Текст книги "Наемник"

Глава 16

Сержант Джонс оказывал первую помощь Фреду. Рой и Гленн негромко переговаривались между собой, с ненавистью глядя на Виктора. Рэпп посмотрел в сторону двери и увидел, что за ним наблюдает психиатр. Митч видел, что правила поединков нарушены дважды, а наказания так и не последовало. Конечно, старика наказать невозможно, но Виктор был одним из них, и если ему такое сошло с рук, то и Рэпп может нарушать правила. «Пожалуй, – подумал он, – пришло время немного изменить ситуацию». Пока Митч вырабатывал подходящий план, сержант Смит приказал ему выйти на маты и указал на Гленна.

– Я предпочел бы провести схватку с Виктором, – сказал Рэпп.

– Не ты здесь главный, – резко возразил Смит.

– Он делает вам одолжение, – сказал Виктор, все еще не восстановивший дыхание. – Маленькая киска не продержится против меня и пяти секунд.

Рэпп сохранял спокойствие, но не вызывало сомнений, что в нем поднимается что-то темное.

– Ну так давай узнаем, – спокойно сказал он.

– Самоубийство, – резко бросил Виктор.

– А я думаю, ты боишься.

– Заткнитесь оба, – вмешался сержант Смит. – Гленн, выходи на маты.

Рэпп сместился влево, вставая на пути Гленна и продолжая смотреть на жилистого инструктора.

– Я в недоумении. Здесь работают правила или Виктор может поступать, как ему вздумается?

– Проклятье, у нас есть правила! А теперь заткнись и начинай схватку.

– Ты думаешь, в реальном мире есть какие-то правила? – рассмеялся Виктор. – Проклятье, нет!

– Но здесь… разве мы должны позволять тебе делать все, что ты пожелаешь?

– Сержант, – сказал Виктор, поднимаясь на ноги. – Я им займусь. Не беспокойтесь. Я могу разобраться с маленьким засранцем из колледжа с одной рукой за спиной.

Сержант Смит выглядел так, словно еще немного, и он окончательно потеряет терпение, но светловолосый психиатр шагнул вперед.

– Сержант, я полагаю, нам следует позволить Виктору и Ирвингу провести схватку.

Инструктор резко повернул голову. Рэпп увидел, как они обменялись взглядами, и сержант отступил.

– Ладно, – проворчал он. – Вы двое, на середину матов. Начинаете по моей команде.

– Мы будем соблюдать правила или я должен предположить, что Виктор станет их нарушать? – с каменным лицом спросил Рэпп.

– Проклятье, голову и шею не трогать!

– Ценю вашу попытку, сержант, но я предпочел бы схватку без ограничений.

– Твои предпочтения меня не интересуют. Правила устанавливаю я.

Митч колебался. Он хотел бы иметь ясность в данном вопросе и не тревожиться о том, что Виктор снова нарушит правила.

– А если Виктор случайно ударит меня в лицо?

– Проклятье! – рявкнул сержант. – Мы не будем устраивать дебаты. Дамочки, вы хотите, чтобы я устроил вам долгую пробежку?

Рэпп переместился к центру матов, довольный тем, что высказал свою точку зрения; тем не менее он все еще опасался, что Виктор способен сделать все, чтобы одержать победу. Он уже практически выбрал стратегию. Виктор показал, что он занимался боксом. Вероятно, мог бы противостоять обычному борцу, но предпочитал бокс. Тут особых сомнений не было.

Виктор довольно улыбался, ударяя кулаком одной руки по ладони другой.

– Я надеру тебе задницу, маленький засранец.

Рэпп поднял кулаки к лицу, как боксер, держа локти близко к корпусу.

– А если не сможешь, Виктор?

– О, тут нет никаких сомнений. Тебе конец.

Митч решил заманить противника. Он показал, что слегка потерял позицию, и позволил Виктору нанести первый удар. Два медленных левых прямых, направленных в лицо Рэппа. Тот блокировал их правой рукой и уклонился от мощного правого хука, который сбил бы его с ног, если б Виктор попал. Рэпп отметил, что все три удара, нанесенных Виктором, были направлены ему в голову, но сержант Смит промолчал – казалось, его не тревожило, что Виктор снова нарушает правила. Это все упрощало для Рэппа.

Он изменил направление движения и отскочил влево; Виктор тут же нанес два сильных прямых правой. От первого Митч уклонился, второй попал в его левое плечо. Удар был плотным, но Рэпп показал, что у него проблемы, сознательно покачнувшись вправо. Виктор заглотил наживку и бросился в атаку, попытавшись левой отбить руки Рэппа в сторону, чтобы произвести нокаутирующий удар правой.

Когда кулак Виктора просвистел мимо его правого уха, Рэпп прыгнул вперед так быстро, что полностью застал противника врасплох. Он схватил его левое запястье правой рукой, а левую поднял, чтобы блокировать новый удар. Затем откинул голову назад и нанес удар лбом по мягким хрящам носа Виктора. Раздался тошнотворный хруст. Прежде чем Виктор успел как-то отреагировать, Рэпп схватил его за шею двумя руками, резко наклонил вниз, нанес два жестких удара коленом в грудь и отпустил его. Виктор отшатнулся назад, кровь хлынула у него из носа, он хрипло втянул в себя воздух.

– Извини, – сказал Митч, предлагая противнику продолжить. – Я не хотел сломать тебе нос.

– Я тебя прикончу! – завопил Виктор.

Рэпп в ответ поманил его к себе.

Виктор бросился в атаку. Митч именно на это и рассчитывал. Он имитировал уход вправо, качнулся влевои, когда его противник проскочил мимо, нанес удар по почкам, что остановило Виктора. Он развернулся, собираясь встретить следующий удар, вместо того чтобы разорвать дистанцию, и Рэпп этим воспользовался, схватив Виктора левой рукой за шею сзади, а правой сжав ему бицепс. Виктор резко отвел голову назад, намереваясь тоже нанести удар головой, но Рэпп сделал то, чего никто не ожидал. Он подпрыгнул в воздух, его левая нога устремилась к правой подмышке Виктора, правая сжала шею, а сам Рэпп упал на маты. Теперь он висел вверх ногами на левой руке Виктора и тащил его вниз, на себя. Затем поднял бедра, и Виктор рухнул на маты. Митч сделал такой же захват руки, какой он провел против старого инструктора в первый день, но сейчас он не собирался дожидаться, когда его противник признает себя побежденным.

Держа запястье Виктора двумя руками, Рэпп завел руки назад, пока локтевой сустав не оказался над костью его правого бедра, после чего резко приподнял бедро и рванул изо всех сил руку Виктора вниз. Он не остановился даже после того, как Виктор закричал. Все вместе заняло не более двух секунд. Раздался громкий треск, и только после этого Рэпп отпустил руку, которая теперь была вывернута под совершенно неестественным углом.

Митч поднялся на ноги и посмотрел на стонущего Виктора. Все его тело перекосила судорога боли. Рэпп не улыбался и не торжествовал. Он испытывал некоторое сожаление, но Виктор был громилой и подонком. Фред сидел у края матов, прижимая вату к ноздрям и лед к носу. Он кивнул Рэппу и поднял вверх большой палец. Рой и Гленн неспешно подошли к Рэппу, молча поздравляя его за решение их общей проблемы. Сержант Смит был занят оказанием первой помощи Виктору, который извивался от боли. Рэпп не знал, будут ли у него неприятности, и посмотрел на психиатра, который продолжал внимательно за ним наблюдать. Тот слегка поджал губы, словно пришел к какому-то выводу. Однако Рэпп не мог понять, восхищение это или разочарование.

Глава 17

Позднее, в тот же день, Льюис сделал несколько звонков, после чего записал свои мысли и наблюдения на бумагу. По мере того как сгущались сумерки, они один за другим собрались в доме, расположенном у озера в Южной Вирджинии. Первой прибыла Кеннеди, затем Стэнсфилд, заместитель директора по оперативным вопросам, и, наконец, Харли. Телохранители Стэнсфилда остались на крыльце. Он взял с собой двух самых надежных – они всегда видели и запоминали только то, что следовало. Стэнсфилд в своей обычной спокойной мере предложил собраться в цокольном этаже. Впрочем, это было не предложением, а приказом.

Все четверо спустились вниз и направились в комнату, находившуюся в центре этажа. Отсюда можно было наблюдать за всем поместьем, а также имелась надежная связь. Внутренние стены и потолок покрывал серый картон, полностью поглощавший звук. Правую занимали мониторы и две радиостанции, работавшие на прием; посередине стоял овальный стол, рассчитанный на шестерых человек. Когда все расселись, Стэнсфилд закрыл звуконепроницаемую дверь и задвинул внутренний засов.

Третий человек в Лэнгли занял стул, стоявший во главе стола, и произнес:

– Доктор.

Льюис откинулся на спинку стула и положил руки с переплетенными пальцами перед собой.

– События разворачиваются любопытным образом.

– Да, так и есть, – перебил его Харли, не в силах сдерживаться. – Я слышал, что один из моих инструкторов выбыл из строя на шесть месяцев. Ему пришлось вставить в руку три титановых спицы. – Он поднял три пальца, чтобы усилить значимость своих слов. – Три спицы.

Блестящие голубые глаза доктора пристально смотрели на Стэна; на такой взгляд способен только психиатр. Основное послание было очевидным: Я знаю тебя лучше, чем ты сам знаешь себя. Заткнись и не мешай мне говорить.

– Извини, – не слишком искренне произнес Харли.

– Рекрут Кеннеди показал свою одаренность. – Льюис обращался к Стэнсфилду. – Вы знаете, что он на прошлой неделе сделал со Стэном?

– Нет. – Стэнсфилд обратил вопрошающий взгляд на Харли. – Синяки у тебя на лице… это дело рук Митча Рэппа?

Опухоль сошла, и синяк приобрел алый цвет с желтым оттенком. Стэн пожал плечами.

– Я совершил ошибку. Она не повторится.

– Тебя отделал парнишка из колледжа, не прошедший военную подготовку, – сказала Кеннеди. – Я все еще не могу в это поверить.

Льюис вмешался прежде, чем Харли окончательно потерял терпение.

– Позвольте мне изложить, как все произошло, – сказал он, не сводя глаз со Стэнсфилда.

И подробно объяснил, что выяснилось сразу после прибытия Рэппа. Харли дважды пытался его прервать, но Льюис всякий раз заставлял его замолчать, поднимая ладонь правой руки. Стэнсфилд, в свою очередь, слушал молча. Кеннеди было нечего добавить; к тому же она хорошо знала, что Стэнсфилд ненавидит, когда несколько человек говорят одновременно, поэтому молчала. В таких ситуациях Харли был способен сам потопить свой корабль.

– А теперь к Виктору, – сказал Льюис, переводя взгляд со Стэнсфилда на Харли. – Я с самого начала ясно дал понять, что против ваших методов, основанных на обмане.

– Я прекрасно это помню, – ответил Стэн, – и в твоем теоретическом мире подобные доводы вполне приемлемы, но тут коса нашла на камень. У меня нет возможности попусту тратить время на детишек. Мне необходимо выяснить, годятся ли они для нас, и чем скорее я это пойму, тем лучше.

– И скольких людей ты сумел отобрать такими методами? – не удержалась Кеннеди.

– Меня больше всего волнует проблема установления доверия, – резко сказал Льюис. – Если мы включаем обман в подготовку…

– Это не подготовка, а отбор, – нахмурившись, возразил Харли. – Кроме того, именно так мы зарабатываем на жизнь. Мы обманываем людей. И если парни этого не понимают, им нечего тут делать.

– Есть огромная разница между тем, чтобы обманывать друг друга и обманывать врага. Еще раз повторю: надежная связь может быть установлена только на доверии. А обучить обману мы можем и позже.

– Чепуха, – сказал Харли, переходя к обороне. – Вы двое приходите и уходите, когда пожелаете, а я провожу с ними двадцать четыре часа семь дней в неделю и играю роль няньки. Я не говорю, что знаю, как вам делать свою работу… и, будьте любезны, не пытайтесь делать вид, что вы понимаете, как делать мою.

– Ты такой обидчивый, – не скрывая презрения, сказала Кеннеди.

– Ну да, юная леди, это серьезное дерьмо. Не для любителей. Мы отбираем наших кандидатов среди самых лучших, из частей спецназа. Так что нам не годятся любители, не понимающие, с какой стороны браться за винтовку, не умеющие перемещаться по лесу ночью и не знающие тысячи других вещей.

– А разве в наше время террористы живут в лесах? – насмешливо спросила Кеннеди. – Насколько мне известно, они предпочитают города. Поэтому я не уверена, что умение разжигать огонь при помощи ножа и пряжки от ремня необходимо для поиска террористов.

– И ничего не говори мне о подготовке. Ты понятия не имеешь о том, как превратить этих парней в убийц.

– По-видимому, ты тоже.

– Ну, по крайней мере, я знаю, как находить новых рекрутов, а ты этим похвастаться не можешь.

– И что это должно значить?

– Это значит, что ты не выполняешь свою работу. За прошедшие несколько дней я провел небольшое расследование. Тебе известно, где твой парень находился последние несколько месяцев?

– Жил в доме матери, в Маклине.

– А днем пропадал в Арлингтоне, где занимался дзюдо.

– И что здесь не так? Я сказала ему, что нужно быть в хорошей форме и ему стоит заняться дзюдо.

– Ну да… я говорил с его сэнсэем.

– Что ты сделал? – спросила Кеннеди, возмущенная тем, что Харли действовал за ее спиной.

– Я отправился туда, чтобы поговорить с его сэнсэем. После схватки с ним я почувствовал: что-то не так.

Кеннеди попросила взглядом помощи у Стэнсфилда.

– Он не имел права так поступать. Это мой рекрут. Я почти два года потратила на его подготовку и не оставила ни единого следа. Никто в его прошлой жизни не знает, что мы проявили к нему интерес.

– И никто ничего не знает сейчас, – небрежно сказал Харли.

– Неужели… и как же ты представился?

– Я сказал, что работаю тренером в Ричмонде, что провел одну схватку с парнем по имени Рэпп и что он произвел на меня большое впечатление. Я попросил сэнсэя сказать, что он о нем думает.

– И?.. – спросил неожиданно заинтересовавшийся Льюис.

– Парень не прошел тест на доверие. Сэнсэй сказал, что он появился три месяца назад и сказал, что у него практически нет опыта. Однако через полтора месяца он победил всех учеников, кроме самого сэнсэя, использовав удушающие захваты.

– Бразильское джиу-джитсу? – спросил Льюис.

– Да… но откуда ты знаешь?

– Я видел, как он сегодня разобрался с Виктором. Этот стиль трудно не узнать.

– Итак, он появляется здесь и почти побеждает меня, затем ломает локоть Виктору… я говорю вам, этот парень не тот, за кого себя выдает.

Терпение Стэнсфилда подходило к концу.

– Давай конкретнее.

– Я не уверен, но что-то здесь не так.

– Что… ты думаешь, он осведомитель… шпион? – насмешливо спросила Кеннеди.

– Я не уверен. Просто хочу сказать, что он не прошел проверку на вшивость. Нельзя так быстро стать мастером.

Кеннеди посмотрела на Стэнсфилда.

– Давайте перейдем к делу. Он не нравится Харли, потому что Рэпп – мой рекрут. – Она откинулась на спинку стула и скрестила на груди руки. – Он женоненавистник.

– Мне не нравится Рэпп, потому что я не знаю, кто он такой. А о тех парнях, которых мы отбираем, мы должны знать все. Вот почему необходима военная служба. Только так мы можем выяснить, чем они занимались в течение четырех лет.

– И что это нам принесло, Стэн? – парировала Кеннеди. – У нас нет ни одного подготовленного оперативника, хотя прошло уже почти два года.

– Мне прекрасно известно, что у нас пока нет положительного результата. И я говорю это с горечью, но не намерен форсировать события и все испортить.

– Стэн, что тебя не устраивает в Рэппе? – спокойно спросил Льюис.

Харли ответил после некоторых раздумий:

– Я не могу сказать ничего определенного. Скорее, интуиция. И она мне подсказывает, что он нам не подходит.

– А ты знаешь, как это объясняю я? – спросила Кеннеди. – Две причины. Во-первых… я думаю, тут дело в контроле. Ты не можешь смириться с тем фактом, что его нашел кто-то другой. И, во-вторых… ты ощущаешь угрозу.

– Что? – На лице Харли появилось недоумение.

– Ты – это он. Он – тот человек, которым ты был сорок лет назад, и тебе до смерти страшно.

Стэн презрительно покачал головой.

– Какая чушь.

– Неужели?.. Ну я могу сказать то же самое про твою интуицию. Это чушь. Ты всерьез считаешь, что его нам подставила Организация освобождения Палестины двадцать три года назад, в округе Колумбия, вырастила как католика и отправила в Сиракузы играть в лакросс? Или ты думаешь, что его завербовал КГБ еще до распада Советского Союза, и теперь он – оперативник, действующий под глубоким прикрытием? Смешно. – Кеннеди отбросила нелепую идею взмахом правой руки. – Ты хватаешься за соломинку.

Секунд пять все молчали, осмысливая агрессивный выпад Айрин.

– Она дело говорит, – наконец, сказал Льюис, отодвинул стул и встал. – Я бы хотел показать вам кое-что. До того, как появились вы, я поговорил с ним. Думаю, наша беседа покажется вам интересной. – Психолог подошел к контрольной панели системы наблюдения и нажал несколько кнопок.

На экране появилось черно-белое изображение Митча Рэппа. Он сидел в кабинете первого этажа. Из динамиков доносился голос Льюиса. Доктор находился справа от камеры, и его не было видно.

– Сегодня все получилось неудачно.

Рэпп несколько секунд сидел неподвижно, а потом кивнул.

– Ты чувствуешь себя не лучшим образом из-за того, что сделал с Виктором?

На этот раз Рэпп ответил далеко не сразу.

– Мы все здесь взрослые люди.

– Значит, ты не чувствуешь раскаяния?

– Я бы хотел, чтобы этого не случилось, но Виктор – не самый достойный человек.

– Понятно. А могло так быть, что ты сломал ему руку намеренно?

– Намеренно – слишком сильное слово. Мы проводили схватку, и одно следовало из другого.

– Ты сломал ему руку прежде, чем он успел постучать по мату.

– Я не уверен, что он стал бы стучать.

– Тебя могут за это исключить.

– Почему?

– Сержант Смит думает, что ты намеренно сломал Виктору руку.

– Не думаю, что это было бы честно. Никто не говорил нам, какие приемы можно применять, а какие – нет. Нас предупредили, что нельзя трогать голову и пах. Вот и всё.

– Если ты намеренно сломал руку другому рекруту, это дает все основания для исключения.

Рэпп довольно долго смотрел в пол.

– Мне не нравится играть в эти игры.

– Игры?

– Да… игры.

– Что ты имеешь в виду?

– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.

– Я не уверен.

– Та папка, которая несколько дней назад лежала на вашем письменном столе. – Рэпп указал на пустую поверхность. – Папка с моим именем.

– И что?

– Вы меня проверяли.

– Неужели?

– Да, – небрежно сказал Рэпп. – Я видел, что вы записываете то, что здесь происходит. И все изучаете. – Митч указал на письменный стол. – Вы не из тех парней, кто оставит на столе важные документы без веской на то причины. Не сомневаюсь, что здесь ведется аудио– и видеозапись. – Рэпп кивнул в сторону книжных полок и светильника в потолке. – Когда вы назначили мне встречу несколько дней назад и я сидел и ждал вас в течение пятнадцати минут, вы почти наверняка находились наверху или в подвале и наблюдали за мной. Проверяли, попытаюсь ли я открыть папку и прочитать, что там написано.

Они услышали, как Льюис откашлялся.

– Даже если это и так, я не вижу причин ломать руку Виктору.

– А я не сказал, что на то была причина. Я сказал, что вы играете с нами в игры. Оставляете папки на столе, говорите, что существуют правила, а потом позволяете Виктору их нарушать. Вы ведь сами находились в амбаре – какое право имел Виктор бить Фреда в лицо?

– Мы разберемся с этим отдельно. Сейчас речь о том, что сделал ты.

– Я видел, как вы отреагировали, когда Виктор ударил Фреда в нос. – Рэпп помолчал и опустил взгляд на свои руки. – Знаете, что я думаю… я думаю, что Виктор выпадает из общей картины.

– В каком смысле?

– На основании всего, что я видел за то время, что здесь нахожусь, есть только два логичных объяснения всего, что связано с Виктором. Либо он – такой же рекрут, как все остальные, либо он – часть вашего эволюционного процесса.

– Часть процесса?

– Он работает на вас. Виктор – один из инструкторов.

– И зачем нам так поступать?

– Чтобы лучше нас изучить. Вы сделали Виктора одним из нас, чтобы он провоцировал нас на ошибки. Он спрашивает, кто мы такие и откуда родом. Помогает избавиться от тех парней, которым не хватает дисциплины.

– Интересно.

– В любом случае это неправильно. Если я верно понимаю смысл программы, то Виктор вам не подходит. Если он рекрут, а вы этого не видите, я не уверен, что хочу работать с людьми, которые закрывают глаза на очевидные вещи.

– А если он один из инструкторов?

– Тогда вы избрали отвратительный путь подготовки дисциплинированных людей.

– Давай предположим, что твое второе предположение является верным. И, зная все это… ты решил сломать ему руку.

Рэпп покачал головой.

– У меня и раньше имелись подозрения, но не было уверенности. Ну а после того, как я сломал ему руку, ваша реакция – как и других инструкторов – не вызывала сомнений. Теперь я практически уверен, что он – один из вас.

Снова секунд пять оба молчали.

– Как ты считаешь, у тебя правильные представления о морали? – спросил Льюис.

Митч коротко рассмеялся.

– Ну вот, опять невнятные вопросы…

– Я знаю, но сделай одолжение, ответь на вопрос.

– Вас интересует, понимаю ли я разницу между правильным и неправильным?

– Да.

– Я бы сказал, что да – практически с полной уверенностью, – ответил Рэпп после коротких колебаний.

– Но?

– Здесь… в этом месте… складывается впечатление, что определенность утрачена.

– Ты можешь привести конкретный пример?

– Тот старый тип… о котором меня предупреждал мой вербовщик… ну не прошло и пяти минут после моего прибытия, как мы оказались в амбаре на матах… Он сказал, чтобы я отказался от дальнейшего участия, что сэкономило бы нам всем время и усилия. Я предложил ему проверить, есть ли у меня необходимые качества. Он четко предупредил меня, что во время спарринга нельзя атаковать голову и пах. Мы начали схватку, и через двадцать секунд я одержал победу. Через две секунды он потерял бы сознание – и тут он схватил меня за яйца и практически превратил в евнуха. И ничего не сказал по этому поводу. Более того, больше я его не видел… А потом я заметил, что Виктор нарушает правила, сформулированные инструкторами, все, какие только возможно. И вновь, когда сегодня начались спарринги, инструктор четко сказал, что наносить удары в голову и в пах запрещено. И что сделал Виктор?.. Фред находился в нескольких секундах от победы, когда тот ударил его в лицо. Я видел, что вам это не понравилось, но двое остальных промолчали. Довольно странная ситуация. Я не понимаю, как после такого вы рассчитываете, что мы будем соблюдать правила. И вот я сижу здесь… технически я не совершал серьезных ошибок, но мне грозят исключением из программы.

– Я тебе не грозил.

– Вы сказали: сержант Смит считает, что меня следует исключить. А как еще это можно назвать, если не угрозой?

Льюис остановил запись и посмотрел на Харли.

– Это был один из самых трудных сеансов в моей жизни, – сказал он, сложив руки на груди. – Знаешь, почему?

Харли покачал головой.

– Потому что я согласен практически с каждым его словом.