Текст книги "Хроники Вергилии. Империя орков"

Глава 15
Как кур в ощип

Не глядя под ноги погнавшись за мелькнувшей вдали удачей, ты рискуешь споткнуться о камень и свернуть себе шею.

На пороге стоял старый, богато одетый гоблин. Он с ужасом взирал на лежавшего на полу мертвеца, словно не мог поверить своим глазам. За спиной гоблина виднелась стоявшая на крыльце толпа его собратьев.

– Нет… нет… не может быть!.. – слабым голосом прошептал гоблин и, застонав как раненая птица, бросился к погибшему юноше. – Нардаг! Нардаг, сыночек, очнись! Ну очнись же!..

Гоблин принялся трясти его за плечи, словно это могло помочь. По морщинистым щекам хлынули слезы. Отерев их рукавом камзола, гоблин оставил наконец мертвеца в покое и, вскочив на коротенькие ножки, обвиняюще ткнул в меня указательным пальцем:

– Ты! Это ты!.. – вне себя от гнева прокричал он, продолжая тыкать в меня пальцем.

Толпа на крыльце глухо ворчала, вторя словам старика:

– Убийца…

– Он убил Нардага!

– Он убил…

– Убил Нардага!..

Я непонимающе уставился на гоблина, потом мой взгляд упал на по-прежнему зажатый в моей руке кинжал. Ха’ри так! Эта проклятая некромагиня подставила меня!

– Эй, подождите! Я ни в чем не виноват! – вскочив на ноги, поспешно воскликнул я.

– Взять его! – с ненавистью прокричал убитый горем старик.

– Держи убийцу! Взять убийцу!.. – откликнулась толпа.

Растолкав зевак, в дом ворвалась четверка гоблинов, одетых в длинные светло-желтые балахоны стражи. В их руках были зажаты деревянные посохи, увенчавшиеся причудливыми резными навершиями, в которые были вставлены магические камни.

– Стихия земли! Песчаная тюрьма!

Гоблины одновременно взмахнули своими посохами, камни вспыхнули ослепительной желтой вспышкой, и от них ко мне протянулись песчаные веревки.

Я шарахнулся в сторону, но разве магию обгонишь? Песчаные веревки крепко спеленали меня по рукам и ногам, и я рухнул на пол. Кинжал вылетел из моей ладони и закатился под шкаф.

Но на этом стражники Грунка не успокоились. Один из них подбежал и проворно обыскал меня, отобрав все оружие. А магический песок все продолжал обволакивать меня, и вскоре я оказался в плотном коконе.

Стражники отступили в сторону. Толпа ворвалась в дом и, скандируя:

– Смерть убийце!.. Повесить его!.. Смерть ему! Смерть убийце!.. – подхватила меня на руки и поволокла прочь из дома.

Я мог лишь беспомощно таращиться в небо. Скосив глаза, я увидел часть улицы. Прохожие поспешно шарахались в стороны и прижимались к домам, стараясь побыстрее убраться с дороги разгневанной процессии.

Внезапно я увидел в толпе зевак удивленные лица друзей.

– Эль! – закричал я, пытаясь привлечь их внимание.

В воздух взвился камень, угодивший мне точнехонько между глаз. В переносице вспыхнула немилосердная боль, из носа хлынула кровь.

Таким образом меня, осыпаемого со всех сторон камнями и бранью, доставили в Дом правосудия – самое большое здание в городе, в котором заседал правивший Грунком Совет.

Я оказался в маленькой тесной камере, сплошь провонявшей нечистотами. Стражники бросили меня на пол и вышли. Лишившись магической подпитки, окутывавший меня песок рассыпался. Я тут же вскочил на ноги и бросился к двери. Сквозь крохотное, забранное частой решеткой окно был виден уходивший вдаль коридор, а также дверь противоположной камеры, в окошке которой виднелась потрепанная физиономия вусмерть пьяного гоблина.

Гоблин улыбнулся беззубым ртом и помахал мне рукой.

– Ты тоже невиновен? – прошамкал он и визгливо рассмеялся.

Я досадливо цыкнул языком и отошел в глубь камеры. С печальным вздохом оглядев свое новое жилище, я устало опустился на груду песка и потрогал распухший нос. У метнувшего тот злополучный камень гоблина явно не хватило сил, чтобы сломать мои крепкие полуорочьи кости, но ушиб получился будь здоров.

Не было никаких сомнений: ученица некромага подставила меня. И как я сразу не понял, что это ловушка! Алия оглянулась, словно проверяла, следую ли я за ней…

Внезапно я вспомнил, где видел кинжал, похожий на тот, каким убили юного гоблина. У приора Ваалура. Новый король Лагарона, оказавшийся на троне благодаря закулисным интригам Кана, пытался тайно постигнуть азы некромантии по добытым его прапрапрадедом в Первой Великой войне книгам. И для своих ритуалов он использовал черный, покрытый такими же рунами нож.

Я с горечью рассмеялся. Алия специально попалась мне на глаза. Она ЗНАЛА, что я, не задумываясь, последую за нею. Но почему для убийства она использовала именно некромагический кинжал? Специально? Ради шутки? Или чтобы я понял, что она и ее учитель с самого начала запланировали меня подставить?

Я снова вздохнул. Интересно, кем был тот убитый гоблин? Судя по его одежде и дому, он был из богатой семьи… возможно, родственник кого-то из членов Совета Грунка. Значит, если друзья ничего не предпримут, меня казнят за преступление, которого я не совершал.

Ирония судьбы! Я уже второй раз оказываюсь в подобной ситуации. Только в прошлый раз меня обвинили в убийстве Альвильона, старшего сына эльфийского князя Элагора.

Мне не оставалось ничего иного, кроме как ждать.

Спустя несколько оборотов[6]6
  Обороты – часы в мире Вергилии XIV.


[Закрыть] дверь камеры распахнулась. На пороге стояли четверо гоблинов-стражников с магическими посохами в руках.

– Выходи, – хмуро буркнул один из них.

– Что, меня даже не свяжут? – с иронией усмехнулся я, выбираясь из тесной камеры и с наслаждением вдыхая относительно свежий воздух коридора.

– Поговори нам еще тут… – проворчал гоблин. – Давай уже, топай.

– И без глупостей! – с угрозой предупредил его товарищ.

Я покорно зашагал в указанном направлении. Сопротивляться смысла не было. Двое стражников шли впереди меня, двое позади, и, напади я на одного из них, остальные немедленно спеленают меня магией. Лучше пока подождать: авось представится возможность для побега.

Меня привели в большой полукруглый зал. У прямой стены на высоком постаменте стоял длинный стол, за которым возвышались семь резных кресел. Перед каждым из них на специальных подставках лежали два мраморных шара – один черный, другой белый. От середины зала к полукруглой стене тянулись ряды скамей. Все места на них были заняты возбужденно переговаривавшимися зрителями. В основной массе это были гоблины, но виднелись также пришедшие поглазеть на «представление» старатели и других рас: люди, орки, гномы и даже пара эльфов.

В центре зала возвышалась просторная железная клетка. Стражники распахнули дверцу и запихали меня внутрь. Щелкнул замок. Четверка гоблинов замерла по бокам от клетки, бдительно сторожа опасного пленника.

Я огляделся, ища в топе зевак лица своих друзей, но не увидел их. Не пришли или их не пустили?..

Один из стражников несколько раз громко постучал пяткой посоха по полу и зычным голосом призвал всех к порядку. Мало-помалу гомон толпы утих.

Я увидел входящих в зал через боковую дверь богато одетых гоблинов, среди них был и обвинивший меня в убийстве старик. Похоже, сегодня удача окончательно отвернулась от меня, потому как этот гоблин уселся на центральное кресло. Оно отличалось от шести стоящих по бокам от него размерами и богато инкрустированной резной спинкой.

Я понял, что мне конец, некромаг все-таки добился своего…

Внезапно севший в пятое с краю кресло гоблин мне подмигнул. Я изумленно уставился на его покрытую бородавками физиономию цвета весеннего болота. Гоблин был одет в дорогой камзол с причудливой золотой вышивкой. Его короткие морщинистые пальцы с крепкими черными когтями были унизаны драгоценными перстнями, с шеи свисала толстая цепь с массивной подвеской. И он определенно откуда-то меня знал. Почему я так решил? По его взгляду, добродушному и чуть-чуть насмешливому. Он смотрел на меня как на старого друга, неожиданно встретившегося на пути. Но, судя по выражению лица гоблина, для него это была неожиданность приятная.

За этими размышлениями я едва не пропустил начало процесса. Сидевший в первом кресле гоблин поднялся и, прокашлявшись, зачитал обвинение:

– Сей человек обвиняется в убийстве Нардага, сына досточтимого мастера Гадара, председателя Совета Грунка…

Похоже, знать мое имя им вовсе не обязательно. Что ж, тут с правосудием не тянут.

– …Вина доказана и отрицанию не подлежит, – продолжал разглагольствовать гоблин. – Наказание – смертная казнь через четвертование.

Толпа возбужденно загомонила, подхватывая и передавая по рядам слова гоблина.

Один из стражей вновь постучал посохом по полу, призывая собравшихся к тишине.

– Голосование по приговору объявляю открытым! – провозгласил Гадар.

Я знал, что согласно традиции гоблинов подобные приговоры должны быть приняты единогласно. Да, меня признали виновным, но, если хотя бы один из членов Совета проголосует против четвертования, приговор не смогут привести в исполнение. Хотя, как и в любом законе, в этом тоже существовала лазейка: четвертование могут заменить повешением, и Совет снова будет голосовать. А потом снова и снова, и я просто умру от старости, пока они будут решать, каким способом меня убить…

Объявивший приговор гоблин сел в кресло и поднял над головой белый шар. Так, стоп, это хорошо или плохо?..

Второй, третий гоблин также подняли белые шары. И, судя по их мрачным лицам, это плохо, очень-очень плохо… Четвертым, в кресле председателя Совета, сидел «досточтимый» мастер Гадар. Белый шар. Ну, естественно, белый – значит «за», черный – «против», вполне логично…

Следующая очередь была за подмигнувшим мне гоблином. Я затаил дыхание, ожидая его решения.

Глава 16
Призрак прошлого

Однажды каждое доброе дело вернется вам сторицей. Впрочем, как и злое.

Гоблин высоко поднял над головой черный шар. По рядам зрителей пробежал вздох удивления.

– Мастер Скривус, что вы делаете?! – вскочив на ноги, возмущенно завопил Гадар.

Но Скривус лишь многозначительно усмехнулся.

Услышав это имя, я подскочил как ужаленный. Я понял, откуда он меня знает. Лагарик! Старик Скривус держал лавку с дорогим магическим барахлом. Нам с Элем стало известно, что Орикс, негласный глава лагариковской гильдии убийц, хочет свести счеты со старым гоблином, и мы предупредили его. Я знал, что Скривус сбежал из Лагарика, но мне и в голову не могло прийти, что он заберется в Наску!..

Предупредив Скривуса об Ориксе, мы с Элем спасли ему жизнь, и, судя по всему, сейчас он собирался вернуть мне долг.

– Присядьте, пожалуйста, мастер Гадар, сейчас моя очередь говорить, – спокойно попросил мой старый знакомый.

Председатель, подчиняясь уверенному голосу Скривуса, опустился в кресло, раздувая ноздри от гнева.

Скривус поднялся на ноги и обвел «коллег» внимательным взглядом.

– Когда Грунк был еще только парой домов посреди бескрайней пустыни, отцы наших отцов организовали этот Совет. В него входят самые уважаемые члены нашей общины, и голос каждого из нас – это голос Грунка и его жителей. И если я поднял черный шар, значит, у меня есть причины не согласиться с предлагаемым решением. Если вы не считаете, что мое мнение важно и ценно, зачем вы тогда пригласили меня в Совет?..

Скривус опустился обратно в кресло.

Воцарилось неловкое молчание. Сидящие за столом гоблины неуверенно переглянулись.

– Продолжим голосование, – прокашлявшись в кулак, предложил зачитавший мой приговор тип.

Оставшиеся двое гоблинов подняли белые шары.

– Досточтимый мастер Скривус, Совет желает выслушать ваше предложение, – чопорно объявил председатель.

Скивус охотно поднялся.

– Вина обвиняемого доказана…

Я вздрогнул, услышав эти слова, и изумленно воззрился на гоблина. Что он несет? Он хочет меня спасти или закопать еще глубже?!

– …но тем не менее я не считаю четвертование подходящим наказанием. Пусть его гибель послужит на благо нашей общины. – Скривус сделал выразительную паузу. – Я предлагаю дать обвиняемому шанс искупить свою вину и… пополнить казну Грунка.

Жадные гоблины явно заинтересовались словами моего старого знакомого.

– Что вы предлагаете, мастер Скривус? – с любопытством спросил Гадар.

– Пусть обвиняемый спустится в Пещеры костей и убьет охраняющую сокровища темную тварь. Если у него получится это сделать, он будет полностью прощен… более того, он получит награду и будет волен покинуть Грунк.

Зрители возбужденно загомонили. Один из стражников был вынужден вновь постучать посохом по полу, призывая их к тишине.

– Множество опытных воинов и еще больше новичков сложили голову, пытаясь это сделать! – чопорно возразил Гадар. – Я сомневаюсь, что и у этого что-то выйдет. – Гоблин пренебрежительно кивнул в мою сторону головой.

По губам Скривуса скользнула едва заметная усмешка.

– Что ж, значит, таковая его судьба, и казнь так или иначе состоится, – пожав плечами, кротко ответил он.

– И возможно, куда более ужасная, чем четвертование, – задумчиво пробормотал себе под нос Гадар.

Я вспомнил, как выглядели лежавшие на помостах вдоль стен Грунка тела, и похолодел. Скривус что, совсем с ума сошел?! Да пусть уж лучше четвертуют!..

– Голосование по приговору объявляю открытым! – провозгласил председатель.

Один за другим гоблины подняли над головами белые шары.

Я сглотнул вставший в горле комок.

– Единогласно! – злорадно объявил Гадар. – Увести обвиняемого!

Гулко щелкнул замок. Я на ватных ногах вышел из клетки и понуро поплелся следом за стражниками. Мои ладони сами собой стиснулись в кулаки так, что ногти впились в кожу. Нет, Изгой, погоди, не сейчас. Лучше попытаться сбежать, когда тебя поведут на казнь. Больше шансов…

– Постойте-ка, досточтимые, – раздался откуда-то сзади негромкий голос Скривуса.

Я оглянулся. Покинув зал, мы оказались в ведущем к тюремным камерам коридоре. Стражники покорно замерли.

– Мастер Скривус, – проговорил один из них, склоняясь в уважительном поклоне.

– Ввиду необычных обстоятельств заключенный будет содержаться в моем доме до начала… испытания.

Я невесело усмехнулся. Сказал тоже: «испытание»! Это настоящая казнь. Нет, хуже.

Гоблины неуверенно переглянулись.

– Естественно, под стражей, – поспешно добавил Скривус.

Это возымело нужный эффект. Мы зашагали прочь от камер. Немного поплутав по зданию Совета, мы миновали высокие решетчатые ворота и оказались на занесенной песком улице. В небе по-прежнему пылало солнце, старатели и прочие обитатели Грунка все так же спешили по своим делам, а меня вели на казнь…

Язык так и чесался спросить: какого окса Скривус предложил Совету отправить меня к темной твари? Но я не решался заговорить, так как, не считая быстрого подмигивания, Скривус больше никаким образом не выдал нашего с ним знакомства, и я боялся, что если я заговорю с ним, то все испорчу. Хотя куда уж тут хуже?!

Вскоре мы достигли просторного, по сравнению с ютившимися вдоль улиц глиняными лачугами, двухэтажного каменного здания. Внутреннее убранство дома поражало высоким вкусом и шикарностью.

– Заприте его здесь, – предложил Скривус, открывая большим железным ключом последнюю дверь в коридоре.

Это была гостевая спальня: деревянная кровать, платяной шкаф, секретер с принадлежностями для письма, пара стульев. На углу секретера стояла тарелка дымящегося жаркого. У меня потекли слюнки.

Стражники придирчиво осмотрели комнату, засунув свои крючковатые носы в каждую щель, затем один из них взмахнул посохом и прошептал какое-то заклятие.

Камень в навершии ярко засиял, и единственное окно перекрыла светящаяся бело-голубая решетка.

– Смотри, – буркнул стражник.

Приблизившись к секретеру, он взял с него массивную чернильницу и запустил ею в окно. Чернильница ослепительно вспыхнула и в мгновение ока превратилась в пепел. М-да, с элементалем молнии лучше не шутить.

– Если вы закончили, я бы хотел поговорить с обвиняемым… наедине. – Скривус многозначительно посмотрел на дверь.

Стражники мгновение помедлили, затем один из них кивнул.

– Вы же понимаете, мастер Скривус, мы должны вас запереть…

– О! Да-да, конечно. – Спохватившись, старый гоблин протянул стражнику ключ.

Мои охранники вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. С громким скрежетом щелкнул замок.

– Так-то лучше, мой мальчик, теперь мы можем спокойно поговорить, – улыбнувшись, с теплотою проворил Скривус. – Ты пока ешь, силы тебе еще понадобятся…

Я не стал спорить, есть и правда хотелось зверски, в камере меня так и не покормили. А зачем тратить еду на приговоренных к смерти?.. Я молча подвинул к секретеру стул и набросился на жаркое.

– Во-первых, хотел сказать: я рад тебя видеть, Эрик-Изгой, – проговорил Скривус, садясь рядом. – Что привело тебя в Грунк?

– Жизнь, – коротко ответил я, впиваясь зубами в мясо.

– Понятно… – Гоблин задумчиво покивал головой. Немного помолчав, он добавил: – Я так и не поблагодарил тебя в Лагарике за то, что ты спас мне жизнь… Впрочем, ты сделал это сам, позаимствовав парочку моих зелий, – Скривус лукаво улыбнулся.

Значит, все-таки заметил, ушлый торгаш! Я в самом деле на прощание стащил у него два пузырька с магическими субстанциями, и не жалею об этом: в свое время они спасли нам с Элем жизнь.

– Зачем ты убил сына мастера Гадара?

– Я не убивал его! – воскликнул я, с шумом швыряя ложку в тарелку. – Меня подставили!

– Кто? – искренне удивился Скривус.

– Это… не важно, – с досадой пробормотал я, уныло глядя на закрывавшую окно магическую решетку. – А вы решили отблагодарить меня за спасение, отправив на верную смерть!

– Вовсе нет! – горячо запротестовал Скривус.

– Вовсе нет? Значит, темная тварь сделает мне одолжение и просто сама вежливо сдохнет?! – раздраженно всплеснул руками я.

– Почти, – загадочно улыбнулся Скривус.

Глава 17
Обратная сторона помощи

Тот, кто ищет свою дорогу, должен осознавать, что вначале всегда будет перепутье.

Я изумленно уставился на гоблина, не в силах вымолвить ни слова.

– Мой мальчик, тебя застали на месте преступления, над телом жертвы с окровавленным ножом в руках! Тебя все равно приговорили бы к смерти, я мог только изменить вид казни… Но ты не волнуйся, я знаю, как убить темную тварь. Тебе нужно будет просто спуститься в пещеры, сделать то, что я скажу, и выйти оттуда живым с сокровищами. Тебя наградят и отпустят на все четыре стороны…

– Где мои друзья? – перебил Скривуса я.

– Здесь, – пожевав губами, откликнулся гоблин.

– Почему они не пришли на суд?

– Я попросил. Побоялся, что они отреагируют на приговор так же, как сейчас ты, и наделают глупостей…

– Дайте угадаю: вы пообещали им, что спасете меня? – усмехнулся я.

Скривус кивнул и лукаво улыбнулся.

– В общем-то я так и сделал.

– Ладно, что надо делать?.. – Я устало вздохнул и посмотрел на кровать.

– Отдохни, я приду позже и расскажу тебе обо всем. В пещеру вы пойдете утром.

– «Вы»? – вопросительно приподнял брови я.

Скривус таинственно улыбнулся.

– Ты же не думаешь, что твои друзья бросили бы тебя одного?

Без моего приказа – конечно, нет. Но вот я еще не был уверен, что позволю им идти со мной в логово темной твари. Сначала нужно выслушать план гоблина.

Скривус мягко постучал в дверь, и стражники его выпустили.

Я растянулся на кровати и сам не заметил, как погрузился в сон.

Наверное, гоблин что-то подсыпал в жаркое, потому что я проспал как убитый до самого утра. Разбудил меня стук открывающейся двери. На пороге стоял Скривус с подносом еды в руках.

– С добрым утром, мой мальчик, – с улыбкой проговорил он, опуская поднос на крышку секретера.

– С добрым, – зевнув, откликнулся я.

Я чувствовал себя отдохнувшим и обновленным, словно вся тяжесть последних лун свалилась с моих плеч, и даже скорая встреча с темной тварью уже не казалась такой уж безнадежной. Скривус определенно что-то подсыпал мне вчера в еду.

– Что ты знаешь о темных тварях? – спросил старый гоблин, опускаясь на стул.

Я пожал плечами, вспоминая, что слышал о них от Светлики и покойного мага Болдасарини.

– Жуткие существа, обитающие в изнанке мира.

– Все верно. Некромаги умеют призывать темных тварей в наш мир, но даже их власти недостаточно, чтобы полностью их контролировать. Мало кто знает, но с некоторыми из них можно договориться.

– В самом деле? – удивленно вскинул брови я.

Скривус степенно кивнул.

– Все зависит от степени их разумности… – Гоблин несколько мгновений помолчал. Его взгляд затуманился воспоминаниями, по губам скользнула печальная улыбка. – Ты же знаешь, мой мальчик, гоблины живут долго, очень долго… иногда гораздо дольше, чем надо. Я родился уже после завершения Первой Великой войны, но вот мой отец ее помнит. Он служил в Первой Объединенной армии Западного Гайна… этой земли давно уже нет на карте Вергилии, но это отнюдь не умаляет заслуг ее воинов. Однажды его подразделение угодило в засаду некромагов. В той битве погибли почти все, кроме моего отца и еще нескольких счастливцев. Я отнюдь не горжусь тем, что он сделал, но…

Скривус снова замолчал.

– Но что? – поторопил его я, нетерпеливо барабаня пальцами по крышке секретера.

– Мало кто знает, но темные твари отнюдь не горят желанием посещать наш мир.

– В самом деле? – искренне удивился я. Такая мысль никогда не приходила мне в голову.

– Да. И, оказавшись здесь, они жаждут вернуться обратно в темную изнанку мира, откуда их насильно призвали. Но сделать это не так просто. Для того чтобы провести темную тварь сюда, некромаг открывает проход…

– Черная дорога! – внезапно озарило меня.

– Не совсем, но ты мыслишь в правильном направлении, – улыбнулся Скривус. – И вернуться в изнанку мира темная тварь может только через такой же проход. То существо, с которым тебе предстоит сразиться… оно здесь уже очень давно, и я уверен, оно будет радо вернуться в свой мир.

– Но как мы откроем проход? – уныло спросил я. Загоревшаяся было надежда вновь угасла.

Скривус хитро улыбнулся и вытащил из складок богатого одеяния небольшую потрепанную книгу. Гоблин аккуратно положил ее на стол. Обложка из чешуйчатой, темно-коричневой кожи, натянутая на ветхий деревянный каркас, говорила о несомненной древности книги. На вид ей было по меньшей мере лет триста, а то и все пятьсот. Я поглядел на название. Когда-то буквы были покрыты позолотой, но за века она стерлась, и от них остались лишь выдавленные в коже контуры. Я осторожно провел по ним пальцем.

– Это не южный язык… – с удивлением проговорил я, убирая руку от книги.

– Все верно. Это северный язык, – все с той же плутоватой улыбкой кивнул старый гоблин.

– Что?! – Я с изумлением воззрился на Скривуса.

– В этой книге описан ритуал призвания[7]7
  Ритуал призвания – темный ритуал, позволяющий некромагам призывать в плотный мир темных тварей.


[Закрыть].

– Откуда она у тебя? – подозрительно протянул я.

Или ее дала тебе Алия? Но вслух это я, естественно, говорить не стал.

– Досталась от отца. На самом деле открыть проход не так уж и сложно. Но ритуал – это лишь телега, и для того чтобы она поехала, в нее нужно запрячь лошадь.

– Чего-чего?..

– Хорошо, я скажу по-другому. Ритуал призвания – это нож, но, чтобы вспороть ткань мироздания, его должна держать чья-то рука.

– А можно без аллегорий? – поморщился я и потер рукой лоб. – А то уже голова начала болеть…

Скривус пару мгновений помолчал, собираясь с мыслями.

– Лишь боль и смерть способны открыть проход в изнанку мира.

– То есть…

– То есть без жертвы этот ритуал не сработает.

Повисла оглушающая тишина. Я переваривал сказанное Скривусом.

– Но… я видел… точнее, мне рассказывали, что некромаги способны открыть Черную дорогу одним взмахом посоха, – тщательно подбирая каждое слово, медленно произнес я.

– Лишь самые могущественные из них – макроманты и хуфу, – кивнул гоблин. – Обращаясь через свои посохи к некросу, они могут творить черную магию и без жертвоприношений. Но у нас такой возможности нет…

– Как выжил твой отец? – неожиданно спросил я.

– Его подразделение попало в ловушку. Их поджидала темная тварь… Воины гибли один за другим, но ничто не могло остановить ее – ни магия, ни холодная сталь. Но у моего отца была эта книга… и брат, с которым они плечом к плечу прошли всю войну… – Скривус вновь замолчал, но на этот раз я его не торопил.

Каким-то чутьем я уже догадывался, что сейчас скажет старый гоблин.

– Мой отец принес своего брата в жертву, чтобы спасти себя и остатки своего подразделения. Боль моего отца, вызванная тем, ЧТО он вынужден был сделать, и принесенная жертва открыли проход в изнанку мира, и темная тварь ушла.

– Что ты мне предлагаешь?

– У тебя есть два пути открыть проход: либо пролить целое озеро крови, либо принести в жертву лишь одного, но кого-то очень дорогого тебе.

– Я не стану убивать друга, чтобы спасти себя! – с гневом закричал я и хватил кулаком по крышке секретера.

Дерево жалобно скрипнуло и развалилось на части. Скривус поспешно схватил древнюю книгу, не давая ей упасть на пол.

– Тогда твои планы не осуществятся, и твой путь закончится здесь, – жестко заключил гоблин.

Демонстративно опустив книгу на кровать, он развернулся и вышел из комнаты.

Я ошалело уставился ему вслед, все еще не веря в то, что Скривус осмелился предложить мне это. А в голове, как назло, всплыло предостережение, сделанное Элем в таверне… Но что бы ни думал мой побратим, я никогда не стану жертвовать другими для достижения своих целей. Пускай это и значит, что я умру в пещере темной твари, а Кан останется жить…