Текст книги "Королева пиратов"

Глава 6

Максим никогда не боялся закрытого пространства, но с течением времени он чувствовал себя все более неуверенно в своем тесном закутке. Пол не был ничем выстлан, и, хотя занозы ему не попадались, ощущение было не из приятных. Крышка люка находилась почти на уровне его носа, потерявшего чувствительность от сильного запаха бальзамических смол. Максим с трудом дышал, внушая себе, что воздуха в помещении достаточно. Но в действительности это было не так. Ступнями Максим физически ощущал движение плотного спертого воздуха, а делая вдох глубже, он неизменно упирался в крышку люка. Вероятно, ему повезло, что на нем надеты только брюки: в своем привычном многослойном облачении ему пришлось бы гораздо хуже в этом закутке.

Максим открыл глаза, и ему немного полегчало. В его темницу не проникал ни единый луч света, но с открытыми глазами он все же чувствовал себя увереннее.

Сверху постоянно доносился какой-то шум: топот, удар о дерево, будто что-то тяжелое прибилось к корпусу «Морского цветка», снова шаги. Затем наступила тишина, сменившаяся новым звуком шагов, которые приближались к его укрытию. Наконец раздался благословенный звук открываемого люка у него над головой.

Как только крышку подняли, герцог заявил:

– Довольно с меня этих игр.

Сверху вниз на него бесстрастным взглядом взирал Четри. Лучи света играли на его ожерелье и многочисленных серебряных серьгах – их было гораздо больше, чем у любого придворного. Несмотря на все эти украшения, Четри явно не боялся, что кто-то назовет его щеголем. Он протянул Максиму покрытую мозолями руку.

Герцог, превосходящий габаритами первого помощника Имены, был удивлен, с какой кажущейся легкостью тот вытянул его наверх. Глядя на мускулистый торс Четри, густо покрытый черными татуировками, Максим задумался о том, нравится ли Имене изо дня в день созерцать этого представителя мужского рода.

– Насколько далеко в море ушло судно?

Четри осмотрел его с ног до головы, не удостоив ответом.

– Идемте со мной, – сказал он.

Максим не спешил повиноваться, поэтому помощник капитана схватил его за руку и дернул что было силы.

Вскоре герцог осознал, что они возвращаются в каюту, где его содержали прежде.

– Мне нельзя так долго отсутствовать, – произнес он. – Как бы мне ни хотелось остаться здесь, со дня на день я ожидаю прибытия королевского посланника.

– Позже я заберу вас отсюда, – сказал Четри, несильно толкая его в спину.

Максим схватил его за плечо, не давая захлопнуть дверь. Имена будет недовольна, если он соблазнит ее первого помощника, и сейчас Максим был решительно настроен вызвать ее недовольство.

– Вовсе не обязательно запирать меня здесь.

– Боюсь, выбора у меня нет, – скривив губы в усмешке, отозвался Четри.

Максим сильнее сжал плечо Четри, стараясь вложить в этот жест как можно больше чувственности.

– Возможно, нам следует запереться здесь вдвоем.

Склонив голову, Четри прикусил кончики пальцев герцога:

– Я не доверяю ни себе, ни вам тоже, ваша светлость.

– Ты не пожалеешь. Подозреваю, ты вовсе не питаешь отвращения к мужчинам. И это очень мудро с твоей стороны.

Четри усмехнулся:

– Уверен, с вами я ни за что не пожалел бы об этом. – Осторожно убрав руку Максима со своего плеча, он отступил на шаг. – Капитан с вами хлопот не оберется, это уж точно. – С легкостью оттолкнув Максима, он закрыл дверь и прокричал через нее: – Попозже я принесу вам что-нибудь почитать. Хороший философский трактат. – Мгновение спустя раздался лязг цепи и щелчок замка.

Герцог подумал о том, что с его стороны было невежливо пытаться соблазнить первого помощника капитана, в то время как он намеревался убедить Имену выйти за него замуж. Но неужели она надеялась, что он станет прикидываться невинной девицей и покорно ждать ее дальнейших действий? К тому же зачем она заставляет его так долго томиться в ожидании?

Вероятно, ей стало известно о том, что они делали с Сильвией. Максим вздохнул. Это тоже было ошибкой. Как ему объяснить Имене, что, будучи с Сильвией, он воображал на ее месте саму Имену? Несмотря на то что Имена знала Сильвию и то, на что та способна, вряд ли она одобрит произошедшее между ними.

Да, должно быть, именно в этом и заключалась причина его нынешнего заточения. Имена узнала о том случае с Сильвией и решила заставить его заплатить.

Но неужели она не могла придумать… более приятный способ отмщения?

То, что Имене могло быть все равно, герцог не принимал во внимание вовсе.

Состроив гримасу, он опустился на одеяло и отломил кусок от оставленной ему буханки хлеба.

По мнению Имены, этот участок океана был чересчур оживленным. Она не исключала, что все дипломатические суда и рыболовецкие траулеры двигались, ведомые попутным ветром, но это означало, что все они заметят «Морской цветок» с характерной имперской оснасткой и герцогским флагом. Четри отдавал распоряжения экипажу, направленные на то, чтобы увести судно в сторону от главных судоходных путей, а Имена сидела в своей каюте, склонившись над картами и намеренно оттягивая неизбежный разговор с Максимом. Узнав, что она выкрала его, чтобы уберечь от опасности, не посоветовавшись с ним, он придет в ярость. Женщина не хотела прямо сейчас испытать на себе силу его гнева. После того, что они делали в купальне и что Имена при этом почувствовала, она не была готова смотреть Максиму в глаза.

Здесь же Имена могла некоторое время поработать в тишине. Она занимала самую большую каюту на корабле, с просторной деревянной койкой, встроенной в нишу в стене, двумя сундуками, которые служили сиденьями, а также столом и стулом. В одной перегородке имелись застекленные иллюминаторы, на других красовались изображения исторических сражений. Несколько книг и длинный пеньковый канат, который Норис использовала для сушки белья, громоздились в корзине у двери, ожидая, когда их тщательно уложат, и отвлекая Имену от разложенных перед ней карт.

Проблема заключалась в том, что она понятия не имела, как долго будет сохраняться угроза жизни Максима. Сидя в трюме, он был в безопасности, но наверняка умирал от любопытства узнать, что происходит, и злился. Да, несомненно, он злится на нее.

Сильвия сообщит всю необходимую информацию леди Жизель, которая, как ожидается, сумеет сбить с толку любого заявившегося в замок королевского посланника, но сам Максим до сих пор пребывал в неведении о происходящем.

Несомненно, он понял, что случилось нечто неординарное. Он далеко не глуп и знает, что она действовала из самых благих побуждений. Он не сумеет долго на нее сердиться. Разговор с герцогом может и подождать.

Мысли Имены вернулись к навигации. Оставаться в открытом море представлялось ей самым безопасным решением, но все же, двигаясь выбранным курсом, нужно будет время от времени заходить в порты, официальные или нет. Имена распланировала основное направление следования судна и два запасных варианта, а также сделала на полях пометки для Четри, затем прикрепила лист бумаги к столу и, осторожно свернув, убрала свои карты в водонепроницаемые футляры. Откладывать разговор с Максимом на еще более долгий срок не представлялось возможным. Имена решила, что отправится к нему, как только отдаст необходимые приказы.

– У нас недостаточно оснащения, – сообщил Четри. – Прошлой ночью мы загрузили дополнительный брус, но все же не хватает многого, что бы я предпочел иметь, особенно в случае, если плавание продлится так долго, как вы опасаетесь.

– Хочешь сказать, что я перестраховываюсь? – спросила Имена.

Некоторое время Четри молча обдумывал ответ, постукивая пальцами по рукоятке своего ножа.

– Нет, – наконец произнес он. – Не доверяю я особам королевских кровей, особенно если в деле замешаны деньги. Именно в этом и загвоздка – его величество жаждет взять под контроль его светлость, потому что тот, в свою очередь, имеет контроль над процветающим герцогством, приносящим прибыль.

– Если за всем действительно стоит король Джулиан.

– Либо он, либо кто-то из его лизоблюдов, – ответил Четри. – Все они жадны до денег – за исключением его светлости. Он честен и благороден в делах. Интересно, получим ли мы вести от этой Сильвии? Сумеет ли она разоблачить заговор? Когда она один-единственный раз была на борту, ее все время рвало.

– Его светлость и герцогиня Камилла доверяют Сильвии, – напомнила ему Имена. – Она опытный дипломат и шпион. Она непременно найдет способ послать нам весточку. Нам просто нужно будет осторожнее вести себя в портах, в которые будем заходить.

– Да, капитан, – согласился Четри. – Между прочим, советую тебе поскорее поговорить с его светлостью. Он… озабочен тем, как бы поскорее выбраться из заточения.

Хитрая усмешка Четри взволновала Имену.

– Озабочен?

– Он предложил мне усладу плоти за то, чтобы я выпустил его.

– Что он сделал? – Женщина помолчала мгновение. – Он шутил?

– Возможно. А возможно, и нет. – Четри облизал пересохшие губы. – Он парень хоть куда, твой герцог. Есть за что подержаться, задница такая, что хочется укусить. К тому же я слышал, он искусен, как любая продажная девка, и отлично владеет и фаллосом, и другой частью тела. С таким приятно развлечься. Я чуть было не согласился на его предложение.

Перед глазами Имены поплыла красная пелена тумана.

– Я запрещаю тебе кусать его за задницу и вообще прикасаться к нему.

Четри рассмеялся:

– Заметано, капитан. Я знаю, что он твой.

– Он не…

Он похлопал ее по плечу:

– Разумеется, нет, капитан. Именно поэтому ты схватила его обнаженным и приволокла сюда.

– Я торопилась. – Имена понимала, что отвечает грубо, но ничего не могла с собой поделать. Иногда ее первый помощник очень сильно напоминал ей отца. Только гораздо хуже.

Четри тем временем продолжал:

– У тебя было время позволить ему надеть брюки, прежде чем заворачивать в ковер. Согласен, такой прекрасный член нужно было упаковать самым тщательным образом. – Он поднял одну бровь, и серебряная сережка в ней засверкала в лучах солнца.

– Довольно. – Имена вложила бумаги с распоряжениями ему в руку. – Нам нужно убраться отсюда как можно дальше. Используй все имеющиеся в запасе паруса. И подними стеньгу, если понадобится. А я спущусь вниз.

Имена намеревалась пригласить Максима в свою каюту, потому что опасность быть обнаруженным стала значительно меньше, но теперь, узнав, что он пытался соблазнить ее первого помощника, передумала. Отпирая дверь его каюты, Имена подумывала о том, чтобы продолжать держать герцога в трюме. Ему это, конечно, придется не по вкусу, но она была не в настроении потакать его желаниям. Однако, если она оставит его здесь, скольких еще членов ее команды он попытается совратить? Или соблазнить? Или и то и другое? И кто станет следующим? Максим, несомненно, захочет бросить ей вызов. Так кто же? Серетсе? Длинноногая Роксана, второй помощник капитана?

Какая жалость, что прежде нужно переложить груз, плохо размещенный в связи с поспешным отплытием судна. Максим может и подождать. Нужды «Морского цветка» Имена ставила превыше маленького акта возмездия.

Ничего хорошего ей от герцога не стоило и ждать. Она же знала, что он собой представляет и как любит развлекаться.

Но он выставил ее дурой на ее же собственном судне, поэтому ему послужит хорошим уроком некоторое время провести в заточении. Осмелится ли она на такое? Имена была так рассержена, что считала, да, осмелится. К тому же она ревновала, хотя и не имела ни малейших на то оснований.

Имена распахнула дверь с такой силой, что та стукнулась о временную перегородку. Максим сидел на полу, скрестив ноги, и ел апельсин, от которого по всей каюте распространялся кисловатый цитрусовый аромат. Губы и пальцы герцога были влажными от липкого сока, и Имена тут же вспомнила, что примерно так же он выглядел, когда на лице его еще оставался сок ее лона.

– Держитесь подальше от моего экипажа, – заявила она.

– Даже если меня станут упрашивать? – Он проворно и легко вскочил на ноги и протянул ей половинку апельсина. – Хочешь кусочек?

– Четри не упрашивал.

– Но он смотрел на меня особым образом. Я знаю, что на большей части территории империи подобные отношения не одобряют, но, разумеется, ты…

– Мне следовало бы держать вас здесь взаперти.

– Это совсем невесело, – ответил Максим, закидывая апельсиновую дольку в рот.

Как зачарованная, Имена наблюдала за тем, как он жует и глотает.

Она произнесла:

– Мне следовало бы оставить вас здесь, но нужно переместить груз. Мы побросали его в спешке и… Не имеет значения. Собирайте ваши вещи. Я помещу вас в своей каюте.

Улыбнувшись, Максим отвесил ей поклон и шутливо заявил:

– Благодарю вас. Я к вашим услугам.

Почти обнаженный и покрытый с ног до головы пятнами грязи из тесного закутка, где его держали прежде, Максим все же вызывал у Имены желание вытянуться по стойке «смирно». Она запоздало поняла, что эта черта роднит его с ее матерью, и поморщилась.

– Поторопитесь, у меня много дел.

Когда они поднимались по ступеням, Имена впереди, Максим за ней, он произнес:

– И зачем тебе было так утруждать себя? Я был готов разделить с тобой ложе еще вчера. Но если тебе нравятся подобные игры…

Имена вскричала в негодовании:

– Так вот что вы думаете?

Она вывела свой корабль из порта, имея недостаточно провизии и даже не очистив днище от налипших моллюсков, ради него, чтобы предотвратить готовящееся убийство, а у него на уме лишь секс. Имена едва сдержала рвущуюся с губ язвительную тираду.

– Должен признать, идея с ковром пришлась мне по душе. Быть завернутым в его складки и перенесенным двумя мускулистыми молодчиками, – а я полагаю, они должны быть мускулистыми, – в этот укромный уголок, чтобы дать мне время все обдумать…

Имена резко развернулась к нему.

– Я и вообразить не могла, что вы можете вызвать у меня раздражение! – воскликнула она, уверяя себя, что не станет воевать с ним сейчас. Не станет.

– Это особый талант, который я развивал в себе с детства. Если бы мне пришлось жить с отцом Камиллы после того, как он убил моих родителей, ему бы пришлось со мной несладко. – Помолчав немного, Максим поинтересовался: – Так я заставил тебя ревновать? К Четри? Я зашел бы гораздо дальше, ответь он согласием, и вызвал бы еще больше ревности с твоей стороны. Интересно, как бы тебе это понравилось?

Имена подумала о том, что, если герцог немедленно не замолчит, она его прикончит. «Не помочь ли ему закрыть чрезмерно болтливый рот?» – подумала она.

– Внутрь, – приказала Имена, распахивая перед ним дверь каюты.

– Теперь я буду пленником в твоих личных покоях, не так ли? – ухмыльнулся Максим, входя в каюту. – Я весь трепещу, как девственница перед первым соитием. Мне всегда было интересно узнать, что происходит в каютах каперов. Однажды мне довелось перепихнуться в гамаке. Это было неудобно, должен заметить, но в конце все наладилось.

– Садитесь.

Она указала на один из двух своих сундуков, застланных несколькими слоями одежды для придания большей мягкости. Максим повиновался, но сел на сундук верхом, и ткань брюк натянулась, четко обрисовав его фаллос и мошонку. Он принялся медленно поглаживать свой член, уже значительно увеличившийся в размерах.

– Прекратите это, – сказала Имена. – Мне нужно поговорить с вами.

– Я могу разговаривать и действовать одновременно, – с ухмылкой ответил Максим. – Ты и так заставила меня слишком долго ждать. Не думаю, что смогу вытерпеть еще немного. Я мог бы попросить Четри облегчить мои страдания…

Имена что было силы сжала руками оставленный Норис линь. Он был довольно мягким и выбран с таким расчетом, чтобы не повредить шелковые вещи.

– Вы вели себя не столь глупо до того, как я позволила вам искупать себя, – заметила она.

Улыбка герцога тут же погасла.

– Это было до того, как ты заперла меня и оставила одного, да еще и отплыла со мной в океан, даже не спросив моего разрешения. Думаю, все это дает мне право вести себя глупо.

Имена направилась к нему.

– Дайте мне ваши руки, – приказала она.

– О нет, ты этого не сделаешь, – с неподдельным раздражением произнес Максим, и Имена ощутила радость.

– Вы же не станете со мной драться, – сказала она.

– Да неужели?

Имена схватила герцога за запястья и молниеносным движением связала ему руки пеньковой веревкой.

Максим воззрился на нее:

– Вот уж не думал, что ты на это способна.

Имена в ответ ухмыльнулась. Внезапно она почувствовала себя гораздо лучше. Ножом отрезав кусок веревки, она опустилась на колени и туго прикрутила Максима за лодыжки к железным кольцам, вмонтированным в пол для крепления сундуков. Для этого ей пришлось еще сильнее развести его ноги в стороны. Когда она сидела перед Максимом на коленях, то едва не касалась губами его колена и видела, как напряглись мышцы у него на бедре.

– Для того чтобы выразить свое недовольство, достаточно было обойтись лишь связанными руками, – произнес Максим.

– Только не для меня, – возразила Имена. Лицо ее находилось практически на уровне его гениталий, и она поспешно вскочила на ноги, чтобы не быть понятой превратно. – Через некоторое время я вернусь и буду говорить с вами, а вы станете слушать.

– Подожди! – вскричал Максим. – Мы еще не закончили. Почему ты снова оставляешь меня?

Перед тем как скрыться за дверью, Имена забросила себе в рот засахаренную лимонную дольку. Ей отчаянно хотелось связать этого мужчину с головы до ног, просто ради удовольствия показать ему, что он полностью находится в ее власти.

Глава 7

Когда корабельный колокол пробил две четверти часа, дверь каюты снова распахнулась. Норис сначала с опаской заглянула внутрь, потом вошла, закрыв за собой дверь, и потянулась к стоящей на полу корзине. Заметив Максима, она замерла на месте, в изумлении воззрившись на него.

– Это твоя веревка? – мягко поинтересовался Максим.

Рот служанки открылся, затем снова закрылся.

– Можешь забрать ее, если хочешь. Но для этого тебе придется меня развязать.

Норис прижала корзину к своей плоской груди:

– Я… Капитан позаимствовала мой линь?

– О да.

– Тогда вам нужно самому попросить ее развязать вас, – с ухмылкой ответила Норис и исчезла, прихватив с собой корзину.

Максим слабо выругался и возобновил попытки поднять ноги. Крепежи, к которым он был привязан, не сдвинулись ни на миллиметр, а на прочном покрытии пола не появилось ни единой трещины, как бы он ни старался. Максим быстро убедился, что чем более рьяно он пытался высвободить запястья, тем крепче веревка впивалась в кожу. Ему даже не удалось обнаружить свободного конца, за который можно было бы потянуть зубами.

– Быть похищенным, – произнес герцог вслух, – совсем не так весело, как я ожидал.

Возможно, все наладится, когда между ним и Именой установятся более тесные отношения. Если установятся. Он уже начал в этом сомневаться.

Когда пробило еще четверть часа, Максим стал распевать во все горло:

 
Не было у солдат мужества-а-а!
Но тут пришла Ла Роуз, первейшая из шлю-у-ух,
И поклялась она, что вернет армии боевой ду-у-ух,
И дала им… У-у-ух!
 

Он сглотнул, отчаянно мечтая еще об одном апельсине, потом затянул снова:

 
У Ла Роуз ручки нежные-е-е,
А щеки красные, как кро-о-вь.
Она взяла капитана первого-о-о,
И скоро у него стоял как ко-о-ол!
 

Дверь с грохотом распахнулась.

– Мое судно не дом терпимости!

– А в моем герцогстве подобные заведения зовутся попросту борделями, – ответил Максим, с надеждой глядя на Имену. – От пения мне захотелось пить. Я знаю семнадцать различных вариантов этой песни, а с дополнительными куплетами, которым меня научила тетя, и вовсе получается двадцать три. Но они самые ужасные. Хочешь, озвучу тот, в котором собака Ла Роуз лижет…

Имена встала прямо перед герцогом. Щеки ее раскраснелись от гнева, и Максим невольно вспомнил, как она выглядела, когда он ублажал ее в купальне своего замка. Он хотел было прикоснуться к ней, но ему помешали веревки. Имена посмотрела на него и тут же отвела взгляд, явно стараясь взять себя в руки.

– Я дам вам попить, – сказала она. – Не слишком ли крепко я стянула вам запястья?

«Она не предавала меня». Максим вздохнул с облегчением, осознав, что до этого момента он ставил под сомнение преданность ему Имены. Он протянул ей свои связанные руки:

– Можно ослабить путы. Не очень-то я буду тебе полезен с онемевшими руками.

Опершись ногой о сундук, Имена положила его связанные руки себе на колено ладонями вверх, так, чтобы он не смог сжать его. Склонившись, она стала возиться с узлами. Легкое трение веревки о кожу вовсе не показалось Максиму неприятным. Вкупе с теплом рук Имены это было… возбуждающе. Он подался вперед и легонько подул на ее бритый череп. Содрогнувшись всем телом от этой нежданной ласки, она произнесла:

– Прекратите это.

– Но почему? – Герцог подвинулся ближе, языком исследуя зону у нее за ухом. – Как ты хорошо пахнешь, – добавил он.

– Сейчас не время. Займите свои мысли чем-то другим, если получится. – Ослабив последний узел, Имена выпрямилась и поспешно отступила в сторону, чтобы Максим не смог ее больше коснуться. Наполнив стакан водой из кувшина, она поднесла его к губам герцога и придержала, пока он пил. Он осушил два стакана, прежде чем жажда его была утолена. – У меня дел по горло. Обещаю, однако, что позже я вернусь, чтобы поговорить с вами.

– Ты могла бы хотя бы развязать меня.

– Не думаю, что это хорошая идея, – ответила она. – Уж слишком вы непредсказуемы. – Она улыбнулась. – Я много наслышана о вашей изобретательности. Уверена, вы придумаете, как себя занять.

Не успел Максим попросить освободить ему руки и дать перо и бумагу, как Имена исчезла.

– Гр-р! – зарычал он.

Максим осознал, что каюта насквозь пропитана запахом Имены. Даже ароматы сосновой смолы и лимонного масла не могли замаскировать то, что она живет здесь, работает и спит. В моменты отдыха она лежит обнаженной на своей просторной койке. Очевидно, хлопковый матрас также хранит запах ее кожи. Закрыв глаза, Максим вздохнул. Сундуки Имены были обиты кедром, которым пропахла вся ее одежда, и, сидя на одном из них, он воображал, что она находится рядом.

Герцог открыл глаза.

– Ты действительно стал сентиментальным, как верно подметила Сильвия, – сказал он себе, вдыхая аромат ее мебели.

Он ведет себя хуже, чем самый жалкий герой провинциальной мелодрамы!

Проявляя терпение, Максим потратил впустую слишком много времени, ожидая, когда же Имена заявит о своем интересе к нему или хотя бы даст понять, что у нее имеется к нему интерес и ее заботят не только нужды судна. Его соблазнение Имены в купальне прошло очень хорошо, гораздо лучше, чем он предполагал, – по крайней мере, до тех пор, пока она не отвергла его. За все время их знакомства он впервые выказал ей подобную заинтересованность. Максим уверился, что нужно продолжать в том же духе, потому что одними разговорами ничего не добьешься. Он мог управлять ею через прикосновение. Одно легкое прикосновение, которое помогло бы ему проникнуть в ее мысли, завладеть чувствами, – вот все, в чем он сейчас нуждался.

Итак, ему следует снова дотронуться до нее. В настоящий момент задача казалась герцогу очень трудной, принимая во внимание, что Имена связала ему руки.

Его пение заставило ее вернуться в каюту. Он может снова проделать этот трюк, а когда Имена окажется рядом, она вынуждена будет поговорить с ним. За долгие годы сладкие речи не раз сослужили ему хорошую службу. Максиму посчастливилось отточить умение вести беседу, в котором он сейчас отчаянно нуждался.

Глядя на койку Имены невидящим взглядом, герцог стал продумывать, что он ей скажет.

* * *

Сидя на наблюдательном пункте на мачте, Норис заметила еще одно королевское судно. Это неизбежно влекло за собой очередную смену курса «Морского цветка» и необходимость ловить новое направление ветра. Четри мог справиться с этой задачей самостоятельно, но Имена не хотела снова спускаться в свою каюту, по крайней мере пока.

Она не могла вечно держать Максима связанным. Рано или поздно ей придется приблизиться к нему настолько, чтобы освободить его и позволить ему одеться. Ей же при этом предстоит бороться с собственным желанием попробовать на вкус его кожу – на шее или мускулистом плече, не имеет значения, где именно.

Имене казалось, что испытывать вожделение – смехотворно. И совершенно неуместно. Не следовало ей позволять Максиму купать себя, целовать, касаться своего лона. Она могла поклясться всеми великими глубоководными китами, что знает, что собой представляет герцог. Он сношается со всем, что движется. Понимала Имена и то, что дух ее недостаточно силен, чтобы долго оказывать сопротивление Максиму.

Она не могла думать ни о чем ином, кроме как о сексе с ним. Ей хотелось схватить его и трясти изо всех сил, наказывая за то, что поработил ее мысли. Воображение ее услужливо рисовало следующую картину: она лежит на Максиме сверху – или он на ней, – и тела их сплетены воедино, будто связанные крепким морским узлом.

Имена до сих пор ощущала прикосновение его кожи и мягкое трение его бороды о свои бедра.

Они могут всего лишь удовлетворить страсть, а потом расстаться. Многие моряки поступают схожим образом: в каждом порту новый сексуальный партнер, встреченный случайно. Такие отношения длятся один день и одну ночь, а потом заканчиваются поцелуем, томной улыбкой и, возможно, отметиной от любовного укуса.

Имена осознала, что именно таким человеком и был для нее Саньи. Вне зависимости от того, как страстно ожидала она встречи с ним по возвращении в порт и с какой изобретательностью развлекала она их обоих неспешными вечерами, выходя в море, она немедленно забывала о своем любовнике. Имена чаще думала о двух сыновьях Саньи, чем о нем самом. Она знала, что, если они когда-нибудь поженятся, эти мальчишки станут ее детьми, и гадала, каково это – иметь детей и хочется ли ей этого на самом деле. Но подобные мысли вылетали из ее головы прежде, чем она успевала все как следует осмыслить. Имена старалась не задумываться, почему так происходит, но ответ был неизбежен – она никогда всерьез не воспринимала идею о браке с Саньи. Он был слишком скучен, чтобы стать ее мужем.

– Я иду вниз, – сообщила она.

Имена не стала стучаться в дверь собственной каюты. Она все еще была зла на Максима за то, что он пытался совратить Четри, хотя и понимала, зачем именно ему это понадобилось. Она испытывала извращенное удовольствие оттого, что отказала герцогу в этом маленьком проявлении вежливости – стуке в дверь. Не колеблясь ни секунды, она распахнула дверь и вошла.

Максим был по-прежнему привязан к крепежам палубы и по-прежнему был сильно возбужден. Связанными руками он потирал свой сосок, сосредоточенно взирая на ее койку.

Имена посмотрела в его глаза, потемневшие от страсти, а также на напряженные плечи и руки. Во рту у нее пересохло, а лоно увлажнилось. Она как наяву видела то, что воображал сейчас он: они лежат вдвоем обнаженными на кровати, извиваясь в объятиях друг друга, подобно созданиям моря. Или еще лучше: Максим по-прежнему связан, и она делает с ним все, что пожелает.

Незачем ей торопиться поговорить с ним. Сейчас Максим находится в безопасности, во многом благодаря ей. Если он узнает о том, что жизни его угрожает опасность, это ничего не изменит, по крайней мере в ближайшие несколько часов.

Она может заполучить его. Он не будет против, наоборот, обрадуется ее согласию и доставит ей удовольствие. Имена знала, что у Максима было много партнеров, она своими глазами наблюдала приход и уход некоторых из них. Ни один из них никогда не отзывался о герцоге плохо, и это впечатляло. Или это являлось следствием того, что все его любовники и любовницы хотели преимущественно слушать, а не говорить? Имена отметила, что Максим всегда старался сохранять с людьми дружеские отношения. Имене казалось логичным, что его стремление доставить удовольствие распространяется и на его сексуальных партнеров.

Но она не хотела слышать ничего о семье и браке. По крайней мере, не из уст герцога.

Имена подумала, что ведет себя глупо. Максим сказал, что она должна выйти за него замуж, но он в действительности не имел этого в виду. Ему следовало заключить политически выгодный для себя союз. Даже если он отвергнет всех женщин, предлагаемых ему королем Джулианом, ему все же придется выбрать жену своего круга. В противном случае он не станет воспринимать ее всерьез. Итак, она может заполучить Максима. Прямо сейчас, если пожелает.

Имена рассудила, что так будет лучше всего, потому что скоро ей придется вернуть его в его герцогство и у нее не будет гарантии, что он захочет когда-либо снова иметь с ней дело. Приняв решение о том, что непродолжительная сексуальная связь с герцогом ей просто необходима, она почувствовала себя лучше. Она сумеет пройти через это, не причинив себе боли. Максим позволит ей это и даже может существенно облегчить ситуацию.

– Максим, – произнесла она.

Он посмотрел ей в лицо, и она поняла, что, увлекшись своими фантазиями, он даже не заметил ее прихода.

– Развяжи меня, пожалуйста, – произнес он, медленно проводя языком по губам.

Имена вытерла вспотевшие ладони о брюки.

– Если я освобожу вас, обещаете ли вы не покидать моей каюты?

– Если это означает, что ты согласна переспать со мной, то да.

Имена сглотнула. От того, как герцог произнес эти слова, прямолинейно, но с ласкающей интонацией, едва маскирующей примитивное желание обладать, колени ее задрожали. Если любовная интрижка на суше не в счет, то почему она должна придавать этому какое-то значение, находясь в море? Снова сглотнув, Имена произнесла:

– Думаю, нам лучше переспать и покончить со всем этим.

– А вот я не считаю, что мы сумеем так просто расстаться, – спокойно произнес Максим. – Мне нужно нечто гораздо большее, чем быстрый секс. – На мгновение его лицо озарилось улыбкой. – Но в данный момент ни на что иное, кроме быстроты, можешь не рассчитывать.

– Тогда два раза, – тут же включилась в игру Имена. – Один раз сейчас и еще один позже, когда ко мне вернется здравый смысл.

Максим положил свои связанные в запястьях руки на колени и принялся гладить свой фаллос через ткань брюк. От этого прикосновения веки его задрожали, и он поспешно отдернул руки, прижав их к груди.

– Два раза – это слишком мало. Я не сумею продемонстрировать тебе все свои таланты так, как ты этого заслуживаешь, если ты дашь мне всего два шанса. Думаю, нам стоит договориться о продолжительном времени.

Имена опомнилась прежде, чем бросилась к Максиму. Она пристально наблюдала за тем, как он ласкал себя, поэтому слушала его невнимательно, и в сознании ее отпечаталась лишь последняя фраза.

Поколебавшись мгновение, она сказала:

– Прежде чем я заполучу вас, я не смогу решить, сколько предоставить вам времени.