Текст книги "Обманчивая внешность"

Глава 2

Подойдя к школе, Ханна поставила бадью и вытерла руки о юбку. Она почувствовала себя намного лучше, когда уехали эти головорезы. Возможно, они никогда больше не вернутся, размышляла она, оглядываясь по сторонам. Мысль о том, что кто-то мог нарушить покой в их мирном поселке, пугала ее.

Солнечный свет танцевал по крышам домов в полную силу, прорываясь сквозь деревья и даря поселку полноценное тепло и свет. Ханна прислонилась к дверному косяку и стала смотреть вдаль. Она долго разглядывала кроны деревьев, которые окружали Джубили, таких высоких, что, если залезть на верхушку того, что выше всех, казалось, можно коснуться самого неба.

Мягкая улыбка освещала ее лицо, когда она наблюдала за желто-голубой бабочкой, летящей над самой дорожкой в поисках цветка. Тончайшие крылышки быстро порхали в воздухе. Вот она остановилась, затем осторожно приземлилась на дрожащий лиловый лепесток весенней фиалки. Нежные цветочки пробились сквозь густую траву, окружая дорожку своеобразной клумбой, приглашая солнечный свет и легкий ветерок коснуться их. Эти цветочки напоминали Ханне детишек, которых она учила. Малыши тоже впитывали знания и ее душевное тепло.

«Неплохое сравнение», – подумала Ханна. У детишек не всегда есть возможность учиться, так как большую часть времени они проводят, помогая своим семьям в нелегком деле выживания. И когда наконец они получили эту возможность, то были по-настоящему счастливы. Ханна думала о предстоящем занятии: сегодня она даст детям грамматические упражнения. Она остановилась у колокольчика, чтобы созвать детишек в класс.

Металлический язычок с веселым чистым звоном ударялся о стенки колокольчика, и детишки ответили на этот зов топотом ножек и хором голосов.

– Отдай его мне! – прикрикнул краснощекий парень на малыша и тут же дал ему пинка и толкнул в плечо.

Малыш задал стрекача, взбежал на самую верхнюю ступеньку, держа в руках какой-то небольшой предмет, и стал озираться по сторонам в поисках защиты. И Ханна пришла ему на помощь.

– Мисс Ханна! – важно заявила девочка с убранными в хвостик волосами. – Посмотрите, что нашел Эрик…

– Это мое! – настаивал Эрик Рансом, не собираясь расставаться с находкой и с вызовом глядя на Ханну. Затем открыл полу своей потертой курточки, и Ханна увидела свернувшегося комочком маленького лисенка.

Улыбнувшись, Ханна присела рядом с мальчиком и сказала:

– Эрик, думаю, ты можешь взять лисенка. Только… смотри, он такой маленький, это всего лишь ребеночек. А ведь ты знаешь: маленькие животные не могут жить без их мамочек. Подумай над этим и представь себя на его месте. – Она погладила лисенка одним пальцем и стала наблюдать за Эриком. – Эрик, ведь ты бы не хотел потерять свою маму?

Эрик подумал, глядя на маленький пушистый комочек, и кивнул.

– Пожалуй, не хотел бы, – пробормотал он. – Может, отнести его обратно?

– Конечно, отнеси, – сказала Ханна и повела остальных детишек в класс, а Эрик тем временем побежал через школьный двор со своей находкой. Вот он исчез в густых зарослях деревьев, и Ханна прикрыла дверь, но не совсем, чтобы он мог вернуться.

– Мама лисенка не примет его назад, – сказал Флетчер Харрис своему товарищу, и Ханна повернулась к ним.

– Может, и не примет, но тогда у него будет хотя бы шанс выжить, пусть и самостоятельно. А ты поступил не очень хорошо, пытаясь отобрать лисенка у Эрика.

Виновато улыбнувшись, Флетчер кивнул:

– Я знаю, но Эрик поступил опрометчиво.

– Это всего лишь еще один повод для ссоры. А теперь идите в класс, – приказала она, пошире распахнув дверь.

Дети сели за парты, склонили головы и молитвенно сложили руки в ожидании Джошуа, который должен был прийти и начать утреннюю молитвенную службу. Для них это был привычный ритуал, предшествующий занятиям:

Джошуа настаивал на том, чтобы каждое школьное утро начиналось с молитвы и псалмов. «Не бросишь в землю зерно, не вырастет дерево», – говаривал он.

Детские лица засияли, когда он вошел с потрепанной Библией в руках.

– Доброе утро, дети мои! – приветствовал он их, и они хором ответили:

– Доброе утро, отец Джошуа!

Джошуа знал каждого и обвел их взглядом: Флетчер, Айви, Маленькая Птичка, Суэйн, Лягушонок, Ребекка, Джессика.

– Так-так, а где же Эрик Рансом? – спросил он, увидев пустующее место. Ханна тихо сказала:

– Он решил вернуть потерявшегося лисенка его маме. Джошуа тепло улыбнулся.

– Эрик – примерный ребенок! – сказал он и обратился к детишкам: – А кто еще был примерным ребенком?

Несколько человек подняли руки. Джошуа сделал вид, будто колеблется, не зная, кого вызвать. Но в следующий момент его бледно-голубые глаза засветились лукавством.

– Итак, Маленькая Птичка! – Он указал на золотоволосую девочку, сидевшую во втором ряду.

Девочка встала, расправила складки юбки, сделанной из оленьей шкуры, и гордо сказала;

– Иисус! – И снова села на свое место.

– Правильно, – сказал Джошуа. – Пока мы ждем Эрика, я могу почитать вам Библию. Святой Матфей, глава пятая, стихи с третьего по двенадцатый.

Джошуа не надо было смотреть в маленькую книжечку. Он просто поднял ее и начал:

– «Блаженны нищие духом, ибо ждет их царство небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны алчущие и…»

Вдруг Ханна подняла голову: кто-то поднимался по лестнице. Девушка в тревоге приподнялась с места, когда в класс влетел запыхавшийся Эрик Рапсом. Его глаза округлились от страха, лицо покрылось красными пятнами. Мальчик остановился посреди комнаты, хватая ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова.

– Эрик! – бросилась к нему Ханна. Мальчик вцепился ей в руку и весь дрожал.

– Индейцы! – выговорил он наконец. – Я… я видел их, когда ходил в лес относить лисенка. Они пришли не с добром! Я видел… – Он разразился слезами.

Ханна крепко обняла мальчика и бросила взгляд на отца. Индейцы. Охрана Джубили не подала никакого сигнала, не сообщила об опасности. Однако выражение лица Эрика было красноречивее всяких слов.

– Пойду подниму тревогу, – спокойно произнес Джошуа, чтобы не пугать детишек. – А ты, Ханна, отведи их в подвал, пусть посидят там до тех пор, пока я не выясню, что за гости к нам пожаловали и с какой целью.

Его невозмутимая улыбка приободрила Ханну и придала ей сил. Преодолев волнение, она выстроила детей в ряд.

– Прямая линия, как я вас учила! – скомандовала она строгим голосом. – Нам некоторое время необходимо посидеть в подвале. Разговаривать нельзя. Надо вести себя тихо. Надеюсь, вы поняли меня?

– Да, мисс Ханна, – ответили дети, испуганно глядя на нее. Они пересекли комнату и теперь ждали, пока Ханна откроет потайную дверь, ведущую в подвал.

Подвал был в свое время вырыт в земле и прикрыт деревянной дверью. В небольшом помещении, длинном и узком, было темно, пахло сыростью и гнилью. Ханна сорвала длинные кружева паутины, свисавшей с потолка, чтобы не мешали проходить. Испуганные детишки жались друг к другу.

– Каждый из вас отвечает за того, кто рядом, – прошептала она. – И помните: вы должны сидеть тихо и молчать до тех пор, пока не минует опасность. Молитвы возносите молча. Господь вас услышит.

Дети парами кое-как разместились на полу, прижавшись к грязным стенам. Ханна никак не могла закрыть дверь, даже занозила руку, и, когда наконец ей это удалось, подвал погрузился в темноту. Ханна осталась стоять на самой верхней ступеньке, тяжело дыша. Тишину нарушало лишь прерывистое дыхание восьмерых детишек. Когда глаза привыкли к темноте, девушка смогла различить маленькие щелочки, в которые проникал свет. Значит, у них есть шанс услышать тревожный звон колокола, который стоял в центре поселка. Его никогда не использовали по назначению: в случае опасности, как предупреждение. Ханна задрожала, сообразив, что индейцы все-таки решили напасть на поселок.

Скрывая слезы, она попыталась проконтролировать свой голос и прошептала вполголоса двадцать третий псалом.

– Это утешит вас, – добавила она и подняла голову, услышав выстрел.

За ним последовали еще выстрелы, затем душераздирающие вопли и свистящие звуки летящих стрел. Снаружи доносились крики, плач, испуганное ржание лошадей. Заливались лаем собаки, жалобно плакали дети. Ханна закрыла руками лицо и молила Господа защитить ее отца.

Выстрелы звучали уже где-то рядом. Ханна все крепче сжимала руки, молясь, чтобы отец пришел в подвал. Он придет. Он должен прийти. Индейцы будут побеждены и уберутся восвояси. Ханна с трудом сдержала слезы и судорожно сглотнула. Дети не должны видеть, что она пала духом. Но, о Господи, она молилась о спасении.

Горячие соленые слезы жгли глаза, но она не давала им воли, думая об отце, не зная, жив ли он. А может быть, тяжело ранен и нуждается в помощи? Она думала об их маленькой хижине с легкими светлыми занавесками на окнах, циновками на полу и массивной сосновой мебелью, которую Джошуа сделал своими руками. Драгоценные книги на полках, тоже выструганных отцом, книги, которые она читала длинными летними днями, чувствуя себя их героиней. Целые страницы она помнила чуть ли не наизусть, как библейские истории. И сейчас, когда над поселком нависла опасность, Ханна молилась о том, чтобы снова увидеть и родной дом, и любимые книги.

Вдруг она услышала наверху шаги и поднялась, выпрямившись чуть ли не во весь рост.

«Папа?» – подумала она, и сердце ее забилось в радостной надежде услышать его родной голос. Она в напряжении ждала, прислонившись к двери, и, затаив дыхание, прислушивалась к шагам снаружи. Затем раздался грохот переворачиваемой мебели и гортанные крики. Индейцы! В школе мародеры-индейцы!

Ханна была уверена, что это не дружественное им племя Кутенэ, потому что некоторые детишки, сидевшие с ней, были именно из этого племени. Она учила их, вместе жили в поселке, вместе веселились. Но кто на них напал? Корда-лен или незперсэ? Но казалось, их совершенно не интересовало небольшое поселение белых. Ханна была озадачена. «Черноногие»? Сиу? Оба племени покинули свои стоянки и больше не возвращались. Но сейчас это уже не имеет никакого значения. Главное, ее родные и любимые в опасности, а индейцы ходят прямо над головой забившихся в подвал перепуганных детишек.

Ханна закрыла лицо руками. Шум усилился, она услышала треск ломавшегося дерева. А вдруг они найдут их убежище? Тогда они точно убьют ее и детишек или же сотворят что-нибудь похуже!

Ханна подошла к детям, обняла их, словно хотела защитить. Она гладила их липкие от пота волосы и хрупкие дрожащие плечики, надеясь, что дети преодолеют страх и не закричат. Молила Бога об этом.

Внезапно шум наверху затих, и шаги удалились. Их не обнаружили! Возможно, ее отец и мужчины поселка отразили атаку и вот-вот придут за детьми. А вдруг по придут? Надо ли ей открывать свое местонахождение? Нет, Джошуа не велел, пока сам не придет за ними.

Ханна в нетерпении ждала, покусывая ногти, не зная, что ей делать. Сквозь щели в двери Ханна видела маленькие настенные часы. Каждая минута казалась вечностью. Не только ей. Детям тоже. Она это чувствовала. Ни единый звук не нарушал пугающей, звенящей тишины.

Показалось ей, или она действительно слышала барабанную дробь? И тут она поняла, что это гулко стучит ее сердце. Она зажала рот ладонью, чтобы сдержать готовый вырваться истерический смех, и сама удивилась такой реакции. Попыталась вспомнить стихи Священного Писания, призывая утешение, которое могло внушить ей веру, и почувствовала мир и гармонию в душе. Выпустив детей из своих объятий, она закрыла глаза и попробовала успокоить дыхание. Вдруг она ощутила запах дыма, пробивающийся сквозь деревянную дверь: горел школьный амбар! Ханна не сдержала слабого крика.

Кто-то из детишек заплакал, и Ханна подумала, что пора действовать. Вскочила на ноги и прошептала:

– Сейчас не время плакать! Давайте скрести и собирать в пригоршни землю, – приказала она. Никто не двинулся с места. Тогда она толкнула одного ребенка в плечо: – Ну, быстро, или мы все тут сгорим!

Испуганные дети жалобно постанывали, когда Ханна пробиралась между деревянными полочками на стенах и наконец нашла то, что искала.

Ханна вернулась и, ловя на себе недоуменные взгляды детишек, велела кидать землю в глиняную чашу, которую держала. Неуклюже двигаясь в темноте, детишки медленно наполняли чашу с сушеными фруктами. Ханна вылила содержимое кувшина в чашу с землей и сладкий тягучий аромат яблочного сиропа заполнил помещение.

– Зачем мы это делаем? – спросила маленькая Айви Рапсом.

– Грязь, жидкая грязь, – ответила Ханна, перемешивая руками содержимое чаши. – Мы должны остановить огонь, и мы его остановим. Но прежде надо залепить щели в двери, чтобы дым не проник сюда и мы не задохнулись. А когда дверь сгорит, мы сможем выбраться наружу, – объяснила она, хотя понимала, что они могут сгореть гораздо быстрее и их некому будет спасти.

Ханна удвоила усилия – месиво показалось ей слишком жидким, – но после того, как туда добавили земли, стала лепить из него шарики. Она перепачкалась, пока работала, но вот наконец осталась последняя щель в двери. Девушка страстно молилась, чтобы дым не проник в подвал, пламя не охватило дверь и чтобы Господь послал им кого-нибудь на помощь.

Ханна устало прислонилась к двери и присела рядом с детьми. Но больше не утешала их, потому что потеряла веру в спасение. И тут же раскаялась в этом. И снова начала молиться, чтобы Господь послал ей силы и веру.

И вдруг в звенящей тишине до нее донесся слабый детский голосок: «Господь мой пастырь. Кого убоюся?» К этому голосу присоединились и другие. Четвертый стих дети произнесли громко и внятно: «Да, хотя я иду по долине смерти, я не боюсь больше зла: потому что Ты со мной. Ты успокоишь меня…»

Глаза Ханны наполнились слезами.

– Как красиво! – прошептала она. – Спасибо за то, что утешили меня. Давайте опять помолимся.

Ханна старалась сосредоточиться на тех словах молитвы, которые произносила, молитвы, что так часто читал ее отец. Она была рада темноте, потому что дети не видели ее слез. Она не могла не думать об отце. Жив ли он? Спасет ли ее и детей? Она должна верить, что спасет. Джошуа Магуайр ни за что не покинет свою дочь, не даст ей сгореть. Ну а если его уже нет в живых?

Глотая слезы, Ханна мысленно пообещала отцу выполнить свой долг до конца, чтобы сохранить память о нем. Она будет такой же, как он, будет всех любить, даже врагов своих, будет более доверчивой и…

Дрожа, она закрыла лицо руками и до крови закусила губу. Возможно, она сможет отвести детей в лагерь Кер-д'Ален, построенный совсем недавно. Всего несколько домиков, рядом с дорогой Маллен, ведущей от крепости Уолла-Уолла к Монтане. Это не очень далеко, около тысячи миль, и если они будут осторожны… но разве она сможет уйти с детьми на такое расстояние? И что с ними делать? Примут ли их в родном племени? Да и сможет ли она его найти? Сможет ли найти лагерь Кер-д'Ален? Ханна отняла руки от лица. Сможет. Ее отец это однажды уже сделал.

В подвале становилось все теплее, огонь подкрадывался все ближе, и Ханна отвела детей в самый дальний угол, как можно дальше от двери. Так они сидели в объятиях смерти и ждали.

Глава 3

Крид Брэттон подъехал ближе к подножию гор и стал внимательно изучать следы. Прищурившись, заметил свежие царапины на камне.

– Они всего в дне пути от нас. Генерал, – сказал он своей лошади, и та мотнула головой, словно поняла сказанное хозяином.

Крид похлопал по крепкой шее лошади, взял одну из винтовок, которые ему дал Генри. Уже целый месяц он был в пути и радовался предстоящей схватке со Стилменом и его компанией, чтобы покончить с этой чертовой охотой. Он почти поймал их несколько дней назад – напал на них, когда они спали на берегу реки, открыл огонь, – но был не очень осторожен, и они ушли.

Сняв старую черную шляпу с широкими полями, Крид посмотрел на небо сквозь листву деревьев. Достал мешок с седла и вынул маленький кожаный кисет. Свернул сигарету, закурил и, сощурившись, смотрел, как поднимается и исчезает в воздухе дымок. Вдруг Крид заметил вдали настоящий дым.

Дым плавал по верхушкам деревьев и висел высоко в воздухе, как рваные крылья тумана, предупреждая об опасности. Крид вспомнил о маленьком поселке в широкой долине, лежавшей впереди. Любопытно, не Стилмен ли оставил там свой след. Или это индейцы? В любом случае надо скакать туда и выяснить.

Крид повернул лошадь и направился вдоль горной гряды прямо к поселку. Медленно продвигаясь сквозь деревья и кустарники, он наконец достиг цели. Запах дыма стал ощутимее, горячий воздух обжигал ноздри. Крид узнал запах горящей сосны, приторно-сладкий запах обгоревшей плоти и пустил лошадь рысью.

Достигнув опушки леса, который задерживал дым, он попридержал лошадь и поехал медленнее. Вблизи дымившихся домов наткнулся на тело мужчины. Должно быть, это был фермер, возвращавшийся с поля. Его скальпировали. Глаза безжизненно взирали на небо, а рот был безобразно открыт. Спешившись, Крид закрыл мужчине глаза и накрыл лицо запачканным кровью шарфом.

Затем он наклонился к земле. Мягкая почва была изрыта следами от копыт, некоторые из них с подковами.

Очевидно, на поселение напали индейцы в поисках продовольствия или еще чего-то. Он сдвинул шляпу назад и присмотрелся. Судя по всему, поселок разрушен и разграблен всего несколько часов назад. Брэттон достал из кобуры «кольт», медленно зашагал в поселок, ведя коня в поводу.

Огонь почти погас, но некоторые дома еще дымились. Здание в центре бывшего городка было охвачено пламенем, обгоревшие бревна с грохотом падали на землю. Крид остановился, чтобы успокоить испуганную лошадь. Он то и дело натыкался на тела мужчин, женщин, детей. Ясно, что здесь никто не ожидал нападения, а потому не готовился к нему. Еще одно напоминание о том, насколько коротка и бессмысленна жизнь.

Кулаки Брэттона сжались в бессильной ярости. Господи, до чего глупы люди, никогда не думают об опасности! Вокруг поселка следовало возвести огромную деревянную стену, выставить стражей. Может быть, это и не спасло бы их, размышлял он, но по крайней мере дало бы шанс достойно сопротивляться. А у этих несчастных не было даже этого шанса!

Он плотно сжал зубы, когда увидел валявшуюся на земле сломанную соломенную куклу с оторванной головой. Вся в пыли и золе, она напомнила ему другую трагедию, другую погибшую семью…

Потрясенный в который раз ужасным обликом смерти, Крид неожиданно дернул поводья, и лошадь испуганно заржала и отпрыгнула чуть в сторону, подняв золу, которая, закружившись в воздухе, опустилась им под ноги.

– Тише, мальчик, – успокоил Крид жеребца, похлопав его по бархатной шее. Его пальцы крепко сжали поводья, и Генерал остановился как вкопанный, подрагивая ногами.

Крид проехал еще немного, изучая следы на земле. Это был «черноногий», решил он наконец, когда узнал отмеченную особым знаком стрелу, лежавшую на сгоревших руинах. Он слегка пнул стрелу ногой и продолжил путь среди останков в поисках хоть каких-нибудь признаков жизни. Несколько раз ему приходилось останавливаться и закрывать глаза павших жертв или накрывать оголенные колени убитых женщин. Он все еще держал «кольт» наготове, хотя понимал, что опасность позади.

– Такой поселок и весь разорен, – сокрушенно качал он головой, охваченный гневом. Его взгляд упал на деревянное строение, точнее, на то, что от него осталось, – должно быть, это была церковь. В другом строении Крид едва узнал магазин и тут же отвернулся от лежавшего среди бревен окровавленного тела. На пути ему попалось несколько убитых лошадей, остальные наверняка стали собственностью индейцев. Другие домашние животные также стали жертвами мародерства. Коты, собаки, куры, утки, даже свиньи уже окоченели.

Крид остановился перед строением, напоминавшим теперь могилу. Бревна крыши лежали на земле наподобие скрещенных спичек, все еще тлея. Дым спиралью поднимался в небо, и его уносил легкий ветерок. Брэттон пошевелил ногой доску, и она упала на землю, под ней лежали обгоревшие книги и чернильницы. Школа!

– Ублюдки! – не сдержавшись выругался он вслух. – Бедная школа! И ни книг тебе больше, ни детишек…

Внезапно до него донесся слабый стон, Крид повернулся, держа наготове «кольт».

– Кто здесь? – грозно спросил он, внимательно вглядываясь в пирамиду упавших досок и бревен на грязном полу. Ответа не последовало. Он услышал лишь далекое пение птиц на деревьях. Вся площадь была пуста и тиха, как сама смерть. Он слышал лишь собственное дыхание да храп лошади. То был знак… По спине Крида пробежал озноб: может быть, под развалинами лежит раненый индеец? Или умирающий поселенец, который не глядя застрелит его?

Но почему бы не сыграть наудачу, устало подумал Крид. Реакция у него хорошая.

Неожиданно пирамида бревен развалилась и вверх взметнулся столб дыма. Крид упал на одно колено и выстрелил. Пуля рикошетом отбила кусочек щепки у бревна. Внезапно раздался вскрик, скорее от страха, чем от боли. Он вскочил, подбежал ближе, пряча пистолет в кобуру. Кричала женщина или ребенок…

Загораживаясь от жара, Крид стал разбрасывать тлеющие бревна по сторонам. Кто мог выжить в таком кошмаре? Крид обнаружил под дымящимися досками запертую деревянную дверь. Еще несколько минут разгребал завал, наконец, добрался до двери и открыл ее.

Изнутри повеяло холодом, затем в него полетело что-то тяжелое и огромное и ударило по голове. На мгновение у Крида потемнело в глазах. Кувшин упал рядом с ним и вдребезги разбился.

– Что за черт? – пробормотал Крид и тряхнул головой. Шляпа упала на пол, и волосы закрыли глаза. Он нетерпеливо пригладил их и посмотрел в сторону своего неожиданного противника. Это был маленький мальчик с взъерошенными волосами. Крид мгновенно схватил его в охапку.

– Что у вас тут случилось? – грозно спросил он мальчика. – Думаю, тебе лучше признаться, чем быть зажаренным на костре, как свинья.

– Я… мы… думали, что вы индеец и хотите нас убить, – едва слышно ответил тот.

Крид облегченно вздохнул и отпустил мальчика. Ему было лет двенадцать.

– Кто это «мы»? – продолжал допрос Крид. Мальчик кивнул в сторону открывшейся двери:

– Мисс Ханна и остальные.

Крид удивленно вскинул бровь и поднял с пола шляпу:

– Остальные?

– Ну да – ответил мальчик. Он хотел все объяснить, но в этом не было необходимости, потому что Крид стал вглядываться в темноту.

– Итак, выходите, живей! – строго скомандовал он. Один за другим стали появляться детишки. Они дрожали от страха. Их было человек семь, а то и больше. Крид отвел их на траву подальше от горячих деревяшек и руин и спросил: – Это все?

– Еще мисс Ханна…

В открытом проеме появилась женская головка, затем хрупкая фигурка девушки. Крид протянул ей руку, чтобы помочь вылезти. Прикосновение к ее маленькой нежной ручке вызвало у него странные ощущения, и он, к своему удивлению, стал внимательно разглядывать ее. Девушка напоминала худенького подростка. Только широкая юбка указывала на то, что скоро девушка превратится в прекрасную женщину. Истинная пуританка, подумал он, когда девушка выдернула руку. Она избегала его взгляда, и ее первые слова подтвердили его предположение.

– Добрый день, сэр! О, вы наш спаситель, посланный небом! Благословенный Господь послал вас, и мы благодарны вам! – воскликнула она восторженно. Она вся дрожала и, казалось, вот-вот упадет на тлеющие доски. Ее грязная одежда была местами порвана, и он заметил царапины и ожоги на ее тонких руках. Длинные густые ресницы опустились, когда ее взгляд упал на развалины школы, и она не сдержала отчаяния при виде смерти и разрушения. Тяжело вздохнув, прижала к глазам дрожащие пальцы, словно желая избавиться от наваждения.

– Посланный небом, да? – удивленно повторил Крид. – Скорее, дьяволом. Но не будем об этом.

Тлеющий деревянный пол чуть было не прожег его мокасины, и Крид, нетерпеливо выслушав девушку, бесцеремонно оттолкнул ее в сторону от завала, подхватил на руки и перенес к тенистым деревьям и прохладной траве, которые окружали школу. Собравшиеся вокруг них дети начали громко плакать.

– Да заткнитесь вы! – прикрикнул на них Крид. Их всхлипы и вопли действовали Криду на нервы. Он повернулся к ним, все еще держа девушку на руках, и сказал, что, если они не замолчат, он снова бросит их учительницу в огонь. Этим он выиграл несколько минут покоя, так как дети подчинились его приказу и только глаза выдавали их страх. На губах Крида появилась ироничная усмешка.

«Это как раз то, чего мне не хватало, – кучки сопливых детишек. И зачем только я здесь остановился, ведь все равно не смогу им помочь!»

Девушка была легкой как перышко, и, когда он поставил ее на землю, ее щеки залила краска. Но через минуту она уже взяла себя в руки, выпрямилась и так посмотрела на Крида, что тот невольно попятился.

– Благослови вас Господи, сэр, – проговорила она. – Мы бы погибли в этом подвале, если бы не вы. Благослови вас Господи, – повторила она, и он отшатнулся.

– Мне не нужно благословение! Это вам оно нужно, леди. Может быть, вы забыли – ведь это я вас спас. Ханна попыталась улыбнуться и процитировала:

– «Ибо будут просить они Господа избавить их от захватчиков, и Он пошлет им спасителя, великого спасителя, и Он выведет их».

– Что-что? – Он отступил еще на шаг.

– Вы наш спаситель, сэр, – серьезно объяснила Ханна. – Сам Господь послал вас.

– Нет. Я просто увидел дым и подумал, что, может быть, здесь кто-то остался в живых. Так что никто меня не посылал, – поспешил он заверить ее, не до конца понимая, во что он ввязался.

«Не слишком ли религиозна эта особа?» – подумал он.

– Господь действует разными путями, – ответила оскорбленная девушка.

Она замерла. Вдали дымились руины, были разбросаны тела и кружились в воздухе стервятники. Ханна вопросительно посмотрела на незнакомца: неужели ее опасения не напрасны? Крид понял значение се взгляда, кивнул и увидел в ее затуманенных глазах горечь и отчаяние. Девушка закрыла глаза. Легкая дрожь пробежала по телу. И она снова замерла, едва сдержав готовый вырваться крик:

«Нет, нет, нет! Только не они! Только не мой отец! Нет, нет, нет!»

– Вы уверены? – спросила она тихо, спокойным голосом, стараясь не выдать своих чувств. И Крид ответил ей то, что она больше всего боялась услышать.

– Все мертвы. – Он внимательно наблюдал за ней, видимо ожидая, что вот сейчас она сломается, закричит, зарыдает. Но она хранила молчание. Затем поднялась и стала стряхивать с юбки грязь и золу. Ее руки слегка дрожали, она старалась не смотреть в ту сторону, где лежали тела и когда-то был поселок. Не осталось даже домашних животных, которые паслись на лугу. Ростки кукурузы были начисто сожжены. Но сейчас она была не вправе думать об этом, главное – спасти себя и детишек. Она собрала детей и отвела подальше от сгоревшей школы, к сверкающей ленте реки.

– Подойдите ближе, чтобы мы могли помолиться. Крид с удивлением смотрел, как быстро девушка смогла собрать детишек и увести их подальше, скрывая всю горькую правду. На вид ей было не больше восемнадцати лет. Такой приятной молодой леди он еще не видел. Ему казалось, что она сошла прямо с картины. Даже покрытая с ног до головы золой и грязью, она была прекрасна.

«Прекрасна, но фанатична», – подумал Крид мгновение спустя, когда девушка и дети стали молиться. Она произносила молитвы вслух, благодаря Господа за доброго молодого человека, который спас им жизнь.

«Итак, хватит этой чепухи!» – Он шагнул к Ханне.

– Простите меня, леди. Но если вы не хотите, чтобы вас поймали индейцы, вам лучше забрать своих учеников и убираться куда глаза глядят, – довольно грубо сказал он. – Этот дым может привлечь внимание, и я не знаю, что тогда будет. На вашем месте я бы прямо сейчас отправился в ближайший поселок. Я могу показать вам туда дорогу.

– Да, да, конечно, мы так и сделаем, – тут же согласилась Ханна и поднялась с колен. – Да, вы правы, конечно. Мы только хотели помолиться за… остальных. – Она сделала паузу и посмотрела в сторону поселка. – Раз уж Господь своей милостью оставил нас в живых, мы должны похоронить их по-христиански. Только тогда мы сможем уйти. – Вначале голос ее дрожал, но постепенно она собралась с силами и с улыбкой спросила его: – Как вас зовут, сэр? Мы будем молиться за того, кто спас наши жизни.

Почему-то он испытывал в присутствии этой девушки неловкость и ответил не сразу. Достал из кармана кисет, свернул сигарету и закурил. Пусть не надеется на его дружбу только потому, что он случайно наткнулся на их поселок. Но, как ни крути, он все же спас их. Черт побери, она смотрела на него так доверчиво! Пауза явно затянулась.

– Если вы действительно хотите знать мое имя, то меня зовут Брэттон. А теперь, если вы…

– Но есть ли у вас христианское имя, мистер Брэттон? – прервала она его.

– Нет у меня христианского имени! – взорвался он. – Меня зовут Крид…

– Итак, Крид Брэттон, – произнесла она мягко. – Замечательное имя, сэр. А я – Ханна Магуайр, а эти дети – мои ученики. Это, – указала она на мальчика, который бросил в него деревянную чашу и глиняный кувшин, – Флетчер Харрис. Малютка с золотистыми волосами – Айви Рапсом и ее брат Эрик. Дети, поднимайте руки, когда я буду называть ваши имена, – попросила она, не обращая внимания на довольно жесткое замечание Крида, что он не хочет знать их имена, и продолжала: – Это Маленькая Птичка, ее семья – из индейского племени кутенэ, а это – ее кузен Лягушонок. Дальше – Суэйн Йоханссн, Ребекка Хилленбранд и Джессика Грей, – закончила она, и каждый ребенок послушно поднимал руку, когда она называла их имена. – Дети, это мистер Крид Брэттон, он будет сопровождать нас до безопасного места. Крид едва не подскочил, услышав это.

– Что? – воскликнул он громовым голосом. – Какая чепуха! Ну-ка, признайтесь, когда я вам это обещал? Ханна растерянно ответила:

– Нет, вы не обещали, мистер Брэттон, но я знаю, что вы не бросите женщину и восемь беззащитных детей на произвол судьбы.

Возмущенный, Крид возразил:

– Откуда вам это известно, леди, может, на своем пути я бросил дюжину таких же беззащитных детей?

– Меня зовут Ханна Элизабет Магуайр, а не леди, мистер Брэттон, и я не обязана знать, чем вы занимались до сих пор. Даже если вы сказали правду.

– Не обязаны знать? – с иронией произнес Крид. – Да вы, леди, вообще не знаете жизни, – пробормотал он, подумав о троих преступниках, которые недавно прошли мимо этого поселка. За их головы обещана награда, и у пего нет времени помогать беззащитным детям и их учительнице. Иначе все его усилия пойдут насмарку и он никогда не догонит Стилмена и его людей. А уж награды ему и подавно не видать. В любом случае зачем ему нужны несколько сопливых детишек и эта юная невинная особа?

Поколебавшись, Крид посмотрел на поблескивающие рыжие волосы девушки, которая внимательно наблюдала за ним. В ее прекрасном лице было столько доверия! Вздохнув, он признал, что она права. Он не сможет оставить этих несчастных посреди пепелища.