Текст книги "Нестор Махно"

Военно-революционный совет – ВРС (махновский парламент) – лишь формально руководил Южноукраинской трудовой федерацией, выполняя функцию совещательно-декларативного органа при Махно. Реальная же власть находилась у Махно и его военных комендантов и командиров. Совет обратился к населению с призывом создавать органы самоуправления – систему домовых коммун. В Военно-революционный совет были избраны три коммуниста, они стали членами исполкома совета (из 30 человек). С момента утверждения В. Волина председателем совета он пытался идеологически возглавить махновское движение, превратить его в подобие подсобной силы для «Набата». Совет начал требовать контроля над всеми махновскими финансами и контрразведкой. Махно убрал из совета Волина, и вместо него председателем совета был избран повстанец Лащенко. Однако вскоре Лащенко заболел тифом, и деятельность ВРС развалилась. Избранный городской совет Екатеринослава – «совет свободных городов» – не действовал, в нем продолжались непрекращающиеся ссоры между анархистами, эсерами и меньшевиками. Чувствовалось угрожающее отсутствие «интеллигентских кадров» – специалистов, отсутствие опыта анархистского строительства.

Махновцы печатали газеты: «Набат», «Путь к свободе» (официальная газета Повстанческой армии), «Шлях до волi» (украинский аналог «Пути к свободе»), «Повстанец». Выходили и местные махновские газеты.

Южноукраинская трудовая федерация на протяжении трех месяцев существовала на юге Украины. Ряд крупных промышленных центров Украины, в первую очередь Екатеринослав и Александровск, сотни сел, миллионы жителей степной Украины жили по законам нового безвластного общества под руководством батьки, у которого за плечами было четыре класса образования, при полном отсутствии административного аппарата и внеэкономического принуждения. Махновскую Южноукраинскую трудовую федерацию следует рассматривать как оригинальную форму украинской государственности – милитарно-безвластную демократию. Махновская федерация предусматривала широчайшее участие населения в решении основных вопросов в управлении обществом, поощряя инициативу и самоорганизацию трудящихся, строила экономику, которая функционировала бы на основе свободных договорных принципов и трудовой собственности.

* * *

7 декабря 1919 года с трибуны VII съезда Советов Троцкий заявил, что «после освобождения Украины махновцы станут смертельной опасностью для рабоче-крестьянского государства». Махновское движение он назвал «национальным украинским фурункулом», который следовало «вырезать раз и навсегда». Троцкий приказывал командирам Красной армии при встречах с повстанческими отрядами разоружать их и расформировывать, а атаманов отдавать под суд ревтрибунала: «Разоружение, следствие и расправа должны осуществляться в кратчайшие сроки, по возможности не более 24 часов».

30 декабря 1919 года части Красной армии захватили Екатеринослав, не встретив на своем пути серьезного сопротивления ни со стороны белых, ни со стороны махновцев. 5–7 января 1920 года красные заняли Мариуполь и Бердянск. Красные части, углубившись в махновский район, подошли к Александровску Махновцы, пропустив части Красной армии через свои позиции, оставались возле своих сел или расходились по домам, считая свою миссию в борьбе против белогвардейцев выполненной.

4 января 1920 года командование 14-й советской армии получило секретный приказ от Троцкого: готовиться к уничтожению «банд Махно». Операцию планировали начать через неделю. С этой целью 41-я дивизия должна была контролировать район Орехов – Гуляйполе, Латышская дивизия – район Павлограда. 9 января для борьбы с Махно были направлены Эстонская дивизия, 9-я стрелковая дивизия, 11-я кавалерийская дивизия. Однако большинство сил красных к началу антимахновской операции опоздали и основные действия против Махно вели только 41-я и 45-я дивизии. По данным разведки красных, в Александровске сконцентрировалось до 7,5 тыс. махновцев, а приблизительно 13 тыс. махновцев находились под Никополем и Мелитополем.

5 января бригада 45-й дивизии вошла в Александровск, за несколько дней до того освобожденный от белых частями махновцев. Там же находился штаб Повстанческой армии, да и сам Махно. На переговорах с командованием красной бригады махновцы заявили о своей готовности совместно действовать против белых, подчиняясь оперативным приказам командования, пообещав «вести себя пристойно». Повстанцы заявляли, что красные должны заключить с Махно политическое соглашение, которое бы признавало свободный махновский район. Пока шли переговоры, общие митинги, совместные рождественские ужины, пока махновский и красный коменданты делили город на сферы влияния, части Красной армии окружили Александровск и не выпускали из него махновские отряды.

8 января реввоенсовет 14-й армии приказал махновской армии немедленно отправиться на Польский фронт в район Мозыря – Гомеля для борьбы с поляками. Махновская армия, в соответствии с этим приказом, передавалась в распоряжение РВС 12-й армии. Уборевич, командовавший 14-й армией, заявил Якиру, что этот приказ – только политический маневр и что нет никаких надежд на то, что Махно и его штаб согласятся с этим приказом, зато он даст политический повод для обвинений против Махно и для разгрома повстанцев. Приказ этот был провокационным, создавая повод для выступления против Махно. У Повстанческой армии в это время не было никаких договоренностей с Красной армией, и она не находилась в подчинении РВС 14-й армии. Чтобы еще больше унизить махновцев, им приказывали в районе Гомеля – Мозыря перейти в подчинение 12-й армии. Когда в штаб махновцев поступил приказ 14-й армии, махновский штаб ответил на него официальным предложением подписать на высшем уровне военный союз Красной и Повстанческой армий, предоставив автономию махновскому району. Ультиматум красных о переходе махновской армии на польский фронт было решено пока игнорировать, ведь по всему было видно, что оторванные от своих сил махновцы попадут в ловушку еще в эшелонах по пути к польскому фронту. Махновские командиры заявляли, что будут бороться против белых на юге Украины и готовы занять ради этого участок фронта. Махно подписал телеграмму, в которой говорилось, что пока с центральной властью не будет достигнуто соглашение, не может быть и речи о выполнении махновцами каких-либо приказов красных.

9 января постановлением Всеукрревкома Махно и его командиры были объявлены вне закона за «неподчинение приказам», «мятеж», «грабежи», «разложение частей» и за такие призрачные грехи, как «дружба с Григорьевым», «открытие фронта деникинцам», «преступления анархистов в Москве», «продажа Украины польским господам». В соответствии с планами красных, не только пленные махновцы, но и сочувствовавшие им крестьяне должны были беспощадно истребляться.

Операция против Махно началась с вывода из Александровска всех красных частей и окружения города 4-й и 45-й дивизиями. Несколько полков отказались выступить против Махно, а 41-я дивизия вообще пропустила махновцев, которые отходили из Александровска. Однако из города не смог вырваться обоз, в котором находились 200 пулеметов, 12 пушек и до 2 тыс. пеших махновцев. Из частей 3-го махновского корпуса, стоявших в районе Никополя, 2/3 личного состава были больны тифом, некоторые разошлись по домам, некоторые попали в плен (около 8 тыс. повстанцев).

10 января 1920 года штаб Повстанческой армии с несколькими тысячами махновцев прибыл из Александровска в Гуляйполе. На следующий день на заседании штаба было решено отпустить армию в отпуск на месяц, пока ситуация в Украине окончательно не прояснится. Штаб 1-го корпуса и штаб армии остались в Гуляйполе, штаб 2-го корпуса направился в Новоспасовку. Члены совета и культпросветотдела махновцев разъехались по городам. Махно в тифозном бреду в сопровождении охранников был вывезен в Дибровку и затем спрятан на хуторе Белом. Фактически за десять дней огромная Повстанческая армия исчезла.

Красная контрразведка сообщала, что Махно «болен или умер», а в Гуляйполе остались 1 тыс. повстанцев при 12 пушках.

До 20 января казалось, что о махновцах забыли, поскольку их армии уже не существовало. Но 20 января 1920 года красные захватили Новоспасовку и разгромили штаб и структуры 2-го Азовского корпуса махновцев. 22 января красные силами двух дивизий окружили Гуляйполе. Чтобы захватить махновцев врасплох, красные пошли на хитрость. В Гуляйполе прибыла делегация, якобы для выяснения, собирается ли Махно подчиниться приказу 14-й армии и будет ли он разоружать свою армию. Махновский штаб отверг предложение разоружаться, но заверил красных, что Повстанческая армия готова воевать «против общего врага». Ранним утром красные пошли в наступление, но серьезного сопротивления 800 махновцев 7 тысячам красноармейцев оказать не смогли, хотя бой продолжался на улицах села восемь часов. Около 300 махновцев погибли или попали в плен. Красные захватили казну Повстанческой армии, лазарет, 8 пушек, 8 пулеметов. Махновская армия прекратила свое существование. В то время многие повстанцы были убеждены, что война закончилась.

* * *

В феврале 1920 года в Украине начались вооруженные выступления крестьян против реквизиции и насилия, учиненных красными частями. Большевики планировали не только отобрать у украинского крестьянства 600 млн пудов хлеба в качестве продразверстки – они наложили свою лапу на самостоятельные крестьянские организации, пытаясь путем насилия утвердить свое господство в украинском селе.

К середине февраля 1920 года о Махно и его армии не было никаких сообщений. Возле тяжелобольного Махно остались несколько командиров и охрана. Красные части, которые сновали по махновским селам, нигде не находили повстанческих отрядов. Складывалось впечатление, что украинское село наконец покорилось, а повстанцы превратились в мирных хлебопашцев. Но 2 февраля 1920 года возле с. Успеновка 20 махновцев взяли в плен 100 красноармейцев, а 4 февраля Махно на несколько дней захватил Гуляйполе, которое накануне оставили основные силы красных карателей. В Гуляйполе Махно удалось напечатать несколько тысяч листовок, в которых он снова призвал крестьян к борьбе против большевиков. Крестьянам предлагалось создавать тайные отряды в каждом селе и готовиться к всеобщему восстанию.

6 февраля 1920 года командующий Юго-западным фронтом издал приказ по Эстонской дивизии: в кратчайший срок задавить махновцев «до полного уничтожения и стереть населенные пункты с лица земли». 8 февраля кавполк 42-й дивизии неожиданно напал на Гуляйполе и окружил махновский штаб. Махно сумел вырваться из окружения вместе с 50 всадниками, большая же часть его отряда была разгромлена. Батько с оставшимися в живых бойцами ворвался в Царевоконстантиновск, где разоружил роту красных и расстрелял всех пленных коммунистов. На протяжении последующих 10 дней махновцы гуляли по степи, пуская под откос эшелоны, уничтожая продотряды и красных агитаторов. Узнав, что в Пологах находится центр снабжения 42-й дивизии, махновцы напали на эту станцию, захватив 12 пушек и 10 пулеметов.

В это время группами по 10–20 человек к Махно начали примыкать его бывшие товарищи-повстанцы. Когда у Махно набралось 150 бойцов, махновцы вновь захватили Гуляйполе, взяв в плен 300 красноармейцев. Там же Махно начал формировать свою армию в составе 3 полков пехоты, полка кавалерии и пулеметного полка. Но вскоре на Гуляйполе напал усиленный кавалерийский полк красных. В первые минуты боя красные захватили махновский штаб в центре села и убили штабистов и брата Нестора – Савву (начальника снабжения армии), что дезорганизовало оборону. К тому же красные снова захватили всю махновскую артиллерию и канцелярию.

Когда продотряды добрались до отдаленных степных сел, настроение крестьянства вновь качнулось в сторону вооруженной борьбы против «совдепии». 1 марта махновцы выбили из Гуляйполя красный полк и стали хозяевами в селе. Махно принялся восстанавливать систему «свободных советов», однако приток крестьян в повстанческое войско был незначительным. В отряде Махно собралось около 1,5 тыс. повстанцев. 4 марта красные попытались овладеть ст. Гуляйполе, но их атака была отбита, хотя несколько полков Эстонской дивизии были разгромлены. Вскоре на махновцев были направлены части Латышской и 41-й дивизий, а также отдельный кавалерийский полк. 12 марта махновцев снова выбили из Гуляйполя. Но уже 20 марта Махно предпринял новое нападение на Гуляйполе. Через два дня он был выбит оттуда особой кавдивизией, специально созданной для борьбы против махновцев. Эта дивизия и несколько бригад 42-й дивизии закрепились в Гуляйполе, заблокировав базовый махновский район.

В апреле отряд Махно осуществил рейд в направлении Новомосковск – Павлоград. Махновцы уничтожали продотрядовцев, комиссаров, коммунистов. 24 апреля Махно занял Гуляйполе, вытеснив оттуда конницу 14-й дивизии. В конце апреля 1-я Конная армия перебрасывалась с Кавказского фронта на Польский для того, чтобы остановить продвижение польского войска. Перед ее командованием была поставлена задача: во время марша через махновский район полностью уничтожить повстанческое движение. 29 апреля 14-я кавдивизия, окружив Гуляйполе, выбила оттуда махновцев. На следующий день махновцы, очутившись в полосе передвижения маршевых рот буденновцев, выдержали бой с частями 4-й и 6-й кавдивизий. Однако 1-я Конная так и не выполнила своей задачи, поскольку ее части стремились уклоняться от карательных акций, а Махно без труда уходил от ударов. В начале мая батько направился в район Новоспасовки, где возродилась махновская Азовская группа Удовиченко. После присоединения к Махно (1200 повстанцев, 50 пулеметов, 3 пушки) 500 новоспасовцев было решено форсировать восстановление Повстанческой армии. 12 мая, разгромив полк красных, махновцы заняли Гуляйполе, где взяли в плен часть бригады 42-й дивизии. Несколько сотен пленных красноармейцев выразили желание перейти к Махно, и за несколько дней Повстанческая армия выросла до 3 тыс. человек. Махновский штаб принял решение напасть на буденновцев, рассчитывая захватить богатые трофеи и привлечь в свою армию пленных. 14 мая махновцы нанесли удар по штабу 6-й кавдивизий, который стоял возле Новой Успеновки. В начале сражения махновцы захватили штаб, много пленных, армейскую кассу. Однако они замешкались, разбирая трофейный обоз. Тем временем буденновцы силами нескольких бригад окружили пехоту Махно, которая сосредоточилась возле трофеев, и силами 5 тыс. сабель ударили по махновской коннице. Махно потерпел страшное поражение, потеряв убитыми и пленными до 2,5 тыс. повстанцев, все 12 пушек и 50 пулеметов. Все, что батько собирал на протяжении трех месяцев, было уничтожено. Повстанческая армия вновь прекратила свое существование. С Махно осталось всего 300 повстанцев. Батько решил оставить район пребывания 1-й Конной и двигаться на север, стремясь соединиться с маневренными отрядами махновцев. Вскоре к Махно присоединились отряды Кожи и Москалевского (700 сабель).

23 мая махновцы на несколько часов захватили Гуляйполе. Махновская армия вновь выросла до 3 тыс. бойцов и курсировала вблизи от Гришино и Изюмских лесов, поэтому перед красными частями была поставлена задача до 15 июня ликвидировать махновское движение. Командование Красной армией и Совет Народных Комиссаров УССР приказывали войсковым частям сжигать или уничтожать артиллерийским огнем восставшие села, а махновцев «истреблять, как диких зверей». Села, которые отказывались принимать большевистских «назначенцев» и создавать ревкомы, рассматривались как «бандитские гнезда Махно» со всеми вытекающими последствиями. Тактика Дзержинского в борьбе с махновцами сводилась к окружению махновских отрядов значительными силами и разгрому повстанцев отдельными ударами.

Ввиду большого количества отдельных махновских отрядов, в начале лета 1920 года у Махно было около 10 тыс. бойцов. 6 июня махновцы, пройдя через Павлоградский и Новомосковский уезды, вернулись на Гуляйполыцину. 11 июня Махно захватил Гуляйполе и расширил свою власть на близлежащие села и хутора. Для управления обновленным «свободным районом» был восстановлен совет повстанцев (председатель – Н. Махно). Было решено развернуть процесс восстановления Повстанческой армии и силой вынудить большевиков признать независимость «свободного района».

15 июня 4 тыс. красных окружили Гуляйполе, к местечку также направлялись 6 тыс. бойцов 42-й дивизии, однако они опоздали к началу операции. Махновцы в первом же бою наголову разгромили красных. Захватив в плен часть бойцов Чаплинской и Гайчурской групп красных, Махно напал на 42-ю дивизию и обратил ее в бегство. Во второй половине июня махновцы сражались за «свободный район» против 42-й и 96-й дивизий, а также 1-го конного корпуса красных. Разделившись на три большие группы, Повстанческая армия атаковала Юзовку и Гришино. Задачей 42-й дивизии и конной красной бригады было не допустить махновцев в район Донбасса. Но части 42-й дивизии имели плохую связь, недостаточную выучку, слабых командиров и часто спасались от махновцев бегством. 42-я дивизия была наголову разбита махновцами. Около тысячи бойцов дивизии перешли в состав Повстанческой армии. Многих пленных махновцы отпускали «на все четыре стороны», и, возвращаясь в свои части, эти бойцы рассказывали о прелестях махновского плена, делая вывод, что лучше попасть в плен, чем быть порубанными повстанцами. В это время был образован новый орган Повстанческой армии – Комиссия антимахновских дел. Эта комиссия могла приговорить к смерти «без рассмотрения дела».

21 июня батько снова был в Гуляйполе, где захватил в плен тысячу красноармейцев, 30 пулеметов и обозы 13-й армии. Это село было окружено со всех сторон бригадой красных курсантов и 20-й кавдивизией, и через три дня махновцы направились в Новомосковск. В начале июля махновская армия вернулась в родные места и с ходу захватила Гуляйполе. «Красных не слышно», – сообщала махновская разведка. Красные действительно как будто забыли о Махно, сосредоточив все свои силы на отражении атак Врангеля. Близость фронта привела к сосредоточению южнее махновской «столицы» значительного количества красных войск. Проводить рейды среди этого военного лагеря было для махновской армии опасно, и встал вопрос о передислокации армии в более спокойный район. Вопрос этот возник еще и из-за того, что махновцы оказались в сложном политическом положении. Они не желали захвата своего района белыми, но понимали, что действия Повстанческой армии в тылу красных могут подорвать боеспособность последних. Махно выпустил листовки с призывом к красноармейцам держать фронт против белых, несмотря на все недостатки большевистской власти. Сам батько временно воздерживался от ударов по тылам красным. Совет махновских командиров предложил оставить прифронтовой район и направиться в тыл белых или красных, чтобы захватить там территорию и начать создавать анархический строй.

Официальные просьбы махновцев к советскому командованию – пропустить повстанцев для борьбы с белыми через линию фронта – остались без ответа. 11 июля махновцы направились к линии «бело-красного» фронта, чтобы прорваться в тыл к белым. Первая группа под командованием Щуся прошла через красный и белый фронты, но на группу Махно (1 тыс. сабель) напали два кавалерийских полка красных, которые вытеснили махновцев с передовой и нанесли повстанцам значительный урон.

12 июля 1920 года начался рейд Махно по востоку Украины – в Изюмские леса и на Донбасс. В его армии в это время было 5 тыс. повстанцев при 10 пушках и 160 пулеметах. Чтобы не допустить Махно на Донбасс, против повстанцев действовали 5 особых бригад и 42-я дивизия, которые пытались окружить и уничтожить Повстанческую армию в районе Гришино – Славянск, но Махно вырвался из окружения. Однако на следующий день одна из двух махновских групп была окружена возле Юзовки. К Махно прорвались лишь 500 всадников, а 1500 пленных махновцев красные расстреляли. В тот же день махновцы напали на Гришино и, горя желанием отомстить, изрубили всех местных коммунистов. 17 июля Махно захватил Изюм, уничтожив там всех коммунистов и взяв в плен около 2 тыс. солдат гарнизона, часть из которых вместе с освобожденными заключенными местной тюрьмы стали под знамена Махно. 20 июля махновцы столкнулись с частями Чаплинской и Гайчурской групп (9 тыс. бойцов). Прорываясь из нового окружения, Махно вышел в леса вдоль Северского Донца, где действовали многочисленные отряды махновской ориентации.

Возвращаясь из рейда по Донбассу, батько вышел на р. Орель к Кобелякам и там объявил о начале нового рейда по Полтавщине. 1 августа махновцы начали движение на север вдоль Днепра, до Кременчуга. Под этим городом махновцы разбили красную бригаду. На Полтавщине в то время действовало до 150 повстанческих крестьянских отрядов, их общая численность составляла 60 тыс. бойцов. 25 % отрядов имели анархические или «махновские» настроения. В июне 1920 года повстанческие отряды Бутовецкого и Христового окружили Гадяч и несколько раз пытались его захватить. 7 августа махновцы на один день все-таки заняли Гадяч, разбив три полка красных. К Махно присоединились отряды самостийницкого направления (5 тыс. повстанцев), а также автономные анархистские отряды атаманов Христового, Бутовецкого, Черного (3 тыс. человек).

9—15 августа махновцы отдыхали в захваченном городе Зенькове. В местной типографии Махно успел отпечатать номера газет «Путь к свободе» и «Голос махновца», провел несколько митингов и пополнил свою армию добровольцами, после чего она выросла до 8 тыс. бойцов. Располагая Зеньковом как своей базой, махновские отряды предприняли нападения на Ахтырку и Лебедин, на местные сахарные заводы. Именно район Зенькова махновские командиры предлагали использовать для анархистского строительства и призывали повстанцев защищать его всеми силами. 14 августа красные окружили Зеньков силами 9 тыс. солдат и 3 бронепоездов, однако махновцы разбили эти силы, захватив 6 пушек и 1 тыс. пленных. Оставив Зеньков, махновцы захватили уездный Миргород. На Полтавщине, Екатеринославщине, Харьковщине была разрушена вся «советская работа» – уездные комитеты и государственные учреждения. Летом 1920 года Повстанческая армия почти на треть состояла из бывших красноармейцев. По махновским данным, за 80 дней боев части Красной армии и ВОХРа потеряли пленными 13 тыс. бойцов. Махновцы захватили также 15 пушек, около 100 пулеметов.

Выходя с Полтавщины, Махно распустил часть своих бойцов, преимущественно полтавчан, по домам на полевые работы. Несколько дней махновцы отдыхали в Самарском лесу под Новомосковском на своей базе. Двигаясь в сторону Дона, махновцы захватили Константиновград, а 27 августа вновь напали на Изюм. В своем движении на Донбасс Махно преследовал несколько целей: получить боеприпасы на местных заводах и складах; разгромить центры власти красных и не допустить вывоза угля и хлеба в Россию; попытаться поднять на восстание казаков Дона и рабочих Донбасса. Одной из основных задач Махно в Донбассе был захват Луганска, это дало бы возможность завладеть продукцией патронного завода. (Начальник советского тыла Донецкой губернии указывал, что махновцы расстреляли все боеприпасы и могут рассчитывать только на сабли.) Однако красные, разгадав намерения батьки, сосредоточили под Луганском 10 тыс. солдат. Они не дали махновцам возможности соединиться с местными повстанческими отрядами, которым штаб Махно приказал наступать на Луганск и искать связи с отрядом Махно. В ночь на 29 августа под Изюмом, в тумане, армия Махно наткнулась на стену из 20 пулеметов красной бригады. Шквал пулеметного огня скосил первые ряды махновцев. На земле остались лежать Махно и Куриленко с перебитыми пулеметной очередью ногами. Но махновская конница уничтожила пулеметный заслон и разгромила бригаду. Махно и Куриленко были в очень тяжелом состоянии и надолго отошли от руководства армией.

3 сентября махновцы заняли Старобельск. Местный батальон ВОХРа сложил оружие, и часть его перешла на сторону повстанцев. В Старобельске были подняты на ноги местные врачи, которые прооперировали Махно и Куриленко, но батьке это помогло мало, и он долго не мог ходить, а в седле не мог держаться до конца ноября. В Старобельске к Махно присоединились отряды Буданова и Каменюка (3 тыс. повстанцев). В начале сентября махновцы контролировали район Старобельск– Беловодск – Лисичанск. Крестьяне из окрестных сел ринулись в захваченные Махно местечки на телегах, зная, что махновцы раздают местным крестьянам добро из государственных складов, хлебопунктов, сахарных заводов. 12 сентября махновцы ворвались на ст. Миллерово – красный полк, несший оборону станции, сдался в плен. Повстанцы захватили богатые трофеи: тысячу винтовок, 20 пулеметов, бронепоезд, патроны. Но задержка Махно под Миллерово дала возможность красному командованию подтянуть для окружения Махно до 10 тыс. красноармейцев. Однако, несмотря на ураганный артобстрел, махновцы прорвали кольцо окружения. Батько командовал боями, теряя сознание от боли в раненой ноге. Бои под Миллерово стоили Повстанческой армии жизни 1500 бойцов. 19–21 сентября махновцы совершили рейд по землям бывшего Войска Донского. Небольшие махновские отряды разъехались по окружающим казацким станицам, надеясь поднять дончаков на борьбу против красных. Однако митинги среди казаков, на которых выступали махновские агитаторы, не дали желаемых результатов. В красных сводках отмечалось, что при появлении Махно настроение казаков было «выжидательным». На протяжении двух недель двигалась истерзанная махновская армия по донским степям. И если крестьянство Донецкой губернии Украины сочувствовало махновцам, то россияне – казаки Дона – с недоверием отнеслись к «хитрому хохлу» Махно с его прежними «заслугами» в борьбе против казаков Добровольческой армии. Поход Махно на Дон не увеличил количество бойцов Повстанческой армии и не стал детонатором казацкого восстания. Махновцы сокрушили части 2-й Донской бригады, захватили 75 пулеметов, 65 тысяч боеприпасов… и эшелон с невооруженными красноармейцами. Из более чем 16 тыс. пленных 400 добровольно влились в состав армии Махно. 26 сентября махновцы вернулись с Дона в Старобельский уезд, где попали под обстрел бронепоезда, который, выпустив в воздух около 200 пушечных снарядов, не причинил повстанцам ни малейшего вреда. 27 сентября Махно вновь вошел в Беловодск.

* * *

Полной неожиданностью для большинства рядовых повстанцев-махновцев и красноармейцев стало начало переговоров о военном союзе между командованием Красной армией и махновскими вожаками. В июле – сентябре 1920 года махновцы послали несколько телеграмм в Москву и Харьков, в штаб Южного фронта, предлагая военный союз против Врангеля. Ответов на эти телеграммы не поступило. Только 27 сентября начальник штаба махновцев по телефону договорился с начальником особого отдела Южного фронта о начале переговоров между командованием Красной армии и представителями Махно. Это произошло, вероятно, потому, что в середине сентября 1920 года сдал дела и выехал в Москву начальник тыла Юго-западного фронта, временный диктатор Украины Дзержинский, который люто ненавидел Махно и отклонял любой компромисс с «бандитами». На фронте Красная армия беспорядочно отступала под ударами Врангеля. 14 сентября началось наступление белых по всему фронту, они разгромили красные части и захватили Александровск, Гуляйполе, Бердянск, Синельниково, вплотную подошли к Екатеринославу, в котором началась паника и последовала эвакуация. 13-я армия красных была полностью разгромлена, 28 сентября белые захватили Мариуполь и Волноваху Они были уже в 30 верстах от Таганрога. Казалось, еще одно усилие, и белые, выйдя на Дон, снова поднимут казачество и оставят Советскую власть без угля и металла. Тыл красных был дезорганизован и полностью деморализован. К тому же положение красных ухудшилось после разгрома Красной армии под Варшавой в августе 1920 года. Польская армия, начав контрнаступление, через месяц была уже под Житомиром. Эта критическая ситуация вынудила командование Красной армией «поступиться принципами» и начать переговоры с Махно.

Большевики надеялись использовать соглашение с батькой, чтобы подорвать повстанческое движение и укрепить свой тыл: они пытались освободить советские части от борьбы с махновцами. Помня рейд Махно по тылам белых, красные считали, что теперь опять можно будет это повторить. Большевики лелеяли надежду на то, что рейд Махно по врангелевским тылам не только подорвет оборону белых, но и обескровит, а возможно, и приведет к разгрому саму армию Махно. Таким образом они надеялись убить сразу двух зайцев. Большевики также планировали использовать соглашение с батькой с пропагандистской целью, распространив миф о том, что Махно пошел на союз потому, что «решил кровью смыть свою вину перед революцией».

29 сентября 1920 года Пленум ЦК КП(б)У подтвердил решение установить контакт с махновцами для подписания военного соглашения. Было решено максимально использовать союз с Махно для организации внутри его армии подпольной большевистской работы. Махно издал приказ по Повстанческой армии – прекратить военные действия против красных частей и администрации. Через два дня такой же приказ издал командующий красным Южным фронтом Фрунзе. В махновском руководстве не было единодушной поддержки решения о союзе с красными. Некоторые махновские командиры, осуждавшие этот союз, угрожали покинуть армию и требовали распустить совет Повстанческой армии за его примиренчество и измену идеалам анархии.

Махно сначала занял выжидательную позицию, заявив, что он тяжело болен и не работает в совете, переложив таким образом всю ответственность за союз на своего заместителя Белаша, с которого он угрожал «спросить», если этот союз с красными окажется ловушкой. Махно мечтал получить возможность отдыха для своих бойцов, избавиться от преследования со стороны Красной армии и получить от нее боеприпасы, оружие, военное снаряжение. Махновская армия была достаточно внушительной силой, способной повлиять на борьбу с Врангелем, – около 10 тыс. кавалерии и пехоты на тачанках при 200 пулеметах и 10 пушках.

Приказ махновского совета требовал «сплотиться вокруг Махно всем без исключения отрядам повстанцев, прекратив борьбу против Советской власти и Красной армии». Те же повстанцы, которые оставались пассивными или продолжали военные действия против Красной армии, назывались врагами повстанческого движения, с которыми «нужно расправляться, как с бандитами».