Текст книги "Воплощение соблазна"

По тому, как Рэйчел вспыхнула и злобно запыхтела, Шерон поняла, что попала в точку. Однако Рэйчел, чуть передохнув, снова бросилась в атаку:

– Как бы то ни было, а я всегда сижу в чистоте, как подобает порядочной женщине, – злобно прошипела она, – а вот ты – далеко не всегда. Я сама, своими глазами видела, как ты входила в одну контору по соседству с моим офисом в ужасном зеленом комбинезоне и с огромным пакетом в руках, без сомнения, напичканным всякими моющими средствами. Значит, ты и сама занимаешься физической работой. А поэтому…

– …А поэтому мисс Адамс всегда находится в превосходной физической форме, – внезапно раздался за их спинами громкий мужской голос, от которого Шерон бросило в жар. – А вот ваша физическая форма, мисс не-знаю-как-вас-там, явно оставляет желать лучшего. Впрочем, – добавил Фрэнк, насмешливо оглядев Рэйчел с головы до ног, – вы и на лицо-то далеко не красавица. Так, недоразумение какое-то, а не женщина.

– Что-о?! – Шерон показалось, что Рэйчел сейчас хватит удар. – Ах ты мерзавец! – зашипела она, в бешенстве топая ногами. – Грубиян, подлец, хамюга! Да я сейчас… я сейчас позову своего жениха, и он…

– …Отправится отсюда прямо на больничную койку, – убежденно изрек Фрэнк, – с многочисленными переломами и ушибами мягких тканей. Вы ведь этого не хотите, не правда ли? К тому же если все-таки дойдет до скандала, не сомневайтесь, что я предам огласке то, что сейчас здесь произошло. Я имею в виду те грязные оскорбления, которые вы нанесли этой достойной леди. Я слышал весь ваш разговор, потому что курил за дверью.

Рэйчел поджала губы, пытаясь успокоиться, а затем подозрительно посмотрела на Фрэнка и Шерон.

– Любопытно, откуда вы знаете Шерон Адамс? – спросила она с недоброй усмешкой. – Вы ведь приезжий, иначе я бы вас знала.

– Да, я приезжий, – спокойно подтвердил Фрэнк. – А еще я спонсор проекта по созданию психологического центра, который разработали мисс Сара Уинслоу и члены ее клуба. Поэтому я знаю мисс Адамс, и у меня сложилось о ней самое благоприятное мнение. Как и обо всех членах клуба, которые занимаются таким важным и достойным делом, как помощь жертвам домашнего насилия. Еще будут вопросы, разрази вас гром?! – рявкнул он так свирепо, что Рэйчел пулей вылетела за дверь.

Шерон провела ладонью по взмокшему лбу и посмотрела на Фрэнка. И тут же почувствовала, как тонет в его глазах, выражение которых было уже совсем не грозным, а очень нежным и ласковым. Таким, что Шерон отчаянно захотелось броситься к нему в объятия и крепко прижаться к его груди.

– Пожалуйста, Фрэнк, не смотри на меня так, – жалобно промолвила она. – Я и без того чувствую себя выбитой из колеи.

– Понимаю, – сочувственно кивнул он. – Сначала на тебя обрушился такой поток злобы, а тут еще я… Ты не сердишься, что я вмешался?

– Нет, – ответила Шерон с признательной улыбкой, – напротив, я даже рада, что ты поставил на место эту мерзкую гадину.

– Кто она такая? Твой давний и заклятый враг?

Шерон усмехнулась.

– Ты удивишься, но совсем нет. Сегодня я разговаривала с ней в первый раз в жизни. Рэйчел – невеста коллеги Мартина, и она злобствует, что Мартина повысили по службе, а ее жениха нет.

– И всего-то? – удивился Фрэнк. – Что ж, тогда я перестаю раскаиваться, что так жестоко высказался насчет ее внешности. Можешь мне не верить, но я еще никогда в жизни не говорил женщине таких обидных слов. Но сейчас дело касалось тебя. – Он с нежной улыбкой посмотрел Шерон в глаза. – Дорогая, ты выглядишь сегодня просто потрясающе. Ей-богу, Шерон, если бы я уже не был в тебя влюблен, я бы влюбился в тебя сегодня.

– Кстати, а что ты здесь делаешь? – спохватилась она. – То есть в ресторане?

– Я здесь с Феликсом, тем самым адвокатом, который будет заниматься бумагами вашего приюта. Он приехал три часа назад, и ему захотелось есть.

– Но… но почему именно этот ресторан?

– Но я же не знал, что ваш банкет будет проходить именно здесь! Вы пришли, как только мы сделали заказ, и было неудобно тащить Феликса в другое место. Да и как бы я объяснил, почему хочу уйти? К тому же наш столик окружают растения, и ты не могла меня заметить из-за них. Зато я мог любоваться тобой из своего укрытия, сколько душа пожелает.

– А сюда ты пошел, чтобы поговорить со мной?

– Нет. Я стоял в коридоре и курил, когда услышал голоса из дамского туалета. Дверь была приоткрыта, и я увидел тебя с этой Рэйчел. Сначала я не хотел вмешиваться, но потом не выдержал.

– Понятно. – Шерон с опаской посмотрела на дверь, услышав женские голоса. – О господи, Фрэнк, что мы делаем? – испуганно прошептала она. – Сюда же могут войти!

– Все, я ухожу. – Шерон почувствовала, как пальцы Фрэнка сжали ее ладонь. – Пока, дорогая, не грусти.

Постояв еще немного перед зеркалом, Шерон вернулась в зал. И первое, что сделала, – отыскала глазами столик, за которым сидел Фрэнк. Столик действительно скрывали растения, но не настолько густые, чтобы Шерон не заметила Фрэнка – теперь, когда она знала, что он в ресторане. Их взгляды встретились, и Шерон почувствовала, как ее сердце сжимает мучительная тоска, граничащая с отчаянием. Ей не хотелось возвращаться за столик, где сидел Мартин со своими коллегами и их ужасными женщинами. Ей хотелось туда, где находится Фрэнк. Пусть даже он не один, все равно, она была бы с ним рядом. С ним, только с ним, и ни с кем другим…

Да ведь я же люблю его, внезапно с поразительной ясностью осознала Шерон. Я люблю Фрэнка так сильно, что уже просто не могу без него жить. Я не могу без него больше, я задыхаюсь без него!

Ну так что же ты медлишь? – ехидно поддел ее внутренний голос. Бросай Мартина и иди к Фрэнку! Только не плачь потом, когда Фрэнк бросит тебя и ты останешься совсем одна. Или ты думаешь, что в его ближайшие планы входит женитьба на некой молодой леди из захолустного городка, за которой он решил приударить от нечего делать?

Женитьба… Шерон сомневалась, что повторная женитьба вообще входит в планы Фрэнка Боуленда. В самом деле, зачем ему это? Молод, красив, богат, свободен, как ветер… и вдруг наденет себе на шею очередной хомут! Действительно, это было бы довольно глупо с его стороны.

Тяжко вздохнув, Шерон направилась к банкетному столу. К счастью, Мартин не придал значения ее долгому отсутствию, так как был увлечен разговором со своим боссом. Злобная Рэйчел тоже с кем-то болтала и больше не смотрела на Шерон. Но Шерон все равно чувствовала себя ужасно. К тому времени, когда пришла пора расходиться, она была так измотана, что с трудом дошла до машины. Хорошо хоть Мартин уехал сразу, как только привез ее домой. Если бы он захотел остаться, с Шерон бы наверняка случилась истерика.

11

Войдя в гостиную, Шерон без сил упала на диван. Потом встала, включила торшер и переоделась в домашние брюки и пуловер. Затем взяла из бара бутылку вина, того самого, что производят на заводе Фрэнка. Шерон пришлось повозиться с откупориванием бутылки, потому что штопор, как назло, куда-то затерялся. Но дело того стоило. Шерон было просто необходимо расслабиться после трехчасового напряжения в ресторане. И особенно после того потрясения, которое она испытала, осознав, что любит Фрэнка.

Налив вино в бокал, Шерон осушила его на одном дыхании. Потом снова наполнила бокал и уселась в кресло, скинув туфли. Но не успела она расслабиться, как зазвонил телефон. Посмотрев на часы, Шерон негромко выругалась. Кому, черт подери, она понадобилась в половине двенадцатого вечера?

– Алло, – устало промолвила она, беря трубку.

– Это я, Шерон, – раздался в трубке голос Фрэнка. – Ты одна?

– Одна… Боже мой, Фрэнк! Откуда ты звонишь? Разве ты не в ресторане?

– Уже нет. Я отвез Феликса в гостиницу, и теперь свободен. Я стою возле твоего дома, Шерон.

– Ты с ума сошел! Ведь твоя машина сверкает на весь квартал, словно рождественская елка!

– Не волнуйся, я оставил ее возле гостиницы. Так ты меня впустишь?

– Да, сейчас.

Шерон открыла дверь, и Фрэнк сразу вошел в нее.

– Так ты действительно стоял под моими окнами? – удивленно спросила она. – А если бы я была не одна?

– Поехал бы домой.

Войдя в гостиную, Фрэнк увидел полупустую бутылку вина, и его глаза наполнились беспокойством.

– Значит, я не ошибся, – сказал он, сочувственно посмотрев на Шерон. – Ты действительно находишься в ужасном состоянии. Настолько, что тебе захотелось выпить после ресторана.

– Я почти не пила в ресторане, – пояснила Шерон с кривой усмешкой. – Мартин сказал, что это не понравится женам его начальников. Они, видишь ли, ратуют за здоровый образ жизни.

– То есть они относятся к категории самых несносных людей в этом грешном мире, – уточнил Фрэнк. – Да, представляю, как весело тебе было в той компании!

– Но что же делать, когда другой компании у меня нет? – раздраженно парировала Шерон.

– И другого жениха тоже, да? – спросил Фрэнк, пристально посмотрев ей в глаза.

Шерон почувствовала, как к ее лицу прихлынула кровь, а на глаза запросились слезы. Зачем он это сказал, ведь это же просто жестоко! Выпрямив спину, Шерон сердито посмотрела на Фрэнка и холодно сказала:

– Да, Фрэнк, это так. У меня действительно нет другого жениха. И вообще, – добавила она, принимаясь нервно ходить по комнате, – в этом проклятом захолустном городке не так много парней, за которых можно выйти замуж. А мне, между прочим, уже двадцать пять лет. И я не хочу остаться старой девой или выйти черт знает за кого. Но, конечно, – добавила она с горькой усмешкой, – тебе это трудно понять. Потому что ты, во-первых, не находишься в стесненном материальном положении, и, во-вторых, ты мужчина. А мужчины, как известно, и в тридцать, и в сорок лет еще в цене, особенно если у них водятся кое-какие деньжата.

– Ты ошибаешься, Шерон, – возразил Фрэнк, – я очень хорошо тебя понимаю. Именно поэтому я и не предлагаю тебе порвать с Мартином, пока у нас еще ничего конкретно не решено. Хотя… черт подери! Ты даже не представляешь, как мне тяжело делить тебя с этим типом!

– Кстати, – заметила Шерон злорадно, – ты не забывай, что я с ним по-прежнему сплю…

– Шерон!

– А что такое? – ехидно спросила она. – Разве ты этого не знал? Интересно, а под каким бы предлогом я могла отказать ему в сексе? Нельзя же все время ссылаться на месячные или головную боль!

Из груди Фрэнка вырвался глухой стон, и он на минуту закрыл лицо руками. Когда он снова посмотрел на Шерон, она чуть не вскрикнула от изумления. Никогда еще она не видела в глазах Фрэнка такого безумного отчаяния, такой нескрываемой боли. Шерон даже не думала, что он способен испытывать подобные чувства. Если, конечно… он не играл. Ведь Фрэнк Боуленд очень хороший актер, и она не должна об этом забывать.

– Да, – сказал Фрэнк, глядя ей в глаза, – ты совершенно права, Шерон. Ты не можешь отказывать ему в сексе, раз продолжаешь с ним встречаться. И это только моя вина, что ты оказалась в таком отвратительном положении. Да, только моя, – с горечью повторил он. – Потому что я не предложил тебе ничего такого, ради чего ты могла бы бросить Мартина.

Шерон досадливо повела плечами.

– Слушай, Фрэнк, давай называть вещи своими именами! А то получается, что мы ломаем какую-то комедию. Скажи мне лучше напрямик: Шерон, я не могу на тебе жениться. В самом деле, Фрэнк, так будет гораздо честнее!

– Ты права, – кивнул он. – Так будет честнее. Да, Шерон, я еще не знаю, готов ли я на тебе жениться. Но я уже думал об этом.

– Неужели?

– Думал, – повторил Фрэнк, – особенно в последние дни. И… и вот что я решил. – Он помолчал, будто собираясь с духом. – Я решил, что нам надо попробовать пожить вместе. Кто знает, вдруг у нас действительно что-то получится?

Шерон покачала головой.

– Конечно, идея правильная. Люди не должны связывать себя прочными отношениями, пока они не убедились, что им хорошо вместе. Но как ты себе это представляешь? Пожить вместе… где, как? Не могу же я вдруг взять и переехать к тебе в Лесли-Фарм.

– Разумеется, не можешь, – согласился Фрэнк. – Но у меня скоро должен появиться свой дом… в Нью-Йорке.

– В Нью-Йорке?

– Да. Дом или квартира, не знаю. Но в ближайший месяц это должно решиться.

– Ты собираешься обосноваться в Штатах? – Шерон удивленно посмотрела на него. – А как же твое предприятие в Греции?

– Оно никуда не денется, им будет заниматься управляющий.

– А чем будешь заниматься ты?

К непередаваемому изумлению Шерон, Фрэнк смутился и отвел глаза.

– Это тоже… должно скоро решиться.

– А пока? Что мы будем делать пока?

– Не знаю, – хмуро ответил Фрэнк. – Ей-богу, Шерон, я не знаю. Если бы знал, то и разговор был бы другой.

– Проще говоря, – Шерон невесело усмехнулась, – пока все остается как есть. То есть я буду по-прежнему вести двойную жизнь, встречаться и с тобой, и с Мартином.

Фрэнк взял ее за руки и притянул к себе.

– Это продлится недолго, – сказал он, глядя на нее с какой-то непонятной, отчаянной мольбой. – Уверяю тебя, Шерон, совсем недолго! И… черт подери! Ты зря думаешь, что для меня такое положение менее тягостно, чем для тебя! Ведь тебе-то не приходится делить меня с другой женщиной!

– Так не дели, – сердито возразила Шерон. – Кто тебя заставляет это делать?

Он выпустил ее руки и взволнованно прошелся по комнате. Потом закурил сигарету и посмотрел на Шерон. В его синих глазах стояло такое глубокое отчаяние, что Шерон от изумления приоткрыла рот.

– Я боюсь, – сказал он, поморщившись, словно от боли, – испортить тебе жизнь. Но вовсе не потому, что не знаю, женюсь ли я на тебе или нет. Ты сама… можешь не захотеть выйти за меня замуж.

Шерон помотала головой.

– Ничего не понимаю. Сделай одолжение, Фрэнк, выскажись яснее. Почему… почему ты считаешь, что я могу отказаться выйти за тебя замуж?

– То есть ты уже готова ответить «да»? – спросил он, продолжая в каком-то непонятном Шерон возбуждении расхаживать по ковру. – Что ж, мне приятно это слышать. Но проблема в том, что все может измениться.

– Почему? – недоуменно спросила Шерон. – Ты думаешь, я еще недостаточно влюбилась в тебя, чтобы решиться на такой серьезный шаг, как замужество?

– А ты в меня так сильно влюбилась? – быстро спросил Фрэнк.

Шерон отвернулась, ругая себя последними словами. Ну и ворона! Да он же просто заманил ее в ловушку! Фрэнк специально завел весь этот разговор, чтобы вытянуть из нее признание. И как она могла сразу не распознать его игры? До сегодняшнего дня Шерон каким-то чудом удавалось не делать неосторожных признаний. Но теперь она, что называется, сдала врагу все свои крепости и бастионы. Нет, не все, успокоила себя Шерон. Она еще не отдалась Фрэнку физически, а только морально. А значит, ему еще рано торжествовать победу.

– Я поняла, – сухо сказала она, повернувшись к Фрэнку и вперив в него обвиняющий взгляд, – ты затеял этот разговор с целью вытянуть из меня признание в любви. Навешал мне лапши на уши, дескать, я уже готов к серьезным отношениям, а сам только и ждал, пока я расслаблюсь и скажу что-нибудь такое, о чем потом буду сожалеть. Да, Фрэнк Боуленд, надо признать, ты очень хороший актер.

– Я не играл с тобой, с чего ты взяла?! – возмутился он. – И тем более не расставлял тебе никаких ловушек. Зачем мне это надо? Я и так знаю, что ты влюблена в меня!

– Но ты не знал, насколько я влюблена!

– Все я прекрасно знал! О господи, Шерон, ну зачем ты пытаешься со мной поссориться? – Фрэнк с нежной мольбой посмотрел ей в глаза. – Пожалуйста, дорогая, не надо. Я знаю, что тебе нелегко, но и мне приходится несладко, поверь!

Шерон возмущенно повела плечами.

– Ему приходится несладко! – передразнила она Фрэнка. – Может, ты еще предложишь мне тебе посочувствовать? Как будто кто-то виноват, что ему приходится несладко!

Фрэнк посмотрел на нее с закипающим раздражением.

– Только не надо строить из себя несчастную жертву, – сказал он с легким металлом в голосе. – Ты весь вечер только и делаешь, что обвиняешь меня во всех смертных грехах. А сама?

– А что я сама?

– А то, – сказал Фрэнк, глядя на нее прохладным взглядом, – что ты, милочка моя, вовсе никакая не жертва, а довольно расчетливая, корыстная особа. Ты вот тут возмущалась, что я могу делить любимую женщину с другим мужчиной. А как ты можешь любить одного, а спать с другим? По-твоему, это свидетельствует о твоем высоком моральном облике? Спроси любого священника, и он скажет тебе, как это называется!

– Ты… ты обвиняешь меня в разврате?!

– Нет, – возразил Фрэнк, – разврат – это слишком сильно сказано. Просто ты, как я только что сказал, расчетливая и корыстная женщина. Ты встречалась с Мартином, и он вполне устраивал тебя. Но потом появился я, и ты решила, что я лучше Мартина. А я ведь в самом деле лучше него. – Фрэнк посмотрел на Шерон с недобрым прищуром. – И не только потому, что я более обаятельный и более интересный. Я ведь еще и богаче…

– Фрэнк, как ты можешь?! – возмущенно вскричала Шерон. – Неужели ты мог подумать, что я польстилась на твои деньги?!

– Но ведь ты не доверяешь мне! Почему же я должен доверять тебе? – Он в бешенстве стукнул ладонью по столу. – Согласись, дорогая моя, ты ведешь себя довольно странно. Ты говоришь, что любишь меня. Но при этом ты не готова пойти ради своей любви на риск. А вдруг ты просчитаешься? Вдруг я все-таки не женюсь на тебе? – Он посмотрел на нее с горько-ироничной усмешкой. – Или, допустим, ты сама во мне разочаруешься… такое ведь тоже может случиться. Любовь… это ведь романтика! А к жизни надо подходить трезво и практично. Конечно, захомутать старину Фрэнка было бы весьма недурно. Но он ведь такой непредсказуемый, такой ненадежный! К тому же у него за спиной негативный опыт супружеской жизни, а это не сулит ничего хорошего. Поэтому надо держать при себе старину Мартина – как запасной вариант. – Фрэнк плеснул в бокал вина и, выпив его на одном дыхании, продолжил: – Конечно, Шерон, ты можешь сказать мне, что я слишком многого от тебя хочу, что я не вправе требовать от тебя жертв, не обещая ничего взамен. Но ведь я и не требую, черт подери! Разве я чего-то требую? И вообще, за что ты на меня злишься? – Он пристально посмотрел ей в глаза. – За то, что я не могу, вот так вот, с ходу, сделать тебе предложение руки и сердца? Но помилуй, дорогая моя, какой нормальный мужчина женится на женщине, с которой он даже ни разу не переспал? Я допускаю такой вариант, если мужчина женится на девственнице. Но когда речь идет о взрослой женщине, это просто абсурд.

Фрэнк помолчал, закуривая новую сигарету.

– Я говорю все это к тому, – сказал он, – чтобы ты перестала винить меня, что оказалась в двусмысленном положении. Что я, мол, такой злодей, а ты, мол, такой ангел. Я, дорогая моя Шерон, пока что вел себя с тобой вполне порядочно. Я не стараюсь затащить тебя в постель, не давлю на тебя и не пудрю тебе мозги несбыточными обещаниями. В чем тогда ты меня обвиняешь, скажи на милость? В том, что я пока не готов жениться? Но ведь ты и сама еще не уверена, что я именно тот, кто тебе нужен!

Шерон подошла к столу и дрожащей рукой налила в бокал вина. Потом поднесла его ко рту и сделала несколько глубоких, медленных глотков. Она не знала, что отвечать на слова Фрэнка, а точнее на его обвинительную речь. Ей казалось, что он был во всем прав. В самом деле, почему она свалила всю вину за их сложное положение на него? Она была виновата не меньше Фрэнка, а может, и больше. Держать старину Мартина как запасной вариант… подленькая, циничная позиция, которая не делает чести ее порядочности! Но Шерон было не легче оттого, что она все это сознавала.

– Почему ты молчишь? – спросил Фрэнк. – Ты на меня обиделась, да?

– Не знаю. – Шерон устремила на него несчастный взгляд. – По сути ты ведь абсолютно прав.

– Но тебе от этого ничуть не легче, – с грустной усмешкой добавил Фрэнк. – Да, черт подери, невеселая ситуация! А хуже всего то, что и мои собственные дела находятся сейчас в крайне неопределенном положении.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не могу сейчас объяснить. К сожалению, не могу.

– У тебя какие-то проблемы?

– Можно назвать это так.

Из груди Шерон вырвался тяжкий вздох.

– У меня нехорошо на душе, – сказала она, хмуро посмотрев на Фрэнка. – Так паршиво, что хочется что-нибудь размолотить. Ах, Фрэнк, и зачем ты только пришел ко мне сегодня? Лучше бы ты не приходил!

– Я и сам уже жалею, – признался он. – Не надо было приходить и тем более говорить тебе все то, что я сказал. Так было бы спокойнее для тебя.

– Да, – кивнула Шерон, – намного спокойнее. А еще было бы лучше, – добавила она тихо, словно про себя, – если бы ты вообще не появился в моей жизни.

Шерон прикусила язык, но было уже поздно: Фрэнк прекрасно расслышал ее слова. На какое-то время его лицо превратилось в застывшую маску, потом его губы побелели, а глаза полыхнули таким неистовым пламенем, что Шерон невольно попятилась.

– Я вообще-то могу и исчезнуть, – многозначительно произнес Фрэнк.

Потом он медленно затушил сигарету о пепельницу и, не глядя больше на Шерон, пошел к дверям. Когда Шерон опомнилась и бросилась за ним вдогонку, его уже и след простыл.

– О господи, что я наделала? – простонала Шерон, схватившись за голову. – А если он и вправду исчезнет?

В любом случае очередная бессонная ночь ей обеспечена. Чтобы хоть как-то скоротать время, Шерон включила телевизор, устроилась в кресле и начала методично накачиваться вином под грохот попсовой музыки. Заснула она лишь в пятом часу утра. К этому времени Шерон успела так надраться, что у нее не хватило сил дойти до спальни. Она заснула на диване в гостиной, не сняв халата с колготками и не разобрав прически. А проснулась с такой головной болью, что ей пришлось весь день провести в постели.

С такой же головной болью проснулся и Фрэнк, который, как и Шерон, переусердствовал с виски. И настроение у него было таким же паршивым, как у Шерон.

Вспомнив вчерашний разговор с Шерон, Фрэнк принялся ругать себя последними словами. Когда он увидел Шерон в ресторане, он понял, что ей плохо, и решил поехать к ней домой, чтобы поговорить с ней, успокоить и хотя бы немного развеселить. Называется, развеселил, с сарказмом поздравил себя Фрэнк. Лучше бы он вообще к ней не ездил. Шерон находилась в нервозном состоянии и пыталась сорвать на нем досаду за вечеринку, которая доставила ей массу отрицательных эмоций. А он, вместо того чтобы вести себя сдержанно, вскипел и наговорил ей кучу нелицеприятных вещей. И вот теперь они в ссоре. Он пребывает в ужасном настроении, а настроение Шерон, надо полагать, ничуть не лучше.

Надо было что-то делать, как-то выходить из этого паршивого положения. Но что? Позвонить Шерон и попробовать помириться? Фрэнк уже подошел к телефону, но одно соображение заставило его остановиться. Шерон гораздо сильнее обидела его, чем он ее. Тогда почему он должен первым идти на примирение? В конце концов, он ничем перед ней не виноват. Он не виноват, что в ее жизни существует некий старина Мартин, которого она боится потерять, потому что старина Мартин действительно неплохой парень. Он не виноват, что Шерон вбила себе в голову нелепую мысль, будто у женщины ее лет мало шансов на удачное замужество и надо хватать первого мало-мальски подходящего парня и тащить его под венец. И, конечно, он меньше всего виноват в том, что у Шерон сложился комплекс неполноценности по поводу своих сил и возможностей и что этот проклятый комплекс она не может побороть, несмотря на то что ее дела идут успешно, а положение можно с полным основанием назвать стабильным.

Комплекс неполноценности… Фрэнк не понимал, как он мог сложиться у такой привлекательной, неглупой и энергичной особы, как Шерон. Наверное, в этом виноваты ее родители, которые, видно, вечно критиковали ее по поводу и без повода. Поэтому Шерон и не может адекватно себя оценить. Даже свои внешние данные, которые, по мнению Фрэнка, у нее просто замечательные. А уж он, Фрэнк Боуленд, в таких делах кое-что смыслит.

Вспомнив, какой была Шерон в ресторане, Фрэнк тотчас ощутил прилив желания. В роскошном серебристом платье, с элегантной прической и полным макияжем Шерон выглядела настоящей красавицей. Интересно, она хоть замечала, какие взгляды бросают на нее мужчины? Или сидела, опустив нос в тарелку, и предавалась мучительным размышлениям о том, не переступила ли она еще дозволенную грань? Похоже, так оно и было. Хорошо, что он услышал ее разговор с Рэйчел и встал на ее защиту. Иначе Шерон, чего доброго, могла вбить себе в голову, что она действительно выглядит нелепо. Она же совсем не понимает, насколько хороша.

Внезапно Фрэнк осознал, что его досада на Шерон понемногу уходит. Зато с каждой минутой его желание увидеть ее неудержимо растет. Однако Фрэнк понимал, что не сможет осуществить это желание до наступления темноты. Ехать к Шерон в воскресенье, средь бела дня, было бы полным безумием с его стороны. Ему ни за что не проникнуть в ее дом незаметно для всевидящих соседей. Да и старина Мартин, черт бы его подрал, может заглянуть к Шерон в любой момент. В таком случае остается набраться терпения и ждать. А пока…

Весело подмигнув своему отражению в зеркале, Фрэнк быстро оделся, схватил ключи от машины и вышел из дома.

Шерон лежала на диване перед телевизором, потягивая минеральную воду из пластиковой бутылки, когда в дверь позвонили. Шерон открыла и с удивлением увидела перед собой незнакомого юношу лет шестнадцати. Он с приветливой улыбкой смотрел на Шерон, а в его руках благоухал огромный букет розовых роз.

– Вы ко мне? – недоверчиво спросила Шерон.

– Если вы мисс Шерон Адамс, то к вам, – бойко ответил паренек. – Я посыльный из цветочного магазина. Этот замечательный букет просил вручить вам один крайне симпатичный джентльмен. А также записку и вот эту коробочку.

– А… здесь что? – Шерон с любопытством покосилась на коробочку.

– А вот этого, мисс Адамс, я уже не знаю, – ответил паренек. – И содержание записки мне тоже неизвестно, – добавил он, озорно сверкнув глазами.

– Хм… Ну что ж, спасибо за доставку, – пробормотала Шерон, беря у него цветы и коробочку.

Вернувшись в гостиную, Шерон первым делом поставила букет в вазу. Полюбовалась цветами, с наслаждением вдохнула их аромат и взяла в руки коробочку. Ее сердце гулко забилось, когда она увидела вензель ювелирного магазина. Шерон узнала этот вензель, потому что недавно покупала цепочку в этом магазине.

Нет, сначала все-таки записка, решила Шерон. Иначе она может испытывать разочарование, когда выяснится, что дорогой подарок прислал вовсе не Фрэнк, а Мартин. Внезапно Шерон ужасно разозлилась на себя. Да с чего ей взбрело в голову, что цветы и ювелирное украшение мог прислать Фрэнк? На него это совсем не похоже. Впрочем, это не похоже и на Мартина. Шерон не помнила, чтобы Мартин когда-то присылал ей цветы. Да и подарками без особого повода он ее не баловал.

Шерон вскрыла конверт и вытащила записку. Ее сердце забилось еще сильнее, когда она поняла, что почерк ей незнаком. Хотя это еще ни о чем не говорило, так как Шерон одинаково не знала ни почерк Фрэнка, ни почерк Мартина. А подписи Шерон не обнаружила. Оставалось надеяться, что содержание записки не будет туманным, и она поймет, кто ее писал.

Сделав глубокий вдох, Шерон поднесла записку к глазам. И по самой первой фразе поняла, кто является ее автором.

«Шерон, я вел себя вчера, как свинья. Но я все же надеюсь, что ты простишь меня: ведь ты же сама понимаешь, что связалась вовсе не с воспитанным джентльменом, а с неким злонравным пещерным человеком, от которого нельзя ожидать, чтобы он быстро перевоспитался и начал вести себя прилично. Хотя я не сомневаюсь, что под твоим благотворным влиянием у меня что-то получится. А вот если ты меня бросишь, тогда я уж точно пропал! Но ты же не сделаешь этого, правда? Дорогая, если бы знала, как мне сейчас паршиво! Черт подери, я же действительно тебя люблю!»

Перечитав записку еще несколько раз, Шерон спрятала ее в надежное место, а потом взволнованно прошлась по комнате. На душе у нее вдруг стало так легко, словно с нее свалилась огромная тяжесть. Фрэнк тоже переживает из-за их ссоры… но почему она так удивлена? Разве это не в порядке вещей, раз он любит ее? Просто она до сих пор сомневается в этом. Но почему, черт подери, почему? Фрэнк никогда не обманывал ее, у нее нет оснований не доверять ему! Она просто трусиха, которая боится жизни.

Шерон так обрадовалась содержанию записки, что даже забыла про коробочку. Когда она это осознала, ей стало ужасно смешно. И вместе с тем немного тревожно. Ведь такая забывчивость говорила о том, что Фрэнк по-настоящему дорог ей, дороже всех подарков. Если бы Фрэнк прислал ей только цветы и записку, радость Шерон была бы ничуть не меньше.

Она взяла коробочку и осторожно открыла ее. Из ее груди вырвался вздох глубокого изумления и восхищения. На темно-красном бархате сверкали бриллиантовые серьги. Причем они были Шерон хорошо знакомы, потому что она не раз любовалась ими, когда заглядывала в магазин. Но только любовалась, потому что такая покупка была ей не по карману. Однако как удивительно, что выбор Фрэнка совпал с ее выбором! Ведь в магазине было еще несколько моделей дорогих серег с бриллиантами. В этом совпадении Шерон виделось счастливое предзнаменование.

Шерон хотела надеть серьги, но передумала, рассудив, что это должен сделать сам Фрэнк. Наверное, ему будет приятно, да и ей тоже. Но когда же они увидятся? Сегодня вечером! – категорично решила Шерон. Фрэнк приедет к ней, когда стемнеет, и, черт подери, ей совершенно плевать, заметит его кто-то или нет!

Шерон подошла к телефону, но в этот момент телефон сам зазвонил. Шерон подняла трубку и с радостью узнала голос Фрэнка.

– Я получила твою посылку, – сказала она без предисловий. – И… и теперь я с нетерпением жду, когда смогу лично выразить тебе свою признательность. Кстати, ты не поверишь, но я только что собиралась сама тебе звонить!

– Я верю, – с нежностью проговорил Фрэнк. – Что же касается меня, то я, честно говоря, не собирался тебе звонить первым. Но…

– Понимаю, – с раскаянием перебила его Шерон. – Я сильно обидела тебя вчера, и ты на меня сердишься.

Фрэнк ласково рассмеялся.

– Наверное, не сержусь, раз первым пошел на примирение. Или ты так не считаешь? Сама-то ты хоть перестала на меня сердиться?

– Перестала, – жалобно ответила Шерон. – И даже не сегодня, а еще ночью. О, Фрэнк, мне было так плохо после нашей размолвки! Я выпила чуть ли не бутылку вина, прежде чем смогла заснуть.

– Я тоже, – со смехом признался он, – только не вина, а виски.

– Ты приедешь сегодня, Фрэнк?

– Нет. Ради бога, Шерон, только не подумай ничего плохого! Просто десять минут назад мне позвонил… компаньон из Нью-Йорка. И мне придется поехать туда на несколько дней.