Текст книги "Дикий артефакт"

Глава 2

Центр Пражского Града бурлил разноцветной толпой.

Теплому летнему воскресенью добавляла настроения новость из Вены: Рудольф II, император Священной Римской империи, стал еще и королем Чехии. Любой мало-мальски сведущий горожанин знал, что новый император весьма неравнодушен к Праге, и, возможно, на город снизойдут какие-нибудь милости.

Толпу неспешно рассекала пара из сословия лекарей.

Впереди шел молодой, чуть за двадцать, аптекарь в богатой одежде, который отпустил – по-видимому, для солидности, – короткую, аккуратно остриженную бородку. За ним семенил полноватый мужчина средних лет. Одет он был гораздо скромнее. Круглые глазки навыкате и обширная лысина, которую он постоянно вытирал платком по причине жары, – скорее всего слуга или в лучшем случае помощник. На нем были перчатки длиной по локоть, странные для летнего времени, но горожане почему-то не обращали на них внимания.

Мужчина подскочил к молодому хозяину и зашептал ему что-то на ухо, указывая рукой вперед. Но его слова разительно отличались от подобострастного вида.

– Малыш, к нам приближается дозорный. – И, не сдержавшись, ухмыльнулся: – Пора тебе представить меня местному начальству. Я хоть и мастер иллюзий, но десять лет прятаться от Иных – слишком долгий срок даже для меня. Постоянно отводить от себя взгляды и мысли местных Дозоров весьма обременительно! Пора показаться из тени.

Из толпы вывернулся невзрачный худосочный человек, с виду обычный мастеровой, и коротко поклонился аптекарю:

– Господин Давен, мне велено передать, что вас ожидают в пивоварне возле Вышеграда. Сказали, что срочно.

Посланец хотел было распрощаться, но вздрогнул от неожиданности: только сейчас он заметил возле аптекаря фигуру мужчины. И готов был поклясться, что секунду назад его здесь не было. Дозорный прищурил глаза, внимательно посмотрел на незнакомца, а потом еще раз поклонился и растворился в толпе.

Аптекарь и его подручный переглянулись.

– Через полчаса доложит начальству, – уверенно заявил слуга. – О том, что в городе появился еще один слабый Темный. Пора идти.

Вокруг Вышеградской крепости было множество пивоваренных заведений, но молодой аптекарь точно знал, в котором из них располагается Дневной Дозор. Медлить не стоило, местный глава Дозора, оборотень-вервольф, отличался крутым нравом.

И они отправились на встречу.

Впереди шел подросший мальчик-изгой Леви. Незаконнорожденный сын еврея и портовой шлюхи, а ныне – владелец магазина со скромной вывеской «Apotheca. Levi Daven», взявший фамилию своего учителя.

Талантливый юноша, преуспевающий в науках и уже известный в солидных кругах врачевателей и алхимиков с улицы Златой как знаток лекарственных снадобий и экзотических ядов.

А за ним спешил невзрачный Давен, в отличие от ученика не имевший ни имени, ни заслуг. Бывший красавец-эллин, не многим известный как Черный торговец жизнью и смертью. И совсем никому не известный под именем Морского Змея, истинный облик которого знали только его собратья-хтоники.

Выбравшись из центра Пражского Града, они добрались до подножия холма, вершину которого венчала окруженная стеной крепость. Поплутав немного среди многочисленных строений, они вышли к добротному двухэтажному зданию, окруженному небольшим парком. Над парадной, украшенной резьбой дубовой дверью красовался герб одной из самых известных в Чехии дворянских фамилий.

У входа никого не было, он предназначался для важных гостей. Вся деловая жизнь проходила на заднем дворе, куда постоянно подъезжали и уезжали конные повозки с тюками и бочками. На углу пустынного фасада, в тени, маячила фигура худощавого мастерового, который подходил к ним на площади.

Фигура махнула им рукой и исчезла.

Лекарь и слуга, не сговариваясь, подошли к тому же углу и, повернувшись спиной к солнцу, через свои тени вошли в Сумрак. В мире стертых красок они увидели, что в поблекшей и сильно постаревшей стене появился проем, лишенный двери. Стала видна лестница, ступени которой густо поросли синим мхом.

«Лентяи, – подумал Леви. – Для того чтобы заморозить эту пакость и очистить от нее лестницу, требуется совсем мало Силы». Ему, с детства приученному к тяжелому труду, такое отношение к порядку в доме было противным и непонятным.

Но он здесь не хозяин, и Леви, брезгливо переступая через заросли мха, стал подниматься вслед за тощим дозорным.

– Подождите здесь, – сказал сопровождающий, когда они вышли из Сумрака на втором этаже. Они оказались в маленьком коридорчике возле единственной двери. – У хозяина важный гость, я доложу о вас.

Он приотворил дверь:

– Герр Шульц… – Но его прервали, и изнутри раздался громкий голос.

– Я знаю, кто пришел, Ганс, пусть заходят!

К удивлению аптекаря, кабинет главы Дневного Дозора, в отличие от лестницы в Сумраке, был опрятен и чист. Больше всего он напоминал большую приемную залу в каком-нибудь городском учреждении. Вдоль аккуратно побеленных стен были расставлены массивные скамьи для посетителей. В углах комнаты возле маленьких бюро старательно скрипели перьями два колдуна низкого ранга, а сам хозяин разместился за рабочим столом у дальней стены.

Крупные габариты оборотня дополняли живот и красные щеки любителя пива.

Змей в обличье Давена с интересом огляделся и вздрогнул, когда наткнулся на пронзительный взгляд черных глаз женщины, сидевшей в гостевом кресле. Наряд посетительницы, одетой по последней венской моде, его не обманул.

Цыганка Лала! Ведьма, которую он заприметил, когда отсиживался в развалинах во время Великой битвы. Узнает или нет? Вроде бы не должна, у него сейчас совсем другая внешность. Но его-то аура осталась неизменной, как у тогдашнего Черного торговца, так и теперь, в облике скромного слуги Давена.

Опытная ведьма даже в разгар сражения могла заприметить отблески ауры Иного в недалеких от нее остатках каменной стены – и запомнить. Непроизвольно, но запечатлеть в памяти! Змей стал лихорадочно творить заклинание для отвода мыслей. Положение спас глава Дозора тем, что отвлек внимание важной гостьи.

– Как я посмотрю, у меня сегодня в гостях знатные Иные! Угощу-ка я вас одной диковинкой. – Вервольф довольно потер руки и рыкнул: – Гертруда!

Из боковой двери появилась юная блондинка в скромном одеянии немецкой служанки. Она обвела гостей медленным взглядом крупных васильковых глаз и, тряхнув пышной гривой волос, улыбнулась. По телу всех присутствующих тут же прошла теплая волна, и появилось желание познакомиться с красоткой поближе. «Зов вампира», – сообразили гости, и стали смущенно переглядываться.

– Прекрати свои фокусы, девочка! – с притворным недовольством произнес Шульц. – Лучше приготовь-ка нам кофе. По турецкому рецепту, как я тебя учил. И сладости не забудь.

– Кофе? – удивился Леви.

Он стряхнул с себя остатки наваждения от колдовского зова и поинтересовался:

– Но зачем нам лекарство, герр Шульц? Насколько я знаю, оно слабое, от легких недугов. К тому же, судя по слухам, довольно горькое.

Видя удивление посетителей, вервольф самодовольно улыбнулся:

– Уверяю вас, господа, в отличие от ваших снадобий это зелье в недалеком будущем покорит всю Европу. Надолго, а возможно, и навсегда!

Белокурый ангел, мечта любого юного германца, сделала книксен и, стрельнув глазами в посетителей, исчезла за дверью.

– Не знала, что вы берете на службу вампиров, – проворчала цыганка. – У них же неодолимая тяга к крови, как вы держите девчонку в узде?

– Подкармливаем помаленьку. – Шульц пожал плечами. – Нехватка Иных для Дозоров, вы же знаете. Вас долго не было в наших краях, уважаемая Лала, грядут перемены. Сейчас Инквизиция разрабатывает правила поведения для вампиров. За примерный образ жизни будем выдавать им разрешения на охоту.

– Индульгенции для кровососов? – усмехнулась цыганка.

– Лучше так, чем паника среди людей, – отрезал дозорный. – После волны казней еретиков от вампиров осталась сущая малость. Ведь их зачастую убивали просто так, по подозрению в колдовстве. Народ в провинциях простой, почуют неладное – и арбалетный болт в спину. Или деревянный кол. Пусть потом церковники разбираются! Некоторые вампиры не выдерживали, срывались и выходили на открытую охоту. Представляете результат? От переизбытка Силы у них мутился разум. Они начинали убивать не ради пищи, а для удовольствия, оставляя за собой сотни трупов. Чтобы развоплотить такого спятившего упыря, нам приходилось устраивать облавы с участием сразу обоих Дозоров. Эту девицу, – он кивнул на дверь, где исчезла белокурая Гертруда, – мы поймали, когда она вырезала целую деревню и уже научилась превращаться в летучую мышь.

Герр Шульц приосанился и гордо заявил:

– Она первая из них, кого мы убедили поступить на службу! Конечно, под присмотром и обеспечив кормежку.

Лала только фыркнула.

– Напрасно вы так реагируете! Из этой девочки со временем выйдет отличный агент. Уверен, в будущем даже вампиры смогут пополнить ряды вашей Инквизиции!

Змей-Давен наконец запустил защитное заклинание и теперь мог не опасаться, что Лала обратит внимание на его ауру.

Видя, как оборотня задевает за живое тема вампиров, он шепнул Леви:

– Пора бы сменить тему для разговора.

Молодой лекарь решился и выступил вперед:

– Герр Шульц и вы, уважаемая… э-э… – Он застыл в полупоклоне, не зная, как обратиться к гостье.

– Госпожа Инквизитор, – подсказал ему глава Дозора. – Не волнуйтесь, молодой человек, вы здесь вполне уместны. Наша гостья оказалась в Праге проездом из Московии в Испанию, к своему начальству. Она специально сделала крюк, чтобы узнать о нашей работе. Еще раз хочу уверить вас, уважаемая Лала, что в Праге давно не было никаких необычных магических происшествий. Так и передайте дону Сантане.

В голосе Шульца прорезались нотки раздражения:

– Я уже говорил это вашим предыдущим посланцам из Барселоны. Года не прошло, как они приезжали с проверкой.

– Это кто же? – рассеянно спросила цыганка, думая о чем-то своем.

– Какой-то Мак-Дуган или Мак-Донелл, черт их разберет, этих шотландцев с их «маками»! – сварливо ответил вервольф. – И с ним цыганка. Ванда, кажется.

– Ванда? – встрепенулась Лала. – Чернявая, совсем слабая ведьма? Вы уверены, что их прислал Сантана?

– Почему слабая? – удивился Шульц. – Уверенный четвертый ранг. Да и подорожные у них были в полном порядке, со всеми нужными магическими отметками. Напрасно беспокоитесь, госпожа Инквизитор, я лично проверил: у обоих на теле есть знак карающего огня. Значит, они действительно работают на Инквизицию и хранят какие-то ее тайны! Агенты Сантаны, можете не сомневаться.

Лала тяжело вздохнула и поднялась:

– Вы правы, дозорный, давненько меня не было дома. Экипаж готов? Мне пора.

– Я думаю, его уже подогнали к входу. – Оборотень посмотрел на своего подручного Ганса, маячащего у двери, и тот утвердительно кивнул. – А как же кофе?..

– У меня со здоровьем все в порядке, – сухо отреагировала ведьма-цыганка в наряде аристократки. – А вот вам не помешает принять это хваленое зелье. Что-то вы бледный после нашей встречи.

– Вообще-то я предпочитаю пиво! – обиделся Шульц, но спохватился и вскочил. – Как же так, вы нас уже покидаете?! В лучшей гостинице для вас заказан номер, и я распорядился насчет ужина…

Но гостья уже стояла у двери.

– Шульц – это ведь значит «староста», – задумчиво произнесла она. – Кличка? Или, как сказали бы древние греки, – псевдоним? Скрываете грехи прошлого, дозорный, не от Инквизиции ли?

Возмущенный Шульц открыл было рот для ответной реплики, но цыганка уже исчезла из комнаты – ее поглотил Сумрак.

Глава Дозора повернулся к лекарю, и тот с удивлением увидел, что вервольф вполне доволен.

– Проверки были, есть и будут, – спокойно пояснил любитель пива. – Главное, надо быть любезным – проверяющим это всегда по нраву. Наша уважаемая госпожа Инквизитор побрюзжала, поехидничала, но серьезных претензий так и не предъявила. А теперь за работу!

Все присутствующие вновь увидели привычного Шульца, массивного, но энергичного и деловитого. Казалось, что его живот и брылы щек подтянулись, а взгляд водянистых глаз подернулся ледком. Он посмотрел на гостей и ткнул пальцем в слугу аптекаря:

– Ты кто такой? Почему не встал на учет, как положено по правилам?

– Пане… герр начальник… – залепетал Змей в облике Давена и потянулся за платком, чтобы в очередной раз вытереть лысину.

– Это мой дядя двоюродный со стороны матери, – поспешил на помощь Леви. – У нас и фамилии одинаковые – я взял себе мамину, в честь ее памяти. Он прибыл в Прагу месяц назад из провинции.

– Двое Давенов, значит, – перебил его глава Дозора и хмыкнул. – И как мне вас различать? И какого дьявола ты вылез из Сумрака прямо на площади, посреди толпы? Захотелось познакомиться с папской инквизицией?! Могу посодействовать, у меня есть на примете парочка доминиканских монахов!

– Не подумал, виноват, – потупился Давен-слуга. – Я только начал осваиваться в Сумраке, вот и не рассчитал.

– Правильно ли я понял, мастер Леви, что ваш дядюшка ничего не умеет? Я имею в виду, в качестве Иного?

– Первые шаги, герр Шульц, – стал оправдываться аптекарь. – Но зато он травник, каких редко встретишь! Очень мне помогает и в магазине, и на складе. Взвешивание, упаковка. Маркировка на латыни…

– Может быть, это и к лучшему! – Вервольф рубанул воздух рукой. – Сегодня вы мне нужны в качестве лекарей, а не колдунов. Прошу за мной, мастер Леви и… э-э… Давен.

Заинтригованные гости, почтительно выдержав паузу, вошли в Сумрак через свои тени вслед за хозяином. Через минуту в опустевшей комнате появилась Гертруда с подносом, уставленным чашками.

– А как же кофе? – обиженно прозвучал ее хрустальный голосок.

* * *

По ночам на улицах Праги стали появляться необычные трупы. Раз в месяц или реже. Любой крупный город опасен ночью, и преступления в это время суток совсем не редкость. Драки, поножовщина, ограбления. Но эти мертвецы были чем-то особенным. Простые обыватели, которых утром находили прохожие, больше всего напоминали поломанных кукол с неестественно вывернутыми конечностями. Как будто кто-то брал их за руки, за ноги или туловище и ломал, словно тонкие веточки. Ни следа магии, никаких отметин от клыков или когтей. Словно людей ломал именно человек, но какой-то невероятно сильный.

– Я уже устал от предположений, – признался глава Дозора.

Он спускался по лестнице, осторожно переступая через заросли синего мха. Леви заподозрил, что педантичный вервольф не уничтожает мох не из-за небрежности, а просто экономя Силу.

– Мне нужно, чтобы вы оценили раны погибшего человека и ответили на простой вопрос: кто это сделал?

Они вышли из Сумрака в подвале пивоварни и оказались в комнате, которая служила ледником. Скрытое от людских глаз «пологом невнимания», там лежало тело горожанина в одежде хлебопека. Лежало на животе, а его вывернутая голова смотрела строго вверх мертвыми глазами.

– Сегодняшний улов. Действуйте, – обронил Шульц и отошел в сторонку.

Леви занимался практикой всего пару лет, но уже имел репутацию самого молодого и самого успешного лекаря среди аптекарей и алхимиков. Под руководством Змея-Давена он залечил немало переломов, а его снадобья, приправленные заклинаниями, поставили на ноги многих горожан. Знаменитым он стал, когда изгнал, кроме прочего, застарелую подагру из важного чиновника, главы городского совета.

Но, честно говоря, богатство приходило к нему – медленно, но верно, – за счет совсем другого: неофициальной продажи экзотических ядов. Увы, смерть приносила больше полновесного золота, чем здоровье!

Леви кивнул дяде, и они сноровисто разоблачили тело. С такими травмами им еще не приходилось сталкиваться. Даже самые толстые кости, берцовые, были переломаны, как тростинки.

– Я слышал, где-то в Африке обитают обезьяны, очень сильные… – осторожно начал Давен и потер лысину.

– Есть, есть такие обезьяны! – раздраженно прервал его вервольф. – Вот только они травоядные и мирные, понял, травник? А оборотней-обезьян в городе нет, я проверял. И сверхсильных людей тоже нет, поскольку для этого надо заранее накачать обычного человека магией. И об этом я тоже знал бы!

Глава Дневного Дозора перевел дух и уже спокойнее продолжил:

– Вы должны узнать еще кое-что. В пекарне, где нашли тело, в одном месте на полу просыпано немного муки, и мой агент обнаружил там отпечаток босой ноги. Отпечаток нечеткий, но ясно видно, что принадлежит он человеку, а не животному. И знаете, что интересно? – и, уже не сдерживаясь, проорал: – У этой твари плоскостопие!

Осмотр тела и целый ворох предположений заняли часа два. Не получив от лекарей сколько-нибудь вразумительных объяснений, Шульц просто-напросто выгнал их, послав вдогонку пару крепких германских выражений.

Хмурый Ганс проводил их к выходу.

Вечер уже наползал на город, и под кронами парковых деревьев сгустились тени. Неожиданно от ствола ближайшего дерева отделилась фигура и вышла под свет уличного фонаря.

Ганс вздрогнул и схватился за рукоять кинжала, висящего на поясе.

– Спокойнее, приятель, – раздался насмешливый голос. – Нельзя так встречать врагов детства, где твое достоинство?

Плечистый парень в форме капитана городской стражи шутливо раскланялся:

– Господа, Ночной Дозор Праги! Януш Новотный, к вашим услугам. Ганс, прекрати хвататься за свою железку, дуэли давно запрещены. Наказание сурово, ты знаешь.

– Только если о них узнают от свидетелей, – проворчал помощник Шульца, отпуская рукоятку кинжала. – Ладно, подожду удобного случая.

– Ну-ну, как скажешь. – Капитан повернулся к аптекарю, и его лицо озарила приветливая улыбка. – Мастер, позвольте проводить вас домой. Улицы города сейчас небезопасны.

Он многозначительно посмотрел на Ганса, и тот, немного поколебавшись, нырнул обратно в Сумрак. Дружелюбность Светлого мага тут же исчезла, и он стал серьезен.

– Мастер Леви, меня прислал рабби Лев, ему нужна медицинская помощь.

Молодой аптекарь поежился.

Прошло более десяти лет, как его, полукровку, изгнали из еврейского гетто. И сделал это знаменитый раввин Лев бен Бецалель самолично.

– Мне нужна сумка с инструментами и лекарствами. – Его голос осип, и он откашлялся. – Придется зайти в мою аптеку.

– И перекусить не помешало бы, – пожаловался Давен-слуга. – С утра в животе бурчит!

* * *

Рабби Леву нездоровилось.

Простуда прихватила его весьма некстати, слишком много навалилось забот. Общину будоражили слухи о возможных погромах, а письмо с просьбой о защите, отправленное императору в Вену, осталось без ответа. Была надежда на то, что Рудольф II, который, по слухам, очень интересовался трудами бен Бецалеля по кабалистике, хоть как-то отреагирует на нужды пражских евреев. Но и эта крохотная надежда канула без следа. Оставалось надеяться только на собственные силы. А тут еще слабость, жар и озноб от простудной лихорадки!

Рабби зашевелился в кресле, взял дрожащей рукой колокольчик со столика рядом и позвонил. Выскочивший из соседней комнаты мальчик лет десяти поправил одеяло, которое укрывало главу общины, и молча дал ему напиться травяным отваром из глиняной чашки.

– Давид, позови нашего мага, – слабым голосом попросил бен Бецалель.

Выдающийся ум и неординарные интересы рабби давно помогли ему вычислить и понять устройство мира Иных. Будучи обычным человеком, он смог привлечь на свою сторону одного из членов своей общины, самоинициированного Светлого мага. Начальству Ночного Дозора было об этом известно. Но оно не возражало, пока соблюдалось нерушимое правило: магические манипуляции Иного не должны выходить за пределы еврейского гетто.

Но как раз с этим-то и возникли сложности.

Вошедший в комнату человек мало чем отличался от других жителей гетто. И среди членов общины некому было за традиционным нарядом распознать Светлого мага четвертого ранга. В глаза бросались только разорванный сюртук и повязка на руке со свежими пятнами крови.

– Авиэль, в каком состоянии твой помощник?

– Все еще без сознания, рабби. – Маг замялся, и его голос стал напряженным. – Жить ему осталось недолго, а я помочь бессилен.

– Что с Големом?

– Я его усыпил. – Авиэль потер раненую руку и поморщился. – Придется опять думать, что же не так с заклинаниями. Но мой помощник…

Раввин остановил его слабым взмахом руки и задумался.

– Сделаем так, – произнес он после недолгой паузы. – Помощь вот-вот подоспеет. Принесите сюда койку с нашим раненым братом, пусть лекарь займется им на моих глазах.

– Но, рабби, вы же сами больны!

– Это пустяки, всего лишь простуда. – Пронзительный взгляд учителя заставил Авиэля подобраться. – Я хочу, чтобы ты проследил за аптекарем из Сумрака. Осторожно, не привлекая внимания. У тебя зрение Иного. Узнай подробности, как работает Темный с магией. Редко выпадает такой случай, грех им не воспользоваться. А теперь ступай за раненым.

Маг вышел, а бен Бецалель устало прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

К тому моменту, когда появился мальчик-слуга, все было готово.

– Пришел капитан городской стражи, – сказал Давид. – И с ним еще люди.

К удивлению раввина, в комнату вошел не один Леви. За ним, пыхтя от натуги, ввалился полноватый мужчина средних лет, с потной лысиной, и втащил увесистую сумку матово-черного цвета. Сумка имела странную текстуру, напоминающую рыбью кожу.

– Добрый вечер, – сухо поздоровался Леви.

Стараясь не встречаться с хозяином взглядом, он поклонился.

– Вы не здоровы? Сейчас мы вам поможем.

– Нет-нет, мастер Леви! – улыбнулся рабби Лев, но улыбка получилась натянутой. – Ранен наш брат, он упал с крыши и серьезно пострадал.

Только сейчас Леви увидел на кровати у стены чье-то тело.

Он подошел поближе. Поверх покрывала навзничь лежал молодой парень без сознания, а его рука бессильно свисала вниз, касаясь пола кончиками пальцев. Одет он был совсем не для работы на крыше: в добротный сюртук и накидку «талит катан». Кипа на его голове сползла, прикрывая окровавленный висок. Левый бок был ободран, а ребра вдавлены. Слабое дыхание выдувало изо рта розовые пузыри – было понятно, что медлить нельзя. Все неприятные мысли о встрече с рабби тут же выветрились из сознания аптекаря.

Он махнул помощнику рукой. Они стали работать вместе, привычно и слаженно, как единый организм с четырьмя руками. Сначала раздели парня, вправили вывихнутое плечо и довольно быстро управились с переломом ноги. Настала очередь самой сложной части тела – вдавленного ряда ребер с левой стороны. Ловкие движения лекарей сопровождались заклинаниями для сдерживания кровопотери, ослабления боли и однажды для запуска остановившегося сердца, которые произносились вслух или включались пассами ладоней.

В свое время Давен в облике Черного торговца жизнью и смертью не зря выбрал ремесло лекаря. Именно магия метаморфоза, меняющая тело хтоника, помогла ему создать целый набор заклинаний для исцеления людей.

Бен Бецалель напряженно следил за работой Леви.

В какой-то момент Змею-Давену понадобилось снять перчатки, замаскированные «пологом невнимания». Нужно было пальпировать внутренние повреждения пациента, используя магическое зрение. Он медленно и осторожно покосился в сторону стоящего неподалеку кресла. Рабби едва успел отвернуть голову и закрыть глаза, изображая дрему измученного простудой старика.

Удовлетворенный Давен снял перчатки и сосредоточился на покалеченном парне. И не заметил, как глава общины вновь повернул голову и широко распахнул глаза, в которых застыло изумление.

Рабби увидел татуировку на руках помощника аптекаря: извилистые кусты с ветвями, очень похожими на кровеносные сосуды. Начиная с кистей иссиня-черная татуировка постепенно бледнела кверху, а на уровне плеч исчезала совсем.

Через час пациент в мазях и бинтах мирно спал, успокоенный «сонным» заклинанием. Давен, уже руками в перчатках, сноровисто упаковал инструменты и снадобья обратно в черную сумку и потащил ее к выходу. Леви обернулся к раввину.

– Рабби, – тихо позвал аптекарь и впервые со своего прихода посмотрел ему в лицо.

Бен Бецалель был все таким же, как он его помнил, только сильно прибавилось седины в пегой бороде. Их взгляды встретились, и раввин опустил веки первым.

– Веришь ты или нет, но я до сих пор сожалею о своем поступке, – словно продолжая вчерашний разговор, начал глава общины. – Я не прошу прощения, оно не обратит время вспять. Когда семья выгоняет сына, это всегда большая беда.

И после паузы добавил с усмешкой:

– И кто знает, стал бы ты знаменитым мастером Леви, а не простым уборщиком, если бы не моя тогдашняя вспышка гнева?

Молодой аптекарь ухмыльнулся в ответ. Почему-то слова рабби его успокоили, как будто сбросили камень с души. Теперь он чувствовал себя на равных с этим мудрецом и прославленным теософом.

– С вашим молодым человеком все будет в порядке, – спокойно сказал Леви и показал на прикроватный столик. – Все необходимые снадобья здесь, инструкции я оставлю.

– Оплату вам доставят прямо в аптеку, – тем же деловым тоном ответил бен Бецалель и, словно только что вспомнив, спросил: – Кстати, мастер, а кто ваш помощник?

– Мой двоюродный дядя со стороны матери, он из провинции.

Леви не придал значения вопросу. Он протянул рабби склянку с лекарством и коротко поклонился:

– А это от простуды, принимайте по чайной ложке перед сном.

Старик задумчиво проводил взглядом спину аптекаря, исчезающую за дверью. Ко всем своим талантам он мог смело добавить феноменальную память.

Между погибшей более десяти лет назад матерью Леви и этим потливым помощником фамильного сходства было не больше, чем между арабским скакуном и верблюдом.

Воздух заколебался, и из Сумрака вышел Светлый маг. Вид у него был бледный. Даже сквозь умело забинтованную руку Сумрак за пару часов выпил у него из раны немалую толику жизненной энергии.

– Слуга аптекаря, кто он? – первым делом спросил рабби, и маг понимающе кивнул. – Тоже Иной?

– Да, учитель, но очень непростой. – Авиэль выглядел встревоженным. – Я так и не смог определить его ранг, слишком хитрая маскировка. А татуировку на его руках заметили? Если смотреть из Сумрака, то она пульсирует багровым светом. Пульсация была сильнее, когда этот Давен творил заклинания. Именно через этот узор на руках он и работает с Силой. Ее было немного, как у простого колдуна, но больно уж способ необычный!

– Мне нужно знать об этом помощнике как можно больше. – Было заметно, что бен Бецалель заинтригован. – Поспрашивай у своих друзей из Ночного Дозора…

В коридоре забухали шаги, тяжелые и гулкие, но какие-то неуверенные, с короткими паузами.

– Проклятие! – воскликнул Авиэль и бросился прочь из комнаты.

* * *

Леви рассеянно листал труд Амбруаза Паре по хирургии и никак не мог сосредоточиться. Смысл слов мудрого врача ускользал от него, словно растворяясь в тревожных мыслях, как жемчуг в уксусе, – и утекал из сознания прочь, в никуда.

Давен, его учитель и единственный друг, как-то заметил, что у Леви есть задатки предсказателя. Но лишь на уровне интуиции. Молодой аптекарь был способен только чувствовать, а не видеть будущие события, причем далеко не всегда.

Но сегодня эмоции настойчиво указывали на одно – грядут серьезные перемены.

Леви с тоской посмотрел в угол своего маленького кабинета.

Там на столике лежала шахматная доска с расставленными фигурками, подарок благодарного пациента, богатого купца. Фигурки были искусно вырезаны из бивней вымерших животных, найденных где-то на Севере в вечной мерзлоте. Шахматные партии в долгие вечерние часы были любимым развлечением ученика и учителя, поводом поговорить обо всем.

Прошел месяц с памятного посещения еврейского гетто.

Шахматы и беседы остались в прошлом. После того визита Давен стал все реже и реже покидать свое жилище – закуток, который он сам отгородил себе на складе. Днем он по-прежнему суетился в магазине, заполнял картотеку, торговался с поставщиками зелий, трав и сушеных органов животных. А по вечерам запирался на складе, оставляя своего мнимого племянника в тягостном неведении.

Безделье стало невыносимым, и Леви вскочил со стула.

Он вышел в коридор и тихонько приоткрыл дверь, отделяющую аптеку от склада. В конце длинного полутемного помещения, уставленного шкафами, виднелась дверь, из-под которой пробивалась яркая полоска света.

Леви усилил слух и переключился на магическое зрение. Он услышал невнятную монотонную речь и почувствовал колебания Силы, меняющие частоту и ритм. Было понятно, что учитель работает с магией, причем так же напряженно, как и все последние недели.

Как финальный аккорд Сила сделала заметный выплеск, и бормотание Давена стихло. Леви прислушался к тишине и не успел среагировать, когда на его плечо, словно материализовавшись из воздуха, легла рука учителя.

Мастер иллюзий был, по обыкновению, на высоте – подкрался незаметно.

– Что ты здесь делаешь, на сквозняке? – с улыбкой спросил Давен, а предчувствия как будто прокричали в сознании аптекаря: вот они, большие перемены, совсем близко!

Бодрый учитель, легонько подталкивая заторможенного ученика, заставил его вернуться в кабинет. Ноги отказывались держать молодого человека, и он без сил упал на стул. Давен же прошел в угол к шахматному столику, взял фигурку черного короля и рассеянно повертел ее в руке. Затем решительно поставил короля в центр доски, и с неожиданной теплотой посмотрел на Леви.

– Нам нужно поговорить, мой Темный ученик! – сказал он с пафосом, словно процитировал кого-то, а потом хмыкнул.

Аптекарь почувствовал, как его накрыли чары доброжелательности. Давен всегда использовал это заклинание, когда хотел, чтобы Леви успокоился перед серьезным разговором. После того как учитель уселся напротив, выражение его лица переменилось. Теперь уже грусть и сочувствие читались в маленьких голубоватых глазках навыкате, а голос стал тихим.

– Вольно или невольно, но мы неизбежно оплачиваем свои долги, малыш. – Он ткнул в Леви пальцем. – Я обещал, что введу тебя в мир Иных, обучу колдовству и дам профессию, которая будет кормить тебя до скончания твоих дней. Как ты думаешь зачем? Я ведь Темный!

Леви медленно кивнул:

– Я должен что-то сделать?

– Да, – просто ответил учитель. – Я собирался попросить об этом давно, но решился только после нашего посещения гетто. Там я убедился, что бывший изгой Леви стал настоящим мастером, и помощник ему больше не нужен. Все мои лечебные заклинания ты давно освоил, а пятый ранг Иного уверенно движется к четвертому. С ядами ты обращаешься виртуозно. И значит, золотая жила смерти обеспечит стабильный доход. А от тебя мне нужно только одно – сохранить тайну, которую мне некому доверить, кроме своего единственного ученика.

Леви перевел дух. Неопределенность закончилась.

– Помните, учитель, что я вам сказал тогда, под мостом? Когда вы впервые показали мне мир чудес?