Текст книги "Демоны Невского проспекта"

Глава 8
КотЭ намекаЭ…

Милена осторожно вошла в здание. С последнего их с Кириллом визита тут ничего не изменилось, разве что стало еще более пустынно и уныло. Рабочая ночь у татуировщиков подошла к концу, если тут вообще кто-нибудь работал, кроме сумасшедшего носферату с его наколками в виде зайчиков.

Почему-то Зубковой захотелось двигаться очень тихо и медленно. Мысль, что она, возможно, находится одна в многометровой коробке из кирпича и металла, где каждый звук умножается во много раз, заставила ее поежиться. Кажется, такое показывали в «Кошмаре на улице Вязов», но если сейчас ей встретится маньяк с металлическими когтями, Милена его расцелует, пусть он составит ей компанию. Еще можно отобрать у него очень модный красно-черный свитер…

Вампирша сняла туфли и босиком стала передвигаться легче и быстрее. Нужная дверь была в конце одного из коридоров, но ей пришлось потрудиться, чтобы найти и ее, и сам коридор. За стеной было тихо: ни звука машинки для татуажа, ни простой возни. Сдавшись и прекратив подслушивать, Милена постучала. Звук удара ее руки о металлическую дверь оглушал как гром.

– К… кто там? – послышался голос с той стороны.

– Мина Харкер! – Зубкова решила попробовать старый проверенный способ, вдруг еще раз прокатит.

– Не верю, – ответил обиженный голос из-за двери. – Меня часто обманывают!

– Ладно, признаюсь. Это не Мина Харкер, – вздохнула Милена. – Ты меня раскусил. Это Энн Райс, хочу написать про тебя книгу!

Возможно, носферату никогда раньше так быстро не отпирал замки. Даже когда приходила Мина Харкер. Вампир резко распахнул дверь, так что Милена застыла на пороге, не успев даже убрать волосы с лица, а уж тем более применить свой серебряный каблук.

Увидев в проходе силуэт Милены, носферату заверещал так, словно пятилетняя девочка выдирала ему клык при помощи веревочки, привязанной к дверной ручке. Вампир отшатнулся, рухнул на стол, задел лампу, резко оказался на другом конце комнаты, забился в угол и задрожал.

– Хм-м… – задумалась Зубкова, переступая через порог и оглядываясь. – Я, конечно, не такая симпатичная, как Энн Райс в свой шестьсот шестьдесят шестой день рождения, но зачем же так реагировать-то?

– Не убивайте меня! Я никому и ничего не сказал! – захныкал носферату, закрывая голову руками в татуировках с птичками и смайликами.

– И почему все видят во мне убийцу? Я что, реально похожа на того, кто может свернуть тебя в оригами?! – искренне удивилась Милена, подходя ближе и ставя на место лампу. В салоне татуировки опять стало светлее.

– Вы… это не вы! – прошептал вампир, когда набрался храбрости и посмотрел на Зубкову. Той хотелось покрутить пальцем у виска, но с такими ногтями, как у нее, это грозило шунтированием без наркоза. – У вас всего лишь каблук семьсот двадцатой пробы… Слава Мишкам Гамми!

– Девятьсот девяностой, – педантично поправила Милена. – Мужик, тебе лечиться надо. Мишек Гамми только в Амстердаме признали религией.

– Амстердам? Да! Отлично! – вскочил носферату, его глаза блестели. Он заметался по комнате, хватаясь за все подряд.

Милена подумала, что ее эффектное появление с целью запугать упыря провалилось. Он и так уже не в себе.

– Я уеду в Амстердам! Но меня там найдут… да, обязательно найдут… бедный я, бедный…

У вампира началась настоящая истерика. То, что он держал в руках, полетело на пол из ослабевших пальцев. Заливаясь кровавыми слезами, мастер татуажа вернулся в облюбованный угол.

– Так… – теперь уже вампирша растерялась. Мамочкой она была исключительно в ролевых секс-играх, так что успокоение плачущих не входило в список ее талантов. Можно, конечно, его пнуть, но даже как-то жалко, такой упырь беззащитный. – Спокойнее, а? Что заставляет извращенцев ехать в Амстердам?

– Я уеду куда угодно, но они везде меня найдут… – прошептал вампир, внезапно став очень серьезным. Это было жутковато. Так выглядят те, кто принял свою участь, не важно, какая она.

– Они? – переспросила Милена. – Мишки Гамми?

– …Они везде, у них связи, возможности… это же такая сила… – бормотал носферату, не обращая на Милену внимания. – Когда я только начинал, думал, это все хорошо… но с некоторыми вещами же не шутят, правда? Нельзя же запросто использовать ТАКИЕ возможности, да? – Он посмотрел на нее.

– Думаю, на этот вопрос я отвечу, когда узнаю, о чем идет речь, – очень рассудительно ответила вампирша.

– Когда я открыл дверь, а там ты… – Упырь от расстройства перешел на фамильярный тон общения. – Думал, все, конец мне. А ведь я никому и ничего не рассказал, даже тебе, когда ты в первый раз приходила… – лепетал он, нервно почесывая татуировки на бледной коже. – Никому и ничего, вообще!

– Ты молодец, – покивала Милена, пытаясь выделить из его бреда хоть что-то связное.

– Но понимаешь, в чем дело? – продолжил тот. – Когда кто-то добивается ТАК много, он теряет контроль. Он начинает злоупотреблять властью. И никто ему уже не нужен, даже самые хорошие соратники.

– И кому же ты перестал быть нужен? – спросила вампирша. – У кого там власть и сила? Кто тебя пугает?

– Но ты сама-то! Поразительно! – опять вскочил носферату и заметался по комнате. – Так на нее похожа, волосы темные, фигура…

– Та-а-а-а-ак! – начало доходить до Милены. – Насколько я понимаю, дело опять в психованной корове с концерта! И я на нее вообще не похожа!

– Ну да… у тебя целлюлит, – рассеянно кивнул мастер татуажа.

– Чего? Да сейчас у всех целлюлит! Нет у меня целлюлита! – возмутилась Милена. – У всех есть, а у меня нет!

– Меня убьют! – снова зарыдал носферату, но на этот раз Милена была злая и влепила ему оплеуху.

– Говори нормально! – прошипела она. – А то точно убьют, причем раньше, чем ты надеешься. Будешь хорошо себя вести, я тебя спасу. Может быть.

– Да поймите же вы! – опять стал вежливым носферату. – От нее не спастись! Она может оказаться где угодно и когда угодно! Мне сказали, от нее спасает татуировка-оберег, но и она не подействовала!

– Ты сделал татуировку Кусанову, так? – затрясла парня Милена, чтобы тот не терял присутствие духа и продолжал говорить. – Почему она не сработала? Его нужно было защищать? От кого? Почему? Или это и не оберег совсем, а наоборот, «черная метка» надоевшего кому-то бизнесмена?

– Я… я не знаю… – съежился вампир. – Татуировки бы вообще не понадобилось, но она словно с цепи сорвалась, убивает любого. Никто не защищен, словно это больше и не она! Что-то с ней не то, она должна нас защищать.

– Кто эта ОНА? – потребовала ответа Милена.

– ’N ’n fawr fam. Dydy i mewn casewch… – грустно вздохнул татуировщик. – Наверное, случилось что-то ужасное.

Милена схватилась за голову, вцепилась в черные волосы. Может, перекраситься? И путать с серийными убийцами перестанут, и сразу полегчает, если она прекратит понимать чью-то речь. Блондинкам ведь это разрешено вроде?

– Достали вы меня тут, в Питере, – сказала вампирша. – Культурные все такие, что ни фраза или слово – сразу что-то заумное. Не врубаюсь я, о чем ты говоришь! – Ей даже плакать от злости захотелось.

Внезапно в пустом пространстве здания послышались чьи-то шаги. Каждый из них звучал словно раскат грома. Кто-то шел в сторону салона. Милена не первый день была офицером Службы вампирской безопасности и успела кое-чему научиться. Визитер явно мог бы идти и потише, но не хотел этого делать. Стучали каблуки, значит, к ним приближалась женщина. Глаза носферату округлились, почти вылезая из орбит. Их цвет сменился с красного на розовый, а потом они почернели от ужаса. В помещение ворвался порыв ветра, хотя окон и не было.

– Это она! – задергался мастер татуажа, вцепившись в спинку стула, на который он упал. – Она всегда так появляется.

– Уходим отсюда? – разумно предложила Милена, у которой волосы отчего-то встали дыбом. Что-то ударилось о металлическую дверь барака, не то когти, не то крылья.

– Мне не убежать. – Носферату переместился в дальний угол комнаты, закутавшись в какую-то тряпку. – Вылезай через погреб. – Он указал пальцем на половицу справа от Милены. Там было крошечное кольцо, за которое можно было потянуть. – И найди Злату…

– Кого найти?! – опешила Милена, уже успевшая открыть дверцу в погреб и наполовину туда спуститься. – Какую Злату?!

– Найди ее, очень прошу. Возможно, она в доме на Владеостровской! – взмолился вампир, не отрывая взгляда от двери. За ней все затихло, но это было совсем ненадолго. – Скажи, что я не хотел смерти ее отца. Я думал, что сделал ему нормальный оберег. Она просила, я сделал. Она сама его привела! Я не хотел ничего плохого! – Его слова потонули в шуме, захлопали десятки крыльев. Кажется, до Милены донеслось каркание.

– Давай со мной! – закричала она, протягивая руку.

Носферату покачал головой, обхватив себя разукрашенными татуированными пальцами. Выглядел он мужественно, никакие медведи на плечах не могли этого изменить. Хлопание крыльев за дверью переросло в дикую шумовую завесу. Одновременно с тем, как Милена закрыла над собой дверцу погреба, распахнулась железная дверь в комнату. Вампирша уже не видела, что случилось с мастером татуажа. Но как-то ей и не хотелось этого видеть…

Она быстро покинула маленький погреб, предназначенный для хранения консервов с кровью и замешанных на ее основе чернил для татуировок. Тело вампира «вбирало» в себя такие чернила, оставляя картинку на веки вечные. Милена несла туфли в руке, ничем не освещая себе путь. Вторая маленькая дверь в стене нашлась быстро. Зубкова торопилась, хотя никто за ней и не гнался. Наверху в бараке все стихло.

Выбравшись в какой-то крохотный переулок, вампирша осмотрелась. Она толком не спала уже несколько дней, почти не ела и стояла босыми ногами на грязной земле. А в голове у нее все крутились слова мастера татуажа. ‘N ‘n fawr fam. Dydy i mewn casewch. Что-то это обозначает, а еще замешана Злата Кусанова. Она привела своего собственного отца сделать странную татуировку в грязный салон, а потом его убили. Можно было, конечно, списать поведение Златы на желание сделать папашу помоднее, если бы не одно «но». Ламия ничего не сказала ни Милене, ни Кириллу о своей маленькой любви к татуажу…

* * *

– Что они показывают? – от души удивился Принц Крови, пощелкав пультом, чтобы не смотреть выпуск новостей, в котором диктор истерично орал о пропаже первых лиц государства в неизвестном направлении. – Никуда мы не пропали, между прочим.

– Еще как пропали, – авторитетно заявил Маркиз, заваривая в кипятке пакетик с окровавленными ватками. – Мы же в сауну не поехали, значит, что-то пошло не так.

Оба вампира, одетые в простые свитера и костюмы, устроились в креслах салона первого класса. Самолет летел в Московию. По проходу сновала бледная стюардесса, шарахаясь от иллюминаторов, которые забыли закрыть. В некоторых окошках виднелись проблески заката.

– А им в голову не приходило, что в этом городе даже сауна устарела? К чему вампиру парилка? У нас же температура тела нулевая, – снова не понял Принц. Он подождал, пока напиток Маркиза заварится, и завладел пакетиком.

– Не-е-ет, сауна у них тут хорошая… – немного мечтательно ответил вампир. – Вообще-то ее назвали от слова «саван» (что, безусловно, очень по-вампирски), но две буквы от вывески отвалились.

– Но там написано «саУнА»! – проблема, видимо, живо интересовала Принца Крови.

– Уважаемые пассажиры, наш самолет заходит на посадку в Московии. Пожалуйста, пристегните ремни и ваших летучих мышей, иначе их сплющит на потолке во время снижения, – послышался из динамика голос стюардессы. Звуки иногда перебивал шорох, видимо, она царапала клыками микрофон. – Также мы напоминаем, что после посадки пассажиры не могут забирать спасательные жилеты в качестве сувениров на память. Благодарим вас за полет, не зацепитесь черными плащами с красной подкладкой при выходе из самолета.

Защелкали ремни безопасности, полетели в пакеты пластиковые стаканчики из-под крови. Стюардесса терпеливо загоняла летучих мышей в отсеки для багажа. Принц Крови, немного боявшийся летать, ерзал в кресле. В конце концов, это же ему недавно принесли на подпись отчет о состоянии авиатранспорта Московии, так что знал он немного больше, чем остальные пассажиры.

– Солнце? – спросил он у Маркиза, чтобы отвлечься от посадки. – А почему мы так и не осмотрели этот завод в Умиранске?

– Что ты глупости спрашиваешь? – вздохнул Маркиз. – Хомячки там такие же, как и везде, а визит делался исключительно ради пиара отбеливателя для клыков.

Шасси самолета коснулись взлетной полосы в Московии. Столица встретила гостей низкой облачностью и пасмурной погодой. Маркиз и Принц попытались пробраться к выходу из кабины, но их чуть не прибили другие пассажиры, выгружающие свои вещи. Парочку летучих мышей все-таки расплющило на потолке, остатки капали на Принца Крови сверху.

– Зачем мы вообще полетели на самолете? – простонал он, когда ему по ноге проехала здоровенная тележка на колесах, которую какой-то упырь протащил в ручную кладь. – И секретность эту зачем было соблюдать?

– Да не было никакой секретности! – тоже простонал Маркиз. – Просто только так нашими авиалиниями и можно летать. Обслуживание лучше не становится, кем бы ты ни был.

– Надо было ехать на поезде, – вздохнул Принц.

– В Умиранске специально к нашему приезду аэропорт построили, будто он всегда там и был. Надо было опробовать, – пояснил вампир, наконец вылетая из самолета на трап. – А на поезде в следующий раз поедем…

* * *

Милена стояла посреди темного двора-колодца, пытаясь осмотреться. Зря она сюда зашла, двор просматривался изо всех окон. Стекла казались темными, но кто знает, что там внутри? Скорее всего, ее уже заметили.

Вампирша не представляла, чего стоит ожидать. Годы работы офицером Службы вампирской безопасности представили ей много возможностей повидать самых разных маньяков. Проблема была в том, что Злата на серийного убийцу не походила совершенно. Абсолютно ясно одно: ламия привела отца к мастеру татуажа, который сделал ему неправильную татуировку. Входило ли это в ее планы? Хотела ли она защитить Кусанова, но все пошло не так? Или она заранее знала, что носферату не наколет рисунок так, как нужно, и никакой защиты бизнесмену не будет?

Милена не считала Злату хладнокровной убийцей как минимум потому, что та не была брюнеткой в зеленом. Но ламия явно темнила, а значит, был повод прижать ее. И почему Кирилл вечно связывается с всякими странными личностями? Будет лишняя возможность ее побить, если не захочет ничего рассказывать…

Зубкова несколько растерялась, потому что совсем не представляла, куда идти. Парадное с вампиром на барельефе казалось наиболее вероятным вариантом убежища Златы, но соваться туда открыто было плохой идеей. Ламия не выглядела опасной, но вдруг у нее есть сообщники?

Внезапно что-то мягкое потерлось о ее туфлю. Вампирша вздрогнула от неожиданности, ведь двор был пуст. Опустив взгляд покрасневших от стресса глаз, Милена увидела большого рыжего кота. Он сидел, положив пушистый хвост на носки ее туфель, и внимательно смотрел вверх.

– Питерские коты настолько брезгливы, что сначала протирают хвостами тапки, на которые собираются нассать? – задала риторический вопрос Милена, когда игра в «гляделки» с животным затянулась.

Вместо ответа кот встал и засеменил по двору. Вампирша подумала, что на этом аудиенция окончена, но тот остановился и посмотрел на нее. Зубкова знала, что животные – лучшие друзья вампира в голодный год, но мысль, что кот от нее чего-то хотел, казалась абсурдной. А между тем зверушка продолжала терпеливо пялиться на Милену с другой стороны двора, потом сделала еще несколько шагов в нужную ей сторону и снова остановилась.

Кота явно тянуло к зданию с барельефом. Но Милена туда не стремилась. Животное начинало раздражать, оно мешало сосредоточиться. Его взгляд был даже как-то ощутим на коже. Зубкова направилась было к рыжему, но передумала. Животное казалось разочарованным. Когда кот понял, что вампирша никуда не двигается, он вернулся к ней.

– Девушка, ну вы же вроде бы не очень дура, – донеслось до ушей Милены снизу. От неожиданности вампирша выдала такой трехэтажный мат, что кошак даже присел.

– Ты говоришь! – вырвалось у Зубковой, которая твердо уверилась, что расследование ее переутомило.

– Я так понимаю, вам надо внутрь, но вы не из тех гостей, которые пользуются главным входом, – вновь заговорил кот. – Тогда прошу за мной.

С этими словами животное рвануло все в том же направлении дома с барельефом, но свернуло куда-то между барельефным парадным и другим, на котором никаких опознавательных знаков не было. Милена помедлила секунду, но котяра уже скрылся в каком-то проходе.

– Подожди! Кис-кис-кис! – позвала она, резво припуская за ним следом.

Проход, в котором исчез кошак, действительно существовал. Он принадлежал второму дому, но стены, судя по всему, были общие или где-то соприкасались. Кот без труда проник в щель между досками, которые закрывали «окно» в стену. Милене же пришлось повозиться, чтобы расширить себе путь и влезть внутрь. Оказавшись по ту сторону, она сразу же чуть не упала. Под ногами не было опоры, а подвал, куда она проникла вслед за котом, оказался гораздо ниже уровня земли. Изорвав колготки и сломав каблук, Зубкова некоторое время просто стояла спиной к стене, пытаясь отдышаться. Кот сидел неподалеку, терпеливо ожидал, пока она придет в себя.

– Это подвал ближнего дома, – интеллигентно пояснил он, приступив к умыванию. Милена до сих пор так и не поняла, с какого вируса кот говорит. – Здесь никогда и никого не бывает, зато есть проход на нашу сторону. Старый фонд, понимаете ли, стены крошатся в пыль…

– На ВАШУ сторону? – уточнила вампирша, оторвавшись от стены и осторожно пересекая подвал. – Что же за город у вас такой? Сумасшедшие блондинки, кровожадные брюнетки, говорящие коты…

– Культурная столица, – развел лапами кот. – Впрочем, вы и сами можете сойти за кровожадную брюнетку…

Животное красноречиво посмотрело на пистолет, который Милена вытащила из сумочки. Пока стрелять было не в кого, но осторожность превыше всего.

– Впрочем, я вас понимаю, – вздохнул кот, с обреченным видом начиная вылизывать свой зад. – Такие дела творятся вокруг, даже радуюсь иногда, что я, в общем-то, кот.

– Кто здесь живет? – спросила Зубкова, осматривая подвал. Она уже заметила дыру в стене, ведущую на сторону дома с барельефом. Ту заставили какими-то ящиками, но их можно и отодвинуть.

– Хорошая семья, – ответил кошак. – Бальтазар Кусанов с детьми. Только хозяин давно не появляется, видимо, совсем заработался.

– Убили вашего хозяина, – щелкнула клыками Милена, оценивая размер предстоящих работ по переносу ящиков.

Кот издал шипящий звук, шерсть его встала дыбом. Он забился под какую-то коробку и оттуда издавал такие звуки, что становилось жутко.

– Убили… как убили? Кто? Святой Манул, я так и знал! Так и знал, что этим кончится! – сбиваясь на мяуканье, завывал кот. – Бедные Злата и Антон…

– Брата Златы зовут Антон? – уточнила Милена тоном следователя.

– Да… – шмыгнул носом кот. – Он, конечно, не совсем обычный юноша, но он любил отца, я в этом почти что уверен.

– И что же в нем необычного? – Милена пихнула первую коробку ногой, та сразу же отъехала в сторону, так как была нетяжелой.

– Он увлекается странными вещами, – объяснил кот. – Это и делает его необычным.

– Насколько странными? – Зубкову раздражало, что кот, пусть и умеющий говорить, ничего толком объяснить не может. От его ответов зависело многое. Если семейство Кусановых состояло из любителей странностей, то это многое объясняло…

Кот открыл пасть, чтобы заговорить, но замер и насторожился. Его уши приподнялись, он сделал несколько шагов к барьеру из коробок.

– Меня ищут! Я слышу! – зашептал он. – Надо идти, чтобы не попасть в неприятности. Антон будет недоволен моим отсутствием, мало ли кому можно принести в жертву кота…

– В жертву?! – Подозрения Милены укреплялись. – Эй, стой!

– Я еще обязательно с вами поговорю! – Кошак шмыгнул в узкую щель, сразу оказавшись на той стороне стены. Зубкова вздохнула.

Аккуратно отодвигая одну коробку за другой, вампирша размышляла обо всей этой истории. Сомнений не было, она угодила в самое логово одного очень непростого семейства. Естественно, убийства были связаны, а ниточки вели именно в дом с вампирским барельефом. Зубкова не совсем понимала, как действовать, но выбираться из подвала было уже поздно. Она отпихнула последнюю коробку и протиснулась в расчищенный проход. В новом подвале было менее темно, но кота уже и след простыл. Зажав в руке пистолет, Милена тихо двинулась вперед. Откуда-то слышались голоса…