Текст книги "365 лучших сказок мира"
Автор книги: Вильгельм Гауф
Жанр: Зарубежные детские книги, Детские книги
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 157 страниц) [доступный отрывок для чтения: 51 страниц]
Сказка о Красоте
На высокой горе, среди снежных облаков, среди синего неба построен заповедный чертог. Амброй и розами благоухает он еще издалека. В золотых курильницах тихо мерцает голубое пламя, распространяя нежный аромат. Синим дымком уходит он в золотой купол. А кругом: на полу, на стенах, на потолке все розы, розы, розы… Целый лес роз, целое море роз.
В розовом чертоге живет Красота, прекраснее роз, прекраснее заповедного чертога, прекраснее целого мира. Пять сестриц, златокудрых невольниц охраняют каждый шаг своей царицы. Глядят ей, не отрываясь, в очи, глядят и поют…
Красота слушает целыми днями пение невольниц, любуется, как завивают они венки из душистых роз, гуляет по мраморным плитам своего чертога и скучает.
Скучает Красота…
Наскучили Красоте и амбра, и розы, и пение златокудрых подруг. Хочется ей проникнуть за заповедные стены, узнать, что делается за ее чертогом, внизу, в долине. Ведь поют же златокудрые невольницы о том, что есть люди на свете, есть птицы и звери, а кто и какие они и как выглядят, не знает Красота…
Хоть бы одним глазком взглянуть, хоть бы на мгновение выпорхнуть из заповедного чертога и без докучной свиты взглянуть на мир! А златокудрые невольницы, как нарочно, поют о ярком солнце, о дивном мире, о людских праздниках и о веселых людях, которые день и ночь мечтают увидеть ее, Красоту.
«Если мечтают, зачем ей не показать им себя, бедным людям?» – подумала как-то Красота и высказала свою мысль подругам.
Те заохали, застонали, чуть ли не разлились в потоках слез.
– Что ты, что ты, царица, опомнись! Разве можно показываться людям! Да ведь они и воспевают и славят тебя оттого только, что не видят тебя и лишь догадываются о твоем существовании. И, несмотря на все достоинства, которыми ты пленяешь мир, люди считают тебя в своем воображении красивее и могущественнее, нежели ты есть на самом деле. А раз ты покажешься им, предстанешь пред их глазами, они перестанут боготворить тебя, начнут искать в тебе разные недостатки, не будут уже признавать такой прелестной, очаровательной, перестанут восторгаться тобою. Таковы уже люди! Они любят все далекое, неизведанное, а раз это далекое, неизведанное приближается к ним, они, неблагодарные, и знать его не хотят!
Засмеялась Красота. Как можно не восторгаться ею? Как можно пренебречь ею – красавицей вселенной? Как можно не любоваться ею – первою и единственною в мире обладательницею всех прелестей?
Взглянула в зеркало царица, и зеркало отразило ее лицо, белое, как снег, отразило алые щечки – два лепестка розы, синие глазки – две лучистые звезды, золотые кудри – сноп солнечных лучей, пурпуровый ротик – цветок мака… Так воспевали невольницы красоту царицы, и такою увидела себя она сама в отражении зеркала.
И вдруг задорное желание пробудилось в голове прекрасной царицы – пойти к людям и сказать им:
– Смотрите на меня. Я краше всего мира. Я – Красота. Любуйтесь мною и поклоняйтесь мне. И сознайтесь, что вблизи я еще лучше, нежели издали. Я Красота и недаром ношу это имя.
В тот вечер царица была печальна и задумчива, какою никогда еще не видели ее златокудрые рабыни. Ложась на свое ложе перед сном, вся увитая розами и окуренная амброй, Красота долго вертела драгоценный перстень в руках. У этого перстня была чудодейственная сила. Его волшебница Истина дала при рождении Красоте. Стоило только приложить к губам драгоценный перстень – и все преграды должны были рушиться на пути Красоты, но не ранее как на семнадцатом году жизни прекрасной царицы… Сегодня как раз был канун рождения царицы, и перстень Истины мог получить силу в ее руках. Об этом и вспомнила, ложась спать, Красота. Сегодня в ночь перстень Истины должен сослужить ей службу. И притворилась спящей Красота, чтобы обмануть своих златокудрых невольниц.
– Уснула Красота! – прошептали те, увидав закрытые глаза своей царицы, и разбрелись по своим ложам.
А Красоте только того и надо.
Вскочила, огляделась и приложила перстень Истины к губам.
В тот же миг раздвинулась тяжелая стена заповедного чертога, образуя узкий проход, ведущий прямо в лес. Идет по лесу Красота и видит: висит какой-то странный фонарь между двух сосен, а чем прикреплен – не видно. Льется на дорогу молочный свет и дрожит и мерцает. Свет есть, а толку от него мало. Почти ничего не видно на пути.
– Вот гадкий фонарь! – рассердилась Красота и даже ножкой топнула от гнева. – Плохо же ты светишь Красоте!
– Ха, ха, ха! – рассмеялся фонарь. – Я не фонарь, а месяц. Плоха же ты, Красота, если не можешь светить сама себе. Видно, лучи твои померкли и ты потемнела. Ведь Красота должна бы светить не хуже меня и моего старшего братца – солнца.
Обиделась Красота.
– Невежа! – крикнула она и поспешила скрыться от насмешек месяца в самую чащу леса.
Идет дальше Красота.
Идет и видит – огромный бурый медведь сидит на пороге берлоги и ревет во все горло.
Так как Красота не имела понятия о животных в своем заповедном чертоге, то и приняла медведя за человека.
– О чем ты горюешь, бедный человек? – проговорила она и, приблизившись к медведю, положила ему на голову свою прелестную ручку.
Медведь покосился на ручку Красоты и заревел снова, но уже значительно тише.
– Я не человек, а зверь и голоден, как никто из зверей не голоден в эту ночь. Наконец-то ты пришла. С твоим появлением я ведь могу рассчитывать на отличный ужин.
– Ах, я не умею, к сожалению, готовить и вряд ли сумею тебе состряпать ужин, – как бы извиняясь, робко произнесла Красота.
– Го-го-го-го! – расхохотался медведь во все горло. – Да мне и не надо готовить, я ведь не человек, а медведь. Ужин теперь у меня с твоим появлением готов: я просто съем тебя на ужин и буду сыт, по крайней мере, целую неделю.
– Послушай, – пробовала возразить Красота, – ты, вероятно, не знаешь, кто я. Я – Красота.
– Никакой я Красоты не признаю, – угрюмо произнес медведь. – Мне все равно, кто ты, лишь бы я мог утолить мой голод.
И медведь уже готовился броситься на Красоту. Дико вскрикнула Красота и шарахнулась в сторону.
К счастью, она обладала быстрыми ногами и могла убежать от медведя.
Вся помертвевшая от ужаса она теперь шептала:
– К людям! К людям! К людям! Они оценят и поймут меня. Что дикому зверю и глупому месяцу в моей красоте? Пойду к людям и буду у них царицей.
И еще быстрее, еще стремительнее побежала вперед. Лес поредел. Ночь миновала. Голубовато-молочный месяц скрылся куда-то, а на его месте занялся огромный, ярко сияющий шар. Теперь уже Красота знала, что за шар это. О солнце она слышала очень много из песен своих невольниц-подруг. Она знала, что солнце ее соперник по красоте, и не замедлила сказать ему это. Но солнце не удостоило ее даже ответом. Оно только засияло так ярко, что у бедной царицы зарябило в глазах. Она прибавила ходу, чтобы укрыться под навесом хижины, построенной среди поля.
Из хижины вышел человек, его жена и двое детей.
– Кто ты? – удивленно вскричали все четверо при виде приблизившейся к ним Красоты.
– Я – Красота! Я пришла к вам в долину, чтобы дать вам возможность любоваться собою, – гордо отвечала царица заповедного чертога и встала, как статуя, неподвижно перед людьми.
– Эге, – произнес человек, хозяин убогой хижины, – это, верно, новая работница, которую нам прислал кум Петр из соседней деревни. Очень кстати пришла ты, – произнес он, весело обращаясь к Красоте, – у нас теперь много работы, и нам нужна усердная, сильная и здоровая работница. Оставайся у нас и сейчас же принимайся за работу: пойди-ка в лес да накоси травы для нашей Буренки. А то жене некогда заниматься этим. Она идет в поле жать рожь.
– Едва дослушав последние слова человека, Красота вспыхнула от гнева и затопала ногами.
– Прочь от меня! – вскричала она сердито. – Или вы не знаете, что не для работы и грязного труда создана Красота, а для того, чтобы вы, глупые, жалкие люди, любовались мною?!
И она пошла прочь от хижины человека, который смотрел ей вслед широко раскрытыми, изумленными глазами.
– Вот чудная-то девушка, – сказал человек, обращаясь к жене, – очень она нужна нам, когда ничего не хочет и не умеет делать! Хорошо, что убирается от нас подобру-поздорову. Лентяев я не люблю.
Красота не слышала этих слов. Она была уже далеко. Она спустилась теперь еще ниже с горы, в шумную долину, посреди которой высились громадой городские постройки.
Это был роскошный город, по-видимому, столица.
– Там живут богатые люди, – произнесла, приближаясь к городским воротам. Красота. – А богатые люди сумеют лучше оценить меня, нежели бедняки, которые слишком удручены заботами и нуждою. Им не до Красоты. Пойду к богатым.
И она вошла в ворота.
На городской площади стоял огромный дом, ярко освещенный тысячами огней. Все знатнейшие семьи города собрались сюда на праздник. Но так как на слишком многочисленных и шумных сборищах всегда бывает скучно и люди на них веселятся точно по обязанности, то гости скучали и здесь.
Танцевали нехотя. Разговаривали вяло. И поэтому страшно обрадовались все, заметя появление Красоты. Ей не надо было называть себя. Все ее сразу узнали. Все слышали о ней и восторгались ею с давних пор, с самого начала существования мира. С шумными криками восторга проводили ее на лучшее место, окружили ее и стали ей кланяться, как царице.
И все любовались ею – и мужчины и женщины, и старые и молодые – все, славя Красоту. Красота торжествовала.
«Давно бы так! – думала она. – И как мне раньше не пришло в голову вырваться к этим милым, благодарным людям из моего заповедного чертога!»
Но вот прошел час, другой, третий. Все прискучивает на свете. Прискучила и Красота. Людям надоело созерцать ее, неподвижную, однообразную, словно застывшую в своей великолепной позе, как мраморное изваяние на троне. И вот, сначала робко, потом все настойчивее и смелее зазвучали голоса:
– Спой нам что-нибудь, Красота! Ты так прекрасна сама, что все, что ни сделаешь, должно быть тоже прекрасно.
– Или сыграй лучше! Твои пальцы, тонкие и длинные, точно созданы для струн.
– Или расскажи нам сказку, чудесную и волшебную. Под твоими золотыми кудрями должен таиться мозг поэта! Ты должна уметь сочинять сказки и стихи.
– Нет, нет! Изобрази лучше всех нас и себя на полотне в виде дивной картины. Ведь ты, наверное, владеешь кистью.
– Нет, лучше сойди с твоего трона и станцуй нам. Ты, без сомнения, умеешь очаровательно танцевать.
Но Красота не двигалась с места. Она не умела ни петь, ни играть, ни сочинять сказки и стихи, ни писать картины, ни даже плясать. Она ничего не умела…
Ей стало горько и стыдно, потому что она была очень горда. И чем настойчивее звучали просьбы окружающих, тем бледнее и бледнее становилось ее прекрасное лицо.
– Что же это за Красота, которая ни в чем проявить себя не умеет! – крикнул чей-то дерзкий голос в толпе.
– Не надо, не надо нам такой Красоты, – подхватили другие голоса.
Вся бледная как смерть, Красота сошла с трона и покинула зал.
На пороге дворца она сняла с пальца драгоценный перстень и, приложив его к устам, громко пожелала очутиться снова в своем заповедном чертоге.
В один миг Красота была перенесена туда на невидимых крыльях.
Ее встретили златокудрые рабыни и сама волшебница Истина на пороге ее жилища.
Красота упала на колени перед доброй волшебницей и вскричала, рыдая навзрыд:
– Возьми, возьми мою красоту и надели меня другим даром – привлекать людей к себе. Сделай меня нужной и полезной, надели меня умением работать, трудиться, привлекать людей знаниями и способностями. Сделай меня нужной и полезной всему миру. Я убедилась, что одной красоты мало, чтобы заслужить на долгое время привязанность людей. Вместо всяких других достоинств надели меня талантами.
Улыбнулась добрая волшебница. Взмахнула волшебным жезлом, и в один миг окружающие Красоту рабыни почувствовали у себя в руках кто перо, кто кисть, кто арфу, кто ноты, кто гирлянду цветов, необходимую для танца. И полились дивные звуки вокруг Красоты. Это пели, играли и плясали ее рабыни. Встали перед нею дивные образы, одни написанные в книге пером, другие нарисованные на полотне в виде картины. Каждая из рабынь обладала теперь каким-нибудь искусством.
– А мне? А мне? Что оставила ты мне, Истина? – в отчаянии прошептала сквозь слезы зависти Красота. – Ты раздала все таланты моим рабыням.
– Тебе я оставляю самое большое: власть распоряжаться твоими рабынями, вдохновлять их. Это все, чем я могу наделить тебя, – отвечала фея. – Ты Красота. Ты могучая, властная сила и только ты одна должна вдохновить твоих покорных рабынь искусства. Без тебя они ничто… Твоя рука должна водить ими. Ты будешь давать им мысли и изящество. А я раздвину стены твоего чертога: пусть люди входят сюда усталые, измученные жизнью и борьбой, а ты со своими искусствами будешь давать им сладкие минуты радости и забвения.
И, сказав это, Истина исчезла без следа. А Красота и ее златокудрые рабыни остались в заповедном чертоге, чудно преобразившемся в один миг от звуков пения и музыки. И люди шли теперь в этот чертог толпами, счастливые, радостные, умиленные, благословляя Красоту, умевшую давать такое счастье… И они не требовали больше от нее, чтобы она сама пела, играла, сочиняла стихи, танцевала. Они знали, что Красота – царица и что по ее повелениям, по ее вдохновению, по ее указаниям играют, танцуют ее рабыни. А сама она, незримая, управляет каждым шагом своих рабынь.
И Красота торжествовала…
Подарок феи
Много радостей, много счастья сеял вокруг себя ласковый и мудрый король Серебряная Борода. Хорошо и привольно жилось всем подданным его королевства. Он много помогал бедным, несчастным, кормил голодных, давал приют бездомным, словом, помогал всем нуждающимся в его помощи. И королевство Серебряной Бороды было самое счастливое королевство во всем мире. Так его и прозвали люди Счастливым королевством. Здесь не слышалось ни воплей, ни стонов, не видно было слез и печали, а уж о войнах и говорить нечего. Со всеми своими соседями жил в мире и согласии мудрый, добрый и ласковый король Серебряная Борода. За то и любили его и свои и чужие подданные, и ближние и дальние соседи, и чужестранные цари, короли, герцоги, бароны. Особенно же собственные подданные любили короля. Уж очень он был заботлив и добр и так пекся об их благосостоянии, как только любящий отец может печься о своих детях.
Но нет полного счастья ни у кого на земле. Не было полного счастья и у любимого короля Серебряной Бороды.
Одинок был король, ни семьи у него, ни жены любимой, ни любящих деток никого не было…
Много лет тому назад смерть унесла единственную дочь его. Близко принял к сердцу король смерть своей любимицы, но думал, что в заботах о благе своих подданных забудет о своем горе. Однако не тут-то было. С каждым годом король чувствовал все больше и больше свое одиночество и с каждым же годом задумывался все чаще и чаще, кому оставить после своей смерти королевство.
И решил, наконец, король выбрать из дочерей своих подданных одну, которая заменила бы ему умершую королевну, стала бы приемной дочерью его, короля, которой бы он после своей смерти мог оставить и трон королевский, и богатства свои.
Обрадовались подданные такому решению короля, предвидя, что выбор его падет на достойную высокой чести девушку.
Разлетелись в разные стороны герольды, глашатаи, вестники, протрубили по всей стране, что хочет-де король-батюшка дочь себе выбрать, которая должна стать королевною, а со временем и королевою – повелительницею всего государства.
В назначенный день съехались в королевский дворец молодые девушки всего государства, все красавицы на подбор, одна другой очаровательнее, и все дочери знатных вельмож.
Смотрит старый король на красавиц и думает: «Кого выбрать? Кого предпочесть? Все они красавицы, все знатные. Одну возьмешь в дочери – обидится другая. Что тут поделаешь?»
Доброе сердце короля и тут боялось, как бы не огорчить кого да не обидеть. С такими мыслями удалился в свою опочивальню король Серебряная Борода и видит – стоит в углу его королевской опочивальни белая женщина, вся словно сотканная из солнечных лучей. Дивно светится лицо ее, стан, одежда. Целые снопы света выходят из очей.
Отступил в изумлении король при виде лучезарного видения. Всплеснул руками.
– Кто ты, невиданное существо? – спрашивает, – он лучезарную гостью.
– Я добрая фея, волшебница Рада, – отвечает она я узнала о том, что ты, король, решил приискать себе дочь взамен умершей королевны. И вот я пришла, чтобы сказать тебе, что я хочу сделать тебе подарок. Ты заслужил его, король, добрым сердцем и заботою о своих подданных.
– Подарок? – спросил с удивлением король. – Что же ты, фея, намерена мне подарить?
– Я подарю тебе такую дочь, что ты будешь самым счастливым отцом в мире, я выберу тебе такую дочь, что ты сразу полюбишь ее так, как любил свою покойную любимицу, и приемная твоя дочь заменит тебе вполне потерянную королевну.
– О, фея! – воскликнул король. – Скажи же, которая из девушек, явившихся во дворец, та, которую ты предназначила мне в дочери?
– Которая? Вот что, король, слушай внимательно: в числе девушек, которые завтра явятся во дворец, будет одна, на плече которой, как только переступит она порог твоего дворца, усядется белая голубка. Вот ту, мой король, ты и сделай своей дочерью.
Только смотри, не ошибись.
Сказала и исчезла фея Рада из опочивальни короля.
Всю ночь не мог уснуть король Серебряная Борода. Все думал о той девушке, которую обещала ему в виде подарка дать в дочери фея. Наутро встал поспешно, оделся и вышел в королевскую залу, где уже ждали его собравшиеся девушки.
Прошел король по зале раз, прошел два, смотрит на девушек, свою длинную бороду поглаживает и ничего не говорит. Вдруг видит король в окно залы, что распахнулись ворота замка и въехала тележка в королевский двор. На тележке уголья наложены, а тележку везет девушка лет шестнадцати, худенькая, заморенная, смуглая, некрасивая, ну, словом, совсем, совсем дурнушка. А на плече девочки сидит белая, как снег, голубка, сидит и воркует человеческим голосом:
– Вот тебе дочь, король. Бери ее и знай, что она лучше всех этих красавиц, что собрались в твоем дворце.
Рассердился король и, несмотря на всю свою доброту, упрекнул фею:
– Хорошо же ты насмеялась надо мной, Рада, вон какую дурнушку выбрала мне в дочери!
А фея или, вернее, белая голубка снова заговорила ему в ответ:
– Постой, погоди, король. То ли еще увидишь!
Нечего делать! Велел король своим слугам взять тихонько во дворец дурнушку, приказал ей нарядиться получше и вместе со знатными девушками-красавицами ждать в парадном зале.
А сам вышел в сад, не решаясь сразу назвать своею дочерью такую невзрачную девушку. Вышел в сад и видит: у ограды сидят двое ребятишек; на них ветхие платьица, старенькие башмаки, а лица сияющие, радостные, точно в великий праздник.
– Чему вы радуетесь, детки? – обратился к ним король.
Дети никогда не видели короля вблизи и потому не узнали его.
– Мы ждем маленькую угольщицу, добрый господин, – отвечали они. – Она возит продавать уголь на королевскую кухню и всегда возвращается с полными руками всяких сладостей, которые дарит ей повар короля. И она отдает нам все до единого кусочка, добрая Мария.
– Неужели же она, такая бедная, отдает вам все? – заинтересовался король.
– Все! Она говорит, что давать во сто раз приятнее, нежели получать самой, – в один голос отвечали дети.
Король кивнул головой и пошел дальше. У ворот он увидел старую, бедно одетую женщину, которая сидела неподвижно, устремив глаза вдаль.
– Кого ты ждешь, голубушка? – обратился к ней король, очень удивленный тем, что женщина не поднялась даже при его приближении со своего места.
– Я жду угольщицу Марию, – отвечала та. – Она должна выйти скоро из дворца, куда повезла уголь на продажу. Сейчас она вернется, и мы пойдем вместе купить хлеба и мяса. Она только и работает на меня с тех пор, как я ослепла.
– Так ты слепая? – изумился король, с состраданием глядя на женщину.
– Да, добрый человек, я ослепла около трех лет тому назад и с тех пор пользуюсь услугами моей Марии, которая работает за десятерых, чтобы прокормить меня.
– Это дочь твоя, конечно? – живо заинтересовался король.
– О, нет, добрый человек, Мария мне чужая. Она круглая сирота и пришла работать на меня, узнав, что собственные дети бросили меня, не желая кормить под старость свою слепую мать…
– Но почему же, если ты так нуждаешься, почему не обратилась ты к королю? – снова спросил Серебряная Борода женщину. – Ведь король, слышно, очень охотно помогает всем беднякам.
– Ах, добрый господин, я бы и обратилась к королю, да Мария не позволяет мне сделать этого, – ответила слепая. – Мария говорит, что стыдно просить тогда, когда есть еще силы работать, и что у нашего короля много таких бедных, которые вдвое несчастнее и беднее нас. Вот какова моя Мария! – с заметною гордостью заключила слепая.
Радостным чувством исполнилось сердце Серебряной Бороды: он понял, про какую добрую угольщицу говорили ему дети и эта слепая.
В ту же минуту легкий шорох заставил его обернуться Это шел какой-то старик, который, не узнавая короля, спросил, не видал ли он маленькой угольщицы? Король не мог удержаться, чтобы не спросить старика, почему он так интересуется угольщицей.
– Умная она девушка, очень умная, – произнес старик. – Поговорить с ней для меня, старика, большое наслаждение.
Все-то она знает, всем интересуется! Трудно другую такую сыскать. Жаль, бедная она и незнатного рода. А по уму и сердцу своему лучшей заслуживает доли, чем быть простой угольщицей.
В это время до короля донесся из дворца какой-то шум. Король подошел никем не замеченный к самому дворцу и остановился у открытого окна зала, где находились собравшиеся девушки-красавицы. Остановился и остолбенел от изумления. Куда девались очаровательные личики красавиц? Куда исчезли нежные улыбки с их розовых уст? Куда пропал алый румянец, делавший их похожими на вешние розы?
У девушек-красавиц были позеленевшие от злости лица, сверкающие глаза, перекошенные гневом губы. Глухими голосами недавние красавицы перекрикивали друг друга и бранились.
Каждой из них так хотелось быть королевной, что, позабыв себя, они старались, как можно сильнее, уколоть и оскорбить друг друга. Зависть и злоба сделали безобразными их недавно еще красивые лица.
И среди них кроткая и ласковая ходила смугленькая девушка с нежно заалевшими щеками, с кроткою ласкою в больших, добрых глазах; на плече ее сидела голубка. Девушка подходила то к той, то к другой злобствующей красавице и с кротким терпением умоляла успокоиться, не ссориться, покориться своей судьбе.
– Можно быть счастливой и полезной людям и не будучи королевной, – нежно звучал ее мелодичный голос, и все недавно еще некрасивое лицо девушки теперь чудно преобразилось, сделавшись отражением ее прекрасной души.
Не вытерпел король, вошел в зал, подошел к угольщице Марии, взял ее за руку и произнес громко:
– Вот кто будет моей дочерью! Она одна достойна заменить мою покойную дочь, она одна достойна стать королевной! О, фея Рада! Благодарю тебя за чудный подарок, за редкое сердце моей милой Марии!
Сказав это, низко поклонился белой голубке седой король Серебряная Борода.
И сделалась королевной маленькая угольщица. Она взяла к себе во дворец слепую и заботилась о ней, как родная дочь, окружила себя бедными детьми, учила их и придумывала для них разные занятия и развлечения, вызвала во дворец умных стариков, с которыми советовалась, как бы лучше помогать королю Серебряной Бороде в его добрых делах. И обо всех людях пеклась и заботилась добрая королевна.
И Серебряная Борода был счастлив с нею всю свою жизнь.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?