Текст книги "Код экстраординарности. 10 нестандартных способов добиться впечатляющих успехов"

Я пошел своим путем, отвергнув путь реалистичной и практичной работы, вовсе не потому, что считаю, что быть программистом – неправильно. Но и тогда, и сейчас я уверен, что неправильно заниматься тем, к чему у вас нет страсти, только потому, что так надо или так положено.

Многие из нас так живут. Согласно опросу Gallup, в котором участвовали более 150 000 американцев, 70 % сказали, что их работа им неинтересна. Если учесть, сколько времени мы посвящаем работе, это означает, что мы рискуем жить, не ощущая интереса к жизни. Неверны не только наши представления о работе. Задумайтесь над этой статистикой:

• от 40 до 50 % браков в США распадаются;

• опрос Harris показал, что только 33 % американцев считают себя «очень счастливыми»;

• согласно CNBC, Благотворительный фонд Пью провел исследование долгов, которое показало, что 8 из 10 американцев находятся в долгах, в основном из-за ипотеки;

• согласно данным Центра по контролю и профилактике заболеваний, более трети американцев страдают от лишнего веса.

То есть и карьера, и личная жизнь, и счастье, и финансы, и здоровье – все это находится в неудовлетворительном состоянии. Как же мы сюда попали и как теперь выбраться?

Причины этому разные и их много. Но я считаю, что есть одна главная причина: это засилье правил, – правил, которые говорят, что мы «должны» жить так, потому что так живут все остальные.

Я должен устроиться на эту работу.

Я должен встречаться/вступить в брак с таким человеком.

Я должен поступить в этот университет.

Я должен выбрать эту специализацию.

Я должен жить в городе.

Вот так я должен выглядеть.

Вот так я должен чувствовать.

Не поймите меня неправильно. Иногда людям, чтобы свести концы с концами, приходится устраиваться на работу, которая им не нравится. Иногда приходится жить там, где не нравится, потому что невозможно позволить себе что-то лучше или из-за семейных обстоятельств.

Но есть огромная разница между жизненной необходимостью и слепым принятием сложившихся правил. Важно знать, каким правилам следовать, а какие – нарушать.

Чтобы это понять, сначала нужно осознать, почему правила вообще существуют.

Да кто вообще создал правила современного мира? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вернуться в начало истории человечества.

Юваль Ной Харари, профессор истории, в своей потрясающей книге «Sapiens» выдвинул предположение, что в некой точке исторического развития на Земле могло жить до шести разных представителей рода Homo. Мы, то есть человек разумный (Homo sapiens), а также человек неандертальский (Homo neanderthalensis), солойский человек (Homo soloensis), человек прямоходящий (Homo erectus) и другие.

Со временем все остальные вымерли, a Homo sapiens стал нашим предком.

Почему выжили Homo sapiens?

Харари считает, что это произошло благодаря речи и потому, что она была устроена сложней, чем у других. Ученые, которые изучают обезьян, обнаружили, что те могут предупреждать сородичей об опасности и говорят они примерно так: «Осторожно! Тигр!»

Но наши далекие предки были умней. Они могли сказать: «Этим утром у реки был тигр, так что давайте подождем тут. Он уйдет на охоту, вот тогда сходим туда и поедим».

Наши предки научились эффективно использовать речь, чтобы передавать необходимую для выживания информацию. Используя речь, мы собираемся в группы и делимся новостями об опасностях или благоприятных возможностях. Мы умеем создавать и передавать навыки и привычки: сообщать не только о том, что на берегу реки растут ягоды, но и как собирать их, готовить и запасать, и даже кому положен первый и лучший кусок. При помощи речи мы сохраняем знания и передаем их от человека к человеку, от родителей к детям, из поколения в поколение.

Новым поколениям не нужно заново изобретать колесо, и это достижение невозможно переоценить. Благодаря речи жизнь на каждом своем уровне прекрасна и сложна.

Самый большой плюс речи в том, что с ее помощью наш разум может создавать целые миры. Мы создаем то, что существует только как «понимание» в голове, а не на физическом уровне: вступаем в союзы, образуем группы и разрабатываем правила для взаимодействия как в группе, так и между группами. Речь дает возможность созидать культуры, мифологии, религии – а затем заставляет нас сражаться за культуру, мифологию, религию.

Все это стало возможным благодаря нашему мышлению и способности использовать речь, чтобы делиться знаниями, – и это воистину революционные перемены! Харари так и назвал это явление: когнитивная революция.

Если вы не верите, насколько сильно речь определяет нас и наш мир, давайте взглянем на несколько интересных исследований.

Существовал ли в древности синий цвет? Согласно подкасту Radiolab «Разве небо не синее?», как сообщил Business Insider, в древние времена во многих языках не было слова, обозначающего синий цвет, – «ни в греческом, ни в китайском, ни в японском, ни на иврите». В «Одиссее» Гомера небо не названо синим ни разу, а Эгейское море названо «темным, как вино». Синий цвет не появляется ни в каких других древних произведениях, сколь бы богаты на описания они ни были.

Отсюда вопрос: если нельзя назвать это словом, можно ли это видеть?

Ученый Джулия Давидофф изучала этот вопрос в Намибии, на примере племени химба. У химба есть много разных слов для обозначения зеленого цвета, но ни одного – для синего.

Когда людям племени показывали узор из квадратов, где только один был очевидно (для нас) синего цвета, а остальные зеленого, и просили указать на отличающийся квадрат, они либо не могли найти синий, либо делали это очень медленно, либо ошибались в выборе.

Но когда им показывали такой же узор из зеленых квадратов, среди которых был один немного иного оттенка зеленого (большинству из нас было бы сложно его обнаружить), химба распознавали его безошибочно.

Простое для нас было непросто для них, а сложное для нас было легко для них. У химба нет слова для обозначения синего цвета, и им было очень трудно выделить синий квадрат среди зеленых, но они различали тончайшие оттенки зеленого.

Так что, похоже, мы способны разглядеть то, что способен назвать язык. Речь формирует то, что мы «видим».

Некогда речь дала нам невероятную способность наблюдать и оценивать: осмотреть берег реки, взвесить риск и возможность, а затем не просто подумать о себе, но вернуться в племя и рассказать, что удалось узнать. Вместе мы лучше соображаем, планируем и преодолеваем трудности, находим решения проблем и способны рассказать об этом другим. На основе речи была выстроена культура.

Речь сформировала и позволила передавать правила жизни, которые превратились в правила, по которым живут общество и культура. Культура помогает понимать мир и смысл событий в нем, позволяет создавать религии и государства, учить детей так, чтобы их жизнь была успешной, и использовать мозг в полную силу, а не просто выживать день за днем.

У культуры есть и темная сторона: если мы слишком сосредоточиваемся на правилах, они превращаются в заповеди, которые указывают, как именно мы «должны» жить, и строго разделяют хорошее и плохое: то, что соответствует правилам – хорошо, что не соответствует – плохо. Вот так вы должны жить. Так вы должны одеваться. Вот так вы должны обращаться с женщинами, детьми, больными, стариками, «непохожими». Мое племя лучше твоего. Моя жизнь правильная, значит, твоя неправильная. Мои убеждения правильные, твои неправильные. Нет Бога, кроме моего Бога. Мы создаем сложные миры, а затем готовы положить жизнь, защищая их. Язык и правила, определяющие нашу культуру, могут как порождать жизнь, так и отнимать ее.

Чтобы жить и действовать в мире, мы создали сложнейшую структуру убеждений и практик – то есть мы фактически создали новый мир поверх того, в котором жили на пресловутом берегу реки. С тех самых пор мы живем в двух мирах.

Есть материальный мир абсолютной истины. В этом мире существует все, по поводу чего мы, скорее всего, спорить не будем: это берег реки, вот твердые камни, вода мокрая, огонь горячий, у тигра большие зубы, и если он тебя укусит, будет больно. Против этого никто возражать не будет.

Но существует также и мир относительной истины. Это мир идей, концепций, моделей, представлений, мифов, систем и правил, выработанных человечеством и передаваемых из поколения в поколение, иногда в течение тысяч лет. В этом мире живут концепции брака, денег, религии и законов. Эта истина относительна, потому что эти идеи истинны только для определенной культуры или племени. Социализм, демократия, религия, представления об образовании, любви, браке, карьере и все остальные «долженствования» – не более чем относительная истина. Истина, которая истинна НЕ ДЛЯ ВСЕХ людей.

Я называю мир относительной истины культурным пространством.

Мы попадаем в него с момента рождения. Убеждения о мире и о том, как в нем жить, загружаются в наш детский мозг постоянным потоком от тех, кто нас окружает. Но тут есть одно затруднение. Многие убеждения и системы дисфункциональны, и несмотря на то, что они должны направлять нас, на самом деле они запирают нас в клетке, не позволяя освоить то, на что мы на самом деле способны. Рыба всю жизнь плавает в воде, поэтому она не осознает ее. Точно так же очень немногие способны по-настоящему осознать, насколько вторично культурное пространство. Мы не настолько свободно и независимо мыслим, как нам хотелось бы.

Мир абсолютной истины основан на фактах. Мир культурного пространства основан на мнениях и соглашениях. Но он весьма реален, несмотря на то что существует только в голове.

Как может быть реальным мир, который существует только внутри нашего разума? Подумайте над следующими примерами или ментальными конструктами, которые мы создали и которых не существует в материальном мире, но которые тем не менее весьма реальны для нас.

• Я не могу нарисовать калорию или указать на нее, но я знаю, что если потреблять слишком много калорий, наберешь вес.

• Я не могу прикоснуться к медитации или увидеть ее, но более чем 1400 научных изысканий доказали ее пользу для ума и тела, от продления жизни до улучшения творческих способностей и даже обогащения сексуальной жизни.

• Вы и я, может быть, не согласимся на определении Бога, но для многих людей Бог существует, пусть и по-разному, и на этом основаны многие культуры. Даже если предположить, что Бог – это продукт воображения, его концепция будет иметь огромное значение для миллиардов людей.

• В материальном мире не существует корпораций – вы заполняете бланк и получаете документ, подтверждающий образование организации. В документе перечислены законы и правила, согласно которым группа людей собирается вместе и делает что-то, что невозможно сделать одному человеку.

• Мы не видим законов и не можем прикоснуться к ним – это просто соглашения между людьми, собравшимися в сообщества, которые называются городами, штатами и странами. Но благодаря законам большие группы людей способны жить в относительной гармонии.

• Существует модель под названием брак, согласно которой два человека сходятся вместе до конца своих дней.

При этом в разных культурах бытуют разные представления о том, как именно эти двое будут жить вместе – физически, эмоционально и экономически.

• Во многих культурах существует представление о выходе на пенсию, согласно которому после определенного возраста человек должен радикально изменить свою жизнь.

• На Земле не существует нарисованных границ, и субъективность границ становится до боли очевидной, когда их переписывают в соответствии с тем или иным договором. Тем не менее миллиарды людей принадлежат местам, очерченным границами, – государствам.

Таким образом, наши убеждения в буквальном смысле создают наш мир. Мы создаем конструкты и воспринимаем их. Мы передаем их из поколения в поколение. Одни придают нам сил, другие разрушают. Мир очень сложен, и для того чтобы действовать в нем, не задумываясь лишний раз, мы принимаем многие из культурных конструктов как истину. Проблема в том, что у многих из них давно закончился срок годности.

Если большая часть того, что мы называем жизнью, создана нашими мыслями и убеждениями, следовательно, большая часть того, что мы считаем настоящим – все системы, правила и «долженствования» культурного пространства – не более чем случайный артефакт истории. Довольно часто не существует рационального объяснения, почему поступать так или иначе – правильно или единственно правильно. Большая часть того, что вы считаете настоящим, живет только в вашей голове. Как же это получилось? Стив Джобе сказал, что это было создано «теми, кто не умнее вас». Как только вы осознаете, что правила не абсолютны, вы научитесь мыслить за рамками и жить за пределами предписанного культурным пространством.

Поймите, что мир, в котором вы живете, существует только в вашем разуме – и управление перейдет к вам. Теперь ваш разум может разобрать на части правила, убеждения и системы, в которых вы привыкли жить. Правила вполне реальны в том смысле, что они явно управляют тем, как поступают люди и сообщества, но реальны – не значит верны.

Культурное пространство обладает такой огромной властью и настолько способно поддерживать само себя, что оно убеждает нас жить определенным образом. Если вы хотите жить заурядной, безопасной жизнью, то все в порядке. В этом нет ничего плохого. Трудности начинаются, когда «безопасность» приводит к скуке и застою.

В начале жизни мы сильны; в детстве мы очень быстро учимся, растем и меняемся. Но для большинства из нас, едва мы получаем высшее образование и начинаем карьерный путь, рост замедляется и постепенно превращается к жутковатый и скучный застой. Как сказал Генри Дэвид Торо: «большинство людей живут в тихом отчаянии и сходят в могилу, так и не пропев свою песню». Если нарисовать это в виде графика, то получится вот что:

А что получится, если заменить определение жизни таким, как на рисунке ниже?

Видите, как отличается медленный постепенный рост от роста скачкообразного, то вверх, то вниз? Правда, ничего общего? А что, если жизнь и не должна быть безопасной и благоразумной? А что, если она станет гораздо интересней, если снять страховочные колесики культурного пространства и отправиться в путь за пределы практичности и реализма, где будет место радости и непредсказуемости, подъемам и спадам?

Что, если мы примем, что сложности точно будут – но это просто-напросто часть удивительной красоты жизни, и даже в самых страшных неудачах живет зерно новых возможностей и роста?

Культурное пространство создано для того, чтобы мы жили в безопасности, но в наше время нет нужды бояться тигра у реки. Ценность безопасности чрезмерно преувеличена; риски не погубят нас, а это значит, что стремление к безопасности просто удерживает нас от жизни, наполненной радостью открытий и смыслом.

Мой постоянный выбор – захватывающий восторг жизни, где нет места благоразумию, правилам и догматам, скуке и безопасности.

У всех незаурядных личностей, о которых мы будем говорить в этой книге, есть одна общая черта – они все оспорили свое культурное пространство. Они поставили под сомнение смысл карьеры, образования, религии, способов жизни и разных «правил безопасности». Они желали вырваться из культурного пространства, а в результате их изобретения и новые начинания изменяют будущее человечества. Один из таких людей – Илон Маск.

В 2013 годуя посетил штаб-квартиру SpaceX в Хоторне, штат Калифорния, и встретился с легендарным Илоном Маском. Илон Маск – культовая фигура; он меняет будущее человечества изобретениями в различных областях: электромобили (Tesla Motors), солнечная энергия (Solar City), транспорт (идея в основе Hyperloop), космические путешествия (SpaceX). Он один из величайших предпринимателей современности.

Я задал Илону простой вопрос. В присутствии живой легенды я немного нервничал, поэтому вопрос этот прозвучал неуклюже: «Илон, вы совершили грандиозные вещи – большинство людей такое и представить себе не могли. Скажите, что делает вас – вами? То есть если бы вас взяли и отфильтровали, чтобы выделить суть, то какой была бы эта суть?»

В ответ на такой странный вопрос про идею «Я-фильтрации» Илон рассмеялся и рассказал:

– Когда я только начинал карьеру, я пришел устраиваться в Netscape. Я сидел в приемной, держа резюме наготове, и тихо ждал, чтобы кто-нибудь подошел ко мне и заговорил. Никто не подходил. Я сидел и ждал.

Илон сказал, что не знал, что положено делать – он просто ждал и надеялся, что кто-нибудь подойдет к нему и позовет на собеседование.

– Никто так и не подошел, – сказал он. – Так что я подумал: ну и не надо! Я сделаю свою компанию.

В тот день мир изменился навсегда.

В 1995 году Илон основал свою компанию, которая специализировалась на программном обеспечении для новостных агентств. Компания называлась Zip2, уставной капитал составлял 28 000 долл. В 1999 году он продал ее, получив 22 млн долл. чистой выручки. Затем он основал компанию, которая бросила вызов коммерческим онлайн-банкам – сейчас мы знаем эту компанию под именем PayPal. Илон не остановился на достигнутом.

В 2002 году он основал SpaceX, чтобы создать космический корабль, который будет лучше, чем имеющиеся. В 2008 году он встал во главе Tesla Motors, которая вот-вот сделает электромобили нашей повседневной реальностью.

Везде, где оказывался Илон – от банковской сферы до исследования космоса и электромобилей, – он менял правила, которые до него не осмеливались ставить под сомнение, и благодаря этому его вклад в развитие мира огромен.

Илон рассказал мне много интересного, так что я и дальше буду его с удовольствием цитировать.

Но сначала позвольте представить вам первый закон «сверхразума».

Закон 1. Выйти за пределы культурного пространства

Незаурядный разум хорошо видит культурное пространство и способен выбирать, каким правилам и системам следовать, а какие – ставить под сомнение или игнорировать. Поэтому он прокладывает новые пути и меняет представления о том, что же такое настоящая жизнь.

Культурное пространство предназначено для того, чтобы мы жили в безопасности. Но, как я уже говорил, ее ценность слишком завышена. Отвечая на мой вопрос, Илон Маск много рассказал о своем пути и том, что им двигало, и закончил фразой, которая засела у меня в памяти: «Я хорошо переношу боль».

Компании Илона преследовала одна неудача за другой. Илон рассказал, что в 2008 году три первые ракеты SpaceX взорвались. Если бы взорвалась и четвертая, компания погибла бы вместе с ней. В то же время Tesla Motors постигли финансовые проблемы, ее деньги таяли на глазах. Чтобы удержать свои компании на плаву, Илону пришлось использовать большую часть того, что он заработал на продаже PayPal, и он был вынужден занимать деньги, чтобы платить за свое жилье. И все же он преодолел трудности.

Выход за пределы культурного пространства пугает. Но я заметил одну закономерность: провал способен многому научить и в результате значительно улучшить качество жизни. Правда, чтобы вынести боль от неудачи, нужна смелость. Уверю вас, оно того стоит. Моя книга и подскажет вам, как стать сильней и пережить провал.

В моей жизни было немало неудач: разбитое сердце, конфликт с партнером по бизнесу, из-за которого я едва не ушел из собственной компании, депрессия. И каждая неудача приводила пусть к небольшому, но важному озарению или осознанию, благодаря которым я становился сильней, а моя жизнь становилась лучше. Сейчас я внутренне радуюсь неудачам: «Какой роскошный облом! Интересно, чему я научусь на этот раз?»

Одним из таких обломов было увольнение из Microsoft и весьма низкие итоговые оценки в моей учебе. После увольнения у меня не было никаких перспектив, я переехал в Нью-Йорк и устроился в благотворительную организацию, где моя зарплата была ниже официального прожиточного минимума. Семья и друзья думали, что я рехнулся.

Мизерная зарплата означала, что я не могу снять отдельное жилье. Когда я работал в Microsoft, у меня была роскошная квартира с отдельной спальной комнатой.

В Нью-Йорке мне пришлось снять квартиру-студию пополам с коллегой по имени Джеймс. Студия в районе Челси была маленькой и грязной, с мебелью, оставшейся от предыдущих квартирантов, которую они явно натаскали с помоек. Диван и матрасы были измазаны чем-то черным – золой или копотью, а может, чем-то похуже, но я запрещал себе думать, чем именно могло быть это «похуже». Одна майская ночь в 2000 году запомнилась мне особенно хорошо.

В командировочной поездке по Европе я встретил эффектную рыжую девушку из Эстонии и уговорил ее приехать ко мне в Нью-Йорк. Остановиться она должна была у меня, в жуткой квартирке в Челси, которой я глубоко стыдился. Кристина приехала. Она была так рада наконец-то оказаться в Нью-Йорке, что запрыгала от радости. К несчастью, прыгала она на кровати Джеймса.

– Эммм, – сказал я, – это кровать моего соседа. Моя вон там.

– У тебя есть сосед? Ты живешь не один? Но как тогда мы… ну… уединимся? – Кристина была изумлена и немного растеряна.

Я указал на приспособление, которое должно было позволить нам уединиться: розовая занавеска для душа, отделявшая мой маленький уголок студии от остального пространства, принадлежащего Джеймсу. (Да, я не мог позволить себе купить настоящую занавесь – настолько я был беден.) И пусть занавеска была полиэтиленовой и некрасивой, свою задачу она выполняла – благодаря ей мы и проводили, м-м-м, незабываемые ночи.

Понятия не имею, что Кристина во мне нашла, но через три года мы поженились. Сейчас у нас двое чудесных детей и дом с очень хорошими занавесками.

Если бы я не ушел из Microsoft, не потерял другие возможности устроиться на хорошую работу, не оказался бы в Нью-Йорке без денег, я бы никогда не познакомился с женой. Серия неудач, где одна цеплялась за другую, привели к невероятному стремительному взлету: я познакомился с женщиной, которая стала моей женой и мамой моих детей.