, с системой канализации, проточной водой, запасом пищи, радиоприемником, чтобы узнавать местные новости, и несколькими простыми средствами передвижения. Агенты спецназа, завербованные на месте, могли устраивать более усовершенствованные базы, которые бы использовались профессиональными спецгруппами, выполняющими особо важные задания. В большинстве случаев база находилась где-нибудь в пещере, или заброшенной каменоломне, или в подземном проходе города, или просто в укромном месте в глубине густого леса.

Группа спецназа могла оставлять на базе все тяжелое снаряжение, которое не нужно было в тот момент.

Существование даже менее развитой базы позволяло действовать без необходимости нести все время снаряжение и припасы. Подходы к базе всегда охраняются и тропинки к ней минируются: ближе – обычными минами, а на расстоянии – предупреждающими минами, которые взрываются с сильным шумом и ярким пламенем, предупреждая любого на базе о приближающейся опасности.

Когда группа уходит выполнять задание, обычно несколько человек остаются для охраны базы, выбирая скрытые точки наблюдения, с которых следят за ней.

В случае, если база раскрыта, наблюдающие скрыто покидают это место и направляются к резервной базе, оставляя предупреждение об опасности остальной группе в условленном месте.

Основная же группа, возвращающаяся с задания, сначала посетит резервную базу и только потом пойдет на главную.

Здесь двойная гарантия: группа может встретить на резервной базе охраняющих и таким образом избежать ловушки, с другой стороны, группа обнаружит предупреждающие сигналы, оставленные охранением.

Воронки от взорвавшихся мин вокруг базы также могут служить предупреждением об опасности.

Охранение при необходимости может передать предупреждение об опасности по радио.

Активная группа спецназа может также иметь передвижную базу. Поэтому она может действовать ночью, не обремененная тяжелой ношей, в то время как группа охранения перевозит тяжелое снаряжение группы по другому маршруту.

Каждое утро группа встречается со своей мобильной базой. При этом группа пополняет свои запасы, а затем отдыхает или отправляется на другую операцию, тогда как база движется в другое место.

В некоторых случаях группа спецназа может захватить транспортное средство для перевозки своей передвижной базы. Это может быть бронетранспортер, тягач или обычная машина.

Если же группа вовлечена в очень активные действия, требующие частой смены мест локализации, тогда никакой базы не организуется.

В случае преследования группа может избавиться от всего тяжелого снаряжения, предварительно сняв предохранители с оставляемых мин.

Иногда задача спецназа состоит в том, чтобы полностью дезориентировать врага:

– если где-то есть небольшое количество сил спецназа, то должно быть сделано так, чтобы казалось, что там их много;

– если их там масса, должно быть сделано так, чтобы казалось, что их немного;

– если их задача – уничтожение авиации, то должно казаться, что главной целью является энергетическая станция, и наоборот.

Иногда группы закладывают мины на объектах, покрывающих большие площади, такие как нефтепроводы, линии электропередачи, дороги и мосты вдоль дорог. В этих случаях они устанавливают время первых детонаторов на большую задержку, а по мере продвижения задержка становится все короче и короче. После этого группа уходит в сторону и полностью меняет направление движения.

Затем возникают взрывы в совершенно противоположном направлении от движения группы.

Одновременно с операциями в главных, резервных и ложных зонах могут также проводиться операции, выполняемые целевыми группами спецназа, которые действуют в условиях особой секретности. Военно-воздушные силы в этих операциях никакого участия не принимают. Даже если группу сбрасывают на парашютах, то это делают на значительном удалении, и группа тайно покидает зону выброски.

На такие операции направляются сравнительно небольшие, но очень тщательно подготовленные группы. Их передвижения могут настолько тщательно скрываться, что даже их диверсионные акты проводятся таким образом, что создают у противника впечатление, что данное происшествие явилось результатом каких-либо природных бедствий или неких других причин, никоим образом не связанных с диверсией вообще.

Вся остальная активность спецназа служит своеобразным прикрытием для таких специально обученных групп.

Противник концентрирует свое внимание на главных, резервных и ложных зонах, не подозревая о существовании секретных зон, где также действует эта организация: секретных зон, которые очень легко могут стать наиболее опасными для врага.

Обнаружив цель и доложив о ней командованию, спецназ в большинстве случаев сразу же покидает зону объекта как можно быстрее. Тотчас после этого объект будет подвергнут атаке ракетами, авиацией или другим оружием. Иногда же задача перед спецназом ставится и так: «найти и уничтожить». В этих случаях группа спецназа сразу уничтожает обнаруженный ею объект.

Какие бы новые электронные устройства для ведения разведки ни изобретались, они никогда не заменят самого простого и давно испытанного способа выяснения места расположения важных объектов – допроса пленных.

Так как советский спецназ ГРУ изначально предназначался для действий на территории врага, и одной из его главных задач являлся поиск особенно важных целей, то ему было необходимо захватывать «языков» и получать от них необходимую информацию. То, что спецназовец знает, как выжать из пленного эту информацию, не вызывает сомнений. Но как боец сможет понять, что пленный ему говорит? Конечно, офицеры спецназа ГРУ проходят специальную языковую подготовку, а вдобавок к этому в каждой роте спецназа есть офицер-переводчик, бегло говорящий по меньшей мере на двух иностранных языках. Но в маленькой группе не всегда находится такой офицер, поэтому в принципе каждый боец, допрашивающий пленного, должен иметь некоторые познания в языке той страны, где предстоит действовать спецназу. Хотя английский, немецкий и французский языки в объеме, нужном для ведения элементарного допроса в полевых условиях, все спецназовцы ГРУ знают, но в стране пребывания может существовать сразу несколько местных языков и наречий, и, разумеется, все их знать бойцу просто невозможно. Но эта проблема в спецназе решена.

Для этой цели каждый боец имеет «шелковый разговорник» – белый шелковый носовой платок с напечатанными несмываемой краской надписями с шестнадцатью рядами различных вопросов и ответов. Этот платок тонок и легок, он почти невесом и практически не занимает места в специальном кармашке комбинезона.

В начале допроса, если непонятно, какой национальности (народности) пленный, то первым делом выясняют это. Для этого ему поочередно указывают на написанный на платке вопрос «какой язык ты понимаешь?» на разных языках. Если он ни одной надписи «не понимает», то ему понятными жестами и действиями объясняют, что сейчас с ним произойдет, если он будет молчать. После этого диалог обычно налаживается, и национальность пленного проясняется. Ему объясняют, да он и сам это понимает, что если его поймают на лжи, то с ним поступят по законам военного времени…

В процессе дальнейшего допроса боец подбирает требуемые слова на русском и показывает их перевод на язык пленного. Для этого вначале ищется нужное первое слово – вопрос, например, «где?», «сколько?», «когда?», «куда?» и т. д.; затем второе, указывающее на объект вопроса, например, «штаб», «ракета», «аэродром», «склад», «полицейский пост», «минное поле» и пр. Таким образом из отдельных слов составляется короткий вопрос на русском, и этот вопрос по отдельным словам или фразам показывается пленному на его языке. Например, «Сколько человек в вашем отряде? Напиши цифрами»; «Где штаб (ракета, аэродром, склад оружия)? Укажи на карте (или проведи туда)»; «Сколько человек охраняют объект? Напиши цифрами»; «Сторожевые собаки на объекте есть? Да или нет». Этот разговорник содержит около сотни простых слов или предложений на русском, каждое из которых переведено на разные языки (распространенные в данном регионе). Поэтому даже не знающий языка боец сможет задать пленному нужные вопросы и понять его ответы, так как они все написаны на «шелковом разговорнике», который есть у каждого бойца в группе.

В группу могут подбираться бойцы разной национальности, чтобы хотя бы кто-то из группы хорошо говорил на местном языке. Например, во время Афганской кампании особо остро встала проблема языкового барьера. В Афганистане проживает свыше 30 народностей, говорящих на различных языках, среди них два государственных языка – дари и пушту. Оба языка изучаются в школах, используются в СМИ и документообороте. Более 40 % населения говорит на языке пушту, около 25 % – на языке дари. Другими распространенными в Афганистане языками являются узбекский, туркменский, хазарейский, нуристанский, язык белуджей и др.

Советским командованием было учтено, что в районах совместного проживания пуштуны и таджики одинаково свободно владеют двумя языками (дари и пушту): оба языка изучаются в школах и высших учебных заведениях Афганистана. Поэтому для действий на территории привлекались выходцы из советского Таджикистана.

Наличие в подразделениях таких военнослужащих позволяло строить диалог с мирными афганцами (в северных и центральных провинциях) и осуществлять первичный допрос задержанных моджахедов.

Быстро «разговорить» задержанных уже в ходе предварительного допроса мог только профессионально подготовленный переводчик. Не желая отвечать на вопросы переводчика на дари, душманы, как правило, ссылались на незнание этого языка, представляясь пуштунами. Следовавший за этим вопрос на пушту был тонкой психологической уловкой, обезоруживающей «несговорчивых» пленных.

Глава IV
Оружие спецназа ГРУ

С самого начала возникновения – в 1950 г. – подразделений специального назначения ГРУ стало понятным, что и оружие у них должно быть специальным – отличным от стандартного вооружения советского солдата. Оно должно было быть легче и компактнее обычного.

Так как главным личным оружием бойца при выполнении боевой задачи являлся автомат Калашникова – АК (принятый на вооружение в СССР в 1949 г.), то именно он должен был быть модернизирован с целью уменьшения его габаритов и облегчения веса. Уменьшение размеров происходило в 2 этапа: первый, когда в 1959 г, одновременно с автоматом АКМ (автомат Калашникова модернизированный) на вооружение была принята его модификация АКМС со складным прикладом, и второй, когда в конце 1970-х гг. был принят на вооружение АКС-74У со складным прикладом и укороченным стволом. По сравнению с первой моделью АК (вес – 4,9 кг и длина – 870 мм) АКС-74У был существеннее легче (вес – 3 кг) и короче (со сложенным прикладом – 490 мм).

К этому периоду (конец 1970-х гг.) основным сложившимся стандартным набором оружия в спецназе ГРУ стали: автомат АКС-74У; 400 патронов боеприпаса; бесшумный пистолет ПБ; нож; шесть ручных гранат; гранатомет РПГ-16Д.

Кроме того, группа могла иметь ракеты типа «земля-воздух» «Стрела-2»; мины для различных целей; пластиковую взрывчатку и снайперские винтовки. Спецназовцы имели и другое оружие, но не держали его в подразделении постоянно: это оружие хранилось на складах спецназа, а его количество для группы определялось при каждой операции.

Подразделение, вышедшее на операцию только с личным оружием – автомат, пистолет, нож, – могло получить необходимое групповое оружие (гранатометы, пулеметы, ракетные комплексы и пр.) позже, обычно с воздуха – на парашюте.

Попутно можно заметить, что в случае преследования группа могла избавиться не только от группового оружия, но и частично от личного. Для большинства обычных советских солдат утрата своего оружия являлась воинским преступлением со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но спецназ ГРУ, пользовавшийся особым доверием советского командования и действовавший в неординарных условиях, имел привилегию решения этой проблемы, хотя, конечно, каждый такой случай позднее расследовался (при этом командир и его заместитель должны были убедительно доказать, что ситуация в момент утраты оружия действительно была критической).

Рассмотрим некоторые из видов вооружения спецназа ГРУ поподробнее.