Текст книги "Скандальная страсть"
Автор книги: Виктория Александер
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Ну, тогда мне показалось… Она хорошенькая, ты же понимаешь, – бросил Дэниел. – И ведь это она сама все затеяла.
– Но если бы она не была хорошенькой, ты исправил бы ее ошибку и оставил ее мне.
– Более чем вероятно.
– Далее, абсолютная, полная и безоговорочная честность подразумевает рассказать мисс Палмер, что ты продолжал ее обманывать, хотел убедить леди Корделию не выходить за тебя замуж.
– Этого я сказать не могу, – покачал головой Дэниел.
– Потому…
– Потому, что она очаровательная женщина и нравится мне. У нее глаза зеленые и бездонные, улыбка открытая. Я вижу эту улыбку, даже закрыв глаза. Но она меня возненавидит.
– А для тебя важно ее мнение?
– Боже помоги мне, да.
– Тогда у тебя действительно нет выбора.
– Идея исчезнуть хорошая, – проворчал Дэниел.
– Только в теории, но не на практике, – возразил Уоррен. – Я не вижу для тебя другого выхода, как только продолжать начатое.
– Это единственный способ уцелеть в этой передряге.
– И как далеко все зашло? Тебе удалось убедить мисс Палмер, что ты неподходящая пара для леди Корделии?
– Пока нет. Не слишком преуспел в этом. Мы постоянно отклоняемся от темы. – Дэниелу очень не хотелось признаваться, что, когда хрупкая Сара была рядом с ним, ему стоило неимоверных усилий сосредоточиться на конечной цели; всегда находились более интересные темы для обсуждения. – И к тому же чертовски трудно придумать причину, по которой женщина отказала бы мне.
– Могу понять, в чем тут, вероятно, дело, – тихо заметил Уоррен.
– Проблема в том, что я не решился дать ей понять, что я убийца, или вор, или еще какой-нибудь мерзавец, но я уверен, что выдумка…
– Ложь.
– …должна звучать по крайней мере правдоподобно.
– У каждого свои мерки, – прокомментировал Уоррен.
– Я действительно сказал Саре…
– Саре?
– Я не называю ее Сарой, это непристойно. Но я знаю ее имя и думаю о ней как о Саре. Ты не находишь, это очень милое имя? Сильное, надежное и честное.
– Замечательно. Продолжай.
– Я сказал ей, что я – то есть Дэниел Синклер – имею определенную репутацию в отношениях с женщинами.
– Это ложь, – расхохотался Уоррен.
– Я, конечно, не женоненавистник.
– Все ограничивается случайными легкими связями, так как у тебя нет времени на женщин.
– Как и у тебя, – язвительно отозвался Дэниел. Когда дело касалось прекрасного пола, они обычно становились соперниками. Но в последние годы у обоих не оставалось достаточно времени на серьезные ухаживания.
– Да, и я глубоко сожалею об этом. Но сейчас речь не обо мне. Во всяком случае, не обо мне реальном. – Уоррен предупреждающе поднял палец. – И я бы попросил, чтобы твое поведение, когда ты выдаешь себя за меня, не отразилось плохо на мне.
– Все это время я вел себя как идеальный джентльмен, – заверил его Дэниел, поднимая свой стакан. – Правильнее сказать, ты вел себя так.
– В этом у меня нет никаких сомнений. – Уоррен чокнулся с другом. – Итак, ты сказал ей, что любишь женщин.
– Я также намекнул, что я, Дэниел Синклер, не склонен хранить верность в браке.
– Великолепно, Дэниел. Вполне правдоподобно. Конечно, – немного помолчав, продолжил Уоррен, – у нее нет возможности узнать, что ты считаешь такое поведение отвратительным.
– Меня всегда удивляло, почему мужчины, воспринимающие свои обещания по любому вопросу как нечто священное, не считают выполнение супружеских клятв обязательным. – Дэниел покачал головой. – Если мужчине нельзя верить, что он сдержит свое слово, данное перед Богом и людьми в отношении брака, как можно доверять его слову в других делах? Да, я вспомнил, что намекнул на возможность нечестности в некоторых коммерческих вопросах.
– Что? – едва не задохнулся Уоррен.
– Всегда есть те, кто в некоторых выгодных сделках предпочитает видеть с чьей-либо одной стороны нечестность, а не великолепное исполнение.
– Не думаю, что в данном конкретном случае тебе следует беспокоиться о великолепном исполнении. И все же, – Уоррен назидательно покачал головой, – учитывая характер твоего нынешнего знакомства, а также любые будущие отношения твои или твоего отца с ее отцом, малейший намек на нечестность станет серьезной ошибкой.
– Проклятие, я об этом не подумал, но теперь буду иметь в виду.
Их полное взаимопонимание основывалось на совместной работе, многолетней дружбе и уважении. Друзья, погрузившись в молчание, созерцали пролив, искрящийся в лучах солнца, низко опустившегося на западе. Окружавшую их тишину нарушали только крики чаек и шум прибоя.
Если честно, Дэниел не вел себя с Сарой как безупречный джентльмен, но признавать это вслух не хотел. Ему не хотелось выслушивать, во что Уоррен мог превратить такое признание. Сара не такая женщина, с которой можно развлекаться, не имея благородных намерений. Однако было короткое мгновение, странное и головокружительное, когда, заглянув ей в глаза, Дэниел почувствовал то, что невозможно объяснить стремлением к простому продолжению знакомства, – глубокое, мощное и внезапное, оно несло с собой обещание восторга, намек на вечное, но одновременно пугающее и почти неизбежное.
Взяв ладью и коня, Дэниел стал рассеянно вертеть их. Он сказал Уоррену, что мисс Палмер именно тот тип женщин, которые становятся прекрасными женами, тогда как сам он еще не готов взять себе жену – ни прекрасную, ни какую другую. А ухаживать за компаньонкой леди Корделии, одним глазом глядя на предстоящий брак, означает еще большую неразбериху. Нет, женитьба не для него, как не для него и Сара – мисс Палмер. Отныне и впредь следует строго придерживаться своего плана, невзирая на возможную ошибочность.
– Давай вернемся к первоначальному плану, – твердо сказал Дэниел, не отрывая взгляда от воды. Конечно, его план был не таким блистательным, как отражающееся от воды солнце, и не верхом совершенства, но может оказаться успешным, если он будет следить за своими поступками и помнить о конечной цели.
– Мне нравятся моменты, подобные этому, когда я справедливо могу чувствовать превосходство, – хмыкнул Уоррен.
– Ну и наслаждайся им, – буркнул Дэниел, глядя на фигуры в своей руке.
Игра в шахматы имеет свою логику и порядок, что делает ее понятной и одновременно захватывающей. Несмотря на попытку Уоррена прояснить ситуацию, в которую попал его друг, в игре Дэниела практически отсутствовала логика. Дэниел оказался единственным игроком, если только не считать его отца, поэтому это никак нельзя было назвать игрой. И все же…
– Возможно, существует еще один нерассмотренный нами вариант, – небрежно заметил Дэниел.
– Желаю его услышать.
– Сарказм тебе не идет.
– Прости. – Уоррен принял невозмутимый вид, но напрасно старался скрыть насмешливый блеск в глазах. – Что это за новый вариант?
– Мне кажется, если у участника игры нет возможности ее выиграть…
– Да?
– …то единственный реальный способ довести игру до победы… – Дэниел самодовольно улыбнулся, – это изменить правила.
* * *
Боль и страдания других никогда никому не приносят выгоду в моральном смысле. Для Корделии это неожиданное происшествие оказалось кстати. Сара, конечно, никогда бы не согласилась, чтобы ее боль и страдание непроизвольно пошли на пользу Корделии. Несчастная Сара, испугавшись внезапно появившейся жабы, вероятно, убежавшей от одного из мальчиков, споткнулась и упала вниз с середины лестницы. Куда подевалась жаба, никто не знал, а девушку сразу уложили с головной болью и распухшей лодыжкой в постель. Врач, осмотревший лодыжку Сары, определил растяжение связок, рекомендовал оставаться в постели до конца дня и ограничить нагрузку на ногу. Потом добавил, что через неделю она полностью поправится. Все это как нельзя лучше содействовало планам ее подруги.
Корделия расхаживала по комнате и размышляла над этими еще не оформившимися и смутными планами. Расставшись вчера днем с Уорреном, она старалась придумать, как избавиться от бдительного надзора Сары и снова встретиться с ним. Сара могла быть небрежной в исполнении многих возложенных на нее обязанностей, но она никогда бы не позволила Корделии встретиться с американцем одной, к тому же вечером. Корделия также не сказала Саре, что Уоррен и мистер Синклер в Брайтоне. Не только у нее одной могут быть загадочные, таинственные поклонники.
Правда, нельзя утверждать, что Уоррен таинственный или вообще ее поклонник. Он честный, решительный, и Корделия не сомневалась в его порядочности. А относительно того, что он ее поклонник, – это очень сомнительно. Они, несомненно, становились друзьями. Он ей нравился, признаться, они немного флиртовали, но дальше этого дело не заходило.
Подойдя к окну, Корделия оперлась руками о подоконник. Глядя на пролив и на рыбацкие лодки, казавшиеся гигантскими морскими птицами, она тяжело вздохнула. Или все же было еще нечто большее? Но даже если бы она этого и хотела, то все равно у них не могло быть будущего. Она дочь британского графа, он сын… Корделия понятия не имела о его родителях и откуда он сам. Знала только то, что и он, и мистер Синклер из Балтимора. Ей просто необходимо добавить к своему списку Балтимор. По правде говоря, она знала об Уоррене не больше, чем о мистере Синклере, – ей известно, что у обоих одинаковые честолюбивые стремления и жизненные цели. Но она знала, что у Уоррена впечатляюще широкие плечи, карие завораживающие глаза, дерзкая пиратская улыбка. Если бы вчера он попытался поцеловать ее, ей это понравилось бы и она не раздумывая ответила бы ему.
Уоррен уникальный человек. Она еще не встречала мужчины, ценившего ее мнение или разговаривающего с ней так, словно его интересует все, что она скажет. И никогда еще ни один мужчина не смотрел на нее так, что это по-настоящему опьяняло ее.
Пришло время положить конец ее проделке. Будет ужасно неловко встретиться с мистером Синклером и быть представленной работодателю и другу мистера Льюиса. К сожалению, ей не хотелось прекращать встречаться с Уорреном. Пожалуй, он самый интересный, самый замечательный мужчина из всех, кого она когда-либо встречала. Если она не будет контролировать себя, он может стать и величайшей ошибкой всей ее жизни. Корделия задумалась над тем, над чем не имела права задумываться, – почему нет другого выбора. Это следует прекратить. Она встретится с Уорреном этим вечером и больше никогда. Господи, она затеяла опасную игру.
Отойдя от окна, Корделия снова принялась расхаживать по комнате. Совсем не трудно ускользнуть из дома, особенно когда Сара прикована к постели. Добрый характер и то, что она никогда никому не причиняла неприятностей, давно сделали ее всеобщей любимицей. Благодаря приготовленному успокоительному чаю, которым экономка напоила Сару, девушка с трудом держала глаза открытыми. Поэтому она не заметит отсутствия Корделии. Что касается остальной семьи, то после обеда Корделия объявит, что устала, возложит всю вину на морской воздух и уйдет к себе. Потом можно быстро спуститься по черной лестнице и выскользнуть за дверь – точно так, как они с Сарой делали в юности и как, несомненно, много лет назад поступали старшие сестры.
В семье все знали, что Амелия, Эдвина и Беатрис, когда были моложе, регулярно тайком исчезали из дома принять участие в празднике на набережной, иногда все втроем, иногда парами. Естественно, Уилл и Корделия получали приличное вознаграждение от своих сестер просто за то, чтобы не выдавать их секретов. Сейчас Корделии пригодилась бы поддержка сестер. Несмотря на приключения юных лет, став замужними и степенными, они серьезно заботились о соблюдении приличий и боялись скандалов. Корделия постоянно удивлялась такому превращению после замужества ее неугомонных сестер. Теперь всю свою энергию они направили на домашнее хозяйство, благотворительность и воспитание детей. Корделия решила, что им нельзя доверять свои секреты. Но если бы даже они и смогли сохранить тайну, она не сомневалась, что не сможет расплатиться с ними.
Выбраться из дома нетрудно. Корделия вспомнила, как однажды ночью в пустыне смотрела, как полная луна поднимается над пирамидами. Она ехала верхом на осле по узким скалистым ущельям, чтобы попасть в древний город Петру. Сейчас же ей решительно не по себе при мысли, что вечером надо одной пройти небольшое расстояние до пристани. Любая женщина, идущая в одиночку, может привлечь к себе крайне нежелательное внимание. Именно в такие моменты Корделия ценила роскошь иметь компаньонку. И дело не только в вопросах приличия – светский этикет гласил: молодая незамужняя женщина определенного социального положения обязана постоянно иметь сопровождающего, что гарантировало безопасность. Брайтон не церковь, тем не менее глупо путешествовать по нему одной вечером, несмотря на то что набережная в пяти минутах ходьбы от дома.
Итак, Корделии необходим сопровождающий. Что ж, при соответствующем стимуле она, конечно, сможет попросить кого-либо из лакеев сопровождать ее и держать язык за зубами. Но разве можно доверять кому-то, чью преданность можно купить? Доверять можно только близкому человеку, чьи интересы не ограничиваются вознаграждением, для кого молчание Корделии столь же необходимо, как ей его.
Внезапно Корделия краем глаза уловила какое-то движение. Остановившись посреди комнаты, которую занимала в Брайтоне каждое лето с детского возраста, она увидела прыгающую по полу среднего размера пятнистую коричневатую жабу. Схватив соломенную шляпу, Корделия поймала жабу, отправила ее вместе со шляпой в пустую коробку и быстро закрыла ее крышкой. В отличие от старших сестер Корделия без особой брезгливости относилась к жабам и лягушкам благодаря своему брату Уиллу. В детстве они прекрасно проводили время в Брайтоне. Она могла припомнить множество проделок. Внезапно Корделия поняла, кто именно и почему может ей помочь, и похлопала по крышке коробки.
Во многом это в духе семейных традиций.
Глава 6
Необходимо, милая путешественница, хорошо знать различные стороны жизни вашей родной страны, чтобы не оказаться в унизительном положении, когда вы не можете ответить на заданный вопрос.
Спутник путешествующей английской леди
– Да, тетя Корди? – откликнулся Генри, старший сын ее самой старшей сестры, Амелии, с подозрительностью, свойственной молодым людям, стоящим на грани детства и еще чего-то, пока неопределенного. Чтобы разыскать его, потребовалось совсем немного времени и чуть больше – чтобы убедить, что в его интересах пойти с ней в ее гостиную. – Что вам нужно?
– Генри, прошу не разговаривать со мной таким грубым тоном. Ты знаешь, я ненавижу, когда меня называют Корди.
– Знаю. – Рот мальчика расплылся в отнюдь не покаянной улыбке.
– Я так и думала. – Она внимательно разглядывала племянника. Высокий для своего возраста, он выглядел старше своих одиннадцати лет. Вскоре, как и ее брат Уилл, начнет учебу в Итоне. Она не могла с уверенностью сказать, кому будет хуже от такого альянса – школе или мальчику. Корделия ногой подтолкнула к нему шляпную коробку. – Не сомневаюсь, это твое.
Он присел на корточки и открыл крышку.
– Это всего-навсего шляпа… Вы ее нашли, – просиял он в следующую секунду. – Вы нашли Пятницу. Чертовски хорошая работа, тетя Корди.
– Не называй меня Корди, следи за своим языком – твоя мама пришла бы от него в ужас, – и почему Пятница?
– Потому что мы нашли ее в пятницу. – Генри бросил на тетку презрительный взгляд, как будто ответ был очевиден сам собой, а она или слишком стара, или слишком тупа, или слишком женщина, чтобы это понять.
– Ну что ж, закрой крышку, чтобы она снова не убежала.
Генри закрыл коробку крышкой и встал.
– Вы сказали маме, что нашли ее?
Корделия покачала головой.
– Мама, тетя Уинни и бабушка сердятся из-за того, что Сара упала.
– Вполне естественно. Я знаю, что ты и остальные мальчики притворяетесь, будто не знаете не только откуда взялась жаба – Пятница – и чья она, но и не ведаете о ее существовании.
– Почему вы решили, что она моя? – прищурившись, спросил Генри.
– Не имеет значения, кому она принадлежит, но ты главарь этой маленькой группы разбойников, которых называешь кузенами, поэтому лучше всего поговорить с тобой.
– Разбойников? – усмехнулся Генри. – Это мне нравится.
– Я ожидала.
– Вы расскажете?
– Пожалуй, нет, – покачала головой Корделия.
– Тогда мы можем идти. – Генри поднял коробку и шагнул к двери.
– Нет. Пока нет. За молчание нужно заплатить определенную цену.
– Чего вы хотите? – Генри, вздохнув, посмотрел на Корделию.
– Мне нужна твоя помощь.
У него на лице отразилась борьба между опасением и любопытством. Любопытство победило.
– Какая помощь?
– Нужно, чтобы ты согласился хранить мою тайну, если я сохраню твою.
Мальчик на некоторое время задумался. Очевидно, нелегко доверять кому-то из взрослых, тем более когда это взрослая женщина.
– Согласен, – неуверенно кивнул он.
– Даешь слово?
– Даю. – Поплевав на руку, он протянул ее Корделии – еще одна освященная веками семейная традиция.
– Этому тебя научил дядя Уилл? – внимательно глядя на племянника, поинтересовалась Корделия.
– Дядя Уилл говорит, что слово мужчины – это его обязательство, а чтобы скрепить договор, необходимо рукопожатие. – Генри говорил серьезным тоном, но в глазах светился дерзкий вызов. Господи, из этого ребенка вырастет пират.
– Да, он мог такое сказать. – Она отлично помнила этот ритуал своего детства. Они с Уиллом самые младшие дети в семье, но по возрасту он немного ближе к Беатрис, чем к ней. Старшие девочки, связанные между собой тесными узами, не принимали в свой круг младших сестер и брата.
Неизбежно пришло время, когда Уилл решил, что девочки, особенно младшие сестры, обойдутся и без его заботы. К счастью, в это время Сара переехала к ним жить и заполнила пустое место в жизни Корделии, которое прежде занимал брат. Корделия и Уилл сохранили былую близость.
– Ну что ж, отлично. – Корделия тоже поплевала на ладонь и пожала Генри руку.
После этого он быстро вытер руку о штаны, а она воспользовалась чистым носовым платком.
– Итак, скажи мне, Генри, – с небрежным видом, какой только могла изобразить, начала Корделия, вытирая руку, – ты или кто-либо из других мальчиков когда-нибудь убегал из дома вечером погулять по набережной?
Он долго молчал, раздумывая над ответом и прикидывая, нет ли здесь какого-либо подвоха со стороны его тети, а потом медленно протянул:
– Н-нет.
Она вопросительно подняла бровь.
– Мы же здесь всего несколько дней.
– Да, конечно, – отмахнулась Корделия от его замечания, – но что-либо подобное могло происходить в прошлом году…
– Или в позапрошлом?
– Не обязательно в этом году, – кивнула она. – Когда – это совершенно не важно.
– Что сделано, то сделано? – с надеждой спросил он.
– Совершенно верно, – подтвердила Корделия. – Незачем вспоминать прошлые прегрешения.
– Конечно, это было бы несправедливо.
– Очень несправедливо. – Она театрально тяжело вздохнула. – Уверена, что никогда бы не использовала прошлые проступки человека против него.
Несколько секунд Генри пристально всматривался в Корделию.
– Возможно, такое и было, – пожал он плечами.
– Тогда если ты участвовал в этом, то ты, вероятно, уходил и приходил никем не замеченный и без всяких неприятностей?
– Возможно.
– Ты можешь сделать это еще раз?
Генри фыркнул, как будто ответ был яснее ясного. Корделия улыбнулась так же озорно, как и племянник.
– У меня для тебя предложение, Генри.
Если она не выйдет замуж, то сможет сделать успешную карьеру ночного грабителя или похитителя драгоценностей, но все же Корделия понимала: выбраться из дома, вероятно, проще, чем проникнуть в него. Поэтому считала, что удастся без труда уйти незамеченной. Сара крепко спала, мать Корделии и сестры ограничились неодобрительными взглядами, когда она объявила, что вечером будет отдыхать. Даже если кто-то в возрасте двадцати пяти лет живет под одной крышей с родителями, в этом есть свои преимущества.
Сейчас Корделия стола у двери черного хода и с нетерпением ждала свой эскорт. Где же Генри? Если нельзя рассчитывать на пунктуальность конспиратора-напарника, то на что вообще можно рассчитывать?
– Тетя Корди, – раздался из темноты голос Генри, – вы готовы?
– Готова и жду тебя, – резко ответила она. – И не называй меня Корди. Итак, мы собираемся…
– Планы немного изменились, – спокойно сказал Генри. Позади него двинувшиеся вперед тени превратились в Томаса, Эдуарда и Филиппа.
– Боже правый… – пробормотала Корделия.
– Они меня поймали, поэтому пришлось взять их с собой, – пояснил Генри. – Вы же понимаете, это приключение.
– От нас не будет неприятностей, – сказал Филипп.
– Мы же не… – кивнув, начал Эдуард, но старший брат толкнул его локтем.
– Кроме того, – присоединился к разговору Томас, – Пятница принадлежала нам всем.
– Ну так что? – спросил Генри.
Корделия разглядывала довольно неряшливую группу, выстроившуюся перед ней. На ребятах одежда, видавшая лучшие дни, значит, не привлечет внимания. Боже правый, мальчики оказались намного искуснее ее в такого рода проделках! В свои почти двенадцать лет Генри – самый старший из них; за ним шел Томас, которому тоже было одиннадцать, затем десятилетние Эдуард и Филипп. Корделия задумалась. Осознавали ли ее сестры, счастливые тем, что их сыновья почти ровесники, какую энергию выпустили на волю? У Корделии не оставалось выбора. Если отказаться от этого рискованного предприятия или настоять на том, чтобы взять с собой только Генри, несомненно, инцидента с Пятницей абсолютно недостаточно, чтобы остальные мальчики не проболтались. В этом случае правда неминуемо раскроется – вся правда. Не только что она тайком выбралась из дома, но и что она встречалась с джентльменом; выяснится, кто этот мужчина и за кого она себя выдавала ему. И ко всему этому – привлечение несчастных наивных племянников к ее неблаговидным действиям и… Корделия не представляла себе возможные последствия, но что они будут неприятными, не сомневалась.
– Видимо, ничего другого мне не остается. – Корделия стиснула зубы и в упор посмотрела на Генри. – Вот условия, на которых я разрешу вам пойти со мной. Первое: по дороге на набережную вы все пойдете строго рядом со мной. Второе. – Она перевела взгляд на Томаса. – Не шалить и не разбегаться в разные стороны. Третье. – Она строго посмотрела в глаза Эдуарду. – В тот момент, когда мы дойдем до набережной, все четверо должны вернуться прямо домой. Никаких блужданий, никаких задержек, никаких развлечений. И четвертое. – Она взглянула на Филиппа. – Когда вернусь, я проверю ваши комнаты. Если кого-то из вас не будет в постели, – она выразительно прищурилась, – последствия будут суровыми. Приму самые строгие меры, о которых сейчас не стану говорить. И без возражений, мальчики. Понятно? Всем понятно?
Обменявшись взглядами, мальчики кивнули.
– Даете слово?
Все как один поплевали на ладони и протянули свои руки.
– Нет-нет, – поспешно сказала Корделия, – церемонию рукопожатия отменяем, тем не менее считаем договор скрепленным.
– Она же девчонка, – потихоньку шепнул Эдуард Филиппу, вытирая о штаны руку, как будто не требовалось никакого другого объяснения отсутствия у нее почтения к традициям.
– Капризная девчонка, – почти про себя добавил Томас.
– И сердитая. – Филипп смотрел на нее с явным подозрением.
– Вы и представления не имеете, какой сердитой я могу быть, – кивнула Корделия. – Идемте.
Они пошли так чинно, как только могла надеяться Корделия, и через несколько минут приблизились к набережной, наполненной гуляющими. Место гуляния ярко освещалось фонарями, воздух наполняли звуки смеха и музыки. В общем, чудесный летний вечер, как нельзя лучше подходивший для прогулки, танцев, просто беседы. Уличные торговцы и владельцы магазинов давно поняли, что можно хорошо заработать, заманивая по вечерам туристов на Чейн-Пир угощениями, фейерверками и другими развлечениями. Чуть в стороне от толпы Корделия заметила Уоррена, очевидно, высматривавшего ее, и помахала ему; он направился к ней, и Корделия обратилась к мальчикам:
– Спасибо вам всем, мне понравилось ваше общество. А теперь возвращайтесь прямо домой.
– Мы не знали, что вы встречаетесь с джентльменом, – сказал Томас.
– Мы думаем, это сильно меняет дело, – с хитрой улыбкой заявил Филипп.
– Ты правда так полагаешь? – с опаской спросила Корделия.
– И мы считаем, – усмехнулся Генри, – это стоит большего, чем просто жабы.
– Я дам каждому из вас по шиллингу, – прищурившись, пообещала она.
– По два, – подсказал Эдуард.
– По четыре, – исправил его Генри. – И каждому.
– Ладно. – Корделия стиснула зубы, понимая, что они опять не оставили ей выхода. – Я расплачусь с вами завтра. И только если вы выполните остальные мои условия. А теперь уходите. – Она кивнула в ту сторону, откуда они пришли.
Мальчики двинулись намного раскованнее, чем когда сопровождали ее. Корделия с облегчением вздохнула и повернулась к Уоррену.
– Мисс Палмер, – он взял ее за руку и заглянул в глаза, – примите мои извинения. Я шел к вашему дому, чтобы встретить вас. Боялся, что вы не придете.
– Почему я могла не прийти? – Увидев выражение его глаз, Корделия почувствовала, что у нее перехватило дыхание.
– Вы сказали, что еще одна встреча со мной стала бы ужасной ошибкой. Я боялся, что к вам вернулся разум.
– Боюсь, нет, – улыбнулась она ему в ответ.
– Хорошо.
Это простое слово, не особенно выразительное и красочное, показалось Корделии самым волнующим из всего, что ей доводилось слышать.
– Я не могу остаться надолго.
– Тогда присоединимся к гуляющим и послушаем музыку? – Уоррен предложил ей руку.
– С удовольствием. – Корделия взяла его под руку, и они направились к набережной. – Наверное, нам стоит продолжать разговор о леди Корделии и мистере Синклере.
– О нет, только не сегодня. – Уоррен накрыл ее руку своей и посмотрел ей в глаза. – Готов говорить о чем угодно, но только не о леди Корделии и мистере Синклере.
– Что ж, прекрасно. – Она на минуту задумалась. Только сегодня днем она размышляла, что почти ничего не знает о мистере Льюисе, но в этот момент ей достаточно просто идти рядом с ним, рука об руку, позволив ему неподобающе накрыть ее руку своей. – Вам нравится путешествовать, мистер Льюис?
– Не могу сказать, что мне это нравится, но признаюсь, добираясь до места назначения, стараюсь успеть многое посмотреть. – Он на мгновение задумался. – Не могу сказать, что активно путешествую. Большинство поездок деловые, но я побывал в Италии, и мне очень понравилось. В мире есть места, которые мне хотелось бы увидеть.
– Вам нужно составить список, – уверенно заявила Корделия.
– Это совет леди Корделии путешественникам? – рассмеялся он.
– На самом деле да. И в этом есть смысл. – Но, конечно, у каждого должен быть свой список. Ужасно дожить до конца жизни и знать, что в мире остались места, которые хотелось увидеть, но в которых так и не удалось побывать.
– Догадываюсь, что вы много путешествовали с леди Корделией.
– Мне исключительно повезло. Я видела пирамиды, Колизей, древние руины Греции.
– У вас есть любимое место?
– Пока нет, – засмеялась Корделия, – ведь значительную часть мира я еще не видела. Но мое время путешествий и приключений подошло к концу.
– Почему?
– Почему? – Корделия взглянула на него. Проклятие! До чего же трудно изображать из себя кого-то другого и следить за каждым словом! – Когда леди Корделия выйдет замуж, мои и ее путешествия закончатся, если только мистер Синклер не такой же любитель путешествий, как она.
– Боюсь, он видит в них скорее необходимость, чем удовольствие, – покачал головой Уоррен. – Если бы вы смогли продолжать путешествовать, куда хотели бы отправиться?
– Хотелось бы увидеть Южную Америку, Амазонку, поля орхидей в Колумбии, Вест-Индию, джунгли Африки, Китай.
– Значит, вы составили список?
– Конечно.
– А Балтимор в нем есть?
– Нет, но Америка есть.
– Вам следует включить в него Балтимор, – серьезно посоветовал Уоррен.
– Возможно, я так и сделаю, – отозвалась Корделия. Боже правый, что она творит? Каждым своим словом она все глубже и глубже рыла себе яму. Но она должна довести до конца нынешнее приключение, независимо от того, хочется ей этого или нет. Она набрала побольше воздуха и начала: – Мистер Льюис…
– Мисс Палмер… – произнес он одновременно с ней, а потом засмеялся. – Говорите.
– Нет, – ответила она, радуясь возможности отложить объяснение. – Я и так слишком много болтаю. Прошу вас, что вы хотели сказать?
– Хорошо. – Он немного помолчал, подбирая слова. – Завтра мы уезжаем из Брайтона и возвращаемся в Лондон утренним поездом.
– Понимаю. – Корделия совершенно не знала, что сказать. Огромное расстояние между ними – это великолепная идея. Действительно, разве она только что не собиралась сказать Уоррену, что не может больше встречаться с ним? Кроме того, она еще не решила, что ей делать с мистером Синклером. Даже ей самой ясно, что она использовала Уоррена как предлог, чтобы отложить это решение. Да, ничего более существенного здесь не было. – Что ж, тогда…
– Когда вы вернетесь в Лондон?
– Не раньше чем через несколько недель.
– Тогда я, возможно, вернусь в Брайтон.
– Это было бы… замечательно. – Корделия слегка улыбнулась и глубоко вздохнула. – Существует еще одно дело, о котором нужно поговорить…
– Что это там случилось? – Внимание Уоррена привлекли громкие крики. Вытянув шею, он заглянул за спину Корделии.
– Где? – Обернувшись, она взглянула на толпу.
Огромный рассерженный мужчина держал за шиворот парнишку, а несколько других мальчиков пытались его освободить.
– Боже правый, – прошептала Корделия. – Это мой… это племянник леди Корделии!
– Что он делает здесь так поздно вечером?
– Он вместе со своими кузенами проводил меня сюда, но потом они должны были идти прямо домой. Уоррен, – Корделия схватила его за рукав, – вы можете…
– Разумеется. – Он быстро двинулся через толпу. Корделия поспешила вслед за ним. – Отпустите мальчика, – приказал Уоррен. Он угрожающе возвышался над мужчиной, но тот тем не менее не сдался.
– Я схватил воришку, он пытался залезть ко мне в карман. – Мужчина ослабил хватку, но Филиппа не отпустил.
– Это не я! – Филипп обезумевшим взглядом смотрел на Корделию, и у нее не осталось никаких сомнений в его искренности. – Клянусь, это они. – Ребенок показал на группу хохочущих мальчишек еще более сомнительного вида, чем ее племянники. Заметив ее пристальный взгляд, они моментально растворились в толпе.
– Вы уверены, что это именно он? – громко и отчетливо произнес Уоррен.
– Может быть, и нет, – проворчал мужчина и отпустил Филиппа, – но если эти воришки еще раз попадутся мне, я передам их властям.
– Видите, что вы наделали. – Корделия бросила уничтожающий взгляд на своих племянников.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?