Текст книги "Танец Лакшми"

– А Виталий?

– В том-то все и дело. Он не должен был умереть, – Максим потер щеки, – пережить острые моменты – да, испытать наслаждение – да, но умереть… Какой прок хозяевам в мертвых клиентах? Ведь человек, прошедший через все это, захочет попробовать еще раз, потом еще и еще. А плата там высокая. Вот и подумай, какой резон им убивать своего клиента.

– Не знаю, – Лара вздохнула, – тогда почему это произошло?

– Я и сам бы хотел знать, – сказал Максим, – но концы с концами не сходятся. Ничего не получается.

– А ты был в этом клубе? – с каким-то болезненным любопытством спросила Лара.

– Был, – нехотя отозвался Максим, – Виталий затащил однажды. Там ведь можно присутствовать и в качестве зрителей.

– Расскажи, – возбужденно попросила она, – как там? Какое там все?

– Роскошное, – Максим задумался, – дорогое и роскошное, знаешь, там на всем какой-то отпечаток, как в старых фильмах о Римской империи. Декаданс. Когда людей уже не прельщают удовольствия, они удовольствие находят в смерти.

Лара кивнула. Она слушала Максима и представляла себе коридоры со стенами, обшитыми темными дубовыми панелями, тяжелые бархатные шторы, треножники, на которых лениво тлеют угли…

ГЛАВА 7

Они шли по длинным коридорам со стенами, обшитыми дубовыми панелями, повсюду висели тяжелые бархатные шторы, скрывая двери, а в нишах стояли треножники, на которых лениво тлели угли. Слышалась негромкая восточная музыка. Воздух был насыщен терпкими пряными ароматами. Виталий шел уверенно, а Максим настороженно оглядывался по сторонам. Светильники причудливой формы освещали их путь, звук шагов не был слышен из-за толстого ковра. Впереди шел юноша с крепким мускулистым торсом. Из одежды на нем были синие шаровары, перехваченные в талии широким малиновым поясом с шелковой бахромой и синий тюрбан Руки украшали массивные золотые браслеты, сделанные под старину, но, возможно, действительно старинные. Тонкая золотая цепь спускалась до пояса, на ней находилось кольцо с черным камнем.

«Восток, – подумал Максим, – как в голливудских кинофильмах. Интересно, зачем им весь этот антураж?»

Юноша остановился возле одной из дверей и жестом показал, что они могут войти. Виталий кивнул и первым шагнул в дверной проем. К ним стремительно подошла гибкая женщина. Струящаяся материя облегала тело, хорошо подчеркивая ее формы, а перемешанные разноцветные нити указывали на восточное происхождение наряда. Шею женщины украшало золотое ожерелье, спускавшееся почти до пола.

«Если оно настоящее, – опять подумал Максим, – то должно стоить немало. Да, немало. Но скорее всего это подделка, чтобы пустить пыль в глаза».

– Рада вас видеть, – сказала женщина певучим голосом, – что желаете сегодня? Есть интересные предложения.

– Что именно? – Виталий улыбнулся.

– Набор обширный, – она мягко повела рукой.

Максим смотрел на ее удлиненные миндалевидные глаза, идеальной формы брови, маленький точеный нос, чувственные яркие губы.

Помимо воли в нем просыпалось желание. Женщина была красива и прекрасно осознавала это.

– Мой друг здесь в первый раз, – сказал Виталий, и на щеках одалиски заиграли ямочки, – мы хотели бы посмотреть на все понемногу.

– Прекрасно, – она хлопнула в ладоши, – тогда полный обзор, а если, – она понизила голос, – пожелаете присоединиться, то мы будем только рады вашему выбору. Вы испытаете незабываемые ощущения.

– Мы подумаем, – сказал Виталий, – возможно.

Из боковых дверей показались две девушки, которые подошли к молодым людям. Возле Виталия остановилась высокая черноволосая, а к Максиму подошла вторая, чуть пониже ростом, с длинными русыми волосами, рассыпанными по плечам. Максим заметил, что девушек, видимо, специально отбирали, их тела говорили о многих часах тренировок, гимнастики, а также ухода. На девушках были легкие накидки, на запястьях звенели тонкие браслетики, а с шеи свисали длинные цепочки с кольцом, имеющим черный камень, точно такой же, как и у юноши, что встретил и провожал их. Девушки подхватили своих клиентов под руки и повлекли к одной из дверей.

– Приятного вечера, – донесся до них голос женщины.

– Меня зовут Лота, – прошептала русая, прижимаясь к Максиму, – если захочешь, то я могу сегодня провести время с тобой.

Максим взглянул на Виталия, тот похлопывал свою девицу пониже спины, оба довольно пересмеивались.

– Я подумаю, – уклончиво ответил Максим, – я здесь первый раз.

– Первое впечатление всегда самое сильное, – обрадованно подхватила Лота, – я уверена, что тебе у нас понравится.

– Долго еще идти? – спросил он, только чтобы не молчать и как-то избавиться от ее настойчивых рук.

– А мы уже пришли, – отозвалась она, – смотри, выбирай, что тебе понравится.

– Я все могу показать сам, – хвастливо заявил Виталий.

Девушки засмеялись, но отступили в сторону. Виталий неподражаемым жестом распахнул дверь и кивнул своему другу:

– Прошу.

Они оказались в огромном помещении, напоминающем спортивный зал. Максим еле удержался от возгласа. Они стояли на небольшом карнизе, а пол был далеко внизу. С потолка свешивалось несколько веревок, которые поддерживали деревянный помост. На помосте стоял круглый стол, покрытый белой скатертью, на нем – столовые приборы. Несколько человек беззаботно ужинали. Декоративные светильники в потолке, мерцающие неярким светом, придавали всему происходящему нереальный оттенок.

– Что это? – удивленно спросил Максим. Виталий удовлетворенно усмехнулся и кивнул вниз:

– Смотри.

Максим нагнулся. То, что он увидел, показалось ему совершенно не правдоподобным, а антураж зала какой-то чудовищной декорацией. Внизу на полу лежали острые обломки камней, торчали ржавые заостренные прутья, поблескивало битое стекло.

– Не может быть! – вырвалось у него. – Но если веревки оторвутся…

Ему стало нехорошо при мысли о том, что будет с теми, кто сейчас ужинает над пропастью. «Пропасть». Это слово показалось ему тогда самым подходящим, хотя высота между помостом и полом составляла не более трех метров.

– Они знают о том, что внизу? – Максим уставился на Виталия.

– Конечно. – Тот кивнул, а затем не выдержал и расхохотался. – Ты представляешь как это щекочет нервы, когда ты знаешь, сидишь на каких-то тонких дощечках, а под тобой большие острые камни. При падении можно сломать руку, ногу, голову. А еще острые железки, которые могут войти в тело. А к тому же еще и стекло. Представляешь, что с человеком будет, если он упадет! Думаешь об этом, и адреналин выплескивается в кровь. Так клево, тебя всего будоражит! По-моему, даже пища приобретает при этом особенный вкус.

– Не знаю, – Максим вытер вспотевший лоб, – я бы не смог есть, все время думал бы о том, достаточно ли крепкие…

– Достаточно! – фыркнул насмешливо Виталий. – Ты что же думаешь, что они никогда не обрываются? Это тебе не американский Диснейленд! Тут все настоящее. Камни не из папье-маше и не из ваты, железки острые, что надо, и стекло тоже. А когда происходит обрыв, то тут такое творится.

Максим больше не смотрел на ужинающих. Они казались ему сумасшедшими, а развертывающееся перед ним действо сущим бредом. Веревки обрываются, падение… Невероятно. Виталий словно прочитал его мысли. Он схватил его за руку и потащил за собой. Они оказались в неглубокой уютной нише, и Виталий толкнул своего друга на кушетку, обитую бархатом.

– Не думал, что ты такой слизняк, – прошипел он, – давай выкладывай все сразу. Скажи, что ты об этом думаешь. А то я уже не уверен, стоит ли продолжать экскурсию.

– Зачем, – с трудом выговорил Максим, – зачем все это нужно? Клуб для сумасшедших, которые не понимают, что они делают?

– Вот ты, значит, как! – Виталий выпрямился и зло посмотрел на него. – За дураков нас держишь. Только учти, здесь ненормальных нет! Здесь вообще самые нормальные люди, каких только можно встретить в нашем городе. Если ты сам как неживой, если тебе не хочется иногда встряхнуться, то не стоит всех рядить в сумасшедших.

Максим с удивлением смотрел на Виталия. А тот уже распалился и говорил с жаром:

– Ты только посмотри вокруг. Оглянись на свою жизнь. Что в ней интересного происходит? Совсем ничего. Ничего путного. Каждый старается устроить себе мирок поуютнее, обложиться мягкими подушками. Жить в комфорте, как муха, которую затолкали в коробку с ватой. Мы все потихоньку начинаем вырождаться. Становиться слабосильными слизняками. Что должно с нами случиться такое, отчего встряхивались бы нервы? Да почти ничего. Ну, могут наехать обалдуи с пушками, которые даже в сортир с ними ходят, тешат свое мужское достоинство, ну, прикатят эти мускулистые педерасты, которые только с виду грозные, встанут в позу, погрозят малость или даже пальнут, чтобы мошонка екнула. И все. Понимаешь, это все глупые игрушки. Держись с ними понаглей, и они штаны намочат, побегут хвост задрав, чтобы задницу им не надрали. Противно, живешь, как в муторном киселе плаваешь.

– Но почему?.. – попытался возразить Максим, однако Виталий его перебил:

– Иногда некоторым быкам охота подраться. Можно, конечно, с такими схлестнуться. Но они или скопом наваливаются, сатанеют от своей силы и безнаказанности, или тоже трусливо поджимаются. Нет риска, понимаешь, нет ничего, что щекотало бы нервы по-настоящему. От чего в нашей жизни можно получить крутое удовольствие?

– Мало ли, – хмыкнул Максим.

– Вот именно, что мало. Можно, конечно, гордиться своей крутизной, ездить на навороченной тачке. Ну и что! Другой себе еще круче купит, третий еще… Так и гнаться за всеми. Дом себе строить? Особняк с фонтанами. Ладно, построил, а дальше что? В чем интерес? Бабу можно любую купить хоть с потрохами. Да на кой черт они сдались! Вокруг столько шлюх. Каждая баба – …! Чего ради них упираться. Ни одна внимания не стоит. Ну потрешь ее иногда, когда приспичит, подумаешь – невидаль!

– Но ведь… – Максим не находил нужных слов.

– Слушай, давай не будем, – Виталий примирительно похлопал его по плечу и сел рядом, – я понимаю, что мы по-разному воспринимаем жизнь, но согласись, иногда хочется чего-то острого, необычного, чтобы дух захватывало.

– Острых камней, например, – Максим качнул головой.

– Хотя бы, – Виталий нервно засмеялся. – А ты никогда не задумывался, почему здоровые крепкие мужики прут иногда на Северный полюс или в Антарктиду, лезут в горы без всякого снаряжения и страховки, на плотах по горным речкам сплавляются. Теперь это даже в моду входит – экстремалы. Но их-то почему-то никто сумасшедшими не называет. А казалось бы, таким самое место в желтом доме. Или они для тебя нормальные, а эти – нет? А в чем, собственно, разница?

– Как в чем? – встрепенулся Максим. – Сравнил тоже!

– А никакой разницы нет, – захохотал Виталий, – и там, и тут люди проверяют, насколько крепкие у них нервы. А для этого совсем не обязательно лезть куда-то в горы или плыть по реке. Несколько часов попробуй повиси над острыми камешками. Вот где действительно испытание на крепость. Тут даже чувствовать все острее начинаешь. Жизнь видится совсем другой, когда ты на волосок от смерти.

И разные удовольствия воспринимаются тоже по-другому. Еда, вино, женщины. Вот представь только, ты любишь женщину, а это, может быть, в последний раз, вообще в последний. А потом все закончится – тебя уже не будет. Не кайф, скажешь? Лучше любого наркотика. Наркотик что, он с твоей психикой играет, заменяет реальность мнимой реальностью, а здесь все по-настоящему, только чувства обостряются.

– Сам придумал? – Максим попытался подавить неприязнь.

– Зачем же, – Виталий самодовольно откинулся на стенку ниши, – сначала один человек просветил, а затем я сюда попал. Сам на все посмотрел.

– И чувства у тебя обострились, – Максим не удержался, – извини, конечно, сорвалось, но никак не могу отделаться от мысли, что все это ужасно глупо. Подвергать себя риску, чтобы стали острее ощущения. Мне, например, женщины и так нравятся, для того, чтобы отлично все чувствовать, мне не нужно висеть над этими булыжниками.

– Не знал, что ты такой непробиваемый, – со злостью проговорил Виталий, – или ты ничего не понял, или сам весь, как манная каша. Ты боишься боли, боишься острых ощущений. Тебе никогда не почувствовать разницу между тем, что чувствует просто человек и человек, который скоро умрет. Близость смерти обостряет чувства в тысячу раз.

– Не думаю, – Максим с сомнением покачал головой.

– Тогда пошли, – Виталий схватил его за руку и рванул, – пошли, сам увидишь.

Максим не стал вырываться, возражать, он спокойно двигался за Виталием и старался на все смотреть беспристрастно. Он даже не обращал внимания на восторженные возгласы Виталия, стремящегося раскрыть перед ним все чудеса. Они увидели помещение, где начинали сдвигаться стены и проваливаться участки пола. На глазах у них один парень пытался зацепиться за створки, но полетел вниз и оттуда донесся его крик. Видели, как из стен начинали вылетать ножи, диски, копья.

Но клиентов, которые пили вино или пиво, это только забавляло. Со смехом они увертывались от летящих предметов, подсчитывали очки. На глазах у приятелей зацепило почти всех, кто веселился в этой комнате, но сами молодые люди мало обращали внимания на царапины. Одному диск попал пониже глаза, и он, мотнув головой, упал. Его товарищи весело смеялись, но откуда-то из боковых дверей выскочили крепкие парни, подхватили упавшего и унесли с собой.

– И что теперь? – спросил Максим, который смотрел на «представление» молча, предоставив высказываться Виталию.

– Да ничего, – небрежно ответил тот, – сотрясение, наверное, отлежится, и все.

– Его сразу отправят в больницу? – поинтересовался Максим.

– Зачем? – Виталий уставился на него. – Ни в одной больнице ему не окажут такой помощи, как здесь. Ты даже не представляешь, специалисты какого класса тут работают. Да любая больница за границей взяла бы их с руками и ногами, не говоря уже о наших.

– И что же их держит здесь? Этих твоих специалистов?

– Деньги, – отрывисто бросил Виталий, – даже очень хороший врач даже в очень хорошей клинике не заработает столько, сколько они зарабатывают здесь за день, к тому же тут отличная практика, – он фыркнул, – уж они-то без работы не сидят.

– Зарплата врачам, – произнес Максим, – зарплата обслуге, плюс помещение, плюс то, что в помещении. И кто же хозяин всего этого? Даже по самым скромным подсчетам, это стоит немало.

– Да не надо скромничать, – отозвался Виталий, – а хозяин, насколько мне известно, не один. Только то, что ты перечислил, для них мелочь. Ты сюда пришел и прошел бесплатно, потому что в первый раз. Но кто ходит сюда постоянно, должен за это платить. Ты даже не представляешь, сколько это на самом деле стоит. Мой папаша просто рехнулся бы, если бы узнал, какие бабки я здесь оставляю.

– Часто, – Максиму не хотелось говорить, но он все же спросил:

– Часто здесь бываешь?

– Когда как, – признался Виталий, – раньше я, как ты, был, все опасался чего-то, а теперь постоянно здесь бываю. И не жалею об этом нисколько. А что деньги? Деньги – ерунда, если они просто лежат, без всякого применения, уж лучше потратить их на удовольствия.

– Тебе, видимо, это хорошо удается, – сказал Максим. – И какие же удовольствия ты выбираешь? Что тебе здесь больше всего подходит, чтобы обострить ощущения?

– Издеваешься, – Виталий зло сощурился, – а я к тебе всегда как к другу относился.

– Нет, – Максим покачал головой, – просто хочу понять, что ты выбрал для себя.

Виталий скрипнул зубами, помолчал, а потом нехотя сказал:

– Я еще ничего не выбрал. Хожу смотрю, меня это возбуждает. Но сам я пока ни в чем не участвовал.

– А разве так можно? – удивился Максим.

– Конечно, – Виталий небрежно махнул рукой. – Здесь только треть участников, а остальные ходят, смотрят, как я, примериваются. Но говорят, что если попробовал хоть раз, то потом остановиться не сможешь. Хочется еще и еще. Риск завораживает. Просто зрителем ты после испытания уже не будешь. Хочешь верь, хочешь нет. А я пока не смог через это переступить – и манит вроде, и отталкивает.

– Отталкивает, значит, – произнес Максим.

– Не думай, – сразу взвился Виталий, – у меня это до поры до времени, я все равно через это пройду. Иначе жизнь какая-то пресная, никакой остроты.

– Про остроту я уже слышал, – остановил его Максим, – так, мы все посмотрели, может, оставим этот «двор чудес»?

– Мы не видели и пятой части того, что здесь есть, – ухмыльнулся Виталий, – пойдем, я покажу тебе, что мне очень нравится.

Они снова шли куда-то по коридору, поднимались по лестнице, затем спускались вниз, снова шли. Максим уже начал привыкать ко всем этим чудесам, не обращал внимания на полуголых девушек и юношей в «униформе». Странный запах заставил Максима замедлить шаг.

– Что на этот раз? – спросил он.

– Идем, увидишь, – бросил Виталий, – в этой части самое интересное.

На этот раз зрителям предлагалось смотреть сверху. Внизу открывалось небольшое помещение, все пространство которого занимала кровать. На кровати лежал мужчина, которого ласкали три женщины. Они плавно двигались, в полутьме блестели натертые специальным составом их точеные фигурки, их движения были заучены. Мужчина внизу застонал. Одна из женщин изогнулась и рукой отодвинула какую-то заслонку. Максим не поверил своим глазам. Прямо на кровать выползла змея, за ней еще одна и еще. А женщина нажала какую-то кнопку, освещение изменилось, полумрак сгустился, все было залито красноватым мерцающим светом.

Под тихую музыку женщины стали танцевать. Они изгибались, покачивались, как это делают змеи, и те стали тоже повторять танец. Во время танца женщины приближались к распростертому мужчине и начинали его ласкать. Змеи, извиваясь и покачиваясь, ползали среди изгибающихся тел. Максим почувствовал, что к горлу подкатывает комок, но он заметил, с каким жадным восторгом смотрит на это Виталий.

– Пойдем, – прохрипел Максим, – я больше не могу.

– Слабак, – бросил ему друг, – а мне это очень нравится, когда решусь попробовать, то мимо этого не пройду. «Танец Лакшми» – фантастика.

– Да, фантастика, – слабо согласился Максим, – а если они его укусят? Его или их.

– Я тебе уже столько раз твердил, – Виталий досадливо поморщился, – а врачи на что? Мы с тобой не одни наблюдатели. За этим всем смотрят. Не бойся. Змеи, конечно, ядовитые, но при укусе умереть ему не дадут. Ни ему, ни этим девкам, которые профессионалки и знают свое дело. Змеи для них дело привычное.

Максим хотел что-то сказать, но передумал. А Виталий уже тащил его дальше. На следующем этаже они попали в большой зал, в котором было много народу. Все смеялись, веселились. Костюмированный бал, или все то же подражание голливудским фильмам! А как еще можно расценивать это, если зал был убран, как комната патриция в Древнем Риме, по крайней мере, так это представляется теперь. Низкие ложа, соответствующая одежда. Присутствующие весело болтали, шумели, кто-то откровенно оценивал прелести своей партнерши, но многие парочки были однополыми.

– А здесь что, – Максим не мог удержаться, – умирают от разврата? Самое время.

– Кретин, – бросил Виталий, добавив еще несколько крепких слов, – хочешь поглядеть, как близко человек может подойти к смерти? Давай пробирайся туда, чтобы не мешать присутствующим.

– Не хочется что-то, – ответил Сатужный, – подумают, что мы два гомика, мне это как-то без надобности.

– Да никому до тебя здесь и дела нет, – Виталий нервно облизнул губы, – кому ты нужен. – Мы сядем вон там, чтобы не мешать остальным. Давай шевелись, скоро уже начнется.

Максим и сам не понимал, что побуждало его слушаться Виталия, возможно, хотелось понять того до конца, что так привлекает его друга в этом клубе.

Действительно, на них никто не обращал внимания, и они смогли спокойно пробраться в нишу. А через некоторое время поднялся мужчина в красной хламиде. Театральным жестом поведя вокруг рукой, он призвал всех к тишине и стал произносить пространную речь. Ему внимали, временами раздавались аплодисменты.

«Актер, – подумал Максим, – и вырядился зачем-то, как на дурацкий карнавал. Да и другие не лучше».

Но, похоже, что только он придерживался такого мнения, все остальные с напряжением чего-то ждали. После своей речи мужчина раскланялся и стал говорить об испытании, через которое пройдут несколько человек. Все они поочередно вставали, и каждому девушки в коротких туниках вешали на шею цепочки, а на лоб повязывали узкую красную ленту.

«Своеобразный ритуал, – думал Максим, – а что дальше?»

Дальше оказалось еще проще. Мужчина разбил на глазах у всех торжественно поднесенную ему вазу, из нее посыпались блестящие предметы. Девушки собрали их и уложили на подушечку, которую опять же поднесли главному распорядителю.

– Приступайте, – проговорил он, – но если кто-то не сможет сделать это сам, то вам, несомненно, помогут.

Присутствующие, отмеченные красными ленточками, разобрали блестящие предметы и разошлись по своим местам. Все напряженно ждали.

– На это всегда трудно решиться, – сказал распорядитель и махнул рукой.

Перед ним возникла молодая девушка с большой грудью, которую почти не закрывала туника. Она спокойно подошла к мужчине и протянула руку.

– Вот так, крошка, вот так, – произнес он, в его руке мелькнуло что-то блестящее, когда он нагнулся над ней.

Максим увидел аккуратный разрез на ее запястье, видел, как потекла кровь, девушка улыбалась окружающим, затем опустилась на ложе, опустив руки вниз, кровь закапала быстрее.

– Он перерезал ей вену, – потрясенно прошептал Максим, – а остальные…

– Остальные сделают это сами, – отозвался Виталий, – если, конечно, смогут, а не смогут, так им помогут. И не делай такое лицо, не понимаешь, что ли, что все под контролем. Сказано же тебе, что за этим следят. Как только врач почувствует, что клиент на грани, кровь остановят. Остановят, и никаких проблем. Но человек будет находиться на грани смерти. Слышал бы ты, что они после этого рассказывают.

– А если не успеют спасти? – Максим осекся.

– Всегда же успевали, – Виталий криво усмехнулся. – Клуб гордится тем, что обещает своим клиентам подойти близко к смерти, но еще никто здесь не умер. Так что не переживай, хочешь еще посмотреть или дальше пойдем?

– Не хочу, – сказал Максим, – знаешь, может, для тебя все это и здорово, но мне здесь как-то не по себе. Хочешь, оставайся, а я пойду. Возможно, когда я подумаю над этим всем, мне станет ясно, что ты прав. Но сейчас я хочу побыть один.

– Проняло, значит, – самодовольно усмехнулся Виталий и покровительственно похлопал Максима по плечу, – давай думай, умник, а надумаешь, скажешь. Я точно знаю, что ты долго не выдержишь, все равно запросишься сюда. Кто здесь хоть раз побывал, того это уже не отпускает. Можешь мне поверить.

Виталий поднялся, откинул одну из портьер и открыл дверь.

– Пойдем, выведу тебя короткой дорогой, домой сам добирайся, а я здесь еще побуду.

Максима вполне устраивал такой расклад, и он только кивнул. Они недолго блуждали по темным переходам, пока не оказались в холле.

– Мой друг уходит, – сказал Виталий, – проводите его.

Максим последовал за невысоким пареньком и скоро очутился на улице. Не верилось, что подобное вообще существует, но позади возвышалось здание клуба, а над головой сияла звезда.