Текст книги "Исправь меня, если сможешь"

В один прекрасный день, так и произошло. На одной из вечеринок мы стали неожиданным образом общаться. Я парила! На следующей поцеловались. Нежно, с нотками страсти, с прикосновениями! Нотка алкоголя рвала крышу, на которой мы стояли! В риторическом смысле конечно, но всё же. Я уже давно созрела для отношений и не просто для поцелуев, а для чего-то более серьёзного. Мои знакомые, подруги теряли девственность, чуть ли не каждый день и я тоже хотел попробовать. А что тут плохого? Скоро поступление в колледж, чего бояться!

Я парила, я светилась, я улыбалась! Чёрт возьми, да я была безгранично счастлива в своих розовых мечтах. Мне виделась радужная картина будущего. Где будет так: Рон по уши влюблённый в меня и я прильнувшая к нему грудью! Вот атак я хотела.

Хотела… мечтала… сейчас горько вспоминать.

В тот самый день, я вновь летела как мотылёк на свидание, подбирала наряд, красилась, крутилась около зеркала. И стук в мою дверь меня не насторожил. Там стоял галантный и открытый Сэм, он вошёл, поинтересовался, с чем связано моё приподнятое настроение. Я рассказала! Сказала, что иду на свидание, Сэм улыбнулся и неожиданно предложил… преподать мне урок, что называется напутствующий! А я согласилась…

Тогда это были цветочки…

Сэм добился своего. После его рук шарящих по моему телу в момент учения (он сказал, что так парень будет располагать меня к себе, говорил вкрадчиво, до омерзения спокойно и наставительно). А я не поняла сначала, что это уже не игра… а когда осознала, была больно схвачена за грудь и его вторая рука…

НЕТ! Не могу вспоминать.

Только вот глаза Рона, когда он попытался меня поцеловать, а на попытку получил пощёчину не забуду никогда! На этом всё закончилось с Роном и началось с Сэмом!

Моё сердце забилось в груди подобно испуганной пташке! Парень вошедшей в аудиторию последним был поразительно похож на Рона. Такой же высокий, такой же невероятно уверенный! Цвет глаз, цвет волос, даже вот эта выглядывающая серая толстовка из-под куртки! Всё было невероятным образом похоже на того милого и мальчика в которого я впервые влюбилась. Но сейчас существовало «НО», вошедший парень не Рон, но сердце ёкнуло так же болезненно, как и в тот момент, когда я поняла что влюбилась.

А сейчас?

Нет, но… но…

Следующее что произошло, так это то, что именно он – «не Рон» сел рядом со мной. И у меня ком подступил к горлу. Мгновенно вспотели ладони, стало нечем дышать, заколотилось сердце! Я жутко нервничала! Украдкой взглянула на рассматривающую меня парочку девушке… поняла… смотрят не на меня, а на того самого о парня.

Подошедший преподаватель что-то сказал, я даже не слышала. Но вот то, что сказал он… меня как током поразило. Голос… он затрагивал какие-то струны в моей душе… я до безумия хотела повернуться к нему лицом, поздороваться, но не могла. Меня словно льдом сковало.

Шли минуты…

– Привет.

Не помню, как поворачивалась… помню, как посмотрела в глаза и поняла, я пропала. Упала, растворилась в этих глазах, в его улыбке.

– Эй! Ты улыбаешься.

Сестра села рядом, обнимая меня за плечи и вырывая из воспоминаний.

Тепло хорошо, по телевизору идёт какой-т фильм, папа на кухне доедает поздний ужин, который мы наспех приготовили с Лайлой.

– Всё же хорошо… Почему бы не улыбаться.

– Конечно! – Лайла прижала меня сильнее. – Всё настолько круто, что я не могу в это поверить. И знаешь что?

– Что?

– Всё будет ещё лучше!

Мне не хватало вот таких вот вечеров. Простых семейных вечеров в гостиной.

***

Всем известен тот факт, что в семье, мягко говоря, не без урода. С учётом последних событий в своей семье это я. Отец, конечно же, ничего не сказал матери, но это не очень меня радовало. Я упал в глаза родителя окончательно, и как бы это пафосно не звучало, бесповоротно! Он считает меня тем самым «уродом» в его «идеальном» семействе. Смешно… идеальном! В этом случае он просто не видит того пресловутого «бревна» в своём глазу. А вот мою «соринку» за несколько сотен метров, легко и непринуждённо!

Брат не отличается снисходительностью по отношению ко мне, ну тут я виноват сам, признаю, слишком рьяно старался принизить его воссозданный «идеал». Много раз говорил себе «Не лезь!», но каждый раз упрямо шёл вперёд. Ошибки молодости, спишем на это!

Сижу и мысленно рассуждаю. Скажем так, сравниваю параболы, которые находят в разных плоскостях. Сёстры, но такие разные, только внешность говорит о том, что они вообще родственники. Даже сейчас, она зажатая, не общительная, холодная. Почему холодная? Да потому, что смотрит так, что озноб по коже, смотрит неприязненно и испуганно на любого, кто приближается к ней больше чем на расстояние вытянутой руки. Удивительная и необоснованная реакция. Мне ли не знать, что двадцатилетние особи женского пола ведут себя иначе.

Она жила в пещере?

Одним словом, думаю о чём угодно, лишь бы не мучить свою голову испанским… Наверняка, я бы и думать об этом не стал, если бы не Джонсон, что так забавлял меня весь день. Он как ужаленный бегает вокруг нашей «новенькой» и ни упускает, ни единого момента, чтобы не задать ей какой-либо вопрос, не важно, насколько он был умный, проницательный или вообще был задан в тему. По мнению Грега его непременно нужно задать, ведь это привлечет, как минимум, внимание оппонента. Но вот малышка Брикман именуемая мною «испорченной копией» даже не давала ему шанса. Это видно, я это вижу. Она мне кажется совершенно нелюдимой, забитой, зашуганной.

Должен отдать ему должное, он не отступает, а идёт напролом во время того, когда получает прямой игнор. В какой-то мере мне жаль девушку. Возможно, будь у неё такая же чертовщина, как и у сестры, я был бы на месте Джонсона, но не судьба. Она напоминает мне Винслоу, не знаю чем, но напоминает. Возможно, тем, что не может показать характер и послать на место навязчивого Грега прямым текстом. Помогать ей в этом деле я не собираюсь, даже если он «насильно» потащит её в какой-нибудь из тёмных уголков нашего колледжа. Пусть учится… Да и с чего это вдруг мне помогать незнакомой и прямо скажем не особо то и приятной девушке? Правильно, незачем!

Да… была бы у неё хотя бы частичка той самоуверенности как у Лайлы, она бы возомнила из себя писаную красавицу, сразу после того, как поняла, что собственно Джонсон от неё хочет. Мне кажется, она не понимает… Я не могу назвать её красивой, слишком бледная, слишком пугливая, всё слишком…я бы сказал нерешительная. Брикман пытается тактично сказать, что Грег ей мешает, но глупая не понимает, кто такой Джонсон. Для этого человека выражение: «Я думаю, что не стоит» – это красный свет! Конечно, я утрирую, так как подобных слов не услышал, расстояние не позволяет. Но готов поклясться, что она говорила что-нибудь в этом роде. И безумно нервничает, оглядывается по сторонам, теребит прядь волос. Не могу себе внятно объяснить, что заставляет меня смотреть за ней. Какое-то потаённое злорадство. Отчего-то приятно, что она совсем не похожа на сестру. Природа будто бы отыгралась на ней.

Сижу и тихо посмеиваюсь. Пять часов подряд над одной и той же жертвой, это что-то феерическое. Да Грег никогда не отличался дюжинным интеллектом. Да и слово «интеллект» ему едва ли знакомо. Камилла, для того чтобы разграничить свою территорию недружественно отгородилась от него учебником, Грег лишь ухмыльнулся и, облокотившись на преграду, отвлекал девушку от записей в рабочую тетрадь. А я уже не сдерживался, посмеивался, зажимая руками рот, чтобы мой гомерический хохот не взорвал аудиторию.

Через некоторое время бессмысленного монолога преподавателя на тему очередного, как ему казалось, важного для нас задания, я остановил свой взгляд на второй парне третьего ряда, это практически наискосок от меня. Кажется, там должна сидеть Виола, но её нет, странно, утром её я так же не видел. Как правило, она не пропускала пары.

Странно.

На самом деле я не слежу за её передвижениями, но сейчас меня заинтересовал этот феномен, ведь она любит испанский и, должен признать, неплохо справляется. Да всё что связано с языком это действительно её! Съехидничав про себя, я не заметил, как взгляд скользнул к первой парте моего ряда. Бен невзначай опустил голову на парту, и моему взгляду предстала одинокая парта. Я знал, чья она, и знал, почему пустует… Настроение вмиг улетучилось. Улыбка сползла с лица.

Зайдя сегодня в колледж, меня не преследовал маниакальный страх, что все непременно всё узнали и смотрят на меня так, что видят мою душу. Ничего подобного! Я даже не вспомнил про неё, а зачем? От этого что-то изменится? Зубрилка Винслоу подложила мне свинью, и я не считаю нужным в принципе о ней думать. Тем более меня подбешивал тот факт, что она может разрушить мою популярность. Хвастаться тем, что от меня залетела зубрилка, это сродни всенародной казни и линчеванию общественности. К сожалению, моя жизнь такова, что я должен держать марку, так как такие как, например Челси Голбдерг даже не посмотрят в мою сторону и будут считать меня моральным уродом, коим я себя не считаю. Если бы я не хотел продолжить свой сексуальный путь тут, то мне было плевать. Но фишка в том, что хочу. И не позволю никому и ничему разрушить его!

В конечном итоге спокойно рассуждать мне не дали и под конец, примерно за десять минут, преподаватель щедро наградил меня возможность выступить перед всеми. Проклиная всё на этом свете, я встал и нехотя побрёл вдаль от своей периферии.

Будь проклят тот день, когда мне наняли репетитора!

Я знал испанский не из-за того, что он мне нравился как язык, а только из-за того, что моя мать ещё в детстве задалась целью выучить его и в свои помощники взяла меня, хотя какой там помощник, так за компанию. А потом наняла репетитора, который не давал мне расслабиться! Я, конечно, сопротивлялся, но с Мойрой не поспоришь. Особенно тогда, когда она мечтала выучить этот язык и поехать проведать своего брата, который уехал в Испанию более двадцати лет назад после развода родителей. Будучи маленьким, я тайком ревел из-за подобной несправедливости и со временем у меня выработался тошнотворный рефлекс к любому учебнику испанского языка. Хотя я и мог взять его в руки, но только по требованию преподавателя. В конечном итоге, я выучил быстро, а мама долго мучаясь, догнала меня. У меня было лучше с памятью, а у мамы с произношением.

Каждый божий день в свои девять лет я вставал и обязательно прочитывал маме стихотворение, причём на испанском. Таких стихотворений я знал около десятка. Все на разную тематику. «Скромно» говоря, был подкован. Со временем я оценил перспективу – женщинам нравятся всякие подобнее штучки впоследствии я с лихвой ими пользовался. Время шло, и вскоре Мойра успокоилась, тем самым дала мне зелёный свет. Я забросил «зубрёжку» и полностью переключился на интересующие меня предметы.

Тогда я не понимал очевидных плюсов от своих мучений. За то сейчас, я могу с лёгкостью сделать так называемый «подкат» и быстро наговорить каких-либо фраз. Зачастую меня не понимают, но противоположный пол слушает с открытым ртом. Я бы сказал, что это всё придает мне романтический оттенок. Женщины же любят романтику, звёзды и вся такая дребедень. На войне, как говорится, все средства хороши. Особой стратегии у меня никогда нет, я не продумываю хитроумный план по завоевание «Бастилии». Можно сказать, что всё происходит спонтанно, ну, относительно спонтанно, пара дежурных фраз всё же есть.

Самое интересное то, что Нейта она не мучила, так как сразу поняла, что он ни черта не способен к этому языку, поэтому отправила его изучать французский. Сейчас он наверняка жалеет, ведь Лайла учит испанский, а я тихо злорадствую, когда рассказываю о том, что она в очередной раз попала со мной в одну аудиторию.

– Что конкретно? – Спокойно спросил я.

– Кайл, – учитель коснулся моего плеча, – порадуй девушек, что-нибудь о высоких чувствах.

«О высоких чувствах, боже мой, неужели он действительно думает, что это присуще в современном мире…»

Я улыбнулся и решил рассказывать, то, что первое пришло на ум. Со временем я стал щёлкать их как орешки, один раз увидел и запомнил. Да и антураж «вселенского ловеласа» нужно поддерживать.

– К сожалению, а быть может к счастью. Сегодня я не настроен на романтический лад. Может быть, что-нибудь на тему морали? – я обратился к аудитории. – Есть вариант!

И это чистая, правда, на романтику меня сейчас не подрывало. В «зале» даже нет очередной миленькой девушки, что бы я из кожи вон лезть. Всё то, что «было», уже было! Только Ифа с почти щенячьими глазками смотрит на меня. И Камилла…

Мы познакомились только вчера, но мне кажется, что она всюду, неотрывно смотрит за мной, даже в те моменты, когда рядом меня нет! Я встречаю её в коридоре около шкафчиков в студенческой столовой, словом везде! И честно говоря, мне не нравится это, просто не нравится и всё.

– Не упрямься! Даглас! – обиженно сказала Ифа.

Надо же, никогда не думал, что Ифа поступит в «полчище фанаток» испанского. На самом деле я даже не думал, что она такой ценитель. Интересно Пол нашёптывает ей на ухо жаркие испанские признания или так уламывает?

Я знал Ифу давно, она буквально помешана на поэзии, даже пыталась сама что-то там писать, но не сложилась, всё это из рассказов Пола естественно. И если бы не она несколько лет назад то, сидел бы я спокойно и размышлял дальше. Но нет же, мне же надо было выделиться! И именно после моего апгрейда я отдуваюсь… Услышав от меня отрывок на испанском она буквально потащила меня к тогда ещё новому преподавателю и сдала с потрохами! Я отнекивался, но всё было тщетно. Поэтому когда есть несколько свободных минут меня вытаскивают из панциря и заставляют «раскрываться». За что собственно спасибо «любимой» Ифе, за такой весомый вклад в развитие моего актёрского таланта.

Ничего бы я не делал, если бы один раз не услышал, от учителя то, что мне понравилось. Он оставил меня после своего урока и, проникновенно посмотрев в глаза, сказал. «Кайл, я всё понимаю, в вашем возрасте не принято выделяться на этом поприще. И возможно тебя даже засмеют. Но я могу предложить тебе высший бал, а ты в свою очередь будешь иногда что-нибудь читать, тем самым собственным примером подбадривать. Как считаешь?»

В тот момент у меня практически потекли слюнки. Я почувствовал, что мне это нужно. Меня, конечно, не засмеяли, смелости не хватило. Брат подшучивал первое время, но это было скорее безобидно, чем наоборот. Мой актёрский талант раскрылся. Я стал увереннее, а на уроках испанского была практически сто процентная явка, всем же было интересно, чем я удивлю на этот раз. У меня даже были последователи. Грег пытался, Ифа заставляла Пола, тот злился, примечательно на меня. Преподаватель добился своего: меня приструнил, интерес вызвал, да ещё и однажды поставил небольшую сценку, благо, что без моего участия.

Наблюдая за разворачивающимся действом со стороны, преподаватель подавил смешок.

– Что ты требуешь от меня? – я состряпал физиономию мученика. – Говори быстрее – я посмотрел на настенные часы. – У тебя мало времени.

Ифа не думая, выпалила ответ, а я от досады закатил глаза.

– «Несколько эффектов любви»! И не нуди, времени хватит! К тому же я знаю, что ты его знаешь!

Пришлось подчиниться, пока она не придумала чего-нибудь похлещи. «И почему именно это?»

Класс замер, только на задних партах всё ещё перешептывались Челси с Ариадной. Челси улыбнулась своей коварной улыбкой, я ответил тем же и, смотря прямо ей в глаза начал свой монолог:

– LOPE DE VEGA. VARIOUS EFFECTS DEL AMOR (Лопе де Вега. Несколько эффектов любви)

Desmayarse, atreverse, estar furioso, (Падать в обморок, рисковать,)

Aspero, tierno, liberal, esquivo,(Быть в ярости, суровым и нежным,)

Alentado, mortal, difunto, vivo, (Доступным и скрытным, воодушевленным, губительным,)

Leal, traidor, cobarde, animoso,(Мертвецом и живым, верным, предателем,)

No hallar, fuera del bien, centro y reposo; (Трусом и мужественным,)

Mostrarse alegre, triste, humilde, altivo, (Кроме того, не иметь благ и отдыха, не находить себе места;)

Enojado, valiente, fugitivo, (Быть радостным и грустным, смиренным и высокомерным,)

Satisfecho, ofendido, receloso. (Сердитым, храбрым, непостоянным,)

Huir el rostro al claro desengaño,(Удовлетворенным и обиженным,)

Beber veneno por licor suave,(Очень ревнивым. Избегать встречи с явным разочарованием,)

Olvidar el provecho, amar el daño: (Пить яд мягкого ликера, забывать выгоду, любить то, что вредно)

Creer que un cielo en un infierno cabe ; (Думать, что небо в аду размещается;)

Dar la vida y el alma a un (Отдавать жизнь и душу разочарованию;)

Desengaño; esto es amor. Quien lo probó lo sabe.(Это – любовь. Тот, кто испытал ее – все это знает.)

Закончив, сей проникновенный стих, я театрально приложил ладонь к сердцу и в стиле всех мне не известных актёров, склонил голову.

Ифа похлопала и заулыбалась. Пол приставил импровизированное дуло к виску и спустил несуществующий курок. Я невольно усмехнулся. Все взгляды женской половины класса были прикованы ко мне, только Челси стойко игнорировала меня. Точнее, мой пожирающий её взгляд. Тёмно-синяя блузка так удачно подчёркивала зону декольте, что ни о чём другом я думать и не мог. Хотелось именно сейчас вытащить её за дверь и трахать до умопомрачения у стенки, вдалбливаясь в неё с нечеловеческой силой!

– Замечательно. Но, кажется, мы уже его слышали, – почесав затылок, сказал преподаватель. – В прошлый раз, если я ничего не путаю.

– О да! Оно чудесно! – вступилась за меня Ифа.

Я пожал плечами. На самом деле я считал его пресным, и особых эмоций у меня оно не вызывало.

– Оу… – протянул преподаватель, – не думал, что творчество Лопе де Вега произведёт на вас такое неизгладимое впечатление.

Ифа заулыбалась ещё шире. А я уже скрылся с места преступления. Уже оказавшись на своём месте, я посмотрел в сторону «мешавших» мне особей женского пола и в шуточной форме покачал головой в знак того, как я недоволен. Челси на секунду оторвалась от «интереснейшей» беседы и подмигнула мне. На самом деле это для неё не свойственно. Она очень гордая, и подпустить кого-то ближе, чем на два метра это не про неё, да и все мои попытки Челси пресекала, что вызывало во мне ещё больший интерес.

– Конечно! Да ещё в таком исполнении! Я готова слушать Кайла часами, – рядом сидевший Пол явно напрягся, а Ифа продолжила. – У него талант! Вы так не считаете?

– Талант у него другой! – рассмеявшись на всю аудиторию, заявил Грег.

Я невольно ухмыльнулся, вот и раскрыли мои мнимые карты! В колледже, скорее всего, не осталось ни единого человека, который бы не знал меня. В большей степени разговор о девушках, с ними я до безумия прямолинеен.

После того как волна смешков утихла преподаватель продолжил, а я поймал на себе взгляд Брикман. Девушка как бы невзначай бросила на меня взгляд и, увидев, что я его заметил, поспешила ретироваться.

– Не знаю, как насчёт таланта, – скептически начал Янг, – но было весьма не плохо. Спасибо – это уже было мне, я склонил голову на бок и лишь слегка улыбнулся, так чтобы отстали.

– А вам, Ифа я предложу написать небольшое эссе о жизни Лопе де Вега, думаю, вам понравится.

Я поморщился, надо же, подкинул он ей идею для творчества. Хотя какое там творчество, неужели он наивно полагает, что она просидит в университетской библиотеке, корпя над книгами, вместо того, чтобы просто скачать из Интернета? Если это так, то мне его жаль. Книги это хорошо, даже очень, но интернет экономит больше времени. Чем закладка в нужном месте в каком-либо талмуде.

– Конечно!

Любой другой на месте Ифы, прямо говоря, окрысился, но только не Ифа. Она с охотой приняла на себя эту ношу и, кажется, была довольна. Вот и пойми теперь женщин, что творится в их головах?

Прозвучал спасительный звонок, и я воодушевлённый концом учебного дня поднялся со своего места.

Колледж практически опустел, когда я соизволил из него выйти. Это произошло бы намного раньше, но меня задержала Челси, а точнее её восхитительная блузка. Я без смущения разглядывал её, да и девушка особого «нет» не говорила. У нас не было никогда и никаких отношений, кроме дружеских. Ко всем моим прочим недостаткам я ещё бываю до жути обидчивым, правда, не всегда меня можно поддеть. Полтора года назад Челси это удалось, и я бы с радостью её наказал, так чтобы она запомнила. Возможно на жёсткой поверхности и с применением карательных приспособлений. БДСМ – это немного не про меня, но вот при виде Челси именно этого и хочется, кто знает, возможно, я реализую свои потребности, направив их именно в это русло.

Челси с пухлыми губками и длинными ножками вызывала в моём организме буйство гормонов. И мне непременно захотелось утолить голод с её помощью. Девушка открыто со мной заигрывала, мне это понравилось, видимо, особых проблем с её эксплуатацией не возникнет. Размышлять на тему того, является ли Челси девственницей, я даже не стал. Все помнят историю, которая произошла с ней прошлым летом. Когда она была замечена в обществе молодого помощника шерифа, и тот я бы сказал не очень то и дружественно поглаживал её по бедру.

– Будем тебя ждать, – напоследок выкрикнула Челси, – не опаздывай!

– Если я буду знать, что ты меня ждёшь. То приду пораньше… – подмигнув, я вышел через главный вход, оставляя девушку в одиночестве. Пусть думает, что в гордом одиночестве! Только гордость девушки пропадает с рассветом, все это знают.

Дождь закончился, а воздух, наполненный азотом, просочился в мои лёгкие. Я невольно прикрыл веки, наслаждаясь моментом. Открыв глаза, увидел, что мимо меня прошла Камилла, неся какие-то бумаги. Обогнув меня слевой стороны, девушка не сказала ни слова. Да я ничего и не ожидал. И если бы она не споткнулась о мирно лежащий камушек на заасфальтированной парковке, то я повторно бы на неё не посмотрел.

Надо же она ещё и неуклюжая… Невольно вспомнил собственное умозаключение сделанное некоторое время назад, «в семье не без урода».

Подойдя к машине, я услышал, что меня кто-то зовёт, причём не очень-то дружественно. На секунду задумался, голос показался мне знаком, а когда повернулся, прямо-таки не поверил собственным глазам.

Через всю университетскую стоянку на меня шёл Форт собственной персоной. Вид, как и сам оклик, ничего хорошего мне не сулил. Я облокотился о машину и молча ждал, когда ко мне подойдёт груда мышц. Что ему нужно и зачем он в принципе явился не ясно. Ведь Виола давно ушла, судя по расписанию, саму её я не видел. Гневный «кин-конг» мерил меня убийственным взглядом и я сам удивился своей мысли, когда подумал «Сейчас что-то будет?»

Было ли мне страшно? Надо признать, что чувство подобное страху я испытывал, может быть это был страх неизвестности. Да и когда видишь, что на тебя несётся лавина из сплошных мышц, невольно начинаешь искать пути отступления. Срабатывает инстинкт самосохранения. И я не исключение, геройствовать понапрасну не в моём стиле.

С Эмметом мы никогда не были друзьями, так «привет» – «пока» и на этом общение иссякало. Он был гораздо старше меня, потомственный военный, с атлетичной фигурой. Над Виолой я посмеивался, говоря, что, как правило, у таких после тридцати лет уже не стоит, я называл его «стероидным воякой». Виола злилась, но особо не «жужжала» по этому поводу.

– Ну, здравствуй, Даглас! – Буквально выплюнул мне в лицо Форт.

Я, было, хотел ответить на его оскал милой улыбочкой и протянуть руку для рукопожатия, но не успел. Форт обрушил один, но очень болезненный удар в моё солнечное сплетение. Тут я понял, что конструктивного диалога не предвидится!

Пока я кочевряжился от удара, а удар, надо было признать, был мастерски проведён, у меня практически посыпались искры из глаз. Я одной рукой оперся о водительскую дверь, а вторую приложил к месту удара. Эммет подошёл вплотную ко мне и задышал, словно он разгневанный бык, а я его красная тряпка. Вот на кого-кого, а на тряпку я сейчас был похож, уж точно, то, что он вот так выключил меня из так называемой «драки» я был зол и раздосадован одновременно. Благо, что стоянка почти пуста, и никто сейчас не видит моего позора. Стоять вот так просто и позволять себя бить, я не мог…

– Что думал, если тайком будешь её трахать, то я ничего не узнаю? – зло прошипел Форт.

– Да пошёл ты!

Оправившись от удара, скорее морально, чем физически, я толкаю его в грудь, и это сдвигает его на несколько шагов. То, что было дальше, было как в замедленной съёмке. Форт больше и выше меня, пытался сначала расквасить мою физиономию, что отчасти ему удалось, а дальше принялся бить туда, куда попадёт. Кажется, в какой-то миг мы несли боковое зеркало моей малышки, горевать по этому поводу возможным не представлялось. Форт метелит меня как грушу, не оставляя и шанса. Отточенные и резки удары в голову и корпус! Буквально град, точнее шквал ударов!

Изрядно получив, я разозлился. Как правило, это нормальная реакция моего организма, я пасую и следственно получаю, следующая реакция это злость, она растекается по венам, будоража каждую клетку. И уже не смотря на то, что многочисленные удары делают из меня решето, я восстаю словно феникс из пепла!

Под раскаты собственной нарастающей ярости, не без помощи адреналина, который, как всем известно, в нужный момент придаёт силы. Я на какой-то миг начинаю подниматься из «низов» и уже мои удары сыпятся на тело моего «мучителя», при всё при этом я продолжаю получать свои, не менее сильные. Форт звереет и с каким-то утробным рыком бросается на меня. Мы едва ли не падаем на мокрый асфальт, в последний момент я умудряюсь изловчиться и ухватиться за ручку от дверцы машины и устоять. И вновь сцепляемся, потому что присевший Форт подскакивает мгновенно. Чёртов вояка!

Где-то на заднем плане слышится сдавленный женский голос, похожий на писк. На мгновение мы рассоединяемся, так как в лицо Форт попадает непонятно откуда взятая струя из перцового баллончика. Мне тоже достаётся, я начинаю кашлять, сразу же и кто-то толкает меня, поэтому я вынужден отступить на полшага.

– Сука! – взревел Эммет, при этом закрыв ладонями лицо.

Форт отступает на пару шагов, и я чувствую, что меня кто-то толкает в противоположную сторону от него, с ещё большим напором, чем был до этого. Не понимаю, что происходит, всё ещё слежу за каждым движением противника, пульс зашкаливает. После нескольких ударов по голове, я не сразу понимаю, что от меня хотят, и только переведя взгляд на объект, что так рьяно меня «пинает» в грудь. Понимаю, но не сразу…

Брикман! А именно младшенькая с выпученными глазками неистово толкает меня в грудь и после того, как я отступаю, поворачивается ко мне спиной и на вытянутой руке держит пресловутый баллончик, направляя его на Эммета.

– У– уходи. – Дрожащим голосом произносит девушка.

Форт, всё-таки разлепив влажные глаза, засмеялся, не смотря на то, что ни на секунду не прекращал кашлять. Хорошая, однако, вещь «перцовый баллончик».

– Даглас, тебя, что баба будет защищать! – выплюнул мне в лицо Эммет, я ощетинился.

Так же кашляя, нахожу в себе силы ответить:

– Да пошёл ты ублюдок.

Демонстративно отодвигая Камиллу подальше, я выхожу вперёд, не успеваю сделать совершенно ничего, как меня заточают в объятия. Да такие крепкие, словно тиски. Я удивился не меньше самого Форт, когда Камилла повисла на мне словно обезьянка и очень властно сказала:

– Нет!

Пока я сдергивал практически с мясом руки со своего тела. Эммет сплюнул кровь, что сочилась из нижней губы, прошипел:

– Молокосос, какие тебе женщины, если ты даже за себя постоять не можешь? Ещё раз увижу, убью.

С этими словами он развернулся и ушёл, ославляя в меня в дрожащих объятиях Камиллы Брикман. Меня обуревали нехорошие мысли, я хотел догнать его и продолжить заново, а ещё больше хотелось взять над ним вверх именно тогда, когда вмешалась эта девчонка! После драки кулаками уже не машут, но меня это не останавливало.

Дрожь по телу, не моя! Именно поэтому я опускаю голову, чтобы одним только взглядом прекратить объятия. Камилла смотрит на меня во все глаза и разжимает объятия, а потом отступает

– Всё хорошо? – прошептала девушка, разглядывая моё лицо.

И её щенячий взгляд с примесью беспокойства мгновенно выбесил меня!

– Да, – я вытер краем свитера кровь, которая буквально вёдрами лилась с моего носа, и открыл дверь машины, при этом даже не удосужившись поднять обречённое зеркало. – Зачем ты вообще влезла!

Я почувствовал злость, необъяснимую ненависть если хотите. Сейчас я был готов разорвать своего, так называемого, спасителя. Всё только из-за того, что я её заочно обвинил в том, что она помешала мне самостоятельно обуздать этого бугая. Мне и в голову не могло прийти, что какая-то там девчонка способна разнять двух озлобленных парней? Да она даже ходить нормально не может, а тут такое. Да… адреналин делает чудеса, наступила апатия.

Во мне говорил эгоизм и самоуверенность, скорее всего Форт разделал бы меня под орех. У него качественное преимущество: сила, рост, натренированность и знание приёмов. Он же, мать его, контрактник, а это практически смертник и отделать там какого-нибудь мальчишку для него проблемой не представлялось. Я же хотел крови, причём не своей, которой, было в избытке. На самом деле я должен был быть ей благодарен, но сейчас благодарности не чувствовал. Только злоба, что душила меня изнутри. А внутренне я искренне потешалось надо мной при этом, приговаривая «Сопляк, лучше бы он тебя уделал, чем за тебя вступилась девчонка!»

– Я думала, что тебе нужна помощь.

Боковым зрением я вижу, как шоколадные глаза смотрят на меня с непониманием и обидой. Наверное, её можно понять, она хотела благодарности за свой непонятно откуда взявшийся героизм. Но ничего кроме злости на собственную беспомощность я предложить не смог. Сейчас явно не то время, что бы что-либо говорить. Я чувствовал себя раздавленным, униженным, растоптанным. Всё моё самообладание укатилось к чертям собачьим. Страшно подумать, как я сейчас выгляжу. Изрядно помятое лицо, нос явно смещён, заляпанный свитер, порванная куртка.

– Мне ничего не нужно! – рявкаю я и сразу же рву с места своего железного коня, что был свидетелем этого ледового побоища. А точнее нещадного биения своего хозяина.

В моём сердце сразу же обосновалась смертельная обида, я возненавидел Форт, что так легко размазал меня по асфальту на пустой парковке, злился, но уже не с намерением отомстить на Брикман, что так некстати оказалась не там, где следовало бы! Злился на себя, что особых увечий так и не успел нанести: рассеченная губа и немного изодранная куртка это вообще ничто!