Текст книги "Социология в СССР. Записки директора института"

Постдиректорские будни

Новая должность по сравнению с директорской означала значительное сокращение объема моих служебных обязанностей. Появилась возможность совместить научно-исследовательскую работу с преподаванием социологии. Осенью 1988 года я приступил к чтению курса по социологии средств массовой информации на социологическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова и в МГИМО. По материалам прочитанных лекций совместно с коллегами были подготовлены и изданы учебные пособия.

Так, совместно с сотрудниками кафедры международной информации и журналистики МГИМО (заведующий кафедрой – д. ф. н. Ю. П. Буданцев) было издано учебное пособие «Социология средств массовой информации». Учебное пособие с аналогичным названием было издано также совместно с сотрудниками кафедры социологии культуры социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова под редакцией заведующего кафедрой д. ф. н. Ф. И. Минюшева и моей.

Продолжалось и мое участие в социологическом «наступлении». В октябре 1988 года прошла научно-практическая конференция в Кишиневе «Пути совершенствования социалистического образа жизни в период перестройки». Мне совместно с секретарем ЦК КП Молдавской ССР Н. Ф. Бондарчуком было поручено возглавить оргкомитет конференции и выступить на ней с докладом. Конференцию эту ИСИ готовил совместно с учеными Академии наук МССР. Основным на конференции был по существу доклад д. ф. н. И. Т. Левыкина как наиболее репрезентативный и доказательный. Конференция приняла рекомендации, оперативно отраженные в публикациях молдавской печати.

По итогам конференции информация была также подготовлена оргкомитетом и направлена в отдел науки ЦК КПСС и Отделение философии и права АН СССР.

Мой уход с поста директора совпал по времени с 20-летием Института. В этой связи я дал интервью журналу «Социс». Ниже привожу его текст.

НЕВОЗМОЖНОЕ СТАНОВИТСЯ ВОЗМОЖНЫМ

(беседа с вице-президентом Советской социологической ассоциации, д. ф. н., профессором В.Н. Ивановым)

В связи с двадцатилетием Института социологии АН СССР редакция журнала «Социологические исследования» обратилась к профессору В. Н. Иванову проработавшему директором Института с марта 1983 года по октябрь 1988 года.

Вопрос корреспондента: Любая «круглая» дата – всегда хороший повод для критического анализа сделанного и определения перспектив. Что бы Вы могли отметить в связи с 20-летием Института интересного и важного, свидетелем и участником чего Вам довелось быть?

Ответ В. Н. Иванова: Дата не очень внушительная, но все же достаточно заметная, чтобы стать поводом оглянуться на прожитые годы, подытожить сделанное и увидеть несделанное (или плохо сделанное), подумать о причинах последнего, извлечь уроки на будущее.

История Института начиналась сложно. И хотя мне не довелось участвовать в его создании (я пришел в Институт в конце 1974 года), определенные представления об этом периоде у меня сложились. К тому же постоянные контакты с теми, кто стоял «у истоков», помогают понять, как все начиналось. Конец 60-х годов для отечественной социологии был началом ее возрождения. С этим периодом связаны как надежды, так и первые разочарования и потери. Но вместе с тем социологический дебют состоялся. Его совершили люди, пришедшие в социологию из других наук и сумевшие в короткие сроки заявить о себе. В 70-е годы положение складывалось весьма противоречиво: с одной стороны, отрицающих полезность социологии становилось все меньше, спрос на нее продолжал расти, но с другой – настороженное отношение к нашей науке сохранилось, ее полное признание затягивалось.

Положительно сказались на деятельности Института контакты с коллегами из социалистических стран, участие в комиссии по многостороннему сотрудничеству в области социологии. В конце 70-х годов было начато крупное международное исследование по проблемам сближения рабочего класса и научно-технической интеллигенции. Оно оказалось весьма поучительным. Не все удавалось сразу. Сказывалось и отсутствие опыта в проведении подобных исследований, и разного рода ограничения перестраховочного характера, и наша нерасторопность. С чувством горечи отметил впоследствии один немецкий социолог: «Мы все играли в футбол, но по разным правилам». Чтобы «социологический футбол» вызывал чувство удовлетворенности, нужно придерживаться правил, единых для всех участников. Сейчас условия для сотрудничества сложились более благоприятные, чем когда бы то ни было.

Важным событием для жизни Института явился июньский (1983 г.) Пленум ЦК КПСС, на котором Институт был подвергнут серьезной критике за мелкотемье, замкнутость в диссертационных интересах, групповщину. В ответ на эту справедливую критику мы предприняли конкретные шаги. К сожалению, в полной мере осуществить намеченное нам не удалось. Из того, что сделано, можно отметить обновление, укрупнение и актуализацию тематики проводимых исследований, решительное приближение их к нуждам и потребностям практики, постановку и решение ряда актуальных теоретических проблем, в том числе методологического характера, укрепление связи с партийными, советскими и хозяйственными органами, со средствами массовой информации и пропаганды, усиление помощи социологам на местах, введение в стране высшего социологического образования, создание Всесоюзного банка социологической информации, открытие Центра изучения общественного мнения и Центра повышения квалификации социологов для Москвы и Московской области.

Не секрет, что в годы так называемого застоя мы многое списывали на условия, на непонимание и нежелание руководителей разных рангов прислушаться к голосу социологов и сами порой, не замечая того, понижали требования к собственной работе, довольствовались локальными исследованиями, прощали себе тривиальные выводы и не вполне обоснованные предложения. Двойная, если не тройная мораль, необязательность, граничащий с цинизмом, эгоизм, низкий профессионализм – все это не обошло нас стороной. От всего этого предстоит решительно избавиться. А от привычного отказываться, как известно, нелегко. Но нужно. Это большинство сотрудников Института, как мне представляется, понимает.

Постановление ЦК КПСС «О повышении роли марксистско-ленинской социологии в решении узловых социальных проблем советского общества» открывает новый этап в нашей работе и в нашей истории. Его полное осуществление – главная гарантия преодоления допущенных ошибок и недостатков.

Вопрос корреспондента: Двадцать лет назад Институт социологии создавался как головное учреждение академического профиля, то есть с ним связывалось развитие не только конкретных исследований, но и социологической теории, разработка фундаментальных проблем. Как Вы полагаете, удалось ли Институту сделать заметные шаги по этому пути? Можете ли вы назвать имена ученых, которыми гордится Институт?

Ответ В.Н. Иванова: Марксистско-ленинская социология выступает, с одной стороны, как наука теоретическая, в рамках которой обосновываются фундаментальные выводы, характеризующие положение и деятельность социальных общностей (классов, наций, социальных групп, коллективов), с другой – как наука прикладная, широко применяющая специфические приемы сбора и обработки социологической информации, имеющей большое значение для управленческой практики на разных уровнях. Эти два аспекта тесно взаимосвязаны. Повышение практической отдачи социологии предполагает своевременную разработку ее теоретических проблем. Недостаточное в прошлом внимание к этой стороне дела отрицательно сказалось на глубине анализа накопленных данных, что, в свою очередь, не могло не отразиться на качестве предлагаемых социологами практических рекомендаций. В частности, речь идет о недостаточном внимании к разработке таких фундаментальных категорий, как социальная закономерность, социальный механизм, социальная дифференциация и интеграция, социальная эффективность и справедливость, социальное самочувствие, интересы, потребности и т. д. Удручающе мало внимания уделялось социальным аспектам межнациональных отношений, условиям воспроизводства негативных явлений, причинам социальных деформаций, проблемам личности и экологического поведения населения.

В последние два года заметно активизировалась работа по исследованию теоретических проблем социальной сферы. Это было связано в первую очередь с изменением приоритетов в общественном развитии, усилившейся социальной ориентацией народного хозяйства.

Институт подготовил трехтомный труд по данной проблематике. Первый том вышел в 1987 году, второй вышел в 1988, а третий выйдет в 1989 году. Изданы интересные работы по социальной структуре, образованию, демографии, пропаганде и контрпропаганде, истории и критике буржуазной социологии.

Приобрели известность в стране и за рубежом работы И. В. Бестужева-Лады, Ю.Н. Давыдова, В. С. Коробейникова, Г. В. Осипова, Л. Л. Рыбаковского, Ф. Р. Филиппова и других. Неплохо заявила о себе научная молодежь, но ей явно не хватает внимания со стороны наших маститых ученых. (Отнюдь не все придерживаются изречения древних: учитель, воспитай ученика.) Однако в целом разработка фундаментальных проблем велась явно недостаточно, что не могло не сказаться на выполнении Институтом роли головной научной организации. В упомянутом Постановлении ЦК КПСС нам справедливо указано на это.

Вопрос корреспондента: Как Вы считаете, какие исследования процессов перестройки приобретают наибольшую важность в связи с необходимостью повысить роль социологии в управлении обществом?

Ответ В. Н. Иванова: Мы учитываем, что переживаемый страной нынешний этап перестройки становится все более сложным. К тем проблемам, которые были унаследованы от прошлого, добавляются новые, рожденные самой перестройкой, противоречиями, которые она вызвала к жизни.

Анализ реалий, формирующихся под воздействием изменений в социальной ситуации (прежде всего радикальной экономической реформы), позволяет сделать вывод о возможном росте социальной напряженности. В качестве факторов, детерминирующих этот возможный рост, можно назвать следующие: 1) Удорожание жизни. Оно особенно ощутимо для пенсионеров (число которых уже превысило 57 млн.) и малообеспеченных семей. К этому следует добавить и растущее беспокойство в связи с ожидаемой реформой цен и подорожанием продуктов питания, что неизбежно приведет к усилению инфляционных процессов. 2) Высвобождение рабочей силы в ходе рационализации производства на основе введения полного хозрасчета и самофинансирования. Оказавшиеся не у дел – это ведь не только управленцы, но и люди других профессий, в том числе и занятые вспомогательным, неквалифицированным трудом, а также те, чья квалификация (или даже специальность) оказывается не соответствующей требованиям научно-технического прогресса. 3) Усиление имущественной дифференциации. Это особенно видно по реакции общественного мнения на заработки «индивидуалов» и «кооператоров», которые в сравнении с установленными окладами на государственных предприятиях и учреждениях кажутся неоправданно высокими. 4) Актуализация национальной проблематики. В условиях растущей демократизации стали особенно очевидными долго копившиеся проблемы. Вместе с тем реакция на них не всегда и не во всем оказалась адекватной. Появились группы людей, выдвигающих требования, отнюдь не способствующие спокойному и деловому решению насущных вопросов. 5) Неверие определенной части населения в необратимость перестройки. Отсюда выжидательная, пассивная позиция, «торможение поневоле». 6) Определенное недовольство вызывают у части населения и дискуссии по проблемам исторического прошлого. Есть немало людей, которые испытывают растерянность перед необходимостью преодолеть стереотипы и догмы в понимании социализма, его истинных критериев и закономерностей. Социалистический плюрализм мнений ими воспринимается как идеологическая вседозволенность. Фактором социальной напряженности может стать любая общественно значимая, но долго не решаемая проблема. Поэтому особенно необходим своевременный анализ хода перестройки в различных сферах общественной практики, реального поведения различных групп населения, эволюции их интересов и настроений. Здесь социологи многое могут сделать и делают. Изучение социального самочувствия разных категорий занятого населения позволяет определить их отношение к перестройке на том или ином ее этапе, степень участия в ней, факторы, влияющие на рост инициативы и активности. Особое значение приобретает изучение действенности материальных и моральных стимулов, реализации принципа социальной справедливости, результативности мер по преодолению социального и политического отчуждения масс, успехов и просчетов в борьбе за оздоровление образа жизни и т. д.

Институт все больше внимания уделяет изучению общественного мнения. Эта работа приобретает особое значение в связи с процессами демократизации общества. Исследования по многомандатной системе выборов в местные Советы, проведенные по заданию Президиума Верховного Совета СССР, по вопросам развития гласности, отношению к принятым в последние годы законам получили положительную оценку и широко освещались в печати.

Хотелось бы особо подчеркнуть участие Института в исследовании проблем мира и ядерного разоружения. В этой связи хорошо зарекомендовал себя специально созданный временный творческий коллектив, занимающийся реализацией исследовательского проекта «Международный барометр мира». Проведенные им исследования общественного мнения о советско-американских, советско-французских, советско-японских отношениях вызвали значительный интерес не только в нашей стране, но и за рубежом. Удачной формой их оперативного изучения явился телефонный опрос, успешно освоенный созданной с этой целью исследовательской группой. К сожалению, работа эта пока еще не получила должного размаха. Недостаточно высок и уровень ее технического оснащения, финансового и кадрового обеспечения.

В целом следует отметить, что в изучении общественного мнения нужна большая, чем было до сих пор, специализация. Создание Всесоюзного центра изучения общественного мнения по социально-экономическим вопросам дает нам возможность сосредоточиться главным образом на изучении общественного мнения по социально-идеологическим проблемам. Как было подчеркнуто на февральском (1988 г.) Пленуме ЦК КПСС и в выступлении М. С. Горбачева в ЦК КП Узбекистана перед руководящими работниками республики, особо важное значение приобрели именно идеологические проблемы перестройки. Это обстоятельство предстоит более полно учесть во всей научно-исследовательской деятельности Института и при изучении общественного мнения в том числе.

Значительных усилий требует исследовательская работа по заданиям МГК КПСС. Для проведения комплексного межотраслевого исследования по теме «Социальное обоснование стратегии градостроительного развития московской агломерации» Институт организовал работу межотраслевого научного коллектива, включившего экономистов, дизайнеров, психологов, философов, правоведов. В соответствии с решением Исполкома Моссовета, ученые Института участвовали в проведении организационно-деятельностной игры по теме «Концепция социального развития Москвы». Сотрудники Института изучают социально-демографическую ситуацию в Москве, проблемы молодой семьи и другие.

Вопрос корреспондента: С учетом накопленного коллективом Института опыта и новых задач, что, Вы считаете, должно быть сделано в первую очередь, как должна измениться внутренняя жизнь Института?

Ответ В. И. Иванова: Наша внутренняя жизнь – это не что-то изолированное от общественной науки в целом, от других социологических центров. Все, чем живут сейчас академические научные коллективы, в известной мере коснулось и нас. Я думаю, что социологи особенно остро ощутили перемены, во-первых, потому, что социологические исследования всегда ориентированы на потребности практики, во-вторых, потому, что наша наука вышла из состояния полупризнания, появилась возможность сказать все, что хотелось, обнародовать то, что до сих пор лежало в «запасниках». В общем, как сказал поэт, «невозможное стало возможным» (А. Блок). Все это положительно отразилось на морально-психологическом климате в коллективе, вызвало у сотрудников желание сделать больше для науки, для страны, для перестройки.

Мы находимся сейчас на пороге больших испытаний. Постановление ЦК КПСС о повышении роли марксистско-ленинской социологии предъявляет к нам новые требования, ставит более ответственные задачи. Конечно, это связано не только с активизацией научной работы, но и с принятием дополнительных организационных мер. Изменено название Института. Идет его реорганизация. Сейчас особенно ощущается необходимость сосредоточить наши силы на главных направлениях, оптимизировать структуру Института, омолодить состав научных работников, в том числе и руководящих.

В ближайшем будущем нам предстоит завершить работу по организационной перестройке Института, сделать более гибкой и подвижной его структуру, обеспечить необходимое сосредоточение научных сил на приоритетных направлениях исследований. Подобрать и правильно расставить сотрудников в соответствии с их знаниями, квалификацией, опытом и нравственными качествами, причем сделать это гласно, открыто и демократично – важнейшая задача для всего коллектива, его партийной, профсоюзной и комсомольской организаций.

Вопрос корреспондента: Как Вам видится обеспечение ведущей роли Института в условиях создания новых социологических центров?

Ответ В. И. Иванова: Появление новых социологических центров и организаций не может не вызывать чувства удовлетворения, тем более, если они будут хорошо оснащены и укомплектованы профессионалами. Это только облегчит работу Института и осуществление им координационной функции. Для головного исследовательского учреждения это особенно важно. Что касается нашего влияния на положение дел в социологической науке, это будет зависеть от решения многих назревших вопросов. Прежде всего от нашей издательской деятельности – качества и тиражей публикаций. Мы нередко сталкиваемся с ситуаций, когда даже профессиональные социологи не знают наших книг. Очень важно сплотить вокруг Института исследовательские коллективы, заинтересованные в наших плановых работах и, в первую очередь, в реализации важнейших исследовательских проектов. Ведущая роль Института будет во многом определяться тем, насколько нам удастся перейти от эпизодических локальных исследований к всесоюзным, региональным, международным. Определенный опыт, связанный со всесоюзными исследованиями образа жизни, социальных показателей, у Института есть. Полученные в этих исследованиях данные серьезно дополняют социальную статистику, дают возможность проводить сравнительный анализ, следить за динамикой происходящих изменений. Особо хотелось бы отметить крупномасштабное исследовании «Как идет перестройка?», организованное по типу мониторинга на основе всесоюзной промышленной выборки. Это и сегодняшний день перестройки, и ее история.

Остро стоят сегодня вопросы о повышении методической культуры наших исследователей, создании сети интервьюеров, банка методик, улучшении работы методического кабинета.

Важным направлением координационной деятельности Института является его связь с заводскими социологами, его влияние на деятельность служб социального развития. В жизнь Института прочно вошли такие формы работы с социологами-практиками, как их стажировка, учеба, периодически проводимые совещания, методическое консультирование. Однако в этой работе пока еще не хватает масштабности и систематичности. Нужно смелее наряду с конференциями, совещаниями и симпозиумами внедрять такую форму научной деятельности, как творческие дискуссии. Проведенная в мае прошлого года дискуссия по проблемам социальной справедливости привлекла к себе внимание и вызвала живейший интерес.

Для объединения социологов страны вокруг Института многое может сделать наш пока единственный социологический журнал. В последнее время его материалы стали намного интереснее, актуальнее, острее. Поэтому в заключение я хотел бы пожелать журналу успехов в нашей общей и очень непростой “социологической работе”».

На торжественном собрании Института, посвященном его юбилею, я прочитал написанную по этому поводу поэму, встреченную присутствующими достаточно тепло (во всяком случае, аплодисменты были)[29]29
  Этот по сути мой первый поэтический успех подвиг меня, в частности, на написание эпиграмм на многих моих коллег. Наиболее полно они представлены в книгах «Социологическая лирика» и «Социологическая мозаика: серьезная, забавная, поэтическая» (авторы А. В. Дмитриев, В. Н. Иванов, Ж.Т. Тощенко). На мою долю в этой книге «на троих» выпала ее поэтическая часть. Кстати, в предисловии ко второму изданию книги директор Института социологии РАН, академик М.Н. Горшков, в частности, отметил: «Часть «поэтическая» включает дружеские эпиграммы. Они действительно дружеские. Чувствуется, что автор хорошо знает своих коллег. Со многими из которых ему довелось работать не один год». См. подробнее: Социологическая мозаика: серьезная, забавная, поэтическая. М, 2014. С. 9.


[Закрыть].

В этом же месяце (ноябре) 1988 года состоялась моя поездка в США. Ей предшествовали некоторые любопытные события. Месяца за три до этого я был приглашен в отдел науки ЦК КПСС, где зав. сектором Д. П. Грибанов сообщил мне, что Раиса Максимовна Горбачева (супруга Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева) получила приглашение на юбилейное заседание американской Ассоциации по изучению семьи, но поехать по каким-то причинам не может, и попросила, чтобы на юбилей в Филадельфию была направлена представительная делегация от страны. Я до этого ни разу не был в Штатах, хотя такого рода возможности были. Мы вели к этому времени с американскими социологами совместный социологический проект по изучению образа жизни людей в малых городах. Планировались и некоторые новые темы. И были соответствующие приглашения. В этой ситуации я решил возглавить делегацию. В ее состав вошли видные советские ученые-демографы, главным образом из нашего Института. Поездка была чрезвычайно интересной и полезной во многих отношениях. Если пребывание в Филадельфии имело для нас главным образом познавательное значение, то поездка в Миннеаполис носила вполне деловой характер. Мы договорились о подготовке и совместном издании российско-американской монографии по проблемам семейных отношений, посетили центры социальной помощи и поддержки различных групп населения.

За время пребывания в штате Миннесота мы увидели много интересного и узнали много полезного. Наши исследователи семьи отметили, в частности, такие тенденции в жизни американской среднестатистической семьи, как перераспределение родительских обязанностей, смысл которого заключался в более активном участии мужчин в выполнении, казалось бы, сугубо женских обязанностей, таких как приготовление пищи, стирка, глажка, пеленание малыша и т. д.

Проведенные американскими коллегами опросы показали, что происходят серьезные изменения во взглядах мужчин на статус отцов в семье. Нас познакомили с результатами обследований 3,3 тыс. мужчин – служащих корпорации «Дюпон». Треть из них высказалась за введение сокращенного рабочего дня для отцов, имеющих малолетних детей. Почти половина – за предоставление им отпусков по уходу за больным ребенком, почти одна треть – за право работать меньше часов в день в течение определенного периода после рождения ребёнка и т. д.

В Миннеаполисе мы посетили Центр подготовки молодых отцов. Его руководитель Ричард Белл разрешил нам присутствовать на практических занятиях, и мы с интересом наблюдали, как будущие папы пеленали кукол, укачивали их и т. и. Ричард Белл с гордостью поведал нам, что за десять лет работы Центра обучение в нем прошли две тысячи молодых отцов. Услуги по обучению были платными. Но плата вполне умеренная по американским меркам. Курс был рассчитан на три недели.

По окончании нашего визита в Миннеаполис нашу делегацию приняла вице-губернатор штата Миннесота Мэрелин Джонсон. Я искренне поблагодарил ее от имени всей нашей делегации за оказанное нам содействие и теплый прием и пригласил в Москву (скорее, просто из вежливости, чем с каким-то умыслом). Но, к моему удивлению, не прошло и трех месяцев, как мне позвонили из Управления внешних сношений АН СССР и сообщили, что в Москву прибыла М. Джонсон и готова встретиться со мной. Я не занимал уже достаточно высокого поста, чтобы принимать ее на работе, и решил принять ее частным образом дома. К тому времени никаких разрешений на подобного рода встречи спрашивать уже было не надо, и я, узнав, где М. Джонсон остановилась, поехал, чтобы пригласить ее в гости. Она охотно согласилась, и в сопровождении зав. кафедрой Миннесотского университета и еще одной сотрудницы мы вышли из гостиницы «Националь» и направились к машине, на которой я приехал. И здесь не обошлось без конфуза. За рулем сидел мой старый боевой товарищ Анатолий Котов, который не только хорошо знал английский язык, но и проработал несколько лет в посольстве СССР в США. Я познакомил его с гостями. Он включил зажигание и… мотор не заработал. Машина стояла как вкопанная. Ситуация трагикомичная. Я выскочил из автомобиля, судорожно соображая, что делать дальше. И к моему счастью обнаружил, что сзади нас стояла «Волга» и за рулем сидел похожий на грузина водитель. Я подошёл к нему и попросил подтолкнуть нас, что он и сделал с помощью своей «Волги». Машина завелась. Мы были спасены. По дороге к себе домой я рассказал гостям, что нечто подобное случилось с нами в Миннеаполисе, когда автомобиль сопровождавшего нас журналиста заглох. По причине, что кончилось горючее. Журналист объяснил нам, что утром взял автомобиль своей невесты как более вместительный и не посмотрел, сколько в баке бензина. Мы тогда (я и профессор А. И. Антонов) вынуждены были толкать автомобиль до ближайшей заправки, которая, к счастью, оказалась недалеко, и к тому же было воскресенье и движение было незначительным.

Дома нас ждало застолье. Жена постаралась удивить наших гостей русской кухней, что ей, судя по отзывам гостей, удалось. Возвращались в приподнятом настроении. На память о нашей встрече у меня остался не то мини-коврик, не то салфетка с индейским орнаментом ручной работы и, конечно, фотографии.

Говоря о поездках в Филадельфию и Миннеаполис, не могу не отметить той роли, которую сыграла в организации этой поездки неправительственная организация «Коннект/США-СССР» и ее фактические руководители (и создатели) Сьюзан Хартман и Пола Декос. Знакомство с этими энергичными и дружелюбными женщинами никого не оставило равнодушными. С самого начала нашего пребывания в Миннеаполисе они окружили нас заботой и вниманием. Всю неделю мы жили в доме Сьюзан Хартман и пользовались ее гостеприимством. Благодаря ей нам удалось познакомиться с интересными людьми, побывать в университете, выступить там перед коллегами, познакомиться с замыслом и реализацией ряда социальных программ: оказание помощи семье, реабилитация алкоголиков, помощь детям из неблагополучных семей и др.

Приятной для всей делегации неожиданностью явилось принятие нас в почетные граждане Миннеаполиса. Диплом, подтверждающий это событие, до сих пор висит в моем кабинете.

В один из вечеров в доме Сьюзан я познакомился с очень обаятельным человеком – пастором Расселом Ф. Джонсом. Мы переписывались с ним некоторое время. Он, будучи в Москве, бывал у меня дома. Но впоследствии, как это часто бывает, наши контакты сошли на нет, но добрые чувства к нему и воспоминания о наших встречах остались.

В марте 1990 года состоялась моя вторая поездка в ФРГ в рамках сотрудничества с Фондом им. Ф. Эберта. В первую поездку (в декабре 1986 года) я возглавлял делегацию, будучи директором Института. Во вторую – делегацию возглавлял В. А. Ядов, новый директор Института социологии. Тема семинара, участвовать в котором мы были приглашены, была посвящена проблемам «индустриальной демократии».

Помимо сугубо научной стороны для меня была интересна поездка и чисто психологически. Как сложатся мои отношения с новым директором и с немецкими коллегами в новом моем качестве? Но опасения мои были напрасны. Все сложилось вполне удачно. В. А. Ядов оказался весьма общительным человеком. Держался просто и демократично. Атмосфера в делегации (а в нее входили не только ученые из нашего Института) сложилась деловая и благожелательная. На всех произвела большое впечатление поездка в Кельн, посещение знаменитого Кельнского собора, картинной галереи, музея и т. д. Были достигнуты многообещающие договоренности с немецкими коллегами. Все организаторские заботы, как и прежде, лежали на Вернере Фрике, руководителе отдела Фонда, и, как и ранее, он с ними блестяще справился. В этом ему активно помогала его жена Эльза. К тому времени в ФРГ вышла книга «Deutsche Mitbeschtimmung – russische Perestroika» под редакцией Вернера Фрике и моей. Появление этой книги стало заметным событием в нашем сотрудничестве.

В августе 1990 года мне довелось принять участие в работе XII Всемирного социологического конгресса в Мадриде. Это был первый в моей жизни крупный международный социологический форум, в котором я принимал участие как рядовой член делегации, т. е. отвечал за самого себя и использовал свое время по собственному желанию. Удалось посетить заседания трех исследовательских комитетов, познакомиться со многими социологами из ряда стран и уделить больше, чем когда бы то ни было, времени ознакомлению с достопримечательностями испанской столицы, побывать в Музее Прадо, Королевском дворце и т. д. Кстати, на конгрессе с приветственным словом выступил король Испании Хуан Карлос, сумевший произвести хорошее впечатление на участников.

По вечерам, когда спадала жара, мы долго гуляли по улицам Мадрида. Вспоминается забавный случай. Где-то почти в центре на нашем пути внезапно возник молодой человек, говоривший по-английски. Поприветствовав нас, он радушно пригласил посетить находящееся радом злачное заведение. Мы поблагодарили за гостеприимство и сказали, что у нас нет денег. На что последовал ответ: «Занесете завтра». Мы хорошо посмеялись в этот вечер.

В предпоследний день конгресса удалось посетить под Мадридом Долину павших, где в самой большой в мире усыпальнице захоронены тысячи погибших республиканцев и их врагов, участников гражданской войны в Испании. Там же находится и могила генерала Франко. Это место национального примирения стало местом паломничества. Сюда приходят туристы, приходят новобрачные. Посещение Долины павших вызвало серьезные раздумья о смысле человеческого бытия, о счастье, о способах борьбы за него, о разумности и неразумности человеческих жертв.

Нельзя было не заметить, что среди участников мадридского конгресса было очень мало ученых из бывших социалистических стран, занимавших в семидесятые и восьмидесятые годы руководящие посты в научных учреждениях. Среди ученых из бывшей Чехословакии был только один знакомый чех, который рассказал, что новая демократическая власть и в Чехии, и в Словакии заменила полностью прежних руководителей. В общем, «бархатные революции», как и «не бархатные», приводят к управлению новых людей столь же решительно и энергично.