Текст книги "Лига добровольной смерти"

Виктор Сенин
Лига добровольной смерти

Вместо предисловия

Сэр Эдвард Доунс – бывший дирижёр британской Королевской оперы, и его супруга Джоан умерли в один день и час. Оба были безнадежно больны. Умерли по собственному желанию в швейцарской клинике.

Взявшись за руки, муж и жена подняли бокалы с ядом. Их сын и дочь стояли рядом…

Эвтаназия, а проще – право человека на смерть, сегодня широко обсуждается во многих странах. Не только в Швейцарии, но и во Франции, Бельгии, Голландии, США (штат Орегон) эвтаназия – обыденный вид врачебного вмешательства.

В Германии бундестаг большинством голосов (317 против 233) поддержал законопроект, предоставляющий гражданам «право распоряжаться собственной жизнью». По статистике к этому времени уже каждый девятый житель Германии составил письменное распоряжение на случай, если в результате аварии или болезни он будет зависеть от искусственного поддержания жизни.

Председатель Социал-демократической партии Германии Иоахим Штюнкер, возглавлявший межфракционную группу, поддерживающую новый закон, после его принятия заявил журналистам: «Тем, кто не составил „распоряжение пациента“, мы ничего предписывать не собираемся. Но тот, кто решился на подобный шаг, должен знать, что их гарантированное конституционное право на самоопределение мы, то есть государство, будем уважать».

Возможность эвтаназии обсуждается и в России. Проект закона уже рассматривали в Совете Федерации.

Но не покидает беспокойство: не превратится ли эвтаназия при её легализации в доходный бизнес, когда закон станет инструментом нажима в руках иных корыстных людей? Основываясь на «распоряжении пациента», у которого есть шанс на выздоровление, шарлатаны могут настаивать на прекращении борьбы за жизнь, чтобы овладеть наследством, счетами в банке.

И среди врачей найдутся отщепенцы, кто ради наживы пойдёт на преступление. Ведь за сердце, печень или почки, если они здоровые, умышленно доведя человека до смерти, можно получить большие деньги. В клиниках Европы и Америки за донорскими органами очереди. И случаи торговли человеческими органами людей известны.

Столкнувшись с фактами беззакония, журналист Владимир Колчин из газеты «День» берётся за расследование. Он проникает в пансионат Лиги Добровольной Смерти, созданной предприимчивым доктором Рагнером Тоссом, где и проводится эвтаназия по завещанию пациентов. Раскрыв скрытую правду о происходящем в пансионате, сам Колчин оказывается на волосок от смерти…

Глава 1

 
Вы познаете правду —
И эта правда сведёт вас с ума…
 

Олдос Хаксли

Синица ударилась в окно, отлетела и с распростёртыми крыльями снова бросилась желтоватой грудкой с чёрной полосой на стекло оконной рамы. Птица билась отчаянно, пытаясь преодолеть преграду, словно хотела предупредить жильцов квартиры о надвигающейся опасности.

Подбежав, Рон Говард поспешил отогнать неразумную птаху. Отпугнув, стоял в замешательстве и обеспокоенно анализировал случившееся, стараясь понять, почему синица так отчаянно рвалась в дом. Недоброе предчувствие заставило Рона насторожиться. Он перебирал в памяти события последних дней, которым в занятости не придал значения, а должен был – во избежание неприятностей.

Говард вспомнил, как говорила бабушка, когда Рон оканчивал школу: бьётся птица в окно – жди перемен в жизни. В тот памятный день так же ударилась синица в их окно и свалилась на карниз.

А на следующий день пришла скорбная телеграмма: на пароме «Эстония», который затонул по пути в Швецию, погиб отец Рона. Парень очень любил отца. С ним были связаны лучшие годы детства. Многое отец и сын делали вместе: ездили на охоту, плавали по рекам, ходили в горы. И всё отец делал с радостью, открывая мальчику неизведанное, что познал сам, чему удивился когда-то. Мать наблюдала за ними, радуясь, что так ладят отец и сын, так им хорошо быть вместе.

Первые незамутнённые картины детства: отец идёт с ружьём по лесу, прислушиваясь к посвисту рябчиков, а Рон сидит у отца на закорках, покачиваясь в такт шагам и посматривая на стволы сосен и елей. Останавливаясь, отец указывает то на куст можжевельника, то на жимолость, объясняя пользу каждого растения. Отколупнёт кусок янтарной живицы, и предлагает жевать, добавляя при этом с увлечённостью школьника, что живица хорошо помогает при болезни дёсен.

Отец, отец… Тебя и сегодня не хватает Рону. Особенно в минуты, когда необходимо посоветоваться, найти поддержку и убедиться в правильности избранного тобой решения.

Чувствуя, что попал под влияние мнительности, Говард постарался успокоиться и дать ясный ответ на мучившие предубеждения, переведя импульсивное ощущение в область сознательного анализа.

– Не паникуй, – успокоила Рона жена. – Журналист пропавший объявится. Думаешь о нём много, потому и лезут в голову наваждения. Увидел синицу в окне и запаниковал, в приметы поверил.

– Запаникуешь… Прилетел человек из России, звонил по вечерам, и вдруг как в воду канул. Ни звонка, ни записки…

– Завертелся и забыл.

– Забыл… А люди переживают за него. Как иначе? Уехал в пансионат Лиги Добровольной Смерти и пропал…

– Научись спокойно анализировать происходящее, – ответила Хилеви. – Наивный ты человек. Трезво смотри на вещи. Русский не так прост, как выставляет себя. Говорю, как женщина. А женщину не проведёшь. Идеи мужчины превращаются в реальности лишь при взаимопомощи женского мозга…

– Еве тоже Господь запрещал вкушать плоды Древа познания, а Ева вкусила…

Беспокоился Говард не случайно. Администрация отеля, в котором остановился журналист из России, обратилась в полицию с заявлением об исчезновении гостя. Вещи лежат в номере, но сам Колчин, который день не появляется. Полиция проверила, кто за последний месяц обращался в пансионат Лиги по каким-то делам. Фамилии Владимира Колчина к удивлению Говарда в списке не обнаружили. А прилетел Колчин в Упсалу с одной целью: посетить пансионат Лиги Добровольной Смерти, встретиться с руководством. И бывал там не единожды, что доподлинно известно, и вдруг пропал…

Предчувствие не обмануло Говарда: жизнь пронырливого репортёра в это время висела на волоске. Если быть точным, Колчин висел в эти минуты на моноволокне сейлона шестисотого номера – нового материала особой прочности, разработанного в секретных лабораториях Министерства обороны России. На волокне сейлона и парил журналист над городом, удаляясь от опасного места дальше и дальше…

Событие не из приятных: исчез репортёр газеты «День» Владимир Колчин, личность в журналистских кругах известная. Работая в Москве, Колчин передавал материалы и для газеты «Свенска Дагбладет», в которой Говард руководит отделом новостей.

Именно Колчин перегнал по своим каналам в Стокгольм репортаж о секретном ядерном центре «Арзамас-16», на базе которого русские испытывали новейшие образцы атомных и водородных бомб. Как Владимир добился разрешения на посещение центра, осталось тайной, но репортаж на Западе вызвал поистине эффект разорвавшейся бомбы, всколыхнул политические круги, конгресс США, Пентагон.

Репортаж перепечатали многие газеты. Конгресс США провёл экстренное закрытое заседание верхней палаты. О новости несколько дней спорили на заседаниях Генеральной ассамблеи ООН. Русских обвиняли в нарушении договорённостей о замораживании производства и испытаний ядерного оружия.

Умел Колчин добыть сенсационный материал и подать его так, чтоб пробудить широкий интерес и заставить заговорить о нём известные телеканалы и газеты. Интервью с осуждённым главой «ЮКОСа», откровенное, во многом нелицеприятное – его Колчин, как говорится, вывернул наизнанку, заставив признать недозволенные методы работы: неуплату налогов, подкуп и даже расправу с неугодными.

Наряду с этим осуждённый олигарх пролил свет на коррумпированную систему в министерствах и ведомствах, что и служит благодатной почвой для действий ловких и пронырливых дельцов, заставляет идти в обход Закона. Ты можешь быть семи пядей во лбу, но ничего не сделаешь, а прощелыга с «лапой» в правительстве провернёт миллиардные сделки и умоет руки, осев где-то в Израиле или в благословенной Англии, получив там гражданство и неприкосновенность.

Президент России потребовал развернуть бескомпромиссную борьбу с коррупцией. В плане первоочередных мер большое внимание правительство уделило регламентации использования государственного имущества. Особый упор был сделан на повышение профессионального уровня юридических кадров и правовое образование населения.

– Коррупция в России превратилась в способ существования огромного числа людей, – заявил президент Владимир Путин на встрече со спикерами региональных парламентов. – Проще дать взятку, чем искать правду в правоохранительных органах. Те же, кто получает взятки и строит роскошные виллы, не ощущают никаких рисков.

В Упсалу Колчин прилетел с конкретным заданием: подготовить цикл репортажей о работе Лиги Добровольной Смерти. Лига создана предприимчивым доктором Рагнером Тоссом. В Стокгольме Тосс заведовал клиникой общей хирургии.

Когда начался распад Советского Союза, с приходом к власти Ельцина в России наступило полное обнищание и упадок. Не только старшие поколения, но и молодёжь, оказались выброшенными на обочину жизни. Особенно ударил по населению чудовищный дефолт тысяча девятьсот девяносто восьмого. В один день он сделал нищими миллионы людей. К ответственности никого не привлекли. Инициаторы реформ и разработчики дефолта оказались далеко от России, а Ельцин, грозившийся лечь на рельсы, шею не подставил.

Сбылись пророческие слова: «…всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий народ или дом, разделившийся сам в себе, не устоит». (Евангелие от Матфея. Глава 12).

Политики, сенаторы и депутаты игрою в бессодержательное многословие сделали предметом насмешек жизнь великой страны, погубили её авторитет, омертвили народ, приведя его к полному упадку, духовному и материальному. Пагубное подражание заимствованиям с Запада довершило разложение масс. Люди позабыли, что смысл жизни непременно сочетается со смыслом жизни всего общества. Кто этого не понимает, тот не способен к различию добра и зла, истины и лжи, становится объектом влияния чужой воли.

В такое смутное время, когда сводили счёты с жизнью не только рядовые граждане, но и высшие чины, доктор Тосс при поддержке братьев Блумфилд из Лондона создал в России Клуб прозрения. Клуб имел немалые доходы, получая от клиентов за услуги чубайсовские ваучеры. Денег у несчастных не было, имелись ваучеры, которые не знали, куда девать. За ваучеры Клуб скупал дома, магазины, металлургические заводы.

В Клубе прозрения страдальцам, оказавшимся в безвыходном положении, продавали оружие, яды, а то и организовывали негласно само убийство. Здесь оговаривались и заботы о захоронении. Стоимость ритуальных услуг на городских кладбищах росла изо дня в день, превратившись в бесстыдный бизнес на горе. Трудящемуся человеку, инженеру или учёному стало не по карману заказать даже хороший гроб.

Для многих в России затея доктора Тосса поначалу представлялась дикой. Советская власть, как её ни критикуй, заботилась о простом человеке. Каждый в стране был уверен в завтрашнем дне, имел бесплатное образование и медицинское обслуживание, имел право на труд и отдых. И поэтому на первых порах люди возмущались постигшим их бесправием, а потом тихо смирились и дожидались кончины, разделённые, оторванные от мира. О них вспоминали, когда требовался паспорт для захоронения. Многие, чтобы избавить родных от хлопот, покидали дома, уезжали в глушь, и умирали в полной безвестности.

Оставленные на произвол судьбы, горожане постепенно опускались, привыкая к добровольной смерти, когда в больницу не попасть – платить за лечение нечем, сбережения из-за дефолта растаяли. Есть у тебя деньги, врачи окажут тебе помощь. Нет денег – иди к чертям собачьим, умирай в мучениях. Взрослые и дети падали в голодные обмороки, матери в безвыходности выбрасывались с детишками из окон квартир на асфальт. В городском транспорте, в магазинах люди кидались друг на друга с бранью, вымещая обиды и зло, вместо того, чтобы поддержать, успокоить добрым словом.

Правительство бездействовало. В большинстве своём те, кто попал в правительство, заботились исключительно о собственном благополучии, кичились привилегиями, упивались властью, выколачивая баснословные барыши, становясь миллионерами, и свысока смотрели на обнищавший народ.

Началась деградация общества. Новорожденных относили в целлофановых пакетах на помойки, отца или мать родные чада отправляли в дома престарелых, а то и в морг. Брат и сестра делят дачку, ненавидя друг друга, и доходят до крайности: брат сжигает домик вместе с сестрой. Сын убивает мать, муж губит жену и малолетнюю дочь… И так по городам и весям, словно чума катилась. Число смертных случаев достигло такого уровня, что милиция и прокуратура их просто не регистрировали.

Подобное происходило не только в России, которая во всём копировала Запад. Во Флориде казнили некоего Ричарда Хениярда. Со своим сообщником Ричард похитил Дороти Левис и её дочерей трёх и семи лет. Изверги изнасиловали женщину прямо в салоне машины, а затем Хениярд несколько раз выстрелил в женщину и выбросил из автомобиля. Перепуганные девочки со слезами бросились к матери. Тогда насильники решили избавиться от детей. Ричард отвёл девочек подальше и убил выстрелами в голову.

В Великобритании, город Саутгемптон, Дэвид Кесс после развода впал в депрессию. В один из дней, когда по закону имел право находиться с дочерьми, увёз их из дома и задушил у себя в гараже. После этого повесился…

Глава 2

На базе Клуба прозрения Рагнер Тосс создаёт организацию международного масштаба – Лигу Добровольной Смерти со штаб-квартирой в Швеции. Страна спокойная, без коррупции и бандитских разборок.

С появлением Лиги желание человека расстаться с жизнью упростилось до уровня обычного посещения дантиста. Вырвать печень, сердце или почки на продажу, глаза, ноги или руки – это стало не сложнее, чем вырвать больной зуб. Странное дело, но с улучшением жизни, ростом материального благополучия граждан, спрос на услуги ЛДС повысился.

Совету Лиги Добровольной Смерти в срочном порядке пришлось предпринимать меры для того, чтобы поднять уровень обслуживания и комфортность проживания в пансионате, учитывая обеспеченность клиентов, их готовность оплачивать расходы.

Комплекс пансионата Рагнер Тосс построил в тихом и красивом месте на окраине Упсалы, за Лебединым прудом. Прослышав о пансионате ЛДС в Швеции, люди без колебаний продавали имущество, если не имели сбережений, и отправлялись в спокойный город Упсалу, чтоб достойно провести в пансионате Лиги последние дни и умереть не под забором или в богадельне.

На вопросы о работе Лиги доктор Тосс отвечал прямо: не пытайтесь усматривать какие-то отклонения, противоречащие законам и морали общественной жизни. Мы же не возмущаемся тем, что происходит в обители слуг Иеговы. Лига Добровольной Смерти и есть община, отделившаяся от основного направления деяний в обществе. Связь человека с принятой в Лиге моралью – сугубо личное дело каждого, а Лига – реформатор устаревшего уклада бытия. Руководство Лиги убеждено в полезности своей деятельности, проповедуя любовь к ближнему. Лига – единственно правильное образование для помощи нуждающимся. Рано или поздно Лигу признают и законодатели, и рядовые граждане.

Страждущие не ошибались в выборе. В пансионате гарантировали все удобства для проживания, уход опытных врачей, что избавляло от страданий, не то, что лежишь на больничной койке в палате, где с тобой лежат десять, а то и пятнадцать человек. За сердце или печень, почки, селезёнку, если, конечно, здоровые, за мозг и глаза ЛДС получает доход, который позволяет даже бездомному покрыть расходы фирмы. Солидные суммы от вырученных за человеческие органы денег перечисляются и родственникам умершего.

– Каждый имеет право распоряжаться своим телом и жизнью, – не устаёт повторять доктор Тосс, когда заходит разговор о правильности действий Лиги Добровольной Смерти. – Мы – помощники, призванные прийти по первому зову и облегчить человеку исход его жизни, дарованной свыше. Позволять мучиться и страдать – великий грех. Страдания Христа – напрасная жертва. В ней не было никакого смысла. Неужели Бог любит собаку больше, чем человека? Где же милосердие? Христос, когда его распяли, возопил: «Лама, лама! Самахвани»! Боже, для чего ты оставил меня!»

Смерть, а не жалкое существование, выбирали сильные духом и в древности. Высокий сановник Нинахтон, прослышав о намерении португальского вице-короля отстранить его от занимаемого им в Малакке поста, приказал построить длинный, но не очень широкий, помост, укреплённый на столбах.

Облачившись в дорогие одежды, Нинахтон взошёл на помост, под которым внизу разожгли костёр. Народ стекался к помосту поглазеть, для чего всё делается. Нинахтон сказал народу, что честь ему дороже жизни, и так как у него нет возможности бороться против оскорбления, то доблесть велит ему не покориться духом. Сказав это, Нинахтон бросился в огонь.

Не только несчастья и болезни, пересилить которые бывает не под силу, но и пресыщение жизнью, разочарование, порождают желание умереть. В такой ситуации Лига Добровольной Смерти богатела с каждым годом и открывала представительства в странах Европы и Америки. Богатела, в том числе за счёт продажи личных вещей и другого имущества знаменитостей.

Хорошо помнит Говард, какой ажиотаж поднялся на аукционе в Лондоне, когда выставили на торг вещи звёзд шоу-бизнеса, окончивших свой земной путь в пансионате ЛДС. Покупатели кричали, отталкивали друг друга, только бы ухватить лот. Верёвка, на которой по завещанию «повесился» певец Боб Келли, болевший СПИДом, пошла с молотка за двести девяносто тысяч фунтов стерлингов. Его гитару продали за два миллиона фунтов.

Услышав такую новость, Говард пришёл в отчаяние: верёвку повешенного рвут из рук, торгуются. Прежде даже говорить о повешенном стеснялись, а не то, что хранить в доме удавку, снятую с шеи покойника.

Одно время считалось, что Лига Добровольной Смерти выполняет некую гуманитарную миссию, помогая человечеству избегать морально-психологических волнений, обострения криминальных происшествий, когда люди боятся по вечерам выходить на улицу, а детей не отпускают одних в школу. Нет уверенности, что очередной маньяк не набросится на девочку или мальчика в подъезде или в глухом углу парка. О подобных происшествиях ежедневно трубят газеты и телевидение, показывая обнаруженные трупы детей и безутешно плачущих родителей.

Лига брала на себя неблагодарную роль защитника и санитара, избавляя общество от насильников, педофилов, неизлечимо больных и отчаявшихся, готовых на любое преступление. Даже маньяк в минуты просветления мог обратиться за помощью в ЛДС, где врачи доведут до спасительного конца.

Со временем в деятельности Лиги Добровольной Смерти наступила полоса отчуждения. Первый сигнал тревоги прозвучал после смерти певца Боба Келли, когда его примеру последовали десятки поклонников певца. Отрицательную позицию к ЛДС заняли церковнослужители и средства массовой информации. Они обвиняли организацию в массовых убийствах. Доктор Тосс вынужден был обратиться в суд с жалобой о защите чести и достоинства фирмы, и Лига выиграла процесс.

Особенно негодовало телевидение, когда в пансионате Лиги погибла тринадцатилетняя Эльза Кайтель, дочь миллионера из Германии. Юная особа выбрала для сведения счетов с жизнью один из самых жестоких способов, применяемых в пансионате ЛДС, – решила лечь под пресс. Бесформенную массу тела по завещанию Эльзы специалисты Лиги должны были отправить её родителям для захоронения.

Поступок девочки люди объясняли просто: кто-то из родителей довёл Эльзу до такого нервного состояния, что она решила покончить с собой, а раздавленное под прессом тело просила представить на глаза родни: пусть полюбуются, что сотворили своим бездушием.

Руководство Лиги, сам доктор Рагнер Тосс, избежали тогда судебного приговора, доказав следствию, что девушке отказали в медицинской услуге по причине как раз несовершеннолетия, хотя Эльза Кайтель готова была покрыть солидные расходы. Находясь в стенах пансионата Лиги, не добившись разрешения умереть под прессом, Эльза обхитрила медицинский персонал и бросилась в ванну с раствором соляной кислоты.

После нашумевшего случая в Европарламенте раздались голоса с требованием внести ряд поправок в регламент эвтаназии, а заодно и в статус Лиги. Тогда узаконили и название – Лига Добровольной Смерти. И правильно: Лига давно отошла от практики Клуба прозрения, когда клиенту предоставлялось право выбрать орудие смерти и самому наложить на себя руки.

Обязанности по уходу за клиентом, исполнение его окончательного решения уйти в мир вечности, – это брала на себя Лига, её консилиум знающих, авторитетных специалистов и представителей закона. Консилиум выносил свой вердикт после двух месяцев проживания клиента в пансионате. За два месяца клиент должен был подтвердить желание сначала в устной, а затем в письменной форме, заверенной нотариусом. Под конец клиент заявлял о своём твёрдом решении расстаться с жизнью перед телекамерой. Запись передавалась в полицию во избежание недоразумений, если вдруг объявятся с претензиями родные и близкие клиента Лиги.

Из конфликтов администрация пансионата, Совет Лиги сделали выводы. К работающим в ЛДС ужесточили требования и повысили меры наказания за разглашение служебной тайны. Постороннему попасть в святая святых пансионата – Дом последней ночи, а уж тем более в корпус «X», Дом прощания, – стало невозможным. Охрана зданий и внутренних помещений велась по трём степеням защиты с применением новейших средств наблюдения и сигнализации.

К работе Лиги Говард относился с полным безразличием. Он был убеждён, что житейские неурядицы возникают большей частью по вине человека, который вместо того, чтоб хладнокровно разобраться в ситуации, начинает метаться, нагнетает страсти, тем самым усложняя положение. И в отчаянии доходит до нервного срыва. Надо спокойно воспринимать случившееся, не выводить себя из равновесия, не биться головой в стену, которую сам и возвёл.

Дела в редакции складывались благоприятно. Рон много писал, готовил к изданию книгу о путешествии по Северу России, нефтяных промыслах Коми. Путешествуя, неделями жил с буровиками в Приполярье, кочевал по тундре с оленеводами.

В семейной жизни тоже не предвиделось осложнений. Жена Хилеви, его добрый друг, разделяла убеждения Рона, не досаждала расспросами, следила за порядком в доме, доверяя уборку, стирку прислуге. Хилеви работала в туристическом агентстве. Вполне понятно, что долгие разговоры о делах гида в доме не велись.

В Европе рекламу Лиги Добровольной Смерти воспринимали с полным спокойствием. На советы и призывы Лиги откликались и обращали внимание лишь те, кто устал от болезней и одиночества, безнадежных поисков места в жизни. И те, кто, возненавидев мир, твёрдо полагая, что в нём ты либо раб, либо свинья, и готов был взорвать себя, раздобудь он пояс смертника. А лучше две критические массы плутония, чтоб свести их вместе на оживлённом перекрёстке, став живой атомной бомбой…

Американский доктор Джек Кеворкян, используя свой аппарат смерти, помог уйти на тот свет ста тридцати пациентам больницы, в которой Кеворкян работал. Общественность заговорила о праве на эвтаназию, а специалисты, расследуя дело Кеворкяна, заговорили о Лиге Добровольной Смерти как о спасительнице общества. Именно в пансионате Лиги заявление клиента рассматривает консилиум, а не врач-одиночка. Тем самым исключается возможность подлога, злонамеренности. Нет надобности врачу в клинике или больнице брать ответственность, идти на преступление только потому, что не может он равнодушно наблюдать за страданиями обречённого на смерть. Сам доктор Кеворкян до конца жизни был уверен в правоте своих действий, в этичности и гуманности эвтаназии в случаях, когда больному уже ничем не помочь…