Текст книги "Крылья интроверта, или Дневник гадкого утенка"

Виолетта Фомина
Крылья интроверта, или Дневник гадкого утенка

© Виолетта Фомина, 2021

Предисловие

Конечно же, никакой утенок никакую книгу написать не мог. Поэтому давайте примем данный текст за банальную аллегорию…

…С чего бы мне начать? Всегда, пожалуй, лучше начинать с начала…

В котором, возможно, разуверившийся в себе человек узнает себя. Но не стоит забывать, что книга эта написана о том, что гадкий утенок все же стал… сами знаете кем.

6 июня 1989 года

Я родилась! Наверное, это и есть основополагающая фраза любой биографии, любой завораживающей истории и, конечно же, моего дорогого дневника.

Какие ощущения я испытала? В первую очередь, конечно же, пресловутый стресс! Где мое так полюбившееся мне замкнутое пространство? Где моя вода? Где мой комфортный дом, в конце концов? Нет, я, безусловно, не хотела бы остаться там навсегда, там немного скучновато, и заняться особо нечем, но, согласитесь, немного тяжеловато выходить из закоренелой зоны комфорта. Особенно если кроме нее в жизни еще ничего-то и не было.

Но случилось то, что случилось. И придется мне подстраиваться под условия нового мира.

5 июня 1990 года

Сколько на свете удивительных вещей! Вот висит гном над кроватью. Как его достать, скажите, пожалуйста? Прыгать высоко? А вот и нет, так я уже пробовала. Попросить его у мамы? Только указательным пальцем. Она говорит, что это гномик. Я знаю уже, кто это, я в курсе, я хочу до него дотянуться. Но мама пока еще меня совсем не понимает. На примере недосягаемого для меня гнома я начинаю осознавать, что, наверное, не все могут понять тебя правильно. И хоть ты прыгай, хоть показывай пальцем, хоть даже плачь… Обидно. Появляются первые разочарования. Например, оттого, что, когда начинаешь лить слезы, дабы доказать, что тебе слегка некомфортно, тебя могут еще и отругать. Знакомо? Мне лично – да.

4 июня 1991 года

Ваша дорогая Уточка давно научилась ходить. Я люблю гулять. И сегодня я смело прохаживалась по дому в поисках неизведанного и, понятное дело, приключений. Крутить, нажимать, тянуть и дергать что бы то ни было мне было категорически запрещено. Поэтому откуда я могла знать, к чему приведет мое излишнее любопытство? И самое ведь интересное, я ничего совершенно не трогала, никуда не бежала, просто шагала по полу. Мама в это время гладила белье. На полу. На специальной ткани. Периодически поворачиваясь ко мне, она говорила, чтобы я не подходила к ней. Но почему? Ответ на этот вопрос я получила пятью минутами позднее. Когда прилипла ногой к утюгу. Пройдет много лет, а опыт останется. И не даст мне о нем забыть небольшой красивый шрам… Я бы даже сказала, клеймо. Клеймо, напоминающее о том, что и мне когда-то было всего два года.

3 июня 1992 года

Ах, как интересен мир! Если бы вокруг меня не роились и не собирались в стаи бесконечные частицы «не», я бы познала этот мир еще чуточку шире.

В тот день мы с моей мамой ходили в гастроном, располагавшийся недалеко от нашего дома. Но в три года подобные променады еще кажутся чуть ли не кругосветными путешествиями. И по дороге, о ужас, мы увидели лежащего на земле неживого кота. Это событие надолго оставило отпечаток в моей памяти. Да что там в памяти, даже в моей детской психике оно оставило след! Я-то считала, что все на свете существа живы вечно, ничего не было до них и после них ничего не будет…

Возвратившись домой, я решила, что данное явление жизненно необходимо увидеть моей подруге Гусе, которая была немножко младше меня.

Мы пошли к тому гастроному. И, возможно, если бы не бдительная баба Оля, видевшая попытку просвещения одного маленького ребенка другим о существовании окончания жизненного пути, экскурсия увенчалась бы успехом. Но не стану долго вас томить, скажу, что моя мама оказалась в разы быстрее нас. И я получила первый, так сказать, дебютивный опыт незаконной самостоятельности.

2 июня 1993 года

Немного прибавилось осознания того, что принятие собственных решений иногда чревато нежелательными последствиями. Существуют рамки, за пределы которых выходить крайне опасно. Но дети есть дети, и поэтому я решилась еще на одно не разрешенное никем по отношению ко мне действо. Сейчас расскажу.

В нашем дворе росло большое шелковичное дерево. Дети – мальчишки – строили на нем свои штабы (многие сейчас вспомнят это замечательное время). Но разве не победит природное любопытство хоть одним глазком посмотреть на то, что творится наверху? Моя подруга Гуся тоже пылала желанием хоть разок там побывать. Меня, например, опыт результата непослушания не остановил. Может, в силу детской забывчивости обид, может, еще не задушенное чувство собственного «я», которое имеет право бунтовать. В общем, я не стала наступать на горло своему любопытству вновь и быстро взметнулась по веткам наверх.

Как там было замечательно! Для девочки, которая ростом не выше стола, это было так высоко! Я могла достать висящие шелковичные ягодки, и, самое главное, я могла смотреть на мир свысока. Это чувство полета, легкости, даже в какой-то степени превосходства ослепило меня. Настолько, что я не сразу поняла очевидные вещи: я просто не смогу, не сумею спуститься обратно вниз. Как бы это ни парадоксально звучало: вверх порой легче взобраться, чем оказаться снова внизу. И пришлось Гусе бежать ко мне домой с призывами о помощи. Что было дальше, вы легко можете догадаться.

Так мой опыт стал еще богаче и немножко железобетоннее. Принятие самостоятельных, но не одобренных взрослыми решений было подписано словом «табу».

1 июня 1994 года

Сегодня особенный день. День в детском саду. Я не очень люблю данное заведение, потому что днем без нашего, детского, разрешения нас укладывают на боковую. Это взрослому человеку, да и то не каждому, пара часов среди дня просто необходима на передышку, переосмысливание своих действий, планов, поведение и на многое другое. Нам это совершенно не нужно. Особенно в пять лет. Мне бы лучше посмотреть мультфильм, сказку послушать. Ну это как вариант. Но не в идеале. В идеале – актив. Так, я отвлеклась.

Сегодня воспитательница целый день была занята. И с нами не особенно вступала в контакт. Мы все пытались понять, что же она такое творит, создает. Какую-то игрушку мастерит, что ли…

До обеда это было тайной. Я в тот день дежурила по кухне. Хлеб детям раздавала. Когда же я на законных основаниях (право дежурного) положила себе корочку, ко мне пришло осознание того, что никто не может исполнить моих желаний так, как этого хочу я. Ведь еще ни разу, когда дежурным был кто-то другой, я не получала корочку. Все клали их исключительно себе. Себе, понимаете? Это прозрение было очень важным, я бы даже сказала, одним из первых открытий.

Но когда после дневного сна я получила в руки ту самую загадочную поделку, которую мастерила воспитатель Елена Ивановна к моему дню рождения (я последний раз была в детском саду перед своим днем рождения), я пришла в неописуемый восторг, каким-то мистическим образом подсказавший, что на свете есть люди, которые помнят о твоем дне рождения так же, как и ты сам.

31 мая 1995 года

Мне скоро шесть лет. На горизонте школа, первый класс. Читать и писать я уже умею, поэтому никакое учебное заведение меня не страшит. Но на пороге маячит лето, с мыслями о школе можно повременить, меня ждет полное ярких впечатлений время года.

И вот вечер. На двор опустился сумрак, горят фонари, а на большом столе в беседке под огромной ивой сидит компания утят, простите, детей. Все шутят, смеются, а меня просто разрывает на части от смеха. Ну смешливый я человек, что я могу с этим поделать? И тут, как в глупых анекдотах, все резко перестают хохотать, увидев большую, надвигающуюся на нас тучу, провожаемую стрелами молний. А я-то уже рассмеялась, меня уже трудно остановить. И тут какой-то мальчик произносит сакральную для меня фразу: «Ой, тебе только бы смеяться без остановки ни с чего».

Все. Этого было предостаточно для того, чтобы в мою детскую мнительную душу врезалась мысль о том, что эмоции свои надо сдерживать. Особенно радостные. Что людей, видимо, злят яркие проявления хорошего настроения. Вот плакать – сколько угодно. И то не факт. Вот, например, из личных экспериментов: если услышать от взрослого человека пожелание незамедлительно прекратить истерику (неважно, радостную или грустную), то можно уловить слова, адресованные положительным эмоциям, в более раздраженной форме. В общем, с громким, заливистым долгим смехом было покончено. На арену эмоционального цирка вышел контроль внешнего настроения.

30 мая 1996 года

Какая у меня есть подруга Утя! Умная, начитанная! А как она уважает всякие научные опыты и эксперименты! Тягу к наукам во мне воспитала именно она. Чем я безмерно ей обязана. И именно благодаря Уте со мной произошла история, которая раз и навсегда перевернула мое видение науки.

Дело было во дворе нашего дома. Мы сидели и вместе читали книгу «Старик Хоттабыч». Кто подзабыл ее содержание, напомню, что в один прекрасный день этот добрый восточный волшебник вместе с Волькой ибн Алешей совершает полет в Индию на ковре-самолете. Остановившись на сем волнующем моменте, мы с Утей твердо решили, что неплохо было бы и самим попасть на уровень облаков. Я уже говорила выше, что тяга к познанию мира была, скажем так, не по детскому уму. Мы плавили олово и медь, выводя определенные сравнения, изучали космические объекты, рисовали их карты и схемы в надежде открыть новое созвездие…

Так вот. Одолела нас дума о полете. И было решено строить летательный аппарат. Ковра у нас ненужного нет, а вот обломков от ящика дворника во дворе – просто завались! Строим летающий стул! Это было бы изобретением века!

К данному событию мы отнеслись со всей серьезностью: нашли основу под агрегат (деревянный поддон), какие-то провода от заброшенного кем-то давным-давно старенького «Запорожца», оттуда же руль, рычаг управления и, как положено, красивая кнопка пуска из пенопласта. Мы даже объявление написали о строительстве летающего стула под балконом (неизвестно чьим и за неимением другого цехового помещения) нашего дома.

Строительство шло пару дней бесперебойно. А на третий (день потери надежды) мы пришли на рабочее место и с ужасом обнаружили, что нашу конструкцию дворник просто-напросто выбросил. Но вместо чувства потери ко мне пришло осознание того, что для осуществления волшебной мечты иногда не хватает самого дешевого и в то же время самого дорогого на свете – знаний!

29 мая 1997 года

Как быстро летит время! Восемь лет – это пик мечтаний и фантазий. Все прочитанное, оставившее наибольшее впечатление, хотелось бы воплотить в реальность. Читать я люблю. Поэтому вариантов осуществить выдумки детских авторов несметное количество. Очень популярна серия детских детективов «Черный котенок», советы и методики разных расследований, которые не раз давали наиярчайшие ощущения грамотности следопытов (например, способы слежения или изготовления невидимых чернил…).

Я немного отошла от темы. Чтение – самое близкое занятие для всех детей (и не только), любящих одиночество. А я – одна из них. Даже наказание за оплошность в виде домашнего ареста не представляет для меня никакой угрозы.

Так вот. Мы с Утей записались в библиотеку. Потому что книг из нашей любимой серии было представлено достаточно много, их все нам, естественно, никто не собирается приобретать. А вот в библиотеке можно брать напрокат. И читай не хочу.

И вот в один из близких моему сердцу дождливых дней я сидела возле подоконника и наслаждалась чтением. Дочитав последнюю главу, медленно закрыла книгу и подумала: «Вот если бы эта самая интересная книга из серии, которую я читала, была моя…» И я поняла, что хочу этого всей душой, всем сердцем.

Наступил день сдачи книг обратно в библиотеку. Мы с Утей, не спеша, шли в это доброе заведение и обдумывали, какие книги возьмем следующими, какие из полученных детективных приемчиков сможем опробовать в ближайшее время… Но вдруг… Мир встал с ног на голову. Вместо книгохранилища нашему взору предстала гора обгоревших обломков.

И я вдруг поняла: все наши желания имеют свойство сбываться, но не всегда именно тем путем, каким нам этого хотелось бы.

28 мая 1998 года

Ничего выдающегося не случилось ни в этот год, ни в этот день. Просто почему-то иногда приходили в мою детскую душу грустинки. Особенно сегодня. Очень многие чувства, эмоции, мысли еще невозможно сформулировать так, чтобы хотя бы самому стало понятно, что же там происходит, внутри.

С одной стороны – да, беззаботность, как вы сейчас думаете. Сегодня мы играли в разные игры: с мячом, резиночками, скакалками. С Утей строили баррикаду для муравьев. Это весьма занимательное занятие, скажу я вам. Муравьям эта деятельность, вероятно, тоже по душе, потому как они с большим удовольствием бегают по возведенным нами конструкциям из камешков, веточек, палочек, листиков и прочих улично-дворовых строительных материалов.

Но к концу дня, когда меня родители уложили спать и я предалась традиционному разглядыванию узора на настенном ковре, я начала думать о том, что неплохо бы написать сказку. А о чем? И о ком? Все сказки ведь уже написаны… И решила я сочинить историю о девочке-уточке Юле, которая крепко дружила с нашей дворовой собакой Рэсси. Так родился незримый сериал. Я подумала, что наедине с самой собой быть не так уж и скучно, как может показаться в начале жизненного пути. Я даже стала ждать вечеров, которые и так весьма уважаю; беспрекословно шла спать, когда приходило время. Целовала маму и папу и шествовала в свой призрачный кинотеатр…

27 мая 1999 года

У меня была прабабушка Полина. Добрейший представитель человечества. Но я, в силу, наверное, малолетства, не всегда была с ней послушна. Играя в разные игры (карты, замок с животными, возведенным моим дедушкой для меня из картона, но очень даже реалистичным), я любила проявлять все эмоции, не боясь быть высмеянной или наказанной. Будь то бурная радость или скопившийся негатив. Возможно, потому, что дома мне совершенно не разрешалось этого делать. Бабулечка с готовностью принимала мои детские возгласы возмущения по поводу поведения героев, которыми она управляла. И она не реагировала бурно, требуя вести себя тихо и спокойно. Мне было с ней легко и комфортно.

А 1 мая ее не стало. Когда мама мне сказала об этом, я играла с друзьями во дворе. Я поникла. Заплакала. Но полное осознание произошедшего пришло ко мне с опозданием. Сегодня. Я говорила с прабабушкой, долго плакала, смотрела в небо…

В этот день закончилось проявление всех без исключения внешних возмущений, которые казались мне в десять лет ну очень неправильными (в силу того, что я воспитывалась в более строгом режиме, нежели вела себя со мной прабабушка). Тогда я хорошо освоила момент сожаления, когда ты бессилен что-либо вернуть. Это мощное чувство. Оно доставляет боль даже беззаботной детской душе. Я смогла сегодня понять, что именно послужило причиной непередаваемой боли и грусти, – чувство сожаления.

26 мая 2000 года

Всю свою еще пока совсем недолгую жизнь я верила всем. Друзьям, соседям, всем без исключения взрослым, рекламе, фильмам… Никогда в мою голову не приходили мысли о том, что кто-то может нагло обмануть или перехитрить меня. В моем понимании врунишка – он и в Африке врунишка, во внутреннем своем обличии и внешнем. И если мне вдруг повстречается нехороший человек, я непременно узнаю его. Каким образом? Без понятия. Вот узнаю, и все. Но кодекс моего дружелюбия меня сегодня подвел. Благодаря чему я внесла некие коррективы в этот внутренний «документ».

Была у меня знакомая Уташа. Именно знакомая, потому как мы с ней никогда не дружили. А в этот день по чистой случайности оказались в одной компании. На моем пальце было замечательное колечко. Я очень им дорожила. Оно было серебряное, и по малолетству обладание им мне казалось сродни с состоянием Рокфеллера. Уташа заметила его и за весь день несколько раз попросила дать примерить. Я не хотела этого. Но, дабы отвязаться от настойчивости сей леди, одобрила примерку. Некоторое время кольцо провело на пальце Уташи. В процессе беседы я о нем, честно говоря, немного позабыла. А вскоре и Уташа, встав и быстро распрощавшись со всеми, ушла домой.

Когда я вспомнила о кольце, меня словно током ударило. Я кинулась к ней домой. Но там наткнулась на весьма недовольного вида бабушку Уташи, которая заголосила, что ее внучке плохо, она уже отдыхает и вообще просила ее не беспокоить.

Что и говорить, осталась я без кольца. Моя вера в честность всех на свете была подорвана. Уташу я больше не встречала. Да и понятно же, почему. Получается, наше знакомство равнялась цене кольца. Это ведь совсем немного. Но я его принесла в жертву ценному уроку, за что безмерно и кольцу, и Уташе благодарна.

25 мая 2001 года

Первый приступ хандры. Да не на один вечер, а на целую неделю. Никуда совершенно нет желания идти. Обложилась книгами, тетрадями и сочиняю стихи. Любые: о любви (естественно, идеализируя ее в соответствии со своим детским познанием мира), о дружбе, о красоте…

Все мои друзья встречаются теплыми майскими вечерами на улице, а меня с ними нет. Говорю им, что уезжаю в деревню каждый день, так как понимаю, что они обидятся на честный ответ на вопрос о том, почему я не хожу с ними гулять. Что я могу им сказать? Не хочу? Нет настроения? Хотя настроение как раз таки есть, и именно по той причине, что мне не нужно никуда идти, и я целиком могу посвятить свое свободное время себе. Своим мыслям, развитию, чтению, творчеству, покою, в конце концов.

Совершенно не представляю еще, как называется мое состояние. Что это? Депрессия? Хандра? Не могу понять. Я еще ребенок. Пусть взрослый, но ребенок. Взрослый для заполнения своего пространства приятными для меня вещами: одиночеством (метафора прикольная: заполнить одиночеством все равно что заполнить пустотой), изучением нового. Прямо дышится легче.

– Почему ты по такой хорошей погоде не выходишь гулять? – спрашивает мама. И недоуменно смотрит на меня: «Ты не заболела?»

Вот почему тягу к одиночеству отождествляют с болезненным состоянием? Мне, наоборот, очень хорошо: я как будто перезагружаюсь морально наедине с собой. Отдыхаю от общения, если еще проще выразиться.

Возможно, когда я подрасту, то смогу лучше разобраться в особенностях своей личности. Но пока я просто иду на поводу у своих предпочтений в плане общения с друзьями и не вникаю, какие же конкретно процессы происходят у меня внутри.

24 мая 2002 года

Сегодня прекрасный вечер. Теплый, с ароматом дымка из частных домиков. Все, как я люблю. И вот мы с моими бабушкой и дедушкой идем в гости к их знакомым. У них какой-то праздник. То ли день рождения, то ли новоселье. Я иду и наслаждаюсь почти летним воздухом, общением с родными людьми, яркими звездами в небе. Да-да, мы так поздно шли в гости. Почему? Не помню. Но эмоционально было комфортно. И у знакомых бабушки и дедушки тоже. Очень гостеприимные люди.

Много еды, смеха и разговоров. И тут – о ужас. Мне наливают бокал шампанского. Мне! Ни разу не нюхавшей даже и близко алкоголь.

Что и говорить, выпив немного этого деликатного и благородного напитка, я решила, что пить никогда в своей жизни больше не стану. Я искренне была поражена мотивами алкоголиков, которые делают себе так плохо изо дня в день. У меня разболелась голова, ужасно затошнило, и стало клонить в сон. Веселье испарилось. Ну что же, это очень важный урок. Учту.

23 мая 2003 года

Пусто внутри. Хочется родительской защиты и в какой-то степени долюбленности. Точнее, ощущения всего этого. В раннем детстве это было, а в подростковом возрасте стало катастрофически не хватать. Будучи еще не совсем взрослой, но уже и совсем не ребенком, где-то в глубине души я осознаю, что не всегда родительская жизнь крутится вокруг своего чада. Вроде бы и ничего в этом военного и предосудительного нет, но в силу того, что я сама-то и являюсь этим чадом, мне становится грустновато. Раньше я имела дело с печальками и уже рассказывала вам об этом, но все это было какое-то детское, надуманное, что ли… А теперь? Теперь это серьезное осознание не такой уж большой значимости для родителей, которые на данный момент устраивают личную жизнь после развода и даже не подозревают, какие тяжелые мысли и выводы роятся в моей голове.

Ведь наши самые первые отношения в жизни – это отношения со своими родителями: мамой и папой. И вот как раз какими они будут до самой взрослой ступени жизни, такими будут казаться и отношения со всеми без исключения: друзьями, коллегами, мужьями и женами (здесь список неограниченный).

Так как мои отношения с родителями складываются не совсем в мою пользу, мне начинает казаться, что я не востребована нигде: ни в школе, ни среди друзей. А люди ведь безошибочно считывают, с кем собираются иметь дело: с лидером или с жертвой. А от этого целиком и полностью зависит их отношение к человеку. Ведь уже давно известно, что это имеет прямое отношение к эволюции: чем слабее перед тобой существо, тем быстрее хочется его добить. И наоборот. Сильнейшие выживают.

Начитавшись подобных статей в психологических книгах, я стала находить корень своей грусти. Но так как повлиять на него я совершенно не в силах, стану приспосабливаться к этим условиям как могу. А могу я, как я это уже четко поняла, уйти в себя. Там безопаснее.