Текст книги "Ланселот. Мальчик с именем рыцаря"

Виктор Пуше
Ланселот. Мальчик с именем рыцаря

Перевод с французского Тимофея Петухова

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Original title: Lancelot Dulac

Text by Victor Pouchet and illustrations by Killoffer

© 2020 l’école des loisirs, Paris

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2021

* * *

Всем не распознавшим себя принцессам и непризнанным рыцарям

…нашему искателю приключений казалось, будто всё, о чем он думал, всё, что он видел или рисовал себе, создано и совершается по образу и подобию вычитанного им в книгах.

Мигель де Сервантес. «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский»[1]1
  Пер. Н. М. Любимова.


[Закрыть]

I. Имя рыцаря

Вы, наверное, уже догадались, что, как следует из имени, Ланселот был рыцарем. Это подметила и их новая классная, мадам Венье, на перекличке. Шёл первый урок в шестом классе. «Озёрский Ланселот. Ланселот? Как имя рыцаря?» Ему об этом говорили раз сто – в ответ он просто пожимал плечами. А что тут скажешь? Но классная не сдавалась: «Что ж, Ланселот, будем надеяться, ты и доблестный, как рыцарь».

Что такое «доблестный», он не знал. На его вопрос классная лишь отмахнулась: «Посмотришь потом в словаре, к теме урока это не относится». Но вот ведь что странно: именно эта загадка разожгла в нём любопытство. Насчёт имени ему твердили при каждом удобном и неудобном случае, но почему-то только сейчас он всерьёз задумался: а вдруг это неспроста? Вдруг он и правда рыцарь? Весь первый учебный день Ланселот провёл в невидимом и пока ещё зыбком рыцарском доспехе – может, и «доблестном», как знать.

Их классная была заодно биологичкой. Первый урок она начала с динозавров. «Потому что начинать нужно с азов, – пояснила она. – Вы уже в шестом, пришло время разобраться во всех мельчайших нюансах».

Ланселот повернул голову, чтобы осмотреться в новом классе, и вдруг его вниманием – сразу и безраздельно – завладел другой нюанс. И вовсе не мелкий – наоборот, рядом с ним мелким нюансом сделался весь остальной мир… В третьем ряду сидело создание, чья красота озаряла класс с первой парты по последнюю! Волосы у создания были невероятно длинные и невероятно золотые…

На перекличке классная назвала её Мельян Дженнифер. Это единственное, что немного огорчило Ланселота. На его взгляд, она заслуживала куда более изысканного и необычного имени. Вот звали бы её Клио (как мамину красную машину), или Ариан (как космические ракеты), или Ванесса – эта двойная «с» и две «а» – в начале и в конце – звучат так круто!

Но её звали Дженнифер… Иногда приходится мириться с тем, что не всё в мире устроено гармонично.

Учительница продолжала рассказывать про динозавров, но Ланселот никак не мог сосредоточиться на гигантских чешуйчатых тварях с именами по восемнадцать слогов. Насколько приятнее было смотреть на Дженнифер в лимонно-жёлтом платье (удивительно сочетавшемся с её локонами). Слово «динозавр» пришло из древнегреческого и означает «страшная ящерица». Он любовался её плечами, такими тонкими и изящными, будто у них есть своя душа, веснушками на её лице, её совершенным подбородком… Это яйценосные наземные животные; насчитывается более 1000 видов, среди них были как хищники, так и травоядные. Он восхищался бархатной, с блёстками, лентой вокруг её шеи и подвешенным к ней маленьким золотым дельфином… Однако передние и задние конечности этих доисторических животных не торчали вбок от тела, как у современных ящериц и крокодилов, которые к динозаврам не относятся.

Дженнифер подняла руку, чтобы спросить. Её голос звучал так нежно, а движения были так грациозны – прямо настоящая королева из книг… Падение на землю огромного метеорита шестьдесят пять миллионов лет назад привело к почти полному их вымиранию.

Чувства вспыхнули в сердце Ланселота почти мгновенно: он полюбил эту девушку – решительно и бесповоротно! Это было ясно как дважды два. Для неё он был готов на всё: идти навстречу самым что ни на есть доисторическим опасностям! И любить её какие угодно миллионы лет!

Прозвенел звонок на перемену, и тут… Тут-то и обнаружилось, что Ланселот Озёрский совершенно не в состоянии подойти к Дженнифер Мельян. Он был озадачен. И что делать? Как показать ей свою любовь?

Вот если бы на уроке ему объяснили, как правильно любить Дженнифер! Как говорить с ней и как сделать так, чтобы вызвать у неё ответное чувство, думал Ланселот. Он давно пришёл к выводу, что в школе учат всему, что сложно и тут же забывается, а не тому, что по правде важно и пригождается всю жизнь. Устному счёту вместо смелости, биологии вместо любви. Уж куда лучше не зазубривать бесполезные орфографические правила, а научиться фокусам – от них и то больше пользы! А от школьной программы никакого толку, думал Ланселот. Ты можешь легко справляться с трёхзначными числами, но как это поможет побороть страх? И даже правописание причастий не подскажет, как жить с великой любовью в сердце!

Пока же оставалось лишь скромно наблюдать за Дженнифер издали. Он прогуливался по школьному двору и представлял великие битвы. Вот все вокруг почтительно окликают его, рыцаря Ланселота, и отовсюду слышится: «Да здравствует Ланселот!», «Добро пожаловать, благородный Ланселот!», «Гляди, вон Ланселот на своём верном скакуне»…

Дженнифер всю перемену проводила рядом с высоким парнем из девятого, светловолосым, как она. И ещё во дворе был один, странный такой, с длинными волосами и в чёрной кофте с капюшоном: он вышагивал, высоко подняв голову, как будто всматривался во что-то невидимое остальным.

Казалось, в общем гомоне школьного двора никто не замечает рыцарственного присутствия маленького Ланселота (всего-то метр тридцать пять), который бродит по углам и разговаривает сам с собой. Все были выше него, играли в футбол, и он чувствовал себя каким-то совсем не отсюда.

II. Вопросы без ответов

Уроки закончились. Ланселот вышел из школы и зашагал по авеню Ломьер до перекрёстка, при этом ни на мгновение, как путеводную звезду, не выпуская из виду мигающий зелёный крест. Вот и «Аптека Озёрских». Ланселот вошёл, двери за ним закрылись. Его путь лежал между полками с зубной пастой всех цветов для всех типов зубов, вдоль шеренги сиропов от кашля и кремов от морщин, сухости и чёрных точек, мимо спреев от укусов, мятных леденцов и пилюль для всего и против всего.

У прилавка полностью серая старушка (серая одежда, серая кожа, серые волосы) разворачивала огромный рецепт. Ланселот проскользнул мимо неё за прилавок. Он сбросил рюкзак, побежал в хранилище и стал играть там с ящиками для лекарств, которые, скользя, сами собой открывались и закрывались. Выдав старушке всё, что нужно для сотни её болезней, аптекарь подошла к Ланселоту и взъерошила ему волосы.

– Ну, мой большой мальчик, как прошёл первый день? Как новая школа?

– Нормально. Мам, мне снова сказали, что у меня имя рыцаря.

– Кто сказал?

– Биологичка. Она теперь у нас классная.

– Не обращай внимания, и всё.

– Но ты назвала меня Ланселотом в честь рыцаря?

– Да нет, ты же знаешь – так зовут твоего дедушку. Держи булочку, взяла тебе с шоколадом.

Колокольчик возвестил о новом посетителе, и мама вернулась к прилавку. А как же его вопрос? Всё как всегда, вздохнул про себя Ланселот: взрослые никогда не воспринимают всерьёз, когда дети их о чём-то спрашивают.

Он прошёл в конец коридора и поднялся по винтовой лестнице прямо в их квартиру. Булочку с шоколадом оставил на кухонном столе, а сам побежал в гостиную. Надо поскорее найти в интернете, что значит слово «доблестный». Но мама, как назло, снова поставила на компьютер пароль, чтобы он не играл на нём целыми днями, пока её нет. Тогда он дотащил до стола старенький толковый словарь и раскрыл его на букве «Д». После «ДНОУГЛУБИТЕЛЬНЫЙ», «ДОБАВКА» и «ДОБЕРМАН-ПИНЧЕР» он нашёл: «ДОБЛЕСТНЫЙ (-ая), прил. Тот, кто проявляет геройство, храбрость, отвагу». С первыми двумя пунктами было понятно. Ланселот знал, что для геройства и храбрости нужно много чего делать: например, голыми руками убивать драконов или спасать людей из завала в горящем доме, как пожарные на календаре.

Определение подкреплялось двумя примерами. Первый: «Доблестные защитники замка хорошо держались». Защищать замок Ланселоту не доводилось (в их округе просто не было никаких замков), зато «хорошо держаться» он, наверное, вполне мог бы. Ему вспомнились фразы из фильмов, вроде: «Держись, приятель!» или «Держи удачу двумя руками, старина» и ещё почему-то «Non! Rien de rien»[2]2
  «Нет! Ни о чём…» (фр.) – первая строчка из песни французской певицы Эдит Пиаф «Non! Je ne regrette rien… (Нет! Я не жалею ни о чём…).


[Закрыть] – как поёт иногда тонюсеньким голоском мама за рулём своей красной «клио». Но за маму же тоже можно держаться!

Со вторым примером было посложнее: «Кто доблестен, в том доблесть с первого раза видна». Что значит «с первого раза»? Ланселот даже немного покрылся мурашками, что указывало на крайнюю степень беспокойства. Честно говоря, он не был уверен, что помнит этот «первый раз», когда он должен был проявить отвагу. Но больше его беспокоило другое: вдруг в тот самый раз, когда он впервые столкнулся с опасностью, он дрожал, причём совсем не доблестно? Он вспомнил, как ревел, когда нужно было первый раз нырнуть в бассейн без жёлтых надувных нарукавников (тренер что, рехнулся и хочет утопить его в этой воняющей хлоркой воде?). Или как закрывал руками глаза, когда в телевизоре появлялась та страшная кукла из «Чаки» (как можно выдумать такую уродскую жуть?). А ещё он как сейчас увидел перед собой белёсое, якобы съедобное филе минтая, которое нужно было «доесть до конца, смелее, Ланселот, если надо, мы хоть до вечера так просидим» (и где их элементарная брезгливость?).

В голове у Ланселота царил полный хаос. Кому верить – классному руководителю или «Большому толковому словарю»? Рыцарь ли он, как следует из имени? Или первые жизненные испытания раз и навсегда преградили ему путь к этому почётному званию?

На следующий день он направился в районную библиотеку за рыцарскими романами. Раз уж он так часто о них слышит, пришло время с ними познакомиться. Где же, как не там, искать ответы на мучающие его вопросы!

Он буквально залпом проглотил приключения рыцарей Круглого стола – короля Артура, Гавейна, Персеваля. А главное – Ланселота, юного рыцаря несравненной храбрости! Все эти герои беспрестанно преодолевали бесконечные опасности: горящие мосты, драконов, враждебных рыцарей – и вечно отправлялись на самые отчаянные подвиги. Достоин ли он зваться как эти прославленные герои? И будь он настоящим рыцарем, мог бы он, как сейчас, жить своей обычной жизнью?

Опять вопросов слишком много! Мама всегда говорила, что лучше бы ему думать поменьше, потому что богатое воображение его только путает. Но когда Ланселот пытался думать меньше, он продолжал думать о том, что слишком много думает и что думать меньше – это так тяжело, и в итоге приходил к выводу, что сложно отвязаться от мыслей с помощью мыслей.

Уже в постели, засыпая, Ланселот разглядывал по очереди каждую светящуюся звёздочку, прилепленную над кроватью, – так он учился не бояться темноты. Надо сказать, что по ночам вселенское безмолвие бескрайних просторов комнаты немного его пугало. Он чувствовал себя и слишком маленьким по сравнению с далёким и бездонным звёздным небом, и слишком большим рядом с грозной, несмотря на размеры, армией лего-человечков из «Звёздных войн», которые выстроились на комоде в ожидании битв.

А может, чтобы стать рыцарем, нужна закалка? Может, если с первого раза с храбростью не получилось, получится со второго или третьего? Может, к тем, кому на роду написано стать рыцарем, мужество приходит с отсрочкой?

III. Двор короля Артура

Истории о рыцарях делали своё дело: дома превратились в крепости, одежда – в надёжные доспехи, в движениях Ланселота появились ловкость и точность, как у воина, и даже в речи заиграли нотки из рыцарских романов.

Из приключений рыцарей Круглого стола Ланселот узнал, что королеву, которую любит Ланселот из книжки, зовут вовсе не Дженнифер. Её зовут Гиневра. На кельтском это означает «белая фея». Ну конечно, всё ведь так очевидно: на самом деле Дженнифер – это Гиневра! И она – из рода королев Бретани. Ланселот решил, что отныне он будет звать её истинным королевским именем! По крайней мере про себя.

Увы, это открытие мало что изменило, и Гиневра по-прежнему не обращала на него ровно никакого внимания, даже не смотрела в его сторону. Будто его и нет вовсе или он из какого-то параллельного мира. Ланселот же по-прежнему боялся к ней подойти.

Тем временем он начинал понемногу осваиваться в новой школе и даже узнал, по каким правилам устроен школьный двор. Одна его часть была как бы не для всех. Там безраздельно властвовал Артур, высокий блондин, которого Ланселот заметил ещё в первый день. Это ему объяснил Янис, сосед по парте. (Янису Ланселот казался странным, потому что он всё время выдумывал что-то непонятное, а Ланселоту казался странным Янис, потому что он ничего не понимал из того, что говорил ему Ланселот. Но они решили быть приятелями, потому что жребий – а точнее, список фамилий – посадил их рядом. Вот так судьбу дружбы порой решает совершенная на первый взгляд случайность.)

Янис с горящими глазами рассказывал Ланселоту об Артуре:

– Артур – он, понимаешь, из девятого. И в нашем корпусе у него вся власть!

– Что значит – власть?

– Значит, что всё, что между деревом и галереей, – его, и туда не зайдёшь так запросто. Это как его собственный двор, понимаешь? И в столовке у него есть отдельный стол, в самом конце – его собственный! Ну и вообще, он всё решает, и надо его уважать, ну, в смысле, как ты на него смотришь и всё такое, а не то…

– Но ведь кто-то туда заходит, на его двор?

– Да, но это те, кому он позволяет, из восьмого или из девятого, или типа Дилана – ну, это его сводный брат, – или Энзо, потому что клёво в футбол гоняет.

Дилан учился с ними в одном классе – злой, как подстреленный зверь, самовлюблённый хвастун. Он заявлял, что кого угодно уделает хоть в футболе, хоть на кулаках. Вообще он был на две головы выше Ланселота, его чёлка, под густым слоем геля, угрожающе стояла дыбом. А ещё он без конца пинал стул Ланселота и ухмылялся.

Ланселот продолжил расспрашивать:

– Но ведь девчонки тоже могут заходить на двор Артура?

– А, ну это да, девчонки заходят. Правда, постоянно меняются. Сейчас туда ходят Полина и Насима. Ну и Дженнифер – он, похоже, на неё запал.

Ланселот замолчал. Он был так ошеломлён этой горестной вестью, что язык будто прилип к нёбу.

Но надо признаться, что к унынию его невольно примешивалось и другое чувство: он восхищался Артуром – впрочем, как и Янис, да и почти все в школе. Тот – блондин, и волосы у него всегда взъерошены с идеальной небрежностью, на ногах скейтерские кеды, а с губ не сходит снисходительно-довольная улыбка. Можно подумать, что он телеведущий или игрок сборной Франции по футболу. Ну или король мира, на худой конец. Ланселот втайне завидовал его величественной осанке и благородной красоте. Вот бы как-нибудь подойти, поговорить с ним, стать ему другом или хотя бы знакомым и получить право войти в его двор!

Ланселот старался не слишком думать о том, что сказал Янис насчёт Дженнифер. Ведь согласно «Рыцарскому кодексу» нужно всецело посвятить себя даме сердца, ничего не ожидая от неё взамен. Примерно так он и сказал Янису.

– Это типа ты её любишь, но ничего не происходит? – уточнил Янис.

– Да, это чистая и всеобъемлющая любовь!

– В смысле, всеобъемлющая? Что ты там объемлешь, если даже слова ей сказать не решаешься? Это чушь какая-то.

– Всеобъемлющая – значит, что она не знает границ, идёт из самого сердца. И ещё она абсолютная и бесконечная.

Янис, как и многие парни и девчонки в их школе, влюблялся то и дело: иногда это длилось день, иногда два. А бывало, что предмет любви менялся уже между первым и последним уроком. Это не на шутку огорчало Ланселота. Как можно расходовать слово «люблю» на такие изменчивые чувства? И вообще, как можно его использовать для стольких разных вещей? Разве батончики мюсли мы любим так же, как любим кеды, или как любим бабушку, или как любим синий, или как любим глядеть в окно, когда на улице ливень, а мы в тепле? Одно было ясно: Ланселот любил Гиневру совсем не так. Эта любовь была совсем другой любовью: она требовала полностью посвятить себя предмету любви: никогда не изменять и стремиться к полной чистоте (что это точно, Ланселот не знал, но предполагал выяснить в ближайшее время) в ожидании того дня, когда тебе подадут знак своей благосклонности. Он надеялся, что будет тогда на высоте. И тот самый день не заставил себя ждать.

Спустя некоторое время после их разговора Янис сообщил ему великую новость:

– Эй, ты уже в курсе про матч? Все только о нём и болтают. Команда Артура против остальных. Кажется, кто хорошо играет, может к ним присоединиться.

С этого момента Ланселот уже не мог думать ни о чём, кроме грядущего турнира. Час икс был назначен на следующий понедельник, на первую большую перемену. Ланселот мечтал, что наконец-то выдастся случай для подвига и Гиневра его хотя бы заметит. Он представлял себя на поле, как ловким дриблингом обводит одного защитника, второго, как проходит к воротам и в прыжке с изяществом акробата забивает гол под всеобщие овации…

Его радужные мечты, увы, омрачало только одно обстоятельство: Ланселот был маленьким, щуплым, довольно неуклюжим и не способным ни к какому спорту, кроме настольного тенниса. Каждую ночь он засыпал, терзаясь сомнениями, сверкнёт ли его рыцарский герб в день турнира достаточно ярко, чтобы ослепить весь двор и ту, которую он любит больше всего на свете. Ибо любима лишь та, кого любят превыше всего!

IV. День, обогащённый витаминами

Наконец настал понедельник. День турнира. Порой – приходит утро, и вместе с ним на смену вечерним тревогам приходят грандиозные планы. По крайней мере, именно так случилось с Ланселотом: он проснулся с небывалой отвагой в сердце и зверским голодом в желудке. Сердечно-желудочный порыв вынес его из комнаты в коридор, и он проскользил на носках до кухни, где насыпал себе огромную миску мюсли «Лион». На пачке, как и следует из названия, гордо и величественно рычал лев с красной как пламя гривой, очевидно готовый сожрать всех подряд. Основания для столь победоносного рыка подробно излагались в разделе «Пищевая и энергетическая ценность» на обратной стороне. Ланселот читал его каждый день, так что знал уже наизусть. Но в то утро его пронзило, как молнией: да эти строки обращены к нему лично!

Никаких сомнений: эти «сочные и питательные» мюсли помогут ему одержать великие победы! Ещё бы, ведь «уникальное сочетание лесных орехов, миндаля, пшеницы, ячменя и ржи с сухофруктами и шоколадом» насытит Ланселота таким количеством «белков, углеводов и жиров, что заменит полноценный и здоровый приём пищи», так что он сможет озарить своим блеском всё королевство. И коль скоро они так «насыщены клетчаткой и обогащены витаминами A, B2, B6, B12, C, D, а также железом и минералами», то неудивительно, что «дают заряд энергии, чтобы преодолеть все испытания, которые готовит день», включая битвы с восьмиглавыми драконами, подводные мосты, сражения на копьях и матчи по футболу в школьном дворе.

Наконец, пачка спрашивала Ланселота: «А вы знали, что одна 30-граммовая порция мюсли “Лион” содержит 15 % суточной нормы необходимых нам микроэлементов?» Ну разумеется, Ланселот это знал, как знал и то, что, насытившись столькими пищевыми ценностями, он сможет с честью совершить все предназначенные ему подвиги, показав себя стопроцентным рыцарем, какой он и есть на самом деле.

Мама крикнула:

– Ланселот, опоздаешь, уже тридцать пять минут, а ты в пижаме! Давай шевелись.

Математика в то утро тянулась и тянулась. Ланселот ждал турнира. К счастью, у него была возможность молча любоваться Дженнифер и с математической точностью подмечать мельчайшие черты её лица. Считать все завитки её волос. Чертить звёздную карту её веснушек…

Звонок на перемену провозгласил час битвы. Пришла пора выйти навстречу испытаниям, которые уготовила ему судьба!

Ещё никогда на школьном дворе не царило такое радостное возбуждение, как в первые минуты этой большой перемены. Свитеры побросали на землю вместо штанг. По краям поставили скамейки для зрителей и зрительниц. Дженнифер восседала на спинке центральной скамейки. Посреди раздолбанной асфальтовой площадки её красота сверкала как бриллиант! У ног её, как свита, пристроились пять девчонок. Все они смотрели на Гиневру. Она словно притягивала их всех. Как и Ланселота, который глядел и завидовал, что они могут взирать на королеву так близко.

Дилан объявил состав: Артур, Энзо, Тристан, Робин и он сам – первая команда. «Мы – короли», – злобно ухмыльнулся он. Против них приглашались пятеро добровольцев.

– Ну что, есть тут отмороженные, которые попытаются нас сделать? – крикнул Артур.

Вперёд вышли четверо восьмиклассников – официальные враги Артура и его людей. Не хватало пятого игрока. Повисла тишина: никто не осмеливался вызваться и войти в команду.

Сейчас или… Ланселот сделал шаг вперёд. Янис вытаращился на него, как на свихнувшегося гладиатора, который вышел на полную тигров арену с голыми руками. По двору прокатился удивлённый гул: кто этот малыш из шестого, который решился? Дилан усмехнулся (это он умел!):

– А дохляков помладше не нашлось?

Ланселот окинул его взглядом, полным презрения настолько, насколько можно наполнить им взгляд: эссенция гордости и океан пренебрежения! Правда, у него предательски покраснели щёки.

Рыцари разошлись по лагерям. Турнир начинался…