Текст книги "Обманчивая внешность"

– Мне надо похоронить наших погибших, прежде чем уйти, – проговорила Ханна, поняв по выражению его лица, что он согласен их сопровождать.

Крид отрицательно покачал головой:

– Мэм, согласитесь, эта церемония займет слишком много времени. Ведь сколько народу! Почему бы вам просто не уйти? – добавил он. Ее глаза расширились от ужаса, как и глаза детишек. – Ну послушайте, – сказал он уже более мягко. – Видите, как много здесь огня и древесины, какая твердая сейчас земля? Так может, лучше их сжечь?

Девушка в негодовании уставилась на него, явно теряя над собой контроль, готовая наброситься на него с кулаками.

– Сжечь? – прошептала она с болью в голосе. – Я… я не знаю! Это кажется таким… так… окончательно!

– Смерть всегда окончательна, – наставительно произнес Крид и вдруг почувствовал жалость к девушке. Столько бед свалилось на ее хрупкие плечи. А он мучает ее, вместо того чтобы утешить. Да, конечно, такова жизнь. Умирают все. Рано или поздно. Ведь ему никто не пришел на помощь, когда он в ней нуждался. Но он все-таки выжил. И она выживет.

– В общем, решайте сами, – равнодушно произнес он, сдвинув на затылок шляпу, чтобы получше разглядеть ее лицо. – Только у меня времени в обрез, думаю, у вас тоже, не знаю, осознаете ли вы это.

Ханна удивленно посмотрела на него, глаза ее затуманились. У нее не было выбора. Этот человек согласен ей помочь, хотя очень спешит. В конце концов, он не священник и не обязан ее утешать. В большинстве своем современные мужчины грубы и неотесанны. Вспомнить хотя бы троих пришельцев, которые посетили их Джубили этим утром.

Ханна окинула взглядом мужественную фигуру Крида Брэттона, которую не мог скрыть даже его широкий плащ. На нем были высокие мокасины, ремень с кобурой, под рукой ружье. В широкополой шляпе он выглядел не лучше тех троих разбойников, но было в его облике благородство. Его не могла скрыть даже дорожная пыль. Можно было предположить, что он не ведет бродячий образ жизни, а скорее живет в богатом особняке. Его длинные черные волосы ниспадали на плечи, когда он снимал шляпу. Мужественный овал лица свидетельствовал о сильной воле и целеустремленности, в темных глазах сквозило презрение к слабости. Прямой нос выдавал породу, полные губы говорили о насмешливом характере.

Он выглядел циничным и жестоким, но ведь он без страха подошел к горящему дому и не побоялся вызволить их из подвала. Может ли она доверить свою жизнь и жизнь детей такому человеку, как Крид Брэттон? Но разве у нее было так много шансов, разве у нее был выбор? – думала Ханна, грустно осматриваясь вокруг. Сейчас с ней не было никого: ни отца, ни родителей детей – все погибли…

– Может быть, сжечь – это и в самом деле гораздо быстрей, мистер Брэттон, – согласилась она спокойно. – Однако без погребальной молитвы над каждым погибшим нельзя обойтись.

– Но, леди!

– Я настаиваю, – заявила она твердо и повернулась к детям, видимо, считая дело решенным. Потом снова повернулась к нему: – Спасибо, мистер Брэттон.

– Я пока не дал своего согласия, леди, – прорычал он. Ханна усмехнулась:

– Я знаю.

Крид закатил глаза. Скоро стемнеет, а он хотел быть далеко от этого места до того, как ночь сойдет на землю. Он не собирается проводить ночь с привидениями, реальными или только воображаемыми, и уж тем более оберегать помешанную на Библии особу женского пола и ее восьмерых сопляков!

Но только он открыл рот, чтобы посоветовать ей справиться без него, как тут же закрыл его. Жалость взяла верх. Он лишь пробормотал, чтобы она поторопилась, иначе он их бросит тут на ночь.

Глава 4

– Нет, ты не можешь этого сделать! – плакал ребенок, невзирая на утешения Ханны. Малютка Айви крепко вцепилась в мертвое тело матери, не желая отпускать. Отчаянные вопли ребенка действовали Ханне на нервы, девочка не хотела замечать слова утешения и не давала положить Лавинию Рапсом и ее грудного младенца в общую кучу тел.

– Айви, – сказала Ханна, едва сдерживая слезы, – тебе придется отпустить свою маму и сестренку. Мы должны достойно с ними попрощаться. Неужели ты хочешь их оставить вот так?

– Мне все равно! – плакала Айви, напоминая зверька, мертвой хваткой вцепившегося в свою жертву, и, когда Крид попытался ее оттащить, в ярости набросилась на него. Она отчаянно молотила руками и ногами, попадая ему то в лицо, то в живот.

Ханна ничего не могла с ней сделать. И только Маленькой Птичке, мужественной индейской девочке, удалось утихомирить Айви.

Бренные останки Лавинии Рансом перенесли наконец к остальным, и погребальная процедура была закончена. Ханна прочла псалмы из Библии и, прежде чем покинуть руины церкви, обняла рыдающих сироток. Дымящиеся бревна, казалось, были специально предназначены для процедуры сожжения. Ханна не могла на это смотреть и перепоручила все Криду Брэттону.

Ее сердце сжалось от горя и, не в силах больше сдерживать слезы, она дала им волю. Нет, плакать по умершим и перешедшим в рай она не могла, она оплакивала собственную судьбу. Джошуа Магуайр, ее поддержка и опора в жизни, ее любимый отец, был мертв. Она сложила его руки на груди и в последний раз взглянула ему в лицо, которое было на удивление спокойным. Крид Брэттон выглядел весьма равнодушным, тем не менее Ханне показалось, что детское горе его все же тронуло.

Погребальный костер вспыхнул ярко, дым стал подниматься в небо огромным черно-желтым столбом, закрыв вечернее солнце. Ханна в последний раз запела молитву вместе с детьми, коротенькую, так как Брэттон не переставал торопить ее. И вот, наконец, они покинули руины Джу-били.

Ханна шла не оборачиваясь. Смотрела прямо перед собой, обходя кряжистые сломанные ветки. Широкая долина резко прерывалась, на ее границе стояли высокие утесы, покрытые снегом. До гор было еще далеко. В долине солнце задерживалось дольше, воздух был теплее, а земля мягче. Весеннее таяние снегов продолжалось, ручейки сбегали с гор и образовывали внизу маленькие озерца, которые по вечерам покрывались тонким слоем льда, превращаясь в зеркальные блюдца.

Девушка окидывала взглядом знакомые места, вспоминая, как купалась в реке Кутенэ или отдыхала на ее пологих берегах. Река поблескивала в лучах заходящего солнца, вилась лентой, убегая вдаль по широкой долине, где они прожили последние три года.

Ханна посмотрела на детишек. Самые маленькие ехали на двух лошадях, которых удалось найти в последний момент. «Бедные сиротки! Что с ними будет? – думала Ханна с болью в душе. – Кто о них позаботится?» Некоторых можно было бы отослать в Европу к родственникам, но у большинства никого не было. Индейские детишки тоже были чужаками на этой северной территории.

Ханна задумчиво посмотрела на Крида Брэттона. Он ехал впереди на своем красавце коне, не разрешив никому из детей идти рядом с ним.

– Что я вам, нянька? – прорычал он.

Зачем ему столько оружия, удивлялась Ханна. В общем-то он симпатичный, хотя и своеобразный. Его речь поражала своей жестокостью и категоричностью. Ханна была с детства приучена к вежливости и не понимала, почему Крид Брэттон такой грубый. Вежливость необременительна, к тому же даст массу преимуществ и благоприятно действует на людей. Тут она вспомнила бедную миссис Кроссуэйт. Старую и горбатую. Ее грубость вполне гармонировала с се обликом. Быть может, в грубости она находила единственную отраду. Возможно, грубость мистера Брэттона объясняется какой-то его печалью или заботой. В таком случае ей надо быть вдвойне терпеливой. Ведь под напускной грубостью может скрываться нежная и ранимая душа. Сколько раз ей приходилось наблюдать, как сильные волевые люди, способные нести на своих плечах тяжкое бремя, не поддаваться отчаянию, терпеть невыносимую боль, приходят в ужас от холода. Сопровождая Джошуа во время его визитов к больным, она чего только не насмотрелась.

Вздохнув, девушка решила, что мистер Брэттон страдает от неизвестной ей боли, но из гордости скрывает это от всех. Впрочем, время покажет.

– Остановитесь! – услышала Ханна визгливый детский голос, раздавшийся у нес прямо над ухом.

Это Флетчер Харрис, достаточно рослый для своих лет мальчик, устал идти пешком и принялся дергать поводья лошади, которая везла малышей.

– Почему я должен идти пешком, а они едут? – захныкал он, с ненавистью глядя на Айви и Маленькую Птичку, которые восседали на широкой спине черного жеребца.

Маленькая Птичка делала вид, будто не слышит его нытья. Когда же Флетчер перешел на визг, не выдержала Айви. Крупные слезы потекли по се щекам, и она задрожала под злобным взглядом мальчишки. Маленькая Птичка ласково обняла девочку и гневно посмотрела на Флетчера, ведущего лошадь.

– Замолчи! – прошипела она, замахнувшись на мальчишку. – Ты напугал ее до смерти.

Флетчер остановился и закусил губу:

– Все знают, что она плакса…

Айви еще громче зарыдала, к ним подбежал Эрик, ее брат, и потребовал, чтобы Флетчер оставил его сестру в покое. Флетчер, ни слова не говоря, так двинул Эрика кулаком, что тот отлетел в сторону и упал на землю. Но тут же вскочил и в ярости бросился на обидчика. Они сцепились, катаясь по земле, поднимая клубы пыли.

Ханна стала их разнимать. Даже повысила голос. Не помогло. Тогда Ханна, признав свое поражение, обратилась за помощью к Брэттону. Лукавая улыбка играла на его губах.

Выпрямившись, Ханна крикнула:

– Вы можете что-нибудь сделать?! Пожав плечами, Крид протянул:

– Конечно, могу. Но зачем? Ведь это забавно…

– Забавно? Вы называете эту драку забавной?!

– Ну да. А как же еще?

– Весьма прискорбно, мистер Брэттон, что вы находите жестокость забавной.

Крид с любопытством наблюдал за реакцией Ханны. Ее лицо пылало, глаза горели праведным гневом. Поразмыслив, он усмехнулся и сказал наконец:

– Я не согласен с вами!

Нервы Ханны и так были на пределе: сорванцы довели ее. А тут еще и этот Крид со своими насмешками. Ханна еле сдерживала себя. Отец, помнится, не раз говорил о вспыльчивости ее характера и строго-настрого наказывал следить за собой. И теперь она тщетно пыталась воспроизвести в памяти слова Писания, чтобы умерить свой пыл. Бесполезно. Слова будто железные бляшки падали к ее ногам, не доходя до сознания. Она лишь видела перед собой насмешливое лицо Крида, а в ушах все еще звучал его отказ утихомирить мальчишек.

– Вы, сэр, самый презренный, наглый и бесцеремонный человек, которого я когда-либо встречала.

– Неужели, так быстро разочаровались? – Крид подался всем телом вперед, держась рукой за широкую луку седла. – Значит, вы больше не благодарны мне за то, что я спас вас и ваших детишек? Да вы были бы погребены в горящем подвале, не сверни я случайно в сторону вашего поселка, так и сгорели бы в этой адской печи… Но я вытащил вас!

– Недостойно с вашей стороны напоминать мне об этом! – сквозь зубы процедила Ханна. – Надеюсь, у вас не было злого умысла.

– И все же я спас вас, вряд ли вам удалось бы самостоятельно выбраться из-под завала.

С трудом подавив вспыхнувший в ней гнев, Ханна призвала на помощь всю свою деликатность и вежливость:

– Да, мистер Брэттон, вы спасли нас, прошу прощения за то, что едва не потеряла контроль над собой. – Девушка тяжело вздохнула. – Не будете ли вы любезны помочь мне разнять этих сорванцов, пока они друг друга не покалечили?

– О, я не думаю, что до этого дело дойдет, впрочем, сейчас посмотрю, что можно сделать. – С этими словами Крид спешился.

Он перешагнул через корни деревьев, подошел к драчунам и поднял их за шиворот на ноги. Они никак не могли успокоиться и размахивали руками, готовые снова вцепиться друг в друга. Крид легонько встряхнул их в качестве предупреждения. Они продолжали петушиться. Тогда Крид сжал их шеи руками так сильно, что они едва не задохнулись и застонали. Ханна испуганно вскрикнула. Крид отпустил их, и драчуны упали на землю, словно подкошенные.

– Надеюсь, это остудит их пыл хотя бы на время, мисс Магуайр, – заявил Крид. – Могу я еще что-нибудь сделать для вас?

Девушка не произнесла ни слова, лишь покачала головой. Крид, довольный, кивнул. Затем приторно-вежливым тоном попросил всю компанию следовать за ним в тишине и оседлал коня. Он повел его вверх по горной тропке, пустив шагом. Ханна едва поспевала за ним, пытаясь сохранять порядок в отряде.

– У него варварские методы улаживания дел, – пробурчал Флетчер Харрис, потирая шею.

Ханна в душе была с ним согласна, но вслух сказала:

– Зато в высшей степени эффективные. – Девушка осмотрела Эрика, нет ли у него синяков и ушибов. – Надеюсь, вы не будете впредь провоцировать нашего провожатого на подобные действия.

– Да уж, – отозвался Эрик, – только я все равно должен отомстить Флетчеру!

– Об этом больше ни слова! – строго произнесла Ханна, не дав Флетчеру даже рта открыть. – В назидание остальным вы оба весь вечер будете шагать рядом. Надеюсь, вы поняли? Только попробуйте не послушаться!

Мальчишки виновато кивнули и пошли рядом, с опаской поглядывая на ехавшего впереди Крида Брэттона. Каждый про себя думал: с ним лучше не связываться.

Следующие несколько миль все шли в полном молчании. Лучи заходящего солнца едва проникали сквозь крону деревьев, тишину нарушали только крики животных и чириканье птиц. Дорожка становилась все уже и уже, и теперь по ней можно было идти лишь гуськом. Высокие деревья, окруженные молодой порослью, наступали на них со всех сторон, забирая последние лучи солнца. Коричнево-зеленая масса листвы тяжелыми кружевами свисала вниз, преграждая путникам дорогу.

«Настоящий девственный лес, – подумала Ханна. – Сюда еще не ступала нога человека».

Видимо, случившийся когда-то в лесу пожар, вспыхнувший от молнии, очистил лес от старых сухих деревьев, и теперь на их месте выросли новые. Ханне не раз доводилось видеть лесные пожары, это было зрелище не из приятных. К счастью, огонь обошел стороной их поселок.

То здесь, то там Ханна замечала древние деревья с обгоревшими стволами. Интересно, плачут ли деревья, когда умирают, ведь им тоже больно. Что за мысли! Конечно, они не плачут. У дерева нет души, и оно не может страдать. У животных тоже пет души, но они страдают. Сколько зимних вечеров провели Ханна и отец у очага, обсуждая эти сложные вопросы. Джошуа стоял на твердой позиции и утверждал, что у животных нет души, что они созданы, чтобы помогать людям. А Ханна всегда побивала его аргументом, что Господь любит их, Он не может не любить их, раз их хозяева люди. Конечно, отвечал Джошуа, Господь любит их, как любит и все свои создания, но только человеку Он дал разум и сочувствие. Горечь захлестнула душу Ханны, когда она вспомнила ответ отца. Сочувствие?

Если это так, то кто такие «черноногие» – люди или животные?

Окончательно запутавшись, Ханна решила отбросить всякие сомнения. Все люди созданы по образу и подобию Божьему, и она должна любить их. Но как можно любить того, кто убил ее отца? Его можно только ненавидеть.

Ханна запретила себе думать об индейцах и предалась воспоминаниям о покойном отце, поистине удивительном, исполненном доброты человеке.

Рядом с Ханной шел Суэйн Йохансен. Он споткнулся о корень, и Ханна схватила его за руку, не дав упасть. Иногда поперек дороги лежали рухнувшие деревья, их приходилось обходить. Крид Брэттон указывал, где именно.

Ханна не отрывала взгляда от провожатого. Интересно, он действительно жестокий и бесчувственный или просто хочет таким казаться. Брэттон отлично владел собой, не давая воли эмоциям. И все же от Ханны не ускользнуло, что в какой-то момент он поехал медленнее, дав детям возможность отдохнуть. И она подумала: «В каждом человеке есть что-то хорошее. Вот и в Брэттоне тоже. Иначе он не стал бы провожать их до ближайшего поселения в двадцати милях от места трагедии». Ханна облизнула пересохшие губы. Любопытно, что бы он сказал, объяви она ему о своем намерении дойти до лагеря Кер-д'Ален.

Там жили их знакомые, точнее, знакомые ее отца. Джоуэла Алена она почти не знала. Года два назад он приезжал к ним в Джубили. Это был высокий мужчина с волевым лицом и твердым взглядом. Ханне он нравился. И отец не скрывал желания когда-нибудь выдать за него свою дочь. Пусть бы Джоуэл посмотрел, как она умеет заботиться о детях.

Девушка снова вздохнула. Брэттон наверняка проклинает себя за свое великодушие и жалеет, что взял их с со бой. Он не обязан опекать их, но она попытается его упросить.

И Ханна решила положиться на волю Господа: как Он решит, так и будет. Она просто предложит свою идею мистеру Брэттону и послушает, что он скажет.

Расположившись на ночь в укромном местечке, они уложили детей, накрыв их одеялами, которые прихватили из Джубили, и Ханна решила сообщить Брэттону о своем намерении.

Не веря своим ушам, он молча смотрел на нее. Затем гневно произнес:

– Только этого не хватало!

– Пожалуйста, тише, детей разбудите. Будто не слыша, он громко продолжал:

– Послушайте, леди. Совершенно неизвестно, какая безумная идея придет вам в голову в следующий миг, и я не собираюсь провожать вас и ваших сопляков в Кер-д'Ален! Черт возьми, ведь это больше сотни миль отсюда!

– Ваши слова оскорбительны, – заявила Ханна, – и я бы попросила вас вести себя более достойно. Не бросите же вы детей в каком-нибудь глухом местечке на произвол судьбы. В Кер-д'Ален есть люди, которые могут им помочь. Лагерь расположен на новой дороге, которая ведет из крепости Уолла-Уолла до Форт-Бентона в Монтане. Подумайте, мистер Брэттон, как важно найти родственников детей. У них было такое замечательное детство, не лишайте их счастья.

– Ах, вот оно что! – прервал он ее грубо. – Но не у всех детей бывает замечательное детство, леди!

Некоторое время Ханна задумчиво смотрела на него. В его тоне было столько горечи, что она поняла: какая-то рана все еще бередит его душу. И уже более мягко продолжила:

– Конечно, не у всех детей, мистер. Но возможно, вы, как никто другой, можете это понять. Вы – паше единственное спасение.

Отшатнувшись и больно ударившись о камень, рядом с которым он сидел, Крид удивленно уставился на нее: уж не смеется ли она над ним? Вскочив на ноги, Крид прорычал:

– Послушайте, леди! Я не вижу необходимости вести вас в Кер-д'Ален. Доведу вас до первого поселения и оставлю на попечение добрых людей. Будь я более жестоким, я оставил бы вас у реки, а дальше вы добирались бы сами.

Он навис над ней, вглядываясь в ее бледное, залитое лунным светом лицо.

– Я и так потерял след парней, которых ищу, – добавил он. – А это связано с большими деньгами, дорогая леди. Так что давайте решим все к обоюдному согласию. Иначе я вас оставлю здесь решать свою дальнейшую судьбу.

Положив руки на кожаный пояс, он смотрел на нее, ожидая очередного возражения. Когда же Ханна только кивнула в ответ, глаза его округлились от удивления. Он расправил плечи и скрылся в чернильной темноте леса.

Из груди Ханны вырвался вздох отчаяния.

«Он вернется, – думала она с надеждой. – У него доброе сердце, иначе он не стал бы их вытаскивать из горящего подвала. Его грубость не что иное, как маска, за которой скрываются его доброе сердце и боль. Он нуждается в утешении: как и эти бедные дети. И мой долг убедить его в этом».

Ханна начала распускать волосы: ежевечерний ритуал, который в тяжелых ситуациях приносил ей желанный покой.

Они сделали привал, выбрав уютную поляну, окруженную, словно щитом, высокими елями, соснами и лиственницами. За ними возвышался огромный утес, грозя неожиданным обвалом. На немой вопрос Ханны Крид ответил, что обвал лучше внезапной атаки индейцев, от него можно убежать. Было холодно, но Крид не разрешил развести костер.

– Не мне вам говорить, что любой индеец обнаружит нас по дыму от костра.

Ханна не стала возражать, положившись на его опыт.

Расчесывая волосы рукой – расчески не было, – Ханна не теряла надежды на возвращение Крида. Но время шло, а его все не было. Покусывая в волнении губу, Ханна накрылась одеялом и прислушивалась к каждому звуку, к каждому шороху, вздрагивая от ржания лошадей. Ей казалось, что она сидит здесь уже целую вечность. К счастью, ночь выдалась лунная. Воспоминания о случившемся терзали душу. В ушах стояли крики и стоны раненых.

Ханна поднялась и завернулась в одеяло. Надо что-то делать, иначе она умрет от страха. Где взять силы, чтобы пережить весь этот кошмар?

Она стояла, дрожа от холода, всматриваясь в темноту. Не появится ли Крид Брэттон? Но даже лунный свет не мог прорваться сквозь непроницаемый мрак, освещая лишь небольшое пространство. Ханна держалась из последних сил, стараясь не поддаваться панике. Она была уверена, что Крид Брэттон не бросит их на произвол судьбы.

Вдруг она услышала слабое шуршание листвы и чьи-то шаги. По спине пробежал холодок.

– Мистер Брэттон? – спросила она, и голос се дрогнул. – Это вы, мистер Брэттон?

Ответа не последовало.

Уж не медведь ли подбирается к ним?

Ханна стала искать что-нибудь для отражения внезапной атаки и увидела длинный сук. Дрожащей рукой очистила его от мокрых листьев и пошла на звук, держа наготове свое оружие. Шаги приближались. И Ханна вся напряглась. Она даже не заметила, что с нее свалилось одеяле.

Внезапно на нее упала огромная тень, выступив прямо из-за дерева. Подавив крик, Ханна хотела спросить: «Кто это?», но в ответ раздался мужской голос: «Эхей!», и стальные пальцы сжали ее руки, пытаясь выхватить палку. Потеряв равновесие, девушка упала, и на нее всей тяжестью навалился мужчина.

– Мистер Брэттон? – задыхаясь, произнесла Ханна. – Что вы делаете? Вы же меня раздавите! Поднимитесь, прошу вас.

– Поднимусь, если вы меня снова не ударите по голове! – рявкнул он.

– Снова? Разве я вас уже ударила? – выдохнула она. Ей казалось, что у нее переломаны все ребра. – Будьте добры, встаньте.

Но Крид и не думал вставать и давил на нес всей своей тяжестью. В его взгляде Ханна заметила любопытство – он словно наблюдал за происходящим со стороны. Ей это показалось странным, однако она не испугалась, напротив, чувствовала себя совершенно спокойно.

Крид улыбнулся. Загадочно и лукаво. Ханна в замешательстве отвернулась.

– Пожалуйста, поднимитесь, – снова попросила она. Он неожиданно отпустил ее и сел на землю, скрестив ноги и не спуская с нее глаз.

– Почему вы молчали, когда я вас звала? – спросила девушка. – Вы не слышали? Улыбка исчезла с его лица.

– Черт побери, конечно же, слышал.

– Тогда почему?..

– Не хотел, чтобы каждый индеец в лесу знал расположение нашей стоянки?

Крид сокрушенно покачал головой и взъерошил волосы. Нашел свою шляпу в траве. Она была изрядно помята.

– Вы разве не знаете, как далеко разносятся звуки в ночном лесу? Надеюсь, я дал вам хороший урок. Я же не знал, что вы собираетесь убить меня своей палкой. – Глаза Брэттона горели, губы кривились в усмешке.

– Значит, вы просто хотели меня напугать, мистер Брэттон? – воскликнула она в гневе.

– Вы угадали! Это было необходимо. В лесу надо вести себя тихо и незаметно. Разумеется, я не ожидал увидеть вас вооруженной…

В девушке боролись гнев и здравый смысл. Ведь он хотел помочь ей, научить вести себя в лесу, но сделал это очень грубо. И, скрестив руки на груди, она холодно произнесла:

– Могу я попросить вас вести себя более вежливо, мистер Брэттон?

Он вскочил и снова бросился к ней, на ходу стряхивая листья:

– Господи, единственное, что от вас требуется, это не кричать во весь голос в лесу.

Ханна, в свою очередь, тоже решила преподать ему урок.

– Я больше не буду кричать в лесу, – сказала она спокойно. – Простите меня, мистер Брэттон. А теперь помогите мне, пожалуйста, подняться.

После минутного раздумья Крид подал ей руку, и она встала. Ее глаза загадочно блестели в лунном свете, а длинные густые волосы казались серебряными. Взглянув на нее, он не остался равнодушным, но, тряхнув головой, прогнал неожиданно вспыхнувшее чувство. Женщины лукавят. Теперь он это знал. Она была уверена, что ее милая улыбка и медоточивый голосок произведут на него впечатление, не говоря уже о прикосновении нежных пальчиков.

– Спасибо, – смиренно проговорила она, и Крид с трудом подавил желание снова оказаться рядом с ней. С распущенными волосами девушка буквально преобразилась.

Крид отпустил се руку и отступил на шаг назад. На память пришли Самсон и Далила. Любопытно, почему он вспомнил именно эту историю из Библии? О чем она думает? Эта религиозно настроенная девушка с огромными глазами и длинными сверкающими волосами вряд ли думает о чем-нибудь еще, кроме своих драгоценных библейских псалмов и сироток. Она. наверняка осудила бы его за те мысли, которые буквально сводили его с ума.

– Ладно, ладно, принимаю ваше извинение, леди монашка, – усмехнулся он. – Но вам лучше находиться от меня подальше. Есть кое-что, с чем мужчине очень трудно справиться. Темная ночь, взгляд больших темных глаз и мысли, от которых не по себе. Ну, вы понимаете, что я имею в виду?

Девушка робко кивнула:

– Думаю, да, мистер Брэттон. – Губы у нее задрожали. Сердце забилось в груди, как птица в клетке, когда она снова увидела его горящий взгляд. Точно так на нее смотрел один из пришельцев, напавших на их поселок. – Спокойной ночи, – быстро проговорила она и ушла к детям.

Крид видел, как она свернулась клубочком и накрылась одеялом.

«Совсем дитя», – с волнением думал Крид. Он прислонился к дереву и закурил. Так он стоял довольно долго, глядя в темноту и думая о таких вещах, о которых давно уже забыл.