Текст книги "Танец Лакшми"

ГЛАВА 3

Проснулась Лара в чудесном настроении. Все сомнения и колебания остались позади. Теперь она будет думать только о предстоящем замужестве. Осталось всего три дня, а еще предстоит сделать массу дел. Но самое главное, что сегодня она заберет свое свадебное платье. В этом отношении Лара проявила завидное упорство. Не могла ее поколебать даже Анна, толковавшая, что платье – это слишком старомодно и вполне можно обойтись стильным костюмом любого ведущего модельера. Но Лара твердо знала, что выходить замуж она будет только в белом платье. Огромном и пышном, украшенном белыми розами и бисером. Это был своеобразный символ, который для нее имел большое значение. Она непременно будет в белом.

Накануне она разговаривала с Виталием, он был весел, шутил. Последнее время они совсем не встречались, хотя перезванивались регулярно. Впрочем, в этом нет никакой необходимости, в постоянных встречах. Они и так теперь всегда будут вместе. Виталий шутил, говорил, что в последние денечки свободной жизни можно хорошо повеселиться, советовал Ларе сходить куда-нибудь, развлечься, обещал не надоедать ей своими звонками, но заявил, что позвонит в день свадьбы очень рано, чтобы она услышала его голос самым первым. С тем попрощался и отключился. Лара усмехнулась…

Платье оказалось по-настоящему чудесным. Роман Исаакович заявил, что сшил таких платьев не одну сотню, но это все равно запомнит. «Свадебное платье, – говорил старый мудрый еврей, – любую женщину преображает чудесным образом. Она просто не может не быть красивой. Все невесты – красавицы. На свадьбе они в центре внимания, все смотрят только на них».

Лара улыбалась и кивала. И теперь дома она снова надела белое чудо и волшебным образом преобразилась. Удивительное ощущение, когда к телу прикасается белый невесомый шелк, кажется, что еще немного – и ты поднимешься вверх прекрасным облаком. Восторженное любование собой прервал настойчивый телефонный звонок. Лара решила не подходить, но телефон все звонил и звонил.

– Да, – ее раздражение выплеснулось на настойчивого нахала, – слушаю.

– Лара, – раздался незнакомый голос, – я надеялся, что застану вас дома. Понимаете, – незнакомец шумно вздохнул, – мне очень нужно поговорить с вами. Пожалуйста, поймите, это очень важно.

– Кто вы? – спросила Лара.

– Максим, – ответил неизвестный, – я друг Виталия.

– Это он просил вас позвонить? – она смягчилась.

– Нет, – Максим снова вздохнул, – но это очень важно, поверьте. Пожалуйста, разрешите мне приехать к вам.

– Хорошо, – ответила Лара, – если для вас это действительно так важно… Мой адрес…

– Спасибо, – откликнулся Максим, – я его знаю. Я совсем недалеко, а то, что я собираюсь сказать, важно не только для меня, но и для вас.

– Что такое? – удивилась Лара, но Максим уже отключился.

«Странный тип, – подумала она, – что такое могло случиться? Немного терпения, как говорит Анна, и мы все узнаем. Но отчего он такой переполошенный?»

Максим явился быстро, словно мчался на гоночном автомобиле или добирался из соседнего квартала. Он позвонил и робко замялся в дверях.

– Проходите, – позвала Лара.

Максим прошел за ней в гостиную и замер. На диване во всем его великолепии раскинулось свадебное платье. Похоже, незнакомец несколько обалдел от его вида, потому что лицо его стало растерянным. Он не отрываясь смотрел на платье, иногда только судорожно сглатывал.

– Извините, – сказала Лара, – не успела убрать. Я привезла его только сегодня, примерила, – она усмехнулась, – сами понимаете…

– Н-ничего, – пробормотал Максим, – очень красивое. И вы тоже очень красивая, – добавил он поспешно, – я не ожидал… – Он снова замолчал.

– В чем дело, Максим? – спросила Лара. – Вас ведь так зовут?

– Да, – он кивнул, – мне надо с вами поговорить, только, пожалуйста, пойдемте куда-нибудь. На кухню, – он кивнул, – а то здесь… здесь я как-то не могу.

Его взгляд оставался приклеенным к платью, и Лара снова подумала, что у ее жениха весьма странный приятель.

– Хорошо, – ответила она, – пойдемте, я сварю кофе. Там, наверное, вам будет легче.

Максим кивнул и поспешно вышел за Ларой. Он молчал и ждал, пока она сварит кофе.

Молодой человек был высок, хорошо сложен. Темные волосы с чуть заметной рыжинкой, что придает им мягкий оттенок. И глаза у него были светло-карими, красиво оттененными густыми черными ресницами.

«Красивый парень, – думала Лара, искоса поглядывая на него, – и ямочка на подбородке так ему идет. А он ведь красивее Виталия, – мелькнула мысль, – намного. И нет в глазах того превосходства, какой-то нагловатой напористости, что отличают Виталия. Скорее он чем-то напоминает Крона. Грустной серьезностью, что ли?»

Лара поставила перед Максимом чашку кофе.

– Спасибо, – поблагодарил он, слегка поглаживая ручку чашки, – кофе чудесный.

– Вы же не попробовали, – сказала Лара, – зачем же так говорите.

– Я знаю, что чудесный, – настаивал Максим, – вам мое поведение кажется странным, простите меня, мне тяжело и очень не по себе, – он поднял на Лару измученные глаза, – я тысячу раз предпочел бы этого не делать, но Виталий был моим другом.

– Что случилось? – резко спросила Лара, ей надоели все эти загадки. – В чем дело?

– Дело в том, что Виталий умер, – сказал Максим и потер ладонью щеку, – мне очень жаль, Лара.

– Как умер? Что за глупые шутки? – Слова сами собой срывались у нее с языка, но она уже поняла, что это не шутки и Виталия действительно больше нет. – Не верю! – воскликнула она. – Не может быть!

Максим поднялся, усадил ее на стул, а сам присел рядом.

– Успокойтесь, прошу вас, – говорил он, – я понимаю, что для вас это удар, это страшное горе, но нужно держаться.

– Нет! – Лара решительно оттолкнула его от себя. – Как он мог умереть? Молодой, здоровый. Он что, попал в катастрофу, разбился на машине?

– Нет, – Максим качал головой, – нет.

– Значит, его убили! – истерично выплеснула Лара.

– Нет же, нет, успокойтесь, – уговаривал ее Максим.

– Я хочу знать, как это произошло, – настаивала она.

Слезы лились сами собой, но она их не замечала. Рушилась вся ее запланированная жизнь. Но как же это все-таки подло! Вместо свадьбы – похороны, вместо белого платья, этого белого чуда, что лежит в соседней комнате, – траур! В голове не укладывается! Как же все страшно, нелепо, не правильно!

Максим метнулся в сторону и принес ей стакан воды, но она оттолкнула его руку, продолжая выкрикивать бессвязные и безадресные обвинения. Стакан со звоном упал на пол и разбился. Максим кинулся подбирать осколки, а Лара плакала. Плакала, как и все люди, на которых внезапно обрушивается удар судьбы. Наконец она обессилела и только всхлипывала Максим снова принес ей стакан воды, и она взяла его покорно, как ребенок.

– Вам нужно отдохнуть, – прошептал он, – а лучше принять снотворное.

Она снова покорно кивнула и указала на шкафчик, где хранились лекарства. Лара проглотила таблетку, позволила отвести себя в спальню и свернулась калачиком на кровати.

– Не уходите, – попросила она, – мне страшно.

– Хорошо, – Максим кивнул, – я никуда не уйду, отдыхайте.

Засыпая, Лара видела его фигуру на стуле, затем все провалилось в черную бездну.

Ларе казалось, что она взбирается на высокую гору, лезет все выше, но никак не может достигнуть вершины. Огромные камни начинают вдруг катиться вниз с невообразимым грохотом. Она пытается сжаться в комочек, чтобы уберечь себя от камнепада, но пальцы разжимаются, и она летит вниз, в черную пропасть, но снова цепляется за какой-то уступ, пытается выбраться и снова падает… Неожиданно сон разжал свои цепкие когти и отпустил ее.

Лара вздохнула и открыла глаза. Она лежала на своей кровати в своей комнате, ее окружала привычная обстановка. Она потянулась и перевернулась на спину. Ей нравилась ее спальня: ничего лишнего, но все необходимые предметы на своих местах. Большая удобная кровать с высокой резной спинкой в изголовье. Мало кто знал, что кровать имеет секрет. Стоит только надавить на один из резных завитков, как срабатывает пружина и снизу поднимается зеркало. Просто и изящно. Кому-то зеркало в изголовье кровати может показаться даже старомодным (мало ли сейчас новшеств придумано!), но Ларе это нравилось, а тех партнеров, которых она удостаивала чести остаться у нее в гостях, неизменно приводило в восторг. А стоило лишь потрогать другой завиток, как кровать обретала свой прежний «добропорядочный» вид. Окно задрапировано портьерами в тон покрывалу и ковру на полу.

Ларе нравилось смотреть, как дневной свет сочится сквозь нежно-бирюзовые занавески, и как бы ее ни убеждали знакомые и подруги, она не заменит их на розовые или золотистые. Голубой, бирюзовый, зеленый – эти цвета всегда ее успокаивали, самые подходящие цвета вместо кричащих и ярких. Пусть все яркое останется ее матери: как восточная женщина, та в восторге от кричащей пестроты.

Она скользнула взглядом по стенам. Серовато-белый тон обоев, цвет тусклого серебра хорошо сочетается и с цветом мебели, и с цветом вещей, самый универсальный из цветов. Ее всегда поражало, насколько гармонично подходит он к любому другому цвету. Взгляд сместился от окна влево и остановился на ее гордости: изящный комод с огромным трехстворчатым зеркалом. Возле него Лара провела немало приятных часов. Во множестве ящичков хранится столько необходимых для женщины безделушек, косметики, аксессуаров, а само зеркало позволяет увидеть себя практически со всех сторон.

Она подняла руки и потерла лоб. Голова болит жутко, нужно встать и пойти сварить себе кофе. Она поднялась, одернула платье. Что за блажь спать днем да еще и в одежде? Никогда с ней такого не было. Но не успела она сделать и шага, как в дверном проеме показалась мужская фигура.

– Вы уже встали? – спросил незнакомец.

Лара замерла. Чужой мужчина у нее в доме… Но тут словно прорвало плотину в мозгу. Незнакомец… Максим, да, его зовут Максим. Он пришел, чтобы сказать о смерти Виталия. Виталий мертв. Ее свадьба… Никакой свадьбы не будет! Она осталась одна! Лара опустилась на кровать. Хотелось закричать, что она не верит, что это все глупый розыгрыш, но Максим вошел в комнату, присел перед ней на корточки и спросил:

– Вам уже лучше? Что я могу сделать?

– Позвонить, – выдавила Лара, – там в коридоре телефон и книжка. Позвоните Анне, пусть приедет.

– Может, родителям? – спросил Максим, но Лара покачала головой. – Понимаю, – сказал он, вставая, – я позвоню.

Он тихонько вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

Оставшись одна, Лара сжала виски ладонями. С родителями тоже говорить придется, но пусть это случится позже. Сейчас ей не нужны ни сочувствующие взгляды, ни слова утешения. Да и кто сможет ее утешить? Пожалуй, только Анка, с ее трезвым взглядом на вещи, здоровым цинизмом и отсутствием эмоций. А Максим? Откуда вообще взялся этот парень? Виталий никогда ничего о нем не говорил. Он знакомил ее со своими друзьями, но Максима среди тех не было, за это она ручается. Может, все-таки шутка? Розыгрыш? Но внутренний голос подсказывал, что Максим не из тех, кто стал бы так жестоко шутить.

Анка обещала приехать через час. И этот час прошел в тягостном молчании. Максим не уходил, а она не обращала на него внимания. Он сидел тихо, иногда лишь произносил несколько слов. Когда раздался звонок в дверь, Лара вздрогнула.

– Я открою, – Максим поспешно поднялся.

Он скрылся в коридоре и через пару минут вернулся с Анной. Та сразу поняла, что случилось что-то серьезное, подошла к Ларе и присела рядом, обняв ее за плечи.

– Успокойся, – проговорила она, – тебе нужно успокоиться.

Лара уткнулась в плечо кузины и замерла.

– Я пойду, – сказал Максим, неловко переминаясь с ноги на ногу, – я оставил номер телефона в коридоре. Если что понадобится…

Анка кивнула ему, а Лара не подняла головы. Когда за ним захлопнулась дверь, кузина решительно повернула к себе Лару, слегка встряхнула ее и жестко проговорила:

– Рассказывай.

* * *

– Ума не приложу, где она может быть. – Отец нервно расхаживал по комнате. – Я понимаю, Ларочка, все понимаю, но Анка права. Права, черт возьми. Того, что произошло, ничем не исправишь, хоть выше головы прыгни. Я понимаю, дорогая моя девочка, как тебе сейчас тяжело, но все-таки нужно успокоиться.

– Я постараюсь, – бесцветным голосом откликнулась Лара.

– Из твоего старания мало что получится, – возразил отец, – нужно подумать, как лучше поступить.

– Что тут думать? – нехотя отозвалась Лара. – Я сейчас в отпуске, когда он закончится, выйду на работу, и все.

– Нет, не все! – возразил отец. – Это у тебя сейчас шоковое состояние. Тебе надо переключиться.

– Танцевать, что ли? – отозвалась Лара. – Нет уж, увольте, сейчас мне не до этого.

Отец хотел сказать что-то резко, но Анка жестом остановила его:

– Оставьте, Геннадий Семенович, видите же, в каком она состоянии.

Яковлев махнул рукой и снова заходил по комнате, меряя ее грузными шагами. Он с силой потер лысеющий лоб и остановился перед девушками.

– Что будем делать? – спросил он. – Я понимаю, что для Лары лучше всего сейчас сменить обстановку…

– Обстановку? – Лара подняла голову с диванного валика. – Значит, нужно куда-то ехать? А как же похороны?

– Перестань! – заорал глава фирмы «Северлес», хотя имел обыкновение никогда не повышать голоса. – У тебя должна быть свадьба! Свадьба! Это ты понимаешь? А вместо этого ты пойдешь на похороны? Никогда! Даже не смей об этом думать! Ни на какие похороны ты не пойдешь. Хватит с тебя и того, что есть. И без тебя найдется кому его хоронить. Черт, куда только запропастилась твоя мать? Вечно ее не найдешь, если она нужна. Все, я поехал к ней, а завтра утром на трезвую голову поговорим. Ты останешься, Аня?

– Конечно, дядя Гена, – кивнула Анка, – я ее одну в таком состоянии не оставлю. Если хотите, я вам попозже позвоню.

– Звони, когда посчитаешь нужным, – ответил Яковлев и направился к выходу, – завтра заеду. Может, и моя благоверная объявится.

За ним захлопнулась дверь, а Анка снова вернулась к Ларе.

– Может, отдохнешь? – спросила она.

– Спасибо, – Лара криво усмехнулась, – меня то и дело пробуют уговорить отдохнуть. Сначала Максим, затем отец, теперь еще и ты. Не хватало только матери, которая может нагрянуть. Тогда станет совсем весело. Уж она-то не предложит мне отдохнуть.

– Не хочешь спать, – откликнулась Анна, – тогда давай выпьем.

– Совсем отличное предложение, – Лара снова усмехнулась, – уж это занятие самое подходящее. Главное, повод есть, чтобы надраться.

– Ну что ты в самом деле, – Анка немного смутилась, чего за ней вообще-то не водилось, – а хочешь, я тебе на картах погадаю?

– Хочу, – Лара быстро вскинула голову и посмотрела на свою кузину, – погадай, Анечка, а то так мерзко все. Я самой себе противна.

– Хорошо, – Анка кивнула, – поищи карты. Хорошо бы вообще нераспечатанные.

– Слушай, есть. Точно ведь были. У меня даже гадальные сохранились, специально их храню. Помнишь, года три назад ты мне гадала на Рождество?

– А вот этого не помню, – отозвалась кузина, – чего напрасно память перегружать, ладно, давай посмотрим.

Гадальные карты отыскались в нижнем ящике комода, и Анна принялась тасовать колоду, затем разложила карты перед Ларой.

– Может, я и не такая уж сильная гадалка, – сказала она, – но карты вряд ли будут врать. Смотри. Вот это ты. А вот эти карты указывают на удар, который тебя подстерегает. Будем считать, что этот удар уже случился. Теперь дальше у тебя будут какие-то трудности, тебя поджидает опасность. Так, а вот и король у нас вышел. Какой-то благородный человек окажет тебе помощь. Вот дама, это, скорее всего, подруга, на помощь которой ты можешь рассчитывать. А вот еще один благородный. Он тоже будет тебе помогать, а также рассчитывать на сближение с тобой. Так. Дальше у нас выпадает дальняя дорога и какой-то казенный дом. К тебе это все не так уж и близко. А вот чем сердце успокоится. Смотри-ка, любовью благородного человека. Но не того, первого, а второго, который появился в твоей жизни недавно.

– Да ну, – Лара недоверчиво покачала головой, – один благородный, другой благородный, опасности, казенный дом. Что-то не верится, – слишком много благородных.

– Так и я тоже не профессионал в этом деле, – Анна собирала карты, – как учили, так и гадаю, а уж что выходит – не обессудь.

– Ладно, – Лара кивнула, – спасибо и на этом, пойдем кофе выпьем.

– Это можно, – Анка с готовностью поднялась, – и глоток коньяка никак бы не помешал. У тебя есть коньяк?

– Конечно, – Лара кивнула, – тот, что в прошлый раз не допили. И еще отец приносил бутылку. Ему кто-то в подарок прислал. Какая-то очень известная марка, посмотри в баре.

Анка направилась к бару, зазвенели передвигаемые бутылки. Вскоре она появилась на кухне, неся в каждой руке по бутылке.

– Слушай, – сказала она, – а может, начнем с вина? Я смотрю, у тебя там хорошее… токайское. Или все-таки коньяк?

– Мне все равно, – ответила Лара, расставляя чашки, – вино так вино.

– Алкоголь хорошо помогает при стрессах. – Анка поставила бутылки на стол и нырнула в холодильник. – Давай что-нибудь на ужин соорудим.

– Выбирай, – Лара достала из шкафчика тонкостенные рюмочки, – съедим все, что ты приготовишь.

– О, – Анка засмеялась, – юмор к тебе уже возвращается, это хороший признак. Боюсь только, что если я начну готовить, то мы не только не притронемся к еде, но и вообще отсюда сбежим.

Теперь засмеялась и Лара. Сначала неуверенно, а потом сильнее. У нее совершенно вылетело из головы, что Анка не умеет готовить, а вернее, ненавидит все домашние дела лютой ненавистью. Конечно, они относятся к тем обеспеченным людям, которые не утруждают себя ведением домашнего хозяйства. И к Ларе ходит женщина, чтобы убрать, постирать, приготовить обед. Но в случае необходимости что-нибудь приготовить она сумеет. Анка же без посторонней помощи не смогла бы и яйцо сварить, не говоря уж о чем-то еще. Поэтому они с кузиной сидели на кухне и хохотали, глядя друг на друга.

Лара не то чтобы была черствым человеком. Смерть Виталия очень задела ее, хотя замуж за него она выходила по расчету. Но тяжелый стресс, вдруг обрушившийся на нее, теперь требовал других эмоций, вернее, их требовала нервная система Лары, которая пыталась защитить ее психику. Ей не стало легче, осознание того, что Виталий мертв, тяжелым грузом лежало на душе, но она пыталась как-то выбраться из тягостного состояния оцепенения. И Анка невольно помогла ей.

– Ой, – вздохнула Лара, – нехорошо как-то. Виталий умер, а мы хохочем.

– Да, – Анка мгновенно подстроилась под Лару, – давай-ка помянем его, что ли? Хороший был человек.

Она отошла от холодильника, предоставив Ларе самой выбрать нужные продукты. Они просидели на кухне полночи, отпив полбутылки вина и предаваясь воспоминаниям. Лара рассказывала о своих встречах с Виталием, затем Анка стала вспоминать их детство, а также и своих родственников. Лара притащила альбом, и две кузины то с удовольствием, то с легкой грустью разглядывали старые фотографии.

Анка с наслаждением потянулась.

– Может, кофе? – спросила она.

Лара с грустноватой улыбкой глянула на нее. Они пытались сварить кофе не один раз, но так толком ни разу его и не выпили. Все время отвлекались на разные разговоры. Лара махнула рукой и посмотрела на часы.

– Начало четвертого, Анка, пошли-ка лучше спать, – предложила она.

– Хорошо, – кузина серьезно кивнула. – Пожалуй, я завтра на работу не пойду. А то от меня сонной толку все равно как с козла молока. И когда я не высплюсь, то злая всегда, как мегера.

– Но коллеги тебя, видимо, ценят, – не удержалась от сарказма Лара, – за твою открытость и самокритичность.

– Самокритичность я оставляю при себе, – усмехнулась Анка, – а ценят меня за сугубо профессиональные качества, так что давай, сестричка, пойдем спать, а то я, если еще раз зевну, непременно челюсть вывихну.

У самой Лары давно слипались глаза, поэтому она покорно поплелась за Анкой в комнату.

– Иди в ванную, – сказала та, копаясь в ящичке с постельным бельем, – а то я надолго там застряну. Тут я как-нибудь сама управлюсь. Знаешь, Лара, если тебе жутко будет, то бра не выключай. Это даже врачи рекомендуют, если человека одолевают какие-то страхи. А если что, зови, я мигом проснусь.

Лара пожала плечами. Чего ей бояться? Того, что явится мертвый Виталий? А кричать среди ночи… Чтобы перепугать Анку и переполошить соседей. Да и кто к ним может забраться за железную дверь с надежными замками.

Дверь и замки, кстати, подбирал отец, так что качество гарантировано. Она помогла Анке застелить диван и отправилась в ванную. Скоро утро, но поспать все же не мешает.