Текст книги "Личный трофей опального генерала. Часть 2"

Виктория Волкова
Личный трофей опального генерала. Часть 2

Глава 1

В отличие от старого Джамиля, обожающего навороченную технику, Реза терпеть не мог новомодные штучки. Айфон последней модели, мудреные устройства, выжимающие из себя обалденный звук и идеальное изображение. Реза считал, что все это от бесов. Пользовался самым простым смартфоном и раз в неделю открывал вацап. Поэтому и увидел фотографию Бека с женой через три дня.

– Только глупец способен дважды врезаться в эту бетонную стену, – написал он Джамилю и тут же прибавил: – Твоя внучка вышла замуж по мусульманским традициям? Никях был? Махр подарен?

– Нет, – сразу сообщил Джамиль. – Расписались в загсе. Кольцами обменялись. И все. Ты же знаешь эту молодежь, – посетовал он и решил, что разговор окончен.

– Простое обручальное кольцо не может считаться махром, – тут же сообщил Реза. – А как ты допустил, чтобы с твоей внучкой так обращались? На стоимость этой фитюльки она не проживет три месяца.

– Ты прав, Реза – написал Джамиль. – Но нравы и традиции поменялись.

– На то они и традиции, чтобы никогда не меняться. Мне стыдно за тебя, Джамиль. Как ты мог отдать девочку какому-то проходимцу? Он хоть мусульманин?

– Да, – кратко написал Джамиль. – Работает в банке. Тоже из Таджикистана, но его семья давно живет в Москве. Дедушка еще по комсомольской путевке приехал.

– Отступники веры. Тогда в глазах Аллаха Кристина свободна, – сообщил Реза и добавил: – Я возьму ее четвертой женой. Через три месяца, как положено по законам Ислама. Кяфира прогнать немедленно!

Джамиль схватился за голову, понимая, что собственными руками разрушил счастье внучки. Резко стрельнуло под лопаткой. В глазах помутилось.

– Дедушка, что? – окликнул Фарид, старший внук. – Сердце? Вызвать скорую?

Джамиль кивнул и по журнальному столику двинул внуку айфон.

– Прочти. Реза написал, – еле слышно пробормотал он.

Фарид прочел, усмехнувшись. Бросил сквозь зубы:

– Если Реза приказал выгнать мужа Кристины, исполним все в точности. Не волнуйся, дедушка. Камиль сам смоется, стоит только ему намекнуть…

– Кристина любит его, – прошептал Джамиль.

– Ерунда, – фыркнул Фарид. – Не переживай! Моя сестра сделает все, как ей велят. Главное, ты не болей! – искренне обеспокоился внук и тут же позвонил в неотложку.

Скорая приехала через полчаса. А за ней подтянулась парочка черных минивэнов, из которых, как по команде, высыпали люди в балаклавах и в камуфляже. Только один человек не прятал лица и казался безоружным. Бек!

– Что здесь происходит? – строго поинтересовалась щупленькая докторша.

– Прибыли вас охранять, – с ходу соврал Кирсанов и добавил солидно: – Приказ Минздрава.

– А-а-а, – проблеяла она и отправилась вслед за кем-то из родственников к больному. Кирсанов и пара бойцов двинулись за ними.

Джамиль привстал на локте и удивленно глянул на вошедших.

– Бек… – пробормотал он. – Вот и свиделись.

– Джамиль, – коротко бросил Кирсанов. – Собирайся. Таджикистан ждет тебя.

– У этого человека сердечный приступ, – влезла в разговор врачица. – Ему необходимо оказать помощь.

– Как зовут пациента? – строго рыкнул на доктора Кирсанов. – Что у вас в карточке написано? – уточнил он.

Девица закопошилась в бумагах и прочитала скороговоркой:

– Керим Осоев, семьдесят девять лет. А что?

– Это известный террорист, Джамиль Турсунов, – пробурчал Бек. – Мы проводим антитеррористическую операцию, а вы, дамочка, мешаете.

– Но… – попробовала возразить врач. – У меня же вызов, и больному плохо.

Кирсанов перевел взгляд на распластавшегося на диване Джамиля, потом глянул на его внука и других родственников, стоявших по стойке смирно, и заявил:

– Всем кроме официального представителя Турсунова покинуть помещение. Доктор, приступайте к осмотру и оказанию помощи.

Родственники один за другим начали выходить из просторной гостиной, оформленной в восточном стиле.

– Если в доме находится еще кто-нибудь из пособников Джамиля Турсунова, советую выдать, – скривился Бек. – Все равно найдем, только тогда будете нести ответственность за укрывательство.

Домой Кирсанов вернулся поздно. Сын уже спал, раскинувшись на кровати, напоминающей корабль, а Санька в кабинете что-то лихорадочно набивала на клавиатуре ноутбука.

– Пост пишешь, Санечка? – устало пробурчал генерал, целуя жену в макушку.

– Нет, – она потянулась к нему. – За тебя отвечаю на вопросы для твоей пресс-конференции, – прошептала Санька, обнимая мужа. – Гоголь прислал. Велел помочь, пока ты в поле…

– А-а-а, – изумленно протянул Кирсанов и пробурчал довольно ей на ухо: – Пойдем. Ты меня ужином покормишь, а я потом твою работу проверю.

Александра фыркнула, вертясь в его руках. Потом легонько укусила в шею и пробормотала:

– У меня все готово, Сережа. Тебя жду ужинать.

– А сама что не поела? – напрягся он. – Я же точно не знаю, когда освобожусь. Ты ешь с Алексеем. Ладно?

– Привычка, – прошептала она. – У нас дома было так заведено. Мы с мамой и Дашкой ждали папу, а потом все вместе садились за стол.

– У тебя кем твой отец работал? – весело хмыкнул Кирсанов, заранее зная ответ.

– Преподавал в институте, – улыбнулась Санька.

– То-то же, – усмехнулся Сергей, слегка ухватив жену за нос. – Корми меня, Санечка, – вздохнул тяжело. – Что-то я умаялся сегодня.

– А разве генералы на задержания ездят? – невзначай бросила Санька, ставя перед мужем тарелку с горячим борщом…. – Как мне представляется, они в кабинетах сидят, попивают чай и дают указания.

– Верно, – кивнул Кирсанов, зачерпывая ложкой рубиновую массу. – Пахнет-то как! – протянул восхищенно. – Лара не так борщ варит, – доложил тут же и недовольно добавил: – Я поехал и как свидетель. Бойцов, кто тогда освобождал заложников, в отряде уже почти не осталось. Только я и Крепс. А Джамиль – он же хитрый сукин сын. Обведет вокруг пальца любого. Вот и пришлось… Ну его! Сейчас уже небось летит в Душанбе. Кому-то по освобождении преподнес барашка в бумажке, вот и выписали новый паспорт. Стал другим человеком. Обнаглел и в Москву приперся! Долго он жил под чужой личиной. Года три. Ладно… – отмахнулся Кирсанов. – Давай читай вопросы и свои ответы. Или погоди… Я сам!

После ужина Александра, поджав ноги, сидела в кабинете мужа и не таясь наблюдала, как Сергей внимательно смотрит в монитор. Ругается себе под нос, а после вчитывается в Санькино творчество.

– Молодец, – похвалил он, дойдя до конца. – Я бы сам долго голову ломал.

– Тебе понравилось? – осторожно поинтересовалась она. – Я пыталась представить, как бы ответил ты.

– Нецензурно ругаться в общественных местах запрещено, – фыркнул Кирсанов, плюхаясь рядом. – А у меня только отборный мат вместо ответов.

Санька хихикнула, прижимаясь к мужу.

– Теперь придется все это выучить, Сережа!

– Я тебе что, попугай Кеша? – изумился он. – Что-то запомнил, на что-то сам что-нибудь наплету, а кое-где загляну в твою распечатку, – рассмеялся он, сгребая ее в охапку. – Некоторые ответы прямо в точку, Сань!

– Какие? – прошептала она, оглаживая ладошкой его грудь.

– Ну про пенсию блестящий ответ. «Как вы относитесь к пенсионной реформе?» – «Буду дольше ощущать себя молодым». Или вот, – Кирсанов подскочил к столу, заглянул в ноутбук. – «Как могли в спецподразделении оказаться откровенные грабители?» И твой ответ: «В любую профессию приходят разные люди. Одни журналисты пытаются разобраться в ситуации и донести до читателей правду, а другие гнались за принцессой Дианой в Париже и по сути убили двух человек». Не в бровь, а в глаз, Санечка!

– Служу Советскому Союзу, – фыркнула Александра и тут же получила легкий шлепок по попе.

– Пойдем в баньке поваляемся, Сань, – ласково попросил Кирсанов и, поморщившись, отмахнулся. – Эта конференция – ерунда. Только время терять. Вопросы известны, ответы тоже. Зачем собираться?

– Чтобы повысить статусность мероприятия, – терпеливо объяснила Александра. – Но по большому счету, самая настоящая симуляция бурной деятельности. Сибурде!

– Что? – захохотал Кирсанов, повалив жену на диван. – Сейчас я тебе покажу сибурде, – зарычал он, стаскивая с нее халат.

Но через пару дней оказалось, что и Санька, и Кирсанов ошибались. Вместо десятка журналистов оговоренных ранее издательств и телеканалов набился полный зал.

– Ну как брифинг президента, – хмыкнул пресс-секретарь. – Повезло вам, Сергей Юрьевич!

– Воистину, – пробурчал под нос Кирсанов. – Вся Москва здесь, что ли? – охнул он, глядя в монитор, как в зал приносят дополнительные приставные стулья. – Мы так не договаривались, – рыкнул он и, захватив Санькины распечатки, не спеша пошел на сцену. Уселся за длинный стол и, пока пресс-секретарь буровил что-то о порядке проведения мероприятия, чинно отрыл папку и с умным видом пролистнул бумаги. Остановил взгляд на кошачьих мордочках и сердечках, нарисованных на полях Александрой, а перевернув последний, лист обалдел.

«Сережа, – писала жена округлым красивым почерком. – Не боись, ты всех победишь! Главное, говори, пусть даже и ответишь не на то, что спрашивали. Не бойся попросить повторить. Это дает время поразмыслить. Не делай зверское лицо и шути побольше. Мы с Лешиком смотрим на тебя по телевизору и страшно болеем за твой успех. Давай, папа, ты самый лучший!»

А внизу шли каракули сына и отпечаток губ, накрашенных красной помадой.

«Жена! Санечка моя!» – мысленно усмехнулся Кирсанов, желая как можно скорее оказаться дома. Уткнуться носом в Санькину макушку. Подхватить жену на руки и вместе с ней спуститься вниз, в банно-прачечный комбинат, как звала фитнес-зону Санька.

«Как вообще я жил без нее и Алексея!» – изумился он про себя и будто очнулся, когда кто-то из журналистов задал первый вопрос. Все шло по накатанной, и Кирсанов внутренне расслабился, предвкушая скорое завершение мероприятия и возвращение домой.

«Супчик, баня, все дела… – радостно пронеслось в голове. – А к вечеру можно будет с Алексеем на санках покататься!» – подумал он и сумрачно уставился на поднявшего руку парня в длинном свитере с растянутым горлом и давным-давно небритыми щеками.

– Объясните нам, Сергей Юрьевич, – хамовито начал грязнуля-журналист. – Вот вы говорите, что бойцы «Секиры» – ваша семья. А что лично вы можете знать о семье, если выросли в детдоме и своей семьи у вас нет до сих пор? Наверное, в этом кроется причина, что именно ваши подчиненные решились на ограбление банка?

«Сравнил хрен с пальцем, – мысленно ощерился Кирсанов. – Ну и вопрос идиотский! Что отвечать будем, Сань?» – поинтересовался у жены.

– Армия – это не детский сад, молодой человек, – пробурчал он и, улыбнувшись, осведомился: – А почему вы решили, что у меня нет семьи? Я вроде женат, – усмехнулся он, разводя руками.

– Я запрашивал данные, – кинулся в бой журналистик. – Нет у вас никакой жены. Я проверял…

– Значит, плохо проверяли, – рыкнул Бек.

– А на ком вы женаты? – не унимался журналист. – Сведений нет!

– На матери моего сына, – добродушно под смех зала заявил Кирсанов. – Но полагаю, это к теме пресс-конференции не относится.

– Почему же? – вскинулся журналист. – Может быть, вы специально подговорили своих подчиненных ограбить банк. Ради молодой жены…

– Моя непричастность к преступлению доказана следствием, – прорычал Кирсанов, теряя терпение. – У себя в подразделении мы усилим воспитательную работу.

– А вы понимаете, сколько денег из бюджета потрачено впустую на обучение каждого из грабителей?

– Я знаю точную цифру, – сердито заметил Кирсанов. – Чуть меньше пяти миллионов рублей. Но в жизни всякое бывает. Кто-то погибает во время выполнения задания, а этим парням вздумалось показать удаль молодецкую. Я так понимаю, что они столкнулись в банке с отсутствием профессионализма и решили, что ограбить кассу ничего не стоит. Думали, что их не вычислят. Несмываемый позор на всех нас, скажете вы? Но я так не считаю. Просто дурни!

– А как же бюджетные деньги? Налогоплательщики имеют право знать! – крикнул кто-то с крайнего ряда.

– Суд назначит меру наказания, – кивнул Кирсанов, вставая. Бережно сложил в папку свои бумаги и направился к выходу.

– Подождите, – закричал неугомонный журналист. – Мы имеем право…

– Ребят, – душевно попросил Кирсанов. – Вот пресс-секретарь, он тоже в теме. Задавайте вопросы ему. А меня служба ждет.

– Вы и в Москве ловите террористов? – ехидно осведомилась какая-то девица, всем своим видом показывающая, что подозревает генерала в бегстве.

– Несколько часов назад одного поймали, – буркнул Бек. – Вчера из России экстрадирован член преступной группировки, захватившей самолет с пассажирами. Некто Джамиль Турсунов. Так что работаем и в Москве, ребята!

– В Москве?! – послышалось со всех сторон. – Этого не может быть, – запричитали сразу с нескольких мест. – А как вы его нашли?

– «Секира» провела операцию совместно с ФСБ, – скромно заметил Кирсанов и удалился.

– Всю информацию можно будет получить в нашем пресс-релизе, – донесся до него голос пресс-секретаря.

«Чуть не съели, – мысленно усмехнулся Кирсанов. – Да зубы не выросли», – хмыкнул он, садясь в ожидавшую его машину.

– Все обошлось, Бек? – напряженно поинтересовался Асисяй, плюхаясь рядом с водителем.

– Оптичили мероприятие, – пробубнил Кирсанов, надеясь, что никогда больше не вернется к этой поганой истории.

«Слава богу, что тут в Москве Джамиль подвернулся. Хоть со службы из-за двух охломонов не полетел. На волосок был от отставки!» – мысленно перекрестился Кирсанов, решив, что странная история с грабежом лично для него закончилась.

На другом конце Москвы, пока шла пресс-конференция, пожилой человек внимательно вглядывался в экран.

– Вон Шурка какого мужа себе оторвала, – скривился он, во все глаза пялясь на широкоплечего будто вытесанного из камня генерала, спокойно и уверенно отвечающего журналистам.

– Отцепись от нее, – пробурчала крашеная блондинка лет пятидесяти, сидевшая рядом на диване. – Такому если попадешься, он тебя на куски порвет, как Тузик грелку.

– Видали мы таких тузиков, – сварливо бросил мужчина. – Она мне угрожает. И если правда выплывет наружу, – закашлялся он от возмущения, – то я все потеряю. Понимаешь ты это, дурья башка?

– Шурка, вроде, перестала шантажировать. Видать, у генерала денег больше, чем у тебя, – ехидно обронила женщина. – Вот и ты затаись. Будет снова угрожать, тогда и примешь меры, – заметила она и погладила маленькую собачку, запрыгнувшую на диван. – Ты есть хочешь, Фунтик? – рассмеялась она. – Мы же тебя кормили час назад.

– Прожорливая скотина, – пробурчал мужчина. – Зачем ты его только с собой взяла?

– А куда его? Да и я к нему привыкла. Как сыночек он мне…

– Сыночек, – процедил с издевкой мужчина. – Шерстяной сынок, – захохотал в голос.

– Все лучше, чем твои дети, – осадила его женщина.

– Наверное, – кивнул он и снова прилип к экрану, где бравый генерал рассказывал о поимке террориста.

– Быстро дай мне ручку и бумагу, – прикрикнул он на любовницу. – Кажется, можно обтяпать дельце чужими руками.

– Смотри, чтобы эти руки тебе башку не скрутили, – зло бросила женщина. – Нашел с кем связаться!

– Проверю все, тогда решу, – рыкнул мужчина угрожающе. – Рот закрой. Надоела!

Глава 2

Толик Меньшиков, подрабатывающий внештатником в солидном издательстве, ужасно гордился собой. Вот так заглянул на конференцию в пресс-центр Министерства обороны, задал несколько провокационных вопросов – и шашка в дамках! Заказчик доволен, а на кармане вот-вот появится тысяча евро. Умереть не встать! Почти восемьдесят тысяч рублей.

«Начну откладывать, – сам себе поклялся Толик, прекрасно понимая, что спустит деньги при первой же возможности. – Хотя, если пришли легко, так и нужно с ними расстаться. Ленке на платье дам. Или нет? Обойдется стерва! Матери на зубы добавлю. Зачем только зубы старой лошади? – хмыкнул он про себя. – Лучше на счет в банке положить. Пусть процент капает. И никому ни слова!»

Поэтому, когда жена сердито поинтересовалась, куда это его понесло на ночь глядя, Толик пробурчал что-то неопределенное про тайного информатора по делу Кирсанова и быстренько смотался из дома.

«Нагнал туману, – весело усмехнулся он, сбегая по ступенькам. – Ничего, пусть уважает. Сука!» – И неожиданно вспомнив детский тайный язык, пропел себе под нос:

– Ле-фа-на-фа па-фа-дла-фа!

Тогда в детстве казалось, что добавлять в слова лишний слог они додумались сами. А потом уже, учась на журфаке, Толик сильно удивился, узнав, что это тюремный сленг.

– Криминализация всей страны, – пробурчал он и поморщился, оглядываясь по сторонам. Сыпался мелкий снег, да и ветер срывался нешуточный.

– Пурга, мать его, – скривился Меньшиков и бодро потрусил к метро. Заказчик жил где-то на окраине, и ехать к нему предстояло не меньше часа.

– Здрасьте, – хмыкнул Толик в трубку, заходя в здание метрополитена. – Когда к вам можно подъехать? – уточнил он нахально.

– Да хоть сейчас, – пробурчали в ответ. – Но я на даче. У меня тут все хранится.

– Ну ладно, – с сомнением в голосе согласился Толик. – Адрес диктуйте, сейчас приеду. Он сумрачно вгляделся в белый листок блокнота, где умудрился накарябать название поселка и улицу.

«Абрикосовая, блин, – хмыкнул про себя Меньшиков и мысленно пропел из Антонова: – Пройдусь по Абрикосовой, сверну на Виноградную…»

Он покосился на часы, лихорадочно соображая.

«Без пятнадцати семь, – пробурчал он про себя. – К полуночи должен домой вернуться, – скривился он. – А если позже карета превратится в тыкву, а Ленка в фурию. Будет потом до утра выяснять, к кому таскался. К Жанке или к Катьке… – весело ухмыльнулся он и, скривившись, отметил довольно: – Ревнует сучка! Это хорошо!»

В метро он отвлекся от семейных проблем, опустив глаза в новую книгу Тони Робинса. Что-то там про деньги и экономию. И в электричке снова читал известного коуча, в надежде нахвататься идей и разбогатеть. Только вот не предугадал, что за городом холоднее. Через куртку задувал ветер, голова без шапки грозила скатиться с плеч и упасть в первый попавшийся сугроб, а ноги промокли от набившегося внутрь снега.

Поэтому, когда заказчик пригласил пройти и испить чайку, Меньшиков некстати вспомнив, что не успел поужинать, с удовольствием стянул с себя мокрую обувь и холодную куртку.

– Проходите, пожалуйста, – елейно пробасил солидный дядька с бородкой и в домашней вельветовой куртке. – Вот сюда, на кухню, – махнул он в сторону темного коридора. Жена сегодня вкусных плюшек купила. Будем вас чаем угощать и за жизнь разговаривать, – хихикнул он, пропуская Толика вперед.

«За жисть мне с тобой болтать некогда, дядя, – мысленно скривился Меньшиков. – А вот чашка чая точно не помешает. Тем более с плюшками», – про себя хохотнул он и уже шагнул в ярко освещенную плохо прибранную кухню, когда ему под ноги кинулась мелкая гавкучая собачонка.

– Фунтик, – прикрикнула на собаку худая тетка в цветастом платье и с пергидрольными кудряшками на башке. – Свои, свои, – повторила она, поднимая псину на руки и прижимая к своей субтильной груди. Толик отвлекся, презрительно глядя на трясущуюся от страха, но не переставшую лаять собачонку. И не заметил движения сзади. Он лишь почувствовал, как на голову свалилось что-то тяжелое, и очнулся уже в наручниках в обшарпанном, но теплом подвале.

– Хоть тут повезло, – хмыкнул про себя, понимая, что его вот-вот найдут или освободят. Пусть даже и без денег.

Но проходили часы, потом день сменился ночью, а никто так за ним и не пришел.

«Я еще жене всякой дури наплел, – мысленно хмыкнул Меньшиков. – Если и будут искать, то уж точно не здесь. И телефон отобрали, гады».

Он оглядел свою камеру. Кровать и ведро в углу.

«Когда придут менять парашу, можно напасть», – решил он про себя и закрыл глаза, пытаясь прикинуть, как лучше получить долгожданную свободу. Толик проснулся, когда в замке провернулся ключ. Женская рука с маникюром просунула в щель одноразовую плошку с рисовой кашей и тут же исчезла. Меньшиков встал и на негнущихся ногах прошел к тарелке. Схватил пальцами теплое варево и принялся жадно есть. А потом лег на кровать и уснул. В следующий раз он проснулся, почувствовав укол в бедро. Заказчик стоял над ним и аккуратно вводил какое-то лекарство.

– Поспи, дружок, – ласково пробормотал он. – Утомился, набегался…

Любой другой бы в данной ситуации воспринял такие речи как издевательства, а Толик послушно кивнул, закрывая глаза, и снова провалился в глубокий сон.

Александру внутренне разрывало на части. С одной стороны, ее переполняла любовь к Кирсанову и сердце радостно пело, а с другой – подозрения будто сучковатой палкой бередили душу. Хотелось рассказать мужу о своих догадках. Так, обмолвиться невзначай. И посмотреть на реакцию. Где-то на задворках сознания билась мысль, что Сергей никак не причастен к случившемуся. Ну не стал бы он лично подрезать тормоза, да и давать такие указания не в его характере.

«Если он не виноват, а я ляпну сдуру, то Сережа обидится», – мысленно вздохнула она, понимая, что уже ни в чем не уверена.

А вечером позвонила тетка, сестра отца, оставшаяся в родном городе.

– Я к тебе заходила, Шурочка, – попеняла она племяннице. – Даже не знала, что ты уехала.

– Все слишком быстро получилось, – принялась оправдываться Санька. – Я теперь в Москве живу, тетя Люся.

– Да знаю я, – недовольно хмыкнула тетка. – Видела в твоей инстаграмме! Замуж вышла, а меня на свадьбу даже позвать не захотела!

– Мы одним днем расписались, – пробурчала Александра, мысленно прикидывая, как отвязаться от назойливой родственницы.

– У тебя из родни только я осталась, – сварливо заметила тетка. – А ты пренебрегаешь, Шура, – просипела она.

– Мне звонят, тетя Люся, – попыталась закончить беседу Санька. – Важный клиент.

– Так всегда, – тяжело вздохнула тетка. – А я тебе по делу звоню, Александра.

– Что-то случилось? – осторожно осведомилась Санька.

– Ой, случи-и-илось, – завыла Люся. – Ромочка Поморов отправился на небеса. Я заходила к его родителям. Все в шоке. Генрих Иванович черный от горя.

– Закономерный итог, – отрезала Александра, пытаясь припомнить, убивалась ли так тетка, когда погибла Олечка.

– Для родителей все равно беда. Вон оба на десять лет постарели. Ты бы позвонила им, что ли? Все не чужие люди! А кто у тебя остался, Шур? Ты да я, да мы с тобою!

– Хорошо, тетя Люся, – пробубнила Санька, лишь бы отделаться.

«Звонить родителям Олечки и выражать соболезнования по поводу смерти Романа – просто сюр какой-то!» – мысленно усмехнулась она и тут же перевела разговор:

– А вы как, теть Люсь?

После личных вопросов тетка обычно сворачивала беседу. Ничего о себе старалась не рассказывать. В гости даже до ссоры с братом приглашала редко и никогда ни с кем из своих мужиков не знакомила.

– А зачем попусту время тратить? – отрезала она как-то матери. – Вот замуж соберусь, тогда…

Да так и не вышла. Крутила любовь с каким-то богатым мужиком, но ни разу даже именем его не обмолвилась. Штирлиц, блин! Правда, на этот раз быстро распрощаться не удалось.

– Мой друг, – затараторила тетка. – Он же уже давно в Москву переехал. Меня к себе зовет. Вот я следом за ним еду. Как декабристка, Шура!

– А… – протянула Санька, не в силах вымолвить ни слова. «Только Люси мне тут не хватало», – подумала раздраженно.

– У него квартира где-то в центре. Недалеко от Цветного бульвара. Я как перееду, тебе позвоню, – заверила тетка и прервала беседу.

– Ничего не меняется, – себе под нос пробурчала Александра, прекрасно зная привычку тетки обрывать разговор не прощаясь. – Да и Москва – огромный мегаполис. Можно жить в соседних домах и никогда не встретиться.

Распрощавшись с теткой, Санька пошла на кухню, где Лариса уже месила тесто на пирожки, а Лешик с удовольствием вертелся вокруг, лез в муку и что-то лепил из кусочка теста, выданного теткой.

«У меня есть сын и муж, – подумала Александра, любуясь измазанной мордашкой и деловым видом Лешика. – С Аленой и Ларой отношения вроде наладились. Есть Эля – подружка по Инстаграм. А больше и нет никого. А нужен ли еще кто? – спросила она сама себя голосом мамы. – У счастливой женщины мало подруг, Шурочка. Да и Люся наша – противная особа. Уж точно с ней дружить не получится. – Александра вздохнула, раскатывая маленький кругляшок теста и кладя внутрь начинку. – Папа с ней поругался вроде, – вспомнила она. – Что там между ними произошло?» – мысленно пожала плечами.

– Я хочу в Никифоровку завтра съездить, – тихо, пока отвлекся Лешик, пробормотала золовка. – Вдруг ты права, Саша. А мы с перепугу ни в чем даже не разобрались. Разбежались со страха в разные стороны…

– Не вини себя и Алену, – заметила Санька. – В том аду, что вы оказались, взрослому трудно понять что происходит. А вы были детьми.

– За сорок два года мы успели вырасти, – невесело усмехнулась золовка. – Но мне даже в голову не пришло проводить какие-то расследования. Боялась подумать об этом. Алена до сих пор против. Говорит, зачем старую беду ворошить.

– Сама поедешь? – уточнила Александра. – Хоть это теперь Москва, но одной ехать не стоит. Давай я с тобой прокачусь? Лешика утром в детский сад отведу. Он уже в новой группе освоился.

– А заберет кто? – напряженно осведомилась Лариса.

– Так успеем до вечера, – отмахнулась Санька. – Или Сергея попрошу.

– На него надежды мало, – печально вздохнула золовка. – Хоть и генерал, а человек подневольный. Как зашлют куда, – фыркнула она, деловито собирая края теста в косичку.

– Диму или Славу попросим, – пожала плечами Александра. – И то при случае, если мы опоздаем.

– Если всю «Секиру» отправят, то и Крепс с Асисяем тут не останутся. Это пока Сережка в городе, на них можно рассчитывать. А как он уедет, то и они следом. Как ниточка за иголочкой. Да и нашему главнокомандующему доложить о поездке придется.

– Само собой, – улыбнулась Санька и из остатков теста слепила сыну птичку. Вставила вместо глазка изюминку. – Гляди, сыночек, жаворонок.

– Раньше такие перед Пасхой пекли, – добродушно усмехнулась Лариса и добавила радостно: – Это хорошо, что ты со мной поедешь. Спасибо, Саш!

Кирсанов, злой и насупленный, вернулся домой, когда Александра с Ларой купали Лешика. Санька услышала быстрые шаги, стук двери в кабинет. Потом муж метнулся на кухню, прогрохотал там посудой и с воплями: «Ничего не найдешь в этом доме!» – отбыл в кабинет.

– Ужинать не хочу, – рыкнул он, заглянув в ванную.

– Не влезай, убьет, – прошептала золовка, подавая Саньке полотенце.

– Все плохо? – вскинулась Александра.

– Когда он такой приходит, – поделилась наблюдениями Лара, – его лучше не трогать. Видимо, большие неприятности. Я потом у Гоголя узнаю, – пробормотала она. – Может, случилось что…

Но уложив сына в постель, Александра решила пренебречь советом Ларисы. Она тихонечко приоткрыла дверь в кабинет, увидела мужа, лежащего на диване в форменных брюках и рубашке. Руки за головой, глаза в потолок. Заметила китель, валявшийся в кресле, а рядом с ним галстук, и позвала тихо:

– Сереж…

– Иди ко мне, Санечка, – тяжело вздохнул он и, когда она юркнула к нему под мышку, обнял крепко и поцеловал в макушку. – Счастье мое, – пробурчал чуть слышно. – Вот как выгонят меня с волчьим билетом, что делать будешь?

– Ничего, – изумилась она, привстав на локте и внимательно глядя ему в глаза. – Что случилось, Сережа?

– Ну как же ничего, – пророкотал он. – Выходила замуж за генерала, а назавтра можешь стать женой безработного.

– Я выходила замуж за человека, – отрезала Александра. – Перестань ныть, Кирсанов. Такие профи, как ты, без дела не сидят.

– Протирать штаны в банке или в дурацком холдинге не хочу. И чью-то жопу охранять не желаю, только потому, что ее хозяин успел бабла наскирдовать в девяностые. Не для меня это, Санечка!

– Ну конечно, – воскликнула она, строго глянув на него. – Для тебя такая работа не по званию! У нас в банке начальником службы безопасности полковник был. А Павлов в каком звании уволился?

– Тоже полковник, – кивнул Кирсанов.

– Вот видишь, – вздохнула Санька, водя пальчиком по груди мужа. – А тебе нужно идти в какой-нибудь научный институт. Ну знаешь, где планируют стратегии и тактики…

– Давно зовут, – хмыкнул Кирсанов и добавил, поморщившись: – Может, ты и права… А вдруг не возьмут? Года три назад предлагали.

– Ну в крайнем случае, Кирсанов, пойдешь на стройку…

– Я? Зачем? – охнул он и свирепо уставился на нее.

– Ну-у-у, – протянула она. – Работать будешь. Гвозди забивать, сваи заколачивать…

– Это я могу, – фыркнул Кирсанов, подминая жену под себя. – Сваю заколочу или гвоздь забью, – рассмеялся он, нависая над ней.

Немногим позже, когда муж жадно хлебал бульон из большой белой кружки и заедал его пирожками, а Александра с Ларисой пили чай, разговор вернулся к Никифоровке и завтрашней поездке.

– Да я не против, – пробурчал с набитым ртом Кирсанов. – Хоть на могилу к матери съездим, – и обведя своих «бабонек» спокойным взором, обронил небрежно: – Меня опять в отпуск отправили. Поедем все вместе. А вернемся, я на базу сгоняю, – будто от зубной боли, поморщился он.

– Что случилось, Сережа? – напряженно поинтересовалась Александра.

– Да хрень какая-то, – отмахнулся он. – Три дня назад пропал журналист Меньшиков. Ушел вечером из дома и не вернулся.

– А ты тут при чем? – удивленно воззрилась на брата Лариса.

– Понятия не имею, – тяжело вздохнул Кирсанов. – Но этот придурок уходя сообщил жене, что у него встреча с информатором по делу генерала Кирсанова. По моему то есть, – уточнил он. – А так как его уже три дня нет среди живых и мертвых, то возбуждено следствие. А я главный подозреваемый. Вот меня руководство в отпуск и отправило, – грустно усмехнулся Сергей.

– Чушь какая-то, – пробормотала Лара. – Хочешь, я со своими знакомыми в МВД поговорю?

– Да ну, – отмахнулся брат. – Все выяснится. Я же крысеныша не крал! Небось где-то у бабы отирается. Найдется!

– Сережа, – задумчиво пробубнила Санька, испытующе глядя на мужа. – Нужно найти этого человека. Он же не иголка в стогу сена!

– Ищут, Санечка, – тяжело вздохнул Кирсанов. – Полиция, «Лиза Аллерт». Пока безрезультатно.

– Тогда я брошу объявление в инстаграм, – решительно заявила Александра. – Может, так удастся его отыскать.

– Попробуй, – передернул плечами Сергей и, наклонившись к ней, чмокнул в губы.

И пока муж с золовкой решали, как лучше спланировать завтрашнюю поездку в Никифоровку, Санька с телефона вошла в инстаграм и быстро набрала пост: «Ребят, может, кто видел? Пропал человек!!!». Она сразу опубликовала найденную на просторах интернета фотографию Меньшикова, а заранее приготовленный пост о детских развивающих играх отправила в облако.

«Сейчас не до этого», – мысленно проворчала она, решив полностью сосредоточиться на поиске журналиста.