Текст книги "Страстная женщина"

– Даже имена у нас одинаковые! – Елизавета обошла вокруг Бесс, внимательно разглядывая ее. – Посмотри на наши руки! Невероятно! – У обеих руки были изящными, с длинными тонкими пальцами, но у леди Елизаветы – унизанные кольцами. – Правда, грудь у меня еще не выросла, но надеюсь, со временем у меня будут такие же пышные формы, как у тебя, Элизабет Хардвик!

– Зовите меня просто Бесс, ваша светлость.

«С этой девушкой так легко говорить, словно мы знаем друг друга с детства», – подумала принцесса.

– Мы могли бы быть сестрами. Жаль, что у меня нет такой сестры, как ты. У нас с тобой много общего – в отличие от моих настоящих сестер и братьев. – Елизавета пристально следила за тем, как Бесс воспримет ее слова. Убедившись, что девушка не шокирована, принцесса с признательностью улыбнулась. – Что ты читаешь?

– Это не моя книга, ваша светлость, она принадлежит леди Джейн Грей. Меня послали принести ее из барки, а я заблудилась. В Хэмптон-Корте можно плутать годами – здесь столько коридоров и комнат!

Елизавета рассмеялась:

– Этот дворец – отрада и гордость моего отца! Никто никогда не смел признаться, что он похож на лабиринт. Как приятно видеть девушку, открыто выражающую свое мнение!

– Бог наказал меня, наделив слишком дерзким языком.

Принцесса понимающе кивнула:

– Я тоже часто высказываюсь, не подумав, хотя иногда не мешает вспомнить об осторожности. Что читает леди Джейн? Бесс показала ей книгу.

– Латынь! Маленькая святоша наверняка пытается произвести впечатление. Но к чему, черт побери, девушке знать латынь?

Бесс расхохоталась, услышав брань из уст юной принцессы.

– Меня научил браниться мой дядя Томас Сеймур, – улыбнулась Елизавета. – Он моряк, а они выражаются… слишком смачно. Отец намерен назначить его адмиралом флота. – Принцесса была моложе Бесс, но оказалась не по возрасту умна. – Пойдем со мной в сад, я хочу поболтать с тобой.

Девушка замялась:

– Мне попадет, если я сейчас же не принесу книгу, ваша светлость.

– Я помогу тебе. Идем.

Через несколько минут леди Елизавета привела новую знакомую в ту комнату королевских покоев, где расположилась Фрэнсис Грей со своей свитой.

Смущенно потупившись, Бесс протянула книгу леди Джейн. Леди Заук ахнула, заметив поразительное сходство своей компаньонки с рыжеволосой принцессой.

– Леди Елизавета! Как я рада видеть вас! Позвольте представить вам мою подругу – леди Маргарет Заук! – с энтузиазмом воскликнула Фрэнсис, довольная тем, что принцесса вернулась ко двору, где ей и следовало жить.

– Леди Маргарет, – отозвалась Елизавета. – Мне всегда приятно встретить вас, Фрэнсис. Если не возражаете, я хотела бы пригласить госпожу Хардвик на прогулку.

Поскольку ошеломленная леди Заук не проронила ни звука, Фрэнсис кивнула:

– Конечно, как вам угодно. Джейн пригласили сюда, чтобы представить принцу Эдуарду. Сейчас мы ждем аудиенции у вашего отца.

– Доброе утро, леди Елизавета, – сказала леди Джейн.

– Age quod ags – «Делай, что знаешь», – отозвалась Елизавета. – Vvatt rex!

– Да здравствует король! – благоговейно подхватила леди Джейн.

Елизавете совсем не хотелось лишний раз видеться с отцом. Его настроение менялось поминутно. Принцесса с младенчества помнила, как Генрих то весело подбрасывал ее высоко в воздух, то с криками грозил пальцем. В обоих случаях сердце девочки сжималось от страха. Она научилась владеть собой в присутствии отца, ибо догадалась, что он презирает трусость. Люди говорили, что Елизавета – точная копия Генриха, но сама она помнила: стоит отцу увидеть ее рыжие волосы и стать свидетелем вспышек ее гнева, как он либо начинает смеяться, либо приходит в ярость.

Взяв Бесс за руку, принцесса вывела ее из комнаты. Девушки прошлись по Тайному саду и вышли в парк Большого фонтана. Заметив в воде толстого шмеля, Бесс схватила его и посадила на каменный парапет, чтобы его крылышки просохли на солнце.

– Ей-богу, ты слишком порывиста! Ты действуешь, не подумав.

– Нет, я подумала. Мысленно я положила жизнь шмеля на одну чашу весов, а опасность быть ужаленной – на другую, и первая перевесила.

– Значит, ты мыслишь так же быстро, как я, но мне пришлось научиться осмотрительности, – объяснила Елизавета.

– Наверное, потому, что вас часто жалили.

Завидев впереди лабиринт, принцесса решительно заявила:

– Вот где нам никто не помешает!

В середине лабиринта они сели рядом на скамейку.

– Расcкажи о себе, – попросила Елизавета. – Я хочу знать, каким ты видишь мир, на что надеешься и о чем мечтаешь? Что таится вот здесь… – принцесса коснулась лба Бесс, – и вот здесь. – Она притронулась к ее сердцу. – Нет, я передумала! Лучше я сама расскажу о тебе.

Ее собеседница кивнула.

– Ты вспыльчива и самолюбива, жаждешь знаний и мечтаешь обо всех благах жизни. В довершение всего ты чрезвычайно честолюбива.

– Все это справедливо не только для меня, но и для вас, ваша светлость.

Елизавета засмеялась:

– А еще ты умна, остроумна и откровенна.

– Вы верите в судьбу? – вдруг спросила Бесс.

– Да. Я верю в свою судьбу.

– Вы уверены, что когда-нибудь станете королевой? Елизавета молчала, помня об осторожности. Бесс коснулась ее руки.

– Не надо отвечать, и так все понятно. Я настолько уверена в своем будущем, что могу поручиться: вы тоже ясно видите его.

– Продолжай!

– Я сделаю блестящую партию, у меня будет много сыновей и дочерей, особняк в Лондоне и роскошное поместье в провинции, где когда-нибудь мне выпадет честь принимать королеву Англии Елизавету Первую!

– Поверять людям тайные мечты опасно. Я никому не верю.

– Тогда давайте поклянемся верить самим себе и друг другу! – порывисто предложила Бесс.

Принцесса приложила ладони к груди:

– Что бы ни случилось!

Девушки с улыбкой переглянулись, потом принцесса спросила:

– О чем судачат твои знакомые дамы?

– Видите ли… – До Бесс доходили сплетни о короле Генрихе, но она вдруг поняла, что его дочери будет больно слушать их.

– Знаешь, я же вижу! Рассказывай, или мы поссоримся!

– Вы знакомы с леди Екатериной Парр?

– Разумеется. Она неразлучна с моей сестрой леди Марией. Они вместе ходят в церковь.

– Я не смею продолжать, ваша светлость: дело касается вашего…

– Моего отца? Господи, неужели я настолько слепа? Эта женщина метит в королевы!

– Да, такие предположения высказывались.

Услышав мужские голоса по другую сторону живой изгороди, Елизавета приложила палец к губам. В уютный уголок лабиринта вошли два очень смуглых юноши. Заметив девушек, они расплылись в улыбках.

– Какая приятная встреча, леди Елизавета! А мы как раз ищем развлечений! – Смуглый юноша, ровесник Елизаветы, галантно поклонился.

– Робин Дадли, тебя сюда никто не звал.

Второй юноша был повыше ростом и выглядел лет на шестнадцать. Еще более дерзкий, чем его спутник, он уставился на Бесс, протянул руку и коснулся ее высокой груди:

– Она настоящая?

Глава 5

Сжав кулаки, Бесс с силой ударила обидчика в грудь:

– Неотесанный мужлан! Ты понятия не имеешь о хороших манерах!

В глазах Елизаветы вспыхнуло злорадство.

– Напрасно ты сделал это, Старик.

– Это еще почему? Подумаешь, какая-то служанка! – презрительно воскликнул Джордж Толбот. Бесс вскипела:

– Надменный ублюдок! Как ты смеешь так вести себя в присутствии леди Елизаветы Тюдор?

– Он же Толбот. Они мнят себя выше Тюдоров – потому что считают, будто ведут род от Плантагенетов.

Грудь разгневанной Бесс высоко вздымалась, а Джордж Толбот смотрел на нее не отрываясь.

– Скорее, от обезьян! – парировала девушка.

– Скажи, Джордж, у тебя задница голубая? – невозмутимо осведомился Робин.

– Голубая у меня только кровь.

Принцесса усмехнулась:

– Это моя подруга, Бесс Хардвик.

– Твоя подруга? Значит, теперь меня ждет взбучка? Что же ты не спешишь встать на ее защиту? – с вызовом отозвался Толбот.

– Она стала моей подругой именно потому, что умеет постоять за себя. Бесс – настоящее сокровище. Она понятая не имеет, что ты наследник графа Шрусбери, самого богатого землевладельца в этой стране. А если и догадывается о твоем благородном происхождении и богатстве, то ей на них наплевать!

Кровь отхлынула от лица Бесс, едва она узнала, что ее обидчик – сын Шрусбери. Его отца, первого среди графов к северу от Трента, почитали почти как монарха. Однако Шрусбери не только занимал пост лорда-наместника в Йоркшире, Ноттингеме и Дербишире, но и владел величественным замком Шеффилд, откуда было рукой подать до Хардвик-Мэнора.

– А я – Робин Дадли. – Второй юноша протянул руку Бесс. – Друзья леди Елизаветы – мои друзья. Она еще не успела придумать тебе прозвище?

Бесс наконец сообразила, что ее собеседник – сын графа Уорвика. Он казался дружелюбным и добродушным и потому сразу понравился ей.

– По-моему, эту девушку надо звать Плутовкой. Или Фурией.

– А тебя кто спрашивал? – одернула Толбота Бесс, вновь продемонстрировав свою вспыльчивость. Елизавета одобрительно улыбнулась:

– Ладно, будешь Плутовкой, тем более что твои волосы напоминают лисий мех. А Робина я прозвала Цыганом – за смуглое лицо.

Бесс казалось, что Толбот гораздо смуглее Робина Дадли. Светло-голубые глаза Толбота отчетливо выделялись на темном лице, поразительно контрастируя с оттенком кожи. Длинные волосы были иссиня-черными, тело – гибким, а ноги – стройными и длинными. Горделивая осанка свидетельствовала о высокомерии: почтение окружающих он явно воспринимал как должное.

– Толбота я зову Стариком, потому что его женили, когда ему было всего двенадцать лет. Согласия бедняги Джорджа никто не спрашивал. Его обручили с дочерью графа Ратленда Гертрудой, чтобы сохранить состояние Толботов.

– Леди Гертруде можно посочувствовать. – Бесс не удавалось преодолеть неприязнь к Толботу.

– Они еще не живут вместе, как муж и жена. Гертруда слишком юна, чтобы спать с мужчиной, – без обиняков объяснила Елизавета.

– К тому времени как Гертруда подрастет, Толбот успеет состариться, – съязвил Дадли, за что тут же получил оплеуху от приятеля.

Непристойные намеки не понравились Бесс. Она считала, что вести подобные разговоры в присутствии принцессы неприлично, но сама Елизавета относилась к этому спокойно.

– Вести бесстыдные разговоры в присутствии дам недопустимо! – чопорно заметила Бесс.

– Провалиться мне на месте – эта ханжа явилась из какого-то медвежьего угла! – сказал Толбот.

– Она из Дербишира, как и ты, Старик. Толбот прищурился:

– Как ее фамилия? Хардвик?

– А по-моему, вы очаровательны, госпожа Хардвик, – признался Робин Дадли.

– И я того же мнения, – согласилась Елизавета.

– По крайней мере прозвище мы ей выбрали удачно, – буркнул Толбот. – Из-за нее мои панталоны трещат по швам.

Ахнув, Бесс замахнулась, чтобы отвесить наглецу пощечину.

– Смелее, Плутовка! Я не прочь поучить тебя хорошим манерам.

Дадли хмыкнул:

– Мы знаем, какой урок ты задумал дать ей. Между вами проскочила искра!

Повернувшись, Бесс быстро направилась к выходу из лабиринта.

– Разве она не знает, что не имеет права уходить без твоего позволения? – рассмеялся Робин.

– Не знает и не желает знать – она неподражаема! – заявила Елизавета.

Между тем Бесс страстно молила Бога, чтобы Он помог ей выбраться из лабиринта. Не хватало еще повернуть не в ту сторону, заблудиться и выставить себя на посмешище!

На обратном пути во дворец Челси разговор вертелся вокруг короля и юного принца Эдуарда. Бесс сидела в сторонке, размышляя о леди Елизавете. Дочь короля обладала всеми привилегиями, в то время как она сама была всего лишь служанкой, о чем ей не преминули грубо напомнить. И все же девушка ни за что не согласилась бы поменяться местами с новой подругой. Хотя в распоряжении принцессы были дворцы, драгоценности и огромное количество слуг, ее будущее казалось еще более туманным, чем будущее Бесс. Осуществляя свои мечты, Елизавета могла рассчитывать только на себя и помнить о превосходящих силах противников. Однако она верила в себя так же, как Бесс, а та не сомневалась: если верить во что-нибудь всей душой, заветное желание когда-нибудь сбудется.

Бесс вспомнила про Уильяма Кавендиша, и ее сердце забилось быстрее. Как жаль, что его нет в Челси, что нельзя поделиться с ним впечатлениями от знакомства с Елизаветой Тюдор! Ей несказанно повезло, что она познакомилась с такой особой и привлекла ее внимание. Кавендиш предупредил, что задержится в Дувре, и Бесс не раз думала о том, повидаются ли они после того, как он вернется в Лондон? Она тяжело вздохнула. Пусть Кавендиш сам что-нибудь придумает: он опытный, искушенный человек, привыкший добиваться своего. Как приятно знать, что его влечет к ней!

Уже в сотый раз девушка вспомнила прощальные слова Кавендиша: «Дорогая, вернувшись, я задам тебе один важный вопрос. Он касается наших встреч». Бесс надеялась, что Уильям сделает ей предложение. О лучшем муже она и не мечтала. Правда, ее точили сомнения, но Бесс решительно отмахнулась от них. Не может быть, чтобы Кавендиш задумал сделать ее своей любовницей! Ведь она ясно дала понять, что мечтает о браке. Хотя его и прозвали Повесой, он довольствовался лишь несколькими поцелуями. Госпожа Элизабет Кавендиш! Эти слова звучали так заманчиво, что Бесс окончательно уверовала: судьба предназначила ее в жены Уильяма.

Поздно вечером, перед сном, Бесс решила написать домой и рассказать родным о поездке во дворец Челси по приглашению леди Фрэнсис Грей. Девушка любила писать письма и давным-давно известила мать и тетю Марси о знакомстве с семейством Грей, а теперь ей хотелось поведать им историю своего посещения Хэмптон-Корта и знакомства с принцессой Елизаветой.

Написав несколько строчек, Бесс задумчива закусила перо. Стоит ли сообщать родным об Уильяме Кавендише? Ее снедало желание произвести на них впечатление, упомянув, что Кавендиш служит при дворе. Но, узнав о нем, мать в ответном письме наверняка спросит, когда он намерен жениться на Бесс. Наконец девушка решила, что лучше дождаться объяснения.

Пока же она вывела: «Дворец Челси возвышается над Темзой, как роскошный, сказочный замок, наполненный бесценными сокровищами, которые хранятся здесь веками. Признаться, я полюбила Лондон, его величественные особняки, где мне не раз случалось встречаться с придворными. Я решила сделать удачную партию, тогда у меня появится свой дом, где хватит места всем вам. От души мечтаю, чтобы когда-нибудь вы побывали там, где бываю я, увидели придворных, разодетых в бархат и увешанных драгоценностями, послушали пение менестрелей. Иногда мне кажется, что я вижу прекрасный сон. Мне не терпится рассказать вам о чудесах этого великолепного города, и когда-нибудь мое желание сбудется!»

Перед мысленным взором Бесс встали холмы Дербишира. Он располагался гораздо севернее Лондона, климат там был более суровый. Наверное, дома уже совсем холодно. Бесс любила Дербишир и скучала по нему, но в Лондоне она была счастлива. Город казался ей центром вселенной, а блистательный двор Тюдоров – драгоценным камнем в этом центре. Дописав письмо, девушка задула свечи. При мысли о своей удаче ее охватило ликование.

Следующий день выдался для Бесс на редкость хлопотным. Ей пришлось укладывать веши леди Заук и ее дочерей, поскольку завтра утром они возвращались в Лондон. Днем, когда дамы прилегли вздремнуть, девушка решила прогуляться и осмотреть богатую деревню Челси.

Проходя мимо Зайон-Хауса, принадлежащего графу Уорвику, Бесс с восхищением вспоминала знакомство с одним из его сыновей – Робином Дадли. Она не помнила точно, сколько всего детей у Уорвика, но знала, что много. Остановившись, девушка окинула Зайон-Хаус критическим взглядом. Выстроенный из темно-серого камня, особняк поражал только размерами, а в целом казался уродливым. Будь Бесс так же богата, как Уорвик, она выстроила бы не только просторный, но и прекрасный дом. Почему люди проявляют так мало фантазии, строя дома, рассчитанные на века?

Бесс спустилась по тропинке к реке и увидела пару лебедей, скользящих по воде вдоль берега. Этих величавых, царственных птиц в Челси было больше, чем в Лондоне. Сквозь деревья девушка разглядела еще один внушительный особняк и, услышав взрывы смеха со стороны лужайки, полого сбегающей к водам Темзы, ускорила шаги.

Выглянув из-за громадного куста рододендрона, Бесс заметила юношей, которые купались в реке нагишом. Двое младших взвизгнули, увидев девушку, и метнулись за своими полотенцами и рубашками, а затем со смехом и криками побежали к особняку.

Бесс застыла как вкопанная. Растерявшись, она не сразу обратила внимание на еще одного юношу, который лежал на траве. Это был Джордж Толбот в костюме Адама. Девушка вдруг сообразила, что внушительный особняк и есть Шрусбери-Хаус, а убежавшие мальчишки – братья Толбота.

– Госпожа Хардвик! – Толбот произнес ее фамилию так многозначительно, что Бесс покраснела. А сам юноша, ничуть не стыдясь своей наготы, медленно и лениво поднялся и даже не попытался прикрыться лежащим рядом полотенцем.

Наследник графа Шрусбери посмотрел на Бесс пронзительным орлиным взглядом. На его смуглом лице ярко сверкали льдисто-голубые глаза. Девушка решила не извиняться: надменный Толбот всем своим видом бросал ей вызов.

– Ты вторглась в чужие владения, – холодно заявил он.

– Прости мое прегрешение, Господь всемогущий!

– Это богохульство и дерзость.

– В наши времена слуги забыли свое место, – съязвила Бесс, вызывающе приподняв подбородок.

– Верно. Следует уважать тех, кто выше тебя. Тряхнув головой, девушка смерила Толбота презрительным взглядом.

– Здесь нет тех, кто выше меня, а уважение надо заслужить.

– Язык доведет тебя до беды. – Взгляд Толбота был насмешливым и дерзким.

Бесс медленно посмотрела на его волосатую грудь, живот и чресла. Внезапно фаллос Толбота затвердел, увеличился в размерах и поднялся.

– Нравится? – невозмутимо осведомился он. Ошеломленная, Бесс впервые видела обнаженного, да еще и бесстыдно возбужденного мужчину.

– Ты похож на водяную крысу, – бросила она.

– Плутовка!

– Негодяй! Болван! Развратник!

– Даже браниться не умеешь.

– Сукин сын!

– Браво! Нрав, достойный леди!

– Я и вправду леди, Толбот!

– Как бы не так! Для леди у тебя слишком большая грудь, госпожа Бюст!

– Чтоб тебе провалиться! – Сплюнув, Бесс повернулась и пошла прочь. Уже второй день подряд Толбот побуждал ее к позорному бегству, и за это девушка возненавидела его.

Ночью разразилась страшная гроза с оглушительным громом и ослепительными вспышками молний, и Бесс пришлось успокаивать перепуганных дочерей леди Заук. Даже уравновешенная Фрэнсис Грей встревожилась, когда ее дочери, Джейн и Кэтрин, истерически завизжали, уверяя, что наступил конец света. К рассвету выяснилось, что они ошиблись: кончилось только лето. Сразу похолодало, северный ветер срывал листву с прекрасных деревьев в парке Челси.

Возвращаясь в барке в Лондон, Маргарет Заук то и дело хвалила предусмотрительную Бесс, которая захватила теплые плащи.

– Если бы не ты, Бесс, сегодня мы простыли бы насмерть. Мне всегда недоставало предусмотрительности. Ручаюсь, ты способна уложить багаж для целой семьи за считанные часы!

Едва войдя в дом, леди Заук приказала затопить все камины и приготовить сытный бульон, чтобы озябшие путники согрелись.

Бесс подали письмо из Дербишира, но из-за множества хлопот она не успела прочесть его сразу и сунула в карман нераспечатанным. Девушка быстро распаковала вещи леди Маргарет и ее дочерей и, улучив минутку, проведала своего друга Роберта Барлоу. Она встревожилась, обнаружив, что юный паж простудился и кашляет не переставая.

– Роб, когда ты захворал?

– Кашель начался только сегодня, Бесс. В доме было так холодно, а дворецкий не решался затопить печи без разрешения миледи.

– Выпороть бы его хорошенько! Когда у меня появятся свои слуги, я буду держать их в строгости. Сегодня перед сном я принесу тебе горячего молока. Тетя Марси научила меня готовить из него целебный напиток с сахаром и пряностями.

День тянулся бесконечно, и, наконец поднявшись к себе в комнату, Бесс сразу услышала душераздирающий кашель Роберта. Тотчас бросившись в кухню, она разыскала в шкафу камфарную мазь, которой растерла грудь и спину юноши.

Надев плотную ночную рубашку, он присел на край постели и прошептал:

– Я люблю тебя, Бесс!..

– Я тоже люблю тебя, Роб. Забирайся под одеяло, чтобы поскорее согреться. Надеюсь, к утру тебе станет легче.

Войдя в свою комнату, девушка вспомнила про долгожданное письмо из дома и взломала печать. На этот раз ей написала старшая сестра – Джейн, сообщившая важные новости.

«Милая Бесс, я скоро выхожу замуж за Годфри Босуэлла из Гантвейта, графство Йоркшир. Он фермер, арендует землю у родителей твоего друга Роберта Барлоу. Сначала я отказала ему, но Годфри нужна жена, а жизнь дома становится все тяжелее. Наш отчим Ральф Лич тоже арендует землю у семьи Барлоу, поскольку Артур Барлоу слишком болен, чтобы обрабатывать ее. Но Ральфу не удалось вовремя уплатить за аренду, и мама извелась от беспокойства. Когда я выйду замуж, одним ртом в доме станет меньше. Чтобы хоть чем-нибудь помочь, тетя Марси готовит для нас еду в Чатсворте, и бывают дни, когда детям нечего есть – кроме того, что приносит тетя. Мама передает тебе привет. Мы скучаем о тебе и благодарим Бога за то, что ты так удачно устроилась в Лондоне. Похоже, ты живешь, как в сказке. С любовью, Джейн».

Сложив письмо, Бесс ощутила угрызения совести. Ее родители погрязли в долгах, Джейн вынуждена пожертвовать собой и выйти замуж за какого-то фермера, а она, Бесс, влюблена в придворного и только что вернулась из Челси, где познакомилась с принцессой Елизаветой Тюдор. Джейн права: ее жизнь и вправду похожа на сказку!