Текст книги "Рассвет, перевернувший всё"
Автор книги: Виктория Дьячкова
Жанр: Боевики: Прочее, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Не горячитесь, Фернандес, – подал реплику Хуан Каналес. – Мало ли что может привидеться, когда история на слуху. Но слова сеньора Васкеса не лишены смысла. По весне я лично преследовал парусник, как две капли воды похожий на корабль Адского Пса. На его флаге красовалась черная хищная птица с распростертыми крыльями. Ни дать, ни взять – «Золотой орлан». К несчастью, ему удалось уйти. Быстроходная посудина, ничего не скажешь!
– Да пребудет с нами милость Всевышнего! – Гарсиласо Васкес осенил себя крестным знамением и с суеверным трепетом в голосе произнес: – Сеньоры, а вдруг это корабль-призрак? Если дух проклятого Адского Пса не успокоился и вернулся в наш грешный мир, чтобы отомстить за свою смерть?
– Я думаю, господа, данное недоразумение имеет куда более банальную причину, – заметил подошедший в сопровождении Сальвареса адмирал де Сепульведа, и все с почтением взглянули на него. – Какой-то авантюрист, склонный к дешевым эффектам, решил воспользоваться флагом Адского Пса, чтобы ввести нас в заблуждение и попытаться запугать с помощью подобного трюка. А вы как считаете, дон Хосе? – в официальной обстановке и в присутствии подчиненных адмирал всегда называл племянника на «вы».
– Полагаю, вы правы, дон Мигель. Возможно, это обнаглевший до предела Поющий Неаполитанец решил подшутить над нами таким образом. Давно пора наказать негодяя, заставив «петь» под виртуозными пытками инквизиторов. А потом показательно вздернуть, чтобы другим неповадно было!
– Вряд ли это он, – усомнился капитан «Гвадианы» Риос. – Я тоже кое-что слыхал об этой посудине. Её видели не только у наших восточных берегов, но даже в Кадисском и Бискайском заливах. Неаполитанец так далеко не заходит. Он предпочитает грабить поближе к своему логову – Неаполитанскому заливу. Один мой знакомый шкипер, чудом оставшийся в живых после встречи с упомянутым «пиратом», сказал, что капитан там – сущий дьявол, команда – отпетые негодяи, а сам корабль – пристанище темных сил.
– Сеньоры, – никак не мог успокоиться Васкес, – а если, не приведи Господь, это и в самом деле восставший из морской пучины дух Адского Пса вернулся и жаждет отмщения? Давайте помолимся, чтобы проклятый корабль-призрак с командой мертвецов на борту не встретился нам в предстоящем плавании!
– Уверяю вас, речь вовсе не идет о корабле-призраке, – вновь произнес Риос, стремясь разрядить внезапно возникшее напряжение. – Моего приятеля подчистую ограбили вполне реальные мерзавцы. По его словам, они – англичане. Он слышал, как они общались между собой на этом языке. Название их посудины действительно связано с хищной птицей. Но это не «Золотой орлан». И тем паче не корабль Поющего Неаполитанца.
– Разумеется! – решил съязвить Хосе де Барросо. – Судно Неаполитанца зовется «Акула». Последнего юнгу спроси – ответит. Акула хищная, но ведь не птица. Не летает!
Никто не обратил внимания на его бестолковую реплику.
– Капитан Риос, вы можете уточнить название пиратского парусника? – спросил адмирал де Сепульведа.
– Не уверен, господин командующий.
– Постарайтесь вспомнить всё, о чем ещё сообщил ваш товарищ, – потребовал адмирал.
– Бедняга с ужасом твердил, что главарь головорезов – свирепый мрачный тип, беспощадный, как Сатана, и хитрый, как все демоны ада, с леденящим душу злым взглядом и приводящей в дрожь дьявольской усмешкой на устах. Одним словом, горе тому моряку, кто повстречается с ним.
– Действительно, чудовище! – согласился де Сепульведа.
Его племянник презрительно фыркнул и сказал напыщенно:
– Кем бы ни был этот наглец, после встречи с огнем наших батарей, его дух отправится в преисподнюю, где ему самое место. Мы перебьем проклятых пиратов как собак. Всех либо поодиночке. Трепещите, канальи, дон Хосе де Барросо объявляет вам священную войну!
Самовлюбленный и честолюбивый племянник адмирала в этой войне видел себя только победителем и заранее присвоил все лавры.
Родриго Сальварес, самый молодой из пяти капитанов эскадры, скромно молчал, решив не на словах, а на деле доказать преданность отчизне и королевскому флоту.
– Сеньоры, – вдруг сказал Педро Риос, – наверное, Господь просветил меня. Я кое-что вспомнил.
– Говорите! – велел командующий эскадрой.
– Не ручаюсь, но вполне вероятно, что интересующая нас пиратская посудина называется «Черный э-э… орлан». В любом случае, черная хищная птица на флаге – символ негодяев, и в названии их проклятого корабля определенно есть слово «черный».
– Черный? Черная птица? – повторил адмирал де Сепульведа, задумчиво наморщив лоб. – Да-да, припоминаю. Перед отплытием обязательно уточню. Ставлю задачу: прервать полет чернокрылого хищника, ощипать перья и насадить на вертел. Изжарим пиратскую дичь из пушек! Уверен: лже – «Орлан» будет уничтожен так же, как его знаменитый предшественник. Однако не стоит забывать и о «подвигах» прочих подобных ему мерзавцев: Поющего Неаполитанца и других. Наша цель – раз и навсегда покончить с ними.
– Во славу Испании и короля! – не сговариваясь, откликнулись офицеры.
– Аминь! – заключил адмирал.
Глава 2. Шторм
Эскадра адмирала де Сепульведа с благословения отцов церкви Валенсии вышла в море в последних числах сентября 1675 года. Погода стояла отличная, и плавание начиналось весьма удачно.
Дни текли незаметно. Эскадра милю за милей прочесывала воды Средиземного моря, согласно заранее намеченного курса, но пока ни один мало-мальски подозрительный корабль не попал в поле зрения испанских моряков. Плавание затягивалось и начинало вызывать раздражение. Почти месяц прошел в бесплодных поисках. Запасы пресной воды и провианта подходили к концу. На галеоне «Гвадиана» началась холера. Моряки стали проявлять недовольство и требовать возвращения.
В связи со сложившейся ситуацией адмирал дон Мигель де Сепульведа приказал кораблям эскадры лечь в дрейф и пригласил капитанов на экстренный военный совет. В настоящий момент эскадра находилась к юго-востоку от мыса Бон, что на тунисском побережье. Именно здесь чаще всего, согласно сводкам адмиралтейства, видели посудину известного пирата по прозвищу Поющий Неаполитанец, о чьей извращенной жестокости ходили мрачные слухи.
Когда все капитаны прибыли на флагман «Сан-Себастьян», вахтенный матрос проводил их в большую кормовую каюту адмирала.
– Я ожидал вас, господа, – сказал тот и указал рукой на обитые бархатом привинченные к палубе резные стулья у намертво закрепленного инкрустированного серебром стола: – Прошу садиться. Итак, – начал дон Мигель, – ситуация следующая: эскадра находится в море более месяца, но преследуемая цель не достигнута. Запасы провизии на исходе. Их хватит максимум на четыре-пять дней. Среди моих матросов все чаще слышны разговоры о возвращении. Как мне доложил капитан Риос, на «Гвадиане» вспыхнула холера.
Капитан «Гвадианы» встал и с позволения командующего эскадрой продолжил:
– Да, господа, болезнь уже унесла четверых моих матросов. Еще двадцать в муках и страданиях готовятся разделить их участь. Заразился и судовой врач. Положение критическое. Я предлагаю развернуть наши корабли и взять курс к родным берегам.
Среди остальных капитанов раздался глухой ропот. Педро Риос сел на место.
– Кто еще желает высказаться? – спросил адмирал.
Командир галеона «Священный путь» Хосе де Барросо поднялся из-за стола.
– Не понимаю, – надменно произнес он, – почему мы должны возвращаться только из-за того, что на «Гвадиане» холера? Эта экспедиция предпринята от имени его величества короля с повеления королевы-матери и благословения святой церкви. Считаю необходимым продолжить крейсерство. Рано или поздно пираты окажутся в наших руках. Мы на верном пути.
– У нас кончаются припасы, – серьезно заметил капитан «Санта-Каталины» Родриго Сальварес, – и состояние команд нервозное. В такой обстановке трудно продолжать плавание.
– Я согласен с капитаном Сальваресом, – голос адмирала прозвучал непривычно глухо.
Дон Хосе де Барросо высокомерно взглянул на своего родственника.
– Я вижу, дорогой дядюшка, вы готовы пойти на поводу у безродного выскочки Сальвареса и у неудачника Риоса, который боится помереть от холеры. Какая жалость, что вы окружили себя не моряками, а бабами! – забыв всякие правила приличия и игнорируя военный этикет, заявил он.
Адмирал побагровел от подобной дерзости.
– Замолчи! Что ты себе позволяешь? – гневно воскликнул он.
– А что я себе позволяю? Называть вещи своими именами? Как хотите, можете возвращаться, можете хоть на дно моря провалиться все, а я продолжу плавание. Уверен, удача мне улыбнется. Сразиться с морскими разбойниками и уничтожить их – вот наша главная цель, и я её добьюсь любой ценой! – Хосе де Барросо решительно направился к выходу.
– Остановись, Хосе! Я приказываю! – резко сказал адмирал. – Капитан де Барросо, за неподчинение приказу вас ждет трибунал!
Обернувшись, дон Хосе презрительно ухмыльнулся:
– Вы не отдадите под трибунал родного племянника, дон Мигель. Я вас знаю. Счастливо оставаться, сеньоры, – он покинул каюту, демонстративно хлопнув дверью.
Вернувшись на свой галеон, де Барросо отдал приказ продолжать следовать прежним курсом на юго-восток.
После его ухода в каюте адмирала с минуту стояла гнетущая тишина. Адмирал, красный от возмущения, нервно мерил шагами небольшое пространство. Этот инцидент окончательно вывел его из равновесия. С большим трудом он держал себя в руках.
– Прошу прощения, господа, – командующий угрюмо взглянул на оставшихся офицеров. – Итак, что вы решили?
На сей раз ему ответил капитан бригантины «Андалусия» Хуан Каналес, прежде молчавший:
– Осуждаю бестактность Хосе де Барросо, но его правоту не признать не могу. Какой смысл возвращаться ни с чем?
Однако трое из четверых присутствующих, включая адмирала, высказались за возвращение, и в полдень тридцатого октября эскадра легла на обратный курс.
Во второй половине дня погода ухудшилась. Небо затянулось тучами, и стал накрапывать мелкий дождь. Ветер усилился. Резкие порывы яростно раздували паруса, вызывая значительную качку кораблей. Отдаленные раскаты грома доносились с юга. Было видно, что в той стороне гроза: горизонт не просматривался, небо и море слились в единую серую мглу, то и дело озаряемую вспышками молний. На высоко вздымающихся гребнях волн появились белые пенные барашки. Все эти признаки указывали на стремительно надвигающийся шторм.
По неизвестной причине бригантина «Андалусия» вдруг развернулась и стала удаляться в направлении прямо противоположном курсу эскадры. Заметив это, с флагманского галеона «Сан-Себастьян» дали залп из малых кормовых орудий, призывающий беглеца лечь в дрейф. Однако на бригантине никак не отреагировали на приказ командующего эскадрой, и вскоре «Андалусия» скрылась, поглощенная дымчатой пеленой.
Волнение моря усилилось. Поднялся ураганный ветер, дующий со страшной силой, завывая в высоких мачтах трех галеонов, заставляя стонать и скрипеть снасти. Паруса едва выдерживали этот яростный напор и отчаянно хлопали.
Раскаты грома, подобные орудийным залпам, раздавались всё ближе, нарастая с глухим рокотом, а затем постепенно рассеиваясь над морем. Ослепительные молнии с сухим треском разрывали воздух. С низко нависшего темного неба ниспадали мощные потоки, образуя сплошную водяную стену.
В это буйство не на шутку разгулявшейся стихии угодили корабли эскадры адмирала де Сепульведа. Из-за плохой видимости и неистовства бушующего шторма они окончательно потеряли друг с другом всякую связь.
В худшем положении оказался галеон «Гвадиана», часть команды которого страдала от холеры. Здоровые матросы во главе с капитаном отчаянно боролись со стихией за живучесть корабля, но им явно недоставало ни рук, ни сил. Из-за того, что вовремя не убрали паруса, при очередном шквальном порыве ветра галеон резко накренился и перевернулся. Большинство матросов и капитан оказались в холодной, накрывающей с головой воде, и какое-то время пытались противостоять безжалостным волнам. Но измученные долгой неравной борьбой, лишались чувств и шли ко дну. Несчастные больные просто захлебнулись.
Не менее печальная участь постигла галеон «Санта-Каталина». Молния ударила в грот-мачту и перебила ее почти у основания. Со страшным грохотом на палубу посыпались обломки тяжелой деревянной конструкции, похоронив под собой нескольких матросов. Рвались паруса, лопались натянутые ванты (13) и канаты. Корабль кидало волнами из стороны в сторону. Люди с криками отчаяния падали за борт, не имея возможности удержаться на палубе. Очередная волна в щепки разбила штурвал, фок-мачта треснула, накренилась и вот-вот грозила рухнуть, представляя серьезную опасность для жизни экипажа.
– Рубить фок! – перекрывая вой ветра и грохот волн, прокричал Родриго Сальварес, и моряки, рискуя жизнью, бросились выполнять его приказ.
Галеон «Санта-Каталина» потерял управление, но команда не оставила надежду на спасение. Призывая на помощь Господа и всех святых, капитан, офицеры и матросы вели игру со смертью, рассчитывая на снисхождение небес.
Флагманский галеон «Сан-Себастьян» изо всех сил противостоял стихии. На нем успели поставить штормовые паруса, и он пытался лавировать в грозном бушующем море. Огромные пенные валы, кипящие, клокочущие, с невероятной мощью ударялись в его высокие борта, и корабль уже несколько раз был на грани опрокидывания. Только благодаря умелому командованию адмирала де Сепульведа, «Сан-Себастьян» еще держался на плаву и сохранял маневренность.
А вокруг сгустилась непроглядная тьма, озаряемая лишь вспышками молний. Оглушительные раскаты грома, бешеный рёв ураганного ветра, неистовство бурных волн и непрекращающийся ливень, – казалось, всему этому не будет конца.
Небывалый по силе шторм, разыгравшийся в последнюю ночь октября, унес в морскую пучину сотни человеческих жизней и десятки кораблей.
Галеону «Сан-Себастьян» почти удалось покорить свирепую стихию. Но когда после многочасовой схватки за выживание команда корабля считала, что худшее позади, свершилось непоправимое.
Рядом блеснула молния, и только в самый последний момент штурман Диего Фернандес увидел, что корабль несет на скалы. Увидел это и адмирал де Сепульведа.
– Приготовиться к повороту! – перекрывая рев урагана, закричал он.
Изможденные матросы из последних сил стали работать с парусами. Медленно, очень медленно корабль начал отворачивать от смертоносных скал, но неожиданно налетела гигантская волна, подняла его на свой высокий гребень и швырнула прямо на них.
Жуткий скрежет, треск ломающихся досок, крики ужаса и боли, – всё потонуло в грозовых раскатах грома.
А окончательно добитый штормом галеон «Санта-Каталина» дал течь и грозил пойти ко дну с минуты на минуту. Матросы не успевали откачивать стремительно прибывающую в трюмах воду. Из четырех помп возле грот-мачты две отказали. Помпа у бизань-мачты сломалась еще раньше. Все нижние помещения корабля быстро заполнялись водой, и его осадка уже превысила допустимую норму. Галеон «Санта-Каталина» оказался наполовину затоплен и продолжал погружаться.
В последний раз взойдя на капитанский мостик и крепко держась за резные перила, чтобы не упасть и не быть смытым за борт волной, Родриго Сальварес с горечью воскликнул:
– О, всемогущий Господь! За что ты забираешь души несчастных моряков? Мы верой и правдой служили королю и отечеству, ничем не запятнав свою честь. Марианна! Я любил тебя, и буду любить вечно. Лишь твой светлый образ в эти минуты дает мне силы мужественно встретить смерть!
Ярко блеснула молния, и гулкие раскаты грома поглотили слова молодого капитана. Галеон «Санта-Каталина» стал еще одной жертвой безжалостной стихии.
Перед тем, как сознание Сальвареса померкло, ему пригрезилось чудное видение: ангелы, спустившиеся с небес и простёршие к нему заботливые руки. Эти руки подхватили его и, как легкое, почти невесомое перышко, унесли с собой к престолу вечной жизни.
Бригантина «Андалусия», которая ушла следом за галеоном «Священный путь», тоже претерпела все ужасы убийственно неистовствующего шторма. Волнами сорвало и унесло в море руль, штурвал заклинило, помпы вышли из строя. Большая часть команды погибла.
Сознавая безнадежное положение потерявшего управление корабля, капитан Хуан Каналес приказал зарядить носовые орудия и дать залп в надежде, что этот призыв о помощи будет услышан на других судах эскадры. Однако прозвучавший залп потонул в раскатах грома, слившись с ними.
Тогда Каналес приказал вновь зарядить орудия и произвести выстрелы последовательно, один за другим, чтобы исключить сходство с громовыми раскатами. Но когда матросы с пальниками в руках готовились выполнить приказ, на бригантину налетела огромная волна, часть моряков смыло за борт, других сбило с ног, и они с воплями отчаяния попадали на палубу.
– Тысяча чертей! – в ярости закричал капитан «Андалусии». – Будь проклят этот шторм и эта экспедиция! Будьте прокляты ветер и волны, несущие нам смерть! Будь проклята моя грешная жизнь!
Он поднял с палубы погасший пальник, приказал оставшимся в живых матросам подготовить его для пальбы. Спустя затраченное на это время, сам произвел подряд два холостых выстрела из носовых погонных (14) пушек.
И, о чудо! Из серой пелены, словно призрак, вынырнул галеон «Священный путь». Капитан Хосе де Барросо стоял на капитанском мостике с рупором в руке. Когда галеон подошел к терпящей бедствие бригантине на расстояние мушкетного выстрела (ближе было опасно), дон Хосе прокричал в рупор:
– Спускайте шлюпки и гребите сюда! Мы вас подберем.
Хуан Каналес помахал рукой в ответ, давая знак, что все понял, и отдал соответствующий приказ.
На «Андалусии» осталось всего две шлюпки. Остальные либо смыло и унесло волнами, либо разбило в щепки. Тринадцать уцелевших моряков могли воспользоваться ими без угрозы перегруза.
– Но это невозможно! – возразил в смятении помощник капитана бригантины. – Спускать шлюпки при такой волне – чистейшее безумие. Они перевернуться, а мы погибнем.
– Мы еще вернее погибнем, если останемся на «Андалусии», – решительно сказал капитан и первым спустился по шторм-трапу в одну из двух шлюпок, которые со страшной силой кидало на волнах.
За ним последовало еще шесть матросов.
Первая шлюпка отвалила от бригантины в направлении галеона «Священный путь». В нескольких ярдах от него её перевернуло волной. Моряки оказались в воде. В этот момент не растерялись матросы на галеоне. Они побросали в воду тросы с хорошо закрепленными на концах пустыми бочонками. Хватаясь за них, моряки с «Андалусии» сумели продержаться на плаву, пока их не подняли на борт галеона. Таким образом семь человек с бригантины были спасены.
Вторая шлюпка с помощником капитана «Андалусии» и еще пятью матросами отвалила от бригантины. Однако перевернулась, не пройдя и половины расстояния. Тщетно всматривались в бушующие волны люди с галеона «Священный путь». Шестерых несчастных поглотила морская пучина.
– Я ваш должник, сеньор де Барросо, – сказал Хуан Каналес, когда галеон лег на прежний курс.
– Обсудим это после, – прохладно ответил тот. – Сейчас главное – выжить.
А шторм неистовствовал во всем своем дьявольском великолепии, неся смерть любому, кто пытался вступить с ним в неравную борьбу.
Глава 3. Спасённые по ошибке
Капитан галеона «Санта-Каталина» Родриго Сальварес долго не мог понять, что с ним произошло и где он находится. Он лежал на койке в маленькой тесной каюте незнакомого ему корабля. По слабой килевой качке, легкому крену, скрипу натянутых снастей и плеску волн, ударяющихся о борт, испанский моряк определил, что судно не стоит на месте, а движется. Этот вывод сам собой возник в его затуманенном мозгу.
Считая себя умершим, Сальварес вдруг совершенно ясно осознал, что остался в живых, и это неожиданное открытие едва не лишило его рассудка. С сильно заколотившимся сердцем офицер королевского флота сел на койке и огляделся. Он был в каюте не один. На досках палубного настила у противоположной переборки без чувств лежали рядом боцман «Санта-Каталины» Рикардо Кордеро и судовой писарь Маркос Мурито. Не передать той радости, какую испытал Сальварес при виде своих товарищей.
Вдруг боцман застонал, повернулся и толкнул щуплого писаря локтем в бок. От удара тот очнулся и открыл глаза.
– Что такое? – недоуменно пробормотал он, с трудом поднимаясь на ноги.
Они дрожали и подкашивались от слабости. Писарь пошатнулся и почти упал на койку рядом с Сальваресом.
Боцман тоже пришел в себя. Кряхтя, встал, придерживаясь за переборку обеими руками. Заметил писаря и командира галеона:
– Сеньор капитан? Где мы?
Тот, не зная, что сказать, пожал плечами. Некоторое время троица хранила молчание, разглядывая ничем не примечательный интерьер маленького душного помещения. Наконец, боцман Кордеро судорожно перекрестился, поднёс к губам висящее на шее распятие, с трепетом поцеловал и прошептал:
– Святая Дева Мария и Господь наш Иисус! Неужели мы спасены?
– Спасены, – повторил писарь Мурито и тут же с подозрением добавил: – Но что это за корабль? Куда он направляется?
Родриго Сальварес прочистил горло и с волнением произнес:
– Сеньоры, мы обязаны жизнью капитану и членам команды этого корабля. Если бы не они, наши тела давно бы покоились на дне моря.
– Да! – с жаром подхватил Кордеро. – И стали кормом для акул и прочих тварей.
Маркос Мурито поморщился от отвращения. По вполне понятной причине он недолюбливал акул и других морских хищников.
– Но послушайте, – нервная дрожь в голосе выдавала его волнение и страх перед неизвестностью, – мы даже не знаем, попали к друзьям или врагам? Посудина может оказаться французской, английской или, хуже того, варварийской! Представляете, какая участь нас ждет? Плен, издевательства, рабство. Где гарантия, что мы в безопасности? Кто вытащил нас из бушующих волн? Зачем? Что от нас потребует?
– Довольно, Мурито! – Сальварес строго взглянул на него. – Ваши причитания не к месту. Мы живы, благодаря отчаянным смельчакам, не бросившим нас в беде. Кем бы ни были эти люди, они спасли нас от верной гибели. И клянусь всеми святыми, я с радостью пожму руку их капитана, так как уверен, что он храбрый и достойный человек.
– Держу пари, ваше мнение на этот счет скоро изменится, – четкий звучный голос принадлежал молодому моряку, который только что вошел в каюту, оборвав тем самым разговор испанцев. – Приветствую вас, господа, – сказал он на чистейшем кастильском наречии, и те немного успокоились, признав в нем соотечественника.
В пользу этого говорила типичная внешность уроженца южной Европы. Причем один из лучших её образцов.
Поднявшись с койки ему навстречу, Сальварес подумал: «Испанец? Слава Богу! Это не враг». Мурито последовал примеру командира и тоже, охая, встал, сверля предположительного соотечественника недоверчивым взором. Тот в свою очередь испытующе смотрел на испанских моряков, не торопясь вновь заговаривать с ними.
Приятная наружность вошедшего сразу располагала. Лет двадцати пяти – двадцати семи, выше среднего роста, стройный, великолепно сложенный и мускулистый, наделенный изяществом в сочетании с силой и угадывающейся во всем облике отчаянной отвагой, он был на удивление красив. Густая шевелюра волнистых темно-каштановых волос обрамляла загорелое гладко выбритое лицо с классически правильными чертами. Благородство этих черт и природное обаяние невольно подкупали. Правда, от внимания испанцев ускользнула маленькая, но существенная деталь: в пронзительных зеленых глазах незнакомца мерцали искры холодного, далеко не дружелюбного огня. Их оттенял мрачный, элегантный наряд – черные камзол, штаны и сапоги с отворотами, украшенные воронеными пряжками. Единственным светлым пятном на этом фоне являлся небрежно распахнутый ворот белой рубашки, обнажавший крепкую шею, на которой красовался овальный золотой медальон на цепочке. Слева на поясе на черной кожаной перевязи в искусно отделанных ножнах висел палаш – сабля с прямым обоюдоострым к концу клинком, использующаяся на флоте как абордажное оружие. Приглядевшись внимательнее, за голенищем правого сапога можно было заметить рукоять кортика. Залихватский вид придавала молодцу поблескивающая в левом ухе крупная золотая серьга в форме кольца.
В целом, парень, одетый в черное, и предпочитающий массивный палаш тонкой легкой шпаге, произвел на испанцев странное впечатление. Что-то неуловимое в его облике заставило их почувствовать себя не в своей тарелке, а потому насторожиться. И основания к тому были самые веские. Но пока три потерпевших кораблекрушение моряка не отдавали себе в этом отчет.
– Вы – капитан? – обратился к нему Родриго Сальварес.
– Да, – ответил тот по-испански. – Я командую этой посудиной.
– Хвала Всевышнему! Вы испанец?
– Хвала Всевышнему – нет.
Сальварес опешил. Незнакомец умышленно или неосознанно передразнил его! Что это? Невинная случайность или завуалированная издёвка?
– Нет? – смутившись, переспросил офицер королевского флота. – Впрочем, неважно. Вы спасли нам жизнь. И это главное. Позвольте в знак благодарности пожать вашу руку.
– Не утруждайтесь, – пресек его порыв капитан корабля.
Сальварес взглянул на него с тревогой и подозрением.
– В таком случае разрешите представиться. Мое имя Родриго Сальварес. Я командовал галеоном «Санта-Каталина» эскадры адмирала де Сепульведа, призванной именем короля и святой церковью положить конец участившимся грабежам на морях и пресечь преступный промысел, именуемый морским разбоем. Галеон уничтожила стихия. Нам тоже грозила гибель, но вы спасли нас. Я и мои подчиненные – боцман Кордеро и писарь Мурито, – он по очереди указал на них, – выражаем вам признательность за оказанную помощь. Что стало с остальными судами эскадры, и где они в настоящий момент находятся, я не знаю. Уверен лишь в одном – шторм не пощадил никого.
– Чертовски не повезло вашей эскадре, – заметил спаситель испанцев с нотками едва уловимой насмешки. – Сожалею, сеньоры. Борьба с пиратством – долг любого честного моряка.
– О, сеньор! Вы, должно быть, сам один из так называемых вольных охотников за пиратскими головами?
– Вольный охотник? – повторил тот. – Пожалуй.
– Вы смелый человек, капитан, – продолжал Сальварес. – Мы – ваши должники. Позвольте узнать ваше имя.
– Чтобы поминать его в благодарственных молитвах? Боюсь, вы будете разочарованы. Всевышний не примет молитв за мою душу.
– Как это понимать? – грубо встрял в разговор боцман Кордеро.
– Как хотите.
Родриго Сальварес нахмурился. Манера общения неизвестного казалась странной и настораживала всё больше.
– Прошу вас, сеньор, – произнес он. – Нам сейчас не до шуток. Мы потеряли эскадру адмирала де Сепульведа. Мой галеон затонул. Войдите в наше положение. Проявите должную серьезность.
– Разрази меня гром, я серьезен как никто другой.
– Ваше имя, сеньор! Звание и название корабля.
– Морис Лагарт, – спокойно ответил тот, – капитан «Чёрного коршуна», на борту которого вы имеете честь находиться.
Испанцы, остолбенев, уставились на него.
– Я не ослышался? Вы сказали «Чёрный коршун»? – Сальварес не верил своим ушам. – Неужели та самая посудина-двойник «Золотого орлана»? Впрочем, нет. Невозможно! Наверное, я ошибаюсь.
– Не знаю, сеньор офицер, обрадует вас это или нет, но вы совершенно правы, – подтвердил Лагарт. – Признаться, не думал, что вы так хорошо осведомлены.
– Я прав? Но это значит, что вы… – Сальварес осёкся. – Да смилуется над нами Творец! Сеньор капитан, поверьте, я оценил ваше остроумие. Однако повторяю: шутки сейчас неуместны. Не усугубляйте наше и без того незавидное положение.
– Шутки? Вам нужны доказательства обратного? – в голосе молодого капитана прозвучала сталь, брови сурово сошлись на переносице. – Могу их предоставить. Кого из вас вздёрнуть первым?
Испанцы похолодели. Явная угроза и опасный огонь, блеснувший в устремленном на них взоре, отметали сомнения относительно намерений человека, которого они ошибочно приняли за соотечественника. Он не шутил.
– Пират! – воскликнул побледневший писарь Мурито. – Конечно, пират! Я так и знал! Я предупреждал вас, господа, а вы мне не верили. Теперь убедились в правоте моих слов?
– Английская собака! – сквозь зубы процедил Кордеро, и его кулаки инстинктивно сжались. Взгляд полыхнул ненавистью.
– Да сохранят нас небеса! – пробормотал ошеломленный Сальварес. – Лучше смерть, чем позор! Господь всемогущий, за какие грехи Ты послал нам столь тяжкое испытание и предал в руки врагов? Почему не позволил утонуть во время шторма и избежать бесчестья?
И все-таки робкая надежда на то, что произошло недоразумение, теплилась в душах испанских моряков. Известное им описание зловещего английского пирата, командующего «Чёрным коршуном», полученное накануне выхода эскадры в море, никак не вязалось с образом Мориса Лагарта, представившегося капитаном.
Мужественный моряк, спасший им жизнь, с благородной внешностью и пронзительными зелеными глазами был слишком молод и слишком красив для той презренной роли, что выпало ему играть по трагической прихоти судьбы. Именно это сбило с толку Сальвареса и его товарищей.
Лагарт не подходил под описание злодея-головореза, но манера держаться непринужденно и даже дерзко выдавала в нем искателя приключений, привыкшего рисковать. Странная смесь – обаяние и холодная ожесточенность переплетались воедино в этом человеке.
Нервный и подозрительный писарь Мурито первым нарушил воцарившееся в каюте молчание, несмело обратившись к капитану Лагарту:
– Говорят, бандит, что командует «Чёрным коршуном», этой чертовой посудиной, сам на черта похож. Настолько безобразен и омерзителен! Один его вид способен внушить страх и вызвать отвращение. Если бы вы, прекрасный сеньор шутник, действительно были этим проклятым морским разбойником, то ни за что не стали бы спасать испанских моряков.
– Вы так считаете? – тот пристально взглянул на него.
– Я уверен в этом!
– А я, напротив, не уверен, кто из нас больше похож на черта: вы или я. Не знаю, никогда его не видел. Полагаю, сеньор писарь лично знаком с прародителем темных сил, если может судить о нашем сходстве?
Маркос Мурито оторопел: не понял иронии морского разбойника. Тот, не дождавшись ответа, перевел взгляд на его спутников и сказал:
– Итак, сеньоры, шторм отправил на дно вашу посудину. В этот раз ей просто не повезло. Досадно, но ничего не поделаешь. Зато чертовски повезло вам, троим. Не подоспей мы вовремя, сегодня ночью рыбы устроили бы настоящий пир в вашу честь. По-моему, вы до сих пор не оценили своего преимущества.
– Какое может быть преимущество у ягненка, попавшего в стаю волков? – хмуро произнес Сальварес, который убедился: это не розыгрыш и даже не плохая шутка, а вполне жестокая реальность. Он и два его товарища по злой прихоти фортуны очутились на борту пиратского корабля. – Его съедят в любом случае и даже не подавятся. Зачем вы спасли нас? – резко спросил он. – Что вам от нас нужно? Лучше бы мы погибли и не испытывали теперь такого уничижения!
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
