Текст книги "На перехват! Летная книжка «сталинского сокола»"

В конце 80-х годов неофиты-«историки» из числа журналистов и людей «свободных» профессий стали широко публиковать сведения о том, что десятки немецких асов, которых, кстати, сами немцы называли «экспертами», имели на своем счету по 200–300 сбитых самолетов противника.

Эти публикации задевают профессиональную честь и достоинство отца и его друзей-однополчан как летчиков-истребителей, представляя их победы ничтожными по сравнению с «достижениями» экспертов люфтваффе. Поэтому тиражируемые отечественными средствами массовой информации сведения об их «победах» требуют подробного разбора по существу, с учетом реальных обстоятельств и объективных данных.

Следует сказать, что авиационное сообщество до сих пор признает установленный еще в Первую мировую войну критерий отнесения летчика к асам, который американский исследователь М. Спик формулирует так: «По определению, асом считается летчик-истребитель, уничтоживший в воздушных боях не менее пяти вражеских самолетов. Этого, на первый взгляд, скромного результата удавалось добиться едва ли одному из двадцати пилотов. Менее половины из асов сумели удвоить требуемую цифру».

В Советском Союзе эти неформальные критерии были фактически признаны официально: в соответствии со статутом ордена Красного Знамени к награждению им представлялись летчики-истребители, сбившие лично 5 самолетов противника. За 10–15 сбитых самолетов летчики представлялись к званию Героя Советского Союза. Самый результативный летчик ВВС РККА, трижды Герой Советского Союза И. Н. Кожедуб, имел на своем счету 62 самолета противника, и еще 6 советских пилотов одержали 50 и более побед. Наиболее выдающиеся летчики-истребители Великобритании и США сбили от 20 до 40 самолетов противника.

С учетом сказанного 352 победы лучшего эксперта люфтваффе Эриха Хартмана, а также 250 и более побед на счету еще у 10 немецких пилотов не имеют никакого рационального объяснения, кроме заявления Адольфа Гитлера: «Искусство боев в воздухе истинно германская привилегия. Славяне никогда не смогут им овладеть». Предполагаю, что количество «побед» летчиков люфтваффе не объяснялось этими откровениями фюрера, а подгонялось под них немецкими штабистами и пропагандистами.

На мой вопрос отцу об этих фантастических немецких результатах и как он к ним относится, ответ был коротким: «Об этих результатах в первый раз слышу, но о том, что среди немцев было много очень сильных пилотов, мне не надо было читать, я это узнал в боях с ними. А официальные результаты зависят от того, как сбивать и как считать. Мне записанных в летной книжке 11 сбитых самолетов хватает «выше крыши», хотя на самом деле я сбил точно не менее 14, если не больше».

Множество опубликованных специалистами материалов по этому вопросу свидетельствуют, что он был абсолютно прав и точен в ответе. Так, методика учета результатов боевой работы летчиков-истребителей в ВВС РККА и в люфтваффе (то есть «как считать», по словам отца) была различной. Достаточно сказать, что даже объекты счета были разные. На боевом счету советских летчиков учитывались «сбитые» самолеты противника – рухнувшие на землю в результате атаки. А немецким летчикам засчитывались «победы» – атаки, в которых они открывали огонь и попадали в противника.

В связи с этим экипаж первого сбитого отцом самолета, если бы не погиб, мог записать на свой счет «победу», так как успел всадить пулеметную очередь в отцовский МиГ. Поэтому, если оценивать результаты этого боя не по существу, а по методикам ВВС РККА и люфтваффе, он закончился вничью, так как и экипаж Ме-110 одержал «победу», и отец «сбил» самолет противника.

Было много других штабных и пропагандистских уловок, чтобы «накручивать» боевые счета немецких экспертов. Так, все победы, одержанные в групповом воздушном бою, в люфтваффе записывались на личный счет ведущего группы. В ВВС РККА велся раздельный учет сбитых самолетов противника лично и в группе, и есть много свидетельств, что ведущие летчики нередко записывали лично сбитые ими самолеты противника на счет ведомых, отмечая их вклад в общую победу.

Результаты экспертов люфтваффе заинтересовали Заслуженного летчика-испытателя СССР, Героя Советского Союза А. А. Щербакова, который, начав, как уже отмечалось, службу в 1943 г. в 12-м гвардейском иап Московской ПВО, затем воевал в 176-м гвардейском полку. Он вспоминал, что весной 1945 г. в газете люфтваффе, подобранной на покинутом немцами аэродроме, нашел заметку, «из которой следовало, что майор Эрих Хартман сбил 303 самолета противника. Эта цифра как мне, так и моим старшим товарищам, которые знали немецких летчиков-истребителей не по печати, а по жестоким боям, показалась совершенно невероятной. С тех пор я собирал материалы на эту тему – отечественные, немецкие, английские и американские».

Изучив эти материалы, он пришел к выводу, что цифры побед немецких летчиков разошлись по всему миру из книг американских авторов Толливера и Констебля. А. А. Щербаков отмечает, что «книги эти изобилуют грубыми ошибками и выдумками, говорящими о полном незнании авторами условий и реалий советско-германского фронта. На них лежит печать холодной войны. Источник этих книг очень сомнительный». Кстати, из этих материалов «выяснилось, что Хартман и Покрышкин воевали в одних местах и даже встречались в воздухе… Хартман очень высоко отзывался о Покрышкине и сказал, что дважды уклонился от боя с ним».

Вместе с тем А. А. Щербаков пишет: «Отрицая явно завышенное число побед немецких асов, я не подвергаю сомнению их профессиональное мастерство и их боевой дух». Отец, рассказывая о воздушных боях под Москвой, тоже считал: «Мы столкнулись с сильным, жестоким и неглупым врагом. Но побеждали, несмотря на численное его превосходство».

^{Ме-109 G2 со знаком «Grünherz» на борту}

Документальное изучение реальных воздушных боев советских летчиков с экспертами люфтваффе, якобы имевшими на своем счету десятки и сотни «побед», дает объективную оценку соотношения их сил. Это убедительно показывает основанное на советских и немецких документах исследование, посвященное истории немецкой истребительной эскадры JG54 «Grünherz» («Зеленое сердце» – герб Тюрингии).

Эта эскадра «признана немецкими историками лучшей из всех соединений люфтваффе. «Grünherz» известна низким уровнем потерь в воздушных боях II Мировой войны». Вместе с тем в 1941–1945 гг., при штатной численности 112 человек летного состава, она потеряла в воздушных боях с советскими летчиками 416 пилотов, из которых 63 имели на счету более 30 побед, а 24 из них – больше, чем у лучшего советского аса И. Н. Кожедуба.

^{Герой Советского Союза (23.10.42) В. Ф. Голубев}

Пилотам «Grünherz» противостояли летчики Балтийского флота и Ленинградского фронта. Один самый результативный из них был Герой Советского Союза подполковник В. Ф. Голубев, который сбил 19 самолетов лично и 20 – в групповых воздушных боях. В числе сбитых им пилотов эскадры «Grünherz» были Г. Лооз (92 победы), Х. Бартлинг (67 побед), Х. фон Бюлов (61 победа) и А. Детке (33 победы).

Своеобразный квалификационный воздушный бой провел 7 октября 1942 г. у озера Ильмень летчик 283-го иап младший лейтенант Зайцев. В двадцатиминутном поединке он вымотал и сбил командира штаффеля (эскадрильи) из «Grünherz» Йоахима Ванделя, на счету которого к тому времени было 75 побед. Зайцев в этом бою сбил свой первый самолет противника, счет которых он в последующем довел до двенадцати. Описание этого боя сопровождается фотографией с подписью: «Штаффелькапитан 5/JG54 обер-лейтенант Вандель (в центре) с пилотами своего штаффеля. До конца войны не доживет никто».

^{Штаффелькапитан 5/JG 54 обер-лейтенант Вандель (в центре) с пилотами своего штаффеля. До конца войны не доживет никто}

Разница в результативности летчиков-истребителей люфтваффе и ВВС РККА объяснялась также различием в их тактике (в ответе отца: «как сбивать»). У советских асов она была нацелена на общую победу, у экспертов люфтваффе – на их личный результат. Они вылетали в основном на «свободную охоту» и искали отставшие от строя и другие одиночные или поврежденные самолеты, зазевавшихся или раненых летчиков. При этом, пишет отец, «немецкие истребители избегали боя, если не имели численного превосходства, нападали внезапно, используя облака, солнце, и уходили, не ввязываясь в бой».

Как свидетельствует летная книжка, у отца за войну было только 3 вылета «на охоту» и сотни – по боевым заданиям, при которых необходимо избегать встречи с противником – при вылетах на штурмовку, разведку, или не ввязываться с ним в бой, а стараться его отогнать – при сопровождении ударных самолетов, прикрытии войск и объектов.

Закрывают тему «рекордных» достижений экспертов люфтваффе исследователи, использовавшие современные моделирующие комплексы, «в «память» которых можно заложить характеристики и поражающие возможности любого самолета, а также разыграть эпизод группового боя… В ходе имитационного моделирования наши самолеты выстраивались в боевых порядках, считавшихся в конце 1943-го и в 1944 г. типовыми. Ни один из перечисленных рекордов немецких асов подтвержден не был, не удалось даже близко подойти к выданной читателю результативности».

Уверен, что отец не лукавил и когда говорил, что сбил больше самолетов противника, чем значится «подтвержденных» на его официальном счету, и что он точно не знает, сколько их на самом деле. В связи с этим вспоминаю один его рассказ: «Мы парой вылетели на разведку. Шли почти на бреющем, и внизу сплошной лес. Вдруг – огромная поляна и на ней взлетная полоса, по которой бежит то ли «шторх», то ли «хеншель» – были у немцев такие похожие двухместные самолеты разведки и связи. Я нажал гашетку пулеметов, и в следующий момент мы опять были над лесом, даже не заметил, попал или нет.

^{МиГ-3 над лесом на малой высоте}

Хотелось посмотреть, что получилось. Однако этот полевой аэродром наверняка был прикрыт зенитными «эрликонами», которые в первый раз просто не успели на нас среагировать, а теперь, конечно, наготове. Поэтому мы над самыми верхушками деревьев развернулись, зашли с другой стороны, перед поляной сделали горку и увидели такую картину: самолет стоит хвостом кверху, уткнувшись носом в землю, а по полосе от него бегут два немецких офицера, высоко вскидывая ноги и перебирая руками.

Сверху это выглядело так комично, что я не выдержал и рассмеялся. Конечно, надо было добавить в эту картину еще пару пулеметных очередей, но какая может быть война, когда смешно, и я не нажал гашетку. А «эрликоны» затявкали нам вслед, когда мы были уже далеко».

Я спросил отца:

– Тебе записали на счет этот «шторх» – «хеншель»?

– А я и не докладывал, что его атаковал. В разведке запрещено ввязываться в какие-либо боевые действия. Да и кто подтвердит? Свидетельства ведомого было недостаточно».

Личная летная книжка капитана Георгия Николаевича Урвачёва
начата – 3 января 1944 г., закончена – 21 февраля 1947 г.
Конец войны. Приморье и война с Японией

1944 год

Самолеты противника уже почти не тревожили московскую ПВО. Поэтому в январе-апреле, согласно летной книжке, полеты только инструкторские, учебно-тренировочные, на буксировку конуса и перелеты в Алферово, Монино, Чкаловское, Калинин, Ржев и Дядьково.

При этом отец в соответствии со своей должностью помощника командира полка по воздушно-стрелковой службе летал на всех типах самолетов в полку. А в его составе к началу 1944 г. были МиГ-3, Як-1, Як-7у, Як-7б, Р-39 «Аэрокобра» и даже по одному истребителю И-16 и И-153 «Чайка», не говоря уже о самолете, который был, наверное, в каждой авиачасти – У-2. Кроме того, вскоре к полку «приблудился» еще один «американец» – истребитель Р-40 «Киттихаук».

^{Истребитель Ла-5}

На этих самолетах, за исключением «американцев» и «Чайки», отец был «подготовлен к бою днем, ночью, за облаками, в облаках, на высоте потолка самолета». Но такой пестрый самолетный состав, наверное, снижал боевой потенциал полка, в котором из-за этого только одна эскадрилья была вооружена однотипными самолетами – «аэрокобрами». В двух остальных – «каждой твари по паре». Поэтому началось последовательное списание этих самолетов и «распасовка» их по другим авиачастям, а весь полк перевооружался на новый тип самолета, и отец первым вылетел на нем:

03.03.44, Ла-5. Упр. 5 КБП-44, 2 полета, 13 минут, 400 метров.

03.03.44. Вылетел самостоятельно на самолете Ла-5 с оценкой «Отлично». Командир 34-го иап подполковник Александров.

Следом за ним с оценкой «хорошо» на Ла-5 вылетели его друзья Сергей Платов, Виктор Коробов и Константин Букварев. Накануне командир полка приказом допустил отца и этих летчиков, а также Виктора Киселева «к испытаниям в воздухе самолетов, поступивших с заводов, мастерских или с изменившимися летными качествами». Теперь через их руки проходили все самолеты полка.

У отца в апреле вылеты на Ла-5 для прикрытия железной дороги и железнодорожной станции, а в мае последние три боевых вылета в Великой Отечественной войне:

01.05.44, Ла-5. Прикрытие ж/д, 1 полет, 28 минут, 2000 метров;

01.05.44, Ла-5. Перехват противника, 1 полет, 38 минут, 4000 метров;

15.05.44, Ла-5. Патрулирование, 1 полет, 25 минут, 7000 метров.

Кроме того, в соответствующем разделе летной книжки новая запись:

01.05.44. За участие в героической обороне Москвы – медаль «За оборону Москвы».

Но осенью в полку хотя и не боевые, но тяжелые потери. 2 сентября два самолета Ла-5 на большой высоте столкнулись в учебном воздушном бою, и погиб подполковник Н. А. Александров. Майор А. Д. Тихонов спасся на парашюте. А 9 октября, потеряв в учебном ночном вылете на Ла-5 в облаках пространственную ориентировку, погиб старший лейтенант С. В. Бровкин.

Однако некоторые летчики полка иногда поднимались в воздух и по боевому заданию, как лейтенант Н. И. Моисеев. 15 октября ночью он вылетел на перехват самолета противника, но вместо встречи с ним произошло то, о чем записано в Книге учета летных происшествий: «Летчик потерял ориентировку. По израсходованию горючего на Н—2000 м летчик покинул самолет с парашютом». Привет из июля 1941 года.

Возможно, Николай Моисеев невнимательно отнесся к рекомендациям опытных летчиков, которые они дали на совещании по вопросу о действиях истребителей ночью при отражении налета вражеских бомбардировщиков, состоявшемся в 34-м иап в мае. К тому времени полк уже полгода как был выведен из состава действующей армии, однако война продолжалась, и приобретенный боевой опыт еще мог пригодиться.

Поэтому газета «Таран» под заголовком «Бить врага ночью так же, как и днем. Мастера воздушного боя делятся опытом» отвела целую полосу для публикации выступлений на этом совещании капитана Киселева «Ищи и уничтожай противника», старшего лейтенанта Букварева «Как сохранить ориентировку в бою», капитана Урвачёва «Свободная охота ночью» и капитана Платова «Взаимодействие с прожектористами». В этих выступлениях двадцатипятилетние мастера, основываясь на собственном опыте, дали молодым летчикам конкретные и практические советы и рекомендации.

Однако учили не только словом. Показателен в этом отношении учебный воздушный бой старшего лейтенанта Букварева с молодым летчиком его звена младшим лейтенантом П. Р. Ликиным, который в этом бою сразу попал под «удар» командира, плотно севшему ему на «хвост». Несмотря на подсказки и советы Букварева по радио, эволюции Ликина были вялыми, действовал он безынициативно и не мог оторваться от «противника». Тогда командир вышел вперед и, скомандовав: «Делай как я», начал энергично, но плавно выполнять виражи, боевые развороты, иммельманы, бочки. Петр Ликин, повторяя эволюции командира, понял свои ошибки.

* * *

В разделе летной книжки «1. Годовые итоги налета» подведены итоги боевой работы отца. Всего в 1941–1944 гг. он совершил 472 боевых вылета на патрулирование, прикрытие объектов и войск, на перехват противника, разведку и штурмовые действия, на охоту, провел 22 воздушных боя, сбил 4 самолета противника лично и 7 – в групповых воздушных боях.

Видно, что он внес достойный вклад в боевую работу 34-го иап, на счету которого 4500 боевых вылетов, около 500 воздушных боев и 125 сбитых самолетов противника. Это 15 % всех воздушных побед 6-го иак, при том что на полк приходилось едва 4 % всех сил и средств корпуса, в составе которого уже к августу 1942 г. были 21 полк и 700 истребителей.

Существенно для оценки боевой работы летчиков 34-го истребительного авиационного полка то, что она в основном пришлась на наиболее тяжелый период войны. По словам трижды Героя Советского Союза А. И. Покрышкина, который прошел эту войну от первого до последнего дня: «Кто в сорок первом – сорок втором годах не воевал, тот войны по-настоящему не видел».

Заслуживают внимания индивидуальные результаты боевой работы летчиков 34-го иап, из которых 9 стали асами, то есть имели на своем счету пять и более лично сбитых самолетов противника. А всего 14 летчиков полка значатся в списке 4900 наиболее результативных советских летчиков-истребителей Великой Отечественной войны, у каждого из которых общий боевой счет составляет не менее 5 сбитых самолетов и в их числе не менее 2 личных побед (количество сбитых самолетов противника – лично/в группе):

Александров Н. А. – 7/1

Байков С. Д.[2]2
  Часть самолетов сбита в составе других авиачастей.


[Закрыть] – 5/6

Букварев К. П. – 2/5

Киселев В. А. – 7/4

Коробов В. Ф. – 9/8

Лукьянов А. Г.[3]3
  Часть самолетов сбита в составе других авиачастей.


[Закрыть] – 8/5

Мирошниченко Н. Ф. – 4/3

Найденко М. М[4]4
  Часть самолетов сбита в составе других авиачастей.


[Закрыть]. – 7/14

Платов С. И.[5]5
  Часть самолетов сбита в составе других авиачастей.


[Закрыть] – 6/9

Потапов А. Н. – 2/3

Сельдяков Ю. С. – 3/6

Тараканчиков Н. Е. – 5/8

Урвачёв Г. Н. – 4/7

Щербина Н. Г. – 7/14

Это почти половина летного состава полка по штату, что удивительно, так как, согласно мировой статистике, за всю историю авиации более 80 % летчиков-истребителей, принимавших участие в боевых действиях, не сбили ни одного самолета противника.

Герой Советского Союза Е. Г. Пепеляев, который в Корее одержал 20 побед, так объясняет это: «В воздушном бою, как в спортивных играх, имеются «нападающие» и «защитники». «Нападающие»… ведущие групп —…должны «забивать», то есть сбивать самолеты противника, а все остальные летчики… обязаны обеспечить безопасность своих «нападающих»… Поэтому… в истребительном полку… сбивают периодически – 1–2 человека, эпизодически – 3–4 человека, остальные летчики… сбивают самолеты противника очень редко, а некоторые из них вообще не сбивают».

Кроме того, чтобы правильно оценить результаты летчиков 34-го иап ПВО Москвы, следует иметь в виду замечание историка советской истребительной авиации М. Быкова: «…необходимо учитывать, что специфика применения истребительной авиации предоставляет воздушным бойцам неравные условия для самореализации. Не все летчики-истребители имели возможность отличиться – гораздо меньше шансов наращивания боевого счета имели истребители ПВО».

Все это, представляется, свидетельствует о том, что летчики 34-го полка воевали дружно, результативно и вопреки закономерностям и статистике половина штатного летного состава полка регулярно «забивала». Но цена этих побед была высокой – за время войны 15 летчиков полка не вернулись с боевых заданий и 4 погибли в авиакатастрофах. Однако в целом в частях Западного сектора противовоздушной обороны Москвы потери в 1941 г. были еще тяжелее. По оценке П. М. Стефановского: «Почти каждые два-три месяца в частях сектора летный состав обновлялся процентов на девяносто».

В связи с этим вновь вспоминаю разговор с бывшим начальником штаба 34-го иап А. М. Фирсовым на встрече ветеранов: «За 2–3 месяца после начала боев в 1941 г. полк потерял много летчиков. Но кто уцелел, в том числе и твой отец, приобрели опыт, заматерели. Когда они уходили в боевой вылет, я уже был спокоен – выполнят любое задание и вернутся». Названные в списке летчики и были такими «заматеревшими», хотя им тогда было всего 21–25 лет, кроме командира полка Александрова, ему – 32 года.

Из перечисленных в списке летчиков только А. Н. Потапов и В.А Киселев не вернулись с боевого задания, как говорилось в официальных документах, если конкретная причина гибели летчика была не известна. Когда не вернулся В. А. Киселев, у него родилась дочь, а у моих родителей, друживших с ним, появился я. В память о Викторе Александровиче Киселеве мы были названы его именем: Викторией и Виктором. Поэтому о В. А. Киселеве подробнее.